И действительно, только представьте себе: в советской системе, со строг
ой иерархией, неожиданно появляется человек, пользующийся международн
ым авторитетом и безупречной репутацией, и начинает действовать по свое
й собственной инициативе.
Ситуация еще более ухудшилась в 1947 году. Я помню указания Обручникова и Св
инелупова, заместителей министров госбезопасности и внутренних дел по
кадрам не принимать евреев на офицерские должности в органы госбезопас
ности. Я не мог себе представить, что такой откровенно антисемитский при
каз исходил непосредственно от Сталина, и считал, что все это дело рук Аба
кумова. Мне стало ясно, что грандиозный план использования советской евр
ейской интеллигенции для укрепления международного сотрудничества со
всемирным еврейством был отвергнут. Эйтингон, все время жаловавшийся на
притеснения его родственников в университете и в медицинских учрежден
иях, был убежден, что антисемитизм являлся существенным элементом госуд
арственной политики. Оглядываясь назад, я признаю, что он понимал ситуац
ию куда лучше, чем я.
Берия и Богдан Кобулов часто рассказывали мне, что Сталин любил шутки и а
некдоты антимусульманского, и в частности антиазербайджанского толка,
особенно когда их рассказывали в присутствии Багирова, первого секрета
ря компартии Азербайджана, который просто не выносил издевательских ин
тонаций Кобулова, произносившего русские слова с азербайджанским акце
нтом. Это заставляет меня думать, что юмор, направленный против той или ин
ой национальной группы, был по душе Сталину и он, в сущности, являлся антис
емитом не больше, чем антимусульманином.
Сталин и его ближайшие помощники проявляли интерес к еврейскому вопрос
у, чтобы извлечь политические дивиденды в борьбе за власть и для консоли
дации своих сил. Так начались антисемитские «игры» в высших партийных эш
елонах. После того как Сталин начал кампанию против космополитов в 1946Ч 1947
годах, руководящий состав среднего уровня и рядовые партийные чиновник
и стали воспринимать антисемитизм как официальную линию партии. Термин
«безродный космополит» сделался синонимом слова «еврей»: он означал, чт
о советские граждане еврейской национальности разделяли мировоззрени
е евреев Запада и в силу этого не могли быть полностью преданными советс
кому государству.
Кампания против космополитов совпала с изменением баланса политически
х сил вокруг Сталина. Был понижен в должности Маленков, а Берия отстранен
от курирования любых дел, связанных с госбезопасностью. Начали циркулир
овать слухи, что Молотов и он окружили себя евреями.
Усилия Сталина после войны были направлены на то, чтобы распространить в
лияние Советского Союза сначала на страны Восточной Европы, находившие
ся у наших границ, а затем везде, где нам составляла конкуренцию Великобр
итания. Сталин предвидел, что арабские страны повернутся в сторону Совет
ского Союза, разочаровавшись в англичанах и американцах из-за их поддер
жки Израиля. Арабы поэтому должны были оценить антисионистские тенденц
ии в советской внешней политике. Помощник Молотова Ветров, позднее наш п
осол в Дании, пересказывал мне слова Сталина: «Давайте согласимся с обра
зованием Израиля. Это будет, как шило в заднице для арабских государств и
заставит их повернуться спиной к Британии. В конечном счете, британское
влияние будет полностью подорвано в Египте, Сирии, Турции и Ираке».
«Холодная война» началась по-настоящему в 1946Ч 1947 годах, когда исчезли илл
юзии насчет нашего послевоенного сотрудничества с Западом. Союзническ
ие отношения во время войны с Англией и Америкой обернулись конфронтаци
ей. Гражданская война в Китае становилась все более интенсивной; возраст
ала также напряженность в Италии и Франции, где коммунисты вели ожесточе
нную политическую борьбу за власть. С наступлением «холодной войны» наш
и надежды на получение еврейских капиталов улетучились. Руководству ст
раны стало ясно, что полагаться на поддержку еврейских деловых кругов за
рубежом и их инвестиции уже не приходится.
И первой жертвой смены курса стал Михоэлс, находившийся в самом центре д
искуссий по созданию еврейской республики в Крыму.
