Речь идет о складывавшихся веками в
нашем обществе ориентациях и установках людей на
взаимоотношения отдельного человека, общества и госу-
дарства. Если в странах Западной Европы в силу быст-
рого распада крестьянской общины эти ориентации и
установки основывались на признании личной свободы
человека как величайшей ценности, а свобода понима-
лась в негативном смысле, т. е. в смысле свободы от по-
литического, церковного и социального контроля со сто-
роны феодального государства", то в России, которую
Энгельс и после отмены крепостного права называл са-
мой <неподвижной из всех стран>, <европейским Кита-
ем> 2, из-за замкнутости и длительного сохранения об-
щины не были сформированы традиции конституциона-
лизма, правового государства и <своевольного> третьего
сословия. Вместо заинтересованного в частной собствен-
ности класса самостоятельного крестьянства русская
община <выдала на-гора> крепостного рабочего, для
которого само понятие <свобода> было еще за семью
печатями, а главным ориентиром жизни являлась воля -
суррогат свободы и гражданского достоинства, легко
подавляемый ложным авторитетом. В этой связи нельзя
не учитывать и роль церкви в формировании у широких
масс трудящихся ориентации и установок о взаимоот-
ношениях человека, общества и государства. Д-о середи-
ны XIX в. церковь воспринимала и пропагандировала
политическую культуру русского абсолютизма, т. е. та-
кие его принципы, как самодержавие, единоначалие и
централизацию, и соответствующие методы управления -
бюрократизм, формализм и нормы подчинения и безглас-
ности. В результате в общественное сознание были за-
ложены специфические, ставшие традиционными для
нашего общества ориентации и установки: преклонение
перед властью и ее институтами, их обожествление, сле-
пая вера в мудрость и искренность <верхов>, доброволь-
ное самоуничижение перед их авторитетами. Три рево-
люции (революция 1905 г., февральская и октябрьская
1917 г.) многому научили представителей всех наций и
народов нашей страны, избавили их от некоторых ил-
люзий. Были дискредитированы конкретные формы вла-
сти, но не она сама и не питающая ее идея. Революция
обрабатывала удобренную историческим наследием поч-
ву. Народ воспринял не просто новую власть, но власть
вообще, власть как кредо национальной жизни. В пер-
вую очередь сказались неразвитость демократической
традиции, крайне низкое, а точнее, эмбриональное со-
стояние политической культуры гражданского типа по-
давляющего большинства населения, отсутствие рацио-
нального скептического отношения к государственным
институтам и конструктивного опыта систематического
и организованного давления на них.
Поэтому, говоря о специфике советской политической
культуры, важно учитывать, что она не только сохрани-
ла. зафиксировала в себе элементы нарождающейся по-
литической субкультуры гражданского типа, но и уна-
следовала ее противоположность-тоталитарно-этатисг-
скую субкультуру, ставшую базовой, доминирующей в
условиях сложившегося в советском обществе тоталитар-
ного режима политической власти, где запрещено все,
кроме того, что приказано. Следовательно, второй
внутренней причиной, не позволявшей нашей стране
уже в советский период истории войти в общеевро-
пейскую семью цивилизованных народов, стал тотали-
таризм.
В эпоху военного коммунизма сформировался специ-
фический субъект власти - государственно-партийный
аппарат. От давнего прошлого он унаследовал рычаги
тотального контроля над всеми сферами жизни общества,
чудовищную бюрократическую традицию царской Рос-
сии, командно-административный стиль и мессианскую
убежденность в своем великом историческом предназна-
чении. Новый субъект власти, как уже было замечено,
изначально формировался как монополист. Сталин довел
этот монополизм до пределов возможного, до фантасма-
гории, превратив по средневековому образцу правящую
партию в <орден меченосцев>, в замкнутую, привилегиро-
ванную касту, господствующую над народом и втайне (!)
