Поступали к нам и данные об усиливши
хся контактах зондажного характера британских представителей с герман
скими в поисках мирного разрешения европейского военного конфликта.
Между тем, по словам Берии, Сталин и Молотов решили по крайней мере оттяну
ть военный конфликт и постараться улучшить положение, применив тот план
, от которого отказались в 1938 году. План этот предусматривал свержение юго
славского правительства, подписавшего договор о сотрудничестве с Гитл
ером. И вот в марте 1941 года военная разведка и НКВД через свои резидентуры а
ктивно поддержали заговор против прогерманского правительства в Белгр
аде. Тем самым Молотов и Сталин надеялись укрепить стратегические позиц
ии СССР на Балканах. Новое антигерманское правительство, по их мнению, мо
гло бы затянуть итальянскую и германскую операции в Греции.
Генерал-майор Мильштейн, заместитель начальника военной разведки, был п
ослан в Белград, чтобы оказать помощь в военном свержении прогерманског
о правительства. С нашей стороны в этой акции участвовал Алахвердов. К эт
ому моменту, с помощью МИДа, в Москве нам удалось завербовать югославско
го посла в Советском Союзе Гавриловича. Его совместно разрабатывали Фед
отов, начальник контрразведки, и я. У нас, однако, сложилось впечатление, ч
то он вел двойную игру, так как каждую неделю связывался с представителя
ми Великобритании в Москве.
Через неделю после переворота мы подписали пакт о взаимопомощи с новым п
равительством в Белграде. Реакция Гитлера на этот переворот была быстро
й и весьма эффективной. Шестого апреля, через день после подписания пакт
а, Гитлер вторгся в Югославию Ч и уже через две недели югославская армия
оказалась разбитой. Более того, Болгария, через которую прошли немецкие
войска, хотя была в зоне наших интересов, поддержала немцев.
Гитлер ясно показал, что не считает себя связанным официальными и конфид
енциальными соглашениями Ч ведь секретные протоколы Пакта МолотоваЧ
Риббентропа предусматривали предварительные консультации, перед тем к
ак принимать те или иные военные шаги. И хотя обе стороны вели активные ко
нсультации по разделу сфер влияния с ноября 1940 по март 1941 года, в их отношени
ях сохранялась атмосфера взаимного недоверия. Гитлер был удивлен событ
иями в Белграде, а мы, со своей стороны, не менее удивлены его быстрым втор
жением в Югославию.
Мне приходится признать, что мы не ожидали такого тотального и столь быс
трого поражения Югославии. Во время всех этих событий 18 апреля 1941 года я по
дписал специальную директиву, в которой всем нашим резидентурам в Европ
е предписывалось всемерно активизировать работу агентурной сети и лин
ий связи, приведя их в соответствие с условиями военного времени.
Аналогичную директиву по своей линии направила и военная разведка. Мы та
кже планировали послать в Швейцарию группу опытных оперативников, вклю
чая болгарина Афанасьева. Им надлежало быть связными надежных источник
ов с использованием своего прикрытия в нейтральной Швейцарии. С этой стр
аной не существовало прямой связи, и наши агенты должны были ехать поезд
ом через Германию, с пересадкой в Берлине. В связи с этим было решено усили
ть наши резидентуры в Германии и Польше. Некоторых оперативников мы напр
авили в Берлин, перебросив их из Италии и Франции. К этому времени Бельгия
была уже оккупирована. Мы не всегда успевали за столь стремительным разв
итием событий; нашим немецким агентам мы не сумели оперативно доставить
радиооборудование, батареи, запасные части, и, хуже того, эти люди не были
достаточно подготовлены ни с точки зрения основ разведработы, ни с точки
зрения владения искусством радиосвязи.
Постепенно мы начали уделять больше внимания политическим беженцам, пр
ибывшим в Москву из стран, оккупированных немцами. До своего бегства в Ве
ликобританию Бенеш приказал сформировать чешский легион, который был н
аправлен в Польшу под командованием молодого подполковника Свободы.
