ФБР утверждало, что Гузенко помог в дешифровке наших спецтелегра
мм, и это позволило разоблачить наших агентов Голда, Нана и Фукса.
Я, однако, не считаю, что дешифровка телеграмм сыграла решающую роль в рас
крытии наших разведывательных операций. Еще в декабре 1941 года агент Шульц
е-Бойзен («Старшина») из Берлина сообщил нам, что немцы захватили в Петсам
о в Норвегии одну из наших шифровальных книг. Естественно, мы сменили сво
и кодовые книги. Я помню, что в 1944 году в рамках сотрудничества между Сталин
ым и Тито возник вопрос об обучении технике дешифровки направленных к на
м югославских сотрудников госбезопасности. Тогда Овакимян, заместител
ь начальника разведуправления НКВД и начальник американского направле
ния, категорически возражал против обучения югославов. Я также помню, ка
к он говорил: «Мы кардинально изменили свои шифровальные коды после пров
ала наших подпольных групп в Германии. Зачем нам делиться опытом с посла
нцами Тито, у нас достаточно оснований подозревать их в двойной игре Ч в
сотрудничестве с английской разведкой». Возражения Овакимяна были при
няты.
Овакимян еще в 1944 году, когда Зарубин вернулся из США, высказывал опасения,
что ФБР удалось внедрить своих агентов в наши агентурные группы. Когда З
арубин объяснялся по поводу выдвинутых против него несостоятельных об
винений, мы все-таки из предосторожности вновь сменили коды шифроперепи
ски. Поэтому я не думаю, что ФБР вышло на нашу агентурную сеть на основе де
шифровки кодовой книги, захваченной в Петсамо.
ФБР так и не предало гласности и всячески уклонялось от обсуждения метод
ов своей работы и используемых источников информации. Ламфер, бывший сот
рудник американской контрразведки, в своей книге «Война ФБРЧ КГБ» расс
казывает о сложном процессе восстановления нашей кодовой книги: она час
тично обгорела. Возможно, так оно и было. Я не могу полностью отрицать, что
дешифровка не сыграла своей роли в выходе контрразведки США и Канады на
наши источники агентурной информации. Тем не менее считаю, что ФБР, стрем
ясь скрыть свой собственный агентурный источник, специально настаивал
о на дешифровке нашей переписки.
Оно имело в своем распоряжении профессиональных шифровальщиков военно
й разведки Ч Гузенко и супругов Петровых, работавших в системе шифросвя
зи советских органов безопасности более десяти лет.
Американцам и англичанам удалось дешифровать переписку наших резидент
ур в Вашингтоне, Сан-Франциско, Нью-Йорке, Лондоне, Мехико, Стокгольме, Ста
мбуле, Софии, Канберре с Москвой.
Мы облегчили американской стороне эту работу, передав полный текст полу
ченных по линии НКВД шифротелеграмм в адрес Коминтерна.
Ввиду постоянного наблюдения американскими спецслужбами с 1940 года за на
шим радиоэфиром им удалось установить, как сообщила наша пресса, более д
вухсот агентов советской разведки, участвовавших в добыче материалов п
о атомной бомбе и секретной документации американских правительственн
ых органов, в том числе и спецслужб. Но ряд ключевых кодовых имен остается
нераскрытым.
В мае 1995 года ФБР опровергло мою версию о получении нашей разведкой данны
х по атомной бомбе. ФБР отметило, что Ферми, Оппенгеймер, Сцилард и Бор, по и
х данным, не были шпионами. Но я это и не утверждал.
В сентябре 1992 года в военном госпитале КГБ я встретился с полковником в от
ставке, ветераном разведки Яцковым, у которого на связи в 1945Ч 1946 годах был Г
олд. Мы припомнили всю эту историю, рассказанную в книге Ламфера, о перехв
аченной телеграмме из нашего нью-йоркского консульства в Москву, что як
обы послужило основанием для выхода американской контрразведки на Фук
са, в том числе Ч дешифрованную телеграмму нашего консульства в Центр о
встрече Голда и Фукса в январе 1945 года в доме сестры Фукса Кристель. Как пис
ал Феклисов в своей книге, в качестве улики против Фукса использовалась
карта Санта-Фе в штате Нью-Мексико неподалеку от Лос-Аламоса, где было от
мечено место встречи Голда и Фукса. Утверждалось, что на карте, обнаружен
ной при обыске на квартире Голда, были отпечатки пальцев Фукса.
