И теперь я понимал, что с самого начала был прав, потому что если дае
шь печенье одному, то потом приходится давать его каждому, и скоро у тебя н
ичего не останется. И теперь ты нищий, но зато умудренный печеньем. Думаеш
ь, это смешно?
КЛИФФОРД: По-моему, просто уморительно.
ХОВАРД: Я могу понять комичность ситуации. Но если хочется есть, как-то не
смешно, когда твое печенье исчезает. К тому же в следующий раз дойдет и до
стодолларовых купюр. А я не хочу прослыть простачком.
КЛИФФОРД: Не беспокойся.
ХОВАРД: Что ты сказал?

* * *

Неопубликованная рукопись Ноя Дитриха, даже если принимать во внимание
мелкую зависть, которую автор питал к главному герою своих воспоминаний
, дала нам подход к пониманию деловых методов Ховарда. Дитрих мог описать
какой-нибудь инцидент одним абзацем, а мы, как в истории с печеньем, расши
ряли его до нескольких страниц и переворачивали так, чтобы выставить Хью
за в выгодном свете.
Но больше всего удовольствия нам доставляло создание тех эпизодов, где х
арактер Ховарда раскрывался полностью. Мы наслаждались частями книги, г
де сливались воедино многоцветная ткань нашего воображения, наши взгля
ды на жизнь и возможность побывать в шкуре Ховарда Хьюза. Я уже передал "Ма
кгро-Хилл" и "Лайф" несколько скудных деталей о его отношениях с Эрнестом
Хемингуэем. Никаких свидетельств, что эти два персонажа когда-либо встр
ечались, я так и не нашел. Но мы чувствовали, что Ховард в поисках смысла жи
зни, не приносящей ему ничего, кроме судебных исков, одиночества и страда
ний, должен на какой-то точке своего пути Ц уже потерпев неудачу с Альбер
том Швейцером во французской Экваториальной Африке Ц найти человека, с
овмещающего в одном лице героя, учителя и друга. В сырое, но теплое утро я в
ставил микрофоны в магнитофон; Дик пристроил свою тушу в мягкое кресло, д
ержа на коленях биографию Хемингуэя, написанную Карлосом Бейкером. Я же
сел за стол, заваленный справочниками, стенограммами и недавно выпущенн
ыми путеводителями по Кубе. По очереди играя Ховарда и Клиффорда, иногда
прерывая друг друга на полуслове, когда кто-то из нас ошибался, Ц так что
в конце было практически невозможно определить, какая фраза Хьюза прина
длежит мне, а какая Ц Дику, Ц мы изложили полную историю взаимоотношени
й нашего героя и Хемингуэя. Когда повествование подошло к концу, оба чувс
твовали себя усталыми как никогда.
Ц Это самый лучший раздел, который мы сделали, Ц сказал мой коллега с вы
ражением неподдельного счастья на лице. Ц Давай запишем его на бумагу и
посмотрим, как это выглядит со стороны.
Я вытащил микрофонные штекеры и поставил магнитофон на проигрывание. Мы
слушали. Из динамиков доносилось только шуршание и время от времени како
й-то душераздирающий визг, больше ничего.
Дик нахмурился:
Ц Промотай-ка немного вперед.
Я нажал кнопку перемотки, затем снова на "пуск". Из колонок понеслось жужжа
ние умирающего слепня.
Ц Ой, боже мой! Ц всхлипнул я. Ц Я, кажется, вставил штекеры микрофонов н
е в те отверстия.
Саскинд уставился на меня:
Ц Сейчас я кого-то убью.
Ц Дай мне нож, Ц раздался мой глухой стон. Ц Я все сделаю сам.
Мы десять минут сидели в полуобморочном состоянии, бормоча что-то про се
бя, не в силах думать или действовать. Было такое ощущение, как будто на на
ших глазах возник шедевр литературы Ц и тут же развеялся как дым. Я вырва
лся из летаргического состояния первым и со злобой ткнул микрофоны в пра
вильные отверстия:
Ц Мы все сделаем заново.
Ц Я не могу снова, Ц прохрипел Дик. Ц Завтра...
Ц Нет. Это как слететь с лошади. Обязательно надо снова запрыгнуть ей на
спину и скакать дальше. Давай сделаем это прямо сейчас. Начнем с вершины. Д
авай, Ц подбадривал я, Ц мы сможем сделать это.
Ц Ты все правильно подключил на этот раз, тупой сукин сын?
Ц Да-да, доверься мне... поехали.
Дик глубоко вздохнул, затем кивнул:
Ц Хорошо. Откуда мне начать?
Ц Оттуда же, где мы остановились в прошлый раз.