После предварительных контактов с нашей резидентурой в Варшаве Свобод
а перешел со своей частью в Западную Украину. Фактически после разоружен
ия его легиона, получив статус неофициального посланника, он жил на явоч
ной квартире и на моей даче в пригороде Москвы. С ним регулярную связь под
держивал Маклярский. Мы держали Свободу в резерве. В мае и в июне, перед са
мым началом войны, мы начали обсуждать с ним план формирования чешских ч
астей в Советском Союзе, чтобы затем выбросить их в немецкий тыл для веде
ния партизанских операций в Чехословакии. Я очень хорошо помню этого чел
овека Ч неизменно вежливого и неизменно выдержанного, державшегося с б
ольшим достоинством.
Между тем Сталин и Молотов распорядились о передислокации крупных арме
йских соединении из Сибири к границам с Германией. Они прибывали на защи
ту западных границ в течение апреля, мая и начала июня. В мае, после приезд
а из Китая в Москву Эйтингона и Каридад Меркадер, я подписал директиву о п
одготовке русских и других национальных эмигрантских групп в Европе дл
я участия в разведывательных операциях в условиях войны.
Сегодня нам известно, что тайные консультации Гитлера, Риббентропа и Мол
отова о возможном соглашении стратегического характера между Германие
й. Японией и Советским Союзом создали у Сталина и Молотова иллюзорное пр
едставление, будто с Гитлером можно договориться. До самого последнего м
омента они верили, что их авторитет и военная мощь, не раз демонстрировав
шаяся немецким экспертам, отсрочат воину по крайней мере на год, пока Гит
лер пытается мирно уладить свои споры с Великобританией. Сталина и Молот
ова раздражали иные точки зрения, шедшие вразрез с их стратегическими пл
анами по предотвращению военного конфликта. Это объясняет грубые помет
ки Сталина на докладе Меркулова от 16 июня 1941 года в котором говорилось о яв
ных признаках надвигавшейся войны. Тот факт, что Сталин назначил себя гл
авой правительства в мае 1941 года, ясно показывал: он возглавит переговоры
с Гитлером и уверен, что сможет убедить того не начинать войну. Известное
заявление ТАСС от 14 июня подтверждало: он готов на переговоры и на этот ра
з будет вести их сам. Хотя в Германии вовсю шли крупномасштабные пригото
вления к войне, причем уже давно, Сталин и Молотов считали, что Гитлер не п
ринял окончательного решения напасть на нашу страну и что внутри немецк
ого военного командования существуют серьезные разногласия по этому в
опросу. Любопытен тот факт, что заявление ТАСС вышло в тот самый день, когд
а Гитлер определил окончательную дату вторжения. Следует также упомяну
ть еще о нескольких малоизвестных моментах.
В мае 1941 года немецкий «Юнкерс-52» вторгся в советское воздушное пространс
тво и, незамеченный, благополучно приземлился на центральном аэродроме
в Москве возле стадиона «Динамо». Это вызвало переполох в Кремле и приве
ло к волне репрессий в среде военного командования: началось с увольнени
й, затем последовали аресты и расстрел высшего командования ВВС. Это фее
рическое приземление в центре Москвы показало Гитлеру, насколько слаба
боеготовность советских вооруженных сил.
Второй факт. Военное руководство и окружение Сталина питали иллюзию, буд
то мощь Красной Армии равна мощи сил вермахта, сосредоточенных у наших з
ападных границ. Откуда такой просчет? Во-первых, всеобщая воинская повин
ность была введена только в 1939 году, и, хотя Красная Армия утроила свой числ
енный состав, в ней не хватало людей с высшим военным образованием, поско
льку более тридцати тысяч кадровых командиров подверглись в 30-х годах ре
прессиям. Количество военных училищ и школ, открытых в 1939 году, хотя и впеча
тляло, но их не хватало. Правда, половину репрессированных высших армейс
ких чинов возвратили из тюрем и лагерей ГУЛАГа в армию, но их явно было нед
остаточно, чтобы справиться с обучением всей массы новобранцев. Жуков и
Сталин переоценили возможности наших танковых соединений, сухопутных
и военно-воздушных сил. Они не совсем ясно представляли себе, что такое со
временная война в плане координации действий всех родов войск Ч пехоты
, авиации, танков и служб связи. Им казалось, что главное Ч это количество
дивизий и они способны будут сдержать любое наступление и воспрепятств
овать немецкому продвижению на советскую территорию. Вопреки точке зре
ния руководства, командующий ВМС страны Кузнецов трезво оценивал реаль
ные возможности наших военно-морских сил и превосходство немцев на морс
ком театре военных действий. Основываясь на своем опыте в Испании (он был
там военно-морским атташе), весной 1941 года Кузнецов разработал и ввел пред
варительную систему боеготовности: готовность No 3Ч в боеготовности нах
одятся дежурные огневые средства; готовность No 2 Ч принимаются все меры п
о подготовке отражения возможного нападения противника; готовность No 1
Ч флот готов немедленно начать военные действия. Вот почему наши ВМС, по
двергшиеся неожиданному нападению на Балтике и на Черном море, смогли по
чти без потерь отразить первый удар врага.