Кроме того, к Сталину поступили оперативные материалы о том, что Михоэлс
якобы стремится заручиться поддержкой его зятя Г. Морозова, чтобы обеспе
чить в советском руководстве выгодное ему решение вопроса по улучшению
положения еврейского населения и развития еврейской культуры. МГБ такж
е подозревало, что через связи Михоэлса с сионистскими организациями в А
мерике стали известны некоторые трагические события в жизни Аллилуевы
х, родственников Сталина. Сталин, вероятно, опасался, что большой личный а
вторитет Михоэлса может быть использован международным сионистским дв
ижением в своих целях. Михоэлс пользовался мировой известностью и, безус
ловно, был сильной, незаурядной личностью, поэтому в условиях тоталитарн
ого режима того времени не могло быть и речи о применении к нему отработа
нной схемы ареста и расправы, прикрытой фиговым листком судебного разби
рательства.
Михоэлс был ликвидирован в так называемом специальном порядке в январе
1948 года. К моему счастью, к этой операции я не имел никакого отношения. Подр
обности убийства мне стали известны лишь в апреле 1953 года. Помнится, что не
посредственно этой операцией на месте руководили заместитель Абакумов
а Огольцов и министр госбезопасности Белоруссии Цанава. Михоэлса и сопр
овождавшего его Голубова заманили на дачу Цанавы под предлогом встречи
с ведущими белорусскими актерами, сделали смертельный укол и бросили по
д колеса грузовика, чтобы инсценировать бандитский наезд на окраинной у
лице Минска. За рулем грузовика сидел сотрудник транспортного отдела МГ
Б по Белорусской железной дороге.
Голубов был агентом МГБ в среде творческой интеллигенции, чего Михоэлс,
конечно, не знал. В той ситуации, однако, он оказался нежелательным свидет
елем, поскольку именно при его помощи удалось привезти Михоэлса на дачу.
Известие о гибели Михоэлса пробудило в моей душе подозрения, о которых я
никому не стал говорить. Однако я не мог себе представить, что Огольцов са
м отправится в Минск, чтобы лично руководить операцией. Убийство соверши
л, как я считал, какой-нибудь антисемитски настроенный бандит, которому з
аранее сказали, где и когда он может найти человека, возомнившего себя вы
разителем еврейских интересов.
Судьба Огольцова типична для руководителей МГБ того времени. Берия в апр
еле 1953 года добился его ареста формально за незаконную ликвидацию Михоэл
са, в августе 1953 года после ареста Берии он был освобожден. И никто ему не ст
авил даже в вину эту акцию. Еще бы! Ведь в то время все, кто в Политбюро в 1952Ч
1953 годах в ходе «дела врачей» ее одобрил, были у власти. Лишь в 1957 году, чтобы
скомпрометировать Огольцова, тесно связанного с Маленковым, следившег
о по поручению Сталина за Берией с 1951 года, его исключили из партии за «нару
шение соц. законности в ходе следственной работы в Ленинграде 1941Ч 1943 гг.».
Большую часть 1948 года я занимался берлинским кризисом и созданием курдск
ой подпольной сети в Иране, Ираке и Турции с целью свержения правительст
ва Нури Сайда и Фейсала в Ираке, а также чехословацкими делами. Я летал в П
рагу вместе с Зубовым, чтобы попытаться нейтрализовать сторонников пре
зидента Бенеша при передаче власти новому правительству во главе с Готв
альдом.
В 1947 году моя жена серьезно заболела и вскоре вышла на пенсию. Еще в 1940 году о
на проявила достаточно мудрости, чтобы отойти от оперативной работы, и б
ыла назначена старшим преподавателем спецдисциплин в Высшей школе НКВ
Д (позднее МГБ). Время от времени ее использовали для контактов с агентами
-женщинами, представлявшими особый интерес для руководства контрразве
дывательного управления, но большей частью она старалась держаться в те
ни и не привлекать к себе внимания. Ее болезнь совпала с кампанией по чист
ке от евреев МВД, МГБ и МИДа. Она вышла в отставку в звании подполковника в
1949 году и проходила по спискам личного состава под своей девичьей фамили
ей Каганова.
