Против перевода Зубова из Лефортова на Лубянку возражал начальник след
ственной части Сергиенко, хотя я объяснил ему, что мой интерес к Зубову и е
го судьбе вызван чисто оперативными соображениями и согласован с Берие
й. В ответ на это Сергиенко, отказавшись переводить Зубова, заявил:
Ч Я буду лично докладывать об этом случае наркому. Подонок Зубов отказы
вается признать свою вину, что не выполнил прямого приказа руководства!

В свою очередь я доложил Берии, что Сергиенко отказывается выполнять пер
еданное ему распоряжение. Берия тут же взял трубку, вызвал Сергиенко и ст
ал его отчитывать, под конец сказал, что если через пятнадцать минут тот н
е выполнит его приказание, ему не сносить головы. Сергиенко пытался что-т
о возразить, но Берия не стал слушать его объяснений.
Берия часто был весьма груб в обращении с высокопоставленными чиновник
ами, но с рядовыми сотрудниками, как правило, разговаривал вежливо. Поздн
ее мне пришлось убедиться, что руководители того времени позволяли себе
грубость лишь по отношению к руководящему составу, а с простыми людьми ч
лены Политбюро вели себя подчеркнуто вежливо.
Зубов, находясь с Сосновским в одной камере, содействовал его вербовке. О
н убедил его, что сотрудничество с немецкой или польской спецслужбами не
сулит ему никакой перспективы на будущее, поэтому имеет прямой смысл со
трудничать с русской разведкой. В 30-х годах Сосновский, будучи в Берлине п
ольским резидентом, руководил весьма эффективной агентурной сетью. Он в
ыступал под видом польского аристократа, содержал конюшню. Своих агенто
в, в основном это были привлекательные молодые женщины, он, как правило, вн
едрял в штаб-квартиру нацистской партии и секретариат министерства ино
странных дел. В 1935 году гестапо удалось засветить большую часть его агент
уры, а самого Сосновского арестовать за шпионаж. Следователям на Лубянке
он показал, что разоблаченных агентов казнили в тюрьме Плетцензее прямо
у него на глазах. Поляки обменяли его на руководителя немецкой общины в П
ольше, обвиненного в шпионаже в пользу Германии.
В 1937 году военный суд в Варшаве осудил Сосновского за растрату выделенных
на агентуру средств, и он отбывал срок в Восточной Польше. Двумя годами по
зже части Красной Армии освободили заключенных из тюрем. Что же касается
Сосновского, то из польской тюрьмы его «переселили» в тюрьму НКВД.
От Сосновского мы получили информацию, что двое из его агентов все еще пр
одолжали действовать. Кроме того, он подал идею использовать связи князя
Радзивилла и сделать его посредником между нашим руководством и Герман
ом Герингом, одним из заместителей Гитлера. Сосновский пошел на сотрудни
чество с нами, после того как мы представили ему имеющиеся у нас данные об
его агентурной сети в Берлине и он понял, что нам известно все о его прошло
м. Это был человек, который слишком много знал, и было бы просто неразумно
позволить ему улизнуть и не заставить работать на нас. Контроль над ним п
омог нам использовать два его важных источника информации, находившихс
я в Германии, Ч они пригодились нам в 1940 году и в первые два года войны.
После того как Зубов сумел оценить потенциальные возможности Сосновск
ого для нашей разведки и помог завербовать его, я предложил использовать
Зубова в качестве сокамерника князя Радзивилла. Берия согласился с моим
предложением. Зубова перевели в камеру Радзивилла, и он находился там в т
ечение месяца. К этому времени условия содержания Зубова изменились: ему
позволяли обедать и ужинать у меня в кабинете, причем еду мы заказывали в
нашем ресторане. Все еще находясь под стражей, он в сопровождении конвои
ра ходил в поликлинику НКВД на медицинские процедуры. В конце концов его
освободили в 1941 году вскоре после начала войны, и я взял его к себе в аппара
т начальником отделения. Он проработал в органах до самого конца войны, н
о в 1946 году, когда министром госбезопасности стал Абакумов, Зубову пришло
сь срочно выйти в отставку. В свое время именно Абакумов был причастен к д
елу Зубова и отдавал приказы жестоко избивать его.