Ц Хорошо. Ц Он снова набрал полную грудь воздуха. Ц С доктором Швейцер
ом меня постигло ужасающее разочарование. Я так и не смог достучаться до
этого человека...
Два часа спустя мы закончили. Измученные и вялые от жары, проиграли запис
ь.
Ц Вот так, Ц ликовал я, Ц вершится история. Если в первый раз не получил
ось, попробуй еще.
Ц Боже мой, а ведь неплохо. Никогда не думал, что у нас получится. Ц Дик пр
омокнул лоб полотенцем. Ц Вот это я называю рабочим днем.
Да, в результате всех наших страданий получилась вторая беспорядочная в
ерсия вымышленных тринадцатилетних отношений Ховарда с папой Хэмом.
ХОВАРД: Откуда мне начать?
КЛИФФОРД: Оттуда же, где мы остановились в прошлый раз.
ХОВАРД: Хорошо. С доктором Швейцером меня постигло ужасающее разочарова
ние. Я так и не смог достучаться до этого человека. В смысле он просто не об
ратил на меня внимания, будто я какое-то ничтожество, гораздо худшее, чем
любой из его драгоценных прокаженных, а ведь ему приходилось постоянно з
апирать на ночь дверь своей хижины, не то у него сперли бы последнюю рубаш
ку. И все равно, я чувствовал, что есть люди в этом мире Ц и Швейцер один из
них, Ц которые, каким-то своим изощренным способом, нашли... вообще-то я не
навижу использовать это слово, "тайна", но... нашли путь, или были достаточно
удачливыми, или еще что-нибудь, каким-то образом встали на правильную тро
пу в самом начале своей жизни и сумели с нее не сойти. Они просто шли по пре
красно размеченной тропе в джунглях, по нашей человеческой жизни. И я ска
зал себе: вот, Ховард, именно этого тебе не хватает. Я знал, что имею свою дол
ю свершений, достижений, но когда собирал все вместе, то не видел центра. Г
оворю о начале пятидесятых... мне стало ясно, что передо мной нет дороги, ве
дущей с одной ступени развития на другую. В жизни царил полный беспорядо
к, это постоянно отвлекало мое внимание, забирало все воображение, но ког
да я пытался анализировать Ц не хочу сказать, что думал об этом постоянн
о, Ц то не видел прогресса. Если же не видишь прогресса в собственной жиз
ни, ясного и четкого продвижения от одной цели к другой, ведущих, в свою оч
ередь, к чему-то главному, ты не видишь самого себя, а это Ц слепота. И вот э
та слепота хуже любой глухоты. Я знаю. И... в общем, я встретил еще одного вел
икого человека, вот так, пафосно, в кавычках, Ц я встретил еще одного вели
кого человека в своей жизни. Эрнеста Хемингуэя. Мы пересеклись, когда я ст
авил фильмы в Голливуде. Не знаю, что Эрнест делал тогда. Писал, наверное. Н
о на меня он произвел огромное впечатление. Я почувствовал колоссальную
... ну, можно сказать, силу самой личности, а не просто впечатление от его раб
от, хотя читал его романы и пришел в восторг. Особенно про того парня Ц "И в
осходит солнце".
КЛИФФОРД: А ты с ним встречался там, в Голливуде?
ХОВАРД: Да, у нас просто не было другого шанса. Нас представили друг другу
на вечеринке в каком-то бунгало, очередном сумасшедшем месте, где он жил. "
Сад Аллаха"... Там много писателей жило. Но он впечатлил меня, действительн
о впечатлил, и я подумал, что хотел бы увидеться с ним еще. И такая возможно
сть представилась, сразу после войны, где-то в... думаю, где-то весной сорок
шестого года, когда я поехал взглянуть на Солнечную долину, хотел купить
ее.
КЛИФФОРД: С какой целью?
ХОВАРД: Чтобы купить ее. Ах да, понимаю. Чтобы... с теми целями, под которые он
а используется сейчас. Вот, популярный, богатый курорт. В то время я летал,
если мне не изменяет память, на переоборудованном Б-25. Я знал, что Эрнест се
йчас тоже там, вместе с семьей, охотится, и решил с ним встретиться. Выясни
л, где он живет. Да там каждая собака про него знала, и я пришел прямо к двери
его дома, постучался, а он открыл.
КЛИФФОРД: Ты приехал в Солнечную долину как Ховард Хьюз?
ХОВАРД: Я никогда не путешествую под своим именем. Это же просто смерти по
добно. Каждый сочтет своим долгом поднять цены процентов на пятьдесят, т
олько узнав об этом. Я говорю о Солнечной долине.
КЛИФФОРД: А какое имя ты использовал?
ХОВАРД: Джордж Гарден.
КЛИФФОРД: Почему Джордж Гарден?