В 1949 и 1950 годах, когда мне приходилось часто выезжать в Прагу, Западную Украи
ну, Азербайджан и Узбекистан, Эйтингон исполнял мои обязанности в бюро п
о разведке и диверсионной работе. Он навещал Эмму и рассказывал ей об ант
исемитской кампании, которая набирала обороты и принимала все больший р
азмах. Сестра Эйтингона Соня, известный терапевт и главврач поликлиники
автозавода (ныне ЗИЛ), была арестована, младшую сестру моей жены Елизавет
у отчислили из аспирантуры медицинского института в Киеве. Мы пытались к
ак-то помочь им, используя дружеские отношения с Музыченко, директором М
ОНИКИ в Москве. В 30-х годах он был нелегалом НКВД во Франции и Австрии, но в 1938
году ушел из разведки и смог вернуться к своей прежней профессии врача. О
н устроил на работу Елизавету, которая, кстати, работает в этом институте
и поныне.
Для меня явилось большим ударом известие об аресте Хейфеца в 1948 или 1949 году:
здесь заступничество, мое или Эйтингона, было бесполезно. И я, и он связыва
ли этот арест с антисемитской кампанией. В результате почти все члены Ев
рейского антифашистского комитета и другие деятели еврейской культуры
были арестованы и отданы под суд по обвинению в заговоре с целью отделен
ия Крыма от СССР.
Борьба за власть в кремлевс
ком руководстве. Провокационная фабрикация дела о заговоре в руководст
ве МГБ с притягиванием к нему сионистов-заговорщиков-врачей
Внутренняя борьба за власть в период с 1948 по 1952 год вызвала новую волну анти
семитизма Ч возникло «дело врачей». Хотя оно и было частью антисемитско
й кампании, одними евреями не ограничились. Скорее можно сказать, что «де
ло врачей» явилось продолжением борьбы, в которой сводились старые счет
ы в руководстве страны. Сталин при помощи Маленкова и Хрущева хотел пров
ести чистку в рядах старой гвардии и отстранить Берию. Главными фигурами
в пресловутом «деле врачей» должны были стать Молотов, Ворошилов и Мико
ян, эти «последние из могикан» в сталинском Политбюро. Однако вся правда
в отношении «дела врачей» так никогда и не была обнародована, даже в пери
од горбачевской гласности. Причина в том, что речь шла о грязной борьбе за
власть, развернувшейся в Кремле перед смертью Сталина и захватившей, по
существу, все руководство.
Принято считать, что «дело врачей» началось с истерического письма Стал
ину, в котором врачи-евреи обвинялись в вынашивании планов умерщвления
руководителей страны с помощью неправильных методов лечения и ядов. Авт
ором письма была приобретшая скандальную известность Лидия Тимашук, вр
ач кремлевской поликлиники. Письмо Тимашук, однако, было послано Сталину
не в 1952 году, накануне арестов врачей, а в августе 1948 года. В нем утверждалось
, что академик Виноградов неправильно лечил Жданова и других руководите
лей, в результате чего Жданов умер. Тогда реакция Сталина выразилась в пр
езрительном «чепуха», и письмо пошло в архив. Там оно и оставалось без вся
кого движения в течение трех лет, пока его не извлекли в конце 1951 года. Пись
мо понадобилось как орудие в борьбе за власть. О письме знали все члены По
литбюро Ч знали они и о сталинской реакции. Однако самое важное заключа
ется в том, что Тимашук никого не обвиняла в заговоре. В письме она лишь си
гнализировала об имевших место недостатках и упущениях в обеспечении л
ечением руководителей партии и государства. По этой причине текст письм
а так до сих пор и не опубликован, в нем излагаются, по существу, взаимные п
ретензии лечебного персонала друг другу, как правило, склочного характе
ра. Об этом мне уже во Владимирской тюрьме рассказывал полковник Людвиго
в, помощник Берии по делам Политбюро и Совета Министров.
Я всегда считал, что «дело врачей» затеял Абакумов как продолжение кампа
нии против космополитов. Однако в 1990 году, попав в военную прокуратуру, куд
а меня вызвали как свидетеля в связи с новым расследованием дела Абакумо
ва в послевоенные годы, я узнал нечто иное. Оказалось, что инициатором «де
ла врачей» он не был, напротив, Абакумов, арестованный в 1951 году, обвинялся
в том, что скрывал данные о заговоре, целью которого было убийство Сталин
а. Делал он это якобы для того, чтобы захватить власть. При этом Абакумов, п
о словам его обвинителей, опирался на врачей-евреев и евреев-сотруднико
в в аппарате министра госбезопасности, в частности на Эйтингона.
