Ноги
у тебя как у жирафа,— отговаривался я, но Ешку и это не смутило.
— Короткие брюки сейчас в моде. А ты немного подвернешь. Тоже модно.
Удивившись моему неожиданному возвращению, жена спросила:
— Что такое? Почему так скоро?
— Самолетом,— отвечал я.
— Что за брюки на тебе? — всплеснула она руками.— Где ты их подобрал?
— Купил,— соврал я.— Нынче такие в моде.
— И где ты побывал?
— Повсюду. Новосибирск, Барнаул. Бийск. Горно-Алтайск. Долина реки Катунь. Онгудай. Снежные выси Белухи, Серебряное озеро, горная тайга. Рубцовск, степь, степь да степь...
— Замечательно! — восторгалась она.— Следующий раз непременно полечу с тобой.
— Хорошо,— согласился я.— Только денег не хватило. Екаб Зедапумпур остался в заложниках.
— Остался в заложниках! — ужаснулась она.— Что же ты стоишь! Скорее вышли ему денег. Телеграфом!
Я так и сделал. В конце концов, спутник всегда остается спутникам.
Так что, если собираетесь отправиться в дальнее странствие и никто не хочет с вами ехать, позвоните Ешке. Он поедет хоть на край света.
ДЕЛОВОЙ РАЗГОВОР В ОТДЕЛЕ КАДРОВ
Начальник. Я только что знакомился с вашими документами и...
Я. Вам что-нибудь в них неясно?
Начальник. Вот именно! Кое-что в них неясно.
Я. Спрашивайте! Я помогу вам разобраться.
Начальник. С чего это вы вдруг в институте так прилежно занимались?
Я. Не понимаю.
Начальник. Ведь вы закончили институт с отличием, не так ли?
Я. Совершенно верно.
Начальник. Так вот, я желаю знать, ради чего вы так старались?
Я. Как вам сказать... Уж так получилось, мне нравилось заниматься.
Начальник. И что же, все предметы без разбору нравились? Первый раз такое слышу! Но, может, у вас были какие-то особые причины для таких стараний?
Я. Нет, никаких особых причин у меня не было.
Начальник. Но как же так? Ни с того, ни с сего окончить институт с отличием! Где это видано?
Я. Я же говорю, просто так получилось.
Начальник. Просто так ничего не бывает, дорогой товарищ. Вы вот что, подумайте как следует, мы еще вернемся к этому вопросу. А теперь пойдемте дальше. В своей биографии вы не указали, каким движимым и недвижимым имуществом владели ваши родители или, скажем, ближайшие родственники.
Я. Мне кажется, никаким.
Начальник. Что значит «мне кажется»? В официальном разговоре таких слов не должно быть. Отвечайте: да или нет.
Я. По-моему, нет. Не помню. -
Начальник. Попробуйте вспомнить. Начнем с отца. Он работал...
Я. На фабрике.
Начальник. Совершенно верно. Рабочим на фабрике. А не было ли у него, скажем, дома, магазина или чего-нибудь в этом роде?
Я. Нет.
Начальник. Вы уверены?
Я. Абсолютно.
Начальник. А движимого имущества?
Я. Движимого? Что-то было.
Начальник. Ну вот видите, вы понемногу начинаете вспоминать. Каким же движимым имуществом он владел.
Я. Ручной тележкой.
Начальник. Хм. Ручной тележкой? Ну, а мать?
Я. У нее был пылесос.
Начальник. А ваш дядя? Вы тут пишете, он был ломовым извозчиком. Конь был у него?
Я. Да уж наверно был. Иначе как бы он стал извозчиком.
Начальник. Собственный?
Я. Не знаю.
Начальник. А помните, как он выглядел?
Я. Мой дядя?
Начальник. Нет, конь.
Я. Не помню. Конь как конь.
Начальник. Крепкий такой с виду, да?
Я. Мой дядя?
Начальник. Нет, конь!
Я. Не ездил на нем, не знаю.
Начальник. Как же вы могли с отличием кончить институт, если у вас такая слабая память. Неужели вы никогда его не видели?
Я. Дядю?
Начальник. Да нет же, коня! Может, вы припомните его возраст?
Я. Лет шестидесяти.
Начальник. Ну это уж вы завираетесь. Лошади так долго не живут.
Я. Я говорю о дяде. Он умер в возрасте шестидесяти лет.
Начальник. И где он теперь?
Я. Наверное, в раю.
