VadikV


100
Джайлс Карвин, Тодд Фэнс
ток: «Наследник Осени»



Джайлс Карвин, Тодд Фэнсток
Наследник Осени




«Наследник Осени»: Эксмо; М.; 2008
ISBN 978-5-699-26330-1

Аннотация

Бастион свободы и справедливо
сти в свирепом мире, город-государство Огндариен управляется детьми Пер
емен Года, четырьмя отважными мужчинами и женщинами, прошедшими испытан
ие загадочным Камнем и поклявшимися ставить нужды других превыше всего.

После того как Брофи, наследника Осени, ложно обвиняют в убийстве, город о
путан сетью вероломства и коварных интриг. Изгнанный во враждебное коро
левство, Брофи может выжить только в одном случае: если победит в смертел
ьном гладиаторском состязании Девяти ступеней и заслужит благосклонно
сть прекрасной и изменчивой королевы.
А пока юный наследник Осени сражается за свои права, в дикой глуши просып
аются древние, дремавшие веками черные силы, и первобытный ужас снова пр
иходит в мир.

Джайлс Карвин, Тодд Фэнсток

Наследник Осени

КНИГА 1
Город камня и света

ПРОЛОГ

Теперь смерть перешла к ней. Копи надлежало сидеть со смертью полн
ый оборот луны, как когда-то и ее матери. Приблизившись к огню, Копи услыша
ла музыку, ту, что не смолкала даже в снах. Музыка была ненастоящая. Настоя
щая Ц это стук сердца, бой барабана, бессловесный напев или шум ветра в уш
ах, когда танцуешь. Эта же напоминала треньканье серебряных маковок.

Через месяц Копи станет женщиной. Семья даст ей жеребенка, которог
о она назовет своим. Потом, когда жеребенок подрастет и окрепнет, Копи осе
длает его и отправится далеко-далеко, через Пустошь, чтобы найти мужчину,
хозяина большого лошадиного табуна. Ее жеребец даст большое потомство, и
у Копи с хозяином стада будет много детей, которые со временем станут нае
здниками. Однако прежде она должна выдержать месяц с младенцем.
Копи вышла из темноты в круг света от костра. Перед огнем сидела ее с
естра. Глаза у Нили покраснели и ввалились, как у умирающей от лихорадки с
тарухи, но, увидев Копи, она все же выжала из себя слабую улыбку.
В одной руке Нили держала музыкальную шкатулку, другой крутила тон
кую ручку. Странный металл, из которого была сделана шкатулка, отливал ра
дугой переменчивого пламени. Музыка звучала, пока Нили крутила ручку. И п
ока звучала музыка, дитя не просыпалось.
Копи посмотрела через огонь на спящую девочку. Грудь ее едва замет
но поднималась и опускалась. У нее были темные волосики и бледная, почти п
розрачная кожа, под которой проступали тоненькие бледно-голубые ниточк
и. Когда мать говорила, что у ребенка синее личико, Копи представляла его г
олубым, как небо. Девочка совсем не походила на чудовище из бабушкиных ск
азок. Кроха, не больше десяти месяцев от роду, пусть даже издалека, из-за са
мого Великого океана.
Девочка была голенькая. Одежда ее истлела и рассыпалась давным-да
вно, много поколений назад, но никто не посмел дать ей другую. В снегу она п
ролежала всю зиму. Под дождем Ц всю весну. Не ела, не пила, не шевелилась, не
просыпалась. Она видела сны. Зрачки под тонкими веками метались, пойманн
ые кошмаром, но веки не поднимались. Никто не знал, какого цвета у нее глаз
а.
Ц Что, не такая, как ты ожидала? Ц спросила, крутя ручку, Пили.

Ц Она такая крошечная, такая чудесная.
Ц Она ужасная. Ты и представить себе не можешь, каков, она зло.

