Я имел право, а она была слишком гордая, чтобы расспрашивать. Она тол
ько сказала: «Замечательно, дорогой. Вы уже обедали? А то нынче вторник, ка
к ты знаешь». Слово «вторник» должно было мне напомнить, что нынче мы едим
рано, поскольку у Грега по вторникам вечером проповеди. Если гость еще не
ел, ему подали бы, но исключение касалось гостя, а не меня, и все, кроме Деда,
мы ели за столом, когда подавалось, а иначе вали в чуланчик и там прихватыв
ай на-стоячка.
Я заверил, что мы уже евши, и очень-очень постараемся попасть домой до ее у
хода. Хотя лунтики Ц это жуткая смесь мусульман, христиан, иудаистов, буд
дистов и ста без одной других религий, насчет церкви абсолютное большинс
тво приударяет, по-моему, по воскресеньям. Но Грег принадлежал к секте, ко
торая высчитала, что, начиная с гражданских сумерек во вторник и кончая г
ражданскими сумерками в среду по нашему местному времени, в Эдемском сад
у, приписанном к минус второму поясу по Гринвичу на Терре, был тот самый су
бботничек. Поэтому в те месяцы, когда в северном земном полушарии стояло
лето, мы ели рано.
Мама неизменно ходила послушать Грегову проповедь, так что и думать не м
оги в это время взвалить на нее какую-нибудь обузу по дому. А мы, все осталь
ные, бывали там от случая к случаю. Лично я Ц несколько раз в году, потому ч
то очень любил Грега, который наперед научил меня одному делу, а потом, ког
да пришлось, помог переключиться на другое и вместо моей руки с радостью
отдал бы свою. Но Мама бывала там каждый раз. Это был ритуал, причем не рели
гиозный, поскольку однажды ночью, когда мы шептались в подушку, она призн
алась, что ни к какой вере с фирменным знаком не принадлежит, только преду
предила, чтобы я Грегу об этом не говорил. И я ее о том же попросил относите
льно себя. Поскольку не знаю, Кто там выдает финты, лишь бы выдавал, и с меня
довольно.
Но Грег был для Мамы «младший муж», принятый в семью, когда она сама была с
овсем молоденькая, первая свадьба после ее собственной. Она питала к нем
у слабость, которую жутко в упор отрицала бы, обвини ее кто в том, что она пр
едпочитает Грега другим мужьям, но приняла его веру, когда он был посвяще
н в сан, и вторников никогда не пропускала.
Ц А может, твой гость тоже захочет сходить в церковь? Ц спросила она.
Я сказал: «Там видно будет», но так или иначе нам надо было лететь сломя го
лову. Соответственно, я распростился с ней и замолотил в дверку ванной.
Ц Ваечка, намазывайся в диком темпе. У нас каждая минута на счету.
Ц Минутку! Ц отозвалась она. И не на дамский манер действительно появил
ась через минутку.
Ц Ну, и как я выгляжу? Ц спросила. Ц Проф, прихватят?
Ц Вайоминг, дражайшая, я потрясен. Вы были красавицей в прежнем виде, вы к
расавица и теперь, но узнать вас совершенно невозможно. Вы в полной безоп
асности, у меня камень с души свалился.
Потом пришлось подождать, пока проф превратится в дряхлого бича. В таком
виде он собирался добраться до своего черного хода и лишь потом появитьс
я перед классом в известном всем и каждому облике учителя, чтобы иметь св
идетелей на случай, если там его поджидает чмур в желтой робе, чтобы зацап
ать.
Выдался моментик, и я рассказал Ваечке про Грега. Она спросила:
Ц Мании, а этот прикид для церкви сойдет? Там яркий свет?
Ц Не ярче, чем здесь. Работа Ц высший класс, тебя не засекут. А ты хочешь в
церковь? Никто не неволит.
Она призадумалась.
Ц Вашей мамаше это было бы приятно, я имею в виду твою старшую жену. Разве
нет?
Ц Ваечка, религия Ц это в элементе твое дело, Ц без спешки ответил я. Ц
Но лучшего начала для знакомства с семейством Дэвисов, чем поход с Мамой
в церковь, не придумаешь. Если ты пойдешь, я с вами.
Ц Пойду. А я думала, «О'Келли» Ц это твоя фамилия.
Ц Точно. «Дэвис» присовокупляется через черточку в официальных случая
х. Дэвис Ц это был первый муж, он уже полвека как помер. Все наши мужики Ц л
иния Дэвисов, а жены Ц «гаспажи Дэвис» через черточку с мужниным именем
плюс его личная фамилия. А по-домашнему, единственная гаспажа Дэвис Ц эт
о Мама, можешь ее так называть, а остальные обычно зовутся по имени и добав
ляют «Дэвис», только когда на чеках расписываются или что-то в этом роде.
