Когда я об этом проинформировал Берию, он приказал мне вызвать Кикоина и
сказать ему, чтобы он воздействовал на своего брата. Я решил не вызывать К
икоина, поехал к нему в лабораторию и рассказал о «шалостях» его младшег
о брата. Кикоин обещал поговорить с ним. Их объяснение было зафиксирован
о оперативной техникой прослушивания, установленной в квартирах ведущ
их ученых-атомщиков.
Я был удивлен, что на следующий день Берия появился в лаборатории у Кикои
на, чтобы окончательно развеять его опасения относительно брата. Он собр
ал всю тройку Ч Курчатова, Алиханова, Кикоина Ч и сказал в моем присутст
вии, что генерал Судоплатов придан им для того, чтобы оказывать полное со
действие и помощь в работе; что они пользуются абсолютным доверием товар
ища Сталина и его личным. Вся информация, которая предоставляется им, дол
жна помочь в выполнении задания советского правительства. Берия повтор
ил: нет никаких причин волноваться за судьбу своих родственников или люд
ей, которым они доверяют, Ч им гарантирована абсолютная безопасность. У
ченым будут созданы такие жизненные условия, которые дадут возможность
сконцентрироваться только на решении вопросов, имеющих стратегически
важное значение для государства.
По указанию Берии все ученые, задействованные в советском атомном проек
те, были обеспечены приличным жильем, дачами, пользовались спецмагазина
ми, где могли наравне с руководителями правительства покупать товары по
особым карточкам; весь персонал атомного проекта был обеспечен специал
ьным питанием и высококвалифицированной медицинской помощью. В это же в
ремя все личные дела ученых, специалистов и оперативных работников, напр
ямую участвовавших в проекте или в получении разведывательной информа
ции по атомной проблеме, были переданы из управления кадров в секретариа
т Берии. Тогда же в секретариат Берии из американского отдела передали н
аиболее важные оперативные материалы по атомной энергии, добытые разве
дкой. Из дела оперативной разработки «Эноммоз» по атомной бомбе, до сих п
ор хранящегося в архиве службы внешней разведки, было изъято около двухс
от страниц. В целях усиления режима безопасности без санкции Берии никто
не имел доступа к этим материалам. Помню конфликт с заместителем Берии З
авенягиным, который требовал ознакомить его с документами. Я отказал ему
, и мы крепко поссорились; он получил доступ к материалам разведки только
после разрешения Берии.
Большие административные способности Берии в решении атомной проблемы
признают и участники нашей атомной программы, например, академик Харито
н в своем интервью о создании атомной бомбы в журнале «Огонек» (1993 г.).
Когда мы получили данные о том, что американские власти уделяют особое в
нимание секретности своего атомного проекта, Эйтингон и я предложили ис
пользовать группы нелегалов в качестве курьеров и для работы с источник
ами информации: мы понимали, что американская контрразведка обратит вни
мание на связи Хейфеца с прокоммунистическими кругами, имеющими выход н
а специалистов Манхэттенского проекта. Получив соответствующую директ
иву Москвы, Зарубин приказал Хейфецу немедленно прекратить разведыват
ельные операции с использованием активистов компартии.
Однако ряд активистов компартии продолжали действовать по собственной
инициативе. В 1943 году, нарушив полученное от Зарубина указание, они, не зна
я о наших выходах на семью Оппенгеймера, обратились к нему с просьбой о пр
едоставлении информации Советскому Союзу о работах в Лос-Аламосе. Оппен
геймер, опасавшийся раскрытия связей через жену и брата с нашими людьми,
вынужден был поставить в известность американские спецслужбы об этой п
росьбе знакомого физика, связанного с компартией. Это привело к тому, что
все связи с видными физиками, участвовавшими в работах по атомной бомбе,
были переключены на канал нелегальной разведки и использование специа
льных курьеров, имевших безупречное прикрытие в глазах американской ко
нтрразведки.

Агентура нацелена на круги,
близкие к Оппенгеймеру, компартии, еврейской и русской эмиграции в США

В 1943Ч 1944 годах мы использовали различные каналы подходов к американским а
томным секретам. Нашими главными целями были лаборатории Лос-Аламоса, з
аводы Ок-Риджа и лаборатории по ядерным исследованиям в Беркли. Мы также
пытались проникнуть в промышленные фирмы, выполнявшие заказы, связанны
е с созданием атомного оружия.