Маленков и Берия, несомненно, стремились устранить Абакумова, и оба были
готовы для достижения своей цели использовать любые средства. Суханов, п
омощник Маленкова, весной 1951 года принял в приемной ЦК следователя Следст
венной части по особо важным делам МГБ подполковника Рюмина, известного
своим антисемитизмом. Результат этой встречи стал роковым для судьбы со
ветской еврейской интеллигенции. В то время Рюмин опасался увольнения и
з органов госбезопасности из-за выговора, полученного за то, что забыл па
пку с материалами следствия в служебном автобусе. Кроме того, он скрыл от
партии и управления кадров госбезопасности, что отец его был кулаком, чт
о его родные брат и сестра обвинялись в воровстве, а тесть служил в армии К
олчака.
Надо отдать должное Абакумову: он прекрасно понимал, что предпринимавши
еся ранее Рюминым попытки представить арестованных врачей террористам
и были всего лишь прелюдией к «делу врачей». В течение нескольких месяце
в 1950 года ему как-то удавалось держать Рюмина в узде. Чтобы спасти карьеру
и дать выход своим антисемитским настроениям, Рюмин охотно пошел навстр
ечу требованию Суханова написать Сталину письмо с разоблачением Абаку
мова.
Через тридцать лет после описываемых событий моя родственница, работав
шая машинисткой в секретариате Маленкова (ее непосредственным начальн
иком был Суханов), рассказала мне, что Рюмин был настолько необразован и б
езграмотен, что одиннадцать раз переписывал свое письмо с обвинениями в
адрес Абакумова. Суханов держал его в приемной около шести часов, а сам ве
л переговоры с Маленковым по поводу содержания письма Сталину. Лишь Суха
нов знает, почему выбрали Рюмина, чтобы обвинить Абакумова в заговоре. Од
нако он ничего не сказал об этой стороне дела, когда выступал по российск
ому телевидению в июле 1992 года в передаче об истории «заговора врачей».
В своем письме, обвинявшем Абакумова (с подачи Маленкова), Рюмин заявлял, ч
то тот приказал Следственной части не давать хода материалам по сионист
скому заговору, направленному против руководителей советского государ
ства.
К этому времени уже арестовали за антисоветскую сионистскую пропаганд
у целый ряд хорошо известных врачей-евреев. Самый, пожалуй, знаменитый из
них, специалист с мировым именем Этингер трагически погиб в тюрьме во вр
емя допроса. Это случилось еще до ареста Абакумова. Рюмин обвинил Абакум
ова в том, что именно он несет ответственность за смерть Этингера, так как
специально поместил его в холодную камеру в Лефортовской тюрьме с целью
убрать одного из участников «заговора врачей» и тем самым помешать ему в
ыдать других заговорщиков-сионистов. Для придания этим обвинениям боль
шей убедительности на свет было извлечено из архива письмо Тимашук.
Абакумов, более опытный в подобных интригах, чем Рюмин, опасался чрезмер
но раздувать «сионистский заговор», прибегая к слишком явным фальсифик
ациям. Он предвидел, что Сталин может потребовать реальных улик в этой ве
сьма рискованной провокационной игре. Кроме того, Абакумов прекрасно зн
ал, что в делах, где инициатива принадлежала высшему руководству, не пола
галось проявлять своей собственной. Некоторые из арестованных медиков
были лечащими врачами Сталина. Многих из них с членами Политбюро связыва
ли подчас не только профессиональные, но и доверительные отношения.
Учитывая все обстоятельства, Абакумов не горел желанием расширять рамк
и дела Еврейского антифашистского комитета до уровня мирового заговор
а. Он знал, что такие обвинения наверняка вызовут напряженность в верхах,
особенно недовольство Ворошилова и Молотова, женатых на еврейках, и Кага
новича, который сам был евреем. Осторожность, проявленная Абакумовым, сы
грала в его судьбе роковую роль.
