Той же ночью он обследовал три тайника, предназначавшихся для передачи с
ообщений от Иерихона связному.
Один из них находился за шатающимся кирпичом в дальнем углу стены вокруг
овощного базара неподалеку от улицы Саадун. Там Мартина ждал сложенный
листок папиросной бумаги. Такой же листок Мартин обнаружил во втором тай
нике под расшатанным каменным подоконником ветхого дома в одном из угол
ков лабиринта грязных улочек, которые составляли торговый квартал на се
верном берегу реки возле моста Шухада. Из третьего и последнего тайника,
под одной из расшатанных плит, которыми был вымощен заброшенный двор нед
алеко от Абу Наваса, Мартин извлек третий квадратик плотно сложенной тон
кой бумаги.
Липкой лентой Мартин приклеил бумажки к левому бедру и покатил на велоси
педе домой, в Мансур.
При свете неровно горевшей свечи Мартин прочел все три сообщения. Они ок
азались одинаковыми. Иерихон жив, здоров, у него все в порядке. Он готов во
зобновить работу на западные державы; насколько он понял, теперь получат
елями информации будут британцы и американцы. Но работать стало неизмер
имо сложнее и опаснее; соответственно должна возрасти и плата за информа
цию. Иерихон ждал согласия на свои требования и перечень интересующих За
пад вопросов.
Мартин сжег все три письма Иерихона, а пепел истолок в порошок. Он уже знал
ответы на оба вопроса. Лэнгли готово было платить щедро, очень щедро, лишь
бы информация была надежной и ценной. Что же касается перечня вопросов, т
о их Мартин знал наизусть. Запад интересовало настроение Саддама, его ст
ратегическая концепция, а также расположение главных командных пункто
в и центров по производству оружия массового поражения.
Перед рассветом Мартин сообщил в Эр-Рияд: ИЕРИХОН СНОВА В ИГРЕ.
Десятого ноября, вернувшись в свой крохотный, заваленный книгами и рукоп
исями кабинет в Школе востоковедения и африканистики, доктор Терри Март
ин обнаружил на столе квадратную записку.
Ему звонил мистер Пламмер; он сказал, что доктору Мартину известен номер
его телефона и он догадается, о чем мистер Пламмер хотел бы с ним поговори
ть. Краткость записки свидетельствовала о том, что мисс Уэрдзуорт была о
бижена. Она относилась к «своим» ученым, как к малым детям, нуждающимся в п
остоянной опеке, и считала само собой разумеющимся, что должна быть в кур
се всех их дел; поэтому мисс Уэрдзуорт не одобряла поведение тех, кто отка
зывался сообщить, по какому вопросу он звонит.
Давно начался осенний семестр, и Терри Мартин, которому пришлось взять н
а себя целую армию студентов-первокурсников, почти забыл о своем разгов
оре с директором арабского отдела Управления правительственной связи.

Мартин набрал номер телефона Пламмера, но оказалось, что тот ушел на обед,
а потом у Мартина до четырех часов были лекции. Лишь в пять часов, когда Ма
ртин уже собрался домой, ему удалось застать Пламмера в Глостершире.
Ц Ах, да, Ц сказал Пламмер. Ц Помните, вы просили сообщать вам обо всем н
еобычном, о том, что на первый взгляд кажется бессмысленным? Так вот, вчера
наш филиал на Кипре перехватил странный разговор, который, возможно, пок
ажется вам интересным. Если хотите, можете послушать.
Ц Здесь, в Лондоне? Ц спросил Мартин.
Ц Нет, боюсь, в Лондоне это невозможно. Конечно, перехват записан на плен
ку, но, честно говоря, вам нужно было бы послушать воспроизведение у нас, с
тем усилением, которое могут дать наши машины. На обычном магнитофоне вы
никогда не добьетесь такого качества. Разговор здорово заглушен, поэтом
у даже мои арабисты не могут в нем как следует разобраться.
Всю рабочую неделю и Мартин и Пламмер были заняты. В конце концов Мартин с
огласился приехать в Глостершир в воскресенье, и Пламмер пригласил его н
а ленч во «вполне приличный маленький паб примерно в миле от офиса».
В ярко освещенном пабе никто не обратил внимания на Мартина и Пламмера, н
икто не поднял удивленно брови при появлении двух мужчин в твидовых пидж
аках. Они заказали себе обычный воскресный ленч: жареную говядину и йорк
ширский пудинг.