Князем Радзивиллом занимался лично Берия. Он сумел убедить Радзивилла, ч
то тот должен выступить в роли посредника между советским правительств
ом и Герингом для выяснения деликатных вопросов во взаимоотношениях об
еих стран. Мы держали в поле зрения Радзивилла начиная с середины 30-х годо
в и знали, что князь принимал Геринга в своем поместье под Вильнюсом, где т
от любил охотиться (позднее эта часть территории отошла к Литве, а в то вре
мя принадлежала Польше). Кстати, в своих мемуарах Радзивилл вспоминает о
встречах с Берией, который при прощании с ним как-то изрек: «Такие люди, ка
к вы, князь, всегда будут нам нужны».
Об освобождении Радзивилла ходатайствовали перед нами представители з
натных аристократических родов Великобритании, Италии и Швеции. В 1940 году
после того, как Берия завербовал его в качестве нашего агента влияния, я о
рганизовал отъезд Радзивилла в Берлин. Из Берлина мы получали сведения о
нем от своей резидентуры: его часто видели на дипломатических приемах в
обществе Геринга. В том же году мне было приказано разработать варианты
выхода на связь с ним через нашего агента. Мы решили в данном случае связы
ваться с князем по открытым каналам, поскольку он являлся заметной в общ
естве фигурой и мог свободно посещать советское посольство, не вызывая п
одозрений. Его, в частности, могла интересовать судьба фамильной собстве
нности, оказавшейся на оккупированной территории.
В 1940 году Радзивилла дважды принимал наш резидент в Берлине Амаяк Кобулов
, докладывавший об этих встречах Центру. Однако Кобулову не давали никак
их инструкций по оперативному использованию польского князя в контакт
ах с немцами. Мы не слишком верили в искренность Радзивилла и поэтому реш
или не обращаться к нему, тем более что его политические контакты не сули
ли нам никакой немедленной выгоды. Перед тем как Германия развязала прот
ив нас войну, фактически не было таких проблем, где бы можно было его испол
ьзовать для прощупывания позиции немцев по тому или иному деликатному в
опросу: ведь все это время Молотов и наш посол Деканозов поддерживали ко
нфиденциальные отношения с Риббентропом и послом Германии Шулленбурго
м.
Было известно, что Радзивилл не имеет выхода на информацию военно-страт
егического характера. Наше решение сводилось к тому, чтобы проявлять мак
симум терпения и просто ждать, пока Радзивилл поедет в Швейцарию или Шве
цию, где он будет вне немецкого контроля, и только там войти с ним в контак
т. Насколько мне известно, он так туда и не поехал. После нападения Гитлера
на СССР Радзивилл как бы ушел в тень, но, по нашим сведениям, оставался в Ге
рмании и приезжал в Польшу, наслаждаясь жизнью, насколько это было возмо
жно. В 1942 году на какое-то время его следы затерялись. Оглядываясь назад, я в
ижу, что мы явно переоценили и личные связи Радзивилла, и его влияние на Ге
ринга…
Известная актриса Ольга Чехова, бывшая жена племянника знаменитого пис
ателя, была близка к Радзивиллу и к Герингу и через родню в Закавказье свя
зана с Берией. Позднее она была на личной связи в 1946Ч 1950-х годах у сменившег
о Берию министра госбезопасности Абакумова. Первоначально предполагал
ось использовать именно ее для связи с Радзивиллом. У нас существовал пл
ан убийства Гитлера, в соответствии с которым Радзивилл и Ольга Чехова д
олжны были при помощи своих друзей среди немецкой аристократии обеспеч
ить нашим людям доступ к Гитлеру. Группа агентов, заброшенных в Германию
и находившихся в Берлине в подполье, полностью подчинялась боевику Игор
ю Миклашевскому, прибывшему в Германию в начале 1942 года.
Бывший чемпион по боксу Миклашевский, выступая как советский перебежчи
к, приобрел в Берлине немалую популярность после своего знакомства с чем
пионом Германии по боксу Максом Шмелингом в 1942 или 1943 году, от которого полу
чил рекомендательное письмо. Миклашевский оставался в Берлине до 1944 года.

