На следующий день шторм утих. Поздно вечером моторка вышла в море. За рулем сидел Мартын. Ян и Эдгар лежали на дне лодки под брезентом, чтобы их не заметил чей-нибудь недобрый глаз. Они еще не могли привыкнуть к мысли, что родной берег уже покинут и начат далекий путь в Испанию.
В открытом море Мартын повернул лодку на северо-запад и крикнул:
— Поднимайтесь! Берег скрылся! Юноши отбросили брезент и сели.
— Далеко ли до Швеции? — спросил Ян.
— Я довезу вас до стокгольмских шхер. Это примерно в семидесяти морских милях отсюда. Если удержится хорошая погода, туда тридцать часов ходу.
— Значит, послезавтра утром? — переспросил Эдгар.
— Да, рано утром послезавтра, чтобы я незамеченный мог вернуться назад в море.
Наступила тишина. Ветер унялся, лишь беспокойно стучал мотор, гнавший лодку по гладкой поверхности воды. Так они, часами не произнося ни слова, неслись все дальше и дальше на северо-запад, думая каждый свою думу и мечтая о заветном. Темная зеркальная поверхность воды временами фосфоресцировала, словно расплавленная медь, и где-то глубоко в пучине отражалось звездное небо. Ярче всех сверкало золотое мотовило Ориона, и Ян подумал о том, что, может быть, и защитники Мадрида, лежа после тяжелых дневных боев в окопах, смотрят сегодня ночью на это созвездие. Если все пойдет хорошо, они с Эдгаром тоже скоро будут там. Только бы все обошлось благополучно!
Ночь прошла спокойно. Лишь под утро, мигая бортовыми огнями, показался какой-то корабль. Не желая встречаться с ним, Кадикис повернул лодку в сторону.
Наступил серебристо-сероватый рассвет, постепенно становившийся все более прозрачным. Когда серебристую мглу ярко озарило розовым светом солнце, Мартын заговорил:
— Что вы сидите, точно воды в рот набрали! Заснули бы, что ли...
— Разве можно сейчас спать! — воскликнул Ян.— Сам знаешь, Мартын, нам есть о чем подумать.
— Думайте скорее! — усмехнулся Мартын.— Может быть, еще придется возвращаться обратно?
— Только не это,— запротестовал Эдгар.
— В таком случае я бы вам посоветовал открыть банки с консервами. Одними мечтами сыт не будешь. Ян, действуй! Да и мой мотор требует горючего.
Ян с Эдгаром развязали мешки и приготовили завтрак. Мартын остановил лодку и уселся рядом со своими пассажирами.
— Пока отдыхает мотор, закусим. Сегодняшний день будет нелегким. Посмотри, восток хмурится.
Нарезая хлеб, Ян глянул на восток. Весь горизонт полыхал красным заревом. Лицо обжег острый утренний холод. В воздухе ясно почувствовалось суровое дыхание далекого шторма. Заметив тревогу на лицах юношей, Мартын рассмеялся:
— Не опускайте рук, будем бороться. Подкрепимся — ив путь. Пройдена уже треть пути.
Мартын захватил с собой питьевую воду, она оказалась очень кстати. Выкинув пустые консервные банки в море, они вновь уселись на свои места. Заработал мотор, и лодка устремилась вперед. Мартын закурил трубку, повернулся лицом к прохладному утреннему ветру и запел:
В море лазурном, В море глубоком Шторм ревет и стонет, Рыбак сети гонит, Лодка волну рассекает, Сети рыбак поднимает. Радостно сердце бьется: Сверкнул плавник лосося! К берегу лодка спешит, В лачуге огонь горит, Горечь жизни тает, Заботы исчезают...
— Кто тебя научил такой песне? — спросил Ян.
— Жизнь научила, море мотив подсказало,— пошутил Мартын.— В знаете песню Букарагсе? Слушайте:
Жил-был рыбак Букарагс, Парень на все мастак! Ему все нипочем, на все наплевать, Он тверд, несгибаем, как рог. Работал, любил он и пил без ума, Ведь, звался он Букарагс, Парень на все мастак'..
А ветер крепчал с каждым часом. Небо заволокло зловещими тучами. Солнце погрузилось в багрово-фиолетовый туман. Верхний край этого хаоса простирался в небо подобно гигантскому опахалу, под сенью которого набухали клубы тумана, похожие на струи серого дыма. Вскоре они закрыли весь горизонт, и на синей морской глади появилась мелкая рябь.
— Гром и молния! — досадовал Кадикис, внимательно следя за горизонтом.— Смотри, какой седой | хвост распустил шторм! Ничего не поделаешь, теперь, ребята, только вперед!
