Прибывший батальон жители села встретили как освободителей. Расстелили на траве льняные полотенца и со всех сторон стали нести всякие припасы и питье. Даже гармонист появился и стал наигрывать бравурный марш. И все-таки на сердце у Яниса Карклиня было неспокойно. Вскоре явились и разведчики Фогелиса, приведшие вместе с собой какого-то хорошо одетого, до смерти перепуганного мужчину с велосипедом.
— Эта грязная вонючка,— стал рассказывать ухмыляющийся Фогелис,— хотел с телефонной станции сообщить фрицам о нашем появлении. Не тут-то было. Мы сначала перерезали провода, а затем...
— Так это ж наш местный учитель, руководитель Кайцельского хора! — воскликнула какая-то женщина.— Иди-ка сюда, подкрепись! Небось проголодался, поджидая гитлеровцев. А тут, гляди-ка, снова наши! Ну что, съел фигу?
Учитель мрачно молчал, не прикоснувшись к еде.
— Вы здесь живете? — спросил батальонный.
— Нет, только работаю. А живу в городе Ерви-Яни.
— Там уже немцы?
— Сегодня, когда я выехал, их еще не было.
— Не врете?
— Сегодня утром их еще не было,— нервно повторил учитель.
— Хорошо, вы будете нашим проводником до Ерви-Яни. Если там окажутся немцы, мы вас расстреляем. Согласны?
Учитель какое-то время молчал, потом исподлобья взглянул на Яниса Карклиня и ответил приглушенным голосом:
— Раз вы меня принуждаете... Сегодня утром их еще не было...
— Значит, договорились? — строго спросил батальонный.
— Раз вы меня принуждаете...
— Ладно, договорились.
За это время все уже подкрепились, какой-то расторопный парень успел запрячь лошадей, а пулеметчики сложить туда оружие. Рядом с ездоком посадили учителя, а на задок телеги положили его велосипед. Батальон построился в обычном походном порядке. Повозка с учителем ехала последней. Пересохший большак сначала вился меж редких сосен крутого откоса, затем повернул к невысокому холму, за которым открывался вид на городок. Карклинь расположил батальон так, чтобы холм служил укрытием, в полной боевой готовности, а сам вместе с проводником, разведывательной группой Фогелиса и наблюдателями осторожно двинулся вперед.
Проводник побледнел, затрясло как в лихорадке. Карклинь поднес к глазам бинокль и прежде всего взглянул на смотровую площадку церковного шпиля. Там недвижно стоял гитлеровец. Да и в конце дороги из канавы выглянули трое немцев, по-видимому пулеметчики, и стали дружественно махать пилотками: идите, мол, сюда.
В тот же момент раздалась команда Карклиня: «В укрытие!» — и все бросились в придорожные канавы, а с холма, за которым находился батальон, послышались первые выстрелы.
Возле церкви появились два легких танка, из пушек и пулеметов они открыли огонь по выдвинувшимся вперед наблюдателям, которые сразу же бросились в ржаное поле, тянувшееся вдоль шоссе. Разведчики по канавам быстро вернулись в расположение батальона. И только подозрительный проводник, учитель, растерялся и не знал, в какую сторону ему бежать. Он нелепо топтался на месте, пока его не настигла гитлеровская пуля и он не упал как подкошенный, раскинув руки по сторонам.
Янису Карклиню стало ясно, что его батальон бессилен против танков и в этом направлении прорваться к своим совершенно безнадежно. Так что придется отойти за лес на высокой стороне болота и поискать другое место, где бы можно было прорваться сквозь окружение.
Два разведчика были убиты в поле, третьего ранило в руку. Когда Карклинь узнал об этом, у него заныло сердце, оба погибших были комсомольцы, прекрасные и отважные разведчики. Тяжелую потерю глубоко переживал и командир разведгруппы Фогелис...
— Товарищ командир,— сказал он Карклиню,— я со своими ребятами пойду и разыщу убитых, чтобы похоронить их.
Батальонный даже не успел ответить, потому что гитлеровские танки внезапно открыли огонь с крутого берега по болоту и лесу, и попавшим в окружение пришлось броситься поглубже в лес и болото. К счастью, они наткнулись на почти пересохшую речушку и небольшой холм, словно бы специально созданный для круговой обороны.
