Особенно остро конфликтовали московские и ленинградск
ие ученые. Непримиримую позицию к школе Иоффе занимали, в частности, и нек
оторые влиятельные профессора Московского университета. Это продолжал
ось не один год. (Я помню, как московский профессор сказал мне: «Павел Анат
ольевич, зачем вы консультируетесь у этих деятелей из Ленинградского фи
зико-технического института? Это же банда!») Иоффе оценил громадную важн
ость информации об атомных исследованиях в Америке и поддержал необход
имость начала работ по созданию советской атомной бомбы. В дальнейшем Ио
ффе сыграл видную роль в улаживании конфликтов между учеными Московско
го университета и Академии наук, и он был одним из инициаторов создания в
скоре после войны трех главных Центров атомных исследований.
Капица считал, что проблема создания атомной бомбы бросает вызов соврем
енной физике и ее решение возможно только совместными усилиями наших уч
еных и ученых США и Англии, где проводятся фундаментальные исследования
по атомной энергии.
Мне рассказывали, что в октябре 1942 года Сталин на своей даче в Кунцеве прин
ял только Вернадского и Иоффе. Вернадский, ссылаясь на неформальную дого
воренность крупнейших физиков мира о совместной работе, предложил Стал
ину обратиться к Нильсу Бору и другим ученым, эмигрировавшим в США, а такж
е к американскому и английскому правительствам с просьбой поделиться с
нами информацией и вместе проводить работы по атомной энергии. На это Ст
алин ответил, что ученые политически наивны, если думают, что западные пр
авительства предоставят нам информацию по оружию, которое даст возможн
ость в будущем господствовать над миром. Однако Сталин согласился, что н
еофициальный зондажный подход к западным специалистам от имени наших у
ченых может оказаться полезным.
После этой встречи, как мне позднее рассказывал Ванников, нарком боеприп
асов, один из руководителей атомной программы, впервые руководство стра
ны окончательно убедилось в реальной возможности создания атомного ор
ужия, и Сталин так был заворожен мощным разрушительным потенциалом атом
ной бомбы, что в конце октября 1942 года предложил дать кодовое название пла
ну нашего контрнаступления под Сталинградом Ч операция «Уран». Во всех
идеях и предложениях у него всегда присутствовал этот внутренний мотив,
непонятный собеседникам.
На основе информации из Лондона от источника в концерне «Империал кемик
ал индастриз», который играл важную роль в английском проекте «Трубный с
плав», Сталин приказал Первухину, наркому химической промышленности, ок
азать самую серьезную поддержку ученым в работе по созданию атомного ор
ужия.
Капица и Курчатов: решение п
роблем создания атомной бомбы возможно
Прошел год. Капица, проинформированный НКВД в 1942 Ч 1943 годах о миссии Хоутер
манса в оккупированном Харькове и о начале работ в США и Германии над ато
мным оружием, несколько раз обращался к Сталину и Берии с предложениями
пригласить Бора, чтобы тот возглавил нашу атомную программу. По согласов
ании с Молотовым он написал Бору письмо, в котором просил приехать его в С
оветский Союз, где ему гарантировались самые лучшие условия для работы.
Когда Бор находился в Англии, его пригласили в советское посольство, где
он встретился с резидентом НКВД Горским, действовавшим под прикрытием д
олжности советника посольства, но в ходе беседы Бор избегал обсуждать во
просы атомных исследований.
В конце января 1943 года была получена информация от Семенова («Твен»), что в
декабре 1942 года в Чикаго Ферми осуществил первую цепную ядерную реакцию.
Наш источник, насколько я помню, молодой Понтекорво, сообщил о феноменал
ьном успехе Ферми условной фразой: «Итальянский мореплаватель достиг Н
ового Света». Однако эта информация носила самый общий характер, и спуст
я несколько месяцев Курчатов запросил дополнительные материалы о перв
ой ядерной реакции.
В это же время Барковский передал из Лондона закрытые научные труды запа
дных ученых по атомной энергии за 1940Ч 1942 годы. Эти первые научные материал
ы подтвердили, что западные ученые достигли большого прогресса в создан
ии атомной бомбы.