— Ты, никак, трусишь, Мартын? — поддразнил Ян.
— Я? — удивленно воскликнул Мартын.— И не в таких передрягах бывал. За вас, друзья, боюсь.
— Мы готовы ко всему,— серьезно ответил Эдгар.— За нас бояться нечего.
Шел час за часом. Облака после полудня сгустились в зловещие тучи, предвещавшие грозу — редкое явление в апреле. К вечеру плотные темные тучи рассекла ослепительная стрела молнии, зарокотал гром. Казалось, будто за горизонтом взорвалась исполинская торпеда, выпущенная подводной лодкой. На широкий водный простор налетел могучий порыв ветра. Синей стеной вздыбилась неподалеку от лодки гигантская волна и, глухо бурля и шипя, покатилась на людей. Лодку, словно ничтожную скорлупу, вскидывало на гребень волны и бросало в темную пропасть, где ее, пенясь, ожидала следующая волна. Через борт лодки перекатывались мощные потоки ледяной воды.
— Вычерпать воду! — раздался голос Кадикиса. Его загорелое лицо покрылось сетью темных морщин, а в голосе уже не слышалось прежней беспеч-ности.
Всю ночь напролет боролись люди с неумолимой стихией. Стараясь удержать лодку против волны, они уже давно потеряли верное направление. Главное — удержаться на воде, пока прекратится шторм, пока наступит утро.
Пришло наконец и утро, робкое, тихое, словно непрошеный гость. Ветер немного унялся, только море бушевало по-прежнему. В зеленоватом свете, исходившем с восточной стороны небосклона, необозримый водный простор казался чернильно-черным. По временам то тут, то там высоко взлетали белые облака пены. Ян с Эдгаром всю ночь попеременно вычерпывали воду из лодки, а Мартын угрюмо и молча сидел за рулем. Вытянув вперед подбородок и стиснув зубы, наблюдал он за утренним небосводом и морем, как бы выжидая момент, когда наконец утихнет безжалостная стихия. Они не ели со вчерашнего дня, и руки постепенно слабели.
— Когда шторм стихнет, надо подкрепиться,— сказал Мартын, глотая слюну.
— Я что-нибудь приготовлю,— предложил было Ян, но Мартын отрицательно покачал головой.
— Продолжайте выливать воду. Когда понадобится, дам команду.
Но вот лодку высоко подбросило волной, Ян потерял равновесие, неестественно растопырил руки и чуть не очутился за бортом. Споткнувшись, он уцепился за борт и закричал:
— Земля!..
Эдгар с Мартыном, встав во весь рост, всматривались в даль. Почти у самого горизонта пенилось на небольшом пространстве море. И среди пены, в зеленоватом свете утренней зари, вырисовывались очертания скалистого берега.
— Это шхера. Берег еще далеко,— определил Мартын.
— Высади нас на остров, Мартын, и возвращайся назад! — упрашивал Ян.
К нему присоединился и Эдгар:
— Когда шторм стихнет, сюда приедут шведские рыбаки и перевезут нас на берег. Тебе нужно возвращаться, Мартын. Жена будет волноваться, ведь она не знает, куда ты заплыл.
— Ладно уж, ладно,— согласился Мартын, направляя лодку к островку.— Только я не знаю, удастся нам пристать. Море кипит, как котел.
Вдруг мотор зачихал и умолк.
— Перегрелся, дьявол! — воскликнул Мартын.— Берись за весла, Ян, а я сяду за руль.
Ян поспешно вставил весла в уключины и принялся энергично грести.
Темные скалы маленького островка, окруженные белым поясом пены, приближались. Мартын, не выпуская руль, пытался завести мотор, но он заглох окончательно. Островок совсем рядом. Надо решать, что делать: идти к берегу или держаться на воде, пока не стихнет шторм. И в том и в другом случае рисковать, и Мартын выбрал первое: попробовать сойти на берег, вытащить лодку, наладить мотор, чтобы отправиться домой. Медлить было нельзя — рассвело. Выбрав среди прибрежных скал наиболее удобное место, Мартын сел на весла и, до предела напрягая мускулы рук, повел лодку к берегу.
Вокруг острова высились серые гранитные скалы, а посредине на фоне светлого неба темнели три креста.
Не могло быть сомнений: здесь во время шторма погибло какое-то судно или рыбачья лодка. За исключением этих трех страшных свидетелей катастрофы на острове не было ничего.