Для меня, профессионала разведки, обстоятельства, не позволившие ФБР про
никнуть в нашу агентурную сеть, вполне понятны. Персонал и технические к
адры Манхэттенского проекта комплектовались американской администра
цией в большой спешке Ч много было иностранцев, привлеченных для работы
в проекте. У ФБР просто не было времени на протяжении полутора лет органи
зовать и привести в действие мощную контрразведывательную агентурную
сеть среди научных работников проекта. Между тем абсолютно необходимой
предпосылкой вскрытия глубоко законспирированных контактов ученых ат
омщиков с агентами и курьерами советской разведки было эффективное аге
нтурное наблюдение и работа с персоналом атомного проекта. В СССР наша к
онтрразведка обладала гораздо большими возможностями всесторонней пр
оверки всего персонала, как научного, так и вспомогательного, привлеченн
ого к атомным разработкам. Она опиралась на высокоразвитую систему опер
ативно-учетных материалов.
Мы должны иметь в виду и исторические обстоятельства. В начальный период
войны главной задачей ФБР было предотвращение утечки информации по ато
мному оружию к немцам. Мое предположение сводится к тому, что первоначал
ьно в 1942Ч 1943 годах ФБР активно разрабатывало выходы на «немецкие» связи и
контакты ученых, приступивших к работе в лабораториях Лос-Аламоса. Прос
оветские симпатии учитывались и фиксировались, однако они приобрели су
щественное значение лишь на финишной стадии в начале 1945 года. Насколько м
не известно, директива об усиленном выявлении связей с прокоммунистиче
скими кругами начала проводиться в жизнь администрацией проекта лишь в
конце 1944 года, после того как ФБР зафиксировало наш большой интерес к лабо
ратории по изучению радиации в Беркли.
Хотя нам удалось проникнуть в окружение Оппенгеймера, Ферми и Сциларда ч
ерез Фукса, Понтекорво и других, мы никогда не прекращали своих усилий, чт
обы получать материалы из лаборатории в Беркли, так как ее разработки бы
ли тесно связаны с исследованиями в Лос-Аламосе. ФБР зафиксировало наш и
нтерес к этой лаборатории, но оно переоценило его и сосредоточилось на п
ротиводействии нашей работе. Между тем это направление играло подчинен
ную роль.
Чрезвычайно ценную информацию по атомной бомбе мы получали на последне
й стадии работ, накануне первого экспериментального взрыва и производс
тва первых бомб. В период, когда американская контрразведка значительно
усилила свою работу, мы прервали всякие контакты с внедренными в проект
агентами, связанными с компартией и другими «левыми» организациями. В ре
зультате никто из сотрудничавших с нами людей не был задержан американс
кой контрразведкой с поличным и непосредственно в момент передачи нам и
нформации.
Под влиянием выхода в 1994 году первоначального варианта моих «Воспоминан
ий» в Америке развернулась широкая кампания с целью «реабилитации» име
н видных американских ученых и Нильса Бора, якобы намеренно оклеветанны
х в этой книге. При этом основные усилия были сконцентрированы на том, что
бы доказать, что виднейшие научные умы Запада не были агентами, советско
й разведки. Под давлением общественности американские спецслужбы прин
яли решение о рассекречивании в 1995 году материалов дешифровки телеграмм
советской разведки, перехваченных в 1941Ч 1945 годах. Публикация в США материа
лов этой операции под названием «Венона», безусловно, знаменательное со
бытие. Однако многотомные выпуски «Веноны» подтверждают то, что написан
о в книге. «Директор резервации» Оппенгеймер не предположительно, а точн
о назван в опубликованных американцами шифротелеграммах от 23 марта 1945 го
да и 2 декабря 1944 года в качестве источника информации. В неверно процитиро
ванной телеграмме российским историком, лауреатом Госпремии СССР В. Мал
ьковым агенту-курьеру Гурону (он же «Эрнст»), как следует из текста телегр
аммы, предписывается не установить, а восстановить связь с источником «В
ексель», то есть Оппенгеймером, в ходе предстоящей поездки в Чикаго. Друг
ой вопрос, что эта поездка не состоялась.