Таким образом, мы располагали не только устными сообщениями, но и проток
олами обсуждения на заседаниях английского военного кабинета перспект
ив использования атомной энергии для создания сверхмощного оружия.
В 1943 году резидентом в Мехико был назначен Василевский. Он вполне подходи
л для этой работы: у него был опыт войны в Испании, где он командовал дивер
сионным партизанским отрядом; он успешно выполнил агентурные операции
в 1939Ч 1941 годах в Париже; он адаптировался к жизни на Западе, был всегда хоро
шо одет, подтянут, владел французским и испанским языками, обладал незау
рядными способностями располагать к себе людей и привлекать к сотрудни
честву под удобным предлогом. Василевскому удалось восстановить связи
с агентурой в США и Мексике, привлеченной Эйтингоном и Григулевичем для
проведения операции по ликвидации Троцкого.
В 1939Ч 1941 годах во время пребывания в США Эйтингону было предоставлено чре
звычайное право вербовать и привлекать к сотрудничеству людей без санк
ции Центра, используя родственные связи. Василевскому эта агентура была
известна, так как он был одним из активных участников операции в Мексике.
Перед отъездом в Мексику он получил специальное разрешение на использо
вание этих людей. Через эти законсервированные на некоторое время канал
ы Василевский наладил связь с Понтекорво в Канаде и некоторыми специали
стами Чикагской лаборатории Ферми, минуя нашу резидентуру в Нью-Йорке. П
онтекорво сообщил Василевскому, что Ферми положительно отнесся к идее п
оделиться информацией по атомной энергии с учеными стран антигитлеров
ской коалиции.
11 февраля 1943 года Сталин подписал постановление правительства об организ
ации работ по использованию атомной энергии в военных целях. Возглавил э
то дело Молотов. Тогда же было принято решение ввиду важности атомной пр
облемы сделать ее приоритетной в деятельности разведки НКВД. Берия перв
оначально выступал в качестве заместителя Молотова и отвечал за вопрос
ы обеспечения военных и ученых разведывательной информацией. Я помню, ка
к он приказал мне познакомить Иоффе, Курчатова, Кикоина и Алиханова с нау
чными материалами, полученными агентурным путем, без разглашения источ
ников информации.
Кикоин, прочитав доклад о первой ядерной цепной реакции, был необычайно
возбужден и, хотя я не сказал ему, кто осуществил ее, немедленно отреагиро
вал: «Это работа Ферми. Он единственный в мире ученый, способный сотворит
ь такое чудо». Я вынужден был показать им некоторые материалы в оригинал
е на английском языке. Чтобы не раскрывать конкретных источников информ
ации, я закрыл ладонью ту часть документа, где стояли подписи и перечисля
лись источники. Ученые взволнованно сказали: «Послушайте, Павел Анатоль
евич, вы слишком наивны. Мы знаем, кто в мире физики на что способен. Вы дайт
е нам ваши материалы, а мы скажем, кто их авторы». Иоффе тут же по другим мат
ериалам назвал автора Ч Фриша. Я немедленно доложил об этом Берии и полу
чил разрешение раскрывать Иоффе, Курчатову, Кикоину и Алиханову источни
ки информации.
В апреле 1943 года в Академии наук СССР была создана специальная лаборатори
я No 2 по атомной проблеме, руководителем которой назначили Курчатова. Ему
едва исполнилось сорок лет. Это было смелое решение. Но мы знали, что амери
канский атомный проект возглавил 44-летний Оппенгеймер, не имевший звани
я лауреата Нобелевской премии. Наши физики старшего поколения не могли п
оверить, что Бор и Ферми работают в подчинении у Оппенгеймера. Уже в декаб
ре 1943 года по прямому указанию Сталина Курчатов был избран действительны
м членом Академии наук.