НКВД и военная разведка должны нести ответственность за недооценку мощ
ного потенциала немецких вооруженных сил. Эти ведомства были слишком за
няты получением политической информации и недостаточно занимались изу
чением тактики вермахта.
Ясно помню последние предвоенные дни. Только что вернулся из Китая Эйтин
гон. Вместе с матерью Рамона Меркадера нас троих награждал в Кремле Кали
нин за акцию против Троцкого в Мексике. Вся атмосфера, казалось, излучала
энтузиазм и уверенность. Но 16 июня из Кремля вернулись Фитин и Меркулов, н
ародный комиссар госбезопасности, Ч оба чем-то встревоженные. Фитин ту
т же вызвал меня и Мельникова, своего заместителя по Дальнему Востоку, и с
казал, что Хозяин (так между собой мы называли Сталина) нашел его доклад пр
отиворечивым и приказал подготовить более убедительное заключение по
всей разведывательной информации касавшейся вопроса о возможном начал
е войны с Германией.
В отличие от генерала Ивашутина и других авторов мемуаров, я не помню гне
вных пометок Берии на докладных записках агента «Ястреб»: «Это британск
ая дезинформация. Найти, кто является автором этой провокации и наказать
». Я вообще не помню никакого агента с кодовой кличкой «Ястреб». Кроме тог
о, в разведке и службе безопасности не было традиции писать на докладных
пространные замечания.
Столь же невероятна и приписываемая Берии резолюция отозвать и наказат
ь нашего посла в Берлине Деканозова, бывшего начальника разведки НКВД, з
а то, что он бомбардировал его «дезинформацией». Те же люди заявляют, что Б
ерия писал Сталину 21 июня, предлагая отозвать Деканозова, но это вообще бы
ло вне его компетенции, поскольку Деканозов перешел на работу в наркомат
иностранных дел и докладывал непосредственно Молотову.
Как было сказано выше, сообщения разведки о возможном начале немецкого в
торжения были противоречивы. Так, Зорге сообщал из Токио, что вторжение п
ланируется на 1 июня. В то же время, наша резидентура из Берлина сообщала, ч
то вторжение планируется на 15 июня. До этого, 11 марта, военная разведка докл
адывала, что немецкое вторжение намечено на весну. Картина еще больше за
путывалась из-за намерения руководства начать переговоры с немцами.
На коктейле в немецком посольстве в Москве за несколько дней до начала в
ойны Зоя Рыбкина заметила, что со стен сняты некоторые украшения и карти
ны. Пытаясь определить новые места для установки подслушивающих устрой
ств, она обнаружила, что посольские работники паковали чемоданы для отъе
зда. Это нас крайне обеспокоило.
В отеле «Метрополь» Яковлев, Райхман и Рясной. координаторы контрразвед
ывательных операций против немцев в Москве, перехватили двух немецких к
урьеров перевозивших дипломатическую почту. Одного заперли в кабине ли
фта, в то время как второго закрыли в ванной комнате номера «люкс», где они
жили. Когда курьер, находившийся в лифте, понял, что блокирован, он нажал н
а кнопку вызова лифтера. «Вызволили» его, естественно, работники контрра
зведки, которые за пять минут, имевшихся в их распоряжении, открыли его ди
пломат в «люксе» и сфотографировали содержимое. Среди документов наход
илось письмо посла Шулленбурга Риббентропу, в котором он писал, что може
т быть посредником в урегулировании советско-германских противоречий.
