Пожалуй, я его недооценил. Ты знаешь, скорее всего, он пра
в.
Ц Теперь я могу наконец смыться?
Ц Нет, Ави, еще рано. Если ты не ошибаешься, то ты отлично справился с задан
ием. Но потерпи еще немного, поиграй в пылкого любовника, поваляй дурака. Е
сли ты сейчас исчезнешь, она может вспомнить ваш последний разговор, све
сти концы с концами, ее могут замучить угрызения совести, мало ли что. Оста
вайся с ней, но впредь ни слова о банке.
Барзилаи снова задумался. Из тех агентов, что были сейчас в Вене, никто не
имел дела с такими тайниками, но Барзилаи знал одного специалиста... Вскор
е в Тель-Авив было послано тщательно зашифрованное сообщение для Коби Д
рора.
В Тель-Авиве разыскали того сыщика, который наведывался в банк «Винклер
», и свели его с художником. Сыщик не отличался глубоким умом, но обладал у
никальнейшей, поистине фотографической памятью. Больше пяти часов он, за
крыв глаза, вспоминал мельчайшие детали его недавней беседы с герром Гем
ютлихом, которому он представился как нью-йоркский юрист. Тогда ему нужн
о было обнаружить прежде всего все устройства охранной сигнализации на
окнах и дверях, найти потайной сейф в стене, заметить проволочки, которые
ведут к датчикам в полу, реагирующим на давление, словом, все приспособле
ния и уловки, предназначенные для защиты от взломщиков и грабителей. Пис
ьменный стол его не очень интересовал. Впрочем, теперь, несколько недель
спустя, в доме недалеко от бульвара короля Саула, он, закрыв глаза, не без у
спеха пытался вспомнить все мелочи.
Сыщик рассказывал о столе, подробно описывая каждую его линию. Иногда он
заглядывал в эскизы, вносил исправления, оценивал работу художника. Тот
набрасывал контуры тушью, потом раскрашивал их акварелью. Через пять час
ов на бумаге появилось точное цветное изображение письменного стола, ст
оявшего в кабинете Вольфганга Гемютлиха в банке «Винклер».
Рисунок тотчас отправили с диппочтой из Тель-Авива в израильское посоль
ство в Вене. Гиди Барзилаи получил его через два дня после того, как послал
запрос Коби Дрору.
Тем временем была предпринята тщательная проверка всех сайянов, живущи
х в Европе. Проверка показала, что на бульваре Распай в Париже проживает н
екий мсье Мишель Леви, опытный антиквар, слывущий одним из лучших специа
листов по классической европейской мебели.
Вечером 14 февраля, в тот же день, когда в Вене Барзилаи получил рисунок сто
ла Гемютлиха, Саддам Хуссейн снова собрал своих министров, генералов и н
ачальников спецслужб.
И на этот раз совещание было созвано по инициативе шефа Амн-аль-Амма Омар
а Хатиба, сумевшего передать весть о своих новых успехах через племянник
а диктатора Хуссейна Камиля. Опять-таки местом совещания была выбрана у
единенная вилла.
Раис вошел в комнату и жестом приказал Хатибу доложить о том, чего он доби
лся.
Ц Что я могу сказать, сайиди ране? Ц Шеф секретной полиции воздел руки и
беспомощно их опустил. Тщательно отрепетированный жест должен был прод
емонстрировать самоуничижение и восхищение мудростью диктатора. Ц Ра
ис, как всегда, был прав, а все мы заблуждались. Бомбардировка Эль-Кубаи нс
была случайностью. Среди нас был предатель, и мы его нашли.
Все единодушно издали возгласы деланного удивления, а потом дружно заап
лодировали. Довольный Саддам, сидевший в прямом мягком кресле спиной к г
лухой стене, поднял руки, призывая прекратить ненужную овацию. Аплодисме
нты стихли, но далеко не сразу. Разве я был не прав, говорила улыбка раиса, р
азве я вообще бываю не прав?
Ц Как ты раскрыл заговор, рафик? Ц спросил раис.
Ц Мы провели расследование, а отчасти нам просто повезло, Ц скромно пов
едал Хатиб. Ц Везение Ц дар Аллаха, а Аллах никогда не обходит своей мил
остью нашего раиса.
Присутствующие согласно забормотали и закивали головами.
Ц За два дня до того, как бени Наджи сбросили бомбы на Эль-Кубаи, мы устано
вили неподалеку пост дорожного патруля. Как обычно, мои люди искали дезе
ртиров, проверяли, не везет ли кто контрабандные товары.., и регистрировал
и номера проезжающих автомобилей.