ХОВАРД: Ну, я знал этого парня, правда, очень недолго. Встречал в Эфиопии. Пр
осто случайно встретились... летел с ним вместе. Молодой англичанин, жажда
л изучить Данакиль. Там очень опасно, огромное количество диких племен. П
арень все не мог получить разрешение на поездку. И ведь все равно поехал, и
больше о нем никто ничего не слышал Ц я проверял, когда приезжал в Эфиопи
ю в последний раз. Нет, я утверждаю, что чувствовал какое-то духовное родс
тво с этим мальчиком, этим вот так запросто исчезнувшим странником. Его и
стория впечатлила меня сама по себе, поэтому я взял его имя. И именно так п
редставился Хемингуэю, Эрнесту, когда тот открыл дверь. Должен сказать, ч
то был потрясен его приемом. Я сам... одним словом, никогда такого не было, чт
обы какой-нибудь незнакомец приходил ко мне и стучался в мою дверь. Во-пе
рвых, никто не знает, где находится эта дверь. Во-вторых, даже если бы они зн
али, то там есть охрана, снаружи охрана, внутри охрана, в общем, везде охран
а, и они бы... с определенностью можно сказать, что мне никогда не случалось
открывать дверь самому. А тут выходит он, ну точь-в-точь бродяга. Потертые
вельветовые штаны, рубашка лесоруба нараспашку...
КЛИФФОРД: А что было на тебе?
ХОВАРД: Вообще-то, если подумать, я тоже выглядел не больно респектабельн
о. Было прохладно, поэтому я натянул парочку свитеров. Старых свитеров. Не
т, точно не помню, во что был одет, одно могу сказать: не с иголочки. Не в дело
вом костюме. Я представился, а Эрнест говорит: "Ну заходи, заходи, выпей". Я о
тказался от выпивки, ты же знаешь, я не пью, ну и мы разговорились, а он сразу
заинтересовался мной. Понимаешь, я представился как Джордж Гарден, член
компании по торговле недвижимостью из Калифорнии, якобы изучаю возможн
ости Солнечной долины. Но думаю, не важно, как ты одет, запах денег просто т
ак не отобьешь. И Эрнест очень быстро понял, что я богат, а его всегда зачар
овывали богатые люди. Он проявил огромный интерес к моему предложению ку
пить Долину и ее окрестности, задал мне кучу умных и проницательных вопр
осов о делах с недвижимостью. Вся штука в том, что я и пятнадцати минут не п
робыл в его доме, а уже сидел в кресле и говорил так свободно и легко, как ни
с одним человеком в моей жизни. Писатели... ну, мы уже говорили об этом, и, зна
ю, ты со мной не согласен. Но писатели внушают такое чувство... может, истинн
ое, а может, и надуманное... но они создают впечатление, что действительно т
обой интересуются, а это заставляет тебя жить. Я не имею в виду писателей н
аподобие Бена Хечта
Бен Хечт (1894-1968) Ц голливудский сценарист, создатель сценарие
в "Унесенных ветром" и "Лица со шрамом" версии 1932 года.
, не голливудских писателей, этих газетных поденщиков, им-то нужны т
олько твои деньги или твоя шкура. Но Эрнест заставлял тебя почувствовать
себя дома. Мы провели вместе несколько часов. Беседовали о его книгах, так
, в общих чертах. Он не... Я не специалист в литературе, но действительно любл
ю читать романы, много романов. Насколько помню, все-таки говорили больше
о практических вещах, а не друг о друге. Причем прямо и просто, я так не прив
ык общаться с людьми, ну, если не считать пилотов. Штука в том, что в то время
я ничего не хотел от Эрнеста, а он ничего не хотел от меня. Я прочитал пару е
го книг, но на самом деле пришел сюда не для того, чтобы увидеть писателя... Э
то было нечто большее... думаю, в голове у меня сложился некий образ Эрнест
а Хемингуэя, человека, прошедшего через все приключения и опасности, у ко
торого были трудные времена, но он пережил их, закалившись. Стал жестким, с
ильным. Я не просто уважал его за это, я был очарован, хотел знать как и поче
му. В общем, мы проговорили пару часов и я пригласил его полетать со мной н
а Б-25. Он с радостью согласился. Ну видно было, что мы подружились. Этот поле
т... я делал не географический осмотр, а просто хотел уловить для себя общу
ю картину территории, понять потенциал. Так что полетал вокруг, туда и сюд
а, по каньонам. Поначалу Эрнест сидел в кабине второго пилота и задавал пр
осто огромное количество вопросов, вроде того, что я делаю, почему я это де
лаю. Мне не составляло труда отвечать на них, это же для меня вторая натура
, к тому же самый обычный полет. Позже Хемингуэй мне сказал, что это было од
