На этот раз там находился Петровский, что меня не удивило. Всего з
а пять минут я изложил план оперативных мероприятий против ОУН, подчеркн
ув, что главная цель Ч проникновение в абвер через украинские каналы, по
скольку абвер является нашим главным противником в предстоящей войне.
Сталин попросил Петровского высказаться. Тот торжественно объявил, что
на Украине Коновалец заочно приговорен к смертной казни за тягчайшие пр
еступления против украинского пролетариата: он отдал приказ и лично рук
оводил казнью революционных рабочих киевского «Арсенала» в январе 1918 го
да.
Сталин, перебив его, сказал:
Ч Это не акт мести, хотя Коновалец и является агентом германского фашиз
ма. Наша цель Ч обезглавить движение украинского фашизма накануне войн
ы и заставить этих бандитов уничтожать друг друга в борьбе за власть. Ч Т
ут же он обратился ко мне с вопросом: Ч А каковы вкусы, слабости и привяза
нности Коновальца? Постарайтесь их использовать.
Ч Коновалец очень любит шоколадные конфеты, Ч ответил я, добавив, что, к
уда бы мы с ним ни ездили, он везде первым делом покупал шикарную коробку к
онфет.
Ч Обдумайте это, Ч предложил Сталин. За все время беседы Ежов не пророн
ил ни слова. Прощаясь, Сталин спросил меня, правильно ли я понимаю политич
еское значение поручаемого мне боевого задания.
Ч Да, Ч ответил я и заверил его, что отдам жизнь, если потребуется, для вы
полнения задания партии.
Ч Желаю успеха, Ч сказал Сталин, пожимая мне руку.
Мне было приказано ликвидировать Коновальца. После моей встречи со Стал
иным Слуцкий и Шпигельглаз разработали несколько вариантов операции.
Первый из них предполагал, что я застрелю Коновальца в упор. Правда, его вс
егда сопровождал помощник Барановский, кодовая кличка которого «Пан ин
женер». Найти момент, когда я останусь с Коновальцем один на один, почти не
представлялось возможным.
Второй вариант заключался в том, чтобы передать ему «ценный подарок» с в
монтированным взрывным устройством. Этот вариант казался наиболее при
емлемым: если часовой механизм сработает как положено, я успею уйти.
Сотрудник отдела оперативно-технических средств Тимашков получил зад
ание изготовить взрывное устройство, внешне выглядевшее как коробка шо
коладных конфет, расписанная в традиционном украинском стиле. Вся пробл
ема заключалась в том, что мне предстояло незаметно нажать на переключат
ель, чтобы запустить часовой механизм. Мне этот вариант не слишком нрави
лся, так как яркая коробка сразу привлекла бы внимание Коновальца. Кроме
того, он мог передать эту коробку постоянно сопровождавшему его Баранов
скому.
Используя свое прикрытие Ч я был зачислен радистом на грузовое судно «Ш
илка», Ч я встречался с Коновальцем в Антверпене, Роттердаме и Гавре, куд
а он приезжал по фальшивому литовскому паспорту на имя господина Новака
. Литовские власти в 30-х годах регулярно снабжали функционеров ОУН фальши
выми загранпаспортами.
Игра, продолжавшаяся более двух лет, вот-вот должна была завершиться. Шла
весна 1938 года, и война казалась неизбежной. Мы знали: во время войны Коновал
ец возглавит ОУН и будет на стороне Германии.
По пути, отправляясь на встречу с Коновальцем, я проверил работу сети наш
их нелегалов в Норвегии, в задачу которых входила подготовка диверсий на
морских судах Германии и Японии, базировавшихся в Европе и используемых
для поставок оружия и сырья режиму Франко в Испании. Возглавлял эту сеть
Эрнст Волльвебер, известный мне в то время под кодовым именем «Антон». По
д его началом находилась, в частности, группа поляков, которые обладали о
пытом работы на шахтах со взрывчаткой. Эти люди ранее эмигрировали во Фр
анцию и Бельгию из-за безработицы в Польше, где мы и привлекли их к сотруд
ничеству для участия в диверсиях на случай войны. Мне было приказано про
вести проверку польских подрывников. Волльвебер почти не говорил по-пол
ьски, однако мой западноукраинский диалект был вполне достаточен для об
щения с нашими людьми. С группой из пяти польских агентов мы встретились
в норвежском порту Берген. Я заслушал отчет об операции на польском груз
овом судне «Стефан Баторий», следовавшем в Испанию с партией стратегиче
ских материалов для Франко. До места своего назначения оно так и не дошло,
затонув в Северном море после возникшего в его трюме пожара в результате
взрыва подложенной нашими людьми бомбы.