Два дня назад я сам проверил эти номера. Большинство принадлежало местны
м грузовикам и фургонам. Но среди них оказался один дорогой легковой авт
омобиль с багдадским номером. Мы разыскали владельца, который, должно бы
ть, не без причин заехал в Эль-Кубаи. Но по телефону мы выяснили, что в тот д
ень на подземном предприятии его не было. Тут я задумался: зачем же он крут
ился возле предприятия?
Хассан Рахмани молча кивнул. Расследование проведено неплохо Ц если то
лько оно было правдой. Одна неувязка: все рассказанное слишком непохоже
на Хатиба, обычно полагавшегося на грубую силу и жестокость.
Ц И почему же он там оказался? Ц поинтересовался раис.
Хатиб помедлил, чтобы слушатели лучше осознали всю важность того, что он
собирался им сообщить.
Ц Чтобы составить детальное описание автомобильной свалки, определит
ь точное расстояние от ближайшего наземного ориентира и точный компасн
ый пеленг Ц словом, все для того, чтобы вражеская авиация быстро нашла це
ль.
Слушатели разом, как один человек, выдохнули.
Ц Но это выяснилось позже, сайиди раис. А сначала я пригласил того челове
ка к себе, в штаб-квартиру Амн-аль-Амма, для откровенной беседы.
Хатиб мысленно вернулся к той «откровенной беседе», что состоялась в под
вале под штаб-квартирой Амн-аль-Амма в Саадуне, в подвале, который называ
ли гимнастическим залом.
Обычно Омар Хатиб доверял допросы своим подчиненным, а сам довольствова
лся тем, что устанавливал уровень жесткости допроса и анализировал резу
льтаты. Но тут был особый случай, на этот раз требовалась особая тщательн
ость, поэтому Хатиб сам допрашивал подозреваемого, запретив подчиненны
м открывать звуконепроницаемую дверь камеры.
В потолок этой камеры на расстоянии около ярда один от другого были вдел
аны два стальных крюка, с которых свисали короткие стальные цепи. На цепя
х был укреплен деревянный брус. Хатиб привязал подозреваемого за запяст
ья к концам бруса так, что тот оказался наполовину вздернутым на дыбу, нап
оловину распятым. Висеть не на вытянутых вертикально руках намного труд
нее, и несчастный испытывал адские муки.
Ступни подозреваемого, не достававшие до пола дюйма четыре, Хатиб привяз
ал к концам другого метрового бруса. Подозреваемый висел в центре камеры
, поэтому Хатиб мог подойти к нему с любой стороны, а крестообразная поза д
авала доступ к любой части тела.
Омар Хатиб положил плетеный ротанговый хлыст на стоявший в стороне стол
и подошел к несчастному. После первых же шести-десяти ударов отчаянные в
опли прекратились, уступив место неразборчивым мольбам о пощаде. Хатиб у
ставился в лицо подозреваемому.
Ц Ты дурак, друг мой. Ты мог бы умереть легкой смертью. Ты предал раиса, но
наш раис милосерден. От тебя мне нужно только признание.
Ц Нет, клянусь.., ва-Аллах-эль-адхим.., клянусь Аллахом, я никого не предава
л.
Мужчина плакал, как ребенок, слезы агонии ручьями текли по его лицу. Слаба
к, подумал Хатиб, этот долго не протянет.
Ц Нет, предал. Ты знаешь, что такое «Кулак Аллаха»?
Ц Конечно, Ц пробормотал несчастный.
Ц И ты знаешь, где хранилось это устройство?
Ц Да.
Согнутой в колене ногой Хатиб резко ударил мужчину в пах. Тот машинально
попытался согнуться, но не смог. Его стошнило, рвота текла по всему его тел
у, капала с члена.
Ц Что да?
Ц Да, сайиди.
Ц Так-то лучше. И наши враги не знали, где спрятан «Кулак Аллаха»?
Ц Нет, сайиди, это секрет.
Хатиб с размаху ударил распятого мужчину по лицу.
Ц Маниук, грязный маниук, почему же тогда вражеские самолеты на рассвет
е нашли Эль-Кубаи и разбомбили наше главное оружие?
Глаза мужчины округлились. Ужасное известие заставило его забыть даже о
только что нанесенном ему страшном оскорблении: маниуком арабы называю
т мужчину, исполняющего роль женщины в гомосексуальном половом акте.
Ц Но это невозможно. Об Эль-Кубаи знала горстка людей...
Ц А наши враги узнали... И уничтожили его.