Одна Людмила Ц исключение, она «Дэвис-Дэвис», поскольку может гордитьс
я двойным членством: по рождению и по браку.
Ц Понятно. Значит, если мужчину зовут «Джон Дэвис», значит, он ваш сын, а ес
ли у него еще и другая фамилия, значит, он один из мужей. А женщина в любом сл
учае будет «Дженни Дэвис», не так ли? Как понять, кто жена, а кто дочь? По воз
расту? Вряд ли. Тут запутаешься. Сложная штука Ц клановые браки. И полианд
рии тоже. Мой-то случай был попроще. У моих мужей была одна и та же фамилия.
Ц Без проблем. Если услышишь, как женщина под сорок называет пятнадцати
летнюю «Мама Мила», сразу усечешь, кто жена, а кто дочь. Но такое редко быва
ет. Взрослых дочерей мы в доме не держим, замуж выдаем. Разве что в гости пр
иедут. А «Нотт» Ц это фамилия твоих мужей?
Ц Нет. Они были «Федосеевы»: Чжоу Лин и Чжоу Му. После развода я вернула се
бе девичью фамилию.
Из ванной выкатился проф, бухтя, как старая развалина, в жутчайшем виде, по
чище прежнего, и мы двинули через три разные выхода, назначив рандеву в гл
авном коридоре, но не сходясь вплотную. Ваечке нельзя было идти вместе со
мной, поскольку меня могли зацапать. С другой стороны, она в Луна-сити не о
риентировалась, топография у нас сложная, даже кто здесь родился, запрос
то путаются, так что я шел впереди, а она так, чтобы не терять меня из виду. А
проф следовал сзади на случай, если она всё же не справится.
Договорились, что если меня заметут, Ваечка найдет автомат и звякнет Май
ку, а потом вернется в гостиницу и дождется профа. Но я-то ни минуты не сомн
евался, что любого канареечного, который меня вздумает прихватить, хорош
о приласкаю рукой номер семь.
Никакого шухера. Поднялся на пятый уровень, прошел весь поселок по перес
ечке Карвера, поднялся на третий, заскочил на Западный вокзал трубы за че
моданчиком с руками и инструментом, но скафа не взял. Пусть полежит там, по
ка без надобности. На вокзале болтался один канареечный, но интереса ко м
не не проявил. Оттуда Ц на юг по хорошо освещенным коридорам и вон из горо
да к договорному шлюзу тринадцатый номер в кооперативный туннель до фер
мы Дэвисов и дюжины других. Думаю, проф там и отвалил, но я не оглядывался.
Потоптался у нашего люка, пока Ваечка не появилась, и вскоре честь по чест
и доложился:
Ц Мам, позволь тебе представить. Это Вайма Бет Джонсон.
Мама обняла ее, чмокнула в щечку и сказала:
Ц Как я рада, что вы к нам заглянули, Вайма, милая! Наш дом Ц ваш дом.
Теперь понимаете, почему я так люблю нашу старушенцию? Теми же словами он
а могла бы заморозить Ваечку на месте, но смотрела на вещи просто и Ваечку
приняла.
О перемене имени я Ваечку не предупредил, эта мысля пришла мне по дороге. В
едь в доме малышня есть, и пока она дорастет до понимания Вертухаева гадс
тва, ни к чему рисковать насчет детского лепета про «А у нас гостила Вайом
инг Нотт», поскольку это имечко значилось в «Особом фонде „Зебра“».
Но Ваечку не предостерег. Салага я был в конспирации.
Однако она врубилась, и хоп-хны.
Грег был уже в своем церковном, до выхода ему оставались минуты. Мама без с
пешки представила Ваечку линии мужей: Деду, Грегу, Гансу, Ц потом линии ж
ен: Людмиле, Леноре, Сидре, Анне, Ц и всё с милой обходительностью. Потом на
стала очередь детворы.
Я сказал:
Ц Мам, извини, хочу руку сменить. У нее только бровки на миллиметр подпры
гнули, мол, при детях ни к чему, так что я добавил:
Ц Да знаю, что времени в обрез, вон Грег на часы зыркает, улавливаю. Но мы с
Ваймой тоже в церковь собираемся, так что извини, будь добра.
Она засияла.
Ц Конечно, дорогой.
Обернулся я мигом. Гляжу, а Мама Ваечку за талию держит. Тут и я засиял.
А руки я менял Ц седьмой номер на «компанейскую». А заодно, раз простили,
в телефонный отсечек нырнул и набрал «МYCROFTХХХ».
Ц Майк, мы дома. Но выходим в церковь. Вряд ли у тебя есть туда канал, так чт
о позвоню попозже. От профа было что-нибудь?
Ц Пока нет, Ман. А что за церковь? Кое-какие у меня на проводе.