Энергичный Рюмин между тем был назначен начальником Следственной част
и по особо важным делам, а потом заместителем министра госбезопасности п
о следственной работе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73
ой иерархией, неожиданно появляется человек, пользующийся международн
ым авторитетом и безупречной репутацией, и начинает действовать по свое
й собственной инициативе.
Ситуация еще более ухудшилась в 1947 году. Я помню указания Обручникова и Св
инелупова, заместителей министров госбезопасности и внутренних дел по
кадрам не принимать евреев на офицерские должности в органы госбезопас
ности. Я не мог себе представить, что такой откровенно антисемитский при
каз исходил непосредственно от Сталина, и считал, что все это дело рук Аба
кумова. Мне стало ясно, что грандиозный план использования советской евр
ейской интеллигенции для укрепления международного сотрудничества со
всемирным еврейством был отвергнут. Эйтингон, все время жаловавшийся на
притеснения его родственников в университете и в медицинских учрежден
иях, был убежден, что антисемитизм являлся существенным элементом госуд
арственной политики. Оглядываясь назад, я признаю, что он понимал ситуац
ию куда лучше, чем я.
Берия и Богдан Кобулов часто рассказывали мне, что Сталин любил шутки и а
некдоты антимусульманского, и в частности антиазербайджанского толка,
особенно когда их рассказывали в присутствии Багирова, первого секрета
ря компартии Азербайджана, который просто не выносил издевательских ин
тонаций Кобулова, произносившего русские слова с азербайджанским акце
нтом. Это заставляет меня думать, что юмор, направленный против той или ин
ой национальной группы, был по душе Сталину и он, в сущности, являлся антис
емитом не больше, чем антимусульманином.
Сталин и его ближайшие помощники проявляли интерес к еврейскому вопрос
у, чтобы извлечь политические дивиденды в борьбе за власть и для консоли
дации своих сил. Так начались антисемитские «игры» в высших партийных эш
елонах. После того как Сталин начал кампанию против космополитов в 1946Ч 1947
годах, руководящий состав среднего уровня и рядовые партийные чиновник
и стали воспринимать антисемитизм как официальную линию партии. Термин
«безродный космополит» сделался синонимом слова «еврей»: он означал, чт
о советские граждане еврейской национальности разделяли мировоззрени
е евреев Запада и в силу этого не могли быть полностью преданными советс
кому государству.
Кампания против космополитов совпала с изменением баланса политически
х сил вокруг Сталина. Был понижен в должности Маленков, а Берия отстранен
от курирования любых дел, связанных с госбезопасностью. Начали циркулир
овать слухи, что Молотов и он окружили себя евреями.
Усилия Сталина после войны были направлены на то, чтобы распространить в
лияние Советского Союза сначала на страны Восточной Европы, находившие
ся у наших границ, а затем везде, где нам составляла конкуренцию Великобр
итания. Сталин предвидел, что арабские страны повернутся в сторону Совет
ского Союза, разочаровавшись в англичанах и американцах из-за их поддер
жки Израиля. Арабы поэтому должны были оценить антисионистские тенденц
ии в советской внешней политике. Помощник Молотова Ветров, позднее наш п
осол в Дании, пересказывал мне слова Сталина: «Давайте согласимся с обра
зованием Израиля. Это будет, как шило в заднице для арабских государств и
заставит их повернуться спиной к Британии. В конечном счете, британское
влияние будет полностью подорвано в Египте, Сирии, Турции и Ираке».
«Холодная война» началась по-настоящему в 1946Ч 1947 годах, когда исчезли илл
юзии насчет нашего послевоенного сотрудничества с Западом. Союзническ
ие отношения во время войны с Англией и Америкой обернулись конфронтаци
ей. Гражданская война в Китае становилась все более интенсивной; возраст
ала также напряженность в Италии и Франции, где коммунисты вели ожесточе
нную политическую борьбу за власть. С наступлением «холодной войны» наш
и надежды на получение еврейских капиталов улетучились. Руководству ст
раны стало ясно, что полагаться на поддержку еврейских деловых кругов за
рубежом и их инвестиции уже не приходится.
И первой жертвой смены курса стал Михоэлс, находившийся в самом центре д
искуссий по созданию еврейской республики в Крыму.
