Без нее и суды, и тюрьмы были бы переполнены, а сама система рухну
ла, словно нагруженный сверх всякой меры осел. Федеральный прокурор и пр
окурор округа Нью-Йорк уже подготовили почву, оставалось только состряп
ать лучшее из всех возможных соглашений.
Мы решили, что наша главная цель Ц защитить Эдит от тюрьмы. Из нас троих о
на была виновна меньше всех, к тому же мы беспокоились о Недски с Барни Ц
если оба родителя сядут в тюрьму, они останутся сиротами. Затем мы попыта
емся свести к минимуму срок Дика. Он был моим сообщником, сотрудником, но и
менно я так мастерски Ц и главное, успешно Ц разработал схему подхода к "
Макгро-Хилл" и "Лайф". С самого начала не возникало сомнений в том, что вся т
яжесть наказания падет именно на мою шею, однако меня это мало беспокоил
о. Я никогда не думал, что участвую в преступлении: для меня вся эта затея о
ставалась всего лишь мистификацией. Деньги являлись скорее возмещение
м убытков, идея почтового мошенничества и впечатляющей кражи вообще не п
риходила в голову, и потому моральных проблем не возникало Ц но чувство
вины осталось. До сердечной боли меня изматывала мысль, что я втянул Эдит
в аферу, которой она даже не понимала. Это была самая глубокая моя вина, я с
традал и готов был взять на себя все обвинения.
В тот же вечер газеты разразились историей о моей поездке на Сен-Круа с Ан
ной Бакстер, которую пресса немедленно окрестила "ныряльщицей Анни", в то
й же легкомысленной манере, с какой репортеры назвали Нину "датской було
чкой". Статью читали все, кроме Эдит. Мы сидели в офисе Мори, и моя жена выхва
тила газету, как только увидела выражение на моем лице. Я заметил фотогра
фию Анны. Эдит пробежала через холл к офису Хэрольда Вейнбергера, я после
довал за ней. Она загнанной кошкой набросилась на меня.
Ц Тебе мало было Нины! Ц закричала она. Ц Снова выставил меня дурой. Мен
я тошнит от тебя. Я ведь сохраню все эти газеты! Расскажу твоим сыновьям, к
огда она вырастут, каким человеком был их отец и почему я его бросила.
Ц Это ничего не значит, Ц произнес я, но слова прозвучали так же глупо, ка
к и у миллиона мужчин до меня.
Ц Для тебя, Ц выпалила Эдит. Ц Потому что ты никогда не знал, как сильно
я тебя любила. Пока я тебя ждала, беспокоилась о тебе, ты делал все, что хоте
л. Но если была одна, почему бы не появиться и другой...
Слезы и крики смешались в одно целое. На нее свалилась непосильная катас
трофа, боль, которой требовался выход, жертва. Она смахнула со стола Хэрол
ьда пачку чистой бумаги и всякую мелочь, схватила фарфоровую подставку д
ля карандашей и швырнула об стену. Когда та разлетелась на кусочки, а я поп
ытался остановить Эдит, она повернулась и ловким ударом кулака заехала м
не в шею пониже уха, прямо в нерв, Ц и я свалился, как оглушенный бык, на пол
офиса.
Если я надеялся, что Эдит упадет на колени и будет просить прощения, то мог
ждать до конца света. Когда через минуту я, с трудом поднявшись, свалился
в кресло Вейнбергера, жена уже ушла. Опустив голову на дрожащие руки, я ста
л ждать, когда пройдет боль.
Той ночью, блуждая по улицам города, я чувствовал себя таким одиноким и не
счастным, как никогда в жизни.
* * *
К концу недели мы с Бобом Морвилло и Ленни Ньюменом выработали стратегию
. Я должен был им все рассказать и признать себя виновным до того, как это с
делают федеральный суд и суд штата. Правительство не может ничего обещат
ь, все будет целиком и полностью зависеть от судьи. Морвилло не дает никак
их рекомендаций. Если мне дадут два года или даже больше в федеральном су
де, Дик получит максимум один год от суда штата. Если мне присудят меньше д
вух лет, то Дику Ц не больше шести месяцев. Эдит, которая, как понимали оба
обвинителя, была только курьером и верной женой, получит неприкосновенн
ость. Морвилло и Джек Тиг вызвались лететь в Швейцарию, чтобы просить шве
йцарского обвинителя, окружного прокурора Цюриха Петера Велеффа, о ее по
миловании. Нужно было соединить оба дела Ц и швейцарское, и американско
е Ц в одно. Насколько я понимал, именно в этом заключалось решение и sine qua non
Непременное
условие (лат.).
сделки. Эдит должна быть оправдана.
