Абсолютно пустое здание, в моем распоряжении оказался целый этаж, хотя
я его не снимал. Кстати говоря, в это время там как раз проходил парад, и я ви
дел Кастро, собственной персоной маршировавшего по улице. Смотрел из окн
а.
КЛИФФОРД: Но ты снова вернулся повидаться с Эрнестом.
ХОВАРД: Да, еще один раз. В тот день все оказалось совсем скверно, может, я пр
обыл на Кубе не два, а три дня. Он хотел знать подробности того, что я делал з
а прошедшие годы, так сказать, изнутри, а я не думал, что детали махинаций с "
Хьюз эйркрафт" и проблем с "Транс уорлд эйрлайнз" действительно могут его
заинтересовать. Я кратко ознакомил его с ситуацией, но все, что смог сдела
ть Хемингуэй, Ц это критиковать. Постоянно давить на то, что я трачу жизн
ь на всякие сомнительные предприятия и людей, с которыми общаюсь. Но я-то
это уже знал, мне все это уже говорили. Я потому и прилетел в Гавану к нему. О
щущал себя, как хромой у доктора, к которому пришел лечиться, а тот только
талдычит: "Ты Ц хромой, ты Ц хромой". Мне это и так известно. Я искал исцеле
ния. А Эрнест ничего мне не предлагал. Он все ходил вокруг да около, кричал,
что я слишком много общаюсь с ненужными людьми, а я ему говорю: "Мне все это
известно, я хочу покончить с этим. Что делать? Куда пойти? Как порвать со св
оей прошлой жизнью?" Ну, может, не в таких детских терминах, но очень ясно по
просил о помощи. А вместо нее Хемингуэй принялся нападать на меня. Когда н
а меня давят, я просто исчезаю. Обычно физически, но иногда умственно и эмо
ционально. Так что я забрался в свою раковину, и чем дальше, тем больше Эрн
ест пытался залезть ко мне в душу, пробить отверстие в моей защите. В нем в
се еще было много от того старого шарма, Хемингуэй был не так неприятен, чт
обы просто взять и уйти, покинуть его дом, Ц каждый раз, когда он чувствов
ал, что мне действительно не по себе, то хлопал меня по плечу и говорил: "О бо
же, как я рад видеть тебя, Ховард", или "Джордж". Звал меня и так и так. Люди там,
наверное, думали, что мое имя Ц Джордж Ховард.
КЛИФФОРД: За все эти годы он так никому ничего не рассказал.
ХОВАРД: Не то чтобы я не знал об этом. Он сдержал обещание. Я уверен в этом. Д
умаю, его просто забавляло то, что он единственный знает обо мне.
КЛИФФОРД: А рыбалка?
ХОВАРД: Никакой рыбалки. Эрнест был не в том состоянии. Очень переживал, не
заберет ли правительство его поместье. Даже не хотел выходить из дома. К т
ому же беспокоился о своем здоровье. Помню, приходил доктор, измерял Хеми
нгуэю кровяное давление прямо за столом. Но что-то от старого Эрнеста еще
осталось в этом человеке. Мы вместе поехали в Гавану. Машина сломалась на
полдороге. Эрнест проклинал все и вся, начал бормотать, уже заготовил реч
ь о проклятой технике и решил выйти на улицу открыть капот. Но я по звуку з
аглохнувшего мотора мог сказать, что просто кончился бензин, сообщил ему
об этом, действительно, так и оказалось. Вот тогда-то из-за всех этих старч
еских капризов и выглянул настоящий Эрнест. Рядом была припаркована маш
ина, на расстоянии дома или нескольких домов. В общем, Хемингуэй взял длин
ный резиновый шланг из кузова. "Очень важная вещь, Ховард, Ц как сейчас по
мню этот момент. Ц Никогда не путешествуй без нее". Счетчик топлива в его
машине был сломан. Так что Эрнест перелил галлон или около того из другой
машины, высосал ртом, ну, ты знаешь, как это делается. Я серьезно занервнич
ал. В смысле, если обладатель увидел бы нас, то бог знает, вполне мог выстре
лить. Возможно, это была военная машина. Тем не менее мы добрались до город
а вполне нормально и там заехали на бензозаправку.
КЛИФФОРД: Сколько, ты говоришь, длилось это путешествие Ц три дня?
ХОВАРД: Очень плохой визит. Ошибка. Он придал хорошим воспоминаниям об Эр
несте осадок этого неудачного путешествия. Я до сих пор ужасно сожалею, ч
то не знал его молодым, что мы не дружили тогда. Если бы я видел его в те годы
, скажем с сорок шестого по шестидесятый год, это бы полностью изменило вс
ю мою жизнь. Но вмешались обстоятельства, а путь, которым стоит следовать,
виден не всегда; мы потеряли контакт. Я упустил время, так и не увидел его с
нова. Был очень, очень огорчен, когда услышал о смерти Хемингуэя. Не то что
бы я возражал против самоубийства. Я считаю, что каждый человек вправе по
ложить конец своей жизни, когда она становится невыносимой. Но когда это
му предшествует болезнь, периоды безумия, падение прекрасного, гениальн
ого человека, превращение его в увечную скорлупку... Это действительно вы
шибает мозги.