Группа "С"
Получив от НКВД доклад о первой цепной ядерной реакции, осуществленной Ф
ерми, Курчатов обратился к Первухину с просьбой поручить разведыватель
ным органам выяснить ряд важных вопросов о состоянии атомных исследова
ний в США. В связи с этим была проведена реорганизация деятельности служ
б разведки Наркомата обороны и НКВД. В течение пяти лет, в 1940Ч 1945 годах, науч
но-техническая разведка велась специальными подразделениями и отделе
ниями Разведупра Красной Армии и 1-го управления НКВДЧ НКГБ, заместител
ем начальника которого я был до февраля 1942 года. В 1944 году было принято решен
ие, что координировать деятельность разведки по атомной проблеме будет
НКВД. В связи с этим под моим началом была создана группа "С" (группа Судопл
атова), которая позднее, в 1945 году, стала самостоятельным отделом "С". Помимо
координации деятельности Разведупра и НКВД по сбору информации по атом
ной проблеме, на группу, а позднее отдел, были возложены функции реализац
ии полученных данных внутри страны. Большую работу по обработке поступа
вшей научно-технической информации по атомной бомбе проводили сотрудн
ики отдела "С" Зоя Зарубина, Земсков, Масся, Грознова, Покровский. Зарубина
и Земсков, насколько я помню, под руководством Терлецкого перевели наибо
лее важные материалы по конструкции ядерных реакторов и самой атомной б
омбы. К тому времени Зоя Зарубина имела большой опыт оперативной и перев
одческой работы, участвовала в мероприятиях Ялтинской и Потсдамской ко
нференций союзников в 1945 году. Согласно решению правительства отдел "С" ст
ал рабочим аппаратом бюро No 2 Спецкомитета правительства СССР по «пробле
ме No 1». Квалифицированные специалисты и ученые, работавшие в отделе, регу
лярно докладывали о получаемых разведывательных материалах на заседан
иях комитета и научно-технического совета, который возглавлял нарком бо
еприпасов Ванников.
Курчатов и ученые его группы часто бывали у Берии, обсуждая вопросы орга
низации работ в соответствии с получаемой от НКВД информацией. Фактичес
ки Курчатов и Иоффе поставили перед Сталиным вопрос о замене Молотова Бе
рией в качестве руководителя всех работ по атомной проблеме.
Обычно после посещения кабинета Берии на Лубянке Курчатов, Кикоин, Алиха
нов и Иоффе поднимались ко мне, где мы обедали в комнате отдыха, после чего
они углублялись в работу над документами, полученными из-за границы.
Наши ученые, чтобы ускорить научные работы по атомной энергии, были очен
ь заинтересованы в регулярном ознакомлении с ходом этих работ в США. В пи
сьме от 7 марта 1943 года заместителю Председателя Совета Народных Комиссар
ов СССР Первухину Курчатов писал:
«Получение данного материала имеет громадное, неоценимое значение для
нашего государства и науки. Теперь мы имеем важные ориентиры для последу
ющего научного исследования, они дают возможность нам миновать многие, в
есьма трудоемкие фазы разработки урановой проблемы и узнать о новых нау
чных и технических путях ее разрешения».
Курчатов подчеркивал, что «вся совокупность сведений… указывает на тех
ническую возможность решения всей проблемы в значительно более коротк
ий срок, чем это думают наши ученые, не знакомые еще с ходом работ по этой п
роблеме за границей».
В другом письме от 22 марта 1943 года Курчатов сообщал, что внимательно рассмо
трел последние работы американцев по трансурановым элементам и устано
вил новое направление в решении всей проблемы урана. «До сих пор, Ч пишет
Курчатов, Ч работы по трансурановым элементам в нашей стране не провод
ились. В связи с этим обращаюсь к вам с просьбой дать указание разведыват
ельным органам выяснить, что сделано в рассматриваемом направлении в Ам
ерике».
Наши источники информации и агентура в Англии и США добыли 286 секретных на
учных документов и закрытых публикаций по атомной энергии. В своих запис
ках в мартеЧ апреле 1943 года Курчатов назвал семь наиболее важных научных
центров и 26 специалистов в США, получение информации от которых имело огр
омное значение, С точки зрения деятельности разведки, это означало опера
тивную разработку американских ученых в качестве источников важной ин
формации.
В феврале 1944 гола состоялось первое совещание руководителей военной раз
ведки и НКВД по атомной проблеме в кабинете Берии на Лубянке. От военных п
рисутствовали Ильичев и Мильштейн, от НКВД Ч Фитин и Овакимян. Я был офиц
иально представлен как руководитель группы "С", координировавший усилия
в этой области. С этого времени разведка Наркомата обороны регулярно нап
равляла нам всю поступавшую информацию по атомной проблеме.