Ц Мы не знаем, кто говорит и с кем, Ц объяснил Пламмер, Ц но совершенно о
чевидно, что оба собеседника занимают очень высокое положение. По каким-
то причинам первый иракец воспользовался открытой линией телефонной с
вязи. Как выяснилось из разговора, он только что вернулся из командировк
и в штаб-квартиру иракских войск в Кувейте. Возможно, он говорил из автомо
биля. Нам известно, что разговор велся не по сети армейской связи; значит,
второй человек, тот, кому звонили, скорее всего не военный. Возможно, какой
-то высший чиновник.
Официантка принесла мясо с жареным картофелем и пастернаком, и Пламмер з
амолчал. Когда они снова остались одни в своем уютном угловом кабинете, о
н продолжил:
Ц Судя по всему, первый иракец выражал свое мнение по поводу сообщений и
ракских ВВС о том, что американские и британские истребители все чаще и ч
аще крутятся у иракских границ, провоцируя противовоздушную оборону Ир
ака, а в последнюю минуту улетают.
Мартин кивнул. Он слышал о такой тактике. Ее целью было держать в постоянн
ом напряжении иракскую противовоздушную оборону и вынуждать ее реагир
овать на ложные атаки. Таким образом иракцы «засвечивали» свои радары и
ракетные установки типа «земля-воздух», и их тут же засекали АВАКСы, круг
лосуточно кружившие над заливом.
Ц Первый упомянул о «бени эль кальбах», то есть о «собачьих детях» Ц так
они называют американцев, а второй больше слушал, в ответ только посмеив
ался и вскользь заметил, что Ирак не должен отвечать на такие провокации,
потому что они направлены только на то, чтобы выявить их систему обороны.

Потом первый сказал что-то такое, чего мы не можем понять. В этот момент ус
илились помехи, электростатические или какие другие. Большую часть разг
овора мы смогли очистить от помех, но эти слова первый иракец скорее проб
ормотал, чем сказал.
Как бы то ни было, второго иракца это чрезвычайно разозлило; он сказал, что
бы его собеседник заткнулся, и бросил трубку. Больше того, второй иракец, к
оторый, как мы считаем, говорил из Багдада, первым прервал связь. Мне бы хо
телось, чтобы вы сами послушали две последних фразы.
После ленча Пламмер отвез Мартина на уже знакомый ему комплекс зданий и
антенн, где был обычный рабочий день. В расписании Управления правительс
твенной связи выходных не предусмотрено. В звуконепроницаемой комнате,
напомнившей Мартину студию звукозаписи, один из техников по просьбе Пла
ммера включил таинственную запись. Все трое молча слушали гортанную ара
бскую речь.
Телефонный разговор начался точно так, как рассказал Пламмер. Потом перв
ый иракец, тот, по чьей инициативе и началась эта беседа, похоже, разволнов
ался. У него сорвался голос:
Ц Теперь уже ждать недолго, рафик. Скоро у нас...
Из-за сильных помех разобрать последние слова было невозможно, но на баг
дадского собеседника они подействовали, как удар грома. Он прервал:
Ц Заткнись, ибн аль-гахба.
Потом он бросил трубку, будто только теперь с ужасом осознал, что телефон
ная линия может прослушиваться.
Техник прокрутил пленку три раза, каждый раз немного меняя скорость.
Ц Что вы можете сказать? Ц спросил Пламмер.
Ц Что ж, оба они Ц члены партии, Ц ответил Мартин. Ц Только партийные б
оссы называют друг друга «рафик» Ц товарищ.
Ц Правильно. Значит, мы записали болтовню двух иракских шишек об усилен
ии американской армии и о провокациях ВВС США возле границы.
Ц Потом первый иракец разволновался, возможно, даже рассердился, но его
тон был скорее торжествующим. И эти слова «теперь уже ждать недолго»...
Ц Говорят о каких-то предстоящих переменах? Ц уточнил Пламмер.
Ц Похоже, что так, Ц согласился Мартин.
Ц А потом сплошные помехи. Но, Терри, обратите внимание на реакцию второг
о иракца. Он не только швырнул телефонную трубку, он назвал своего товари
ща по партии «сыном потаскухи». Довольно крепкое выражение, а?
Ц Очень крепкое. Такое ругательство может сойти с рук только старшему п
о званию, Ц сказал Мартин. Ц Что, черт возьми, могло вызвать такую реакци
ю?
Ц Только слова, которые мы не понимаем из-за помех. Послушаем еще раз.
Техник снова воспроизвел запись последней фразы.
