Она вздохнула. Слишком торопливо. Калеб стиснул зубы. Его выдержка помог
ла удержаться и ей.
Шара открыла глаза и улыбнулась ему. Он улыбнулся в ответ. Вместе с выдохо
м она вошла в него, минуя плоть, и почувствовала его щедрую душу, благородн
ое сердце и игривую натуру. Он спас ее, и теперь его переполняла гордость з
а самого себя.
Они поменяли дыхание, и Шара впустила его в себя. Внутри как будто повеяло
сквозняком. На одно короткое мгновение они стали единым существом.
Ей хотелось больше. Ей хотелось всех. Баксина и Баштина, Тераса и Калеба. В
сех и сразу. Во всех возможных позах и положениях. Но нет, это детские игры,
пустые фантазии. Подготовка заканчивалась. Пришло время последнего исп
ытания. Целых девять лет она собирала энергию, пора шагнуть дальше Ц за г
рань близости, за грань самоконтроля, за грань обыкновенной любви. Пора о
владеть настоящей силой.
Луч заходящего солнца ворвался в помещение через крошечное окошечко в в
ерхней части сложенной из неотесанных камней западной стены. Весь после
дний час яркий квадратик света медленно полз по воде к тому месту, где леж
ала Шара. Солнце опускалось все ниже и ниже, прячась за Мельничной стеной,
и цвет его менялся с ярко-белого на оранжевый, с оранжевого на синий, с син
его на фиолетовый. Последнее дыхание света растворилось в темноте. Пора.

Шара поднялась. Влажная кожа мерцала в тусклом пламени факела. Она улыбн
улась и молча погладила по щеке каждого из четырех помощников. С ними у не
е уже никогда не будет ничего подобного.
Шара оттолкнулась от покрытой скользкими водорослями стены и неспешно
поплыла через пруд. Достигнув противоположного края, сделала последний,
бесконечно глубокий вдох, словно вбирая в себя весь мир. И нырнула.
Теперь путь ее лежал к расположенному под стеной туннелю. Много раз, погр
ужаясь под воду, Шара всматривалась в его непроницаемый мрак. На другой с
тороне пруда был такой же туннель, который вел в противоположном направл
ении, и она предполагала, что туннели соединяются где-то далеко от школы.
Никто из учеников понятия не имел, что лежит там, в чернильной глубине кам
енных коридоров.
Мрак окружил ее, сжал, как сжимают горло невидимые пальцы. С каждым гребко
м девушка освобождалась от беспокойства и тревоги, убеждая себя, что воз
духа хватит, чтобы добраться до пункта назначения. Туннель неуклонно ухо
дил все глубже и глубже.
В груди появилось жжение. Возвращаться было уже поздно, она заплыла слиш
ком далеко. Легкие сжались. Шара выпустила несколько пузырьков и тут же п
ожалела об этом Ц все ее тело возжаждало воздуха. Во мраке вспыхнули ого
ньки. Руки двигались неуклюже, медленно.
Свет! Да, свет! Подводный коридор резко повернул вверх.
Надежда придала сил. Шара устремилась к выходу. Круг света расширялся, пр
иближался. Она уже видела пляшущие на поверхности блики. Теряя сознание,
последним, отчаянным напряжением воли Шара рванулась вверх.
Воздух. Она открыла рот и медленно, сохраняя контроль над телом, вдохнула.
Первые врата, дыхание. Они Ц самое важное. Не забывай. Не хватало только п
рийти к заключительному этапу с одышкой, как новенькой.
Выровняв дыхание, Шара огляделась. Место, в котором она оказалась, напоми
нало пещеру с прудом. Тот же, почти не обработанный камень. Грубые стены. С
водчатый потолок. Окон нет. Нет и дверей. Вдоль стен Ц с десяток факелов. С
вет тусклый, но и его достаточно, чтобы увидеть небольшой островок в цент
ре пещеры.
Шара выдавила из себя остатки паники и страха, провела их по рукам и ногам
, выпустила через пальцы и неторопливо поплыла к берегу.
Вода плеснулась на горячие камни и паром поднялась к потолку. Едва Шара с
тупила на берег, как на другой стороне острова появился Виктерис. Совпад
ение? Или все так четко рассчитано? Она не думала об этом Ц у каждой церем
онии свой порядок, каждая живет своей жизнью.
Несколько секунд они молча стояли друг против друга, разделенные полоск
ой камней. Высокий, гибкий, подтянутый и мускулистый, он мог бы быть воином
. Никакого сравнения с Калебом и другими мальчишками. У тех тела были тонк
ие, гладкие, иные, здесь же чувствовались твердость и завершенность. Его п
лечи и руки под тонким слоем воды казались отполированными камнями.