Кроме того, к Сталину поступили оперативные материалы о том, что Михоэлс
якобы стремится заручиться поддержкой его зятя Г. Морозова, чтобы обеспе
чить в советском руководстве выгодное ему решение вопроса по улучшению
положения еврейского населения и развития еврейской культуры. МГБ такж
е подозревало, что через связи Михоэлса с сионистскими организациями в А
мерике стали известны некоторые трагические события в жизни Аллилуевы
х, родственников Сталина. Сталин, вероятно, опасался, что большой личный а
вторитет Михоэлса может быть использован международным сионистским дв
ижением в своих целях. Михоэлс пользовался мировой известностью и, безус
ловно, был сильной, незаурядной личностью, поэтому в условиях тоталитарн
ого режима того времени не могло быть и речи о применении к нему отработа
нной схемы ареста и расправы, прикрытой фиговым листком судебного разби
рательства.
Михоэлс был ликвидирован в так называемом специальном порядке в январе
1948 года. К моему счастью, к этой операции я не имел никакого отношения. Подр
обности убийства мне стали известны лишь в апреле 1953 года. Помнится, что не
посредственно этой операцией на месте руководили заместитель Абакумов
а Огольцов и министр госбезопасности Белоруссии Цанава. Михоэлса и сопр
овождавшего его Голубова заманили на дачу Цанавы под предлогом встречи
с ведущими белорусскими актерами, сделали смертельный укол и бросили по
д колеса грузовика, чтобы инсценировать бандитский наезд на окраинной у
лице Минска. За рулем грузовика сидел сотрудник транспортного отдела МГ
Б по Белорусской железной дороге.
Голубов был агентом МГБ в среде творческой интеллигенции, чего Михоэлс,
конечно, не знал. В той ситуации, однако, он оказался нежелательным свидет
елем, поскольку именно при его помощи удалось привезти Михоэлса на дачу.
Известие о гибели Михоэлса пробудило в моей душе подозрения, о которых я
никому не стал говорить. Однако я не мог себе представить, что Огольцов са
м отправится в Минск, чтобы лично руководить операцией. Убийство соверши
л, как я считал, какой-нибудь антисемитски настроенный бандит, которому з
аранее сказали, где и когда он может найти человека, возомнившего себя вы
разителем еврейских интересов.
Судьба Огольцова типична для руководителей МГБ того времени. Берия в апр
еле 1953 года добился его ареста формально за незаконную ликвидацию Михоэл
са, в августе 1953 года после ареста Берии он был освобожден. И никто ему не ст
авил даже в вину эту акцию. Еще бы! Ведь в то время все, кто в Политбюро в 1952Ч
1953 годах в ходе «дела врачей» ее одобрил, были у власти. Лишь в 1957 году, чтобы
скомпрометировать Огольцова, тесно связанного с Маленковым, следившег
о по поручению Сталина за Берией с 1951 года, его исключили из партии за «нару
шение соц. законности в ходе следственной работы в Ленинграде 1941Ч 1943 гг.».
Большую часть 1948 года я занимался берлинским кризисом и созданием курдск
ой подпольной сети в Иране, Ираке и Турции с целью свержения правительст
ва Нури Сайда и Фейсала в Ираке, а также чехословацкими делами. Я летал в П
рагу вместе с Зубовым, чтобы попытаться нейтрализовать сторонников пре
зидента Бенеша при передаче власти новому правительству во главе с Готв
альдом.
В 1947 году моя жена серьезно заболела и вскоре вышла на пенсию. Еще в 1940 году о
на проявила достаточно мудрости, чтобы отойти от оперативной работы, и б
ыла назначена старшим преподавателем спецдисциплин в Высшей школе НКВ
Д (позднее МГБ). Время от времени ее использовали для контактов с агентами
-женщинами, представлявшими особый интерес для руководства контрразве
дывательного управления, но большей частью она старалась держаться в те
ни и не привлекать к себе внимания. Ее болезнь совпала с кампанией по чист
ке от евреев МВД, МГБ и МИДа. Она вышла в отставку в звании подполковника в
1949 году и проходила по спискам личного состава под своей девичьей фамили
ей Каганова.