Именно там, за деревьями, вскоре и расположился батальон, и командиры собрались вокруг Яниса Карклиня, чтобы обсудить создавшееся положение.
На северо-восточной стороне болота, там, где вилась маленькая речушка, начинался лесной массив. С небольшими разрывами он тянулся до окрестностей Таллинна. Недавняя стычка показала, что небольшие гитлеровские гарнизоны боятся встревать в серьезные бои. Они даже избегали заходить в болото, где их могли ждать непредвиденные сюрпризы.
Карклиню наилучшим казалось Таллиннское направление, потому что по этой дороге мог отступать весь полк.
А что могло быть лучше, чем найти и присоединиться к нему? Так же думали остальные командиры.
Но как обеспечить батальон продовольствием? По меньшей мере раз в день боец должен поесть, иначе он потеряет силы и бодрость. И тут пришел на помощь богатый на выдумку Фогелис:
— Я со своими ребятами обеспечу питание.
— Как ты это сделаешь? — спросил Карклинь, и Фогелис, не задумываясь, ответил:
— Проще простого! Мы окружим несколько домов и попросим продуктов. Не дадут — возьмем сами. В конце концов, война есть война. Будьте спокойны, к насилию мы прибегать не будем!
— Твой план приемлем. Только будьте осторожны. Если увидите где-то телефонные столбы, оборвите провода!
— Товарищ командир,— смеясь, ответил Фогелис,— да что нам это, впервой, что ли? Это же само собой разумеется. И разведаем все основательно. Одним словом, будем действовать сообразно обстоятельствам.
К вечеру с обширного болота стал подниматься туман, густой и промозглый; на фоне заката он казался совершенно коричневым, словно в воздухе курились испарения самой ржавой болотной воды. Как только туман достиг человеческого роста, Фогелис со своими разведчиками отправился в набег. Сначала они двигались по правому берегу реки. Потом в тумане натолкнулись на старый мостик, которым давно не пользовались, но который раньше, видимо, служил для перевозки сена. Изъеденные древоточцами и почерневшие от времени бревна изрядно подгнили, но все еще выдерживали человека.
Ночь была тихой. Ниоткуда не доносилось ни малейшего звука. Мир казался вымершим либо крепко уснувшим после знойного дня. Такая давящая тишина делает бойцов осторожными вдвойне, потому что обычно за ней следует непредвиденное осложнение: либо внезапное нападение, либо еще какая-то неприятность.
В нескольких километрах от болота начались хорошо обработанные поля, на холме можно было разглядеть лиственную рощу, за нею большой дом. Несколько разведчиков, высланных вперед, вскоре вернулись и сообщили, что противника в доме нет и телефонные провода ими уже перерезаны. Фогелис со своим отрядом сразу же двинулся вперед, окружил двор, а сам с несколькими парнями постучал в дверь жилого дома.
Кто там? — вскоре из-за дверей по-эстонски спро-ила женщина.
— Гости,— по-немецки ответил Фогелис.— Откройте!
— Пожалуйста, пожалуйста,— дрожащим голосом и тоже по-немецки сказала женщина и отперла дверь. Увидев перед собой красноармейцев, она растерянно спросила: — Чего вы хотите?
— Хлеба, масла, ела, молока,— быстро оттарабанил Фогелис.— Мы голодны.
— Надо спросить у мужа,— сказала женщина и распахнула дверь в соседнюю комнату, где за письменным столом сидел крупный мужчина с телефонной трубкой в руке.
— Добрый вечер! — сказал Фогелис и отобрал у него трубку.— Не можете соединиться? Я вам помогу. Скажите, куда вам надо позвонить?
— Я... я просто так...— растерянно замялся мужчина.— Он не работает.
— Да, сигнала нет,— подтвердил Фогелис, кладя трубку на аппарат.— Побыстрее, мадам! Продукты нужны для целого батальона.
— Столько мы не наберем,— ответила женщина.— А ну-ка, старый, помоги мне.
Полчаса спустя разведчики покинули дом. Они несли целый мешок с буханками хлеба, ведро масла, свиной окорок и два бидона холодного молока. За рощей они как тени растворились в темноте и тумане.
Тем временем батальон отдыхал после тяжелого дневного перехода, не спали только сторожевая охрана и ротные командиры. Поджидая возвращения разведчиков, они обсуждали план действий на завтра.