Лицо у него было обветренное, суровое и даже грубоватое, с резкими, выступ
ающими скулами и острым подбородком. Волосы длинные, черные, с проседью н
а висках. Нависающие над глазами тонкие дуги бровей придавали лицу выраж
ение то ли сосредоточенности, то ли жестокости.
Большую часть островка покрывали мозаичные плиты, отполированные до зе
ркального блеска. Две переплетенные спирали, черная и белая, образовывал
и пять тесных колец.
Шара сделала шаг вперед и ступила на черную дорожку. Виктерис коротко ки
внул и ступил на белую. Она двинулась вправо. Он влево.
Шаг за шагом они приближались к центру. На пятом он заговорил.
Ц Что есть первые врата? Ц Голос глубокий, низкий. Ц Закрой глаза, присл
ушайся и усни.
Ц Дыхание, Ц тихо, но четко ответила Шара, настраивая дыхание на ритм уч
ителя, наблюдая за тем, как поднимается и опускается его грудь. Медленно и
осторожно, как две соперничающие кошки, они совершили еще один круг и еще
больше приблизились друг к другу.
Ц Что есть вторые врата? Ц спросил Виктерис. Голос его звучал странно, к
ак будто исходил отовсюду: сверху, снизу, из потолка, стен, даже из воды.
Ц Кожа.
Шара сосредоточила внимание на собственном теле, регистрируя каждое ощ
ущение. Опыт, приобретенный на занятиях с Калебом и другими, пришелся как
нельзя кстати. Она чувствовала все как внутри себя, так и вовне. Каждая сте
кающая по спине капелька воды оставляла за собой светящуюся дорожку. Каж
дое касание бедер отсчитывало шаг по второму кругу спирали.
Ц Что есть третьи врата?
Ц Глаза.
Она посмотрела в глаза Виктерису, как недавно смотрела в глаза Калебу. Но
теперь перед ней был не юноша, не ученик, а хозяин, наставник. Она ощутила е
го энергию как физический удар. От Калеба исходили любовь, тепло, близост
ь. Виктерис же испугал ее. В его взгляде не было ни сочувствия, ни участия, н
и жалости. Только энергия в чистом виде. Она была корабликом, он Ц штормом
, уносящим ее в неведомую даль.
Дыхание участилось, и Шара напряглась, отчаянно удерживая его под контро
лем.
Ногу вперед. Теперь другую. Не останавливаться. Идти.
К нему.
Страх выплеснулся и тут же трансформировался в возбуждение. Никогда ран
ьше она не испытывала влечения к учителю, но сейчас желание переполняло
ее. Теперь Шара поняла. Все, что было раньше, не шло ни в какое сравнение с эт
ой испепеляющей страстью.
Она пыталась удержать дыхание, боясь, что рассыплется в прах, как только о
н дотронется до нее. Боясь и жаждая этого.
Ц Что есть четвертые врата?
Ц Сердце. Ц Собственный голос долетел до нее будто издалека. Силы уходи
ли. Она теряла контроль над собой.
Четвертая спираль. Ближе и ближе. Она могла бы прикоснуться к нему, если бы
только протянула руку. Однако пока ее дрожащие руки висели вдоль тулови
ща. Шара открыла ему сердце.
И содрогнулась. Он ворвался в нее, сметая остатки воли, наполняя бушующей
энергией. Ни доброты, ни нежности, ни ласки Ц только беспредельная энерг
ия.
Шара вскрикнула. Но ничего не услышала. Показалось? Все было словно в тума
не. Она не могла больше сопротивляться. Бежать. Сердце колотилось, вырыва
ясь из груди. Повернись! Нарушь круг! Беги! Спасайся!
Нет! Она не станет слушать предательский голос. Ее шаг оставался твердым
и ровным. Она не повернет, не убежит Ц что бы ни случилось. Она прошла весь
путь и станет Зелани.
Спирали свели их. Ее груди коснулись его волосатой груди. Ее губ коснулос
ь его дыхание. Шаги все мельче. Она всхлипнула, но удержалась на краю.
Виктерис поднял руку. Пальцы сжали ее шею. Другая рука скользнула вниз по
изгибу спины. Повинуясь жесту, она подняла ногу, согнула в колене и постав
ила на его бедро.
Ц Что есть пятые врата?
Ц Душа, Ц прошептала Шара.