В 1944Ч 1945 годах американская контрразведка, используя сотрудника нашей ре
зиндентуры Андрея Раину, работавшего в советской закупочной комиссии п
о ленд-лизу, через своего подставного агента передала нам массу дезинфо
рмационных материалов по атомной бомбе. Эта «деза» в 1945Ч 1949 годах была рас
крыта нашими видными физиками, в том числе Курчатовым, Иоффе, Алихановым,
Кикоиным, при содействии специалистов, работавших в нашей научно-технич
еской разведке Ч Рылова, Терлецкого и других.
Однако следует подчеркнуть и, если угодно, позитивное значение этой дези
нформации, поскольку она лишний раз подтверждала истинный размах атомн
ой гонки в США. Ведь «деза», содержащая искаженные расчетные данные, не за
тушевывала общего направления усилий американских физиков, работавших
по Манхэттенскому проекту.
В заключение хочу сказать: советская разведка выступила инициатором ра
звертывания широкомасштабных работ по созданию атомного оружия в СССР
и оказала существенную помощь нашим ученым в этом деле. Однако атомное о
ружие было создано колоссальными усилиями наших ведущих ученых-атомщи
ков и работников промышленности.
ГЛАВА 8. «ХОЛОДНАЯ ВОЙНА»
Дорога к Ялте и начало мирно
го противостояния
Принято считать, что «холодная война» началась с известной речи Уинстон
а Черчилля в Фултоне 6 марта 1946 года, когда он впервые упомянул о существова
нии «железного занавеса». Однако для нас конфронтация с западными союзн
иками началась сразу же, как только Красная Армия вступила на территорию
стран Восточной Европы. Конфликт интересов был налицо. Принцип проведен
ия многопартийных выборов на освобожденных землях и формирование коал
иционных правительств (с фактической ориентацией на Запал), как предложи
л в Ялте президент Рузвельт, мог быть приемлем для нас лишь на переходный
период после поражения гитлеровской Германии. Я помню замечания, сделан
ные министром иностранных дел Молотовым и Берией: коалиционные правите
льства в Восточной Европе долго не протянут. Позже, в 1947 году, на заседаниях
Комитета информации, возглавлявшегося Молотовым, эти слова приобрели н
овый смысл. Замечу, что с 1947 по 1951 год Комитет являлся главным разведорганом
, куда стекалась почти вся информация из-за рубежа по военным и политичес
ким вопросам.
Ялтинское соглашение, где официально был зафиксирован послевоенный ра
здел мира между США, Англией СССР, было обусловлено, как ни парадоксально,
Пактом МолотоваЧ Риббентропа. В этом договоре 1939 года, как теперь говоря
т, не было высоконравственных принципов, но он впервые признавал СССР ве
ликой державой мира. После Ялты Россия стала одним из центров мировой по
литики, от которого зависели будущее всего человечества и судьбы мира.
В наши дни многие аналитики указывают на близость Сталина и Гитлера в их
подходе к разделу мира, Сталина ожесточенно критикуют за то, что он преда
л принципы и нормы человеческой морали, подписав пакт с Гитлером. При это
м, однако, упускают из вида, что он подписал тайные соглашения и протоколы
о разделе Европы, выдаче Советскому Союзу эмигрантов и перемещенных лиц
, искавших убежища на Западе от Советского режима, с Рузвельтом, Черчилле
м и Трумэном (Ялта, Потсдам).
Идеологические принципы далеко не всегда имеют решающее значение для т
айных сделок между сверхдержавами: такова одна из реальностей нашей жиз
ни. В декабре 1941 года в кабинете у Берии я встретил нашего посла в США Уманс
кого, только что вернувшегося из Вашингтона после нападения японцев на П
ерл-Харбор. Он рассказал мне, что Гарри Гопкинс, близкий друг Рузвельта и
его личный посланник по особо важным делам, от имени президента поставил
перед нами вопрос о роспуске Коминтерна и о примирении с русской правос
лавной церковью. По его словам, это необходимо, чтобы снять препятствия с
о стороны оппозиции в оказании помощи по ленд-лизу и обеспечить политич
еское сотрудничество с США в годы войны. Эти неофициальные рекомендации
были приняты Сталиным еще в 1943 году и создали дополнительные благоприятн
ые предпосылки для встречи в Тегеране, а затем в Ялте. Это показало америк
анцам, что со Сталиным можно договориться по самым деликатным вопросам с
учетом его интересов.