В то же время Шулленбург докладывал, что инструкции по сокращению персон
ала посольства выполнены и дипломаты уезжают в Германию по намеченному
графику. Хотя признаки приближающейся войны были очевидны, этот докумен
т, позиция Шулленбурга и его высокая репутация подтверждали, что дверь к
мирному урегулированию все еще не закрыта.
В тот день, когда Фитин вернулся из Кремля, Берия, вызвав меня к себе, отдал
приказ об организации особой группы из числа сотрудников разведки в его
непосредственном подчинении. Она должна была осуществлять разведывате
льно-диверсионные акции в случае войны. В данный момент нашим первым зад
анием было создание ударной группы из числа опытных диверсантов, способ
ных противостоять любой попытке использовать провокационные инцидент
ы на границе как предлог для начала войны. Берия подчеркнул, что наша зада
ча Ч не дать немецким провокаторам возможности провести акции, подобны
е той, что была организована против Польши в 1939 году, когда они захватили ра
диостанцию в Гляйвице на территории Германии. Немецкие провокаторы выш
ли в эфир с антигерманскими заявлениями, а затем расстреляли своих же уг
оловников, переодетых в польскую форму, так что со стороны все выглядело,
будто на радиостанцию действительно напало одно из подразделений поль
ской армии.
Я немедленно предложил, чтобы Эйтингон был назначен моим заместителем. Б
ерия согласился, и в канун войны мы стали искать людей, способных состави
ть костяк специальной группы, которую можно было бы перебрасывать по воз
духу в районы конфликта на наших европейских и дальневосточных граница
х. Военный опыт Эйтингона был значительно больше моего, и поэтому в этом в
опросе я в значительной степени полагался на его оценки Ч именно он выс
тупал связующим звеном между нашей группой и военным командованием. Вме
сте с ним мы составляли планы уничтожения складов с горючим, снабжавших
немецкие моторизованные танковые части, которые уже начали сосредоточ
иваться у наших границ.
20 июня 1941 года Эйтингон сказал мне, что на него произвел неприятное впечатл
ение разговор с генералом Павловым, командующим Белорусским военным ок
ругом. Поскольку они с Эйтингоном знали друг друга по Испании, он попроси
л дружеского совета у Павлова, на какие пограничные районы, по его мнению,
следовало бы обратить особое внимание, где возможны провокации со сторо
ны немцев. В ответ Павлов заявил нечто, по мнению Эйтингона, невразумител
ьное, он, казалось, совсем ничего не понимал в вопросах координации дейст
вий различных служб в современной войне. Павлов считал, что никаких особ
ых проблем не возникнет даже в случае, если врагу удастся в самом начале п
ерехватить инициативу на границе, поскольку у него достаточно сил в резе
рве, чтобы противостоять любому крупному прорыву. Одним словом, Павлов н
е видел ни малейшей нужды в подрывных операциях для дезорганизации тыла
войск противника.
21 июня я оставался у себя в кабинете всю ночь, несмотря на то, что мы с женой
условились поехать вечером на дачу. За год до этого она решила уйти с опер
ативной Работы в Центре и стала преподавать в Высшей школе НКВД как инст
руктор по оперативной работе с агентурой. Из школы она ушла и субботу 21 ию
ня примерно в три часа дня. Фитин в этот вечер встречался с Гавриловичем, ю
гославским послом, на своей даче. Так что в эту роковую ночь я был единстве
нным из начальства, кто находился на работе. По нашим правилам мы могли уй
ти с работы только после того, как позвонит секретарь наркома и передаст
разрешение шефа идти домой. Начальники отделов обычно уходили в восемь,
отправляясь домой или на явочные квартиры для встреч с агентами, а затем
возвращались к себе на работу в десять или одиннадцать вечера, чтобы обо
бщить полученные от агентуры сообщения, которые тут же запирались в сейф
ы. По субботам, однако, никто, как правило, после восьми на работу не возвра
щался.
На этот раз я не получал разрешения уйти с работы ни от секретаря Берии, ни
от Меркулова и остался у себя в кабинете, только позвонил домой и предупр
едил, что буду поздно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73
хся контактах зондажного характера британских представителей с герман
скими в поисках мирного разрешения европейского военного конфликта.