Морвилло с Тигом вылетели из аэропорта Кеннеди в четверг утром, долетев
авиалиниями "Сабена" до Брюсселя и там встретившись с американским почто
вым инспектором. Оттуда они отправились в Цюрих. В пятницу утром наши обв
инители встретились с Велеффом и лейтенантом Вилли Ульрихом из полиции
Цюриха.
Той же ночью Боб Морвилло позвонил Мори из Швейцарии:
Ц Я потратил уйму времени, но теперь все в порядке.
Он объяснил, что поначалу Велеффа ужаснула сама идея обмена признания на
смягчение приговора, как, впрочем, и такая американская практика, как пят
ая поправка, которая давала человеку право не свидетельствовать против
самого себя и не делать заявлений, по которым его можно в чем-то обвинить.
Ц Однако он признал, что наши доводы сильны и, по сути своей, обоснованны,
Ц сказал Морвилло, Ц и у него нет возражений Ц но нет и сил закрыть глаз
а на то, что преступление все же было совершено.
Он не сможет снять с Эдит обвинения, если она просто получит неприкоснов
енность со стороны прокурора в Америке.
Обеспокоенный этим заявлением, Морвилло вынудил Велеффа взять его с соб
ой на встречу с главным прокурором кантона Цюрих, доктором Луги.
Ц И потом я выдвинул идею, Ц продолжил Морвилло, Ц что Эдит должна прой
ти в деле как соучастник сговора. Если мы объединим все швейцарские расс
ледования в одно дело, касающееся преступного сговора, до федерального с
уда, то такой ход может решить проблему. Лути понял мою мысль и подумал, чт
о идея хороша. Он согласился, что если мы возложим всю ответственность на
одного из Ирвингов, то швейцарцы не будут продолжать выдвигать обвинени
я. Также он согласился остановить процесс экстрадиции.
Но Велефф, обвинитель, был не в восторге от таких изменений и на следующее
утро провел вторую встречу.
Ц Мы повторили предложение, Ц объяснил Морвилло, Ц и Велефф согласилс
я-таки на сделку.
Наше облегчение и благодарность оказались недолговечными. Обещание св
ободы для Эдит просуществовало меньше недели, за которую мы успели созна
ться во всем. Боб Морвилло и Джек Тиг сделали все, что было в их силах, и их д
ействия были не только выгодными для них самих, но еще и гуманными по отно
шению к нам. Однако в понедельник утром газеты запестрели заголовками: "Ш
ВЕЙЦАРСКОЕ ОБВИНЕНИЕ ЗАКЛЮЧИЛО СДЕЛКУ О ЖЕНЕ ИРВИНГА". Журналист из "Нью-
Йорк дейли ньюс" заявлял, что "власти Швейцарии и США заключили соглашени
е о снятии обвинений с жены Клиффорда Ирвинга, вынудив писателя сотрудни
чать со следствием", и что "кое-кто отправится в тюрьму". Остальные нью-йорк
ские газеты трубили о предполагаемой сделке с той же уверенностью, полно
стью наплевав на последствия.
Никто не знал или не признавался, каким образом история просочилась в пр
ессу. Но ущерб от этой шумихи оказался колоссальным. Решив, что достоинст
во ценнее, чем справедливость или твердо данное обещание, швейцарские вл
асти отказали Роберту Морвилло.
Ц Да они просто предатели, Ц жаловался он Мори. Ц Утверждают, будто ник
аких сделок не заключали.
Позднее судебные органы кантона Цюрих заявили, что вся история была недо
разумением.
Ц Да не было там никакого недоразумения, Ц кипятился Морвилло. Ц С нам
и был переводчик, к тому же Джек Тиг говорит по-немецки. Предложение повто
рялось три или четыре раза на двух встречах. Я бы не улетел из Цюриха, если
бы существовала хоть малейшая неопределенность или двусмысленность. О
ни просто нас кинули.
* * *
Мы часами сидели в приемной в офисе главы криминального отдела, пока Нес
сен, Сарнофф и Лорбер спорили с Морвилло, Тигом, Ньюменом, а также доводами
почтовых инспекторов и других защитников штата и правительства. Мы слыш
али голоса, но не могли разобрать слов Ц кроме тех случаев, когда тон стан
овился уж совсем резким и ярость прорывалась наружу. Тогда пронзительны
й тенор Морвилло словно нож проходил сквозь стену, подчеркнутый громовы
ми раскатами баса Сарноффа, всегда говорившего с трубкой во рту, и успока
ивающими нотами бархатного тенора Фила Лорбера.