Должен признаться, я не был обрадован поручением Берии. Возглавляя работ
у группы "С" по координации добычи и реализации разведданных по атомной б
омбе, я испытывал трудности, так как не имел технического образования, не
говоря уже о знаниях в области физики. Одновременно я руководил действия
ми диверсионных партизанских отрядов в тылу немецких армий, и это было м
оей основной обязанностью.
Осенью 1944 года Берия в качестве заместителя председателя правительства,
курировавший производство вооружений и боеприпасов, официально возгла
вил работу по созданию атомного оружия. Это было инициировано Курчатовы
м. Его письмо носит исключительно важный характер и заслуживает опублик
ования без купюр:
"Заместителю Председателя
Совета Народных Комиссаров Союза ССР
товарищу Л. П. Берия
В письме т. М. Г. Первухина и моем на Ваше имя мы сообщали о состоянии работ п
о проблеме урана и их колоссальном развития за границей.
В течение последнего месяца я занимался предварительным изучением нов
ых весьма обширных (3000 стр. текста) материалов, касающихся проблемы урана.
Это изучение еще раз показало, что вокруг этой проблемы за границей созд
ана, невиданная по масштабу в истории мировой науки, концентрация научны
х и инженерно-технических сил, уже добившихся ценнейших результатов. У н
ас же, несмотря на большой сдвиг в развития работ по урану в 1943-1944 году, полож
ение дел остается совершенно неудовлетворительным.
Особенно неблагополучно обстоит дело с сырьем и вопросами разделения. Р
абота лаборатории No 2 недостаточно обеспечена материально-технической
базой. Работы многих смежных организаций не получают нужного развития и
з-за отсутствия единого руководства и недооценки в этих организациях зн
ачения проблемы.
Зная Вашу исключительно большую занятость, я все же, ввиду исторического
значения проблемы урана, решился побеспокоить Вас и просить Вас дать ук
азания о такой организации работ, которая бы соответствовала возможнос
тям и значению нашего Великого Государства в мировой культуре.
И. Курчатов
г. Москва
29 сент. 1944 г."
* * *
В 1944 году Хейфец вернулся в Москву и доложил мне и Берии свои впечатления о
встречах с Оппенгеймером и другими известными учеными, занятыми в атомн
ом проекте. Он сказал, что Оппенгеймер и его окружение глубоко озабочены
тем, что немцы могут опередить Америку в создании атомной бомбы.
Выслушав доклад Хейфеца, Берия сказал, что настало время для более тесно
го сотрудничества органов безопасности с учеными. Чтобы улучшить отнош
ения, снять подозрительность и критический настрой специалистов к орга
нам НКВД, Берия предложил установить с Курчатовым, Кикоиным и Алихановым
более доверительные, личные отношения. Я пригласил ученых к себе домой н
а обед. Однако это был не только гостеприимный жест: по приказанию Берии я
и мои заместители Ч генералы Эйтингон и Сазыкин Ч как оперативные рабо
тники должны были оценить сильные и слабые стороны Курчатова, Алиханова
и Кикоина. Мы вели себя с ними как друзья, доверенные лица, к которым они мо
гли обратиться со своими повседневными заботами и просьбами.
Однажды вечером после работы над очередными материалами мы ужинали в ко
мнате отдыха. На накрытом столе стояла бутылка лучшего армянского конья
ка. Я вообще не переношу алкоголя, даже малая доза всегда вызывала у меня с
ильную головную боль, и мне казалось, что наши ведущие ученые по своему ск
ладу и напряженной умственной работе также не употребляют алкогольных
напитков. Поэтому я предложил им по чайной ложке коньяку в чай. Они посмот
рели на меня с изумлением, рассмеялись и налили себе полные рюмки, выпив з
а успех нашего общего дела.