решающую его судьбу, а человека, претендовавшего
в условиях социализма стать суверенной, свободной лич-
ностью,- в человека-<винтика> экономической и поли-
тической машины, способной с помощью карательных
органов превратить инакомыслящего в песок, <лагерную
пыль> (законы ГПУ-выше любых <объективных за-
конов>).
Известный советский философ Г. Водолазов в фило-
софско-социологических комментариях к повести В. Грос-
смана <Все течет> замечает по этому поводу, что <соци-
алистическая демократия> при тоталитарном режиме
часто означала не ту, которая выше, шире, глубже не-
социалистической и досоциалистической (<буржуазной>,
<рабовладельческой> и т. п.), а ту, которая уже, которая
<не для всех> и которая приводила в итоге к ситуации
<человека-винтика>, которая прекрасно уживалась с унич-
тожением крестьянства, травлей интеллигенции, обоже-
ствлением всевластного Вождя> .
В результате этого на новом историческом витке, под
новыми идеологическими одеждами в лице сталинского
режима по сути воспроизвелся исторический архетип,
сложившийся в период централизации Московского госу-
дарства, перекрывающий все пути политической модер-
низации.
Логическим продолжением данного процесса стала
мифологизация истории, которая выступала и выступает
сегодня третьей, не менее важной причиной сохранения
тоталитарно-этатистского характера советской политиче-
ской культуры и нивелирования гражданских качеств
всех наций и народов, населяющих нашу страну. Речь
идет о том, что посредством тотальной пропаганды и аги-
тации, с использованием таких важнейших, формирую-
щих общественное сознание средств, как театр и кино
(вспомним хотя бы фильм <Кубанские казаки>), сталин-
ское настоящее постепенно превращалось в центральный
смыслообразующий элемент исторического пространства
времени, несопоставимый даже с будущим. Причем эта
тенденция начиная с 30-х гг. сопровождалась, с одной
стороны, трансформацией современной западной культу-
ры в абсолютную антиценность, а с другой-активным
пересмотром и превращением некоторых антиценностей
и черт российского прошлого, и прежде всего таких прин-
ципов его политической культуры, как <самодержав-
ность>, <единоначалие>, <централизация> и мессианская
предубежденность в историческом предназначении, в
категорию положительных ценностей.
Становление этого мифа, типологически близкого
к историческому мифу национал-социализма (фашизма),
на практике означало окончательный разрыв сталинско-
го режима с европейской культурной традицией и утвер-
ждение в качестве доминирующей в советском обществе
тоталитарно-этатистской политической культуры.
Кроме этого, говоря о мифологизации истории совет-
ского общества как важнейшей причине, сдерживающей
процесс ее политической модернизации, нельзя обойти
стороной миф, связанный с фигурой самого Сталина. Не-
редко из того непреложного факта, что первоначальной
питательной идейной средой для становления сталинского
режима власти является психология определенной части
народных масс, делается вывод, что сталинизм - это
народная идеология, Сталин - народный вождь, а создан-
ная им система - отражение воли, желаний и чаяний
масс.
Решительно возражая против отождествления стали-
низма и интересов народа, приведем в качестве аргумен-
та высказывание Г. Водолазова: <Сталинизм берет на-
чало не в каких-то необычных экзотических идейных и
социальных сферах. Он вырастает на той же самой об-
щей почве, что и ленинизм,- почве революционного на-
рода и марксизма, но на тех участках этой почвы, кото-
рые порождают сорняки, паразитические растения, про-
тивостоящие цветам подлинно гуманистической куль-
туры> 2.