Волльвебер произвел на меня сильное впечатление. Немецкий коммунист, он
служил в Германии на флоте, возглавлял восстание моряков против кайзера
в 1918 году. Военный трибунал приговорил его к смертной казни, но ему удалось
бежать сначала в Голландию, а затем в Скандинавию. Позднее он был арестов
ан шведскими властями, и гестапо тотчас потребовало его выдачи. Однако о
н получил советское гражданство, так что его высылка из Швеции в оккупир
ованную немцами Норвегию не состоялась. Уже после Пакта Молотова Ч Рибб
ентропа, в 1939 году, он приезжал в Москву и получил приказание продолжать по
дготовку диверсий в неизбежной войне с Гитлером. Организация Волльвебе
ра сыграла важную роль в норвежском Сопротивлении. Волльвебер и его люди
, вернувшиеся в Москву в 1941Ч 1944 годах, помогали нам в вербовке после начала
войны немецких военнопленных для операций нашей разведки.
После окончания войны Волльвебер некоторое время возглавлял министерс
тво госбезопасности ГДР. В 1958 году в связи с конфликтом, который возник у не
го с Хрущевым, Ульбрихт сместил Волльвебера с занимаемого поста. А произ
ошло следующее. Волльвебер рассказал Серову, тогдашнему председателю К
ГБ, о разногласиях среди руководства ГДР, считая их проявлением прозапад
ных настроений, противоречивших линии международного коммунистическо
го движения. Серов сообщил об этом разговоре Хрущеву. А тот на обеде, сопро
вождавшемся обильной выпивкой, сказал Ульбрихту:
Ч Почему вы держите министра госбезопасности, который сообщает нам об
идеологических разногласиях внутри вашей партии? Это же продолжение тр
адиции Берии и Меркулова, с которыми Волльвебер встречался в сороковых г
одах, когда приезжал в Москву.
Ульбрихт понял, что следует делать, и немедленно уволил Волльвебера за «
антипартийное поведение». Он умер, будучи в опале, в 60-х годах.
В конце концов взрывное устройство в виде коробки конфет было изготовле
но, причем часовой механизм не надо было приводить в действие особым пер
еключателем. Взрыв должен был произойти ровно через полчаса после измен
ения положения коробки из вертикального в горизонтальное. Мне надлежал
о держать коробку в первом положении в большом внутреннем кармане своег
о пиджака. Предполагалось, что я передам этот «подарок» Коновальцу и пок
ину помещение до того, как мина сработает.
Шпигельглаз сопроводил меня в кабинет Ежова, который лично захотел прин
ять меня перед отъездом. Когда мы вышли от него, Шпигельглаз сказал:
Ч Тебе надлежит в случае провала операции и угрозы захвата противником
действовать как настоящему мужчине, чтобы ни при каких условиях не попа
сть в руки полиции.
Фактически это был приказ умереть. Имелось в виду, что я должен буду воспо
льзоваться пистолетом «Вальтер», который он мне дал.
Шпигельглаз провел со мной более восьми часов, обсуждая различные вариа
нты моего ухода с места акции. Он снабдил меня сезонным железнодорожным
билетом, действительным на два месяца на всей территории Западной Европ
ы, а также вручил фальшивый чехословацкий паспорт и три тысячи американс
ких долларов, что по тем временам было большими деньгами. По его совету я д
олжен был обязательно изменить свою внешность после «ухода»: купить шля
пу, плащ в ближайшем магазине.
Перед отплытием из Мурманска я прочел в «Правде», что Слуцкий скоропости
жно скончался от сердечного приступа.