Кстати говоря, и мы, и американцы упорно не публикуем всех записей бесед Г
опкинса с советскими руководителями. Причина проста Ч доверительные о
бсуждения щекотливых вопросов опровергают многие стереотипные предст
авления и свидетельствуют о том, что сговор Запада со Сталиным о разделе
сфер влияния в мире после войны был вполне реален. Руководители западных
стран мирились с коммунистическим присутствием в мировой политике, и, б
олее того, они не считали коммунистический режим препятствием в достиже
нии договоренности по вопросам послевоенного устройства мира.
В конце 1944 года, готовясь к Ялтинской конференции, открывшейся, как извест
но, в феврале 1945-го, мы провели совещание руководителей НКВДЧ НКГБ, Нарком
ата обороны и ВМФ, на котором председательствовал Молотов. Целью этого с
овещания было выяснить, может ли Германия продолжать войну, и проанализи
ровать информацию о возможных сферах соглашений с нашими союзниками Ам
ерикой и Англией по послевоенному устройству мира. О точной дате открыти
я конференции нам не сообщили: Молотов просто сказал, что она состоится в
Крыму не позже чем через два месяца.
После этого совещания Берия назначил меня руководителем специальной г
руппы по подготовке и проверке материалов к Ялтинской конференции. Я дол
жен был регулярно информировать Молотова и Сталина. Сам Берия поехал в Я
лту, но участия в конференции не принимал. Проводя подготовку к встрече в
Крыму, мы собирали данные о руководителях союзных держав, составляли их
психологические портреты, чтобы наша делегация знала, с чем она может ст
олкнуться во время переговоров. Нам было известно, что ни у американцев, н
и у англичан нет четкой политики в отношении послевоенного будущего стр
ан Восточной Европы. У союзников не существовало ни согласованности в эт
ом вопросе, ни специальной программы. Все, чего они хотели, Ч это вернуть
к власти в Польше и Чехословакии правительства, находившиеся в изгнании
в Лондоне.
Данные военной разведки и наши собственные указывали на то, что американ
цы открыты для компромисса, так что гибкость нашей позиции могла обеспеч
ить приемлемое для советской стороны разделение сфер влияния в послево
енной Европе и на Дальнем Востоке. Мы согласились, что польское правител
ьство в изгнании должно получить в новом коалиционном правительстве По
льши несколько важных постов. Требования Рузвельта и Черчилля, выдвинут
ые в Ялте, показались нам крайне наивными: с нашей точки зрения, состав пол
ьского послевоенного правительства будут определять те структуры, кот
орые получали поддержку со стороны Красной Армии.
В период, предшествовавший Ялтинской конференции, Красная Армия вела ак
тивные боевые действия против немцев и смогла освободить значительную
часть польской территории. Благоприятный для нас поворот политической
ситуации во всех восточноевропейских странах предугадать было весьма
нетрудно Ч особенно там, где компартии играли активную роль в комитетах
национального спасения, бывших де-факто временными правительствами, на
ходившимися под нашим влиянием и отчасти контролем.
Мы вполне могли проявить гибкость и согласиться на проведение демократ
ических выборов, поскольку правительства в изгнании ничего не могли про
тивопоставить нашему влиянию. Бенеш, к примеру, бежал из Чехословакии в А
нглию, на деньги НКВД вывез нужных ему людей и находился под нашим сильны
м влиянием. Ставший позднее президентом Чехословакии Людвик Свобода вс
егда ориентировался на Советский Союз. Руководитель чехословацкой раз
ведки полковник Моравец, впоследствии генерал, с 1935 года сотрудничал с со
ветскими разведорганами, сначала с военной разведкой, потом с НКВД, что н
е мешало ему придерживаться антисоветских убеждений, тесно контактиро
вал с нашим резидентом в Лондоне Чичаевым. Молодому румынскому королю Ми
хаю понадобилась поддержка глубоко законспирированных наших групп, св
язанных с руководством румынской компартии, для того, чтобы арестовать г
енерала Антонеску, разорвать союз с Гитлером и вступить в антигитлеровс
кую коалицию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73
мм, и это позволило разоблачить наших агентов Голда, Нана и Фукса.