* * *
Однажды июльским утром около одиннадцати тридцати Дик произнес:
Ц Хорошо, Ховард, а теперь скажи мне...
И тут в дверь постучали. Такое уже случалось четыре или пять раз, и всегда
наша реакция была одинаковой: миг каменного молчания, а потом взрыв акти
вности.
Ц Дерьмо! Ц возопил мой друг и выпрыгнул из кресла.
Ц Минуту! Ц крикнул я. Ц Un momento, por favor. Ц Затем отключил микрофоны, набросил п
окрывало на магнитофон, открыл верхний ящик картотечного шкафа, засунул
туда рукопись Дитриха и завалил ее страницами с записями наших бесед.
Дик метался по комнате, переворачивая голубые папки так, чтобы не были ви
дны названия на корешках, закрывая книги, открытые на страницах с обличи
тельно подчеркнутым текстом, и пытаясь убрать все улики, способные вывес
ти нас на чистую воду.
Ц Хорошо, Ц сказал он, разгибаясь, покраснев от натуги. Ц Все чисто.
Я на цыпочках, босыми ногами по красным половицам, подошел к двери, открыл
ее Ц и увидел Нину. Она была в выцветших светло-голубых брюках, мужской р
убашке, завязанной узлом на поясе, и белых парусиновых туфлях.
Ц Привет, дорогой, Ц сказала баронесса, лучезарно мне улыбаясь. Нина вы
глядела слегка бледной из-за длинных пасмурных месяцев в Лондоне, но как
всегда прекрасной и желанной.
Я приложил палец к губам и мотнул головой в сторону Дика, складывающего к
акие-то книги обратно на полку. Она знала, что я работаю вместе с ним над на
шей мистификацией; но он не знал о ее осведомленности.
Нина села на краешек кровати, и мы втроем недолго поговорили. В конце конц
ов я сказал Дику:
Ц Послушай, у нас тут есть одно личное дело. Надо его обсудить. Так что дав
ай проваливай и возвращайся после обеда.
Ц Ага, Ц хмыкнул мой друг с озорным блеском в глазах. Ц Личное дело.
Ц Послушай, Ц сказал я Нине позднее. Ц Это не то место и не то время. Дава
й не испытывать удачу. Не хочу, чтобы Эдит о нас узнала, иначе это разрушит
все Ц тебя, меня, ее. Твой бракоразводный процесс с Фредериком вылетит в т
рубу. Он выставит тебя виновной стороной.
Ц Хорошо, Ц ответила Нина.
Ц Осенью я полечу в Штаты. Там и встретимся.
Часть третья
Нельзя обмануть честного чел
овека.
У.-К. Филдз
Глава 10
Дом номер один у полосы прилива
Где-то в конце августа, ближе к вечеру, когда я уже собирался на Салинас ис
купаться с детьми и поплавать вместе с Недски в новом каноэ по мелководь
ю, из Нью-Йорка позвонила Беверли Лу. Каждый раз, когда она звонила, каждый
раз, когда телефонный оператор говорил: "Сеньор Ирвинг? Звонок из Соедине
нных Штатов. Пожалуйста, не кладите трубку", я переживал мгновение ужаса, ч
увство, что вот оно. Мы с Диком проигрывали эту ситуацию тысячу раз, наш см
ех как бы противоречил воображаемой искусственности. "Послушай, Клифф, н
ам тут звонил Честер Дэвис... Ховард Хьюз написал Хэрольду Макгро, и он зая
вляет... Компания "Хьюз тул" утверждает..."
Но все эти месяцы каждый раз, когда Беверли звонила, а у меня снова и снова
сосало под ложечкой от страха, она с легкостью развеивала мои опасения, с
прашивая, как идут дела, и частенько сворачивая на корпоративную мечту "М
акгро-Хилл", что книга станет не просто авторизованной биографией, но пол
ноценной автобиографией. Я клал телефонную трубку на рычаг, жар вновь об
новленной самоуверенности заменял страх, а заглавная песня проекта "Окт
авио" триумфальными фанфарами звучала в моей голове: "Пока все в порядке..."