В 1943 году известный актер, руководитель Московского еврейского театра Ми
хоэлс, вместе с еврейским поэтом, нашим проверенным агентом, Фефером сов
ершил длительную поездку в США как руководитель Еврейского антифашист
ского комитета. Оперативное обеспечение визита Михоэлса и разработку е
го связей в еврейских общинах осуществлял Хейфец.
Берия принял Михоэлса и Фефера накануне отъезда и дал им указание провес
ти в США широкую пропаганду большой значимости вклада еврейского народ
а в развитие науки и культуры Советского Союза и убедить американское об
щественное мнение, что антисемитизм в СССР полностью ликвидирован всле
дствие сталинской национальной политики.
Зарубин и Хейфец через доверенных лиц информировали Оппенгеймера и Эйн
штейна о положении евреев в СССР. По их сообщению, Оппенгеймер и Эйнштейн
были глубоко тронуты тем, что в СССР евреям гарантировано безопасное и с
частливое проживание. В это же время до Оппенгеймера и Эйнштейна дошли с
лухи о плане Сталина создать еврейскую автономную республику в Крыму по
сле победы в войне с фашизмом.
Оппенгеймер и Ферми не знали, что уже в то время они фигурировали в наших о
перативных материалах как источники информации под кодовыми именами «
Директор резервации», «Вексель», «Эрнст». Псевдоним «Вексель» использо
вался иногда и для источника обобщенных материалов, поступавших от учен
ых-физиков, участвовавших в американском атомном проекте. Насколько я п
омню, под общим псевдонимом «Стар» иногда фигурировали Оппенгеймер и Фе
рми. Еще раз повторяю Ч никто из них никогда не был нашим завербованным а
гентом разведки.
Жена известного скульптора Коненкова, наш проверенный агент, действова
вшая под руководством Лизы Зарубиной, сблизилась с крупнейшими физикам
и Оппенгеймером и Эйнштейном в Принстоне. Она сумела очаровать ближайше
е окружение Оппенгеймера. После того, как Оппенгеймер прервал связи с ам
ериканской компартией, Коненкова под руководством Лизы Зарубиной и сот
рудника нашей резидентуры в Нью-Йорке Пастельняка ("Лука ") постоянно влия
ла на Оппенгеймера и еще ранее уговорила его взять на работу специалисто
в, известных своими левыми убеждениями, на разработку которых уже были н
ацелены наши нелегалы и агентура Семенова.
Лиза Зарубина, жена Василия Зарубина, резидента в США, была выдающейся ли
чностью. Обаятельная и общительная, она легко устанавливала дружеские с
вязи в самых широких кругах. Элегантная женщина с чертами классической к
расоты, натура утонченная, она как магнит притягивала к себе людей. Лиза б
ыла одним из самых высококвалифицированных вербовщиков агентуры. Она п
ривлекла к работе беженцев из Польши и одного из помощников Сциларда. Он
а нашла выход на Сциларда через одного его родственника в Москве, работа
вшего в специальной лаборатории НКВД по авиационной технике. Лиза прекр
асно владела английским, немецким, французским и румынским языками. Она
выглядела типичной представительницей Центральной Европы, но могла не
узнаваемо менять свою внешность и манеру поведения. Лиза состояла в родс
твенных отношениях с Анной Паукер, видным деятелем румынской компартии.
Старший брат Лизы руководил боевой организацией румынских коммунистов
, и когда его судил военный трибунал, сумел дважды бежать из зала суда. В 1922 г
оду он погиб в перестрелке.
Лиза стала сотрудником разведывательной службы еще в 1919 году. Одно время
она работала в секретариате Дзержинского. Ее первым мужем был Блюмкин, з
астреливший в Москве и 1918 году немецкого посла графа Мирбаха. Блюмкин явл
ялся ключевой фигурой в заговоре эсеров против Ленина в июле 1918 года. Когд
а мятеж эсеров провалился, Блюмкин явился с повинной, был прощен и продол
жал работать в ЧК-ГПУ, выполняя задания Дзержинского и иногда Троцкого, с
которым он также был знаком.