Проще говоря, сталинизм действительно вырастает в
каком-то смысле на народной почве, но в нем не нашли
отражения подлинные, действительные, глубинные инте-
ресы народа. В чем состоял действительный, подлинный
интерес широких народных масс? Прежде всего в осу-
ществлении социального равенства людей и на этой ос-
нове-обеспечении роста их материального благосостоя-
ния и культурного развития. Однако их представления
о методах и способах достижения этих целей были лож-
ными. Существовало, таким образом, фундаментальное
противоречие между действительными интересами на-
рода и предполагаемыми способами их достижения. Воз-
Пикало ложное сознание, не соответствующее исторически
назревшим задачам, а сталинизм не стремился просве-
тить массы, выяснить это противоречие целей и предла-
гаемых ими средств, он умело эксплуатировал их неве-
жество и предрассудки в целях усиления режима личной
власти. Поэтому следующей, четвертой причиной внут-
реннего характера, блокировавшей процесс политиче-
ской модернизации советского общества, является идео-
кратичность нашего общественного строя, которая свя-
зана с проблемами свободы слова, печати и кризисом
общественных наук.
Сам по себе факт, что советские люди устали от ни-
щенской жизни, еще не гарант того, что они способны
жить по-другому, что условия жизни изменятся в бли-
жайшее время. Большинство наших граждан лишь услов-
но можно назвать таковыми, поскольку они еще не обла-
дают необходимыми гражданскими качествами, не готовы
к свободе и внутренне закабалены.-Они, не привыкшие
к личной гражданской ответственности, теряются перед
возможностью жить в условиях самостоятельности, пред-
почитают прежнюю регламентацию, послушание, жизнь
в мире иллюзий, ищут спасения от трудных вопросов в
догмах и стереотипах военно-коммунистической идеоло-
гии. И в этом нет ничего удивительного: почти три по-
коления советских людей выросло в условиях идеологии
тоталитарного режима, характерными чертами которой
являются:
ставка на насильственное <осчастливливание> людей,
когда право на самостоятельный политический и соци-
альный выбор пресекается карательными органами,
столь же решительно отвергается право на собственное
мнение, а тем более на его публичное отстаивание;
фанатизм в осуществлении поставленной цели;
конфронтационный тип мышления, направленный на
поиски <врагов революции>, что неизбежно приводит
к непрерывной гражданской войне, к конфликтным отно-
шениям с другими странами;
стремление к выполнению некоей мессианской роли
_ в мире, к экспорту революции.
Надо ясно отдавать себе отчет в том, что такой ради-
кальный поворот в общественном развитии, какой начал
осуществляться после апреля 1985 г. и происходит ныне,
не в состоянии понять немалая часть населения нашего
общества. Убедительным аргументом этому служат дан-
ные социологического исследования по проблемам фор-
мирования политического, экономического и нравствен-
ного сознания, которые зафиксировали, что из всей со-
вокупности опрошенных (39 тыс. чел.) лишь 15-20 %
позитивно оценивают политические изменения, а без
малого треть людей еще не выработала четкого отноше-
ния к преобразованиям .
Все это дает основания выделить в функционирующей
сегодня политической культуре нашего общества как
минимум два существенно различающихся, но диалекти-
чески взаимосвязанных фрагмента: тоталитарно-этати-
стскую и общественно-политическую (гражданскую) суб-
культуры.
В этом заключаются специфика и противоречивость
функционирующей политической культуры. Не видеть
этого различия и призывать развивать, совершенство-
вать политическую культуру вообще - значит заведомо
обрекать общество на политические катаклизмы и со-
хранение командно-административной системы управле-
ния. Для наглядности проанализируем диалектическую
взаимосвязь выделенных нами субкультур.
Говоря о взаимосвязи и взаимообусловленности тота-
литарно-этатистской и общественно-политической (граж-
данской) субкультур,Отметим, что если первая - резуль-
тат и условие функционирования командно-администра-
тивной системы, то вторая-гражданское отражение
существующей системы власти.
Суть указанной взаимосвязи и взаимообусловленности
в полной мере раскрывается в содержании политической
культуры. Так, характерными чертами тоталитарно-эта-
тистской субкультуры являются монополия права на ин-
формацию и тотальный контроль за средствами массовой
информации и коммуникации. Непрепарированные све-
дения становятся привилегией не широких гражданских
масс, а узкой группы управленцев. Неосведомленность
граждан выступает (в скрытой форме) жизненно важ-
ным для командно-административной системы условием
реализации ее политического интереса. Именно по этой
причине во второй половине 80-х гг. возникли такие про-
заические, на первый взгляд, проблемы, как трудности
с газетной бумагой, доставкой на дом периодических
изданий, повышение платы за подписку на газеты и жур-
налы, проволочки с ратификацией Закона о печати и т. п.