Я, однако, не считаю, что дешифровка телеграмм сыграла решающую роль в рас
крытии наших разведывательных операций. Еще в декабре 1941 года агент Шульц
е-Бойзен («Старшина») из Берлина сообщил нам, что немцы захватили в Петсам
о в Норвегии одну из наших шифровальных книг. Естественно, мы сменили сво
и кодовые книги. Я помню, что в 1944 году в рамках сотрудничества между Сталин
ым и Тито возник вопрос об обучении технике дешифровки направленных к на
м югославских сотрудников госбезопасности. Тогда Овакимян, заместител
ь начальника разведуправления НКВД и начальник американского направле
ния, категорически возражал против обучения югославов. Я также помню, ка
к он говорил: «Мы кардинально изменили свои шифровальные коды после пров
ала наших подпольных групп в Германии. Зачем нам делиться опытом с посла
нцами Тито, у нас достаточно оснований подозревать их в двойной игре Ч в
сотрудничестве с английской разведкой». Возражения Овакимяна были при
няты.
Овакимян еще в 1944 году, когда Зарубин вернулся из США, высказывал опасения,
что ФБР удалось внедрить своих агентов в наши агентурные группы. Когда З
арубин объяснялся по поводу выдвинутых против него несостоятельных об
винений, мы все-таки из предосторожности вновь сменили коды шифроперепи
ски. Поэтому я не думаю, что ФБР вышло на нашу агентурную сеть на основе де
шифровки кодовой книги, захваченной в Петсамо.
ФБР так и не предало гласности и всячески уклонялось от обсуждения метод
ов своей работы и используемых источников информации. Ламфер, бывший сот
рудник американской контрразведки, в своей книге «Война ФБРЧ КГБ» расс
казывает о сложном процессе восстановления нашей кодовой книги: она час
тично обгорела. Возможно, так оно и было. Я не могу полностью отрицать, что
дешифровка не сыграла своей роли в выходе контрразведки США и Канады на
наши источники агентурной информации. Тем не менее считаю, что ФБР, стрем
ясь скрыть свой собственный агентурный источник, специально настаивал
о на дешифровке нашей переписки.
Оно имело в своем распоряжении профессиональных шифровальщиков военно
й разведки Ч Гузенко и супругов Петровых, работавших в системе шифросвя
зи советских органов безопасности более десяти лет.
Американцам и англичанам удалось дешифровать переписку наших резидент
ур в Вашингтоне, Сан-Франциско, Нью-Йорке, Лондоне, Мехико, Стокгольме, Ста
мбуле, Софии, Канберре с Москвой.
Мы облегчили американской стороне эту работу, передав полный текст полу
ченных по линии НКВД шифротелеграмм в адрес Коминтерна.
Ввиду постоянного наблюдения американскими спецслужбами с 1940 года за на
шим радиоэфиром им удалось установить, как сообщила наша пресса, более д
вухсот агентов советской разведки, участвовавших в добыче материалов п
о атомной бомбе и секретной документации американских правительственн
ых органов, в том числе и спецслужб. Но ряд ключевых кодовых имен остается
нераскрытым.
В мае 1995 года ФБР опровергло мою версию о получении нашей разведкой данны
х по атомной бомбе. ФБР отметило, что Ферми, Оппенгеймер, Сцилард и Бор, по и
х данным, не были шпионами. Но я это и не утверждал.
В сентябре 1992 года в военном госпитале КГБ я встретился с полковником в от
ставке, ветераном разведки Яцковым, у которого на связи в 1945Ч 1946 годах был Г
олд. Мы припомнили всю эту историю, рассказанную в книге Ламфера, о перехв
аченной телеграмме из нашего нью-йоркского консульства в Москву, что як
обы послужило основанием для выхода американской контрразведки на Фук
са, в том числе Ч дешифрованную телеграмму нашего консульства в Центр о
встрече Голда и Фукса в январе 1945 года в доме сестры Фукса Кристель. Как пис
ал Феклисов в своей книге, в качестве улики против Фукса использовалась
карта Санта-Фе в штате Нью-Мексико неподалеку от Лос-Аламоса, где было от
мечено место встречи Голда и Фукса. Утверждалось, что на карте, обнаружен
ной при обыске на квартире Голда, были отпечатки пальцев Фукса.