Между тем, по словам Берии, Сталин и Молотов решили по крайней мере оттяну
ть военный конфликт и постараться улучшить положение, применив тот план
, от которого отказались в 1938 году. План этот предусматривал свержение юго
славского правительства, подписавшего договор о сотрудничестве с Гитл
ером. И вот в марте 1941 года военная разведка и НКВД через свои резидентуры а
ктивно поддержали заговор против прогерманского правительства в Белгр
аде. Тем самым Молотов и Сталин надеялись укрепить стратегические позиц
ии СССР на Балканах. Новое антигерманское правительство, по их мнению, мо
гло бы затянуть итальянскую и германскую операции в Греции.
Генерал-майор Мильштейн, заместитель начальника военной разведки, был п
ослан в Белград, чтобы оказать помощь в военном свержении прогерманског
о правительства. С нашей стороны в этой акции участвовал Алахвердов. К эт
ому моменту, с помощью МИДа, в Москве нам удалось завербовать югославско
го посла в Советском Союзе Гавриловича. Его совместно разрабатывали Фед
отов, начальник контрразведки, и я. У нас, однако, сложилось впечатление, ч
то он вел двойную игру, так как каждую неделю связывался с представителя
ми Великобритании в Москве.
Через неделю после переворота мы подписали пакт о взаимопомощи с новым п
равительством в Белграде. Реакция Гитлера на этот переворот была быстро
й и весьма эффективной. Шестого апреля, через день после подписания пакт
а, Гитлер вторгся в Югославию Ч и уже через две недели югославская армия
оказалась разбитой. Более того, Болгария, через которую прошли немецкие
войска, хотя была в зоне наших интересов, поддержала немцев.
Гитлер ясно показал, что не считает себя связанным официальными и конфид
енциальными соглашениями Ч ведь секретные протоколы Пакта МолотоваЧ
Риббентропа предусматривали предварительные консультации, перед тем к
ак принимать те или иные военные шаги. И хотя обе стороны вели активные ко
нсультации по разделу сфер влияния с ноября 1940 по март 1941 года, в их отношени
ях сохранялась атмосфера взаимного недоверия. Гитлер был удивлен событ
иями в Белграде, а мы, со своей стороны, не менее удивлены его быстрым втор
жением в Югославию.
Мне приходится признать, что мы не ожидали такого тотального и столь быс
трого поражения Югославии. Во время всех этих событий 18 апреля 1941 года я по
дписал специальную директиву, в которой всем нашим резидентурам в Европ
е предписывалось всемерно активизировать работу агентурной сети и лин
ий связи, приведя их в соответствие с условиями военного времени.
Аналогичную директиву по своей линии направила и военная разведка. Мы та
кже планировали послать в Швейцарию группу опытных оперативников, вклю
чая болгарина Афанасьева. Им надлежало быть связными надежных источник
ов с использованием своего прикрытия в нейтральной Швейцарии. С этой стр
аной не существовало прямой связи, и наши агенты должны были ехать поезд
ом через Германию, с пересадкой в Берлине. В связи с этим было решено усили
ть наши резидентуры в Германии и Польше. Некоторых оперативников мы напр
авили в Берлин, перебросив их из Италии и Франции. К этому времени Бельгия
была уже оккупирована. Мы не всегда успевали за столь стремительным разв
итием событий; нашим немецким агентам мы не сумели оперативно доставить
радиооборудование, батареи, запасные части, и, хуже того, эти люди не были
достаточно подготовлены ни с точки зрения основ разведработы, ни с точки
зрения владения искусством радиосвязи.
Постепенно мы начали уделять больше внимания политическим беженцам, пр
ибывшим в Москву из стран, оккупированных немцами. До своего бегства в Ве
ликобританию Бенеш приказал сформировать чешский легион, который был н
аправлен в Польшу под командованием молодого подполковника Свободы.