Нили посмотрела на девочку, не забывая крутить ручку.
Ц Не устала? Ц спросила Копи. Ц Целый месяц без сна…
Ц Нет. И ты не уснешь. Нельзя.
Сглотнув подступивший к горлу сухой комок, Копи задала пугавший ее
вопрос:
Ц Мне взять шкатулку сейчас?
Нили покачала головой.
Ц Прежде я должна рассказать кое-что. Запомни хорошенько, чтобы по
том передать другой, которая примет бремя после тебя. Это история о том, ка
к спящий ребенок попал к нам и почему он не должен просыпаться.
Первый свет зари разбавил черноту ночного неба. Копи сидела на бре
внышке перед огнем, крутя ручку старинной шкатулки. Смотреть на ребенка
она не могла, а потому взгляд ее то уходил к огню, то упирался надолго в зем
лю у ног, то останавливался на музыкальной коробочке. Истекала ее первая
ночь. Копи представить не могла, как продержится еще двадцать восемь. Вын
ести такое было невозможно.
Она не замерзла, не проголодалась. Рука не отяжелела от усталости. Н
е ныла спина. Костер горел все так же ровно. Но тепло огня не защищало от пр
омозглого холода, что исходил от ребенка. Холод этот пробирал до костей и
оставался там, внутри нее. Копи знала Ц прежней ей не быть уже никогда. Он
а закрыла глаза, продолжая крутить и крутить ручку.
Солнце выглянуло из-за далеких холмов. Ручка дернулась и останови
лась.
Копи вздрогнула, нажала сильнее, и ручка отломилась. Вскрикнув от о
тчаяния, она ухватила покрепче шкатулку, нащупала короткий обломок и поп
ыталась повернуть. Бесполезно. Она прижала неровный, зазубренный выступ
к костяшке пальца и, не обращая внимания на кровь, повернула саму коробку.
В ящичке тренькнуло. И еще раз.
Копи услышала зевок. Спящая девочка подняла ручки и потерла глазки
. Выгнула спинку. Потянулась.
Копи крутила шкатулку, как только могла. Музыка вернулась, неувере
нно и сбивчиво, как охромевшая лошадь.
Голый ребенок зевнул еще раз, шире, показав крохотный розовый языч
ок.
Копи вскрикнула.
Дитя открыло глаза.
Они были голубые. Бледно-бледно-голубые.

ГЛАВА 1

В тот день, когда Шара ушла из дому, отец обозвал ее потаскухой. Прошло дес
ять лет, и, думая о родителях, она вспоминала прежде всего ненависть, с кот
орой отец заклеймил ее на загаженном курами дворе, и молчание матери, сто
явшей понуро рядом и не произнесшей ни слова в защиту дочери.
Даже теперь, зная себе цену Ц которая приближалась к ее собственному ве
су в алмазах, Ц в глубине души Шара оставалась той же дочерью свинопаса.
Запах свиней въелся в память настолько прочно, что не выветрился и за дес
ять лет учебы, выползая наружу каждый раз, когда ее настигал страх, когда о
на чувствовала себя растерянной и одинокой.
Тысячи раз гнала Шара навязчивые, неуместные мысли. Что проку от них, тем б
олее сегодня? Она открыла глаза и выглянула в окно. Солнце опускалось за М
ельничную стену на дальней стороне Огндариена, и в меркнущем свете канал
ы и бухта Свободного города сияли, как расплавленное золото.
Шара сидела на тиковом сиденье возле окна, откинувшись на шелковые подуш
ки. Дыхание ее замедлилось. Пальцы ласкали сосок. Другая рука устроилась
в теплом гнездышке между ног. Она чувствовала, как растекается, выходя за
пределы тела, энергия, как ее кожа, белая хлопчатая рубаха, подушки и тающи
й свет сливаются воедино. Но раствориться полностью мешало засевшее в мо
згу слово «потаскуха».
В воздухе, за окном, она нарисовала сцену, трехмерный портрет родителей. О
тца с расплывшимися от жира щеками и прищуренными глазами. Мать Ц с прив
ычно поникшими плечами и колышущейся на ветру тонкой прядью волос.
Шара дала волю чувству и, когда оно окрепло, выдохнула в их лица проклятое
слово, развеяв образы, как струйки дыма. Они задрожали, рассеялись и уплыл
и. Теперь она свободна.
Ц Если я и буду потаскухой, то, по крайней мере, знаменитой.
Вместе с пробежавшей по телу дрожью ее оставили последние сомнения. Сила
и уверенность обволакивали, словно дымка тумана. И Шара с наслаждением р
астворилась в ней.
Поднявшись, она повела плечами, и вязаная сорочка соскользнула по рукам
вниз. Шара вздрогнула от прикосновения мягкой ткани и едва не ослабила с
амоконтроль. Тело будто пылало. Чары будут сильны, но только если ей удаст
ся контролировать себя.
Она подошла к дубовой двери и провела обретшими невероятную чувствител
ьность пальцами по старому темному дереву. Слуги уже ушли. Другие ученик
и спали в своих комнатах. Виктерис уединился в башне. Проверить силу на ма
гистре Зелани? Шара отогнала соблазнительную мысль и с улыбкой выдохнул
а высокомерие, добавив его ко всему прочему, что составляло ее магическу
ю силу.
Тело затрепетало, и Шара кивнула самой себе.
Пора.
Она открыла дверь и, нагая, вышла в коридор. Голые ступни мягко зашлепали п
о остывающим плитам. Внизу, за колоннадой, лежал сад. Расширив сознание, Ша
ра мысленно провела ладонью по тихой глади фонтана и ощутила ее приятную
влажную прохладу. На воде же иллюзорное прикосновение не оставило и мал
ейшей ряби.
В конце коридора она повернула к ведущим вниз ступенькам. Волосы скользн
ули по голым плечам, и Шара закрыла глаза. Если это четвертые врата, то чег
о же ждать после прохождения пятых?
Предавшись раздумьям, она едва не налетела на Сибальда. Дабы привлечь ее
внимание, старик негромко кашлянул. Щеки мгновенно зарделись от стыда, у
ши вспыхнули, и Шаре пришлось сделать над собой усилие, чтобы не потерять
самообладание. Сторож смерил ее неодобрительным взглядом. Грубый и желч
ный горбун, слуга Виктериса отличался суровым нравом и непреклонной тре
бовательностью. Как и другие ученики, раньше Шара боялась его и ненавиде
ла, но теперь, накануне обретения полной силы, удивлялась тому, что могла и
спытывать страх перед ничтожеством, согбенным стариком, похоже, и родивш
имся-то уже немолодым.
Ц Что это ты делаешь? Почему не спишь? Ц Сибальд поднес свечу к самому ее
лицу.
Ц Хочу прогуляться на Ночной рынок. Может быть, посмотреть что-нибудь ин
тересное, Ц ответила Шара.
Голос ее прозвучал чуть громче обычного и немного нервно, но держалась о
на уверенно, выпятив подбородок, расправив плечи и выставив грудь. Краск
а стыда еще расползалась по шее, но Шара не шелохнулась.
Гримаса растерянности лишь углубила морщины на старческой физиономии.