Для меня, профессионала разведки, обстоятельства, не позволившие ФБР про
никнуть в нашу агентурную сеть, вполне понятны. Персонал и технические к
адры Манхэттенского проекта комплектовались американской администра
цией в большой спешке Ч много было иностранцев, привлеченных для работы
в проекте. У ФБР просто не было времени на протяжении полутора лет органи
зовать и привести в действие мощную контрразведывательную агентурную
сеть среди научных работников проекта. Между тем абсолютно необходимой
предпосылкой вскрытия глубоко законспирированных контактов ученых ат
омщиков с агентами и курьерами советской разведки было эффективное аге
нтурное наблюдение и работа с персоналом атомного проекта. В СССР наша к
онтрразведка обладала гораздо большими возможностями всесторонней пр
оверки всего персонала, как научного, так и вспомогательного, привлеченн
ого к атомным разработкам. Она опиралась на высокоразвитую систему опер
ативно-учетных материалов.
Мы должны иметь в виду и исторические обстоятельства. В начальный период
войны главной задачей ФБР было предотвращение утечки информации по ато
мному оружию к немцам. Мое предположение сводится к тому, что первоначал
ьно в 1942Ч 1943 годах ФБР активно разрабатывало выходы на «немецкие» связи и
контакты ученых, приступивших к работе в лабораториях Лос-Аламоса. Прос
оветские симпатии учитывались и фиксировались, однако они приобрели су
щественное значение лишь на финишной стадии в начале 1945 года. Насколько м
не известно, директива об усиленном выявлении связей с прокоммунистиче
скими кругами начала проводиться в жизнь администрацией проекта лишь в
конце 1944 года, после того как ФБР зафиксировало наш большой интерес к лабо
ратории по изучению радиации в Беркли.
Хотя нам удалось проникнуть в окружение Оппенгеймера, Ферми и Сциларда ч
ерез Фукса, Понтекорво и других, мы никогда не прекращали своих усилий, чт
обы получать материалы из лаборатории в Беркли, так как ее разработки бы
ли тесно связаны с исследованиями в Лос-Аламосе. ФБР зафиксировало наш и
нтерес к этой лаборатории, но оно переоценило его и сосредоточилось на п
ротиводействии нашей работе. Между тем это направление играло подчинен
ную роль.
Чрезвычайно ценную информацию по атомной бомбе мы получали на последне
й стадии работ, накануне первого экспериментального взрыва и производс
тва первых бомб. В период, когда американская контрразведка значительно
усилила свою работу, мы прервали всякие контакты с внедренными в проект
агентами, связанными с компартией и другими «левыми» организациями. В ре
зультате никто из сотрудничавших с нами людей не был задержан американс
кой контрразведкой с поличным и непосредственно в момент передачи нам и
нформации.
Под влиянием выхода в 1994 году первоначального варианта моих «Воспоминан
ий» в Америке развернулась широкая кампания с целью «реабилитации» име
н видных американских ученых и Нильса Бора, якобы намеренно оклеветанны
х в этой книге. При этом основные усилия были сконцентрированы на том, что
бы доказать, что виднейшие научные умы Запада не были агентами, советско
й разведки. Под давлением общественности американские спецслужбы прин
яли решение о рассекречивании в 1995 году материалов дешифровки телеграмм
советской разведки, перехваченных в 1941Ч 1945 годах. Публикация в США материа
лов этой операции под названием «Венона», безусловно, знаменательное со
бытие. Однако многотомные выпуски «Веноны» подтверждают то, что написан
о в книге. «Директор резервации» Оппенгеймер не предположительно, а точн
о назван в опубликованных американцами шифротелеграммах от 23 марта 1945 го
да и 2 декабря 1944 года в качестве источника информации. В неверно процитиро
ванной телеграмме российским историком, лауреатом Госпремии СССР В. Мал
ьковым агенту-курьеру Гурону (он же «Эрнст»), как следует из текста телегр
аммы, предписывается не установить, а восстановить связь с источником «В
ексель», то есть Оппенгеймером, в ходе предстоящей поездки в Чикаго. Друг
ой вопрос, что эта поездка не состоялась.