Обстоятельства смерти Слуцкого до сих пор относятся к числу неразгадан
ных тайн сталинского времени и судеб руководителей НКВД. Слуцкий был тяж
елобольным сердечником, он, в частности, принимал посетителей в затемнен
ном кабинете, лежа на диване. Думается, он был обречен на уничтожение в ход
е осуществленной Сталиным расправы с руководством Госбезопасности, ра
ботавшим с Ежовым. Ежов, как следует из допросов, на следствии показал, что
Слуцкий был ликвидирован путем инъекции яда, осуществленным начальник
ом токсикологической лаборатории НКВД Алехиным. Однако для меня это пре
дставляется маловероятным. Зачем нужно было разыгрывать спектакль с на
сильственным уколом известному всем тяжелобольному сердечнику в кабин
ете заместителя наркома НКВД Фриновского. При нескольких свидетелях. И,
наконец, самое главное, младший брат Слуцкого, сотрудник оперативного от
дела ГУЛАГа НКВД, также тяжелобольной сердечник, умер в его возрасте в 1946 г
оду от острого сердечного приступа во время обеда в столовой на глазах с
ослуживцев. Поэтому я с большим сомнением отношусь к показаниям Ежова, Ф
риновского, Алехина об обстоятельствах смерти Слуцкого, данными ими в хо
де следствия, которое велось с применением к ним в 1938Ч 1940 годах пыток, имено
вавшихся в официальных документах «мерами физического воздействия».
Я глубоко уважал Слуцкого как опытного руководителя разведки. В чисто че
ловеческом плане он неизменно проявлял внимание ко мне и к Эмме. Этот чел
овек имел большие заслуги. Именно ему в свое время удалось похитить в Шве
ции технический секрет производства шарикоподшипников. Для нашей пром
ышленности это имело важнейшее значение. Слуцкого наградили орденом Кр
асного Знамени. Вместе с Никольским (позднее известным как Орлов), началь
ником отделения экономической разведки, в 1930 или 1931 году они встречались с
о шведским спичечным королем Иваром Крюгером. Шантажируя его тем, что мы
наводним западные рынки нашими дешевыми спичками, они потребовали для с
оветского правительства отступную сумму в триста тысяч американских д
олларов. Прием сработал, деньги были получены.
Я самым внимательным образом изучил все возможные маршруты побега в тех
городах, где могла произойти наша встреча с Коновальцем. Для каждого из н
их у меня имелся детально разработанный план. Однако перед последней пое
здкой на встречу с Коновальцем возникли неожиданные проблемы. В ответ на
мой звонок из Норвегии он вдруг предложил, чтобы мы встретились в Киле (Ге
рмания) или я прилетел бы к нему в Италию на немецком самолете, который он
за мной пришлет. Я ответил, что не располагаю временем: хотя капитан судна
и являлся членом украинской организации, но мне нельзя на сей раз отлуча
ться во время стоянок больше чем на пять часов. Тогда мы договорились, что
встретимся в Роттердаме, в ресторане «Атланта», находившемся неподалек
у от центрального почтамта, всего в десяти минутах ходьбы от железнодоро
жного вокзала. Прежде чем сойти на берег в Роттердаме, я сказал капитану, к
оторый получил инструкции выполнять все мои распоряжения, что, если не в
ернусь на судно к четырем часам дня, ему надлежит отплыть без меня. Тимашк
ов, изготовитель взрывного устройства, сопровождал меня в этой поездке и
за десять минут до моего ухода с судна зарядил его. Сам он остался на борт
у судна. (Позже Тимашков стал начальником отдела оперативной техники, им
енно он сконструировал магнитные мины: одной из них был убит немецкий га
уляйтер Белоруссии Вильгельм Кубе. Это произошло в 1943 году, а после оконча
ния второй мировой войны он служил советником у греческих партизан во вр
емя гражданской войны.)
23 мая 1938 года после прошедшего дождя погода была теплой и солнечной. Время
без десяти двенадцать. Прогуливаясь по переулку возле ресторана «Атлан
та», я увидел сидящего за столиком у окна Коновальца, ожидавшего моего пр
ихода. На сей раз он был один. Я вошел в ресторан, подсел к нему, и после непр
одолжительного разговора мы условились снова встретиться в центре Рот
тердама в 17.00. Я вручил ему подарок, коробку шоколадных конфет, и сказал, что
мне сейчас надо возвращаться на судно. Уходя, я положил коробку на столик
рядом с ним. Мы пожали друг другу руки, и я вышел, сдерживая свое инстинкти
вное желание тут же броситься бежать.