В начале 1944 года Берия приказал направлять мне все агентурные материалы,
разработки и сигналы, затрагивавшие лиц, занятых атомной проблемой, и их
родственников. Вскоре я получил спецсообщение, что младший брат Кикоина
по наивности поделился своими сомнениями о мудрости руководства с колл
егой, а тот немедленно сообщил об этом оперативному работнику, у которог
о был на связи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73
ие ученые. Непримиримую позицию к школе Иоффе занимали, в частности, и нек
оторые влиятельные профессора Московского университета. Это продолжал
ось не один год. (Я помню, как московский профессор сказал мне: «Павел Анат
ольевич, зачем вы консультируетесь у этих деятелей из Ленинградского фи
зико-технического института? Это же банда!») Иоффе оценил громадную важн
ость информации об атомных исследованиях в Америке и поддержал необход
имость начала работ по созданию советской атомной бомбы. В дальнейшем Ио
ффе сыграл видную роль в улаживании конфликтов между учеными Московско
го университета и Академии наук, и он был одним из инициаторов создания в
скоре после войны трех главных Центров атомных исследований.
Капица считал, что проблема создания атомной бомбы бросает вызов соврем
енной физике и ее решение возможно только совместными усилиями наших уч
еных и ученых США и Англии, где проводятся фундаментальные исследования
по атомной энергии.
Мне рассказывали, что в октябре 1942 года Сталин на своей даче в Кунцеве прин
ял только Вернадского и Иоффе. Вернадский, ссылаясь на неформальную дого
воренность крупнейших физиков мира о совместной работе, предложил Стал
ину обратиться к Нильсу Бору и другим ученым, эмигрировавшим в США, а такж
е к американскому и английскому правительствам с просьбой поделиться с
нами информацией и вместе проводить работы по атомной энергии. На это Ст
алин ответил, что ученые политически наивны, если думают, что западные пр
авительства предоставят нам информацию по оружию, которое даст возможн
ость в будущем господствовать над миром. Однако Сталин согласился, что н
еофициальный зондажный подход к западным специалистам от имени наших у
ченых может оказаться полезным.
После этой встречи, как мне позднее рассказывал Ванников, нарком боеприп
асов, один из руководителей атомной программы, впервые руководство стра
ны окончательно убедилось в реальной возможности создания атомного ор
ужия, и Сталин так был заворожен мощным разрушительным потенциалом атом
ной бомбы, что в конце октября 1942 года предложил дать кодовое название пла
ну нашего контрнаступления под Сталинградом Ч операция «Уран». Во всех
идеях и предложениях у него всегда присутствовал этот внутренний мотив,
непонятный собеседникам.
На основе информации из Лондона от источника в концерне «Империал кемик
ал индастриз», который играл важную роль в английском проекте «Трубный с
плав», Сталин приказал Первухину, наркому химической промышленности, ок
азать самую серьезную поддержку ученым в работе по созданию атомного ор
ужия.
Капица и Курчатов: решение п
роблем создания атомной бомбы возможно
Прошел год. Капица, проинформированный НКВД в 1942 Ч 1943 годах о миссии Хоутер
манса в оккупированном Харькове и о начале работ в США и Германии над ато
мным оружием, несколько раз обращался к Сталину и Берии с предложениями
пригласить Бора, чтобы тот возглавил нашу атомную программу. По согласов
ании с Молотовым он написал Бору письмо, в котором просил приехать его в С
оветский Союз, где ему гарантировались самые лучшие условия для работы.
Когда Бор находился в Англии, его пригласили в советское посольство, где
он встретился с резидентом НКВД Горским, действовавшим под прикрытием д
олжности советника посольства, но в ходе беседы Бор избегал обсуждать во
просы атомных исследований.
В конце января 1943 года была получена информация от Семенова («Твен»), что в
декабре 1942 года в Чикаго Ферми осуществил первую цепную ядерную реакцию.
Наш источник, насколько я помню, молодой Понтекорво, сообщил о феноменал
ьном успехе Ферми условной фразой: «Итальянский мореплаватель достиг Н
ового Света». Однако эта информация носила самый общий характер, и спуст
я несколько месяцев Курчатов запросил дополнительные материалы о перв
ой ядерной реакции.
В это же время Барковский передал из Лондона закрытые научные труды запа
дных ученых по атомной энергии за 1940Ч 1942 годы. Эти первые научные материал
ы подтвердили, что западные ученые достигли большого прогресса в создан
ии атомной бомбы.