В 1944Ч 1945 годах американская контрразведка, используя сотрудника нашей ре
зиндентуры Андрея Раину, работавшего в советской закупочной комиссии п
о ленд-лизу, через своего подставного агента передала нам массу дезинфо
рмационных материалов по атомной бомбе. Эта «деза» в 1945Ч 1949 годах была рас
крыта нашими видными физиками, в том числе Курчатовым, Иоффе, Алихановым,
Кикоиным, при содействии специалистов, работавших в нашей научно-технич
еской разведке Ч Рылова, Терлецкого и других.
Однако следует подчеркнуть и, если угодно, позитивное значение этой дези
нформации, поскольку она лишний раз подтверждала истинный размах атомн
ой гонки в США. Ведь «деза», содержащая искаженные расчетные данные, не за
тушевывала общего направления усилий американских физиков, работавших
по Манхэттенскому проекту.
В заключение хочу сказать: советская разведка выступила инициатором ра
звертывания широкомасштабных работ по созданию атомного оружия в СССР
и оказала существенную помощь нашим ученым в этом деле. Однако атомное о
ружие было создано колоссальными усилиями наших ведущих ученых-атомщи
ков и работников промышленности.
ГЛАВА 8. «ХОЛОДНАЯ ВОЙНА»
Дорога к Ялте и начало мирно
го противостояния
Принято считать, что «холодная война» началась с известной речи Уинстон
а Черчилля в Фултоне 6 марта 1946 года, когда он впервые упомянул о существова
нии «железного занавеса». Однако для нас конфронтация с западными союзн
иками началась сразу же, как только Красная Армия вступила на территорию
стран Восточной Европы. Конфликт интересов был налицо. Принцип проведен
ия многопартийных выборов на освобожденных землях и формирование коал
иционных правительств (с фактической ориентацией на Запал), как предложи
л в Ялте президент Рузвельт, мог быть приемлем для нас лишь на переходный
период после поражения гитлеровской Германии. Я помню замечания, сделан
ные министром иностранных дел Молотовым и Берией: коалиционные правите
льства в Восточной Европе долго не протянут. Позже, в 1947 году, на заседаниях
Комитета информации, возглавлявшегося Молотовым, эти слова приобрели н
овый смысл. Замечу, что с 1947 по 1951 год Комитет являлся главным разведорганом
, куда стекалась почти вся информация из-за рубежа по военным и политичес
ким вопросам.
Ялтинское соглашение, где официально был зафиксирован послевоенный ра
здел мира между США, Англией СССР, было обусловлено, как ни парадоксально,
Пактом МолотоваЧ Риббентропа. В этом договоре 1939 года, как теперь говоря
т, не было высоконравственных принципов, но он впервые признавал СССР ве
ликой державой мира. После Ялты Россия стала одним из центров мировой по
литики, от которого зависели будущее всего человечества и судьбы мира.
В наши дни многие аналитики указывают на близость Сталина и Гитлера в их
подходе к разделу мира, Сталина ожесточенно критикуют за то, что он преда
л принципы и нормы человеческой морали, подписав пакт с Гитлером. При это
м, однако, упускают из вида, что он подписал тайные соглашения и протоколы
о разделе Европы, выдаче Советскому Союзу эмигрантов и перемещенных лиц
, искавших убежища на Западе от Советского режима, с Рузвельтом, Черчилле
м и Трумэном (Ялта, Потсдам).
Идеологические принципы далеко не всегда имеют решающее значение для т
айных сделок между сверхдержавами: такова одна из реальностей нашей жиз
ни. В декабре 1941 года в кабинете у Берии я встретил нашего посла в США Уманс
кого, только что вернувшегося из Вашингтона после нападения японцев на П
ерл-Харбор. Он рассказал мне, что Гарри Гопкинс, близкий друг Рузвельта и
его личный посланник по особо важным делам, от имени президента поставил
перед нами вопрос о роспуске Коминтерна и о примирении с русской правос
лавной церковью. По его словам, это необходимо, чтобы снять препятствия с
о стороны оппозиции в оказании помощи по ленд-лизу и обеспечить политич
еское сотрудничество с США в годы войны. Эти неофициальные рекомендации
были приняты Сталиным еще в 1943 году и создали дополнительные благоприятн
ые предпосылки для встречи в Тегеране, а затем в Ялте. Это показало америк
анцам, что со Сталиным можно договориться по самым деликатным вопросам с
учетом его интересов.