Искусно лавируя между опасными подводными скалами, Мартын вел лодку к берегу, который был уже совсем близко. Вдруг послышался треск. Эдгар взглянул на гребца и увидел в его руках конец сломанного весла. Мартын втащил уцелевшее весло в лодку и скомандовал:
— Надеть спасательные пояса!
Сам он с веслом в руках перешел на корму, пытаясь спасти лодку от столкновения с подводными скалами. Но было уже поздно. Лодку подняло на гребень волны и со страшной силой ударило о скалистый берег. Лодка накренилась, зачерпнула воды и начала тонуть. Рядом с ней вынырнул из пены и сразу же скрылся под водой гранитный выступ. Несколько мгновений спустя лодка развалилась, и все трое исчезли в бурлящем водовороте...
Долго вблизи скалистых берегов бросало Эдгара по волнам. Собрав последние силы, он старался плыть к берегу, но катившиеся навстречу волны уносили его назад, в пучину. Наконец ему удалось ухватиться за скользкий, покрытый зелеными водорослями камень и с большим трудом выкарабкаться на берег. Он нашел в себе силы оглянуться. Неподалеку от берега волны покачивали обломки разбитой лодки и два спасательных пояса. Упав на прибрежную гальку, Эдгар потерял сознание.
Очнулся он только под вечер. Море переливалось в золотых лучах заката. Шторм утих, и волны легко плескались о берег.
Голова казалась налитой свинцом, в ушах гудело, ладони были в кровь исцарапаны острыми камнями. Все тело ломило. Эдгар поднялся на ноги и лишь теперь начал осознавать случившееся. Как безумный побежал он вдоль берега, разыскивая товарищей, но напрасно. Ни Яна, ни Мартына не было.
Наконец в северной части острова он заметил торчавший среди позеленевших камней обломок весла и черную просмоленную доску. Неподалеку волна покачивала тело человека в серой одежде. На лбу его зияла большая рана. Эдгар узнал его. Это был Кадикис. Очевидно, волна ударила его о прибрежную скалу.
Эдгар выволок тело рыбака на берег и положил на землю. Потом еще несколько раз обошел остров и, убедившись, что Яна нет, вернулся к Мартыну. Он с трудом перетащил его на середину острова, под черные чугунные кресты, и бережно уложил на землю.
Горестно опустив голову, Эдгар смотрел на лежавшее у его ног окоченевшее тело Кадикиса со сжатыми в кулаки сильными руками. Видно, Мартын боролся до последнего вздоха.
Солнце погрузилось в море. На" небе зажглись яркие звезды. Доской от разбитой лодки Эдгар принялся копать могилу под крестами. Потом он выкарабкался из ямы и опустил в нее тело Мартына. Когда могила была засыпана, островок и морскую гладь уже окутала ночная темнота. У горизонту мелькнули огни какого-то судна и вскоре исчезли, оставив Эдгара в одиночестве посреди безбрежного моря на необитаемом острове. Он лег возле могилы Мартына на прохладную землю и долго пытался заснуть.
Наконец усталость и ритмичный плеск волн сделали свое: он уснул. Во сне его преследовали кошмары.
Солнце стояло уже над головой, когда Эдгар проснулся. Он еле-еле встал, так мучительно болело тело. Сердце охватила противная слабость. Он вспомнил, что почти двое суток ничего не ел. К чувству голода присоединилась сильная жажда. Он спустился вниз, зачерпнул пригоршню горько-соленой морской воды и глотнул ее.
Глоток холодной воды еще больше усилил голод. Но ничего не было: ни хлеба, ни консервов, ни копченой рыбы, которой их снабдил Мартын. Все лежало на дне моря, может быть, здесь же, рядом, среди прибрежных подводных скал и водорослей. Под его ногами был лишь холодный камень, коричневато-серый гранит. Здесь ничто не напоминало о жизни, о существовании прекрасной, зеленой цветущей земли.
Эдгар укрылся за скалой, спасаясь от резкого ветра с моря. Он напряженно всматривался в морскую даль. По временам на горизонте появлялись легкие струйки дыма из пароходных труб, но вскоре они исчезали.
«Видимо, корабли сюда не заходят,— думал Эдгар.— Здесь много подводных скал. Надо ждать рыбаков. Они выйдут на лодках в море и отвезут меня на берег».
Эдгар чувствовал себя одиноким узником, заключенным в голубую темницу: под ним беспредельная ширь воды, над головой — бледно-голубое северное небо...
«Не может быть, чтобы не появилась ни одна рыбачья лодка,— думал Эдгар.— Надо поднять сигнал бедствия, известить, что здесь люди».
Сняв рубашку, он повесил ее на самый высокий крест и сел рядом. Бесконечно долго, мучительно тянулось время.