В 1949 и 1950 годах, когда мне приходилось часто выезжать в Прагу, Западную Украи
ну, Азербайджан и Узбекистан, Эйтингон исполнял мои обязанности в бюро п
о разведке и диверсионной работе. Он навещал Эмму и рассказывал ей об ант
исемитской кампании, которая набирала обороты и принимала все больший р
азмах. Сестра Эйтингона Соня, известный терапевт и главврач поликлиники
автозавода (ныне ЗИЛ), была арестована, младшую сестру моей жены Елизавет
у отчислили из аспирантуры медицинского института в Киеве. Мы пытались к
ак-то помочь им, используя дружеские отношения с Музыченко, директором М
ОНИКИ в Москве. В 30-х годах он был нелегалом НКВД во Франции и Австрии, но в 1938
году ушел из разведки и смог вернуться к своей прежней профессии врача. О
н устроил на работу Елизавету, которая, кстати, работает в этом институте
и поныне.
Для меня явилось большим ударом известие об аресте Хейфеца в 1948 или 1949 году:
здесь заступничество, мое или Эйтингона, было бесполезно. И я, и он связыва
ли этот арест с антисемитской кампанией. В результате почти все члены Ев
рейского антифашистского комитета и другие деятели еврейской культуры
были арестованы и отданы под суд по обвинению в заговоре с целью отделен
ия Крыма от СССР.
Борьба за власть в кремлевс
ком руководстве. Провокационная фабрикация дела о заговоре в руководст
ве МГБ с притягиванием к нему сионистов-заговорщиков-врачей
Внутренняя борьба за власть в период с 1948 по 1952 год вызвала новую волну анти
семитизма Ч возникло «дело врачей». Хотя оно и было частью антисемитско
й кампании, одними евреями не ограничились. Скорее можно сказать, что «де
ло врачей» явилось продолжением борьбы, в которой сводились старые счет
ы в руководстве страны. Сталин при помощи Маленкова и Хрущева хотел пров
ести чистку в рядах старой гвардии и отстранить Берию. Главными фигурами
в пресловутом «деле врачей» должны были стать Молотов, Ворошилов и Мико
ян, эти «последние из могикан» в сталинском Политбюро. Однако вся правда
в отношении «дела врачей» так никогда и не была обнародована, даже в пери
од горбачевской гласности. Причина в том, что речь шла о грязной борьбе за
власть, развернувшейся в Кремле перед смертью Сталина и захватившей, по
существу, все руководство.
Принято считать, что «дело врачей» началось с истерического письма Стал
ину, в котором врачи-евреи обвинялись в вынашивании планов умерщвления
руководителей страны с помощью неправильных методов лечения и ядов. Авт
ором письма была приобретшая скандальную известность Лидия Тимашук, вр
ач кремлевской поликлиники. Письмо Тимашук, однако, было послано Сталину
не в 1952 году, накануне арестов врачей, а в августе 1948 года. В нем утверждалось
, что академик Виноградов неправильно лечил Жданова и других руководите
лей, в результате чего Жданов умер. Тогда реакция Сталина выразилась в пр
езрительном «чепуха», и письмо пошло в архив. Там оно и оставалось без вся
кого движения в течение трех лет, пока его не извлекли в конце 1951 года. Пись
мо понадобилось как орудие в борьбе за власть. О письме знали все члены По
литбюро Ч знали они и о сталинской реакции. Однако самое важное заключа
ется в том, что Тимашук никого не обвиняла в заговоре. В письме она лишь си
гнализировала об имевших место недостатках и упущениях в обеспечении л
ечением руководителей партии и государства. По этой причине текст письм
а так до сих пор и не опубликован, в нем излагаются, по существу, взаимные п
ретензии лечебного персонала друг другу, как правило, склочного характе
ра. Об этом мне уже во Владимирской тюрьме рассказывал полковник Людвиго
в, помощник Берии по делам Политбюро и Совета Министров.
Я всегда считал, что «дело врачей» затеял Абакумов как продолжение кампа
нии против космополитов. Однако в 1990 году, попав в военную прокуратуру, куд
а меня вызвали как свидетеля в связи с новым расследованием дела Абакумо
ва в послевоенные годы, я узнал нечто иное. Оказалось, что инициатором «де
ла врачей» он не был, напротив, Абакумов, арестованный в 1951 году, обвинялся
в том, что скрывал данные о заговоре, целью которого было убийство Сталин
а. Делал он это якобы для того, чтобы захватить власть. При этом Абакумов, п
о словам его обвинителей, опирался на врачей-евреев и евреев-сотруднико
в в аппарате министра госбезопасности, в частности на Эйтингона.