В общем, к концу августа я устал, вымотался, но был полон уверенности и гор
деливой надменности. Мы работали не покладая рук, и кассеты с интервью бы
ли почти готовы. Если говорить о Ховарде, то этот человек исполнял все рол
и в современной опере, а его голос из самого обыкновенного превратился в
изысканный Ц этот парень не позволял себе фальшивить. Мы стали чревовещ
ателями, но так всегда происходит в литературе: однажды марионетка начин
ает петь сама, а чревовещатель, писатель, просто слушает, записывает и уди
вляется. Я уже видел величие жизни нашего героя, принимающее вполне опре
деленную форму на бумаге, и как-то сказал Дику:
Ц Знаешь, у меня такое чувство, как будто я знаю об этом человеке Ц имею в
виду, не просто факты биографии, а самого человека, Ц больше всех на свет
е.
Ц С одним возможным исключением и одним определенным, Ц поспешил разу
верить меня коллега.
Ц Хорошо, хорошо. Ты Ц возможное исключение. А кто определенное?
Ц Как насчет Ховарда? Про него ты забыл?
Ц Вполне может быть. Я ведь говорил, что он ограничен стеной. Но ты думаеш
ь, будто Хьюз хорошо знает сам себя? Думаешь, он понимает, почему так ненав
идит микробы? Мы знаем почему. Мать сказала ему, что от кукурузного хлеба м
ожно заразиться проказой, а в двадцать девятом году актриса заразила бед
нягу триппером. Не думаю, что сам он знает об этом.
Ц Не слишком-то увлекайся, Ц предостерег меня мой осторожный друг. Ц Э
то вымысел. Мы все это сочинили. Не забывай. Так можно запросто сойти с ума.
Стать шизофреником. Боже мой, прямо вижу, как все это заканчивается, а ты з
аходишь в офис компании "Хьюз тул" и пытаешься отдать приказы Реймонду Хо
ллидею и Честеру Дэвису.
Ц А это вполне можно устроить. Всего-то надо написать за него завещание.
Он сделает меня своим наследником. "Я, Ховард Хьюз, Ц принялся декламиров
ать я торжественным голосом, Ц находясь в здравом уме и твердой памяти, с
воей волей завещаю Клиффорду Ирвингу все свое состояние за мужество, про
явленное им при написании моей автобиографии, и дарованное мне бессмерт
ие в образе прекрасного человека, гораздо лучшего, чем я когда-либо был..." К
ак думаешь?
Дик посмотрел на меня в восторге, голова склонена, коричневые глаза поде
рнуты дымкой мечтательности. Его голос неожиданно стал вкрадчивым:
Ц Слушай, не шути. Ведь неплохая идея. Если мы...
Ц Ты считаешь меня сумасшедшим? За работу! Иди читай об эфиопских взлетн
ых полосах, выясни, в каком обмундировании Хьюз мог летать из Англии в сор
ок четвертом году.
Так мы отмели мысль о попытке унаследовать два миллиарда долларов. Посчи
тали, что такой план находится за гранью наших возможностей и явственно
отдает смрадом жадности. Фактически подобное предприятие было бы попро
сту грабежом.
Все шло хорошо Ц лето тяжелой работы, горячего солнца и пота. Каждую ночь
все увеличивающуюся стопку страниц мы запирали в серый шкаф для хранени
я документов, рядом с моим столом, а ключ хранили под индейской маской на к
нижной полке. А потом, тем самым августовским вечером, когда Дик уже ушел н
а пляж, позвонила Беверли Лу, и все здание мистификации начало трещать по
швам.
Ц Клифф?
Ц Да. Как дела? Что...
Ц Лучше слушай повнимательнее. У нас неприятности.
Ц Неприятности?
Это слово могло означать только одно. Я почувствовал, как холодная рука с
траха сжала мне горло, и приготовился повесить трубку на середине пламен
ной речи Беверли о том, как человек из "Хьюз тул" позвонил Хэрольду Макгро
и объявил "этого парня Ирвинга" мошенником. Хотя Беверли все еще говорила "
у нас", а не "у тебя". Замерцала надежда.
Ц Какие неприятности? Ц переспросил я.
Она принялась, как обычно, тараторить:
Ц У меня есть друг в одном издательстве. Его имя тебе ничего не скажет. Ча
с назад он позвонил мне. У них есть парень, Сэм Пост. Ну так вот, он является
представителем, или просто другом, или знаком с человеком по имени Итон, Р
оберт Итон. Октавио никогда не упоминал об этом парне? Один из бывших муже
й Ланы Тернер. Похоже, он знает Октавио.
Ц Никогда о нем не слышал.
Ц Тогда послушай. Мой друг из издательства позвонил мне и сообщил, что эт
от Сэм Пост пришел в их офис и предложил "Автобиографию Ховарда Хьюза", рас
сказанную Роберту Итону, и показал им...
Ц Беверли, Ц перебил я, маскируя свою нервозность еще большей нервозно
стью, Ц ради бога, не произноси это имя по телефону. Говорю тебе, нас могут
прослушивать. Октавио, Октавио, Ц настаивал я.