После предварительных контактов с нашей резидентурой в Варшаве Свобод
а перешел со своей частью в Западную Украину. Фактически после разоружен
ия его легиона, получив статус неофициального посланника, он жил на явоч
ной квартире и на моей даче в пригороде Москвы. С ним регулярную связь под
держивал Маклярский. Мы держали Свободу в резерве. В мае и в июне, перед са
мым началом войны, мы начали обсуждать с ним план формирования чешских ч
астей в Советском Союзе, чтобы затем выбросить их в немецкий тыл для веде
ния партизанских операций в Чехословакии. Я очень хорошо помню этого чел
овека Ч неизменно вежливого и неизменно выдержанного, державшегося с б
ольшим достоинством.
Между тем Сталин и Молотов распорядились о передислокации крупных арме
йских соединении из Сибири к границам с Германией. Они прибывали на защи
ту западных границ в течение апреля, мая и начала июня. В мае, после приезд
а из Китая в Москву Эйтингона и Каридад Меркадер, я подписал директиву о п
одготовке русских и других национальных эмигрантских групп в Европе дл
я участия в разведывательных операциях в условиях войны.
Сегодня нам известно, что тайные консультации Гитлера, Риббентропа и Мол
отова о возможном соглашении стратегического характера между Германие
й. Японией и Советским Союзом создали у Сталина и Молотова иллюзорное пр
едставление, будто с Гитлером можно договориться. До самого последнего м
омента они верили, что их авторитет и военная мощь, не раз демонстрировав
шаяся немецким экспертам, отсрочат воину по крайней мере на год, пока Гит
лер пытается мирно уладить свои споры с Великобританией. Сталина и Молот
ова раздражали иные точки зрения, шедшие вразрез с их стратегическими пл
анами по предотвращению военного конфликта. Это объясняет грубые помет
ки Сталина на докладе Меркулова от 16 июня 1941 года в котором говорилось о яв
ных признаках надвигавшейся войны. Тот факт, что Сталин назначил себя гл
авой правительства в мае 1941 года, ясно показывал: он возглавит переговоры
с Гитлером и уверен, что сможет убедить того не начинать войну. Известное
заявление ТАСС от 14 июня подтверждало: он готов на переговоры и на этот ра
з будет вести их сам. Хотя в Германии вовсю шли крупномасштабные пригото
вления к войне, причем уже давно, Сталин и Молотов считали, что Гитлер не п
ринял окончательного решения напасть на нашу страну и что внутри немецк
ого военного командования существуют серьезные разногласия по этому в
опросу. Любопытен тот факт, что заявление ТАСС вышло в тот самый день, когд
а Гитлер определил окончательную дату вторжения. Следует также упомяну
ть еще о нескольких малоизвестных моментах.
В мае 1941 года немецкий «Юнкерс-52» вторгся в советское воздушное пространс
тво и, незамеченный, благополучно приземлился на центральном аэродроме
в Москве возле стадиона «Динамо». Это вызвало переполох в Кремле и приве
ло к волне репрессий в среде военного командования: началось с увольнени
й, затем последовали аресты и расстрел высшего командования ВВС. Это фее
рическое приземление в центре Москвы показало Гитлеру, насколько слаба
боеготовность советских вооруженных сил.
Второй факт. Военное руководство и окружение Сталина питали иллюзию, буд
то мощь Красной Армии равна мощи сил вермахта, сосредоточенных у наших з
ападных границ. Откуда такой просчет? Во-первых, всеобщая воинская повин
ность была введена только в 1939 году, и, хотя Красная Армия утроила свой числ
енный состав, в ней не хватало людей с высшим военным образованием, поско
льку более тридцати тысяч кадровых командиров подверглись в 30-х годах ре
прессиям. Количество военных училищ и школ, открытых в 1939 году, хотя и впеча
тляло, но их не хватало. Правда, половину репрессированных высших армейс
ких чинов возвратили из тюрем и лагерей ГУЛАГа в армию, но их явно было нед
остаточно, чтобы справиться с обучением всей массы новобранцев. Жуков и
Сталин переоценили возможности наших танковых соединений, сухопутных
и военно-воздушных сил. Они не совсем ясно представляли себе, что такое со
временная война в плане координации действий всех родов войск Ч пехоты
, авиации, танков и служб связи. Им казалось, что главное Ч это количество
дивизий и они способны будут сдержать любое наступление и воспрепятств
овать немецкому продвижению на советскую территорию. Вопреки точке зре
ния руководства, командующий ВМС страны Кузнецов трезво оценивал реаль
ные возможности наших военно-морских сил и превосходство немцев на морс
ком театре военных действий. Основываясь на своем опыте в Испании (он был
там военно-морским атташе), весной 1941 года Кузнецов разработал и ввел пред
варительную систему боеготовности: готовность No 3Ч в боеготовности нах
одятся дежурные огневые средства; готовность No 2 Ч принимаются все меры п
о подготовке отражения возможного нападения противника; готовность No 1
Ч флот готов немедленно начать военные действия. Вот почему наши ВМС, по
двергшиеся неожиданному нападению на Балтике и на Черном море, смогли по
чти без потерь отразить первый удар врага.