— Нам надо двигаться неподалеку от реки,— говорил Янис Карклинь.— На речных берегах мы можем увидеть позиции наших. Берега всегда используют для обороны.
— Правильно,— поддержал батальонного командир комсомольской роты Масен, у которого за спиной был опыт освободительной борьбы в Испании.— Мансаварес возле Мадрида, Гвадиана на юге и Эбро на севере — эти реки служили прекрасными оборонительными рубежами как для нас, так и для фашистов.
— Странно,— заговорил командир второй роты Осис, раскинув во мху грузное тело.— На инструкторских курсах буржуазной армии нас знакомили с разными видами
операций пехоты, но о том, как прорываться из окружения, не упоминалось ни словом.
Командир первой роты засмеялся.
— Твои тогдашние учителя не допускали возможности, что они когда-нибудь могут попасть в окружение. Но в жизни иногда получается совсем не так, как учат в школе.
— Да, в жизни получается по-другому,— устало согласился Осис.— Трудно приготовить рецепты на все случаи.
— Значит, принимаете мой план? — переспросил Карклинь и встретил единодушное согласие.— Я не хочу действовать без вашей поддержки,— пояснил батальонный.— Мы зажаты в смертельном кольце противника, как партизаны.
Из темноты вынырнул вестовой Мицитис:
— Товарищ командир, разведчики возвращаются! Радостная весть прервала разговор, и командиры
вскочили на ноги. Первым показался Фогелис.
— Товарищ старший лейтенант,— отрапортовал он,— задание выполнено без каких-либо осложнений. Продовольствие для батальона доставлено. Прошу получить и раздать!
— Отлично,— с глубоким облегчением сказал командир батальона, и в его голосе послышались одновременно похвала и благодарность. Затем он обратился к Осису: — Товарищ Осис, действуйте! На помощь себе возьмите других командиров рот, моего вестового и санитарного инструктора Эглитиса. Пусть люди отдыхают. Будите их только тогда, когда все будет готово... Товарищ Фогелир останется со мной.
Командиры ушли. Фогелис подробно рассказал батальонному о ходе операции, потом добавил:
— Мне кажется, что нам надо двигаться именно в том направлении, где мы сейчас побывали. Через старый мост мы перейдем. Телефонные провода перерезаны. Берег реки твердый и местами порос деревьями. В случае какой-либо неожиданности есть где спрятаться. Река неглубокая. При необходимости ее легко форсировать, перебраться на другой берег. Лесной массив кажется достаточно большим, чтобы в нем можно было маневрировать.
— Лесной массив действительно большой,— удовлетворенно сказал командир, прекрасно помня карту местности.— Товарищ Фогелис, после разговора с командирами я принял такое же решение. Двинемся в четыре утра, как только начнет светать. Вы со своими разведчиками выступите первым. Мой вестовой Мицитис пойдет с вами в качестве связного. О всяком серьезном обстоятельстве сообщайте. Я буду в передовой группе. А теперь отдыхайте. Вы устали.
Карклинь тоже хотел вздремнуть, но мысли о завтрашнем дне не давали ему покоя. Ответственность за судьбу и жизнь множества людей давила как тяжкий гнет. Все они верили ему, беспрекословно повиновались, и Карклинь должен был оправдать это огромное доверие. Никакого компромисса не существовало и не могло быть. Либо мы вырвемся из этого проклятого гибельного круга, либо заставим противника заплатить за жизнь каждого из нас...
Янис Карклинь встал и спустился с холма — проверить сторожевое охранение. Усталые бойцы находились на своих местах и ждали, когда их сменят, чтобы вздремнуть хотя бы пару часов. Темный холм, укрывший батальон под густыми, разлапистыми елями и соснами, угрюмо молчал и словно сам стоял на страже покоя и жизни этих людей.
Янис Карклинь внимательно вслушивался в ночь. Где-то вдали двигались на северо-восток танки. Было ясно, что они маневрировали неподалеку от позиций, готовясь к завтрашнему бою на Таллиннском направлении. Но что происходило там, на северо-востоке, куда завтра двинется батальон?- Никакой боевой деятельности там не чувствовалось — не раздался ни один минометный, артиллерийский или пулеметный выстрел. Что это означает? Что это сулит? Никто не мог ответить на эти вопросы.
