Заседания Спецкомитета обычно проходили в кабинете Берии. Это были жарк
ие дискуссии. Помимо острых споров о распределении электроэнергии, Перв
ухин продолжал свои нападки на Вознесенского, требуя увеличения фондов
цветных металлов для нужд предприятий химической промышленности, заня
тых в производстве ядерного топлива. Меня удивляли взаимные претензии ч
ленов правительства. Берия вмешивался в эти споры, призывая Первухина и
Вознесенского к порядку. И я впервые увидел, что все в этом особом правите
льственном органе считали себя равными по служебному положению незави
симо от того, кто из них был членом ЦК или Политбюро.
Я сохранил вплоть до своего ареста хорошие отношения с Ванниковым и секр
етарем комитета генералом Махневым. Они были блестящими знатоками наше
й промышленности, могли безошибочно указать, какому заводу можно поручи
ть выполнение заказов по атомному проекту.
Я часто заходил в кабинет Махнева. Его почему-то считают генералом НКВД, н
о это не так. Прекрасный организатор производства боеприпасов и работ по
атомной бомбе, он никогда не служил в органах госбезопасности. Махнева о
чень интересовала информация о работе американских промышленных предп
риятий и фирм, участвовавших в атомной программе. Зачастую мы получали э
ту информацию из открытых источников, по линии ТАСС и регулярно составля
ли обзоры экономических показателей и технологического потенциала, по
черпнутые из научно-технических журналов об американских фирмах, занят
ых отдельными заказами правительства в связи с созданием атомной бомбы.

Только тогда я понял, какой большой интерес и внимание к экономическим в
опросам и развитию промышленности проявлял Берия. Я узнал, что Берия как
заместитель председателя ГКО в годы войны отвечал не только за деятельн
ость спецслужб, но и за производство вооружения и боеприпасов, работу то
пливо-энергетического комплекса. В особенности его интересовали вопро
сы добычи и переработки нефти. В кабинете Берии стояли макеты нефтеперер
абатывающих заводов. По его инициативе Ванников, Устинов и Байбаков (им н
е было еще 40 лет) были выдвинуты на высокие посты наркомов производства бо
еприпасов, вооружения и нефтяной промышленности.
Участие в заседаниях под председательством Берии открыло новый, неизве
стный мне мир. Я знал, что разведка имела важное значение во внешней полит
ике, обеспечении безопасности страны, но не меньшее значение имело восст
ановление народного хозяйства и создание атомной бомбы. До сих пор я всп
оминаю наших талантливых организаторов промышленности и директоров за
водов, участвовавших в решении сложнейших организационных и техническ
их вопросов. Выработка этих решений оказалась гораздо интересней, чем ру
ководство агентурной сетью в мирное время. Хозяйственная деятельность
позволяла людям проявлять таланты и способности в решении таких пробле
м, как преодоление нехватки ресурсов, срывы поставок оборудования и мате
риалов. Организовать слаженную работу многих производственных отрасле
й промышленности для реализации атомной программы было делом не менее с
ложным, чем успешное проведение разведывательно-диверсионных операци
й в годы войны.
Берия, грубый и жестокий в общении с подчиненными, мог быть внимательным,
учтивым и оказывать каждодневную поддержку людям, занятым важной работ
ой, защищал этих людей от всевозможных интриг органов НКВД или же партий
ных инстанций. Он всегда предупреждал руководителей предприятий об их л
ичной ответственности за неукоснительное выполнение задания, и у него б
ыла уникальная способность как внушать людям чувство страха, так и вооду
шевлять на работу. Естественно, для директоров промышленных предприяти
й его личность во многом отождествлялась с могуществом органов госбезо
пасности. Мне кажется, что вначале у людей превалировал страх. Но постепе
нно у работавших с ним несколько лет чувство страха исчезало и приходила
уверенность, что Берия будет поддерживать их, если они успешно выполняю
т важнейшие народнохозяйственные задачи. Берия часто поощрял в интерес
ах дела свободу действий крупных хозяйственников в решении сложных воп
росов. Мне кажется, что он взял эти качества у Сталина Ч жесткий контроль
, исключительно высокая требовательность и вместе с тем умение создать а
тмосферу уверенности у руководителя, что в случае успешного выполнения
поставленной задачи поддержка ему обеспечена.