Я чувствовал себя ребенком, который прогулял занятия в школе, а теперь ож
идал вызова к директору. Мы с Диком слабо пытались завязать беседу с двум
я секретарями в приемной, как вдруг, после особенно ожесточенной и громк
ой пикировки, вышел Фил, качая головой.
Ц Этот Мори, Ц прошипел он, Ц балансирует на грани войны, прямо как Кенн
еди с Хрущевым! У меня бы не хватило смелости.
Время от времени Сарнофф выходил из кабинета, чтобы посовещаться с Диком
, а Мори Ц со мной, потом они возвращались, и игра в покер продолжалась. На к
ону стояла наша свобода Ц и в конечном итоге наши жизни.
* * *
Но даже запертые в гниющем трюме тонущего корабля, мы находили время и си
лы для юмора.
Ц Остается либо плакать, либо смеяться, Ц сказал я Дику. Ц Мне до лампоч
ки, что там думает пресса. Они хотят, чтобы я рвал на себе волосы, встал на ко
лени при всем честном народе и посыпал голову пеплом, а я так не могу. Я ник
ого не убил, десятилетних девочек не насиловал. В "Макгро-Хилл" и "Лайф" сидя
т взрослые люди.
Я вспомнил про тест на детекторе лжи и таинственное отсутствие обещанно
го письменного заключения. Настал момент, решил я, когда добрая воля жерт
вы может провести ее, осознанно или нет, через тонкую грань между виновно
стью и доверчивостью.
К тому времени "Тайм" выбросил с первой страницы выпуска от 21 февраля през
идента Никсона и разместил на ней мой портрет Ц в котором даже мои собст
венные дети никогда бы не признали своего отца, Ц называя меня "мошенник
ом года". Среди всего прочего я обнаружил, что, оказывается, задолжал Карло
Гамбино из мафии, избиваю свою жену, принимаю наркотики и страдаю от алко
голизма. Если бы они знали, что у меня на Ибице была собака-дворняжка, то зо
офилия неминуемо попала бы в список моих прегрешений. "Тайм" рассказывал
о том, как Дик прибежал к федеральному прокурору и "в обмен на защиту от на
казания... хотел признаться, противореча своим же собственным показаниям
, что никогда не видел Хьюза". Столь же мало соответствовал истине и матери
ал "Тайм" о моей реакции на сообщение Фрэнка Маккалоха о том, что они получ
или рукопись Фелана и утром собираются положить оба сочинения на стол и
сравнить их.
Джим Фелан был писателем-призраком, создавшим книгу Ноя Дитриха, котору
ю Стэнли Мейер столь любезно отдал нам. Фелан приехал в Нью-Йорк, и его рук
опись действительно сравнили с "Автобиографией Ховарда Хьюза". Некоторо
е сходство существовало, однако редакторы "Тайм" работали изо всех сил, из
ничтожая на корню любые различия между двумя рукописями, дабы повесить н
а нас еще и обвинение в плагиате. В то же время Фелан днем и ночью звонил в г
остиницу "Челси", отчаянно пытаясь со мной связаться. Звонки от прессы ста
ли такими тягостными, что мы попросили коммутатор переправлять часть из
них к нашему другу Джеймсу Шервуду, писателю, тоже жившему в "Челси". Он ста
л своеобразным буфером между нами и внешним миром, и это дало повод для ещ
е одной забавной и одновременно печальной истории. У нас были похожие го
лоса, и я захаживал в номер Шервуда; так что частенько, когда Фелан думал, ч
то разговаривает с Шервудом, на самом деле он беседовал со мной, притворя
вшимся Шервудом.
Мы с Джеймсом иногда записывали разговоры, и однажды Фелан сказал:
Ц Чтобы Клифф украл мою собственность? Да это полный бред! Я никогда не г
оворил, что мой опус хорош. Там и воровать-то было нечего Ц но Ирвинг дора
ботал мою писанину, сделал ее увлекательной... Я был там, в святая святых "Ма
кгро-Хилл", передо мной сидели все семь вице-президентов. Напыщенные ничт
ожества, тряслись над своей драгоценной книгой, которую даже увидеть мне
не позволили... Одно дело, когда этот отважный парень попадает со своего о
строва в большой город и сражается за свою жизнь, а тут эти старые пердуны
, всю жизнь просидевшие на зарплате, боятся ее потерять... Вся эта афера дей
ствительно восстановила одно поколение против другого.