Ц Опора скинии пламенного покаяния.
Ц Не упоминается.
Ц Кореш, не забегай вперед. Они встречаются в зале общины «Запад-3». Это на
юг от Кольцевой станции номер…
Ц Уловил. Там есть канальный вход и телефон в наружном коридоре. Приложу
ухо на оба.
Ц Майк, шухера не предвидится.
Ц Профессор то же самое считает. Он как раз сейчас звонит. Вас сконтачить
?
Ц Времени нет. Будь!
С тех пор так и пошло. Постоянный контакт с Майком, чтобы знал, где мы и куда
собираемся. Если у Майка там есть кончик, он слушает. Заподозрив в то утреч
ко, что Майк способен слушать по телефону с неснятой трубкой, я от этого от
крытия поначалу взыграл, поскольку в чудеса не верю. Но, подумавши, осозна
л, что телефон может быть подключен центральной системой без вмешательс
тва человека, если у нее есть такое желание. А желание у Майка было, как гов
орится, «балшойе».
Как Майк представлял себе «наружный коридор», сказать трудно, поскольку
для него «пространство» было чем-то не таким, как для нас. Но у него была за
ложена в память «карта» Ц структурная схема инженерных сетей Луна-сити
, так что он почти всегда мог сопоставить «наш» Луна-сити со «своим» и вря
д ли хоть раз сбился.
Так что со дня тайного сговора мы постоянно были в контакт с Манком и друг
с другом через его обширную нервную систему. И будя об этом если специаль
но не занадобится…
Мама, Грег и Ваечка ждали меня при наружном люке. Мама била копытами, но ул
ыбилась. Я заметил, что она ссудила Ваечке накидку. Как и всем лунтикам, ей
до фени было кто в чем щеголяет, она привыкла, но церковь Ц особь статья.
Мы успели хотя Грегу пришлось сходу идти на амвон, а нам Ц на сидячие мест
а. После такой беготни я впал в теплую одурь. А Ваечка еще и слушала пропов
едь Грега и либо знала наш псалтирь, либо приспособилась подглядывать у
соседки.
Когда мы вернулись домой младшие уже легли и большая часть взрослых тоже
. На ногах были только Ганс и Сидра, Сидра подала соевое какао с домашним п
еченьем, и все отправились на боковую. Мама отвела Ваечке комнату в детск
ом туннеле, по-моему, ту, в которой последнее время жили двое младших паца
нов. Как перетасовала, не спрашивайте. Главное, было ясно, что дает гостье
лучшее, что имеем, чуть ли не к старшим девочкам готова Ваечку устроить.
В ту ночь я спал с Мамой отчасти потому, что наша старшая жена Ц мастерица
нервы успокаивать, а нервотрепки мне крепко досталось, а отчасти Ц чтоб
ы она видела, что я не намыливаюсь к Ваечке тайком. Моя мастерская, где я сп
ал когда спал один, была всего в одном колене от Ваечкина люка. Мама сказал
а мне как по-печатному «Давай дорогой! И не заливай мне как насчет тебя сл
едует понимать. Шмыг-шмыг за моей широкой спинкой».
На фига это нам было? Устроились в постели, потрепались без света, и я отва
лил на бочок.
Но вместо того, чтобы пожелать мне спокойной ночи, Мама сказала:
Ц Мануэль, с чего это твоя милая гостьюшка вырядилась под афро? На мою мы
сль, натуральный цвет ей больше к лицу. Хотя, конечно, кем она ни прикинься,
ее не убудет, она всяко душечка.
Я повернулся лицом к ней и растолковал, что к чему. Помаленечку, пока всё н
е выложил. Всё, кроме одного. Про Майка не пикнул. То есть пикнул, но не как п
ро компьютер, а как про одного мужика, с которым Маме не резон видеться, по
скольку риск ни к чему.
Но откровенности с Мамой, то есть, если без балды, принятие ее в мою подъяч
ейку с тем, чтобы ей стать шефом собственной, это был не тот случай, когда м
уж удержу не знает в трепотне с супругой. Поторопился, не спорю, но уж боль
но был подходящий момент.
А Мама умница была. И распорядлива, поскольку с таким большим семейством
без гавканья управлялась. Ее уважали и среди фермерских семей, и во всём Л
уна-сити. Она тут дольше пробыла, чем девяносто процентов народу. Могла по
мочь.
А в семье так просто незаменима была. Не подсоби она, нам с Ваечкой туго пр
ишлось бы и с общими телефонными разговорами (поди, объясни, с какого это р
ая) и с малышней, которая всё на свете подмечает (поди, уберегись!). Только бл
агодаря Маме у нас дома не возникло проблем.
Послушала она, вздохнула и сказала:
Ц Опасное дело, дорогой.