Дядя Миклашевского бежал из Советского Союза в начале войны и стал одним
из активных участников немецкого антибольшевистского комитета за осв
обождение СССР. Он с гордостью принял своего племянника, оказывая ему вс
яческую поддержку как политическому противнику советской власти. В 1942 го
ду Миклашевскому удалось на одном из приемов встретиться с Ольгой Чехов
ой. Он передал в Москву, что можно будет легко убрать Геринга, но Кремль не
проявил к этому особого интереса. В 1943 году Сталин отказался от своего пер
воначального плана покушения на Гитлера, потому что боялся: как только Г
итлер будет устранен, нацистские круги и военные попытаются заключить с
епаратный мирный говор с союзниками без участия Советского Союза.
Подобные страхи не были безосновательными. Мы располагали информацией
о том, что летом 1942 года представитель Ватикана в Анкаре по инициативе пап
ы Пия XII беседовал с немецким послом Францем фон Папеном, побуждая его исп
ользовать свое влияние для подписания сепаратного мира между Великобр
итанией, Соединенными Штатами и Германией. Помимо этого сообщения от наш
его резидента в Анкаре, советская резидентура в Риме сообщала о встрече
папы с Майроном Тейлором, посланником Рузвельта в Ватикане для обсужден
ия беседы кардинала Ронкалли (позднее он стал папой Иоанном XXIII) с фон Папен
ом. Подобное сепаратное соглашение ограничило бы и наше влияние в Европе
, исключив Советский Союз из будущего европейского альянса. Никто из кре
млевских руководителей не хотел, чтобы подобный договор был заключен. Ст
алин приказал ликвидировать фон Папена, поскольку тот являлся ключевой
фигурой, вокруг которого вертелись замыслы американцев и англичан по со
зданию альтернативного правительства в случае подписания сепаратного
мира. Однако, как я уже упоминал ранее, покушение сорвалось, так как болгар
ский боевик взорвал гранату раньше времени и лишь легко ранил фон Папена
.
У нас также имелись сведения, хотя и не особенно подробные, о прямых конта
ктах американцев с фон Папеном в Стамбуле.
Миклашевский бежал во Францию в 1944 году после ликвидации своего дяди. Во Ф
ранции он оставался на протяжении двух лет уже после окончания войны, вы
слеживая бежавших на Запад власовцев Ч остатки армии предателя генера
л-лейтенанта Власова. В 1947 году Миклашевский вернулся в Советский Союз, бы
л награжден орденом Красного Знамени и возобновил свою боксерскую карь
еру, которой оставался верен до выхода на пенсию.

Немало написано о том, какими разведывательными данными мы располагали
перед началом Великой Отечественной войны, свидетельствовавшими о неи
збежном нападении Германии на нашу страну. Позиция Сталина спокойно ожи
давшего вторжения вместо того, чтобы вовремя поднять войска по тревоге,
часто объявляется одной из причин тех поражений и тяжелейших потерь, кот
орые понесла Красная Армия в 1941 году. Вообще говоря, я согласен, что руковод
ство страны не смогло правильно оценить полученную по разведывательны
м каналам информацию, но надо сначала разобраться с вопросом, что предст
авляла собою эта информация.
Разведка НКВД сообщала об угрозе войны с ноября 1940 года. К этому времени Жу
равлев и Зоя Рыбкина завели литерное дело под оперативным названием «За
тея», где собирались наиболее важные сообщения о немецкой военной угроз
е. В этой папке находились весьма тревожные документы, беспокоившие сове
тское руководство, поскольку они ставили под сомнение искренность пред
ложений по разделу мира между Германией, Советским Союзом, Италией и Япо
нией, сделанных Гитлером Молотову в ноябре 1940 года в Берлине. По этим матер
иалам нам было легче отслеживать развитие событий и докладывать советс
кому руководству об основных тенденциях немецкой политики. Материалы и
з литерного дела «Затея» нередко докладывались Сталину и Молотову, а они
пользовались нашей информацией как для сотрудничества с Гитлером, так и
для противодействия ему.