Маленков и Берия, несомненно, стремились устранить Абакумова, и оба были
готовы для достижения своей цели использовать любые средства. Суханов, п
омощник Маленкова, весной 1951 года принял в приемной ЦК следователя Следст
венной части по особо важным делам МГБ подполковника Рюмина, известного
своим антисемитизмом. Результат этой встречи стал роковым для судьбы со
ветской еврейской интеллигенции. В то время Рюмин опасался увольнения и
з органов госбезопасности из-за выговора, полученного за то, что забыл па
пку с материалами следствия в служебном автобусе. Кроме того, он скрыл от
партии и управления кадров госбезопасности, что отец его был кулаком, чт
о его родные брат и сестра обвинялись в воровстве, а тесть служил в армии К
олчака.
Надо отдать должное Абакумову: он прекрасно понимал, что предпринимавши
еся ранее Рюминым попытки представить арестованных врачей террористам
и были всего лишь прелюдией к «делу врачей». В течение нескольких месяце
в 1950 года ему как-то удавалось держать Рюмина в узде. Чтобы спасти карьеру
и дать выход своим антисемитским настроениям, Рюмин охотно пошел навстр
ечу требованию Суханова написать Сталину письмо с разоблачением Абаку
мова.
Через тридцать лет после описываемых событий моя родственница, работав
шая машинисткой в секретариате Маленкова (ее непосредственным начальн
иком был Суханов), рассказала мне, что Рюмин был настолько необразован и б
езграмотен, что одиннадцать раз переписывал свое письмо с обвинениями в
адрес Абакумова. Суханов держал его в приемной около шести часов, а сам ве
л переговоры с Маленковым по поводу содержания письма Сталину. Лишь Суха
нов знает, почему выбрали Рюмина, чтобы обвинить Абакумова в заговоре. Од
нако он ничего не сказал об этой стороне дела, когда выступал по российск
ому телевидению в июле 1992 года в передаче об истории «заговора врачей».
В своем письме, обвинявшем Абакумова (с подачи Маленкова), Рюмин заявлял, ч
то тот приказал Следственной части не давать хода материалам по сионист
скому заговору, направленному против руководителей советского государ
ства.
К этому времени уже арестовали за антисоветскую сионистскую пропаганд
у целый ряд хорошо известных врачей-евреев. Самый, пожалуй, знаменитый из
них, специалист с мировым именем Этингер трагически погиб в тюрьме во вр
емя допроса. Это случилось еще до ареста Абакумова. Рюмин обвинил Абакум
ова в том, что именно он несет ответственность за смерть Этингера, так как
специально поместил его в холодную камеру в Лефортовской тюрьме с целью
убрать одного из участников «заговора врачей» и тем самым помешать ему в
ыдать других заговорщиков-сионистов. Для придания этим обвинениям боль
шей убедительности на свет было извлечено из архива письмо Тимашук.
Абакумов, более опытный в подобных интригах, чем Рюмин, опасался чрезмер
но раздувать «сионистский заговор», прибегая к слишком явным фальсифик
ациям. Он предвидел, что Сталин может потребовать реальных улик в этой ве
сьма рискованной провокационной игре. Кроме того, Абакумов прекрасно зн
ал, что в делах, где инициатива принадлежала высшему руководству, не пола
галось проявлять своей собственной. Некоторые из арестованных медиков
были лечащими врачами Сталина. Многих из них с членами Политбюро связыва
ли подчас не только профессиональные, но и доверительные отношения.
Учитывая все обстоятельства, Абакумов не горел желанием расширять рамк
и дела Еврейского антифашистского комитета до уровня мирового заговор
а. Он знал, что такие обвинения наверняка вызовут напряженность в верхах,
особенно недовольство Ворошилова и Молотова, женатых на еврейках, и Кага
новича, который сам был евреем. Осторожность, проявленная Абакумовым, сы
грала в его судьбе роковую роль.
Энергичный Рюмин между тем был назначен начальником Следственной част
и по особо важным делам, а потом заместителем министра госбезопасности п
о следственной работе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73