Ц Точно, Ц ответил я. Ц Так что смотри, Мими, ежели не хо, то так и скажи… И
забудь, что я натрепался.
Ц Мануэль, ты что! Ты мне муж, дорогой, я с тобой соединилась на всё лучшее,
на всё худшее… и твое желание Ц мне первый указ.
(Во свист! Во свист-то! Но Мими в это верила.)
Ц Одного я тебя на опасное дело не пущу, и кроме того…
Ц Что кроме того, Мими?
Ц По-моему, каждый лунтик спит и видит день, когда мы будем свободны. Все,
кроме нескольких раскисших по здешним норам. Я никогда об этом не говори
ла. На вид, повода не было, и всё время ушки на макушке, себе под ноги взгляну
ть некогда, то тому помоги, то сё подхвати, и конца-краю этому нету. Благода
рение богу, мне дозволено жить и видеть, как близится этот день, если без п
онта близится. Ты объясни поподробней. Я должна подобрать еще троих, да? Тр
оих, кому можно доверять.
Ц Ты, главное, не спеши. С оглядкой. Чтоб уж наверняка.
Ц Я Сидру взяла бы. Она умеет держать язык за зубами.
Ц Не обязательно из семьи. Нам широкий захват нужен. Но не нахрапом.
Ц Поняла. Прежде дела я посоветуюсь с тобой. И вот что, Мануэль, если хочеш
ь знать мое мнение… Ц она чуть примолкла.
Ц Мими, всегда и в первую очередь.
Ц Деду не говори. Он стар стал, забывается, в словах меры не знает. А теперь
спи, дорогой, да покрепче.
9
Революция Ц дело кропотливое, каждая мелочь требует обсоса, ни о че
м забывать нельзя, вот так время шло и шло. Прежде всего надо было, чтобы на
с не засекли. А в перспективе следовало позаботиться, чтобы всё кругом по
шло в раскосец.
Вот именно. Даже под занавес не было так, чтобы все лунтики хотели покончи
ть с Главлуной и считали ее нестерпимой вплоть до бунта. Вертухая в гробу
видели все, Главлуну на понт ловили все. Но это не значило, что все готовы л
езть в драку и жизни не жалеть. Заговори вы с каким-нибудь лунтиком про «п
атриотизм», он бы очи вылупил или подумал бы, что речь о его родине. Были ср
еди этапированных французы, сердцем верные своей La belle PatrieЦ милая отчизна> , немцы, лояльные Vaterland , р
усские, которым подай их «святую Русь-матушку». А Луна что, Луна была «Вал
ун», место ссылки, шибко не вещь для любви.
Мы были самый аполитичный народ в истории. Я знаю, я был в политике чурка в
элементе, как и всякий, пока обстоятельства носом не ткнули. Вайоминг вст
ряла, поскольку Главлуну ненавидела по личной причине, проф Ц поскольку
все власти презирал в порядке особой интеллигентской моды, а Майк Ц пос
кольку изнывал от своего машинного одиночества и вдруг тут такая «игра н
а местности»! Нас в патриотизме было не обвинишь. Разве что меня, поскольк
у я всё же третье поколение, полное отсутствие чувств к какому-нибудь мес
ту на Терре Ц даже наоборот, побывавши там, невзлюбил и эрзликов запрези
рал. Сделали из меня «патриота» в отличие от большинства.
Средний лунтик интересовался насчет пивка попить, насчет заложиться с к
ем-нибудь, насчет женщин и насчет работенки, именно в этом порядке. Ну, мож
ет, насчет женщин на втором месте, но всяко не на первом, хотя женщин ценил
и. Лунтик усвоил, что всех всё равно не подгребешь. Кто не усвоил, тот отдал
концы, поскольку даже самый неугомонный бугай всю дорогу стоять как штык
не может. Как проф говорит, либо общество применяется к фактам, либо ему к
ранты. Лунтики к тем еще фактам поприменялись. Кто не применился, тот доиг
рался. Но без «патриотизма» обходились запросто.
Как один древний китаёза говорил, «рыба воды не разумеет». Так и я ничего т
акого не разумел, пока на Терру не выбрался, и даже потом не доходило, наск
олько пустое место у лунтиков в ячейке памяти под отметкой «патриотизм»
, пока сам не принял участия, не попробовал их расшевелить. Ваечка и ее кам
рады жали на эту кнопку, жали, да так ни до чего и не дожали: годы зря ушли, не
сколько тысчонок народу набралось, меньше одного процента населения, и и
з этого мизера чуть ли не десятая часть Ц платные стукачи.
Проф нас правильно настропалил: на злобу народ настроить легче, чем на чт
о доброе.