Помню, как, выйдя из ресторана, свернул направо на боковую улочку, по обе с
тороны которой располагались многочисленные магазины. В первом же из ни
х, торговавшем мужской одеждой, я купил шляпу и светлый плащ. Выходя из маг
азина, я услышал звук, напоминавший хлопок лопнувшей шины. Люди вокруг ме
ня побежали в сторону ресторана. Я поспешил на вокзал, сел на первый же пое
зд, отправлявшийся в Париж, где утром в метро меня должен был встретить че
ловек, лично мне знакомый. Чтобы меня не запомнила поездная бригада, я сош
ел на остановке в часе езды от Роттердама. Там, возле бельгийской границы,
я заказал обед в местном ресторане, но был не в состоянии притронуться к е
де из-за страшной головной боли. Границу я пересек на такси Ч погранични
ки не обратили на мой чешский паспорт ни малейшего внимания. На том же так
си я доехал до Брюсселя, где обнаружил, что ближайший поезд на Париж тольк
о что ушел. Следующий, к счастью, отходил довольно скоро, и к вечеру я был уж
е в Париже. Все прошло без сучка и задоринки. В Париже меня, помню, обманули
в пункте обмена валюты на вокзале, когда я разменивал сто долларов. Я реши
л, что мне не следует останавливаться в отеле, чтобы не проходить регистр
ацию: голландские штемпели в моем паспорте, поставленные при пересечени
и границы, могли заинтересовать полицию. Служба контрразведки, вероятно
, станет проверять всех, кто въехал во Францию из Голландии.
Ночь я провел, гуляя по бульварам, окружавшим центр Парижа. Чтобы убить вр
емя, пошел в кино. Рано утром, после многочасовых хождений, зашел в парикма
херскую побриться и помыть голову. Затем поспешил к условленному месту в
стречи, чтобы быть на станции метро к десяти утра. Когда я вышел на платфор
му, то сразу же увидел сотрудника нашей разведки Агаянца, работавшего тр
етьим секретарем советского посольства в Париже. Он уже уходил, но, замет
ив меня, тут же вернулся и сделал знак следовать за ним. Мы взяли такси до Б
улонского леса, где позавтракали, и я передал ему свой пистолет и маленьк
ую записку, содержание которой надо было отправить в Москву шифром. В зап
иске говорилось:
«Подарок вручен. Посылка сейчас в Париже, а шина автомобиля, на котором я п
утешествовал, лопнула, пока я ходил по магазинам». Агаянц, не имевший ника
кого представления о моем задании, проводил меня на явочную квартиру в п
ригороде Парижа, где я оставался в течение двух недель.
В газетах не было ни строчки об инциденте в Роттердаме. Однако эмигрантс
кие русские газеты вовсю писали о будущей судьбе Ежова: по их мнению, он об
речен как очередная жертва кампании чисток. Читая это, я не мог не смеятьс
я про себя: «До чего же глупы все эти статьи. Ведь всего два месяца назад эт
от человек желал мне успеха в выполнении задания, и к тому же я сам видел, ч
то товарищ Сталин полностью ему доверяет».
Из Парижа я по подложным польским документам отправился машиной и поезд
ом в Барселону. Местные газеты сообщали о странном происшествии в Роттер
даме, где украинский националистический лидер Коновалец, путешествова
вший по фальшивому паспорту, погиб при взрыве на улице. В газетных сообще
ниях выдвигались три версии: либо его убили большевики, либо соперничающ
ая группировка украинцев, либо, наконец, его убрали поляки Ч в отместку з
а гибель генерала Перацкого.
Судьбе было угодно, чтобы Барановский, прибывший через час после взрыва
в Роттердам из Германии на встречу с Коновальцем, был арестован голландс
кой полицией, которая подозревала его в совершении этой акции, но когда е
го доставили в госпиталь и показали тело убитого, он воскликнул: «Мой фюр
ер!» Ч и этого, вкупе с железнодорожным билетом, оказалось достаточно, чт
обы убедить полицию в его полной невиновности.
На следующий день после взрыва голландская полиция в сопровождении Бар
ановского провела проверку экипажей всех советских судов, находившихс
я в роттердамском порту. Они искали человека, запечатленного на фото, кот
орое было в их распоряжении. Это была та самая фотография, сделанная улич
ным фотографом в Берлине. Барановскому было известно, что Коновалец соби
рался встретиться с курьером-радистом с советского судна, появлявшимся
в Западной Европе. Однако он вовсе не был уверен, что это именно я. Голланд
ская полиция знала о телефонном звонке Коновальцу из Норвегии и, естеств
енно, подозревала, что звонил его агент.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73
а пять минут я изложил план оперативных мероприятий против ОУН, подчеркн
ув, что главная цель Ч проникновение в абвер через украинские каналы, по
скольку абвер является нашим главным противником в предстоящей войне.