Виктерис вошел в нее одним ударом, и весь ее самоконтроль рассыпался, как
глиняная стена. Она откинула голову, вжимая свое тело в его твердь, устрем
ляясь навстречу. Последним, что слышала Шара, был похожий на рык стон. Что-
то твердое, неумолимое, всесокрушающее вторглось в самую глубь ее естест
ва, ломая, низвергая, давя. Она растворилась в затопившей ее энергии и, сло
вно подброшенная пружиной, устремилась, ничего не сознавая, вверх, под ку
пол, к каменному потолку.
Шара парила в воздухе, наблюдая за другой Шарой, сжатой в объятиях Виктер
иса, обнимающей его дрожащими ногами. Он повалил ее на пол, вжал в полирова
нные мозаичные плиты и задвигался в беспощадном, однообразном ритме тер
зающего ворота тарана.
Она заполнила собой всю пещеру, растеклась по камням и стенам. Она заняла
собой школу, учеников, перекатилась через город, Великий океан и Летнее м
оре. Она достала до звездного неба.
Ц Я знаю! Ц крикнула Шара в ночь. Ц Теперь я знаю!
Но ночь не услышала. Никто не услышал. Она не издала ни звука.
Она не слышала даже то, что говорил ее наставник бесчувственному телу, ра
спростертому на черных и белых плитах.
Ц Я Ц Виктерис. Источник твоей силы. Твой хозяин отныне и навсегда. Ты Ц
моя. Когда я зову Ц ты приходишь. Когда я говорю Ц ты подчиняешься…

ГЛАВА 8

Ночь сошла на город, и Зал Окон погрузился в напряженную тишину. Сотни гор
ожан заполнили притихший амфитеатр, чтобы ночным бдением поддержать Се
лидона в его испытании. Люди замерли в безмолвии, и даже младенцы, будто пр
оникшись важностью происходящего, молчали на руках у матерей. Луна прокр
алась на небо, и свет в Зале сменился с бледно-серебристого на темно-сини
й. Отброшенные мозаичным стеклом кобальтовые тени поползли по застывши
м в ожидании лицам собравшихся.
Едва солнце скрылось за кромкой далекого горизонта, как Селидон запалил
четыре факела и спустился по лестнице к Сердцу Огндариена. За ним в черны
й провал последовали Креллис и четыре сестры. Там, внизу, им предстояло ос
таться на всю ночь, помогая по мере возможности наследнику Зимы, но, в конц
е концов, исход испытания зависел от сердца самого Селидона Ц спасет он
о его или предаст.
Перед рассветом Селидон примет в руку осколок пылающего алмаза и пронзи
т им собственную грудь. Достанет сил Ц и он выживет и поднимется наверх у
же как брат Зимы, полноправный член Совета. Дрогнет сердце в решающий мом
ент Ц и все четыре факела погаснут, а дух Селидона навечно останется в Ка
мне с духами предков.
Брофи заставлял себя сосредоточиться на ритуале, но никак не мог выброси
ть из головы последние слова Бель. Помочь могла бы Шара, но ее рядом не был
о, как не было и других учеников школы Зелани. Этой ночью она держала собст
венное испытание.
Согласно традиции, одновременно почетной и обязательной он, как наследн
ик, стоял коленопреклоненный у края возвышения, на котором обычно заседа
л Совет. Шли часы, а Брофи все смотрел и смотрел на зияющее черное отверсти
е в центре Зала с надеждой на хоть какой-то знак, звук или отсвет огня, но ды
ра оставалась черной. Он опустил руки на прохладный камень и закрыл глаз
а, направляя всю свою энергию в непроглядную тьму, заклиная неведомые си
лы помочь Селидону. Воображение рисовало долговязого юношу, стоящего во
мраке перед Камнем, одинокого и испуганного.
«Я должен быть там, а не он», Ц снова и снова повторял мысленно Брофи.
После того как пропавшие братья ушли на север, четыре дома Огндариена та
к и не смогли воспитать им смену. Мальчики рождались крайне редко, и за пос
ледние полтора десятка лет не более полудюжины достигли полного возрас
та. Одни стали жертвами несчастных случаев, других унесли болезни, но гла
вная причина состояла в том, что наследники просто не появлялись на свет,
как будто уступив это право девочкам.
Конечно, Трент теперь тоже считался частью Дома Осени, но с ним дело обсто
яло иначе: он был наследником Осени, но не был кровником.
От участия в церемонии Трент уклонился по вполне очевидной причине: он н
е воспринимал ситуацию всерьез. Брофи понимал, насколько трудно требова
ть от приятеля иного отношения к столь важному событию, но простить не мо
г. Трент должен был находиться здесь.