Ц Что-то связанное с Аллахом? Ц предположил Пламмер. Ц Скоро мы будем с
Аллахом? Будем в руках Аллаха?
Ц Мне кажется, там было сказано: «...скоро у нас будет.., что-то.., что-то... Аллах
».
Ц Хорошо, Терри. Согласен. Может, «скоро нам поможет Аллах»?
Ц Тогда почему эти слова вывели из себя второго иракца? Ц возразил Март
ин. Ц В оправдании собственных неприглядных делишек волей всевышнего н
ет ничего нового. И ничего оскорбительного. Не знаю. Вы не могли бы дать мн
е с собой копию записи разговора?
Ц Конечно.
Ц Вы запрашивали о перехвате наших американских собратьев?
Покрутившись в странном мире спецслужб всего несколько недель, Терри Ма
ртин уже усвоил принятый здесь специфический язык. Для сотрудников брит
анских служб безопасности британские сослуживцы были «друзьями», а аме
риканские коллеги Ц «собратьями».
Ц Разумеется. Их спутники передали на Форт-Мид перехват того же разгово
ра. Они тоже ничего не поняли. Честно говоря, они не думают, что это что-то в
ажное. Считайте, они уже сдали запись в архив.
Домой Терри Мартин поехал с небольшой кассетой в кармане. К немалому неу
довольствию Хилари он весь вечер снова и снова прокручивал короткую зап
ись на их кассетном магнитофоне. Когда у Хилари кончилось терпение и он з
апротестовал, Терри заметил, что иногда Хилари сам часами отыскивает еди
нственное неразгаданное слово кроссворда в «Таймсе». Подобное сравнен
ие вывело Хилари из себя.
Ц По крайней мере я всегда нахожу ответ на следующее утро, Ц огрызнулся
он, перевернулся на другой бок и заснул.
Терри Мартин не нашел ответа ни на следующее утро, ни через день. Он прослу
шивал запись в перерывах между лекциями и в любое другое время, если толь
ко у него выдавалась свободная минута, перебирая все возможные варианты
заглушенных помехами слов. Но любой вариант казался бессмысленным. Поче
му второго собеседника вывело из себя безобиднейшее упоминание об Алла
хе?
Лишь через пять дней Мартин понял смысл двух гортанных и одного шипящего
звука в искаженной фразе.
Мартин тотчас попытался связаться с Саймоном Паксманом, но из Сенчери-х
ауса ответили, что Паксмана нет и не известно, когда он будет. Мартин попро
сил соединить его со Стивеном Лэнгом, однако шефа средневосточного отде
ла тоже не оказалось на месте.
Конечно, Мартин не мог знать, что Паксман надолго задержался в эр-риядско
й штаб-квартире Сенчери-хауса, а Лэнг отправился туда же на важное совеща
ние с Чипом Барбером из ЦРУ.
Человек, которого в Моссаде называли «наводчиком», прилетел в Вену из Те
ль-Авива через Лондон и Франкфурт. Его никто не встречал; он взял такси и и
з аэропорта Швехат направился в отель «Шератон», где для него был зарезе
рвирован номер.
Наводчик был румяным общительным мужчиной, типичным американским юрис
том из Нью-Йорка, и имел при себе соответствующие документы. Его английск
ий с американским акцентом был безупречен Ц оно и не удивительно, если у
честь, что он провел в США не один год; кроме того, он сносно объяснялся по-н
емецки.
Не прошло и нескольких часов, как ему удалось убедить секретариат отеля
составить и отпечатать на бланке юридической конторы любезное письмо н
а имя некоего Вольфганга Гемютлиха, вице-президента банка «Винклер».
Бланк был подлинным, а если бы кому-то вздумалось проверить личность юри
ста, то по телефону ему бы ответили, что подписавший письмо Гемютлиху дей
ствительно является одним из ведущих компаньонов самой престижной нью-
йоркской юридической конторы, но в настоящее время находится в отпуске (
это агенты Моссада предварительно выяснили в Нью-Йорке). Другое дело, что
ведущий компаньон нью-йоркской конторы и прибывший в Вену общительный м
ужчина были не одним и тем же лицом, но выяснить это было бы несравненно тр
уднее.
Как и задумывал наводчик, письмо было составлено в извиняющемся тоне, но
имело своей целью заинтриговать адресата. Автор письма представлял инт
ересы богатого и высокопоставленного клиента, который теперь пожелал в
ложить значительную долю своего состояния в европейские финансовые ст
руктуры.