Ц Да, ты прав Ц Октавио. Извини. В общем, или у твоего дружка Октавио рыльц
е в пуху и он затеял двойную игру, либо у кого-то другого рыльце в пуху. Мой
друг знает Поста несколько лет, они вроде как друзья, поэтому тот и обрати
лся к нему, сказал, что Октавио записал на пленку свою автобиографию вмес
те с этим писателем, Робертом Итоном. И дал Итону письменное разрешение п
родать ее, издать.
Ц Посту дал?
Ц Нет, черт возьми. Он дал разрешение Итону. На гербовой желтой бумаге, ка
к и у тебя. Пост Ц просто посредник. К этому делу уже подключили агента. Я н
е знаю всех деталей, но агента зовут Шелли Абенд.
Я постарался, чтобы мой голос звучал скорее скучающе, чем взволнованно:
Ц И кто-то действительно принимает эту чушь всерьез?
Ц Да! Ц закричала Беверли. Ц В этом-то все и дело. Стала бы я тебе звонить
, если бы они не приняли это всерьез. Я сама принимаю это всерьез, могу тебе
сказать! Ты вообще понимаешь, что это значит?
Мой палец блуждал по кнопке прерывания связи. Я коснулся клавиши, но зате
м передумал. Слишком уж меня заинтересовала новая проблема, надо было уз
нать о ней как можно больше.
Ц Расскажи мне все поподробнее, Ц предложил я, прежде чем выдвигать как
ие-либо теории. Ситуация складывалась просто удивительная.
Ц Чем ты слушаешь! У Поста есть какое-то письменное разрешение от Октави
о, выданное то ли ему, то ли Итону, и, похоже, оно достаточно хорошо для друго
го издательства, чтобы там захотели увидеть рукопись.
Ц Уже и рукопись имеется?
Ц На данный момент написано около ста страниц, еще больше на подходе. Не
знаю, читал ли их издатель. Зато я точно знаю, что, какое бы соглашение ни бы
ло заключено между Октавио и Итоном, оно в точности повторяет твой вариа
нт Ц те же секретные встречи, то же условие, согласно которому стенограм
мы их бесед должны быть прочитаны Итоном в присутствии самого Октавио.
Ц Невероятно, Ц пробормотал я.
А Беверли все распалялась, ее гнев рос с каждым словом.
Ц Думаю, Октавио тебя обманул, ну и нас заодно. Скорее всего, он сделал коп
ии тех интервью, что записал с тобой, и передал их этому человеку, Итону. Ид
ея в том, чтобы посмотреть, кто из вас двоих напишет лучшую книгу, а потом в
ыбрать только одну.
Ц Он бы никогда так со мной не поступил, Ц запротестовал я.
Ц Да, с тобой он бы никогда так не поступил! Ц Беверли просто источала са
рказм. Ц Ты же у нас такой особенный. Послушай, эго затмевает тебе трезвы
й взгляд на происходящее. Ты что думаешь, старик недостаточно хитер, чтоб
ы провернуть подобную аферу? Нет, конечно, сейчас ты думаешь, что он Ц вел
икий человек, твой хороший друг, но не забывай Ц ты едва его знаешь; у него
репутация самого беспринципного бизнесмена во всех Соединенных Штатах
. Ты же сам мне рассказывал, скольких деловых партнеров он подвел в своей ж
изни.
Ц Ну, это было давным-давно, Ц сказал я, с жаром защищая личность моего Х
оварда Хьюза. Ц Он изменился, Беверли. Нет, я не могу в это поверить. Извини
, просто не хочу в это верить. Ц Я услышал дрожь в своем голосе Ц да, во мне
точно пропал актер. Ц Это было бы непростительно, неэтично и... отвратите
льно.
Ц Да, это действительно так. Но вероятность остается. Но есть еще одна во
зможность, Ц осторожно добавила она.
Я уставился на клавишу отбоя. Палец застыл.
Ц И что же, Ц медленно произнес я, Ц за другая возможность?
Ц Ты хорошо знаешь Дика Саскинда?
Ц Ты меня уже об этом спрашивала. В каком смысле хорошо знаю?
Ц Ты ему полностью доверяешь?
Ц Ну, я уже говорил. Мы просто друзья. Не слишком близкие. Но я бы не стал на
нимать его на эту работу, если бы не доверял.
Ц Ты не слишком-то доверял ему в апреле, не сказал, что действительно вст
речаешься с Октавио. Ц Она, похоже, забыла, что я ей говорил о своем желани
и все рассказать Дику, а совет всей редакции посоветовал Ц да фактическ
и заставил меня Ц не делать этого.
Ц Да, ты права. Наверное, не слишком.
Ц Думаю, Дик Саскинд затаил обиду на тебя из-за того, что ты не сказал ему.
