Мисс Дженни нагнулась над клумбой, но ее узкая спина, даже склоненная, все
равно оставалась непокорно прямой и стройной. Дрозд бесшумно пронесся п
о ясному небу и, описав параболу, сел на магнолию.
Ц А потом, когда ему надо было снова ехать на войну, он, разумеется, привез
ее сюда и посадил мне на шею. Ц Гостья неподвижно застыла в своем белом п
латье, и мисс Дженни, добавив: Ц Но дело, конечно, не в этом, Ц продолжала с
резать дельфиниум. Ц Несчастные женщины, Ц заявила ока. Ц По-моему, мы
просто обязаны мстить, когда бы и где ни представилась возможность. Ну, а о
на-то уж во всяком случае должна была выместить все на Баярде.
Ц Когда она умирала, а он об этом даже не знал? Ц возмутилась Нарцисса.
Ц А если б и знал, то все равно не смог бы приехать? Да как вы можете такое г
оворить?
Ц Вы думаете, что этот хладнокровный дьявол Баярд способен кого-нибудь
любить? Да он за всю свою жизнь никого на свете, кроме Джона, и в грош не став
ил. Ц Она яростно срезала дельфиниум. Ц Дуется тут, словно это мы во всем
виноваты, словно это мы их насильно на эту войну посылали. А теперь ему при
спичило купить себе автомобиль, и он непременно должен тащиться за ним в
Мемфис. Вообразите: автомобиль в сарае у Баярда Сарториса, который ни одн
ому владельцу автомобиля даже и цента из банка не выдаст… Хотите душисто
го горошка?
Ц Да, пожалуйста, Ц отвечала Нарцисса.
Мисс Дженни выпрямилась и вдруг неподвижно застыла.
Ц Нет, вы только взгляните! Вот как они страдают на войне, бедняжки, Ц ска
зала она, указывая ножницами на раму, по которой вился душистый горошек. З
а ней сосредоточенно маршировал одетый в военную форму Айсом с мотыгой н
а правом плече и с выражением самозабвенного восторга на физиономии. Пов
орачивая кругом, он напевал что-то в такт своему шагу.
Ц Айсом! Ц окликнула его мисс Дженни.
Айсом остановился как вкопанный, все еще держа мотыгу «на плечо».
Ц Слушаю, мэм, Ц кротко произнес он.
Мисс Дженни не сводила с него глаз, и под ее взглядом от военной выправки А
йсома осталась одна лишь оболочка Ц опустив мотыгу, он каким-то неулови
мым движением мгновенно стер ее с себя.
Ц Положи мотыгу и подай сюда вон ту корзинку. Первый раз в жизни ты по сво
ей доброй воле ваял в руки садовый инструмент. Хотела бы я знать, какая фор
ма заставит тебя копать землю, Ц я б тебе ее непременно купила.
Ц Так точно, мэм.
Ц Если тебе хочется играть в солдатики, отправляйся вместе с Баярдом ку
да-нибудь подальше и играй себе там с ним па здоровье. Я могу выращивать ц
веты без помощи армии, Ц добавила она и обернулась к гостье, держа в рука
х букет дельфиниума. Ц Ну, а вы над чем смеетесь?
Ц У вас обоих такой забавный вид, Ц отвечала девушка. Ц Вы гораздо боль
ше похожи на солдата, чем бедняга Айсом, хотя он и в форме. Простите, что я см
еюсь, Ц добавила она, кончиками пальцев касаясь век.
Мисс Дженни сердито фыркнула, положила дельфиниум в корзинку и, направив
шись к душистому горошку, яростно защелкала ножницами. Гостья двинулась
следом, а позади с корзинкой в руке плелся Айсом. Покончив с горошком, мисс
Дженни повернула обратно, сопровождаемая своею свитой; временами она за
медляла шаг, чтобы срезать розу, и наконец остановилась возле клумбы, с ко
торой тянулись перевернутые вверх дном яркие колокольчики тюльпанов. Н
а этот раз им с Айсомом повезло Ц различные краски образовали на клумбе
симметричный пестрый узор.
Ц Осенью, когда мы их выкапывали, я клала Айсому в правую руку луковицу к
расного тюльпана, а в левую Ц желтого, Ц пояснила она гостье. Ц Потом я г
оворила: «А ну-ка, Айсом, подай сюда красную». Он всякий раз протягивал мне
левую руку, а если я смотрела на него подольше, то и обе сразу. «Ведь я же теб
е велела держать красную луковицу в правой руке», Ц говорила я ему. «Да, м
эм, вот она», Ц и он снова протягивал мне левую руку.
«Но это же не правая, дурень ты этакий!» Ц «А вы мне раньше сказали, что она
правая», Ц отвечал он. Верно, черномазый?