Сталин попросил Петровского высказаться. Тот торжественно объявил, что
на Украине Коновалец заочно приговорен к смертной казни за тягчайшие пр
еступления против украинского пролетариата: он отдал приказ и лично рук
оводил казнью революционных рабочих киевского «Арсенала» в январе 1918 го
да.
Сталин, перебив его, сказал:
Ч Это не акт мести, хотя Коновалец и является агентом германского фашиз
ма. Наша цель Ч обезглавить движение украинского фашизма накануне войн
ы и заставить этих бандитов уничтожать друг друга в борьбе за власть. Ч Т
ут же он обратился ко мне с вопросом: Ч А каковы вкусы, слабости и привяза
нности Коновальца? Постарайтесь их использовать.
Ч Коновалец очень любит шоколадные конфеты, Ч ответил я, добавив, что, к
уда бы мы с ним ни ездили, он везде первым делом покупал шикарную коробку к
онфет.
Ч Обдумайте это, Ч предложил Сталин. За все время беседы Ежов не пророн
ил ни слова. Прощаясь, Сталин спросил меня, правильно ли я понимаю политич
еское значение поручаемого мне боевого задания.
Ч Да, Ч ответил я и заверил его, что отдам жизнь, если потребуется, для вы
полнения задания партии.
Ч Желаю успеха, Ч сказал Сталин, пожимая мне руку.
Мне было приказано ликвидировать Коновальца. После моей встречи со Стал
иным Слуцкий и Шпигельглаз разработали несколько вариантов операции.
Первый из них предполагал, что я застрелю Коновальца в упор. Правда, его вс
егда сопровождал помощник Барановский, кодовая кличка которого «Пан ин
женер». Найти момент, когда я останусь с Коновальцем один на один, почти не
представлялось возможным.
Второй вариант заключался в том, чтобы передать ему «ценный подарок» с в
монтированным взрывным устройством. Этот вариант казался наиболее при
емлемым: если часовой механизм сработает как положено, я успею уйти.
Сотрудник отдела оперативно-технических средств Тимашков получил зад
ание изготовить взрывное устройство, внешне выглядевшее как коробка шо
коладных конфет, расписанная в традиционном украинском стиле. Вся пробл
ема заключалась в том, что мне предстояло незаметно нажать на переключат
ель, чтобы запустить часовой механизм. Мне этот вариант не слишком нрави
лся, так как яркая коробка сразу привлекла бы внимание Коновальца. Кроме
того, он мог передать эту коробку постоянно сопровождавшему его Баранов
скому.
Используя свое прикрытие Ч я был зачислен радистом на грузовое судно «Ш
илка», Ч я встречался с Коновальцем в Антверпене, Роттердаме и Гавре, куд
а он приезжал по фальшивому литовскому паспорту на имя господина Новака
. Литовские власти в 30-х годах регулярно снабжали функционеров ОУН фальши
выми загранпаспортами.
Игра, продолжавшаяся более двух лет, вот-вот должна была завершиться. Шла
весна 1938 года, и война казалась неизбежной. Мы знали: во время войны Коновал
ец возглавит ОУН и будет на стороне Германии.
По пути, отправляясь на встречу с Коновальцем, я проверил работу сети наш
их нелегалов в Норвегии, в задачу которых входила подготовка диверсий на
морских судах Германии и Японии, базировавшихся в Европе и используемых
для поставок оружия и сырья режиму Франко в Испании. Возглавлял эту сеть
Эрнст Волльвебер, известный мне в то время под кодовым именем «Антон». По
д его началом находилась, в частности, группа поляков, которые обладали о
пытом работы на шахтах со взрывчаткой. Эти люди ранее эмигрировали во Фр
анцию и Бельгию из-за безработицы в Польше, где мы и привлекли их к сотруд
ничеству для участия в диверсиях на случай войны. Мне было приказано про
вести проверку польских подрывников. Волльвебер почти не говорил по-пол
ьски, однако мой западноукраинский диалект был вполне достаточен для об
щения с нашими людьми. С группой из пяти польских агентов мы встретились
в норвежском порту Берген. Я заслушал отчет об операции на польском груз
овом судне «Стефан Баторий», следовавшем в Испанию с партией стратегиче
ских материалов для Франко. До места своего назначения оно так и не дошло,
затонув в Северном море после возникшего в его трюме пожара в результате
взрыва подложенной нашими людьми бомбы.