Около полудня Эдгар в волнении вскочил на ноги. Широко размахивая крыльями, с криком пролетели две чайки. Птицы направлялись прямо к острову. Коснувшись крыльями воды, они сели на выступ серой скалы. Долго сидели белые птицы, отдыхая после продолжительного пути,
Потом с резкими криками улетели на запад. Взгляд Эдгара следил за полетом чаек, пока они не растаяли в сиянии голубого неба. В сердце зародилась слабая надежда. Там, за горизонтом, куда улетели птицы, должен быть берег. И если не сегодня, то завтра или послезавтра к острову подойдет какая-нибудь рыбачья шхуна и заметит белый сигнал бедствия. Главное — не отчаиваться, выдержать! Голод мучил Эдгара. Он спустился на отмель, перебрал сотни ракушек, но все они оказались пустыми. Тогда Эдгар вошел по колено в воду и руками стал ловить рыбешку. Поймав одну, он жадно съел ее, затем поймал вторую, третью. Рыбки были мелкие, холодные и скользкие, но голод утолили.
Медленно тянулся тяжелый день, за ним последовала еще более тягостная ночь. Рано утром недалеко от острова показалась рыбачья моторка. Сорвав с креста рубашку, Эдгар взобрался на самую высокую скалу и стал подавать сигнал. Немного погодя лодка повернула к острову и вошла в маленькую бухточку.
Обезумевший от радости Эдгар кинулся туда. Обняв сошедшего на берег рыбака-шведа, он сбивчиво и торопливо рассказал ему обо всем.
— Садись в каюту, согрейся и поешь. Мы обсудим, как тебе помочь.
Заботливо поддерживая Эдгара, рыбак ввел его в теплую каюту. Он налил ему из термоса горячего ароматного кофе.
— Ночью мы тебя доставим на берег,— сказал он Эдгару.— Один из моих сыновей тоже борется в республиканской Испании. Он был матросом, во Франции сошел с корабля и уехал в Испанию. Если встретишь его, передай привет...
Эдгар выпил кофе. Горячий огонь пробежал по всему телу, наполнив его новой силой для далекого пути.
Много было потеряно в эти дни, слишком много. Но вера в цель, вера в победу была так же сильна и несокрушима, как этот уединенный гранитный остров в далеком море.
И это самое главное, что нужно человеку, чтобы жить, бороться и побеждать.
ДОБРОВОЛЬЦЫ
Маленькая гостиница в Марселе, расположенная на одной из узких улиц Старого города, была переполнена. Вряд ли когда-нибудь это старомодное четырехэтажное здание с ржавыми металлическими балкончиками и пологой крышей для сушки белья принимало в своих давно не беленных стенах столько постояльцев, видело так много непривычных лиц. По скрипучим деревянным лестницам взад и вперед сновали люди, говорившие на разных языках. Хозяину гостиницы Пабло Ариасу, немолодому испанскому эмигранту, в этом смешении языков приходилось нелегко. Его умения свободно изъясняться на испанском и французском оказалось явно недостаточно. Пришлось прибегнуть к помощи третьего языка, которым Пабло, как истый южанин, владел ничуть не хуже,— к языку жестов. Им хозяин гостиницы пользовался настолько искусно и тонко, что собеседнику сразу становилось все понятно. Со временем он до того приноровился изъясняться жестами и мимикой, что перестал интересоваться, на каком языке говорят вновь прибывшие.
По правде сказать, Пабло Ариасу ничего другого и не оставалось. Поди узнай, откуда приехали эти голубоглазые светловолосые парни и какой их родной язык! Или, например, неразговорчивые, хмурые и плечистые верзилы с обветренными лицами. Далеко не у всех имелись документы. А если у кого и были, то зачастую ни» какой ясности они не вносили.
Однажды к Пабло Ариасу пришел молодой человек в темных роговых очках и попросил комнату. Взглянув на его паспорт, Пабло дожал плечами. С фотографии на него смотрело лицо сорокалетнего мужчины в роговых очках, с тронутыми сединой волосами и длинной бородой. Молодой человек не имел ни малейшего сходства с фотографией, если не считать очков. Несмотря
на это, на ломаном французском языке он всерьез уверял Пабло, что это он я есть.
Пабло взмахом руки и снисходительной улыбкой дал понять, что для него это вовсе не существенно, что все, мол, в порядке. Вручая ключ, Пабло поднял руки с растопыренными десятью пальцами. Это означало — десятый номер. Молодой человек быстро поднялся по скрипящим ступеням на второй этаж.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76