Мисс Дженни поглядела на Айсома, который, невозмутимо ухмыляясь, словно
желая ее задобрить, все тем же неуловимым движением еще раз стер с себя во
енную выправку.
Ц Да, мэм, так оно и было.
Ц То-то, Ц предостерегающе заметила мисс Дженни. Ц Ну, посудите сами, м
ожно с таким остолопом развести приличный цветник? Каждую весну я с ужас
ом жду, что на клумбе с гиацинтами вдруг ни с того ни с сего появится кукур
уза или горох. Ц Она еще раз окинула взглядом тюльпаны, мысленно оценива
я соотношение тонов.
Ц Нет, тюльпанов вам не надо, Ц решительно заявила она и пошла дальше.
Ц Не надо, мисс Дженни, Ц серьезно согласилась гостья.
У калитки мисс Дженни остановилась и взяла у Айсома корзинку.
Ц Ступай домой и сними с себя все это барахло, слышишь?
Ц Да, мэм.
Ц Через несколько минут я посмотрю в окно. К этому времени ты должен быть
в саду с мотыгой, Ц добавила она. Ц Держи ее обеими руками и старайся, чт
об она у тебя двигалась. Понял?
Ц Да, мэм.
Ц А Кэспи передай, чтобы он завтра с утра принимался за работу. Черномазы
е, которые тут кормятся, должны хоть иногда немножко поработать.
Но Айсом уже исчез, и обе женщины пошли дальше и поднялись на веранду. Войд
я в прихожую, мисс Дженни доверительно заметила:
Ц Послушать его, так он и вправду собирается работать. А ведь он отлично
знает, что после этих слов я просто не посмею выглянуть в окно. Проходите,
Ц добавила она, распахивая дверь в гостиную.
Теперь эту комнату открывали лишь от случая к случаю, тогда как при жизни
Джона Сарториса ею пользовались постоянно. Он регулярно давал званые об
еды, а то и балы, и тогда распахивались створчатые двери, соединявшие гост
иную со столовой, на лестницу выходили три негра со струнными инструмент
ами, зажигались все свечи и среди этого богатства ароматов, музыки и крас
ок сновал веселый и дерзкий хозяин. И здесь же, в этой комнате, в мягких отб
лесках своего щедрого очага, облаченный в серый военный мундир, пролежал
он последнюю ночь, созерцая собственный апофеоз, завершивший великолеп
ный, хотя и не всегда безупречно чистый карнавал его жизни.
Но при его сыне в гостиной собирались все реже и роже, и она постепенно и н
езаметно утратила свою веселую и величавую мужественность и по безмолв
ному уговору между его женой, женой его сына Джона и мисс Дженни стала про
сто комнатой, где они два раза в год производили генеральную уборку или ж
е, сняв с мебели полотняные серые чехлы, как того требовал неукоснительн
о соблюдаемый ритуал, принимали почетных гостей. Таков был статус этой к
омнаты, когда появились на свет его внуки, и таким же он оставался вплоть д
о смерти их родителей и позже, до кончины его жены. После этого мисс Дженни
о почетных гостях вспоминала очень редко, а о гостиной и вовсе никогда. Он
а говорила, что от этой комнаты ее прямо в дрожь бросает.
Итак, гостиная почти всегда стояла запертой, и постепенно все в ней пропи
талось какой-то торжественной зловещей затхлостью. Порою молодой Баярд
или Джон открывали дверь и заглядывали в торжественный сумрак, в котором
, как добродушные мастодонты-альбиносы, маячили окутанные саванами приз
раки диванов и кресел. Но внутрь мальчики не входили Ц в их сознании комн
ата уже связывалась со смертью, и это представление не мог полностью рас
сеять даже святочный блеск украшенного мишурой остролиста. Когда близн
ецы стали старше и могли сами принимать гостей, их отправили в школу, но да
же на каникулах, хотя они со своими сверстниками превращали дом в настоя
щий бедлам, гостиную открывали только в сочельник, и тогда в ней водружал
и остролист, разжигали камин, а на стол перед камином ставили кувшин гого
ль-моголя с ромом. А после того, как в 1916 году братья уехали в Англию, комнату
открывали два раза в год для уборки по старинному ритуалу, который даже С
аймон унаследовал от своих предков, для настройки рояля либо когда мисс
Дженни с Нарциссой проводили там утро или вечер, но для парадных приемов
уже Никогда.
В полумраке смутно вырисовывалась бесформенная в своих серых саванах м
ебель. Чехол был снят только с рояля, и Нарцисса выдвинула табурет, сняла ш
ляпу и бросила ее на пол. Мисс Дженни поставила на пол корзину, вытащила из
темного угла за роялем жесткий стул с прямой спинкой, тоже без чехла, усел
ась и сняла фетровую шляпу с аккуратно причесанной седой головы. Окна за
тяжелыми коричневыми портьерами были закрыты ставнями, и свет, проникав
ший в комнату через открытую дверь, еще больше подчеркивал сумрак и окон
чательно лишал всякой формы неведомые зачехленные предметы.
