У нас не было детей. И жены другой у меня больше не было.
— И мама станет вам другой женой?
— Я очень хочу этого. И мама хочет, и бабушка.
— А когда у вас с мамой родится новый ребенок, ваш? Разве такое не может случиться?
— Может, вероятно... Но почему тебя это волнует?
— Кем же я тогда буду? Вам и маме?
— Как кем? — в первый момент не понял База-нов. — Все равно сыном.
— И фамилия у меня будет Базанов? Или останется старая, Морозов? А у него будет Базанов? Какие же мы братья — никто не поверит.
— Какую ты захочешь, такая и будет фамилия. Мы это не обсуждали еще.
— Но вы еще ничего не обсуждали, выходит?
— Вот что! - живо воскликнул Глеб. - Давай вечером соберемся и все обсудим, во всем разберемся сообща — я и мама, ты и бабушка. Идет?
— Я не знаю, дядя Глеб,- сказал мальчуган погрустневшим голосом.— Приходите...
Девятиэтажный дом, построенный яковлевцами методом подряда, готовили к сдаче торжественно. Собралось много народа: государственная приемочная комиссия, представители общественности, строители из других СМУ. Еще бы! Первый девятиэтажный хозрасчетный дом в Солнечном и во всей Средней Азии. Экзамен держали не только каменщики, монтажники, отделочники, сантехники, электрики и установщики лифтов, экзаменовались и архитекторы.
Богин позвонил Базанову, пригласил его «сообща погулять по девятиэтажному», и они поехали на площадку. Внизу встретили Полуднякова, приехавшего из областного центра с рекомендацией Лазиза Сафарова и назначенного начальником маттехенабжения. Он только что спустился и беседовал с прорабом, парторгом СМУ Сладковым и Яковлевым, бригадиром.
— Ну, навалилось на вас начальство! — пожимая всем руки, констатировал Богин. — Как твой обход, Анатолий Михайлович? Уложатся они к сроку? Не сорвут нам торжество?
Полудняков дипломатично промолчал, предоставляя возможность ответить бригадиру. И Яковлев ответил, что уложатся, обязательно уложатся, теперь — без сомнения. '
— С комиссией пойдут рабочие из других СМУ,— предупредил Базанов,— Пусть глядят и учатся.
— А нам что? — хмыкнул Яковлев.— Пусть учатся на здоровье, язви их!
— Главное, качество, — уже весело сказал Богин. — Чтоб качество не страдало, было высоким. — И приказал: — Вы делами занимайтесь. Нас сопровождать не надо. Мы с парторгом сами ходить и смотреть умеем. Кто там у вас командует, Яковлев?
— Отделочник Фесенко, — сказал бригадир.
— Пошли, Семеныч, — приказал Богин. Он шагнул в парадную, вызвал лифт. Кабина тут же подошла — была невысоко, видно, — и дверцы бесшумно растворились. Богин нажал кнопку девятого этажа, и они поехали. — Ничего, а? — сказал он, довольный. — Добро, если все так отделали. Давай присматривайся повнимательней.
— Помнишь, говорил: закончим девятиэтажный, Инну привезу? Дал телеграмму или сам навстречу поедешь?
— Нет еще.
— Чего ж так?
— Инна уже выехала. А здесь все распределено. Поживем пока на старом месте.
— Вот это да! — удивился Базанов.— Сапожник без сапог, выходит, начальник стройки без квартиры?
— У нас тут много начальников,— неопределенно хмыкнул Богин.
Они вышли из кабины лифта и двинулись по открытой галерее. В одной из квартир трудились отделочники. В другой — паренек в солдатском мундире без погон, в щегольских когда-то галифе и сандалетах на босу ногу отчитывал пожилую полную женщину. Женщина годилась ему в бабушки. Он называл ее тетка Дарья и упрекал в том, что слишком много кафельной плитки идет в отходы. Увидев начальство, паренек лихо выскочил из окна на галерею, предста-вился:
— Фесенко, Иван! Здравия желаю, товарищ начальник! Здравия желаю, товарищ парторг! — и чуть не козырнул по армейской привычке.
— Показывайте хозяйство, товарищ Фесенко! — в том же приподнятом тоне ответил Богин. — И рассказывайте, на что жалуетесь, пока у нас время есть.
— Никто не экономит на фундаменте, товарищ начальник. Зато каждый стремится «зажать» на отделке. Хотя отделка-то всем и видна — паркет, пластик, плитка. Отсюда и качество, и замечания.