К счастью, кум Альварес руку помощи подал. Ту девятку кокнутых вохряков з
аменили девятью десятками, втравили Главлуну в то, чего она на нюх не терп
ела, а именно Ц в расходы на нас, и от одной придури другая поехала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48
ько сказала: «Замечательно, дорогой. Вы уже обедали? А то нынче вторник, ка
к ты знаешь». Слово «вторник» должно было мне напомнить, что нынче мы едим
рано, поскольку у Грега по вторникам вечером проповеди. Если гость еще не
ел, ему подали бы, но исключение касалось гостя, а не меня, и все, кроме Деда,
мы ели за столом, когда подавалось, а иначе вали в чуланчик и там прихватыв
ай на-стоячка.
Я заверил, что мы уже евши, и очень-очень постараемся попасть домой до ее у
хода. Хотя лунтики Ц это жуткая смесь мусульман, христиан, иудаистов, буд
дистов и ста без одной других религий, насчет церкви абсолютное большинс
тво приударяет, по-моему, по воскресеньям. Но Грег принадлежал к секте, ко
торая высчитала, что, начиная с гражданских сумерек во вторник и кончая г
ражданскими сумерками в среду по нашему местному времени, в Эдемском сад
у, приписанном к минус второму поясу по Гринвичу на Терре, был тот самый су
бботничек. Поэтому в те месяцы, когда в северном земном полушарии стояло
лето, мы ели рано.
Мама неизменно ходила послушать Грегову проповедь, так что и думать не м
оги в это время взвалить на нее какую-нибудь обузу по дому. А мы, все осталь
ные, бывали там от случая к случаю. Лично я Ц несколько раз в году, потому ч
то очень любил Грега, который наперед научил меня одному делу, а потом, ког
да пришлось, помог переключиться на другое и вместо моей руки с радостью
отдал бы свою. Но Мама бывала там каждый раз. Это был ритуал, причем не рели
гиозный, поскольку однажды ночью, когда мы шептались в подушку, она призн
алась, что ни к какой вере с фирменным знаком не принадлежит, только преду
предила, чтобы я Грегу об этом не говорил. И я ее о том же попросил относите
льно себя. Поскольку не знаю, Кто там выдает финты, лишь бы выдавал, и с меня
довольно.
Но Грег был для Мамы «младший муж», принятый в семью, когда она сама была с
овсем молоденькая, первая свадьба после ее собственной. Она питала к нем
у слабость, которую жутко в упор отрицала бы, обвини ее кто в том, что она пр
едпочитает Грега другим мужьям, но приняла его веру, когда он был посвяще
н в сан, и вторников никогда не пропускала.
Ц А может, твой гость тоже захочет сходить в церковь? Ц спросила она.
Я сказал: «Там видно будет», но так или иначе нам надо было лететь сломя го
лову. Соответственно, я распростился с ней и замолотил в дверку ванной.
Ц Ваечка, намазывайся в диком темпе. У нас каждая минута на счету.
Ц Минутку! Ц отозвалась она. И не на дамский манер действительно появил
ась через минутку.
Ц Ну, и как я выгляжу? Ц спросила. Ц Проф, прихватят?
Ц Вайоминг, дражайшая, я потрясен. Вы были красавицей в прежнем виде, вы к
расавица и теперь, но узнать вас совершенно невозможно. Вы в полной безоп
асности, у меня камень с души свалился.
Потом пришлось подождать, пока проф превратится в дряхлого бича. В таком
виде он собирался добраться до своего черного хода и лишь потом появитьс
я перед классом в известном всем и каждому облике учителя, чтобы иметь св
идетелей на случай, если там его поджидает чмур в желтой робе, чтобы зацап
ать.
Выдался моментик, и я рассказал Ваечке про Грега. Она спросила:
Ц Мании, а этот прикид для церкви сойдет? Там яркий свет?
Ц Не ярче, чем здесь. Работа Ц высший класс, тебя не засекут. А ты хочешь в
церковь? Никто не неволит.
Она призадумалась.
Ц Вашей мамаше это было бы приятно, я имею в виду твою старшую жену. Разве
нет?
Ц Ваечка, религия Ц это в элементе твое дело, Ц без спешки ответил я. Ц
Но лучшего начала для знакомства с семейством Дэвисов, чем поход с Мамой
в церковь, не придумаешь. Если ты пойдешь, я с вами.
Ц Пойду. А я думала, «О'Келли» Ц это твоя фамилия.
Ц Точно. «Дэвис» присовокупляется через черточку в официальных случая
х. Дэвис Ц это был первый муж, он уже полвека как помер. Все наши мужики Ц л
иния Дэвисов, а жены Ц «гаспажи Дэвис» через черточку с мужниным именем
плюс его личная фамилия. А по-домашнему, единственная гаспажа Дэвис Ц эт
о Мама, можешь ее так называть, а остальные обычно зовутся по имени и добав
ляют «Дэвис», только когда на чеках расписываются или что-то в этом роде.