Но за всеми этими серыми глыбами и по всем углам, как актеры в ожидании вых
ода у боковых кулис, притаились фигуры в шелковых и атласных кринолинах
и фижмах, в камзолах и широких плащах, а иные в серых мундирах, опоясанных
широкими алыми шарфами, и с грозными шпагами, до поры до времени мирно пок
оящимися в ножнах, а среди них, быть может, и сам Джеб Стюарт на украшенном
цветочными гирляндами лоснящемся гнедом коне или же такой, каким он запо
мнился ей в 58 году в Балтиморе под ветками остролиста и омелы, с золотыми к
удрями, ниспадающими на тонкое черное сукно. Мисс Дженни сидела, гордо вы
прямив свою гренадерскую спину, положив на колени шляпу и сосредоточенн
о глядя перед собой, а в это время ее гостья коснулась клавиш, и звуки поне
слись и, сплетаясь в мелодию, постепенно закрыли занавесом сцену.
На кухне завтракал Кэспи, а отец его Саймон, сестра Элнора и племянник Айс
ом (в военной форме) сидели и смотрели, как он ест. До войны он помогал Саймо
ну на конюшне, был мальчиком на побегушках, выполняя всю ту работу, котору
ю Саймон под предлогом своей дряхлости и сыновнего долга Кэспи ухитрялс
я на него взвалить, а также ту, которую мисс Дженни могла для него изобрест
и и от которой ему не удавалось отвертеться. Кроме того, старый Баярд врем
я от времени посылал его работать в поле. Потом его забрали по призыву и от
правили во Францию, в доки Сен-Сюльпис
…в доки Сен-Сюльпис… Ц По-види
мому, мистификация или ошибка Фолкнера. Все населенные пункты во Франции
с названием Сен-Сюльпис находятся далеко от моря.
, в рабочий батальон, где он выполнял всю ту работу, которую сержанты
и капралы ухитрялись взвалить на его штатские плечи, и еще ту, которую офи
церы-белые могли для него изобрести и от которой ему не удавалось отверт
еться.
После этого вся работа в доме легла на Саймона и Айсома. Но мисс Дженни без
конца гоняла Айсома по всяким пустякам, и потому Саймон вскоре возненав
идел военных заправил такой лютой ненавистью, словно он был профессиона
льным деятелем демократической партии. Тем временем Кэспи, не слишком ут
руждая себя работой, приобщался к европейскому образу жизни в условиях в
оенного времени Ц без сомнения, к грядущей своей погибели, ибо в конечно
м счете «шум утих и полководцы удалились»
«Шум утих и полковод
цы удалились» Ц цитата из хрестоматийного стихотворения английс
кого поэта и прозаика Редьярда Киплинга (1869-1936) «Последнее песнопение» (1897).
, оставив за собою пустоту, заполненную обычной ожесточенной переб
ранкой законных наследников Армагеддона
Армагеддон Ц
место, где, согласно Апокалипсису, должна произойти решающая битва между
воинствами Христа и Антихриста. Здесь Ц в переносном значении «великая
битва».
, и Кэспи вернулся на родину человеком с точки зрения социологии со
вершенно никчемным, с ярко выраженным отвращением к труду Ц как честном
у, так я любому другому, Ц а также с двумя почетными ранами, добытыми в рез
не за игрой в кости. Однако он все же вернулся Ц к ворчливому удовлетворе
нию своего родителя и к восторгу Айсома и Элноры, и теперь сидел на кухне и
рассказывал им про войну.
Ц Белые мне нынче не указ, Ц говорил он. Ц Война все это изменила. Раз мы,
цветные, годимся на то, чтоб Францию от немцев спасать, значит, мы годимся
и на то, чтоб нам дали все права, какие есть у немцев. Французы так и думают,
ну, а если Америка не согласна, мы ее научим. Да, сэр, это цветной солдат спас
Францию, да и Америку в придачу. Черные полки поубивали больше немцев, чем
все армии белых людей вместе взятые, не говоря про пароходы, что мы с утра
до ночи за доллар в день разгружали.
Ц Сдается мне, парень, что твой длинный язык на войне короче не стал, Ц за
метил Саймон.
Ц Война-то как раз негру язык и развязала, Ц поправил его Кэспи. Ц Дала
ему право говорить. Убивайте немцев, а речи на потом отложите Ц вот нам чт
о сказали. Так мы и сделали.