Таким образом, мы располагали не только устными сообщениями, но и проток
олами обсуждения на заседаниях английского военного кабинета перспект
ив использования атомной энергии для создания сверхмощного оружия.
В 1943 году резидентом в Мехико был назначен Василевский. Он вполне подходи
л для этой работы: у него был опыт войны в Испании, где он командовал дивер
сионным партизанским отрядом; он успешно выполнил агентурные операции
в 1939Ч 1941 годах в Париже; он адаптировался к жизни на Западе, был всегда хоро
шо одет, подтянут, владел французским и испанским языками, обладал незау
рядными способностями располагать к себе людей и привлекать к сотрудни
честву под удобным предлогом. Василевскому удалось восстановить связи
с агентурой в США и Мексике, привлеченной Эйтингоном и Григулевичем для
проведения операции по ликвидации Троцкого.
В 1939Ч 1941 годах во время пребывания в США Эйтингону было предоставлено чре
звычайное право вербовать и привлекать к сотрудничеству людей без санк
ции Центра, используя родственные связи. Василевскому эта агентура была
известна, так как он был одним из активных участников операции в Мексике.
Перед отъездом в Мексику он получил специальное разрешение на использо
вание этих людей. Через эти законсервированные на некоторое время канал
ы Василевский наладил связь с Понтекорво в Канаде и некоторыми специали
стами Чикагской лаборатории Ферми, минуя нашу резидентуру в Нью-Йорке. П
онтекорво сообщил Василевскому, что Ферми положительно отнесся к идее п
оделиться информацией по атомной энергии с учеными стран антигитлеров
ской коалиции.
11 февраля 1943 года Сталин подписал постановление правительства об организ
ации работ по использованию атомной энергии в военных целях. Возглавил э
то дело Молотов. Тогда же было принято решение ввиду важности атомной пр
облемы сделать ее приоритетной в деятельности разведки НКВД. Берия перв
оначально выступал в качестве заместителя Молотова и отвечал за вопрос
ы обеспечения военных и ученых разведывательной информацией. Я помню, ка
к он приказал мне познакомить Иоффе, Курчатова, Кикоина и Алиханова с нау
чными материалами, полученными агентурным путем, без разглашения источ
ников информации.
Кикоин, прочитав доклад о первой ядерной цепной реакции, был необычайно
возбужден и, хотя я не сказал ему, кто осуществил ее, немедленно отреагиро
вал: «Это работа Ферми. Он единственный в мире ученый, способный сотворит
ь такое чудо». Я вынужден был показать им некоторые материалы в оригинал
е на английском языке. Чтобы не раскрывать конкретных источников информ
ации, я закрыл ладонью ту часть документа, где стояли подписи и перечисля
лись источники. Ученые взволнованно сказали: «Послушайте, Павел Анатоль
евич, вы слишком наивны. Мы знаем, кто в мире физики на что способен. Вы дайт
е нам ваши материалы, а мы скажем, кто их авторы». Иоффе тут же по другим мат
ериалам назвал автора Ч Фриша. Я немедленно доложил об этом Берии и полу
чил разрешение раскрывать Иоффе, Курчатову, Кикоину и Алиханову источни
ки информации.
В апреле 1943 года в Академии наук СССР была создана специальная лаборатори
я No 2 по атомной проблеме, руководителем которой назначили Курчатова. Ему
едва исполнилось сорок лет. Это было смелое решение. Но мы знали, что амери
канский атомный проект возглавил 44-летний Оппенгеймер, не имевший звани
я лауреата Нобелевской премии. Наши физики старшего поколения не могли п
оверить, что Бор и Ферми работают в подчинении у Оппенгеймера. Уже в декаб
ре 1943 года по прямому указанию Сталина Курчатов был избран действительны
м членом Академии наук.