Позднее, в статье, написанной для "Эсквайра", которую журнал в конце концов
решил не печатать, Шервуд написал:
«...Голос на том конце провода был полон безнадежного одиночества. О
н представился Джимом Феланом, сказал, что участвовал в истории „Тайм“ с
плагиатом. У него нерешительная манера вести телефонные разговоры. Голо
с звучал так, словно его обладатель выпил для храбрости, а тон Ц как шелес
т гравия на дорожке в саду. Каждый слог издавался со скрежетом. Фелан гово
рил: „Я хочу, чтобы Клиффорд знал, я Ц инспектор Джавер, а он Ц Жан Вальжан
... Я спускался в сточные канавы вместе с ним, и мне известна правда... Он напи
сал действительно замечательную книгу о Хьюзе. Моя писанина была так пло
ха, что мне не хотелось ее даже подписывать, и никто не дал бы за эту стопку
бумаги и десяти центов, пока не пришел Клифф. Теперь, спасибо ему огромное
, я получил шестьдесят тысяч долларов... Я могу вам это сказать. Я знаю правд
у, могу вернуть эти десять центов и поддержать Клиффа, вот только „Тайм“ в
ыплатила мне больше, чем десять центов. И если я продолжу поддерживать ег
о, то они меня в покое не оставят. Мне пятьдесят девять лет, и „Тайм“ слишко
м много вложила в мою историю... Клиффа Ирвинга зарезали крупнейшие корпо
рации этой страны за то, что он показал им правду...“»
После своей поездки в Цюрих Боб Морвилло вернулся в Нью-Йорк и оттуда вме
сте со своей женой улетел в недельный отпуск на Барбадос. Там он раскрыл ж
урнал и прочитал историю, в которой якобы цитировались его слова, адресо
ванные Мори Нессену: "Ладно, все нормально, но Ирвингу следует знать одну в
ещь. Мы ему яйца оторвем перед судом присяжных, если он посмеет заявить, чт
о встречался с Хьюзом". Морвилло никогда не говорил ничего даже смутно по
хожего на эти слова, и ни разу не разговаривал с репортерами "Тайм". Он впал
в тихую ярость и показал статью своей жене. Она ее прочла и заявила:
Ц Этот человек, Ирвинг, должно быть, просто ужасен.
Роберт рассмеялся:
Ц Я только что объяснил тебе, что все, написанное ими обо мне и федеральн
ом прокуроре, Ц абсолютная ложь. Почему ты решила, что все остальное в эт
ой статье Ц правда?
Неплохой итог всех журналистских стараний, но мы поняли, что люди из "Тайм
" организуют любую дымовую завесу, только чтобы скрыть причастность к эт
ому делу своих коллег из "Лайф". Публике уже было известно, что мы получили
доступ к автобиографии Ноя Дитриха, написанной Джимом Феланом, но никто
понятия не имел о нашем главном источнике информации Ц секретных архив
ах "Тайм-Лайф". Очевидно, никто из членов корпорации не собирался разглаша
ть данный факт. Ральф Грейвз, главный редактор "Лайф", вместе с Дейвом Мэне
ссом предоставивший мне тогда доступ к файлам, написал выдающуюся стать
ю, увидевшую свет 25 февраля. Ральф заявил следующее: "Мы нашли достаточно м
ного совпадений между книгой Клиффорда Ирвинга и неопубликованной рук
описью Джеймса Фелана, основанной на разговорах с Ноем Дитрихом ("Тайм" 21 ф
евраля), но в деле по-прежнему остается много неясностей, поэтому нам еще
только предстоит найти источники Ирвинга и способы его доступа к ним. Ка
к "Лайф", так и "Макгро-Хилл" намереваются продолжить свое расследование".
Ц Боже правый, Ц сказал я Дику, совершенно ошарашенный, Ц они же знают,
откуда я взял материал. От них самих!
Дик грустно покачал головой, поражаясь моей наивности:
Ц Ты забыл, amigo, что шулерской игры не бывает без мишени, простачка. И чаще в
сего именно мишень позволяет крутиться всей комбинации, поскольку дума
ет, что вот-вот сорвет банк. Под конец его уже не слышно и не видно Ц кроме,
конечно, того случая, когда дело выходит наружу и кто-то особо ретивый соб
ирается все разболтать. Вспомни классическое высказывание У.-С. Филдса. Г
лавное правило любой аферы: нельзя обмануть честного человека.
Ц Да брось ты, что ты пытаешься мне доказать? В "Макгро-Хилл" и "Лайф" работа
ют достойные люди.
Ц Брут тоже был достойным. И я ничего не пытаюсь тебе доказать. Тебе все д
окажет судья, лопух, аккурат промеж глаз, Ц расхохотался Дик.
Ц Кстати, Ц серьезно сказал я, Ц как ты думаешь, что надо говорить, когд
а он произнесет приговор? Протестовать? Или только сказать: "Спасибо, ваша
честь..."?