Для общественно-политической субкультуры это обер-
нулось тем, что полученные гражданами информация и
политическое образование стали пригодны лишь для
социальной демагогии, но неприемлемы для принятия
даже элементарных решений в простых политических
ситуациях.
Так, по данным нашего исследования, проведенного
в 1991 г. на Харьковском опытном заводе НПО <Потен-
циал> (опрошено более половины работающих), лишь
одна треть рабочих и две трети ИТР смогли правильно
определить политическую основу бывшего СССР, в то
время как третья часть респондентов затруднилась во-
обще ответить на вопрос: <Что согласно Конституции
является политической основой СССР?> Существенный
дефицит знаний рабочие и ИТР испытывают и по вопро-
сам основных направлений развития своего коллектива.
Они не владеют информацией о том, как и какие пред-
ложения работников учитываются и реализуются адми-
нистрацией завода (на это указали 52 % опрошенных
рабочих и треть ИТР). Для полноты картины отметим
также, что существующая система экономического и по-
литического массового образования не отвечает его по-
требностям и интересам. На вопрос: <Удовлетворены ли
Вы постановкой политического и экономического обра-
зования в коллективе?> - положительный ответ дали
только 16 % рабочих, а более половины высказали не-
удовлетворение функционирующими формами экономи-,
ческой и политической учебы. Конечно, в данном случае
мы имеем дело с мнением рабочих отдельного предприя-
тия, а не с объективными измерениями. Тем не менее они
отражают общую картину места и роли общественных
наук в тоталитарно-этатистской политической субкуль-
туре. Длительное время общественным наукам отводи-
лась функция не истинного основания, а лишь последую-
щего обоснования уже принятых решений. Сложившуюся
ситуацию с политической учебой трудящихся, как и в
целом с политологией, точнее всего выражает высказы-
вание, приписываемое пророку Магомету: <Если наука
повторяет Коран - она бесполезна, если наука противо-,.
речит Корану - она вредна>.
Полная бесконфликтность политической науки в от-
ношениях с практикой, откровенная апологетика соци-
альной действительности сформировали <лик идейной
чистоты> политического знания, превратившегося, по
сути, в догматическую веру. Поэтому неудивительно, что
современные рабочие и служащие (кстати, как и студен-
ты) высказывают неудовлетворение существующей си-
стемой политического образования.
Но, говоря о проблеме политической информирован-
ности и образованности, важно заметить, что сама по
себе степень удовлетворенности человека сложившейся
системой массового образования и информированности -
это только часть проблемы. Другая и, можно сказать,
главная, основная ее часть заключается в том, что от
уровня удовлетворенности полученной информацией зави-
сит потребность в социально-политической деятельности;
В. И. Ленин в свое время точно отметил, что негра-
мотный человек стоит вне политики. Это подтвержда-
. ется эмпирическими данными. По результатам нашего
исследования, лишь половина ИТР и треть рабочих ре-
ально принимали участие в управлении коллективом,
остальные были практически отстранены в силу указан-
ных причин от социально-политической деятельности.