Он понял, что никогда не выяснил бы сути дела, если бы тогда в офисе Роберт
не проговорился. Уверена, как обычно, наивность мешает твоему здравому с
мыслу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49
я его не снимал. Кстати говоря, в это время там как раз проходил парад, и я ви
дел Кастро, собственной персоной маршировавшего по улице. Смотрел из окн
а.
КЛИФФОРД: Но ты снова вернулся повидаться с Эрнестом.
ХОВАРД: Да, еще один раз. В тот день все оказалось совсем скверно, может, я пр
обыл на Кубе не два, а три дня. Он хотел знать подробности того, что я делал з
а прошедшие годы, так сказать, изнутри, а я не думал, что детали махинаций с "
Хьюз эйркрафт" и проблем с "Транс уорлд эйрлайнз" действительно могут его
заинтересовать. Я кратко ознакомил его с ситуацией, но все, что смог сдела
ть Хемингуэй, Ц это критиковать. Постоянно давить на то, что я трачу жизн
ь на всякие сомнительные предприятия и людей, с которыми общаюсь. Но я-то
это уже знал, мне все это уже говорили. Я потому и прилетел в Гавану к нему. О
щущал себя, как хромой у доктора, к которому пришел лечиться, а тот только
талдычит: "Ты Ц хромой, ты Ц хромой". Мне это и так известно. Я искал исцеле
ния. А Эрнест ничего мне не предлагал. Он все ходил вокруг да около, кричал,
что я слишком много общаюсь с ненужными людьми, а я ему говорю: "Мне все это
известно, я хочу покончить с этим. Что делать? Куда пойти? Как порвать со св
оей прошлой жизнью?" Ну, может, не в таких детских терминах, но очень ясно по
просил о помощи. А вместо нее Хемингуэй принялся нападать на меня. Когда н
а меня давят, я просто исчезаю. Обычно физически, но иногда умственно и эмо
ционально. Так что я забрался в свою раковину, и чем дальше, тем больше Эрн
ест пытался залезть ко мне в душу, пробить отверстие в моей защите. В нем в
се еще было много от того старого шарма, Хемингуэй был не так неприятен, чт
обы просто взять и уйти, покинуть его дом, Ц каждый раз, когда он чувствов
ал, что мне действительно не по себе, то хлопал меня по плечу и говорил: "О бо
же, как я рад видеть тебя, Ховард", или "Джордж". Звал меня и так и так. Люди там,
наверное, думали, что мое имя Ц Джордж Ховард.
КЛИФФОРД: За все эти годы он так никому ничего не рассказал.
ХОВАРД: Не то чтобы я не знал об этом. Он сдержал обещание. Я уверен в этом. Д
умаю, его просто забавляло то, что он единственный знает обо мне.
КЛИФФОРД: А рыбалка?
ХОВАРД: Никакой рыбалки. Эрнест был не в том состоянии. Очень переживал, не
заберет ли правительство его поместье. Даже не хотел выходить из дома. К т
ому же беспокоился о своем здоровье. Помню, приходил доктор, измерял Хеми
нгуэю кровяное давление прямо за столом. Но что-то от старого Эрнеста еще
осталось в этом человеке. Мы вместе поехали в Гавану. Машина сломалась на
полдороге. Эрнест проклинал все и вся, начал бормотать, уже заготовил реч
ь о проклятой технике и решил выйти на улицу открыть капот. Но я по звуку з
аглохнувшего мотора мог сказать, что просто кончился бензин, сообщил ему
об этом, действительно, так и оказалось. Вот тогда-то из-за всех этих старч
еских капризов и выглянул настоящий Эрнест. Рядом была припаркована маш
ина, на расстоянии дома или нескольких домов. В общем, Хемингуэй взял длин
ный резиновый шланг из кузова. "Очень важная вещь, Ховард, Ц как сейчас по
мню этот момент. Ц Никогда не путешествуй без нее". Счетчик топлива в его
машине был сломан. Так что Эрнест перелил галлон или около того из другой
машины, высосал ртом, ну, ты знаешь, как это делается. Я серьезно занервнич
ал. В смысле, если обладатель увидел бы нас, то бог знает, вполне мог выстре
лить. Возможно, это была военная машина. Тем не менее мы добрались до город
а вполне нормально и там заехали на бензозаправку.
КЛИФФОРД: Сколько, ты говоришь, длилось это путешествие Ц три дня?
ХОВАРД: Очень плохой визит. Ошибка. Он придал хорошим воспоминаниям об Эр
несте осадок этого неудачного путешествия. Я до сих пор ужасно сожалею, ч
то не знал его молодым, что мы не дружили тогда. Если бы я видел его в те годы
, скажем с сорок шестого по шестидесятый год, это бы полностью изменило вс
ю мою жизнь. Но вмешались обстоятельства, а путь, которым стоит следовать,
виден не всегда; мы потеряли контакт. Я упустил время, так и не увидел его с
нова. Был очень, очень огорчен, когда услышал о смерти Хемингуэя. Не то что
бы я возражал против самоубийства. Я считаю, что каждый человек вправе по
ложить конец своей жизни, когда она становится невыносимой. Но когда это
му предшествует болезнь, периоды безумия, падение прекрасного, гениальн
ого человека, превращение его в увечную скорлупку... Это действительно вы
шибает мозги.