Позади наследников стояли гости, чужеземцы и горожане. Некоторые пришли
, чтобы поддержать Селидона силой духа. Другие явились на спектакль. Трет
ьи, потому что того требовал обычай. Но никто из них не представлял, что ис
пытывают наследники. Потому что никому из них не грозило умереть в черно
м подземелье или прожить жизнь, сознавая, что им недостало мужества прой
ти испытание.
Время как будто остановилось. Где-то заплакал ребенок. Где-то заворочалс
я другой. Кто-то уснул. Ближе к середине ночи Брофи понял, что совершил оши
бку, не позаботившись опорожнить желудок.
Еще через час он уже не мог думать ни о Селидоне, ни об испытании, ни о чем-т
о другом. Никакие уловки не помогали; он ворочался, переносил вес тела с од
ного колена на другое, старался отвлечься Ц бесполезно. Зов природы ста
новился все настойчивее, и сопротивляться ему было бессмысленно. В конце
концов, он поднялся и, стараясь не обращать внимания на осуждающие взгля
ды, двинулся к выходу. Тетя Хеллена покачала головой. Брофи беспомощно по
жал плечами и, проскользнув мимо кучки более стойких ревнителей традици
и, выскользнул за врата Осени.
Легче всего было бы справить нужду в ближайших кустиках, но от этой идеи Б
рофи, подумав, отказался Ц только не в такую ночь. Стараясь идти быстро, н
о с достоинством, он спустился с Колеса по длинной вьющейся лестнице и по
вернул к Ночному рынку.
На набережной, у самой кромки воды, стоял ряд выложенных зеленой керамич
еской плиткой будочек-уборных. Однако Брофи и здесь не повезло: шторки на
всех были задернуты, и кабинки, каждая из которых освещалась лампой в дли
нной железной руке, походили на крошечные крепости.
Пришлось ждать, и он, пританцовывая от нетерпения и кляня злую судьбу, ост
ановился поодаль.
К счастью, долго мучиться не пришлось. Одну из кабинок покинул богатый ви
зарский торговец, лицо которого закрывала традиционная глиняная маска
с длинным, тонким носом и невыразительными чертами. Нижняя губа и подбор
одок оставались свободными, так что обладатель маски мог есть и разговар
ивать. Тело визарянина полностью скрывал длинный, тяжелый плащ, раскраше
нный во все цвета радуги. Вшитые в дорогую ткань тысячи крошечных зеркал
мигали и поблескивали в свете лампы.
Откровенное внимание к другому считалось в Визаре верхом неприличия. Ма
ски и зеркальца предназначались как раз для того, чтобы защитить человек
а от посторонних взглядов. Вспомнив об этом, Брофи отвел глаза и поспешил
в туалет.
Торопливо спустив бриджи, он опустился на корточки и шумно, с облегчение
м выдохнул. Мир остановил свой сумасшедший бег, жизнь вернулась в обычно
е русло, и Брофи, завязывая шнурки на поясе бриджей, чувствовал себя почти
счастливым человеком.
Он сполоснул руки в раковине умывальника, вылил горшок воды в сливную ды
ру и уже собирался отдернуть штору, когда наступил на что-то. На полу лежа
л мешочек из переливающейся ткани, украшенный серебряными кружочками. Б
рофи поднял находку, потянул за шнурок и заглянул внутрь. Кошелек был бит
ком набит серебром.
Он откинул занавеску, вышел и огляделся Ц торговец уже исчез.
Брофи остановился в нерешительности. Надо бы вернуться на Колесо, церемо
ния ведь еще не закончилась; с другой стороны, и визарянин не мог уйти дале
ко. Скорее всего, чужестранец отправился к бухте, где всегда можно переку
сить и отдохнуть. Народу на набережной было в эту ночь особенно много. Бро
фи пробился через толпу, перебежал по мостику на другую сторону канала и
остановился у фонтана, откуда открывался вид на весь Ночной рынок.
Есть! Визарянина выдали зеркальца, блеснувшие, когда он проходил под ули
чным фонарем. Купец неспешно прогуливался между палатками, то и дело ост
анавливаясь перед тележками ночных торговцев.
Сделав небольшой крюк в обход толпы, Брофи пробежал по самому краю набер
ежной, рискуя свалиться в воду. Приблизившись к визарянину, он замедлил ш
аг, потом остановился и осторожно тронул чужестранца за плечо.
Купец повернулся, но посмотрел не на Брофи, а куда-то над его головой.
Ц Да?
Странная традиция уходила корнями в далекое прошлое и вовсе не была тако
й уж бессмысленной, как могло показаться человеку, не знакомому с истори
ей ее возникновения. Тысячи лет назад люди в Визаре, стране небогатой и су
ровой, жили очень обособленно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58