Помощь Нильса Бора

Осенью 1945 года в нашей программе работ над атомной бомбой наступил критич
еский момент. Надо было приступать к созданию первого советского атомно
го реактора. Однако ученые не были едины в оценке представленных разведк
ой материалов, так как информация была противоречивой. Американцы испол
ьзовали два типа реакторов: графитный и работавший на тяжелой воде. Возн
ик огромный риск в использовании добытых военной разведкой образцов ур
ана-235. Следовало принять решение, по какому пути пойти при строительстве
первого реактора. Как решить проблему? Была выдвинута фантастическая ид
ея Ч направить в США группу ученых для тайной встречи с Оппенгеймером, о
днако положение Оппенгеймера в обществе резко изменилось. Наша попытка
восстановить прерванные с ним прямые контакты через общих знакомых в Чи
каго в 1945 году не увенчалась успехом. Выдвигалось и другое предложение Ч
послать Капицу к Нильсу Бору. Капица хорошо был известен на Западе и поль
зовался большим авторитетом в научном мире. Несомненно, что его письмо к
Бору в 1943 году способствовало установлению, при посредничестве разведки,
неформального контакта с западными учеными, работавшими в области атом
ных исследований. Однако Капица вел себя независимо, и это не нравилось р
уководству, а неприязненное отношение к нему Берии и Вознесенского искл
ючало возможность его поездки за границу.
Курчатов и Кикоин предложили, чтобы в Данию на встречу к Бору поехал в соп
ровождении офицеров разведки высококвалифицированный специалист, про
фессор Зельдович, работавший у Курчатова. Но Зельдович не подходил для э
той роли, так как не был сотрудником разведки и мы не могли раскрыть ему в
случае необходимости во время командировки агентурные связи за рубежо
м. Эти обстоятельства заставили нас положиться на тех ученых, которые ра
ботали в аппарате разведорганов. Выбор был невелик. В штате отдела "С" было
два офицера Ч научные сотрудники, физики по образованию, владевшие в не
которой степени английским языком. После того, как они были приняты на ра
боту в НКВД, оба посещали семинар Капицы и Ландау. Один из них, Рылов, будуч
и ученым, проявлял большую склонность к аналитическо-разведывательной
работе. Другой, Терлецкий, только что защитивший кандидатскую диссертац
ию, впоследствии лауреат Государственной премии, не был связан своими на
учными интересами с группой Курчатова, Иоффе, Алиханова и Кикоина и мог д
ать собственную оценку научных материалов. В 1943 году он отклонил предложе
ние Курчатова работать у него. Терлецкий и Рылов переводили и редактиров
али поступавшие к нам материалы по атомным работам, докладывали на засед
аниях научно-технического совета Спецкомитета.
Работая в разведке, Терлецкий продолжал оставаться творческим человек
ом. Наряду с оценкой и обработкой информации по американской атомной бом
бе, он зачастую предлагал на научно-техническом совете свои собственные
выводы, это создавало проблемы, потому что мы должны были дважды в день пр
едставлять высшему руководству всю получаемую информацию, а Терлецкий
иногда запаздывал с оценкой, и я выслушивал от руководства нелицеприятн
ые замечания. Однако мы решили остановить свой выбор на Терлецком Ч он м
ог бы произвести своей широкой эрудицией и осведомленностью нужное впе
чатление на Нильса Бора.
Берия утвердил мое предложение направить Терлецкого в Копенгаген. Не мо
гло быть и речи, чтобы для выполнения столь важного задания отправить Те
рлецкого на встречу одного. Он не имел вообще никакого представления об
оперативной работе, поэтому было принято решение, что полковник Василев
ский, непосредственно курировавший линию Ферми, должен выехать вместе с
ним. Предполагалось, что Василевский начнет разговор с Бором, а Терлецки
й перейдет к обсуждению технических вопросов. С ними также был переводчи
к, наш сотрудник, к сожалению, я не помню его фамилию. Василевский выехал в
Данию под фамилией Гребецкий, Терлецкий Ч под своей собственной.