В этом проявляется одна из наиболее существенно
уязвимых сторон общественно-политической культуры, не
позволяющая грамотно и конструктивно формировать,
распределять и реализовать политическую власть. Прак-
тика огосударствления общественных организаций и дви-
жений, всех сфер жизни общества пока не позволяет его
членам овладеть эффективным политическим инструмен-
тарием, не способствует генерации новых политических
субъектов в лице подрастающего поколения, которые
были бы свободны от влияния военно-коммунистической
идеологии и прежде всего -важнейшего ее принципа -
насилия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59
нашем обществе ориентациях и установках людей на
взаимоотношения отдельного человека, общества и госу-
дарства. Если в странах Западной Европы в силу быст-
рого распада крестьянской общины эти ориентации и
установки основывались на признании личной свободы
человека как величайшей ценности, а свобода понима-
лась в негативном смысле, т. е. в смысле свободы от по-
литического, церковного и социального контроля со сто-
роны феодального государства", то в России, которую
Энгельс и после отмены крепостного права называл са-
мой <неподвижной из всех стран>, <европейским Кита-
ем> 2, из-за замкнутости и длительного сохранения об-
щины не были сформированы традиции конституциона-
лизма, правового государства и <своевольного> третьего
сословия. Вместо заинтересованного в частной собствен-
ности класса самостоятельного крестьянства русская
община <выдала на-гора> крепостного рабочего, для
которого само понятие <свобода> было еще за семью
печатями, а главным ориентиром жизни являлась воля -
суррогат свободы и гражданского достоинства, легко
подавляемый ложным авторитетом. В этой связи нельзя
не учитывать и роль церкви в формировании у широких
масс трудящихся ориентации и установок о взаимоот-
ношениях человека, общества и государства. Д-о середи-
ны XIX в. церковь воспринимала и пропагандировала
политическую культуру русского абсолютизма, т. е. та-
кие его принципы, как самодержавие, единоначалие и
централизацию, и соответствующие методы управления -
бюрократизм, формализм и нормы подчинения и безглас-
ности. В результате в общественное сознание были за-
ложены специфические, ставшие традиционными для
нашего общества ориентации и установки: преклонение
перед властью и ее институтами, их обожествление, сле-
пая вера в мудрость и искренность <верхов>, доброволь-
ное самоуничижение перед их авторитетами. Три рево-
люции (революция 1905 г., февральская и октябрьская
1917 г.) многому научили представителей всех наций и
народов нашей страны, избавили их от некоторых ил-
люзий. Были дискредитированы конкретные формы вла-
сти, но не она сама и не питающая ее идея. Революция
обрабатывала удобренную историческим наследием поч-
ву. Народ воспринял не просто новую власть, но власть
вообще, власть как кредо национальной жизни. В пер-
вую очередь сказались неразвитость демократической
традиции, крайне низкое, а точнее, эмбриональное со-
стояние политической культуры гражданского типа по-
давляющего большинства населения, отсутствие рацио-
нального скептического отношения к государственным
институтам и конструктивного опыта систематического
и организованного давления на них.
Поэтому, говоря о специфике советской политической
культуры, важно учитывать, что она не только сохрани-
ла. зафиксировала в себе элементы нарождающейся по-
литической субкультуры гражданского типа, но и уна-
следовала ее противоположность-тоталитарно-этатисг-
скую субкультуру, ставшую базовой, доминирующей в
условиях сложившегося в советском обществе тоталитар-
ного режима политической власти, где запрещено все,
кроме того, что приказано. Следовательно, второй
внутренней причиной, не позволявшей нашей стране
уже в советский период истории войти в общеевро-
пейскую семью цивилизованных народов, стал тотали-
таризм.
В эпоху военного коммунизма сформировался специ-
фический субъект власти - государственно-партийный
аппарат. От давнего прошлого он унаследовал рычаги
тотального контроля над всеми сферами жизни общества,
чудовищную бюрократическую традицию царской Рос-
сии, командно-административный стиль и мессианскую
убежденность в своем великом историческом предназна-
чении. Новый субъект власти, как уже было замечено,
изначально формировался как монополист. Сталин довел
этот монополизм до пределов возможного, до фантасма-
гории, превратив по средневековому образцу правящую
партию в <орден меченосцев>, в замкнутую, привилегиро-
ванную касту, господствующую над народом и втайне (!)