НКВД и военная разведка должны нести ответственность за недооценку мощ
ного потенциала немецких вооруженных сил. Эти ведомства были слишком за
няты получением политической информации и недостаточно занимались изу
чением тактики вермахта.
Ясно помню последние предвоенные дни. Только что вернулся из Китая Эйтин
гон. Вместе с матерью Рамона Меркадера нас троих награждал в Кремле Кали
нин за акцию против Троцкого в Мексике. Вся атмосфера, казалось, излучала
энтузиазм и уверенность. Но 16 июня из Кремля вернулись Фитин и Меркулов, н
ародный комиссар госбезопасности, Ч оба чем-то встревоженные. Фитин ту
т же вызвал меня и Мельникова, своего заместителя по Дальнему Востоку, и с
казал, что Хозяин (так между собой мы называли Сталина) нашел его доклад пр
отиворечивым и приказал подготовить более убедительное заключение по
всей разведывательной информации касавшейся вопроса о возможном начал
е войны с Германией.
В отличие от генерала Ивашутина и других авторов мемуаров, я не помню гне
вных пометок Берии на докладных записках агента «Ястреб»: «Это британск
ая дезинформация. Найти, кто является автором этой провокации и наказать
». Я вообще не помню никакого агента с кодовой кличкой «Ястреб». Кроме тог
о, в разведке и службе безопасности не было традиции писать на докладных
пространные замечания.
Столь же невероятна и приписываемая Берии резолюция отозвать и наказат
ь нашего посла в Берлине Деканозова, бывшего начальника разведки НКВД, з
а то, что он бомбардировал его «дезинформацией». Те же люди заявляют, что Б
ерия писал Сталину 21 июня, предлагая отозвать Деканозова, но это вообще бы
ло вне его компетенции, поскольку Деканозов перешел на работу в наркомат
иностранных дел и докладывал непосредственно Молотову.
Как было сказано выше, сообщения разведки о возможном начале немецкого в
торжения были противоречивы. Так, Зорге сообщал из Токио, что вторжение п
ланируется на 1 июня. В то же время, наша резидентура из Берлина сообщала, ч
то вторжение планируется на 15 июня. До этого, 11 марта, военная разведка докл
адывала, что немецкое вторжение намечено на весну. Картина еще больше за
путывалась из-за намерения руководства начать переговоры с немцами.
На коктейле в немецком посольстве в Москве за несколько дней до начала в
ойны Зоя Рыбкина заметила, что со стен сняты некоторые украшения и карти
ны. Пытаясь определить новые места для установки подслушивающих устрой
ств, она обнаружила, что посольские работники паковали чемоданы для отъе
зда. Это нас крайне обеспокоило.
В отеле «Метрополь» Яковлев, Райхман и Рясной. координаторы контрразвед
ывательных операций против немцев в Москве, перехватили двух немецких к
урьеров перевозивших дипломатическую почту. Одного заперли в кабине ли
фта, в то время как второго закрыли в ванной комнате номера «люкс», где они
жили. Когда курьер, находившийся в лифте, понял, что блокирован, он нажал н
а кнопку вызова лифтера. «Вызволили» его, естественно, работники контрра
зведки, которые за пять минут, имевшихся в их распоряжении, открыли его ди
пломат в «люксе» и сфотографировали содержимое. Среди документов наход
илось письмо посла Шулленбурга Риббентропу, в котором он писал, что може
т быть посредником в урегулировании советско-германских противоречий.