Ц Прогуляться? Ночью? Что за чушь?
Шара едва не закричала от восторга. Он не видит ее! Он ее не узнал!
Триумф обернулся самодовольством. Чувствуя себя под защитой невидимых
сил, она нахально усмехнулась и потрепала сторожа по плечу.
Ц Но я ведь больше не ученица, верно?
Сибальд полусонно кивнул.
Ц И то правда. Уже не ученица.
Ц В таком случае будь добр открыть ворота.
Испытывать пределы возможностей, может быть, и не следовало, но Шару уже н
есло, и она не могла остановиться.
Старик повернулся и, неуклюже волоча ноги, направился к лестнице, а Шара п
оследовала за ним Ц через арочные двери, по выстланным розовым мрамором
дорожкам. Пока Сибальд возился с ключами, она еще раз оглядела собственн
ое нагое тело. Гладкая кожа как будто мерцала в темноте. Сторож наконец от
ворил и распахнул тяжелые железные ворота.
Ц Не закрывай, ладно? Ц с улыбкой попросила Шара.
Ц Конечно, Ц пробормотал он.
Она выскользнула за ограду, едва сдерживая самодовольную ухмылку. Вот эт
о сила! Впереди ждала необыкновенная жизнь, и Шаре не терпелось ее попроб
овать. Сегодня Ц последний урок, после чего она будет готова пройти чере
з пятые врата и получить настоящую силу и настоящее могущество. И тогда е
й не страшен никто: ни отец, ни муж, ни жестокий магистр Зелани. Свободной, н
икому не подвластной, ей откроется весь мир. Она будет прогуливаться с ко
ролями, нашептывать им на ухо мудрые советы и менять судьбы народов и стр
ан.
Укрытая чарами, словно плащом, Шара спустилась с холма в город. Школа Зела
ни помещалась на высоком Южном хребте, откуда открывался вид на бухту. Лу
нный свет скользил, мерцая, по притихшим водам, заменявшим Огндариену жи
вительную кровь. Увидев город впервые лишь в десятилетнем возрасте, когд
а ее привез сюда магистр Виктерис, она не поверила своим глазам. Огндарие
н, бриллиант известного мира, совсем не то, что ее родной Фарадан.
В Свободном городе путь в будущее лежал через сто дорог, и каждый мог сдел
ать свой выбор. В Фарадане дорога была одна Ц вытоптанная, ухабистая тро
па вела к мрачному концу.
В Огндариене молодые женщины боялись, что дела идут слишком медленно, чт
о не все задуманное удается свершить. В Фарадане молодые женщины боялись
выходить из дому с наступлением темноты.
Шара вспомнила старшую сестру, Нельду. Нельде повезло родиться первой. О
на вышла замуж за сына портного, и остальным сестрам на лучшее нечего был
о и надеяться. От заката до рассвета возилась Нельда с кусками кожи, и вече
ром ее ждала крытая тростником лачуга, горячая похлебка и жестокая ласка
пьяного, сломленного жизнью мужа.
Скорее всего, у нее уже были собственные дочери, и, скорее всего, они уже ус
пели познать жгучий вкус материнской затрещины, настигавшей их каждый р
аз при малейшем проявлении недовольства или недостатка усердия. Матери
в Фарадане научались бить детей быстро, раньше, чем те узнавали тяжесть о
тцовской длани. Легкая материнская затрещина Ц единственная доброта, н
а которую мог рассчитывать ребенок в королевстве среди сосен.
В Огндариене все обстояло совершенно иначе. Шара долго не могла привыкну
ть к тому, что дети здесь спокойно играли на улице, причем не только днем, н
о и с наступлением темноты. Они росли без страха. Если это не свобода, то чт
о тогда?
Она глубоко вдохнула прохладный ночной воздух, густо насыщенный излива
ющимся с крыш домов цветочным ароматом.