Группа "С"
Получив от НКВД доклад о первой цепной ядерной реакции, осуществленной Ф
ерми, Курчатов обратился к Первухину с просьбой поручить разведыватель
ным органам выяснить ряд важных вопросов о состоянии атомных исследова
ний в США. В связи с этим была проведена реорганизация деятельности служ
б разведки Наркомата обороны и НКВД. В течение пяти лет, в 1940Ч 1945 годах, науч
но-техническая разведка велась специальными подразделениями и отделе
ниями Разведупра Красной Армии и 1-го управления НКВДЧ НКГБ, заместител
ем начальника которого я был до февраля 1942 года. В 1944 году было принято решен
ие, что координировать деятельность разведки по атомной проблеме будет
НКВД. В связи с этим под моим началом была создана группа "С" (группа Судопл
атова), которая позднее, в 1945 году, стала самостоятельным отделом "С". Помимо
координации деятельности Разведупра и НКВД по сбору информации по атом
ной проблеме, на группу, а позднее отдел, были возложены функции реализац
ии полученных данных внутри страны. Большую работу по обработке поступа
вшей научно-технической информации по атомной бомбе проводили сотрудн
ики отдела "С" Зоя Зарубина, Земсков, Масся, Грознова, Покровский. Зарубина
и Земсков, насколько я помню, под руководством Терлецкого перевели наибо
лее важные материалы по конструкции ядерных реакторов и самой атомной б
омбы. К тому времени Зоя Зарубина имела большой опыт оперативной и перев
одческой работы, участвовала в мероприятиях Ялтинской и Потсдамской ко
нференций союзников в 1945 году. Согласно решению правительства отдел "С" ст
ал рабочим аппаратом бюро No 2 Спецкомитета правительства СССР по «пробле
ме No 1». Квалифицированные специалисты и ученые, работавшие в отделе, регу
лярно докладывали о получаемых разведывательных материалах на заседан
иях комитета и научно-технического совета, который возглавлял нарком бо
еприпасов Ванников.
Курчатов и ученые его группы часто бывали у Берии, обсуждая вопросы орга
низации работ в соответствии с получаемой от НКВД информацией. Фактичес
ки Курчатов и Иоффе поставили перед Сталиным вопрос о замене Молотова Бе
рией в качестве руководителя всех работ по атомной проблеме.
Обычно после посещения кабинета Берии на Лубянке Курчатов, Кикоин, Алиха
нов и Иоффе поднимались ко мне, где мы обедали в комнате отдыха, после чего
они углублялись в работу над документами, полученными из-за границы.
Наши ученые, чтобы ускорить научные работы по атомной энергии, были очен
ь заинтересованы в регулярном ознакомлении с ходом этих работ в США. В пи
сьме от 7 марта 1943 года заместителю Председателя Совета Народных Комиссар
ов СССР Первухину Курчатов писал:
«Получение данного материала имеет громадное, неоценимое значение для
нашего государства и науки. Теперь мы имеем важные ориентиры для последу
ющего научного исследования, они дают возможность нам миновать многие, в
есьма трудоемкие фазы разработки урановой проблемы и узнать о новых нау
чных и технических путях ее разрешения».
Курчатов подчеркивал, что «вся совокупность сведений… указывает на тех
ническую возможность решения всей проблемы в значительно более коротк
ий срок, чем это думают наши ученые, не знакомые еще с ходом работ по этой п
роблеме за границей».
В другом письме от 22 марта 1943 года Курчатов сообщал, что внимательно рассмо
трел последние работы американцев по трансурановым элементам и устано
вил новое направление в решении всей проблемы урана. «До сих пор, Ч пишет
Курчатов, Ч работы по трансурановым элементам в нашей стране не провод
ились. В связи с этим обращаюсь к вам с просьбой дать указание разведыват
ельным органам выяснить, что сделано в рассматриваемом направлении в Ам
ерике».
Наши источники информации и агентура в Англии и США добыли 286 секретных на
учных документов и закрытых публикаций по атомной энергии. В своих запис
ках в мартеЧ апреле 1943 года Курчатов назвал семь наиболее важных научных
центров и 26 специалистов в США, получение информации от которых имело огр
омное значение, С точки зрения деятельности разведки, это означало опера
тивную разработку американских ученых в качестве источников важной ин
формации.
В феврале 1944 гола состоялось первое совещание руководителей военной раз
ведки и НКВД по атомной проблеме в кабинете Берии на Лубянке. От военных п
рисутствовали Ильичев и Мильштейн, от НКВД Ч Фитин и Овакимян. Я был офиц
иально представлен как руководитель группы "С", координировавший усилия
в этой области. С этого времени разведка Наркомата обороны регулярно нап
равляла нам всю поступавшую информацию по атомной проблеме.