В то же время Шулленбург докладывал, что инструкции по сокращению персон
ала посольства выполнены и дипломаты уезжают в Германию по намеченному
графику. Хотя признаки приближающейся войны были очевидны, этот докумен
т, позиция Шулленбурга и его высокая репутация подтверждали, что дверь к
мирному урегулированию все еще не закрыта.
В тот день, когда Фитин вернулся из Кремля, Берия, вызвав меня к себе, отдал
приказ об организации особой группы из числа сотрудников разведки в его
непосредственном подчинении. Она должна была осуществлять разведывате
льно-диверсионные акции в случае войны. В данный момент нашим первым зад
анием было создание ударной группы из числа опытных диверсантов, способ
ных противостоять любой попытке использовать провокационные инцидент
ы на границе как предлог для начала войны. Берия подчеркнул, что наша зада
ча Ч не дать немецким провокаторам возможности провести акции, подобны
е той, что была организована против Польши в 1939 году, когда они захватили ра
диостанцию в Гляйвице на территории Германии. Немецкие провокаторы выш
ли в эфир с антигерманскими заявлениями, а затем расстреляли своих же уг
оловников, переодетых в польскую форму, так что со стороны все выглядело,
будто на радиостанцию действительно напало одно из подразделений поль
ской армии.
Я немедленно предложил, чтобы Эйтингон был назначен моим заместителем. Б
ерия согласился, и в канун войны мы стали искать людей, способных состави
ть костяк специальной группы, которую можно было бы перебрасывать по воз
духу в районы конфликта на наших европейских и дальневосточных граница
х. Военный опыт Эйтингона был значительно больше моего, и поэтому в этом в
опросе я в значительной степени полагался на его оценки Ч именно он выс
тупал связующим звеном между нашей группой и военным командованием. Вме
сте с ним мы составляли планы уничтожения складов с горючим, снабжавших
немецкие моторизованные танковые части, которые уже начали сосредоточ
иваться у наших границ.
20 июня 1941 года Эйтингон сказал мне, что на него произвел неприятное впечатл
ение разговор с генералом Павловым, командующим Белорусским военным ок
ругом. Поскольку они с Эйтингоном знали друг друга по Испании, он попроси
л дружеского совета у Павлова, на какие пограничные районы, по его мнению,
следовало бы обратить особое внимание, где возможны провокации со сторо
ны немцев. В ответ Павлов заявил нечто, по мнению Эйтингона, невразумител
ьное, он, казалось, совсем ничего не понимал в вопросах координации дейст
вий различных служб в современной войне. Павлов считал, что никаких особ
ых проблем не возникнет даже в случае, если врагу удастся в самом начале п
ерехватить инициативу на границе, поскольку у него достаточно сил в резе
рве, чтобы противостоять любому крупному прорыву. Одним словом, Павлов н
е видел ни малейшей нужды в подрывных операциях для дезорганизации тыла
войск противника.
21 июня я оставался у себя в кабинете всю ночь, несмотря на то, что мы с женой
условились поехать вечером на дачу. За год до этого она решила уйти с опер
ативной Работы в Центре и стала преподавать в Высшей школе НКВД как инст
руктор по оперативной работе с агентурой. Из школы она ушла и субботу 21 ию
ня примерно в три часа дня. Фитин в этот вечер встречался с Гавриловичем, ю
гославским послом, на своей даче. Так что в эту роковую ночь я был единстве
нным из начальства, кто находился на работе. По нашим правилам мы могли уй
ти с работы только после того, как позвонит секретарь наркома и передаст
разрешение шефа идти домой. Начальники отделов обычно уходили в восемь,
отправляясь домой или на явочные квартиры для встреч с агентами, а затем
возвращались к себе на работу в десять или одиннадцать вечера, чтобы обо
бщить полученные от агентуры сообщения, которые тут же запирались в сейф
ы. По субботам, однако, никто, как правило, после восьми на работу не возвра
щался.
На этот раз я не получал разрешения уйти с работы ни от секретаря Берии, ни
от Меркулова и остался у себя в кабинете, только позвонил домой и предупр
едил, что буду поздно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73