Начальник. Конь в раю? Я вижу, вы сознательно стараетесь запутать дело, чтобы утаить от нас какие-то факты своей биографии. У меня сейчас нет времени заниматься вами. Зайдите завтра. А если вы что-то забыли, расспросите родных и близких. А пока будьте здоровы, дорогой товарищ!
Я. До свидания!.. Простите, я, кажется, вспомнил: он потом околел.
Начальник. Кто? Ваш дядя?
Я. Нет, его конь...
ВЫСТРЕЛ В НОЧИ
Как-то меня попросили срочно написать статью для одного московского журнала. Кто хоть однажды брался за перо, тот знает, что подобные вещи не всегда пишутся так, как хотелось бы автору. И не всегда их завершают к сроку. Так что лучшими подчас оказываются не те статьи, что появляются в печати, а те, что родились с опозданием и потому остались в ящиках столов и даже в мусорных корзинах.
Нечто похожее произошло в тот раз и со мной. Статью закончил, что называется, в последнюю минуту. Но остался ею доволен. Мне казалось, что я написал свою лучшую статью. Переводчица обещала перевести ее к полуночи
и прислать обратно, чтобы отправить с утренней авиапочтой.
Переводчица жила на другом конце города, и, как назло, ни у меня, ни у нее не было телефона. Зато были у меня старинные каминные часы, очень красивые на вид, но темпераментом напоминающие скорей лягушку, чем точный механизм: поскачут, поскачут — подождут, опять поскачут, а то и вовсе остановятся. Но что было делать? Ожидая переводчицу, я беспрестанно поглядывал на эти флегматичные часы. Едва они замедляли ход, я брал их, как следует встряхивал, и мудреный механизм нехотя продолжал отсчитывать время.
Так я протомился до одиннадцати. Переводчица не появлялась. Ничего, утешал я себя, времени еще целый час.
Половина двенадцатого. Нет.
Двенадцать. Нет!
Час. Два. Половина третьего...
Что с ней такое? Если с утренней почтой не успею отослать статью, ей вообще не придется увидеть свет, и все мои старания окажутся напрасными!
В три часа ночи я принял решение отправиться на розыски своей переводчицы. Трамвай не ходил. С полчаса тщетно прождал такси. Все замерло, заснуло, остановилось. Только время не стояло месте. И напрасно я пытался догнать его, торопливо шагая по трамвайным путям.
Примерно около четырех я добрался до дома переводчицы. Раньше я у нее никогда не бывал и потому обошел не одно парадное, прежде чем отыскал нужную квартиру. Звонок не работал, пришлось стучать, и стучать так настойчиво, что из соседней двери высунулась заспанная женская голова.
— Чего барабаните! — набросилась она на меня.—
Весь дом разбудите.
Я как можно доходчивей поведал ей о своих печалях, ,
и она посоветовала спуститься вниз, выйти во двор,
затем черной лестницей снова подняться на нужный этаж
попробовать там достучаться. Скорей всего соседка
спит в дальнем конце квартиры, оттого и не слышит.
Поблагодарив за совет, я спустился вниз, вышел в
темный двор, отыскал там еще более темную лестницу.
Чиркая спичку за спичкой, начал взбираться по винтовой лестнице. На дверях не было номеров, а тем более
фамилий. И потому я старательно отсчитывал двери,
пока не добрался до нужной. Постучал раз-другой, но никто не ответил. Я постучал еще сильнее. Ни звука, только где-то внизу пронзительно мяукали коты. Потом и те умолкли, стало тихо. Самочувствие у меня было прескверное.
Машинально я дернул за ручку, и дверь, к великому моему удивлению, легко отворилась.
— Есть тут кто-нибудь? — спросил я и, не получив ответа, чиркнул спичкой. Я был на кухне. Попахивало газом, жареной свининой, луком. Плита заставлена немытой посудой. Квартира казалась вполне обитаемой. Притворив за собой дверь, я на цыпочках двинулся дальше.
Вторая дверь привела меня в просторную комнату. Из окон был виден розоватый отблеск ночного неба. Я снова зажег спичку. В трепетном пламени мелькнул диван, массивная настольная лампа, длинный стол посреди комнаты. Не могло быть сомнений, я находился в столовой. О том же говорил мерцавший хрусталем буфет.
Дойдя на ощупь до следующей двери, я открывал ее с особой предосторожностью — ведь за ней могла оказаться спальня. Однако нет; нечто среднее между кабинетом и гостиной. Значит, сейчас будет спальня, решил я. Моя переводчица, наверное, заболела — мало ли что бывает! — и не смогла сдержать своего обещания. Ну, не беда, может, все-таки успею отправить статью...