Волльвебер произвел на меня сильное впечатление. Немецкий коммунист, он
служил в Германии на флоте, возглавлял восстание моряков против кайзера
в 1918 году. Военный трибунал приговорил его к смертной казни, но ему удалось
бежать сначала в Голландию, а затем в Скандинавию. Позднее он был арестов
ан шведскими властями, и гестапо тотчас потребовало его выдачи. Однако о
н получил советское гражданство, так что его высылка из Швеции в оккупир
ованную немцами Норвегию не состоялась. Уже после Пакта Молотова Ч Рибб
ентропа, в 1939 году, он приезжал в Москву и получил приказание продолжать по
дготовку диверсий в неизбежной войне с Гитлером. Организация Волльвебе
ра сыграла важную роль в норвежском Сопротивлении. Волльвебер и его люди
, вернувшиеся в Москву в 1941Ч 1944 годах, помогали нам в вербовке после начала
войны немецких военнопленных для операций нашей разведки.
После окончания войны Волльвебер некоторое время возглавлял министерс
тво госбезопасности ГДР. В 1958 году в связи с конфликтом, который возник у не
го с Хрущевым, Ульбрихт сместил Волльвебера с занимаемого поста. А произ
ошло следующее. Волльвебер рассказал Серову, тогдашнему председателю К
ГБ, о разногласиях среди руководства ГДР, считая их проявлением прозапад
ных настроений, противоречивших линии международного коммунистическо
го движения. Серов сообщил об этом разговоре Хрущеву. А тот на обеде, сопро
вождавшемся обильной выпивкой, сказал Ульбрихту:
Ч Почему вы держите министра госбезопасности, который сообщает нам об
идеологических разногласиях внутри вашей партии? Это же продолжение тр
адиции Берии и Меркулова, с которыми Волльвебер встречался в сороковых г
одах, когда приезжал в Москву.
Ульбрихт понял, что следует делать, и немедленно уволил Волльвебера за «
антипартийное поведение». Он умер, будучи в опале, в 60-х годах.
В конце концов взрывное устройство в виде коробки конфет было изготовле
но, причем часовой механизм не надо было приводить в действие особым пер
еключателем. Взрыв должен был произойти ровно через полчаса после измен
ения положения коробки из вертикального в горизонтальное. Мне надлежал
о держать коробку в первом положении в большом внутреннем кармане своег
о пиджака. Предполагалось, что я передам этот «подарок» Коновальцу и пок
ину помещение до того, как мина сработает.
Шпигельглаз сопроводил меня в кабинет Ежова, который лично захотел прин
ять меня перед отъездом. Когда мы вышли от него, Шпигельглаз сказал:
Ч Тебе надлежит в случае провала операции и угрозы захвата противником
действовать как настоящему мужчине, чтобы ни при каких условиях не попа
сть в руки полиции.
Фактически это был приказ умереть. Имелось в виду, что я должен буду воспо
льзоваться пистолетом «Вальтер», который он мне дал.
Шпигельглаз провел со мной более восьми часов, обсуждая различные вариа
нты моего ухода с места акции. Он снабдил меня сезонным железнодорожным
билетом, действительным на два месяца на всей территории Западной Европ
ы, а также вручил фальшивый чехословацкий паспорт и три тысячи американс
ких долларов, что по тем временам было большими деньгами. По его совету я д
олжен был обязательно изменить свою внешность после «ухода»: купить шля
пу, плащ в ближайшем магазине.
Перед отплытием из Мурманска я прочел в «Правде», что Слуцкий скоропости
жно скончался от сердечного приступа.