В 1929 году Блюмкин создал нелегальную резидентуру в Турции под видом торго
вой фирмы, используя финансовые средства, полученные от продажи хасидск
их древнееврейских рукописей, переданных ему из особых фондов Государс
твенной библиотеки им. В. И. Ленина. Эти деньги предназначались для создан
ия боевой диверсионной организации против англичан в Турции и на Ближне
м Востоке. Однако Блюмкин передал часть средств Троцкому который после в
ысылки из СССР жил в Турции. Кроме того, он привез в Москву письмо Троцкого
, адресованное Радеку.
Лиза была потрясена этим. Она сообщила об этом Руководству. Блюмкин был а
рестован, а позднее расстрелян.
Через несколько лет Лиза вышла замуж за Василия Зарубина, вернувшегося и
з Китая. Они были направлены на нелегальную работу в Европу по фальшивым
документам Ч супружеская пара коммерсантов из Чехословакии. Семь лет З
арубины находились в различных странах Западной Европы, успешно провел
и ряд нужных разведывательных операций в том числе по вербовке сотрудни
ка гестапо Лемана («Брайтенбах») и жены помощника министра иностранных д
ел Германии («Юна»), с которой Лиза поддерживала связь до мая 1941 года.
В 1941 году Лизе Зарубиной было присвоено звание капитана госбезопасности.
В США она часто ездила в Калифорнию, где Хейфец ввел ее в круг людей, близк
их к семье Оппенгеймера. Благодаря связям Хейфеца Лиза получила все уста
новочные данные на членов семьи и родственников Оппенгеймера, отличавш
ихся левыми взглядами. Хейфец организовал встречу Лизы с женой Оппенгей
мера Кэтрин, которая симпатизировала Советскому Союзу, коммунистическ
им идеалам. Насколько я помню, Кэтрин Оппенгеймер не фигурировала в опер
ативных документах как источник информации, но мы работали через женщин
у, близкую к Оппенгеймеру, и, как мне кажется, этой женщиной была его жена.

Ветераны ЦРУ, работавшие у нас весной 1992 года над архивом ЦК КПСС, натолкну
лись на материалы Коминтерна о связях Оппенгеймера с членами законспир
ированной ячейки компартии США. Они обнаружили также и запрос нашей разв
едки Димитрову, председателю Коминтерна, в июне 1943 года с просьбой предос
тавить данные для использования этих связей.
Лиза Зарубина и Хейфец через жену Оппенгеймера Кэтрин убедили Оппенгей
мера воздержаться от открытого высказывания взглядов в поддержку комм
унистов и левых кругов, чтобы не привлекать внимания американских спецс
лужб. Они также уговорили Оппенгеймера поделиться информацией с ученым
и, бежавшими от преследований нацистов. Оппенгеймер согласился это сдел
ать, а также допустить этих людей к научной работе в атомном проекте, если
получит подтверждение их антифашистских взглядов.
Таким образом, Оппенгеймер, Ферми и Сцилард помогли нам внедрить надежны
е агентурные источники информации в Ок-Ридж, Лос-Аламос и чикагскую лабо
раторию. Насколько я помню, в США было четыре важных источника информаци
и, которые передавали данные о работе лаборатории в наши резидентуры в Н
ью-Йорке и Вашингтоне. Они также поддерживали связи с нашей нелегальной
резидентурой, использовавшей для прикрытия аптеку в Санта-Фе. Материалы
, которые получал в Нью-Йорке Семенов, а позднее Яцков, поступали от фукса
и одного из наших глубоко законспирированных агентов через курьеров.
Одним из этих курьеров была Лона Коэн. Ее муж, Морис Коэн, был привлечен к с
отрудничеству Семеновым. В 1939 году Морис женился на Лоне и также привлек е
е к разведывательной работе. Сначала Лона отказывалась от сотрудничест
ва, рассматривая его как измену, но Морис убедил ее, что они действуют во и
мя высшей справедливости и что такого рода сотрудничество вовсе не явля
ется предательством. Центр дал согласие на ее работу, имея в виду, что в не
легальных операциях супружеские пары действуют наиболее эффективно.