Ц Да что тут скажешь. Ц Смех Дика резко оборвался. Ц Просто хлопнешься
в обморок. Ц Он выдавил слабую улыбку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49
ла, словно нагруженный сверх всякой меры осел. Федеральный прокурор и пр
окурор округа Нью-Йорк уже подготовили почву, оставалось только состряп
ать лучшее из всех возможных соглашений.
Мы решили, что наша главная цель Ц защитить Эдит от тюрьмы. Из нас троих о
на была виновна меньше всех, к тому же мы беспокоились о Недски с Барни Ц
если оба родителя сядут в тюрьму, они останутся сиротами. Затем мы попыта
емся свести к минимуму срок Дика. Он был моим сообщником, сотрудником, но и
менно я так мастерски Ц и главное, успешно Ц разработал схему подхода к "
Макгро-Хилл" и "Лайф". С самого начала не возникало сомнений в том, что вся т
яжесть наказания падет именно на мою шею, однако меня это мало беспокоил
о. Я никогда не думал, что участвую в преступлении: для меня вся эта затея о
ставалась всего лишь мистификацией. Деньги являлись скорее возмещение
м убытков, идея почтового мошенничества и впечатляющей кражи вообще не п
риходила в голову, и потому моральных проблем не возникало Ц но чувство
вины осталось. До сердечной боли меня изматывала мысль, что я втянул Эдит
в аферу, которой она даже не понимала. Это была самая глубокая моя вина, я с
традал и готов был взять на себя все обвинения.
В тот же вечер газеты разразились историей о моей поездке на Сен-Круа с Ан
ной Бакстер, которую пресса немедленно окрестила "ныряльщицей Анни", в то
й же легкомысленной манере, с какой репортеры назвали Нину "датской було
чкой". Статью читали все, кроме Эдит. Мы сидели в офисе Мори, и моя жена выхва
тила газету, как только увидела выражение на моем лице. Я заметил фотогра
фию Анны. Эдит пробежала через холл к офису Хэрольда Вейнбергера, я после
довал за ней. Она загнанной кошкой набросилась на меня.
Ц Тебе мало было Нины! Ц закричала она. Ц Снова выставил меня дурой. Мен
я тошнит от тебя. Я ведь сохраню все эти газеты! Расскажу твоим сыновьям, к
огда она вырастут, каким человеком был их отец и почему я его бросила.
Ц Это ничего не значит, Ц произнес я, но слова прозвучали так же глупо, ка
к и у миллиона мужчин до меня.
Ц Для тебя, Ц выпалила Эдит. Ц Потому что ты никогда не знал, как сильно
я тебя любила. Пока я тебя ждала, беспокоилась о тебе, ты делал все, что хоте
л. Но если была одна, почему бы не появиться и другой...
Слезы и крики смешались в одно целое. На нее свалилась непосильная катас
трофа, боль, которой требовался выход, жертва. Она смахнула со стола Хэрол
ьда пачку чистой бумаги и всякую мелочь, схватила фарфоровую подставку д
ля карандашей и швырнула об стену. Когда та разлетелась на кусочки, а я поп
ытался остановить Эдит, она повернулась и ловким ударом кулака заехала м
не в шею пониже уха, прямо в нерв, Ц и я свалился, как оглушенный бык, на пол
офиса.
Если я надеялся, что Эдит упадет на колени и будет просить прощения, то мог
ждать до конца света. Когда через минуту я, с трудом поднявшись, свалился
в кресло Вейнбергера, жена уже ушла. Опустив голову на дрожащие руки, я ста
л ждать, когда пройдет боль.
Той ночью, блуждая по улицам города, я чувствовал себя таким одиноким и не
счастным, как никогда в жизни.
* * *
К концу недели мы с Бобом Морвилло и Ленни Ньюменом выработали стратегию
. Я должен был им все рассказать и признать себя виновным до того, как это с
делают федеральный суд и суд штата. Правительство не может ничего обещат
ь, все будет целиком и полностью зависеть от судьи. Морвилло не дает никак
их рекомендаций. Если мне дадут два года или даже больше в федеральном су
де, Дик получит максимум один год от суда штата. Если мне присудят меньше д
вух лет, то Дику Ц не больше шести месяцев. Эдит, которая, как понимали оба
обвинителя, была только курьером и верной женой, получит неприкосновенн
ость. Морвилло и Джек Тиг вызвались лететь в Швейцарию, чтобы просить шве
йцарского обвинителя, окружного прокурора Цюриха Петера Велеффа, о ее по
миловании. Нужно было соединить оба дела Ц и швейцарское, и американско
е Ц в одно. Насколько я понимал, именно в этом заключалось решение и sine qua non
Непременное
условие (лат.).
сделки. Эдит должна быть оправдана.