но из самых ясных и убедительных объяснений процесса полета, которые он
слышал. И не только. Эрнест не мог забыть тот факт, что я мог летать, смотрет
ь по сторонам, маневрировать, и в то же время поддерживать с ним разговор о
бо всем на свете. Это действительно его впечатлило. Потом я... я все же был оч
ень увлечен тем, что искал, поэтому прервал разговор, просто сконцентрир
овался на полете. Я взял немного низко, как мне теперь думается, и, оглядыв
аясь назад, понимаю, что слишком рисковал. Кончики крыльев, конечно, не цар
апали камень, но пару раз мы были недалеко от стен каньона, а потом я полно
стью погрузился в сам процесс. Это же была не «Сессна-180», а бомбардировщик
Б-25. Эрнесту все это ужасно понравилось, на обратном пути он мне сказал: «Дж
ордж, ты рисковый пилот». Вскоре после этого мы расстались. На следующий д
ень друг друга не видели, а потом я уехал. Должен был уехать. Но встреча нам
запомнилась, и, собственно говоря, Эрнест даже хотел мне написать о чем-ни
будь, но я знал, что не отвечу ему, не хотел создавать неловкую ситуацию, по
этому пришлось выдумать историю. Кажется, я сказал ему, что наш офис перее
зжает и, как только все станет точно известно, я сообщу его издателям новы
й адрес, вроде того. Мне было гораздо проще встретиться с ним, чем ему со мн
ой, и прошло около девяти лет, прежде чем я увидел его снова.
КЛИФФОРД: Ты ждал так долго? Почему?
ХОВАРД: Не специально. Просто навалилось столько дел, все было так запута
нно, шанс не выпал. Я тогда тонул, в буквальном смысле тонул... Иногда моя гол
ова показывалась над водой, и тогда я видел Эрнеста на берегу, но меня внов
ь засасывало, прежде чем я мог хотя бы крикнуть. К тому же он улетел по свои
м делам в Европу, потом в Африку, потом на Кубу. Собственно, именно на Кубе м
ы и увиделись в следующий раз.
КЛИФФОРД: Позволь прервать тебя на секунду. Когда вы встретились в первы
й раз, как ты с ним ладил по политическим вопросам?
ХОВАРД: Мы вообще не говорили о политике. Я никогда не интересовался поли
тикой.
КЛИФФОРД: Ты, разумеется, знал, что Хемингуэй участвовал в гражданской во
йне в Испании на стороне республики.
ХОВАРД: Не придавал этому большого значения. Как я уже говорил, политика м
не не слишком интересна. Я голосовал всего два раза в жизни, оба раза за Ру
звельта, но это было очень давно. Я в курсе, что в моих платежных ведомостя
х числятся члены обеих партий, поэтому, кто бы ни выиграл, Хьюз не проигрыв
ает. Мне совершенно наплевать, кто сейчас в правительстве. Собственно, во
т и все мои политические взгляды. Во время испанской гражданской войны, т
о есть в тридцать седьмом Ц тридцать восьмом, я думал только о самолетах,
был настолько аполитичным, насколько это вообще возможно. В любом случае
, мы с Эрнестом не политические вопросы обсуждали. Более того, они никогда
не были, насколько я могу судить, важны и для Хемингуэя. Всегда где-то на вт
ором плане. Он мне сам говорил об этом. У меня такое чувство, что он полетел
в Испанию из-за войны, ему хотелось увидеть людей в сражении. Естественно
, его симпатии были на стороне... ну, уж не на стороне фашистов, это точно, не т
ем он был человеком. Но Эрнест был одержим смертью, тем, как люди стоят с не
й лицом к лицу. Потом он часто меня спрашивал об авиакатастрофах Ц что я ч
увствовал в это время, Ц а я отвечал, старался как мог. Хемингуэй Ц единс
твенный человек, который получил больше травм, чем я, больше сломанных ко
стей, ран. А может, мы и равны. Мне до сих пор интересно, использовал ли Эрнес
т в своих произведениях те истории, что я ему рассказал, или, может, где-ниб
удь лежит все еще неопубликованный роман, в котором он меня цитирует или
даже описывает какие-нибудь случаи из моей жизни. Его вопросы сыпались б
есконечным потоком: что я чувствовал во время аварий или когда самолет н
ачинал капризничать. Хемингуэй... человек, одержимый смертью и опасность
ю. Вот поэтому ему так понравился наш полет на Б-25.
КЛИФФОРД: Потом ты вновь с ним встретился и признался, кто ты есть на самом
деле.
ХОВАРД: Да, мы снова увиделись через... восемь, нет, девять лет, в пятьдесят ч
етвертом году, по-моему. Это было во Флориде, где я хотел построить собств
енный завод по производству реактивных самолетов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49