решающую его судьбу, а человека, претендовавшего
в условиях социализма стать суверенной, свободной лич-
ностью,- в человека-<винтика> экономической и поли-
тической машины, способной с помощью карательных
органов превратить инакомыслящего в песок, <лагерную
пыль> (законы ГПУ-выше любых <объективных за-
конов>).
Известный советский философ Г. Водолазов в фило-
софско-социологических комментариях к повести В. Грос-
смана <Все течет> замечает по этому поводу, что <соци-
алистическая демократия> при тоталитарном режиме
часто означала не ту, которая выше, шире, глубже не-
социалистической и досоциалистической (<буржуазной>,
<рабовладельческой> и т. п.), а ту, которая уже, которая
<не для всех> и которая приводила в итоге к ситуации
<человека-винтика>, которая прекрасно уживалась с унич-
тожением крестьянства, травлей интеллигенции, обоже-
ствлением всевластного Вождя> .
В результате этого на новом историческом витке, под
новыми идеологическими одеждами в лице сталинского
режима по сути воспроизвелся исторический архетип,
сложившийся в период централизации Московского госу-
дарства, перекрывающий все пути политической модер-
низации.
Логическим продолжением данного процесса стала
мифологизация истории, которая выступала и выступает
сегодня третьей, не менее важной причиной сохранения
тоталитарно-этатистского характера советской политиче-
ской культуры и нивелирования гражданских качеств
всех наций и народов, населяющих нашу страну. Речь
идет о том, что посредством тотальной пропаганды и аги-
тации, с использованием таких важнейших, формирую-
щих общественное сознание средств, как театр и кино
(вспомним хотя бы фильм <Кубанские казаки>), сталин-
ское настоящее постепенно превращалось в центральный
смыслообразующий элемент исторического пространства
времени, несопоставимый даже с будущим. Причем эта
тенденция начиная с 30-х гг. сопровождалась, с одной
стороны, трансформацией современной западной культу-
ры в абсолютную антиценность, а с другой-активным
пересмотром и превращением некоторых антиценностей
и черт российского прошлого, и прежде всего таких прин-
ципов его политической культуры, как <самодержав-
ность>, <единоначалие>, <централизация> и мессианская
предубежденность в историческом предназначении, в
категорию положительных ценностей.
Становление этого мифа, типологически близкого
к историческому мифу национал-социализма (фашизма),
на практике означало окончательный разрыв сталинско-
го режима с европейской культурной традицией и утвер-
ждение в качестве доминирующей в советском обществе
тоталитарно-этатистской политической культуры.
Кроме этого, говоря о мифологизации истории совет-
ского общества как важнейшей причине, сдерживающей
процесс ее политической модернизации, нельзя обойти
стороной миф, связанный с фигурой самого Сталина. Не-
редко из того непреложного факта, что первоначальной
питательной идейной средой для становления сталинского
режима власти является психология определенной части
народных масс, делается вывод, что сталинизм - это
народная идеология, Сталин - народный вождь, а создан-
ная им система - отражение воли, желаний и чаяний
масс.
Решительно возражая против отождествления стали-
низма и интересов народа, приведем в качестве аргумен-
та высказывание Г. Водолазова: <Сталинизм берет на-
чало не в каких-то необычных экзотических идейных и
социальных сферах. Он вырастает на той же самой об-
щей почве, что и ленинизм,- почве революционного на-
рода и марксизма, но на тех участках этой почвы, кото-
рые порождают сорняки, паразитические растения, про-
тивостоящие цветам подлинно гуманистической куль-
туры> 2.