Обстоятельства смерти Слуцкого до сих пор относятся к числу неразгадан
ных тайн сталинского времени и судеб руководителей НКВД. Слуцкий был тяж
елобольным сердечником, он, в частности, принимал посетителей в затемнен
ном кабинете, лежа на диване. Думается, он был обречен на уничтожение в ход
е осуществленной Сталиным расправы с руководством Госбезопасности, ра
ботавшим с Ежовым. Ежов, как следует из допросов, на следствии показал, что
Слуцкий был ликвидирован путем инъекции яда, осуществленным начальник
ом токсикологической лаборатории НКВД Алехиным. Однако для меня это пре
дставляется маловероятным. Зачем нужно было разыгрывать спектакль с на
сильственным уколом известному всем тяжелобольному сердечнику в кабин
ете заместителя наркома НКВД Фриновского. При нескольких свидетелях. И,
наконец, самое главное, младший брат Слуцкого, сотрудник оперативного от
дела ГУЛАГа НКВД, также тяжелобольной сердечник, умер в его возрасте в 1946 г
оду от острого сердечного приступа во время обеда в столовой на глазах с
ослуживцев. Поэтому я с большим сомнением отношусь к показаниям Ежова, Ф
риновского, Алехина об обстоятельствах смерти Слуцкого, данными ими в хо
де следствия, которое велось с применением к ним в 1938Ч 1940 годах пыток, имено
вавшихся в официальных документах «мерами физического воздействия».
Я глубоко уважал Слуцкого как опытного руководителя разведки. В чисто че
ловеческом плане он неизменно проявлял внимание ко мне и к Эмме. Этот чел
овек имел большие заслуги. Именно ему в свое время удалось похитить в Шве
ции технический секрет производства шарикоподшипников. Для нашей пром
ышленности это имело важнейшее значение. Слуцкого наградили орденом Кр
асного Знамени. Вместе с Никольским (позднее известным как Орлов), началь
ником отделения экономической разведки, в 1930 или 1931 году они встречались с
о шведским спичечным королем Иваром Крюгером. Шантажируя его тем, что мы
наводним западные рынки нашими дешевыми спичками, они потребовали для с
оветского правительства отступную сумму в триста тысяч американских д
олларов. Прием сработал, деньги были получены.
Я самым внимательным образом изучил все возможные маршруты побега в тех
городах, где могла произойти наша встреча с Коновальцем. Для каждого из н
их у меня имелся детально разработанный план. Однако перед последней пое
здкой на встречу с Коновальцем возникли неожиданные проблемы. В ответ на
мой звонок из Норвегии он вдруг предложил, чтобы мы встретились в Киле (Ге
рмания) или я прилетел бы к нему в Италию на немецком самолете, который он
за мной пришлет. Я ответил, что не располагаю временем: хотя капитан судна
и являлся членом украинской организации, но мне нельзя на сей раз отлуча
ться во время стоянок больше чем на пять часов. Тогда мы договорились, что
встретимся в Роттердаме, в ресторане «Атланта», находившемся неподалек
у от центрального почтамта, всего в десяти минутах ходьбы от железнодоро
жного вокзала. Прежде чем сойти на берег в Роттердаме, я сказал капитану, к
оторый получил инструкции выполнять все мои распоряжения, что, если не в
ернусь на судно к четырем часам дня, ему надлежит отплыть без меня. Тимашк
ов, изготовитель взрывного устройства, сопровождал меня в этой поездке и
за десять минут до моего ухода с судна зарядил его. Сам он остался на борт
у судна. (Позже Тимашков стал начальником отдела оперативной техники, им
енно он сконструировал магнитные мины: одной из них был убит немецкий га
уляйтер Белоруссии Вильгельм Кубе. Это произошло в 1943 году, а после оконча
ния второй мировой войны он служил советником у греческих партизан во вр
емя гражданской войны.)
23 мая 1938 года после прошедшего дождя погода была теплой и солнечной. Время
без десяти двенадцать. Прогуливаясь по переулку возле ресторана «Атлан
та», я увидел сидящего за столиком у окна Коновальца, ожидавшего моего пр
ихода. На сей раз он был один. Я вошел в ресторан, подсел к нему, и после непр
одолжительного разговора мы условились снова встретиться в центре Рот
тердама в 17.00. Я вручил ему подарок, коробку шоколадных конфет, и сказал, что
мне сейчас надо возвращаться на судно. Уходя, я положил коробку на столик
рядом с ним. Мы пожали друг другу руки, и я вышел, сдерживая свое инстинкти
вное желание тут же броситься бежать.