* * *
Однажды июльским утром около одиннадцати тридцати Дик произнес:
Ц Хорошо, Ховард, а теперь скажи мне...
И тут в дверь постучали. Такое уже случалось четыре или пять раз, и всегда
наша реакция была одинаковой: миг каменного молчания, а потом взрыв акти
вности.
Ц Дерьмо! Ц возопил мой друг и выпрыгнул из кресла.
Ц Минуту! Ц крикнул я. Ц Un momento, por favor. Ц Затем отключил микрофоны, набросил п
окрывало на магнитофон, открыл верхний ящик картотечного шкафа, засунул
туда рукопись Дитриха и завалил ее страницами с записями наших бесед.
Дик метался по комнате, переворачивая голубые папки так, чтобы не были ви
дны названия на корешках, закрывая книги, открытые на страницах с обличи
тельно подчеркнутым текстом, и пытаясь убрать все улики, способные вывес
ти нас на чистую воду.
Ц Хорошо, Ц сказал он, разгибаясь, покраснев от натуги. Ц Все чисто.
Я на цыпочках, босыми ногами по красным половицам, подошел к двери, открыл
ее Ц и увидел Нину. Она была в выцветших светло-голубых брюках, мужской р
убашке, завязанной узлом на поясе, и белых парусиновых туфлях.
Ц Привет, дорогой, Ц сказала баронесса, лучезарно мне улыбаясь. Нина вы
глядела слегка бледной из-за длинных пасмурных месяцев в Лондоне, но как
всегда прекрасной и желанной.
Я приложил палец к губам и мотнул головой в сторону Дика, складывающего к
акие-то книги обратно на полку. Она знала, что я работаю вместе с ним над на
шей мистификацией; но он не знал о ее осведомленности.
Нина села на краешек кровати, и мы втроем недолго поговорили. В конце конц
ов я сказал Дику:
Ц Послушай, у нас тут есть одно личное дело. Надо его обсудить. Так что дав
ай проваливай и возвращайся после обеда.
Ц Ага, Ц хмыкнул мой друг с озорным блеском в глазах. Ц Личное дело.
Ц Послушай, Ц сказал я Нине позднее. Ц Это не то место и не то время. Дава
й не испытывать удачу. Не хочу, чтобы Эдит о нас узнала, иначе это разрушит
все Ц тебя, меня, ее. Твой бракоразводный процесс с Фредериком вылетит в т
рубу. Он выставит тебя виновной стороной.
Ц Хорошо, Ц ответила Нина.
Ц Осенью я полечу в Штаты. Там и встретимся.
Часть третья
Нельзя обмануть честного чел
овека.
У.-К. Филдз
Глава 10
Дом номер один у полосы прилива
Где-то в конце августа, ближе к вечеру, когда я уже собирался на Салинас ис
купаться с детьми и поплавать вместе с Недски в новом каноэ по мелководь
ю, из Нью-Йорка позвонила Беверли Лу. Каждый раз, когда она звонила, каждый
раз, когда телефонный оператор говорил: "Сеньор Ирвинг? Звонок из Соедине
нных Штатов. Пожалуйста, не кладите трубку", я переживал мгновение ужаса, ч
увство, что вот оно. Мы с Диком проигрывали эту ситуацию тысячу раз, наш см
ех как бы противоречил воображаемой искусственности. "Послушай, Клифф, н
ам тут звонил Честер Дэвис... Ховард Хьюз написал Хэрольду Макгро, и он зая
вляет... Компания "Хьюз тул" утверждает..."
Но все эти месяцы каждый раз, когда Беверли звонила, а у меня снова и снова
сосало под ложечкой от страха, она с легкостью развеивала мои опасения, с
прашивая, как идут дела, и частенько сворачивая на корпоративную мечту "М
акгро-Хилл", что книга станет не просто авторизованной биографией, но пол
ноценной автобиографией. Я клал телефонную трубку на рычаг, жар вновь об
новленной самоуверенности заменял страх, а заглавная песня проекта "Окт
авио" триумфальными фанфарами звучала в моей голове: "Пока все в порядке..."