Хотя полученные разведданные разоблачали намерения Гитлера напасть на
Советский Союз, однако многие сообщения противоречили друг другу. В них
отсутствовали оценки немецкого военного потенциала: танковых соединен
ий и авиации, расположенных на наших границах и способных прорвать линию
обороны частей Красной Армии. Никто в службе госбезопасности серьезно н
е изучал реальное соотношение сил на советско-германской границе. Вот п
очему сила гитлеровского удара во многом была неожиданной для наших вое
начальников, включая маршала Жукова, в то время начальника Генштаба. В св
оих мемуарах он признается, что не представлял себе противника, способно
го на такого рода крупномасштабные наступательные операции, с танковым
и соединениями, действующими одновременно в нескольких направлениях.
В разведданных была упущена качественная оценка немецкой тактики «бли
цкрига». По немецким военно-стратегическим играм мы знали, что длительн
ая война потребует дополнительных экономических ресурсов и полагали, ч
то если война все же начнется, то немцы прежде всего попытаются захватит
ь Украину и богатые сырьевыми ресурсами районы для пополнения продовол
ьственных запасов. Это была большая ошибка: военная разведка и НКВД не см
огли правильно информировать Генштаб, что цель немецкой армии в Польше и
Франции заключалась не в захвате земель, а в том, чтобы сломить и уничтожи
ть боевую мощь противника.
Как только Сталин узнал о том, что немецким генштабом проводятся учения
по оперативно-стратегическому и материально-техническому снабжению н
а случай затяжной войны, он немедленно отдал приказ ознакомить немецког
о военного атташе в Москве с индустриально-военной мощью Сибири. В апрел
е 1941 года ему разрешили поездку по новым военным заводам, выпускавшим тан
ки новейших конструкций и самолеты. Через свою резидентуру в Берлине мы
распространяли слухи в министерствах авиации и экономики, что война с Со
ветским Союзом обернется трагедией для гитлеровского руководства, осо
бенно если война окажется длительной и будет вестись на два фронта.
Десятого января 1941 гола Молотов и посол Германии в Москве Фридрих Вернерф
ондер Шулленбург подписали секретный протокол об урегулировании терри
ториальных вопросов в Литве. Германия отказывалась от своих интересов в
некоторых областях Литвы и обмен на семь с половиной миллионов американ
ских долларов золотом. В то время я не знал о существовании этого протоко
ла. Меня лишь кратко уведомили, что нам удалось достичь соглашения с немц
ами по территориальным опросам в Прибалтике и об экономическом сотрудн
ичестве на 1941 год.
Сведения о дате начала войны Германии с Советским Союзом, поступавшие к
нам, были самыми противоречивыми. Из Великобритании и США мы получали со
общения от надежных источников, что вопрос о нападении немцев на СССР за
висит от тайной договоренности с британским правительством, поскольку
вести войну на два фронта было бы чересчур опасным делом.
От нашего полпреда в Вашингтоне Уманского и резидента в Нью-Йорке Оваки
мяна к нам поступили сообщения, что сотрудник британской разведки Монтг
омери Хайд, работавший на Уильяма Стивенсона из Британского координаци
онного центра безопасности в Эмпайр-Стейт билдинг, сумел подбросить «ут
ку» в немецкое посольство в Вашингтоне. Дезинформация была отменной: есл
и Гитлер вздумает напасть на Англию, то русские начнут войну против Гитл
ера.
Анализируя поступавшую в Союз информацию из самых надежных источников
военной разведки и НКВД, ясно видишь, что около половины сообщений Ч до м
ая и даже июня 1941 года Ч подтверждали; да, война неизбежна. Но материалы та
кже показывали, что столкновение с нами зависело оттого, урегулирует ли
Германия свои отношения с Англией. Так, Филби сообщал, что британский каб
инет министров разрабатывает планы нагнетания напряженности и военных
конфликтов между Германией и СССР, с тем, чтобы спровоцировать Германию.
В литерном деле «Черная Берта» есть ссылка на информацию, полученную от
Филби или Кэрнкросса о том, что британские агенты заняты распространени
ем слухов в Соединенных Штатах о неизбежности войны между Германией и Со
ветским Союзом; ее якобы должны были начать мы, причем превентивный удар
собирались нанести в Южной Польше. Папка с этими материалами день ото дн
я становилась все более пухлой. К нам поступали новые данные о том, как бри
танская сторона нагнетает страх среди немецких высших руководителей в
связи с подготовкой Советов к войне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73