Морвилло с Тигом вылетели из аэропорта Кеннеди в четверг утром, долетев
авиалиниями "Сабена" до Брюсселя и там встретившись с американским почто
вым инспектором. Оттуда они отправились в Цюрих. В пятницу утром наши обв
инители встретились с Велеффом и лейтенантом Вилли Ульрихом из полиции
Цюриха.
Той же ночью Боб Морвилло позвонил Мори из Швейцарии:
Ц Я потратил уйму времени, но теперь все в порядке.
Он объяснил, что поначалу Велеффа ужаснула сама идея обмена признания на
смягчение приговора, как, впрочем, и такая американская практика, как пят
ая поправка, которая давала человеку право не свидетельствовать против
самого себя и не делать заявлений, по которым его можно в чем-то обвинить.
Ц Однако он признал, что наши доводы сильны и, по сути своей, обоснованны,
Ц сказал Морвилло, Ц и у него нет возражений Ц но нет и сил закрыть глаз
а на то, что преступление все же было совершено.
Он не сможет снять с Эдит обвинения, если она просто получит неприкоснов
енность со стороны прокурора в Америке.
Обеспокоенный этим заявлением, Морвилло вынудил Велеффа взять его с соб
ой на встречу с главным прокурором кантона Цюрих, доктором Луги.
Ц И потом я выдвинул идею, Ц продолжил Морвилло, Ц что Эдит должна прой
ти в деле как соучастник сговора. Если мы объединим все швейцарские расс
ледования в одно дело, касающееся преступного сговора, до федерального с
уда, то такой ход может решить проблему. Лути понял мою мысль и подумал, чт
о идея хороша. Он согласился, что если мы возложим всю ответственность на
одного из Ирвингов, то швейцарцы не будут продолжать выдвигать обвинени
я. Также он согласился остановить процесс экстрадиции.
Но Велефф, обвинитель, был не в восторге от таких изменений и на следующее
утро провел вторую встречу.
Ц Мы повторили предложение, Ц объяснил Морвилло, Ц и Велефф согласилс
я-таки на сделку.
Наше облегчение и благодарность оказались недолговечными. Обещание св
ободы для Эдит просуществовало меньше недели, за которую мы успели созна
ться во всем. Боб Морвилло и Джек Тиг сделали все, что было в их силах, и их д
ействия были не только выгодными для них самих, но еще и гуманными по отно
шению к нам. Однако в понедельник утром газеты запестрели заголовками: "Ш
ВЕЙЦАРСКОЕ ОБВИНЕНИЕ ЗАКЛЮЧИЛО СДЕЛКУ О ЖЕНЕ ИРВИНГА". Журналист из "Нью-
Йорк дейли ньюс" заявлял, что "власти Швейцарии и США заключили соглашени
е о снятии обвинений с жены Клиффорда Ирвинга, вынудив писателя сотрудни
чать со следствием", и что "кое-кто отправится в тюрьму". Остальные нью-йорк
ские газеты трубили о предполагаемой сделке с той же уверенностью, полно
стью наплевав на последствия.
Никто не знал или не признавался, каким образом история просочилась в пр
ессу. Но ущерб от этой шумихи оказался колоссальным. Решив, что достоинст
во ценнее, чем справедливость или твердо данное обещание, швейцарские вл
асти отказали Роберту Морвилло.
Ц Да они просто предатели, Ц жаловался он Мори. Ц Утверждают, будто ник
аких сделок не заключали.
Позднее судебные органы кантона Цюрих заявили, что вся история была недо
разумением.
Ц Да не было там никакого недоразумения, Ц кипятился Морвилло. Ц С нам
и был переводчик, к тому же Джек Тиг говорит по-немецки. Предложение повто
рялось три или четыре раза на двух встречах. Я бы не улетел из Цюриха, если
бы существовала хоть малейшая неопределенность или двусмысленность. О
ни просто нас кинули.
* * *
Мы часами сидели в приемной в офисе главы криминального отдела, пока Нес
сен, Сарнофф и Лорбер спорили с Морвилло, Тигом, Ньюменом, а также доводами
почтовых инспекторов и других защитников штата и правительства. Мы слыш
али голоса, но не могли разобрать слов Ц кроме тех случаев, когда тон стан
овился уж совсем резким и ярость прорывалась наружу. Тогда пронзительны
й тенор Морвилло словно нож проходил сквозь стену, подчеркнутый громовы
ми раскатами баса Сарноффа, всегда говорившего с трубкой во рту, и успока
ивающими нотами бархатного тенора Фила Лорбера.
Я чувствовал себя ребенком, который прогулял занятия в школе, а теперь ож
идал вызова к директору. Мы с Диком слабо пытались завязать беседу с двум
я секретарями в приемной, как вдруг, после особенно ожесточенной и громк
ой пикировки, вышел Фил, качая головой.