В своих мемуарах Терлецкий пишет, что накануне поездки в Копенгаген его
принял Капица и посоветовал не задавать Бору много вопросов, «а просто п
редставиться, передать письмо и подарки от него, рассказать о советских
физиках, и Бор сам сообщит о многом, что нас интересует».
Предварительная договоренность о встрече с Бором была достигнута благ
одаря финской писательнице Вуолийоки, о которой я уже писал, и датскому п
исателю Мартину Андерсену Нексе. Нексе не был нашим агентом, но оказывал
в 40-х годах большую помощь Рыбкиной в установлении полезных контактов и з
накомств с влиятельными людьми в странах Скандинавии.
В июле 1993 года во время беседы с Терлецким мы вспоминали некоторые подроб
ности этой истории. Накануне встречи Бор сообщил в советское посольство
, что примет нашу делегацию. В начале встречи Бор нервничал, вспоминал Тер
лецкий, и у него слегка дрожали руки. Видимо, Бор понял, что впервые напрям
ую имеет дело с представителями советского правительства и настало вре
мя выполнить принятое им и другими физиками решение поделиться секрета
ми атомной бомбы с международным сообществом ученых и советскими физик
ами.
После первой встречи с Василевским на приеме в нашем посольстве 6 ноября
1945 года Бор предпочел вести разговор по научным вопросам только с Терлец
ким. Выбора не было, и пришлось санкционировать встречу Терлецкого и Бор
а наедине с участием переводчика. Вопросы для беседы с Бором были подгот
овлены заранее Курчатовым и Кикоиным.
Разумеется, писать о попытке якобы вербовки Бора со стороны Василевског
о могут лишь совершенно некомпетентные люди Ч Чиков, Геворкян и др. Речь
шла, как видно из опубликованных документов, о перепроверке порученной р
анее разведывательной информации со стороны виднейшего ученого, симпа
тизировавшего Советскому Союзу.
Терлецкий сказал Бору, что его тепло вспоминают в Московском университе
те, передал ему рекомендательное письмо и подарки от Капицы, привет от Ио
ффе и других советских ученых, поблагодарил за готовность проконсульти
ровать советских специалистов по атомной программе.
Бор ответил на вопросы о методах получения в США урана, диффузионном и ма
сс-спектрографическом, о комбинации этих методов, каким образом достига
ется большая производительность при масс-спектрографическом методе. О
н сообщил, что в США все котлы работают с графитовыми модераторами, так ка
к производство тяжелой воды требует колоссального количества электроэ
нергии. Терлецкий получил ответы на целый ряд принципиально важных вопр
осов, в том числе о плутонии-240, о нем в официальном докладе Смита, полученн
ом нами от Бора и из США, не было ни слова. Встреча, по мнению Курчатова, имел
а важное значение для верификации нашими специалистами имевшихся у раз
ведки нескольких сотен отчетов и трудов Ферми, Сциларда, Бете, Оппенгейм
ера и других зарубежных ученых. Было рассмотрено, как вспоминает Квасник
ов, 690 научных материалов. По мнению Джона Хассарда, известного английског
о специалиста по ядерной физике из London's Imperial College, Бор в устной форме дал существ
енную информацию русским о конструкции американской атомной бомбы. Дже
к Сарфатти, физик-теоретик, ученик одного из создателей атомной бомбы Х. Б
ете, также считает, что ответы Бора содержали важную стратегическую инфо
рмацию по созданию ядерного оружия.
Знаменательно, что Бор формально поставил в известность английскую спе
цслужбу о встрече и беседе с советскими специалистами по атомной програ
мме, передаче русским доклада комиссии Смита, но вместе с тем он умолчал о
характере заданных ему вопросов. Таким образом, западные спецслужбы до а
реста Фукса не имели представления о том, что принципиально важные вопро
сы создания атомного оружия нам уже известны.
Между прочим, Сцилард сразу же после атомных взрывов в Японии предсказал
, что Советский Союз через 2-3 года создаст свое ядерное оружие. А Бор тогда
же выступил за установление международного контроля за использованием
атомной энергии.