Одна Людмила Ц исключение, она «Дэвис-Дэвис», поскольку может гордитьс
я двойным членством: по рождению и по браку.
Ц Понятно. Значит, если мужчину зовут «Джон Дэвис», значит, он ваш сын, а ес
ли у него еще и другая фамилия, значит, он один из мужей. А женщина в любом сл
учае будет «Дженни Дэвис», не так ли? Как понять, кто жена, а кто дочь? По воз
расту? Вряд ли. Тут запутаешься. Сложная штука Ц клановые браки. И полианд
рии тоже. Мой-то случай был попроще. У моих мужей была одна и та же фамилия.
Ц Без проблем. Если услышишь, как женщина под сорок называет пятнадцати
летнюю «Мама Мила», сразу усечешь, кто жена, а кто дочь. Но такое редко быва
ет. Взрослых дочерей мы в доме не держим, замуж выдаем. Разве что в гости пр
иедут. А «Нотт» Ц это фамилия твоих мужей?
Ц Нет. Они были «Федосеевы»: Чжоу Лин и Чжоу Му. После развода я вернула се
бе девичью фамилию.
Из ванной выкатился проф, бухтя, как старая развалина, в жутчайшем виде, по
чище прежнего, и мы двинули через три разные выхода, назначив рандеву в гл
авном коридоре, но не сходясь вплотную. Ваечке нельзя было идти вместе со
мной, поскольку меня могли зацапать. С другой стороны, она в Луна-сити не о
риентировалась, топография у нас сложная, даже кто здесь родился, запрос
то путаются, так что я шел впереди, а она так, чтобы не терять меня из виду. А
проф следовал сзади на случай, если она всё же не справится.
Договорились, что если меня заметут, Ваечка найдет автомат и звякнет Май
ку, а потом вернется в гостиницу и дождется профа. Но я-то ни минуты не сомн
евался, что любого канареечного, который меня вздумает прихватить, хорош
о приласкаю рукой номер семь.
Никакого шухера. Поднялся на пятый уровень, прошел весь поселок по перес
ечке Карвера, поднялся на третий, заскочил на Западный вокзал трубы за че
моданчиком с руками и инструментом, но скафа не взял. Пусть полежит там, по
ка без надобности. На вокзале болтался один канареечный, но интереса ко м
не не проявил. Оттуда Ц на юг по хорошо освещенным коридорам и вон из горо
да к договорному шлюзу тринадцатый номер в кооперативный туннель до фер
мы Дэвисов и дюжины других. Думаю, проф там и отвалил, но я не оглядывался.
Потоптался у нашего люка, пока Ваечка не появилась, и вскоре честь по чест
и доложился:
Ц Мам, позволь тебе представить. Это Вайма Бет Джонсон.
Мама обняла ее, чмокнула в щечку и сказала:
Ц Как я рада, что вы к нам заглянули, Вайма, милая! Наш дом Ц ваш дом.
Теперь понимаете, почему я так люблю нашу старушенцию? Теми же словами он
а могла бы заморозить Ваечку на месте, но смотрела на вещи просто и Ваечку
приняла.
О перемене имени я Ваечку не предупредил, эта мысля пришла мне по дороге. В
едь в доме малышня есть, и пока она дорастет до понимания Вертухаева гадс
тва, ни к чему рисковать насчет детского лепета про «А у нас гостила Вайом
инг Нотт», поскольку это имечко значилось в «Особом фонде „Зебра“».
Но Ваечку не предостерег. Салага я был в конспирации.
Однако она врубилась, и хоп-хны.
Грег был уже в своем церковном, до выхода ему оставались минуты. Мама без с
пешки представила Ваечку линии мужей: Деду, Грегу, Гансу, Ц потом линии ж
ен: Людмиле, Леноре, Сидре, Анне, Ц и всё с милой обходительностью. Потом на
стала очередь детворы.
Я сказал:
Ц Мам, извини, хочу руку сменить. У нее только бровки на миллиметр подпры
гнули, мол, при детях ни к чему, так что я добавил:
Ц Да знаю, что времени в обрез, вон Грег на часы зыркает, улавливаю. Но мы с
Ваймой тоже в церковь собираемся, так что извини, будь добра.
Она засияла.
Ц Конечно, дорогой.
Обернулся я мигом. Гляжу, а Мама Ваечку за талию держит. Тут и я засиял.
А руки я менял Ц седьмой номер на «компанейскую». А заодно, раз простили,
в телефонный отсечек нырнул и набрал «МYCROFTХХХ».
Ц Майк, мы дома. Но выходим в церковь. Вряд ли у тебя есть туда канал, так чт
о позвоню попозже. От профа было что-нибудь?
Ц Пока нет, Ман. А что за церковь? Кое-какие у меня на проводе.