Построенный вокруг шлюзов, соединявших Великий океан с Летними морями, С
вободный город представлял собой чудесный пример воплощения инженерно
го искусства, а удобное положение на пересечении торговых путей сделало
его богатейшим в мире. Стофутовые стены помогали Огндариену сохранять т
акое положение.
Далеко внизу мигали огни Ночного рынка. Еда и питье, песни и танцы, игры и з
релища Ц все самое лучшее можно найти на Ночном рынке, если в кармане зав
алялась монета. С вечера до утра здесь кипела своя жизнь, окунуться в кото
рую спешили гости со всех концов света.
Над рынком возвышалось круглое плато, известное как Колесо Перемен Года
. Оно было не только духовным и политическим центром города, но и прекрасн
ейшим местом из всех, что видела Шара. Большинство стран похвалялись кор
олем в замке или императором во дворце, вожди же Огндариена держали сове
т в саду. В этом саду Шара часами гуляла с Брофи, плескалась в фонтанах, плу
тала в зеленых лабиринтах или просто спала, растянувшись на траве под де
ревом.
В центре Колеса находился Зал Окон, амфитеатр из узорчатого стекла, счит
авшийся многими самым красивым строением на свете. Однако в последние го
ды к красоте его примешивалась печаль. В каждом из четырех углов на крыше
Зала вот уже тринадцать лет горело по факелу, негаснущее пламя которых н
апоминало, что город все еще ждет возвращения из Пустоши пропавших брать
ев.
На Ночной рынок Шара попала по мосту Донована. Голая, как луна в небе, она п
ереходила от лавки к лавке, притворяясь, что разглядывает товары, но на са
мом деле присматриваясь к окружающим. Они видели то, что и ожидали увидет
ь: кто-то Ц заносчивую шлюху с Серебряных островов; кто-то Ц самоуверен
ного дуэлянта из Летних городов, готового выстрелить острой рифмой в люб
ого, кто бросит в его сторону косой взгляд. Они видели то, что хотели, все, чт
о угодно, кроме правды.
Довольная собой, Шара двинулась дальше. Прошмыгнув мимо слуг, попала на ч
астный бал-маскарад, устроенный посланником Керифа. Заглянула в кухни «
Полуночной жемчужины», где стащила пирожное из-под носа дворецкого. При
мкнула к певческому состязанию между командами двух торговых галер из Ф
арадана. Сыпавшиеся с обеих сторон непристойности и гортанный акцент жи
во напомнили Шаре день, когда она убежала из дому, чтобы посмотреть дуэль
бродячих певцов в канун Дня середины лета.
В тот вечер она впервые увидела Зелани.
Надменный чужестранец явился на деревенский праздник в сопровождении
десятка королевских солдат. Поначалу пронзительный взгляд и голодный б
леск в глазах пугали Шару, но говорил он мягко, вкрадчиво, и страх постепен
но отступил. Призвав собравшихся к вниманию, незнакомец предъявил толпе
невиданной величины золотую монету. Деревня притихла; столько золота бе
дные крестьяне и ремесленники не смогли бы заработать и за всю жизнь. Не п
овышая голоса, как будто речь шла о чем-то совершенно обыденном, магистр З
елани объявил, что каждый ребенок, который сумеет поднять монету и, не выр
онив, возвратить ему, получит возможность отправиться на учебу в новую ш
колу в Свободном городе. И бросил монету в костер.
Толпа заволновалась. Кое-кто из родителей попытался протестовать, но пр
исутствие королевских солдат остудило пыл недовольных. И желающие по оч
ереди потянулись к огню.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58