Ц Этот Мори, Ц прошипел он, Ц балансирует на грани войны, прямо как Кенн
еди с Хрущевым! У меня бы не хватило смелости.
Время от времени Сарнофф выходил из кабинета, чтобы посовещаться с Диком
, а Мори Ц со мной, потом они возвращались, и игра в покер продолжалась. На к
ону стояла наша свобода Ц и в конечном итоге наши жизни.
* * *
Но даже запертые в гниющем трюме тонущего корабля, мы находили время и си
лы для юмора.
Ц Остается либо плакать, либо смеяться, Ц сказал я Дику. Ц Мне до лампоч
ки, что там думает пресса. Они хотят, чтобы я рвал на себе волосы, встал на ко
лени при всем честном народе и посыпал голову пеплом, а я так не могу. Я ник
ого не убил, десятилетних девочек не насиловал. В "Макгро-Хилл" и "Лайф" сидя
т взрослые люди.
Я вспомнил про тест на детекторе лжи и таинственное отсутствие обещанно
го письменного заключения. Настал момент, решил я, когда добрая воля жерт
вы может провести ее, осознанно или нет, через тонкую грань между виновно
стью и доверчивостью.
К тому времени "Тайм" выбросил с первой страницы выпуска от 21 февраля през
идента Никсона и разместил на ней мой портрет Ц в котором даже мои собст
венные дети никогда бы не признали своего отца, Ц называя меня "мошенник
ом года". Среди всего прочего я обнаружил, что, оказывается, задолжал Карло
Гамбино из мафии, избиваю свою жену, принимаю наркотики и страдаю от алко
голизма. Если бы они знали, что у меня на Ибице была собака-дворняжка, то зо
офилия неминуемо попала бы в список моих прегрешений. "Тайм" рассказывал
о том, как Дик прибежал к федеральному прокурору и "в обмен на защиту от на
казания... хотел признаться, противореча своим же собственным показаниям
, что никогда не видел Хьюза". Столь же мало соответствовал истине и матери
ал "Тайм" о моей реакции на сообщение Фрэнка Маккалоха о том, что они получ
или рукопись Фелана и утром собираются положить оба сочинения на стол и
сравнить их.
Джим Фелан был писателем-призраком, создавшим книгу Ноя Дитриха, котору
ю Стэнли Мейер столь любезно отдал нам. Фелан приехал в Нью-Йорк, и его рук
опись действительно сравнили с "Автобиографией Ховарда Хьюза". Некоторо
е сходство существовало, однако редакторы "Тайм" работали изо всех сил, из
ничтожая на корню любые различия между двумя рукописями, дабы повесить н
а нас еще и обвинение в плагиате. В то же время Фелан днем и ночью звонил в г
остиницу "Челси", отчаянно пытаясь со мной связаться. Звонки от прессы ста
ли такими тягостными, что мы попросили коммутатор переправлять часть из
них к нашему другу Джеймсу Шервуду, писателю, тоже жившему в "Челси". Он ста
л своеобразным буфером между нами и внешним миром, и это дало повод для ещ
е одной забавной и одновременно печальной истории. У нас были похожие го
лоса, и я захаживал в номер Шервуда; так что частенько, когда Фелан думал, ч
то разговаривает с Шервудом, на самом деле он беседовал со мной, притворя
вшимся Шервудом.
Мы с Джеймсом иногда записывали разговоры, и однажды Фелан сказал:
Ц Чтобы Клифф украл мою собственность? Да это полный бред! Я никогда не г
оворил, что мой опус хорош. Там и воровать-то было нечего Ц но Ирвинг дора
ботал мою писанину, сделал ее увлекательной... Я был там, в святая святых "Ма
кгро-Хилл", передо мной сидели все семь вице-президентов. Напыщенные ничт
ожества, тряслись над своей драгоценной книгой, которую даже увидеть мне
не позволили... Одно дело, когда этот отважный парень попадает со своего о
строва в большой город и сражается за свою жизнь, а тут эти старые пердуны
, всю жизнь просидевшие на зарплате, боятся ее потерять... Вся эта афера дей
ствительно восстановила одно поколение против другого.