Ц Опора скинии пламенного покаяния.
Ц Не упоминается.
Ц Кореш, не забегай вперед. Они встречаются в зале общины «Запад-3». Это на
юг от Кольцевой станции номер…
Ц Уловил. Там есть канальный вход и телефон в наружном коридоре. Приложу
ухо на оба.
Ц Майк, шухера не предвидится.
Ц Профессор то же самое считает. Он как раз сейчас звонит. Вас сконтачить
?
Ц Времени нет. Будь!
С тех пор так и пошло. Постоянный контакт с Майком, чтобы знал, где мы и куда
собираемся. Если у Майка там есть кончик, он слушает. Заподозрив в то утреч
ко, что Майк способен слушать по телефону с неснятой трубкой, я от этого от
крытия поначалу взыграл, поскольку в чудеса не верю. Но, подумавши, осозна
л, что телефон может быть подключен центральной системой без вмешательс
тва человека, если у нее есть такое желание. А желание у Майка было, как гов
орится, «балшойе».
Как Майк представлял себе «наружный коридор», сказать трудно, поскольку
для него «пространство» было чем-то не таким, как для нас. Но у него была за
ложена в память «карта» Ц структурная схема инженерных сетей Луна-сити
, так что он почти всегда мог сопоставить «наш» Луна-сити со «своим» и вря
д ли хоть раз сбился.
Так что со дня тайного сговора мы постоянно были в контакт с Манком и друг
с другом через его обширную нервную систему. И будя об этом если специаль
но не занадобится…
Мама, Грег и Ваечка ждали меня при наружном люке. Мама била копытами, но ул
ыбилась. Я заметил, что она ссудила Ваечке накидку. Как и всем лунтикам, ей
до фени было кто в чем щеголяет, она привыкла, но церковь Ц особь статья.
Мы успели хотя Грегу пришлось сходу идти на амвон, а нам Ц на сидячие мест
а. После такой беготни я впал в теплую одурь. А Ваечка еще и слушала пропов
едь Грега и либо знала наш псалтирь, либо приспособилась подглядывать у
соседки.
Когда мы вернулись домой младшие уже легли и большая часть взрослых тоже
. На ногах были только Ганс и Сидра, Сидра подала соевое какао с домашним п
еченьем, и все отправились на боковую. Мама отвела Ваечке комнату в детск
ом туннеле, по-моему, ту, в которой последнее время жили двое младших паца
нов. Как перетасовала, не спрашивайте. Главное, было ясно, что дает гостье
лучшее, что имеем, чуть ли не к старшим девочкам готова Ваечку устроить.
В ту ночь я спал с Мамой отчасти потому, что наша старшая жена Ц мастерица
нервы успокаивать, а нервотрепки мне крепко досталось, а отчасти Ц чтоб
ы она видела, что я не намыливаюсь к Ваечке тайком. Моя мастерская, где я сп
ал когда спал один, была всего в одном колене от Ваечкина люка. Мама сказал
а мне как по-печатному «Давай дорогой! И не заливай мне как насчет тебя сл
едует понимать. Шмыг-шмыг за моей широкой спинкой».
На фига это нам было? Устроились в постели, потрепались без света, и я отва
лил на бочок.
Но вместо того, чтобы пожелать мне спокойной ночи, Мама сказала:
Ц Мануэль, с чего это твоя милая гостьюшка вырядилась под афро? На мою мы
сль, натуральный цвет ей больше к лицу. Хотя, конечно, кем она ни прикинься,
ее не убудет, она всяко душечка.
Я повернулся лицом к ней и растолковал, что к чему. Помаленечку, пока всё н
е выложил. Всё, кроме одного. Про Майка не пикнул. То есть пикнул, но не как п
ро компьютер, а как про одного мужика, с которым Маме не резон видеться, по
скольку риск ни к чему.
Но откровенности с Мамой, то есть, если без балды, принятие ее в мою подъяч
ейку с тем, чтобы ей стать шефом собственной, это был не тот случай, когда м
уж удержу не знает в трепотне с супругой. Поторопился, не спорю, но уж боль
но был подходящий момент.
А Мама умница была. И распорядлива, поскольку с таким большим семейством
без гавканья управлялась. Ее уважали и среди фермерских семей, и во всём Л
уна-сити. Она тут дольше пробыла, чем девяносто процентов народу. Могла по
мочь.
А в семье так просто незаменима была. Не подсоби она, нам с Ваечкой туго пр
ишлось бы и с общими телефонными разговорами (поди, объясни, с какого это р
ая) и с малышней, которая всё на свете подмечает (поди, уберегись!). Только бл
агодаря Маме у нас дома не возникло проблем.
Послушала она, вздохнула и сказала:
Ц Опасное дело, дорогой.