В общем, к концу августа я устал, вымотался, но был полон уверенности и гор
деливой надменности. Мы работали не покладая рук, и кассеты с интервью бы
ли почти готовы. Если говорить о Ховарде, то этот человек исполнял все рол
и в современной опере, а его голос из самого обыкновенного превратился в
изысканный Ц этот парень не позволял себе фальшивить. Мы стали чревовещ
ателями, но так всегда происходит в литературе: однажды марионетка начин
ает петь сама, а чревовещатель, писатель, просто слушает, записывает и уди
вляется. Я уже видел величие жизни нашего героя, принимающее вполне опре
деленную форму на бумаге, и как-то сказал Дику:
Ц Знаешь, у меня такое чувство, как будто я знаю об этом человеке Ц имею в
виду, не просто факты биографии, а самого человека, Ц больше всех на свет
е.
Ц С одним возможным исключением и одним определенным, Ц поспешил разу
верить меня коллега.
Ц Хорошо, хорошо. Ты Ц возможное исключение. А кто определенное?
Ц Как насчет Ховарда? Про него ты забыл?
Ц Вполне может быть. Я ведь говорил, что он ограничен стеной. Но ты думаеш
ь, будто Хьюз хорошо знает сам себя? Думаешь, он понимает, почему так ненав
идит микробы? Мы знаем почему. Мать сказала ему, что от кукурузного хлеба м
ожно заразиться проказой, а в двадцать девятом году актриса заразила бед
нягу триппером. Не думаю, что сам он знает об этом.
Ц Не слишком-то увлекайся, Ц предостерег меня мой осторожный друг. Ц Э
то вымысел. Мы все это сочинили. Не забывай. Так можно запросто сойти с ума.
Стать шизофреником. Боже мой, прямо вижу, как все это заканчивается, а ты з
аходишь в офис компании "Хьюз тул" и пытаешься отдать приказы Реймонду Хо
ллидею и Честеру Дэвису.
Ц А это вполне можно устроить. Всего-то надо написать за него завещание.
Он сделает меня своим наследником. "Я, Ховард Хьюз, Ц принялся декламиров
ать я торжественным голосом, Ц находясь в здравом уме и твердой памяти, с
воей волей завещаю Клиффорду Ирвингу все свое состояние за мужество, про
явленное им при написании моей автобиографии, и дарованное мне бессмерт
ие в образе прекрасного человека, гораздо лучшего, чем я когда-либо был..." К
ак думаешь?
Дик посмотрел на меня в восторге, голова склонена, коричневые глаза поде
рнуты дымкой мечтательности. Его голос неожиданно стал вкрадчивым:
Ц Слушай, не шути. Ведь неплохая идея. Если мы...
Ц Ты считаешь меня сумасшедшим? За работу! Иди читай об эфиопских взлетн
ых полосах, выясни, в каком обмундировании Хьюз мог летать из Англии в сор
ок четвертом году.
Так мы отмели мысль о попытке унаследовать два миллиарда долларов. Посчи
тали, что такой план находится за гранью наших возможностей и явственно
отдает смрадом жадности. Фактически подобное предприятие было бы попро
сту грабежом.
Все шло хорошо Ц лето тяжелой работы, горячего солнца и пота. Каждую ночь
все увеличивающуюся стопку страниц мы запирали в серый шкаф для хранени
я документов, рядом с моим столом, а ключ хранили под индейской маской на к
нижной полке. А потом, тем самым августовским вечером, когда Дик уже ушел н
а пляж, позвонила Беверли Лу, и все здание мистификации начало трещать по
швам.
Ц Клифф?
Ц Да. Как дела? Что...
Ц Лучше слушай повнимательнее. У нас неприятности.
Ц Неприятности?
Это слово могло означать только одно. Я почувствовал, как холодная рука с
траха сжала мне горло, и приготовился повесить трубку на середине пламен
ной речи Беверли о том, как человек из "Хьюз тул" позвонил Хэрольду Макгро
и объявил "этого парня Ирвинга" мошенником. Хотя Беверли все еще говорила "
у нас", а не "у тебя". Замерцала надежда.
Ц Какие неприятности? Ц переспросил я.
Она принялась, как обычно, тараторить:
Ц У меня есть друг в одном издательстве. Его имя тебе ничего не скажет. Ча
с назад он позвонил мне. У них есть парень, Сэм Пост. Ну так вот, он является
представителем, или просто другом, или знаком с человеком по имени Итон, Р
оберт Итон. Октавио никогда не упоминал об этом парне? Один из бывших муже
й Ланы Тернер. Похоже, он знает Октавио.
Ц Никогда о нем не слышал.
Ц Тогда послушай. Мой друг из издательства позвонил мне и сообщил, что эт
от Сэм Пост пришел в их офис и предложил "Автобиографию Ховарда Хьюза", рас
сказанную Роберту Итону, и показал им...
Ц Беверли, Ц перебил я, маскируя свою нервозность еще большей нервозно
стью, Ц ради бога, не произноси это имя по телефону. Говорю тебе, нас могут
прослушивать. Октавио, Октавио, Ц настаивал я.