После успешной поездки Терлецкого у меня сложились дружеские отношени
я с Курчатовым, Алихановым и Кикоиным. Мы с женой провели несколько выход
ных дней с ними и их женами в правительственном доме отдыха. В нашей кварт
ире недалеко от Лубянки мы устроили несколько обедов для ученых.
В ряде публикаций по истории создания атомного оружия в нашей стране уча
стие в решении этой проблемы наших органов госбезопасности, а также рабо
та отдела "С" искажаются. Например, В. Барковский, ветеран нашей внешней ра
зведки, участвовавший под руководством резидента Горского в агентурны
х операциях в Англии 1941Ч 1945 годов, утверждает, что отдел "С" вообще никакой п
олезной работы не выполнял как внутри страны, так и за рубежом. Между тем,
наш аппарат еще до испытания атомного оружия американцами в июне 1945 года
вывез с семьями из Германии видных немецких ученых: Нобелевского лауреа
та Г. Герца, профессоров Р. Допеля, М. Вольмера, Г. Позе, П. Тиссена Ч всего око
ло двухсот специалистов, включая 33 докторов наук и 77 инженеров.
С виднейшими немецкими физиками в течение нескольких лет работали таки
е асы советской разведки, как нелегал Парпаров, исключительно результат
ивный разведчик в тылу немцев полковник Михеев.
Под Москвой, в Малоярославце-10 Ч сейчас Обнинск Ч под нашим контролем б
ыл создан укомплектованный немецкими специалистами секретный центр по
разработке, добыче и обогащению урановой руды и металлургии урана.
Наши оперативные работники доставили на север Челябинской области нем
ецких физиков-ядерщиков, имевших международную известность: Г. Борна, Р. Р
омпе, К. Циммера и других.
Важная работа выполнялась Нобелевским лауреатом Г. Герцем и его группой
в Сухуми по технологии разделения изотопов урана-235 и урана-238.
Сотрудники отдела "С" помогли поисковой группе Ю. Харитона в Германии обн
аружить и доставить в Советский Союз сто тонн окиси урана прямо под носо
м американских оккупационных властей в Германии.
По предложению возглавлявшегося мною Второго бюро спецкомитета по ато
мной проблеме все вывезенные в Союз немецкие физики были разбиты на груп
пы для работы по всем трем вариантам технологии обогащения урана, разраб
отанным американцами: газодиффузионному, электромагнитному и центрифу
жному. Немецкий профессор Стейнбек стал руководителем исследований по
центрифужной технологии разделения изотопов урана. Конечно, громаден б
ыл вклад в ту работу контролировавшего немцев академика Кикоина.
Важное значение для Курчатова имели организованные нами специальные к
онсультации с вывезенными из Германии нашей разведкой Нобелевским лау
реатом Николсом Рилем. Последний занимался в Германии получением тория,
а в годы войны освоил технологию получения чистого металлического уран
а.
За заслуги в создании советского атомного оружия Н. Риль был удостоен вы
сшей награды Ч звания Героя социалистического труда, которую ему вручи
л лично Берия.
Отдел "С" также осуществлял тесное взаимодействие с другими специальным
и разведывательными службами советского руководства, которые не входи
ли в систему органов безопасности и военной разведки. Речь идет о специа
льной группе агентурной разведки при председателе совнаркома (Совета м
инистров СССР) И. В. Сталине, существовавшей в 1945Ч 1953 годах. Эти контакты отд
ела "С" формально зафиксированы в следующем пункте постановления ГКО ССС
Р No 9887 сс/оп от 20 августа 1945 года: «поручить товарищу Берия принять меры к орга
низации разведывательной работы, проводимой органами разведки НКГБ, Кр
асной Армии и других ведомств».
В курсе этого взаимодействия отдела "С" со спецслужбой главы правительст
ва был мой заместитель по отделу и одновременно начальник научно-технич
еской разведки НКГБ полковник Василевский.
Что бы не писали и не говорили в телепередачах о Василевском, Хейфеце и Се
менове их недоброжелатели Барковский и Чиков, они в то время были единст
венными офицерами советской разведки, которые сами смогли привлечь для
работы на Советский Союз виднейших и авторитетных ученых и политиков ст
ран Запада.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73