Ц А ты сам сколько человек убил, дядя Кэспи? Ц почтительно осведомился
Айсом.
Ц Стану я их считать. Иной раз за утро убьешь столько, сколько тут во всем
доме народу не наберется. Сидим это мы однажды на дне парохода Ц он к бере
гу был привязан, Ц как вдруг подходит эта лодка ихняя подводная и рядом с
нами останавливается. Офицеры белые Ц те сразу на берег повыскакивали
да и попрятались. Ну, а мы, конечно, сидим себе там внизу и знать ничего не зн
аем, покуда кто-то вниз по лестнице спускаться начал. У нас даже и винтово
к при себе не было, ну, мы, как увидели, что зеленые ноги к нам по лестнице ле
зут, сразу под лестницу забрались, а чуть кто из них на пол соскочит Ц оди
н из наших трах его по башке поленом, а другой его сразу в сторону оттаскив
ает да глотку ему кухонным ножом перерезает. Их там штук тридцать было… Э
лнора, кофе у тебя еще есть?
Ц Ишь ты как, Ц пробормотал Саймон.
Айсом молча таращил глаза, а Элнора сняла с плиты кофейник и налила Кэспи
еще чашку. Некоторое время он молча прихлебывал кофе.
Ц А другой раз мы с одним парнем шли по дороге. Надоело нам эти пароходы с
утра до ночи разгружать, и однажды капитанов денщик подсмотрел, куда кап
итан бланки от увольнительных прячет, ну и взял себе пачку, и вот идем мы с
ним по дороге, и вдруг нас нагоняет грузовик, и шофер спрашивает, куда, мол,
вас подвезти. Он раньше в школе учился, и как подъедем мы к городу, где мног
о военной полиции, он сразу три увольнительных напишет, и мы себе повсюду
на этом самом грузовике разъезжаем, но вот однажды утром подходим мы к св
оему грузовику, смотрим Ц а на нем военный полицейский сидит, а шофер ему
что-то толкует. Тогда мы махнули в сторону и потопали дальше пешком. Тут у
ж нам пришлось обходить все места, где военная полиция засела, потому что
мы с тем парнем увольнительные писать не умели.
И вот идем мы с ним однажды по дороге. Дорога была вся разбитая Ц непохоже
, чтоб тут нам полицейские попались. Но в последнем городе, который мы обхо
дили, их несколько было, и потому мы не знали, что подошли так близко туда, г
де воюют, пока не добрались до моста и не наткнулись на целый полк немцев
Ц они там в реке купались. Как увидели нас немцы, так все под воду и нырнул
и, а мы с приятелем схватили два ихних пулемета, поставили на перила, и как
немец голову из воды высунет, чтоб дыхнуть, так мы его и подстрелим. Все ра
вно как черепаху на болоте. Я так думаю, что мы их не меньше сотни ухлопали,
пока у нас патроны не кончились. Вот за это самое мне ее и дали.
Он вытащил из кармана блестящую металлическую бляху пуэрто-риканского
происхождения, и Айсом тихонько подошел на нее взглянуть.
Ц М-м-м, Ц промычал Саймон. Он сидел, положив руки на колени, и восхищенно
смотрел на сына. Элнора тоже подошла поближе. Руки у нее были в муке.
Ц А какие они из себя? Хоть на людей-то похожи? Ц спросила она.
Ц Они большие, Ц отвечал Кэспи. Ц Краснорожие, футов восемь ростом. Во в
сей американской армии с ними никто справиться не мог Ц одни только цве
тные полки.
Айсом вернулся в свой угол за ящиком с дровами.
Ц А тебе, малый, разве не велено было в саду поработать? Ц спросил его Сай
мон.
Ц Нет, сэр, Ц отвечал Айсом, не сводя восхищенного взора со своего дяди.
Ц Мисс Дженни сказала, что на сегодня хватит.
Ц Смотри не приходи ко мне скулить, если она задаст тебе трепку, Ц предо
стерег его Саймон и, обратившись к сыну, спросил: Ц А где ты следующую пор
цию немцев прикончил?
Ц Мы больше никого не убивали, Ц сказал Кэспи. Ц Решили, что с нас довол
ьно Ц оставим их тем ребятам, кому за это деньги платят. Пошли мы дальше и
шли, пока дорога не уперлась в поле. Там были разные канавы, старые проволо
чные заборы и ямы, а в ямах жили люди. Это были белые американские солдаты,
и они нам посоветовали присмотреть себе яму и пожить у них немножко, если
мы хотим узнать, что такое мир и уют на войне. Мы нашли сухую яму и стали в не
й жить. Делать нам было нечего, и мы по целым дням лежали себе в тенечке, гля
дели на воздушные шары и слушали, как стреляют на дороге, где-то мили за че
тыре.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41