Ц Сайиди, клянусь, это невозможно. Никто не смог бы найти Эль-Кубаи. Его ст
роил полковник Бадри, он так тщательно все замаскировал...
Допрос продолжался еще с полчаса и кончился так, как и должен был закончи
ться.
Воспоминания Хатиба прервал сам раис.
Ц И кто же нас предал?
Ц Инженер, доктор Салах Сиддики, раис.
Все дружно охнули от изумления, лишь президент медленно кивнул, как будт
о он давно подозревал этого человека.
Ц Позвольте поинтересоваться, Ц сказал Хассан Рахмани, Ц на кого рабо
тал этот мерзавец?
Хатиб бросил на Рахмани уничтожающий взгляд и, немного помолчав, ответил
:
Ц Этого он не сказал, сайиди раис.
Ц Но ведь он скажет, должен сказать, Ц возразил президент.
Ц Сайиди раис, Ц пробормотал Хатиб, Ц к сожалению, на этом этапе своего
признания предатель умер.
Рахмани вскочил, забыв о протоколе.
Ц Господин президент, я должен сделать заявление. Только что мы стали св
идетелями вопиющей некомпетентности. Предатель не мог не располагать с
вязью с нашими врагами, ведь каким-то образом он передавал им свои сообще
ния. Теперь, боюсь, мы этого никогда не узнаем.
Хатиб одарил Рахмани таким взглядом, что тот невольно вспомнил Киплинга
, которого читал еще мальчишкой, в школе мистера Хартли; там была ядовитая
змея, которая шипела: «Берегись меня, потому что я и есть смерть».
Ц Что вы можете сказать? Ц спросил раис.
Ц Сайиди раис, что мне сказать? Ц тоном кающегося грешника ответил Хати
б. Ц Мои подчиненные любят вас, как родного отца, а может, даже больше. Любо
й из них охотно отдал бы за вас свою жизнь. Когда они услышали признания гн
усного предателя.., то немного переусердствовали.
Чушь собачья, подумал Рахмани. Но раис лишь неторопливо кивал. Ему нравил
ась неприкрытая лесть.
Ц Это я могу понять, Ц сказал президент. Ц Такое случается. А вы, бригад
ир Рахмани, вы добились каких-нибудь результатов? Или вы способны только
критиковать своего коллегу?
Все обратили внимание на то, что Саддам, обращаясь к Рахмани, не назвал его
рафиком Ц товарищем. Мне нужно быть осторожным, очень осторожным, подум
ал Рахмани.
Ц В Багдаде работает вражеский радиопередатчик, сайиди раис.
Он вкратце пересказал то, что сообщил ему майор Зайид, хотел было добавит
ь, что если им удастся еще раз перехватить передачу, то они наверняка найд
ут передатчик, но потом решил воздержаться от обещаний.
Ц Что ж, поскольку предатель мертв, Ц сказал в заключение раис, Ц тепер
ь я могу сообщить вам то, о чем не имел права говорить два дня назад. «Кулак
Аллаха» не уничтожен и даже не похоронен в подземелье. За двадцать четыр
е часа до воздушного налета я приказал перевезти наше секретное оружие в
более надежное место.
Аплодисменты, которыми все собравшиеся выразили свое восхищение гение
м вождя, стихли только через несколько минут.
Саддам сообщил, что ядерное устройство уже перевезли на другой секретны
й объект, который носит название «Крепость» или «Каала»; расположение Ка
алы им знать не нужно. Из Каалы устройство будет запущено в тот день, когда
нога первого американского солдата ступит на священную землю Ирака. Это
т запуск изменит ход всей истории.

Глава 20

Известие о том, что налет британских «торнадо» на Эль-Кубаи завершился б
езрезультатно, потрясло человека, который был известен союзникам тольк
о под кличкой «Иерихон». Он с большим трудом заставил себя подняться и вм
есте со всеми аплодировать обожаемому раису.
Как обычно, в центр Багдада его и генералов отвезли в автобусе с зачернен
ными окнами. Иерихон сел на заднее сиденье и, занятый собственными мысля
ми, не вступал в разговоры.
Его нисколько не беспокоило то, что запуск «Кулака Аллаха» из какой-то та
инственной Каалы, о которой он никогда не слышал и понятия не имел, где она
находится, привел бы к гибели многих тысяч людей.
Иерихона тревожила только собственная судьба. Три года он, предавая свою
страну, рисковал всем, ведь в случае провала его ждали полный крах и страш
ная смерть. Его главная цель состояла не только в том, чтобы сколотить огр
омное состояние; в конце концов, вымогательством, взятками и воровством
и в Ираке можно заработать миллионы, хотя при этом, конечно, тоже не обойде
шься без риска.