Проще говоря, сталинизм действительно вырастает в
каком-то смысле на народной почве, но в нем не нашли
отражения подлинные, действительные, глубинные инте-
ресы народа. В чем состоял действительный, подлинный
интерес широких народных масс? Прежде всего в осу-
ществлении социального равенства людей и на этой ос-
нове-обеспечении роста их материального благосостоя-
ния и культурного развития. Однако их представления
о методах и способах достижения этих целей были лож-
ными. Существовало, таким образом, фундаментальное
противоречие между действительными интересами на-
рода и предполагаемыми способами их достижения. Воз-
Пикало ложное сознание, не соответствующее исторически
назревшим задачам, а сталинизм не стремился просве-
тить массы, выяснить это противоречие целей и предла-
гаемых ими средств, он умело эксплуатировал их неве-
жество и предрассудки в целях усиления режима личной
власти. Поэтому следующей, четвертой причиной внут-
реннего характера, блокировавшей процесс политиче-
ской модернизации советского общества, является идео-
кратичность нашего общественного строя, которая свя-
зана с проблемами свободы слова, печати и кризисом
общественных наук.
Сам по себе факт, что советские люди устали от ни-
щенской жизни, еще не гарант того, что они способны
жить по-другому, что условия жизни изменятся в бли-
жайшее время. Большинство наших граждан лишь услов-
но можно назвать таковыми, поскольку они еще не обла-
дают необходимыми гражданскими качествами, не готовы
к свободе и внутренне закабалены.-Они, не привыкшие
к личной гражданской ответственности, теряются перед
возможностью жить в условиях самостоятельности, пред-
почитают прежнюю регламентацию, послушание, жизнь
в мире иллюзий, ищут спасения от трудных вопросов в
догмах и стереотипах военно-коммунистической идеоло-
гии. И в этом нет ничего удивительного: почти три по-
коления советских людей выросло в условиях идеологии
тоталитарного режима, характерными чертами которой
являются:
ставка на насильственное <осчастливливание> людей,
когда право на самостоятельный политический и соци-
альный выбор пресекается карательными органами,
столь же решительно отвергается право на собственное
мнение, а тем более на его публичное отстаивание;
фанатизм в осуществлении поставленной цели;
конфронтационный тип мышления, направленный на
поиски <врагов революции>, что неизбежно приводит
к непрерывной гражданской войне, к конфликтным отно-
шениям с другими странами;
стремление к выполнению некоей мессианской роли
_ в мире, к экспорту революции.
Надо ясно отдавать себе отчет в том, что такой ради-
кальный поворот в общественном развитии, какой начал
осуществляться после апреля 1985 г. и происходит ныне,
не в состоянии понять немалая часть населения нашего
общества. Убедительным аргументом этому служат дан-
ные социологического исследования по проблемам фор-
мирования политического, экономического и нравствен-
ного сознания, которые зафиксировали, что из всей со-
вокупности опрошенных (39 тыс. чел.) лишь 15-20 %
позитивно оценивают политические изменения, а без
малого треть людей еще не выработала четкого отноше-
ния к преобразованиям .
Все это дает основания выделить в функционирующей
сегодня политической культуре нашего общества как
минимум два существенно различающихся, но диалекти-
чески взаимосвязанных фрагмента: тоталитарно-этати-
стскую и общественно-политическую (гражданскую) суб-
культуры.
В этом заключаются специфика и противоречивость
функционирующей политической культуры. Не видеть
этого различия и призывать развивать, совершенство-
вать политическую культуру вообще - значит заведомо
обрекать общество на политические катаклизмы и со-
хранение командно-административной системы управле-
ния. Для наглядности проанализируем диалектическую
взаимосвязь выделенных нами субкультур.
Говоря о взаимосвязи и взаимообусловленности тота-
литарно-этатистской и общественно-политической (граж-
данской) субкультур,Отметим, что если первая - резуль-
тат и условие функционирования командно-администра-
тивной системы, то вторая-гражданское отражение
существующей системы власти.
Суть указанной взаимосвязи и взаимообусловленности
в полной мере раскрывается в содержании политической
культуры. Так, характерными чертами тоталитарно-эта-
тистской субкультуры являются монополия права на ин-
формацию и тотальный контроль за средствами массовой
информации и коммуникации. Непрепарированные све-
дения становятся привилегией не широких гражданских
масс, а узкой группы управленцев. Неосведомленность
граждан выступает (в скрытой форме) жизненно важ-
ным для командно-административной системы условием
реализации ее политического интереса. Именно по этой
причине во второй половине 80-х гг. возникли такие про-
заические, на первый взгляд, проблемы, как трудности
с газетной бумагой, доставкой на дом периодических
изданий, повышение платы за подписку на газеты и жур-
налы, проволочки с ратификацией Закона о печати и т. п.