Именно сам клиент настаивал на том, чтобы переговоры по этому вопросу ве
лись с банком «Винклер», точнее, лично с уважаемым герром Гемютлихом. Оче
видно, клиент получил убедительные рекомендации от кого-то из своих дру
зей.
Конечно, автору письма следовало бы заранее договориться о встрече, но п
оскольку и сам клиент, и юридическая контора уделяют чрезвычайно большо
е внимание сохранению планируемых финансовых операций в глубочайшей т
айне, они предпочли бы не обсуждать деловые вопросы в телефонных разгово
рах и факсах. Поэтому автор письма воспользовался своим визитом в Европу
, чтобы лично заехать в Вену.
К сожалению, расписание его деловых встреч позволяет ему задержаться в В
ене лишь на три дня, но если бы герр Гемютлих любезно согласился уделить е
му несколько минут, он был бы очень рад заехать в банк.
Поздним вечером американец сам опустил письмо в почтовый ящик банка, а у
же к полудню следующего дня курьер банка доставил ответ в отель «Шератон
». Герр Гемютлих будет рад встретиться с американским юристом на следующ
ий день, в десять часов утра.
С того момента, когда наводчик переступил порог банка, его глаза не упуск
али ничего. Он не делал записей, но замечал и запоминал все детали. Секрета
рь проверил документы посетителя, по телефону еще раз убедился, что того
ждут, а затем охранник проводил его наверх до простой деревянной двери. О
хранник постучал. Ни на секунду наводчик не оставался без присмотра.
Услышав «Войдите!», охранник открыл дверь, пропустив американского гост
я, плотно прикрыл ее за ним, а потом вернулся в холл, к своему столику.
Герр Гемютлих встал, обменялся с посетителем рукопожатием, жестом пригл
асил его сесть в кресло напротив и снова уселся за свой стол.
В немецком языке слово «гемютлих» означает «уютный» или «добродушный, п
риятный». Трудно было отыскать более неподходящую фамилию для невероят
но тощего человека. Герр Гемютлих поразительно походил на обтянутый кож
ей скелет. Ему было лет шестьдесят с небольшим. В сером костюме, сером галс
туке, с серым лицом лысеющий Гемютлих, казалось, излучал серость. В его бес
цветных глазах не было и намека на юмор, а тонкая полоска растянутых губ м
огла напоминать что угодно, только не приветливую улыбку.
Кабинет был столь же аскетичен, как и его хозяин: большой резной письменн
ый стол, на котором царил идеальный порядок, обшитые темными панелями ст
ены, а на них вместо картин Ц дипломы по банковскому делу в рамочках.
Вольфганг Гемютлих стал банкиром не для того, чтобы веселиться. Очевидно
, он неодобрительно относился к веселью в любых его проявлениях. Банк Ц э
то дело серьезное; банковские операции Ц это сама жизнь. Больше всего на
свете герр Гемютлих порицал расточительность. Деньги нужны для того, что
бы их хранить Ц лучше всего в банке «Винклер». Снятие со счета любой сумм
ы действовало на герра Гемютлиха, как приступ язвенной болезни, а перево
д значительного вклада из банка «Винклер» мог вывести его из равновесия
на целую неделю.
Наводчик хорошо знал свое дело: все замечать и все запоминать. Первая зад
ача Ц описать внешность герра Гемютлиха, чтобы бригада из отдела Ярид м
огла узнать его на улице, Ц была уже выполнена. Теперь наводчик высматри
вал сейф, в котором могли бы храниться сведения о счете Иерихона, а также т
айные замки, дверные засовы, охранную сигнализацию; словом, наводчик дол
жен был подготовить почву для последующего взлома кабинета.
Избегая называть сумму, которую его клиент хотел бы перевести в Европу, н
о в то же время намекая, что эта сумма огромна, наводчик старался свести ра
зговор к обсуждению степени надежности вкладов в банке «Винклер» и гара
нтий их анонимности. Герр Гемютлих охотно разъяснил, что у Винклера свед
ения о номерных счетах абсолютно недостижимы для посторонних, а тайна ли
чности владельца счета охраняется с маниакальной строгостью.
Во время разговора их прервали лишь однажды. Вдруг открылась боковая две
рь, и в кабинет вошла женщина неопределенного возраста Ц такая же бесцв
етная, как и ее шеф. Гемютлих недовольно поморщился.
Ц Вы сказали, что это срочно, герр Гемютлих.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81