— Это точно, Фесенко, — подбодрил его Богин.— А еще что заметил?
— Зачем, к примеру, стенной шкаф, если он занимает жилплощадь? Какой смысл покупать стиральную машину, если она в ванную не влезает? Кухню надо бы метра на два еще увеличить.
— Ну, Фесенко, глаз у тебя — ватерпас! — прервал его Богин.
— Не за туманами сюда приехали, товарищ начальник,—паренек был явно польщен вниманием.
— Как это?
— Как в песне: не за туманами и запахами тайги — мы сюда работать приехали, шарахнуть в небо железобетоном, как сказал товарищ Маяковский.
- А ты агитатор, Фесенко!
- Так точно — агитатор, товарищ начальник, - согласился паренек. - Скоро год, как партийное поручение исполняю.
- Ладно, - сказал Богин. - Все в порядке. Разреши, мы у тебя походим?
- О чем говорить! - воскликнул Фесенко. - Выбирайте себе хоть любую квартиру, пожалуйста!
- Вот именно... А какую из трехкомнатных ты бы нам посоветовал? Какую бы себе взял?
- И сомнений быть не может, товарищ начальник. На нашем этаже. У торца. Вид оттуда исключительный! И не думайте!
- Высоковато, пожалуй. Теща у меня старая, а тут, глядишь, лифты откажут, вода не пойдет.
- Эксплуатационники придут приличные - ничто не откажет.
- Так рекомендуешь?
- Непременно!
- Ну, спасибо за совет, агитатор.
- Ничего не стоит, товарищ начальник...
По галерее они дошли до последней квартиры. Богин внимательно осмотрел паркет и кладку кафеля на кухне и в ванной, потрогал, не «гуляют» ли форточки и двери, покрутил краны. Вышли в лоджию.
- Нравится? — спросил Богин.
- Отлично! - ответил Глеб. - Вознеслись мы над пустыней. Не загордиться бы. Она этого не терпит.
- С тобой не загордишься!.. Помнишь, приехали сюда с Милешкиным ? Ничего не было. «Да и будет ли здесь город, может ли быть?» - спрашивал я себя. А ты приволок своих земляков с их проектами. «Ну, это уж прожекты, сказал я тогда себе, интеллигентский выпендрон». И смотр и-ка - ошибся. Красивый город получается.
- И не только красивый, Степан, - удобный, умный. Специально для пустыни.
- Вода пришла — можно стадион форсировать. Футбольную команду создадим, лучшую в Азии. На моих условиях и из «Пахтакора» и из «Кайрата» сюда побегут.
— Команда — это хорошо, — согласился Глеб. — Но я о техникуме продолжаю думать, о помещении для него.
— Ох и трезвая ты голова, Базанов!
— Должность такая, Богин.
По-дружески положив ему руку на плечо, Богин сказал:
— Я вроде бы начал понимать тебя, ты — мужик настоящий, Глеб сын Семенов. Ты бы помогал мне, мы горы бы перевернули вдвоем.
Я и помогаю тебе, Степан. Помнишь, когда познакомились, первый разговор? Ты меня сориентировал, нацелил — так я и действую.
— Издеваешься?
— Шучу.
- Ну, сегодня тебе все можно. Шути.
- А хочу я одного — чтоб у нас с тобой был постоянный контакт, он необходим.
- Какой контакт! — уже иным тоном, задиристо И самоуверенно сказал вдруг Богин. - Да у нас с тобой психологическая несовместимость. Мы преодолевать ее должны. В первую очередь, учти! Я некоммуникабельный человек, выражаясь современным языком. Ты некоммуникабельный... Нет, вообще-то ты коммуникабельный, но не со мной, нет,— с другими.— И повторил задумчиво: — А надо со мной, понимаешь?.. Ты не обижайся. Я гиперболизирую, конечно. Но мысль! Мысль — та, учти, комиссар.
— Я учту, Степан. Я уже учел.
- Ну и порядок... Так ничего квартирка? Одобряешь выбор?
- Непременно, как говорит Фесенко.
— Вот и будешь здесь жить, тихушник. С женой, тещей и готовым сыном. Мог бы, кажется, и меня посвятить в свои семейные тайны. — И Богин, очень довольный произведенным эффектом, пошел обратно на галерею, крикнул оттуда: - На свадьбу хоть не забудь пригласить, Глеб Семенович!.. — и засмеялся.
















































1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88