Для общественно-политической субкультуры это обер-
нулось тем, что полученные гражданами информация и
политическое образование стали пригодны лишь для
социальной демагогии, но неприемлемы для принятия
даже элементарных решений в простых политических
ситуациях.
Так, по данным нашего исследования, проведенного
в 1991 г. на Харьковском опытном заводе НПО <Потен-
циал> (опрошено более половины работающих), лишь
одна треть рабочих и две трети ИТР смогли правильно
определить политическую основу бывшего СССР, в то
время как третья часть респондентов затруднилась во-
обще ответить на вопрос: <Что согласно Конституции
является политической основой СССР?> Существенный
дефицит знаний рабочие и ИТР испытывают и по вопро-
сам основных направлений развития своего коллектива.
Они не владеют информацией о том, как и какие пред-
ложения работников учитываются и реализуются адми-
нистрацией завода (на это указали 52 % опрошенных
рабочих и треть ИТР). Для полноты картины отметим
также, что существующая система экономического и по-
литического массового образования не отвечает его по-
требностям и интересам. На вопрос: <Удовлетворены ли
Вы постановкой политического и экономического обра-
зования в коллективе?> - положительный ответ дали
только 16 % рабочих, а более половины высказали не-
удовлетворение функционирующими формами экономи-,
ческой и политической учебы. Конечно, в данном случае
мы имеем дело с мнением рабочих отдельного предприя-
тия, а не с объективными измерениями. Тем не менее они
отражают общую картину места и роли общественных
наук в тоталитарно-этатистской политической субкуль-
туре. Длительное время общественным наукам отводи-
лась функция не истинного основания, а лишь последую-
щего обоснования уже принятых решений. Сложившуюся
ситуацию с политической учебой трудящихся, как и в
целом с политологией, точнее всего выражает высказы-
вание, приписываемое пророку Магомету: <Если наука
повторяет Коран - она бесполезна, если наука противо-,.
речит Корану - она вредна>.
Полная бесконфликтность политической науки в от-
ношениях с практикой, откровенная апологетика соци-
альной действительности сформировали <лик идейной
чистоты> политического знания, превратившегося, по
сути, в догматическую веру. Поэтому неудивительно, что
современные рабочие и служащие (кстати, как и студен-
ты) высказывают неудовлетворение существующей си-
стемой политического образования.
Но, говоря о проблеме политической информирован-
ности и образованности, важно заметить, что сама по
себе степень удовлетворенности человека сложившейся
системой массового образования и информированности -
это только часть проблемы. Другая и, можно сказать,
главная, основная ее часть заключается в том, что от
уровня удовлетворенности полученной информацией зави-
сит потребность в социально-политической деятельности;
В. И. Ленин в свое время точно отметил, что негра-
мотный человек стоит вне политики. Это подтвержда-
. ется эмпирическими данными. По результатам нашего
исследования, лишь половина ИТР и треть рабочих ре-
ально принимали участие в управлении коллективом,
остальные были практически отстранены в силу указан-
ных причин от социально-политической деятельности.
В этом проявляется одна из наиболее существенно
уязвимых сторон общественно-политической культуры, не
позволяющая грамотно и конструктивно формировать,
распределять и реализовать политическую власть. Прак-
тика огосударствления общественных организаций и дви-
жений, всех сфер жизни общества пока не позволяет его
членам овладеть эффективным политическим инструмен-
тарием, не способствует генерации новых политических
субъектов в лице подрастающего поколения, которые
были бы свободны от влияния военно-коммунистической
идеологии и прежде всего -важнейшего ее принципа -
насилия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59