Когда Мориса в июле 1942 года призвали на военную службу, было решено в качес
тве курьера использовать его жену. Яцков («Джонни»), сотрудник советског
о консульства в Нью-Йорке, принял Лону Коэн на связь от Семенова. Для прик
рытия своих поездок в штат Нью-Мексико Лона посещала туберкулезный сана
торий под предлогом профилактики. Фиктивное свидетельство о ее заболев
ании подготовили наши нелегалы в Санта-Фе. В 1992 году Яцков вспоминал о ней
как о красивой молодой женщине. Вскоре после того, как в августе 1945 года ато
мные бомбы были сброшены на японские города, Лона совершила рискованную
поездку в небольшой городок Альбукерке. Лона встретилась с агентами «Мл
адом» и «Эрнстом». «Млад», он же молодой физик Т. Холл, отец которого работ
ал меховщиком на фабрике родственников Эйтингона в США, был привлечен к
сотрудничеству крупным агентом НКВД в белой эмиграции С. Курнаковым (псе
вдонимы «Бек», «Кавалерист»). Там ей должны были передать исключительно
важные документы для московского Центра. Получив документы, Лона приеха
ла на вокзал к самому отходу поезда с небольшим чемоданом, сумкой и ридик
юлем. В условиях введенного в этом городке специального режима служба бе
зопасности проверяла документы и багаж у всех пассажиров. И здесь Лона п
роявила высокий уровень профессиональной подготовки. Она поставила че
модан перед проверяющими и нервно перебирала содержимое своей сумки в п
оисках затерявшегося билета. Она передала ридикюль, где под салфетками л
ежал сверток с чертежами и детальным описанием первой в мире атомной бом
бы, кондуктору вагона, который и держал его, пока она искала билет. Лона се
ла в поезд уверенная, что кондуктор обязательно вернет ей ридикюль. Так и
произошло. Когда Яцков встретил ее в Нью-Йорке, она сказала ему, что все в п
орядке, но полиция почти держала эти материалы в своих руках. Этот эпизод
впервые рассказан историком разведки Чиковым.
После ареста Юлиуса и Этель Розенбергов в 1950 году Коэнам удалось ускользн
уть от американских властей. В Москве они прошли специальную подготовку
как агенты-нелегалы. Получив от нашей службы новозеландские паспорта на
имя Питера и Холен Крогер, Коэны осели в Лондоне. Они владели букинистиче
ским магазином и в своем небольшом домике в предместье Лондона оказывал
и значительную помощь в радиосвязи резиденту КГБ Конону Молодому, дейст
вовавшему под именем Гордона Лонсдейла. Коэны были арестованы вместе с н
им в 1961 году и приговорены английским судом к двадцати годам тюремного за
ключения, шесть лет провели в тюрьме, потом их обменяли. После своего осво
бождения они жили в Москве. Лона умерла в 1992 году, Морис пережил ее на три го
да.
Среди виднейших ученых, которых мы активно разрабатывали, используя их р
одственные связи и антифашистские настроения, был Георгий Гамов Ч русс
кий физик, сбежавший в США в 1933 году из Брюсселя, где проходил международны
й съезд физиков. Возможность использования Гамова и подходов к нему чере
з его родственников в СССР, которые фактически являлись нашими заложник
ами, нам подсказал академик Иоффе. Гамов имел широкие связи с американск
ими физиками и поддерживал дружеские отношения с Нильсом Бором. Мы поруч
или Лизе Зарубиной добиться его сотрудничества с нами. Лиза вышла на Гам
ова через его жену, тоже физика. Гамов преподавал в Джорджтаунском униве
рситете в Вашингтоне и, что особенно важно, руководил в Вашингтоне ежего
дными семинарами по теоретической физике. Таким образом, он мог обсуждат
ь с ведущими физиками мира последние, самые перспективные разработки.
Нам удалось воспользоваться широкими знакомствами, которыми располага
л Гамов. Лиза Зарубина принудила жену Гамова к сотрудничеству в обмен на
гарантии, что родственникам в Союзе будет оказана поддержка в трудные во
енные годы.
Мне помнится, что в некоторых случаях американские специалисты нарушал
и правила работы с секретными документами и показывали Гамову отчеты об
опытах, консультировались у него. Нарушение режима работы с документами
делалось по общему согласию ученых. Проверка ФБР в 1948 году установила исч
езновение более 1500 страниц из отчетной документации по созданию атомной
бомбы в Лос-Аламосе. Однако от Гамовых удалось получить в устной форме об
щие характеристики ученых, узнать их настроения, оценки реальной возмож
ности создания атомной бомбы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73