Помню, как, выйдя из ресторана, свернул направо на боковую улочку, по обе с
тороны которой располагались многочисленные магазины. В первом же из ни
х, торговавшем мужской одеждой, я купил шляпу и светлый плащ. Выходя из маг
азина, я услышал звук, напоминавший хлопок лопнувшей шины. Люди вокруг ме
ня побежали в сторону ресторана. Я поспешил на вокзал, сел на первый же пое
зд, отправлявшийся в Париж, где утром в метро меня должен был встретить че
ловек, лично мне знакомый. Чтобы меня не запомнила поездная бригада, я сош
ел на остановке в часе езды от Роттердама. Там, возле бельгийской границы,
я заказал обед в местном ресторане, но был не в состоянии притронуться к е
де из-за страшной головной боли. Границу я пересек на такси Ч погранични
ки не обратили на мой чешский паспорт ни малейшего внимания. На том же так
си я доехал до Брюсселя, где обнаружил, что ближайший поезд на Париж тольк
о что ушел. Следующий, к счастью, отходил довольно скоро, и к вечеру я был уж
е в Париже. Все прошло без сучка и задоринки. В Париже меня, помню, обманули
в пункте обмена валюты на вокзале, когда я разменивал сто долларов. Я реши
л, что мне не следует останавливаться в отеле, чтобы не проходить регистр
ацию: голландские штемпели в моем паспорте, поставленные при пересечени
и границы, могли заинтересовать полицию. Служба контрразведки, вероятно
, станет проверять всех, кто въехал во Францию из Голландии.
Ночь я провел, гуляя по бульварам, окружавшим центр Парижа. Чтобы убить вр
емя, пошел в кино. Рано утром, после многочасовых хождений, зашел в парикма
херскую побриться и помыть голову. Затем поспешил к условленному месту в
стречи, чтобы быть на станции метро к десяти утра. Когда я вышел на платфор
му, то сразу же увидел сотрудника нашей разведки Агаянца, работавшего тр
етьим секретарем советского посольства в Париже. Он уже уходил, но, замет
ив меня, тут же вернулся и сделал знак следовать за ним. Мы взяли такси до Б
улонского леса, где позавтракали, и я передал ему свой пистолет и маленьк
ую записку, содержание которой надо было отправить в Москву шифром. В зап
иске говорилось:
«Подарок вручен. Посылка сейчас в Париже, а шина автомобиля, на котором я п
утешествовал, лопнула, пока я ходил по магазинам». Агаянц, не имевший ника
кого представления о моем задании, проводил меня на явочную квартиру в п
ригороде Парижа, где я оставался в течение двух недель.
В газетах не было ни строчки об инциденте в Роттердаме. Однако эмигрантс
кие русские газеты вовсю писали о будущей судьбе Ежова: по их мнению, он об
речен как очередная жертва кампании чисток. Читая это, я не мог не смеятьс
я про себя: «До чего же глупы все эти статьи. Ведь всего два месяца назад эт
от человек желал мне успеха в выполнении задания, и к тому же я сам видел, ч
то товарищ Сталин полностью ему доверяет».
Из Парижа я по подложным польским документам отправился машиной и поезд
ом в Барселону. Местные газеты сообщали о странном происшествии в Роттер
даме, где украинский националистический лидер Коновалец, путешествова
вший по фальшивому паспорту, погиб при взрыве на улице. В газетных сообще
ниях выдвигались три версии: либо его убили большевики, либо соперничающ
ая группировка украинцев, либо, наконец, его убрали поляки Ч в отместку з
а гибель генерала Перацкого.
Судьбе было угодно, чтобы Барановский, прибывший через час после взрыва
в Роттердам из Германии на встречу с Коновальцем, был арестован голландс
кой полицией, которая подозревала его в совершении этой акции, но когда е
го доставили в госпиталь и показали тело убитого, он воскликнул: «Мой фюр
ер!» Ч и этого, вкупе с железнодорожным билетом, оказалось достаточно, чт
обы убедить полицию в его полной невиновности.
На следующий день после взрыва голландская полиция в сопровождении Бар
ановского провела проверку экипажей всех советских судов, находившихс
я в роттердамском порту. Они искали человека, запечатленного на фото, кот
орое было в их распоряжении. Это была та самая фотография, сделанная улич
ным фотографом в Берлине. Барановскому было известно, что Коновалец соби
рался встретиться с курьером-радистом с советского судна, появлявшимся
в Западной Европе. Однако он вовсе не был уверен, что это именно я. Голланд
ская полиция знала о телефонном звонке Коновальцу из Норвегии и, естеств
енно, подозревала, что звонил его агент.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73