Кстати говоря, и мы, и американцы упорно не публикуем всех записей бесед Г
опкинса с советскими руководителями. Причина проста Ч доверительные о
бсуждения щекотливых вопросов опровергают многие стереотипные предст
авления и свидетельствуют о том, что сговор Запада со Сталиным о разделе
сфер влияния в мире после войны был вполне реален. Руководители западных
стран мирились с коммунистическим присутствием в мировой политике, и, б
олее того, они не считали коммунистический режим препятствием в достиже
нии договоренности по вопросам послевоенного устройства мира.
В конце 1944 года, готовясь к Ялтинской конференции, открывшейся, как извест
но, в феврале 1945-го, мы провели совещание руководителей НКВДЧ НКГБ, Нарком
ата обороны и ВМФ, на котором председательствовал Молотов. Целью этого с
овещания было выяснить, может ли Германия продолжать войну, и проанализи
ровать информацию о возможных сферах соглашений с нашими союзниками Ам
ерикой и Англией по послевоенному устройству мира. О точной дате открыти
я конференции нам не сообщили: Молотов просто сказал, что она состоится в
Крыму не позже чем через два месяца.
После этого совещания Берия назначил меня руководителем специальной г
руппы по подготовке и проверке материалов к Ялтинской конференции. Я дол
жен был регулярно информировать Молотова и Сталина. Сам Берия поехал в Я
лту, но участия в конференции не принимал. Проводя подготовку к встрече в
Крыму, мы собирали данные о руководителях союзных держав, составляли их
психологические портреты, чтобы наша делегация знала, с чем она может ст
олкнуться во время переговоров. Нам было известно, что ни у американцев, н
и у англичан нет четкой политики в отношении послевоенного будущего стр
ан Восточной Европы. У союзников не существовало ни согласованности в эт
ом вопросе, ни специальной программы. Все, чего они хотели, Ч это вернуть
к власти в Польше и Чехословакии правительства, находившиеся в изгнании
в Лондоне.
Данные военной разведки и наши собственные указывали на то, что американ
цы открыты для компромисса, так что гибкость нашей позиции могла обеспеч
ить приемлемое для советской стороны разделение сфер влияния в послево
енной Европе и на Дальнем Востоке. Мы согласились, что польское правител
ьство в изгнании должно получить в новом коалиционном правительстве По
льши несколько важных постов. Требования Рузвельта и Черчилля, выдвинут
ые в Ялте, показались нам крайне наивными: с нашей точки зрения, состав пол
ьского послевоенного правительства будут определять те структуры, кот
орые получали поддержку со стороны Красной Армии.
В период, предшествовавший Ялтинской конференции, Красная Армия вела ак
тивные боевые действия против немцев и смогла освободить значительную
часть польской территории. Благоприятный для нас поворот политической
ситуации во всех восточноевропейских странах предугадать было весьма
нетрудно Ч особенно там, где компартии играли активную роль в комитетах
национального спасения, бывших де-факто временными правительствами, на
ходившимися под нашим влиянием и отчасти контролем.
Мы вполне могли проявить гибкость и согласиться на проведение демократ
ических выборов, поскольку правительства в изгнании ничего не могли про
тивопоставить нашему влиянию. Бенеш, к примеру, бежал из Чехословакии в А
нглию, на деньги НКВД вывез нужных ему людей и находился под нашим сильны
м влиянием. Ставший позднее президентом Чехословакии Людвик Свобода вс
егда ориентировался на Советский Союз. Руководитель чехословацкой раз
ведки полковник Моравец, впоследствии генерал, с 1935 года сотрудничал с со
ветскими разведорганами, сначала с военной разведкой, потом с НКВД, что н
е мешало ему придерживаться антисоветских убеждений, тесно контактиро
вал с нашим резидентом в Лондоне Чичаевым. Молодому румынскому королю Ми
хаю понадобилась поддержка глубоко законспирированных наших групп, св
язанных с руководством румынской компартии, для того, чтобы арестовать г
енерала Антонеску, разорвать союз с Гитлером и вступить в антигитлеровс
кую коалицию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73