Прислонившись спиной к сосне, Янис Карклинь незаметно задремал. В дремотном полусне он увидел виселицу, возле которой стояла вся его семья: отец и мать, две сестры и недавно родившийся братик. Их окружаж айзсарги с винтовками в руках, а у столбов, готовый к своей жуткой работе, с напяленным на голову мешком стоял палач. Сквозь прорези в мешке Карклинь увидел звериный блеск его глаз и пробудился от страшного кошмара.
Вокруг все было спокойно. Только с болотного холма сползал холодный и промозглый туман, понемногу крывший звезды и темную синеву неба между кронами деревьев. Ночь была мучительно тихой. Даже шума танков уже нельзя было расслышать. Два враждовавших гиганта дали отдых своим мышцам. В жизни бойца самыми гнетущими бывают такие часы тишины, когда органы чувств не могут ощутить врага и предугадать его замыслы.
То же самое происходило сейчас и с Янисом Каркли-нем. Он чувствовал себя так, будто находился в огромной пустыне, из которой нельзя выбраться и узнать, что происходит за плотными стенами тумана. И это незнание еще усугублялось сознанием огромной ответственности за целый батальон, который по возможности надо было целым и невредимым вывести из окружения. Принято говорить, что один в поле не воин. Но на войне бывают такие случаи, когда одному намного легче выбраться, чем сотням людей сразу.
Командир батальона взглянул на фосфоресцирующий циферблат своих часов, по которому с легким тиканьем бежала секундная стрелка. Три! Стало быть, для отдыха оставался всего один час. Стоит ли спать? Жуткий кошмар прогнал сон, и Янис Карклинь понял, что командиру в такой ситуации поймать сон труднее, чем летящую птицу. Мысли мешались в голове как бешеные, одно соображение сменялось другим. Которое из них наиболее приемлемое?
Еще было время выбрать другой вариант. До начала операции оставался целый час. Все ли правильно продумано и верно решено? Люди отдыхали, спали и ни о чем не думали. Люди верили ему, командиру батальона, его распоряжениям и приказам. Верили до конца жизни, и этим великимловерием нельзя было играть. Командир должен быть до конца уверен в правильности своих действий и не сомневаться в успехе.
Часовая стрелка приближалась к четырем. Вскоре надо будить ротных и отправляться в путь. Прежде всего придется разбудить командира разведгруппы, которому со своими ребятами выступать первым. У Фогелиса были навыки настоящего разведчика: он мог подремать, если это позволяли обстоятельства, без промедления, в один миг заснуть, а затем чувствовать себя совершенно бодрым и с ясной головой. Так что командир батальона знал, что через несколько минут после пробуждения Фогелис без яивйних слов вместе со своими ребятами как тень растворится в густом тумане и начнет действовать согласно обговоренному плану.
Именно так все и произошло. Как только Фогелис
со своими ребятами исчез в лесу и вместе с ними ушел вестовой Мицитис, чтобы встретить батальон возле старого моста через речку, Карклинь одного за другим разбудил ротных командиров, чтобы они подняли своих людей.
Колонна двигалась по правому берегу реки, внимательно глядя вперед, чтобы в тумане не пройти мимо условленного перехода через реку.
Заметив подходивших бойцов, Мицитис, ушедший вместе с ребятами Фогелиса, бросился обратно и тихим голосом сообщил командиру:
— Товарищ командир, Фогелис со своими разведчиками только что ушел в условленном направлении. Мы здесь вас ждали. Мост в плохом состоянии, переходить над только по бревнам. Пока весь батальон переберется на другой берег...
— Хорошо, хорошо,— прервал командир этот поток слов.— Сейчас не время для долгих разговоров. Сегодняшней ночью мы — немые и бесшумные призраки.
Мицитис еле слышно рассмеялся и быстро зашагал рядом с командиром. Добравшись до моста, он ничего не сказал, а только махнул в сторону подгнивших бревен и, балансируя руками, перебежал на ту сторону, а затем по вытоптанной в росной траве тропинке бросился догонять разведчиков. Заранее предупрежденные о необходимости соблюдать тишину, бойцы батальона с кошачьей осторожностью двигались вдоль берега, готовые в любую минуту вступить в бои.
Над быстрым речным потоком клубился туман, из слабо освещенного бледным рассветом водного зеркала то тут, то там выскакивали маленькие рыбешки, оставляя за собой разбегающиеся серебристые круги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76