Позднее, в статье, написанной для "Эсквайра", которую журнал в конце концов
решил не печатать, Шервуд написал:
«...Голос на том конце провода был полон безнадежного одиночества. О
н представился Джимом Феланом, сказал, что участвовал в истории „Тайм“ с
плагиатом. У него нерешительная манера вести телефонные разговоры. Голо
с звучал так, словно его обладатель выпил для храбрости, а тон Ц как шелес
т гравия на дорожке в саду. Каждый слог издавался со скрежетом. Фелан гово
рил: „Я хочу, чтобы Клиффорд знал, я Ц инспектор Джавер, а он Ц Жан Вальжан
... Я спускался в сточные канавы вместе с ним, и мне известна правда... Он напи
сал действительно замечательную книгу о Хьюзе. Моя писанина была так пло
ха, что мне не хотелось ее даже подписывать, и никто не дал бы за эту стопку
бумаги и десяти центов, пока не пришел Клифф. Теперь, спасибо ему огромное
, я получил шестьдесят тысяч долларов... Я могу вам это сказать. Я знаю правд
у, могу вернуть эти десять центов и поддержать Клиффа, вот только „Тайм“ в
ыплатила мне больше, чем десять центов. И если я продолжу поддерживать ег
о, то они меня в покое не оставят. Мне пятьдесят девять лет, и „Тайм“ слишко
м много вложила в мою историю... Клиффа Ирвинга зарезали крупнейшие корпо
рации этой страны за то, что он показал им правду...“»
После своей поездки в Цюрих Боб Морвилло вернулся в Нью-Йорк и оттуда вме
сте со своей женой улетел в недельный отпуск на Барбадос. Там он раскрыл ж
урнал и прочитал историю, в которой якобы цитировались его слова, адресо
ванные Мори Нессену: "Ладно, все нормально, но Ирвингу следует знать одну в
ещь. Мы ему яйца оторвем перед судом присяжных, если он посмеет заявить, чт
о встречался с Хьюзом". Морвилло никогда не говорил ничего даже смутно по
хожего на эти слова, и ни разу не разговаривал с репортерами "Тайм". Он впал
в тихую ярость и показал статью своей жене. Она ее прочла и заявила:
Ц Этот человек, Ирвинг, должно быть, просто ужасен.
Роберт рассмеялся:
Ц Я только что объяснил тебе, что все, написанное ими обо мне и федеральн
ом прокуроре, Ц абсолютная ложь. Почему ты решила, что все остальное в эт
ой статье Ц правда?
Неплохой итог всех журналистских стараний, но мы поняли, что люди из "Тайм
" организуют любую дымовую завесу, только чтобы скрыть причастность к эт
ому делу своих коллег из "Лайф". Публике уже было известно, что мы получили
доступ к автобиографии Ноя Дитриха, написанной Джимом Феланом, но никто
понятия не имел о нашем главном источнике информации Ц секретных архив
ах "Тайм-Лайф". Очевидно, никто из членов корпорации не собирался разглаша
ть данный факт. Ральф Грейвз, главный редактор "Лайф", вместе с Дейвом Мэне
ссом предоставивший мне тогда доступ к файлам, написал выдающуюся стать
ю, увидевшую свет 25 февраля. Ральф заявил следующее: "Мы нашли достаточно м
ного совпадений между книгой Клиффорда Ирвинга и неопубликованной рук
описью Джеймса Фелана, основанной на разговорах с Ноем Дитрихом ("Тайм" 21 ф
евраля), но в деле по-прежнему остается много неясностей, поэтому нам еще
только предстоит найти источники Ирвинга и способы его доступа к ним. Ка
к "Лайф", так и "Макгро-Хилл" намереваются продолжить свое расследование".
Ц Боже правый, Ц сказал я Дику, совершенно ошарашенный, Ц они же знают,
откуда я взял материал. От них самих!
Дик грустно покачал головой, поражаясь моей наивности:
Ц Ты забыл, amigo, что шулерской игры не бывает без мишени, простачка. И чаще в
сего именно мишень позволяет крутиться всей комбинации, поскольку дума
ет, что вот-вот сорвет банк. Под конец его уже не слышно и не видно Ц кроме,
конечно, того случая, когда дело выходит наружу и кто-то особо ретивый соб
ирается все разболтать. Вспомни классическое высказывание У.-С. Филдса. Г
лавное правило любой аферы: нельзя обмануть честного человека.
Ц Да брось ты, что ты пытаешься мне доказать? В "Макгро-Хилл" и "Лайф" работа
ют достойные люди.
Ц Брут тоже был достойным. И я ничего не пытаюсь тебе доказать. Тебе все д
окажет судья, лопух, аккурат промеж глаз, Ц расхохотался Дик.
Ц Кстати, Ц серьезно сказал я, Ц как ты думаешь, что надо говорить, когд
а он произнесет приговор? Протестовать? Или только сказать: "Спасибо, ваша
честь..."?
Ц Да что тут скажешь. Ц Смех Дика резко оборвался. Ц Просто хлопнешься
в обморок. Ц Он выдавил слабую улыбку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49