Паркет в гостиной рассохся и скрипел под ногами, несмотря на мои старания идти как можно тише. Так, наверное, крадутся воры, забравшись ночью в чужую квартиру, промелькнуло у меня в голове.
Прежде чем двинуться дальше, я приложил ухо к двери. Да, кто-то похрапывал. На слух этот «кто-то» больше походил на мужчину. Наверное, муж переводчицы, рассудил я и нажал дверную ручку. Дверь отворилась бесшумно. Шторы на окне были плотно задернуты, в комнате было темно. Человек храпел как ни в чем не бывало, и я чиркнул еще одну спичку.
И тут раздался страшный вопль. С тахты скатилась на пол женщина в белом, но вовсе не моя переводчица. У меня задрожали колени. Спичка потухла. Ну и дела!
— Стреляй, Мартынь! — кричала женщина.— Стреляй, бандиты! Чего ждешь! Вон он, стреляй!
— Что такое, что? — раздался мужской голос.
— Бандиты, стреляй! — вопила насмерть перепуганная женщина.— Где пистолет?
Совершенно отчетливо я услышал, как щелкнул предохранитель. В беспросветной темноте я поднял руки и с мольбою в голосе произнес:
— Простите... Я перепутал квартиру...
— Мартынь, стреляй! Не слушай его! — торопила женщина, а мужчина тем временем не переставал производить какие-то звучные манипуляции с пистолетом. В любое мгновение мог последовать выстрел.
— Не стреляйте! Это недоразумение,— уговаривал я полушепотом.— Зажгите свет. Я все объясню.
— Ой, я голая, не зажигай,— вскрикнула женщина, но мужчина по имени Мартынь включил-таки свет. Я увидел перед собой рослого волосатого крепыша с пистолетом в руке. Дуло было направлено на меня.
— Руки так держать, и шагом марш в другую комнату!
Не опуская рук, я попятился назад и скоро выбрался в соседнюю комнату. Мужчина и там включил свет, затем скомандовал:
— Дальше! Дальше! Пошел! Наконец мы очутились на кухне.
— Ах, успел отомкнуть? — прохрипел мой конвоир, увидав, как легко отворилась дверь черного хода. И опять повернул выключатель. Только тут я заметил на вешалке в коридоре милицейскую шинель.— А теперь скажи спасибо,— продолжал он,— что на этот раз уклонюсь от своих обязанностей. Жаль на тебя тратить выходной. Не то бы... Ну, пошел! — прикрикнул он.
Словно мячик, выскочил я на лестницу, оттуда кубарем скатился этажом ниже. За мной с шумом захлопнулась дверь, и опять на черной лестнице стало тихо. Ощупывая помятые бока, я выбрался во двор и не спеша направился к дому.
Вы, конечно, спросите: а где же выстрел в ночи? Я и сам удивляюсь. Может, пистолет был не заряжен? А может, милиционер и вправду пожалел свой выходной. Это бывает. И ничего тут плохого нет. Но моя лучшая статья так и не увидела света.
НАУЧНЫЙ ЭКСПЕРИМЕНТ
Давно я мечтал стать членом какого-нибудь научного общества. По ночам мне часто снились примерно такие картины.
Меня направляют в передовой колхоз прочитать лекцию. На станции председатель встречает и на своей персональной машине отвозит в колхозный центр. Там меня помещают в маленькую уютную гостиницу на берегу озера, и я живу на всем готовом. Прямо под окнами на волнах качается лодка, в ней спиннинг. Утром вместо зарядки садись за весла, кидай спиннинг. На завтрак миловидная официантка подает тебе жаренного в сметане цыпленка с колхозной птицефермы, а ты, многозначительно улыбаясь, протягиваешь пару-тройку увесистых щучек, просишь наварить ушицы колхозникам к обеду. Позавтракал — снова на озеро до обеда. На этот раз, источая ароматы, на столе красуется шашлык, сочный, как марокканский апельсин. И опять рыбалка — до самого ужина. Колхозники угощаются моей рыбкой, а я — продукцией различных ферм. В результате происходит то, к чему давно стремится мечта человечества,— сближение города с деревней...
Дальше мой сон становится расплывчатым. Как из тумана, выплывает просторный зал колхозного клуба, где собирались труженики полей,— и стар и млад, мужчины и женщины. А я, взобравшись на трибуну, отпив из стакана вкусной деревенской воды, начинаю читать лекцию.