Ц Да, ты прав Ц Октавио. Извини. В общем, или у твоего дружка Октавио рыльц
е в пуху и он затеял двойную игру, либо у кого-то другого рыльце в пуху. Мой
друг знает Поста несколько лет, они вроде как друзья, поэтому тот и обрати
лся к нему, сказал, что Октавио записал на пленку свою автобиографию вмес
те с этим писателем, Робертом Итоном. И дал Итону письменное разрешение п
родать ее, издать.
Ц Посту дал?
Ц Нет, черт возьми. Он дал разрешение Итону. На гербовой желтой бумаге, ка
к и у тебя. Пост Ц просто посредник. К этому делу уже подключили агента. Я н
е знаю всех деталей, но агента зовут Шелли Абенд.
Я постарался, чтобы мой голос звучал скорее скучающе, чем взволнованно:
Ц И кто-то действительно принимает эту чушь всерьез?
Ц Да! Ц закричала Беверли. Ц В этом-то все и дело. Стала бы я тебе звонить
, если бы они не приняли это всерьез. Я сама принимаю это всерьез, могу тебе
сказать! Ты вообще понимаешь, что это значит?
Мой палец блуждал по кнопке прерывания связи. Я коснулся клавиши, но зате
м передумал. Слишком уж меня заинтересовала новая проблема, надо было уз
нать о ней как можно больше.
Ц Расскажи мне все поподробнее, Ц предложил я, прежде чем выдвигать как
ие-либо теории. Ситуация складывалась просто удивительная.
Ц Чем ты слушаешь! У Поста есть какое-то письменное разрешение от Октави
о, выданное то ли ему, то ли Итону, и, похоже, оно достаточно хорошо для друго
го издательства, чтобы там захотели увидеть рукопись.
Ц Уже и рукопись имеется?
Ц На данный момент написано около ста страниц, еще больше на подходе. Не
знаю, читал ли их издатель. Зато я точно знаю, что, какое бы соглашение ни бы
ло заключено между Октавио и Итоном, оно в точности повторяет твой вариа
нт Ц те же секретные встречи, то же условие, согласно которому стенограм
мы их бесед должны быть прочитаны Итоном в присутствии самого Октавио.
Ц Невероятно, Ц пробормотал я.
А Беверли все распалялась, ее гнев рос с каждым словом.
Ц Думаю, Октавио тебя обманул, ну и нас заодно. Скорее всего, он сделал коп
ии тех интервью, что записал с тобой, и передал их этому человеку, Итону. Ид
ея в том, чтобы посмотреть, кто из вас двоих напишет лучшую книгу, а потом в
ыбрать только одну.
Ц Он бы никогда так со мной не поступил, Ц запротестовал я.
Ц Да, с тобой он бы никогда так не поступил! Ц Беверли просто источала са
рказм. Ц Ты же у нас такой особенный. Послушай, эго затмевает тебе трезвы
й взгляд на происходящее. Ты что думаешь, старик недостаточно хитер, чтоб
ы провернуть подобную аферу? Нет, конечно, сейчас ты думаешь, что он Ц вел
икий человек, твой хороший друг, но не забывай Ц ты едва его знаешь; у него
репутация самого беспринципного бизнесмена во всех Соединенных Штатах
. Ты же сам мне рассказывал, скольких деловых партнеров он подвел в своей ж
изни.
Ц Ну, это было давным-давно, Ц сказал я, с жаром защищая личность моего Х
оварда Хьюза. Ц Он изменился, Беверли. Нет, я не могу в это поверить. Извини
, просто не хочу в это верить. Ц Я услышал дрожь в своем голосе Ц да, во мне
точно пропал актер. Ц Это было бы непростительно, неэтично и... отвратите
льно.
Ц Да, это действительно так. Но вероятность остается. Но есть еще одна во
зможность, Ц осторожно добавила она.
Я уставился на клавишу отбоя. Палец застыл.
Ц И что же, Ц медленно произнес я, Ц за другая возможность?
Ц Ты хорошо знаешь Дика Саскинда?
Ц Ты меня уже об этом спрашивала. В каком смысле хорошо знаю?
Ц Ты ему полностью доверяешь?
Ц Ну, я уже говорил. Мы просто друзья. Не слишком близкие. Но я бы не стал на
нимать его на эту работу, если бы не доверял.
Ц Ты не слишком-то доверял ему в апреле, не сказал, что действительно вст
речаешься с Октавио. Ц Она, похоже, забыла, что я ей говорил о своем желани
и все рассказать Дику, а совет всей редакции посоветовал Ц да фактическ
и заставил меня Ц не делать этого.
Ц Да, ты права. Наверное, не слишком.
Ц Думаю, Дик Саскинд затаил обиду на тебя из-за того, что ты не сказал ему.
Он понял, что никогда не выяснил бы сути дела, если бы тогда в офисе Роберт
не проговорился. Уверена, как обычно, наивность мешает твоему здравому с
мыслу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49