Должен признаться, я не был обрадован поручением Берии. Возглавляя работ
у группы "С" по координации добычи и реализации разведданных по атомной б
омбе, я испытывал трудности, так как не имел технического образования, не
говоря уже о знаниях в области физики. Одновременно я руководил действия
ми диверсионных партизанских отрядов в тылу немецких армий, и это было м
оей основной обязанностью.
Осенью 1944 года Берия в качестве заместителя председателя правительства,
курировавший производство вооружений и боеприпасов, официально возгла
вил работу по созданию атомного оружия. Это было инициировано Курчатовы
м. Его письмо носит исключительно важный характер и заслуживает опублик
ования без купюр:
"Заместителю Председателя
Совета Народных Комиссаров Союза ССР
товарищу Л. П. Берия
В письме т. М. Г. Первухина и моем на Ваше имя мы сообщали о состоянии работ п
о проблеме урана и их колоссальном развития за границей.
В течение последнего месяца я занимался предварительным изучением нов
ых весьма обширных (3000 стр. текста) материалов, касающихся проблемы урана.
Это изучение еще раз показало, что вокруг этой проблемы за границей созд
ана, невиданная по масштабу в истории мировой науки, концентрация научны
х и инженерно-технических сил, уже добившихся ценнейших результатов. У н
ас же, несмотря на большой сдвиг в развития работ по урану в 1943-1944 году, полож
ение дел остается совершенно неудовлетворительным.
Особенно неблагополучно обстоит дело с сырьем и вопросами разделения. Р
абота лаборатории No 2 недостаточно обеспечена материально-технической
базой. Работы многих смежных организаций не получают нужного развития и
з-за отсутствия единого руководства и недооценки в этих организациях зн
ачения проблемы.
Зная Вашу исключительно большую занятость, я все же, ввиду исторического
значения проблемы урана, решился побеспокоить Вас и просить Вас дать ук
азания о такой организации работ, которая бы соответствовала возможнос
тям и значению нашего Великого Государства в мировой культуре.
И. Курчатов
г. Москва
29 сент. 1944 г."
* * *
В 1944 году Хейфец вернулся в Москву и доложил мне и Берии свои впечатления о
встречах с Оппенгеймером и другими известными учеными, занятыми в атомн
ом проекте. Он сказал, что Оппенгеймер и его окружение глубоко озабочены
тем, что немцы могут опередить Америку в создании атомной бомбы.
Выслушав доклад Хейфеца, Берия сказал, что настало время для более тесно
го сотрудничества органов безопасности с учеными. Чтобы улучшить отнош
ения, снять подозрительность и критический настрой специалистов к орга
нам НКВД, Берия предложил установить с Курчатовым, Кикоиным и Алихановым
более доверительные, личные отношения. Я пригласил ученых к себе домой н
а обед. Однако это был не только гостеприимный жест: по приказанию Берии я
и мои заместители Ч генералы Эйтингон и Сазыкин Ч как оперативные рабо
тники должны были оценить сильные и слабые стороны Курчатова, Алиханова
и Кикоина. Мы вели себя с ними как друзья, доверенные лица, к которым они мо
гли обратиться со своими повседневными заботами и просьбами.
Однажды вечером после работы над очередными материалами мы ужинали в ко
мнате отдыха. На накрытом столе стояла бутылка лучшего армянского конья
ка. Я вообще не переношу алкоголя, даже малая доза всегда вызывала у меня с
ильную головную боль, и мне казалось, что наши ведущие ученые по своему ск
ладу и напряженной умственной работе также не употребляют алкогольных
напитков. Поэтому я предложил им по чайной ложке коньяку в чай. Они посмот
рели на меня с изумлением, рассмеялись и налили себе полные рюмки, выпив з
а успех нашего общего дела.
В начале 1944 года Берия приказал направлять мне все агентурные материалы,
разработки и сигналы, затрагивавшие лиц, занятых атомной проблемой, и их
родственников. Вскоре я получил спецсообщение, что младший брат Кикоина
по наивности поделился своими сомнениями о мудрости руководства с колл
егой, а тот немедленно сообщил об этом оперативному работнику, у которог
о был на связи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73