И тут-то мой расплывчатый сон не только затуманивается, а просто обрывается, как старая кинолента. В самом деле, о чем я стану говорить? О сближении города с деревней? Или о том, какие у них вкусные куры, барашки? Но это им известно не хуже, чем мне. О чем же еще я могу рассказать? О рыбной ловле? Но при клубе есть секция охотников и рыболовов. Так о чем же, о чем?
Проклятие, возмущался я, почему нельзя просто так поболтать о том о сем, подписать путевку, получить что причитается и спокойно возвратиться восвояси? Какая же это свобода слова, если ты обязан придерживаться определенной темы? И почему непременно нужно иметь реферат о своих открытиях, изобретениях, рационализациях? Пускай практики, ученые занимаются исследованиями, ораторы должны говорить.
Но, поскольку ни одно научное общество не спешило распахнуть передо мною дверь и выдать мне путевку для желанной поездки в деревню, я в конце концов был вынужден заняться конкретным научным изысканием. Предметом для эксперимента я избрал защиту вишневых садов от воробьиных потрав. В этом я был заинтересован и лично, поскольку при моем особняке на окраине Риги имеется довольно обширный вишневый сад. А воробьи, эти пернатые хищники, из года в год наносят значительный урон моим ягодам, что отрицательно сказывается на городских рынках, так как туда поступает лишь малая толика урожая.
Таким образом, я превращал свою вишневую плантацию в научно-экспериментальную делянку и одновременно отводил от себя упреки насчет спекуляции ягодами. По соседству со мной проживает профессор сельхозакадемии, и я не сомневался, что он подтвердит результативность моих исследований.
Но с чего же начать? Этот вопрос занимал меня больше всего. Я знал одно: мой научный эксперимент ни в коем случае не должен называться обыденно, просто. Тогда он не обратит на себя внимания. В заголовок обязательно должны войти латинские слова. Только как же на латыни «воробей» и «вишня»? От давнишних гимназических занятий по естествознанию в моей памяти застряло распространенное латинское слово «вульгарис». Я и подумал, что воробья можно было бы просто назвать «воробэус вульгарис». А вишню? Может, «вишниелла вульгарис»? Так, так, послушаем, как звучит, сказал я себе, на разные лады повторяя: «воробэус вульгарис и вишниелла вульгарис».
Мой слух остался недоволен тем, что слово «вульгарис» в заголовке повторялось дважды,— нехорошо с точки зрения стиля. В конце концов, в результате долгих и упорных поисков был найден вполне солидный и благозвучный заголовок: «Защита урожая вишниеллы саду с от воробэуса вульгариса».
Как только обозначился заголовок, я стал размышлять, так сказать, о направленности эксперимента. Заняться конструированием новых видов птичьих пугал было бы, на мой взгляд, лишней тратой времени: едва ли возможно придумать что-нибудь такое, что не было бы уже испытано в нашей округе. В соседнем саду я видел даже черного кота, привязанного к вишне. К хвосту этого живого пугала хозяин умудрился прицепить высохший
свиной пузырь, в который насыпал гороху. Строптивый кот, желая во что бы то ни стало освободиться от гремящего пузыря, скакал и прыгал, даже мяукал, а воробэусы вульгарисы тем временем преспокойно опустошали ветви вишниеллы садус.
Может, заказать на рижской фабрике рыболовных сетей специальные тралы? Но каков будет экономический эффект? Не поднимется ли вместе с этим себестоимость продукта? А кроме того, чтобы прикрыть колхозные сады такими тралами, придется выстроить по крайней мере десять новых фабрик. Нет, не пойдет, хотя с чисто технической точки зрения это вполне осуществимо.
И вдруг меня осенила удивительно простая, но в то же время оригинальная и технически прогрессивная идея: применить для борьбы с воробьями магнитофон. Это улучшало и заголовок моей научной работы. Он мог бы зазвучать так: «Защита урожая вишниеллы садус от воробэуса вульгариеа посредством магнитофониума». Просто гениально! Остается записать на магнитофонную ленту такие шумы и звуки, которые пугают воробьев, установить аппарат посреди сада и только время от времени нажимать кнопку. Нажатие кнопки может производить обыкновенный строж, а магнитофон имеется почти в каждом колхозном клубе. А если нет, то даже экономически отсталым колхозам рекомендуется его приобрести, поскольку он пригодится и на танцевальных вечерах. Итак, экономический эффект, как нынче любят выражаться, получится двойной: борьба с воробьями и танцы.
Далее надлежало разрешить вопрос первостепенной важности: какие шумы записать на магнитофонную ленту? После долгах раздумий и на это был найден ответ: следует записать воробьиные крики ужаса, зов на помощь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76