Ц Точно, Ц ответил я. Ц Так что смотри, Мими, ежели не хо, то так и скажи… И
забудь, что я натрепался.
Ц Мануэль, ты что! Ты мне муж, дорогой, я с тобой соединилась на всё лучшее,
на всё худшее… и твое желание Ц мне первый указ.
(Во свист! Во свист-то! Но Мими в это верила.)
Ц Одного я тебя на опасное дело не пущу, и кроме того…
Ц Что кроме того, Мими?
Ц По-моему, каждый лунтик спит и видит день, когда мы будем свободны. Все,
кроме нескольких раскисших по здешним норам. Я никогда об этом не говори
ла. На вид, повода не было, и всё время ушки на макушке, себе под ноги взгляну
ть некогда, то тому помоги, то сё подхвати, и конца-краю этому нету. Благода
рение богу, мне дозволено жить и видеть, как близится этот день, если без п
онта близится. Ты объясни поподробней. Я должна подобрать еще троих, да? Тр
оих, кому можно доверять.
Ц Ты, главное, не спеши. С оглядкой. Чтоб уж наверняка.
Ц Я Сидру взяла бы. Она умеет держать язык за зубами.
Ц Не обязательно из семьи. Нам широкий захват нужен. Но не нахрапом.
Ц Поняла. Прежде дела я посоветуюсь с тобой. И вот что, Мануэль, если хочеш
ь знать мое мнение… Ц она чуть примолкла.
Ц Мими, всегда и в первую очередь.
Ц Деду не говори. Он стар стал, забывается, в словах меры не знает. А теперь
спи, дорогой, да покрепче.
9
Революция Ц дело кропотливое, каждая мелочь требует обсоса, ни о че
м забывать нельзя, вот так время шло и шло. Прежде всего надо было, чтобы на
с не засекли. А в перспективе следовало позаботиться, чтобы всё кругом по
шло в раскосец.
Вот именно. Даже под занавес не было так, чтобы все лунтики хотели покончи
ть с Главлуной и считали ее нестерпимой вплоть до бунта. Вертухая в гробу
видели все, Главлуну на понт ловили все. Но это не значило, что все готовы л
езть в драку и жизни не жалеть. Заговори вы с каким-нибудь лунтиком про «п
атриотизм», он бы очи вылупил или подумал бы, что речь о его родине. Были ср
еди этапированных французы, сердцем верные своей La belle Patrie
усские, которым подай их «святую Русь-матушку». А Луна что, Луна была «Вал
ун», место ссылки, шибко не вещь для любви.
Мы были самый аполитичный народ в истории. Я знаю, я был в политике чурка в
элементе, как и всякий, пока обстоятельства носом не ткнули. Вайоминг вст
ряла, поскольку Главлуну ненавидела по личной причине, проф Ц поскольку
все власти презирал в порядке особой интеллигентской моды, а Майк Ц пос
кольку изнывал от своего машинного одиночества и вдруг тут такая «игра н
а местности»! Нас в патриотизме было не обвинишь. Разве что меня, поскольк
у я всё же третье поколение, полное отсутствие чувств к какому-нибудь мес
ту на Терре Ц даже наоборот, побывавши там, невзлюбил и эрзликов запрези
рал. Сделали из меня «патриота» в отличие от большинства.
Средний лунтик интересовался насчет пивка попить, насчет заложиться с к
ем-нибудь, насчет женщин и насчет работенки, именно в этом порядке. Ну, мож
ет, насчет женщин на втором месте, но всяко не на первом, хотя женщин ценил
и. Лунтик усвоил, что всех всё равно не подгребешь. Кто не усвоил, тот отдал
концы, поскольку даже самый неугомонный бугай всю дорогу стоять как штык
не может. Как проф говорит, либо общество применяется к фактам, либо ему к
ранты. Лунтики к тем еще фактам поприменялись. Кто не применился, тот доиг
рался. Но без «патриотизма» обходились запросто.
Как один древний китаёза говорил, «рыба воды не разумеет». Так и я ничего т
акого не разумел, пока на Терру не выбрался, и даже потом не доходило, наск
олько пустое место у лунтиков в ячейке памяти под отметкой «патриотизм»
, пока сам не принял участия, не попробовал их расшевелить. Ваечка и ее кам
рады жали на эту кнопку, жали, да так ни до чего и не дожали: годы зря ушли, не
сколько тысчонок народу набралось, меньше одного процента населения, и и
з этого мизера чуть ли не десятая часть Ц платные стукачи.
Проф нас правильно настропалил: на злобу народ настроить легче, чем на чт
о доброе.
К счастью, кум Альварес руку помощи подал. Ту девятку кокнутых вохряков з
аменили девятью десятками, втравили Главлуну в то, чего она на нюх не терп
ела, а именно Ц в расходы на нас, и от одной придури другая поехала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48