Иерихон мечтал навсегда покинуть Ирак и появиться на другом конце плане
ты другим человеком, с другой фамилией, другой биографией, с новыми докум
ентами, которые ему, конечно же, охотно выдадут его иностранные хозяева. О
ни же надежно защитят его от наемных убийц. Он не раз видел, какая судьба ж
дет того, кто, наворовав достаточно денег, убегал за рубеж: он жил в постоя
нном страхе до тех пор, пока в один прекрасный день его не настигали иракс
кие мстители.
Иерихон же хотел и денег и безопасности, поэтому он был даже рад смене хоз
яев; что ни говори, а с американцами иметь дело приятнее, чем с израильтяна
ми. Американцы, выполняя все условия соглашения, побеспокоятся о том, что
бы он стал подданным другой страны, приобрел другое имя, смог купить себе
дом на мексиканском побережье и прожить остаток дней в достатке и комфор
те.
Теперь же все изменилось. Если он промолчит и Саддам пустит в ход свой «Ку
лак Аллаха», американцы могут подумать, что он намеренно ввел их в заблуж
дение. Конечно, на самом деле это было совсем не так, но обозленные янки на
верняка ему не поверят. Они обязательно заморозят его счет в банке, и тогд
а все усилия пойдут прахом. Ему нужно как-то предупредить американцев, чт
о произошла ошибка. Нужно рискнуть последний раз, и все кончится: Ирак буд
ет сокрушен, раис низвергнут с трона, а он, Иерихон, будет уже недосягаем.
Запершись в своем кабинете, Иерихон написал сообщение; как всегда, он пис
ал по-арабски, на очень тонкой бумаге, которая занимает так мало места. Он
рассказал о последнем совещании у Саддама, объяснил, что в момент отправ
ки последнего письма ядерное устройство действительно хранилось в Эль-
Кубаи, но сорок восемь часов спустя, когда «торнадо» нанесли бомбовый уд
ар, его там уже не было. Иерихон не обманул союзников и не чувствовал за со
бой никакой вины.
Он изложил все, что узнал: где-то есть секретный объект, который называют
«Крепостью» или по-арабски «Каалой», и именно из этой Каалы будет запуще
но ядерное устройство, как только первый американский солдат пересечет
иракскую границу.
Вскоре после полуночи он сел в неприметный автомобиль и скрылся в темных
багдадских переулках. Никто не вправе оспорить его право ездить ночью п
о городу, да никто и не осмелится на это. Он оставил крохотный пакетик с пи
сьмом в тайнике неподалеку от овощного базара в Касре, потом мелом начер
тил условный знак за собором святого Иосифа на площади Христиан. На этот
раз условный знак был несколько иным. Иерихон надеялся, что тот, кто забир
ает его сообщения, не станет зря тратить время.
Рано утром 15 февраля Майк Мартин выехал на велосипеде из виллы советског
о дипломата. Русская кухарка дала ему длинный список продуктов, которые
нужно было где-то купить. Выполнять такие поручения раз от разу становил
ось все трудней, потому что продуктов в Багдаде продавали все меньше и ме
ньше. Нет, крестьяне работали по-прежнему, вот только перевозка плодов их
труда стала проблемой. Большинство мостов было разрушено, а центральная
иракская равнина изрезана множеством рек и речушек, благодаря которым к
рестьяне и могли выращивать богатые урожаи и кормить Багдад. Они были по
ставлены перед выбором: или платить большие деньги за паромные перевозк
и, или оставить урожай дома, до лучших времен. Большинство предпочли посл
еднее.
К счастью, на этот раз Мартин начал покупки с базара пряностей на улице Шу
рджа. Выехав с базара, он обогнул собор святого Иосифа и направился к ближ
айшему переулку. Заметив меловую отметку, он вздрогнул.
На этой стене должен был появляться определенный условный знак: опрокин
утая на бок цифра восемь, перечеркнутая короткой горизонтальной линией.
Мартин предупредил Иерихона, что лишь в чрезвычайной ситуации вместо го
ризонтальной линии в центре каждого круга восьмерки нужно начертить по
маленькому крестику. Сегодня на стене впервые появилась восьмерка с кре
стиками.
Мартин, энергично нажимая на педали, покатил к овощному базару в Касре, вы
ждал момент, когда поблизости никого не оказалось, наклонился, как бы поп
равляя ремешок сандалии, нырнул рукой в тайник и извлек оттуда крохотный
пластиковый пакетик. К полудню он уже вернулся на виллу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81