Голова теперь причиняла ему одно лишь неудобство; временами у него возни
кало такое ощущение, будто она совсем отделилась от тела и висит над зеле
ной стеной как прозрачный шар, в котором или за которым никак не хочет ни п
роясниться, ни окончательно исчезнуть, а только назойливо, с каким-то сму
глым отчаянием маячит все то же лицо Ц два округлившихся от изумления г
лаза, две поднятые кверху руки Ц они мелькают за белой рубашонкой и коро
ткими синими штанишками, а потом грохот, треск, удар и черная тьма…
Мягкий, обволакивающий голос Сэрата все звучал и звучал Ц ровно, медлен
но, ничуть не раздражая. Казалось, он легко вписывается в окружающий пейз
аж своим рассказом о немудреных земных делах.
Ц Знаете, как старший брат учил меня хлопок разрежать? Он пустил меня пер
ед собой в борозду и велел начинать. Не успею я борозду пройти, а он уж тут к
ак тут. И только я в землю разок мотыгой ударю Ц слышу, он уже два раза удар
ил. У меня в те времена даже и башмаков еще не было. Вот мне и пришлось научи
ться побыстрее орудовать, чтобы его мотыга мне голые пятки не обдирала. И
вот тогда я дал себе клятву Ц будь что будет, а только я в землю ничего саж
ать не стану. Это хорошо, у кого своя земля есть, а у нас никогда своей земли
не было, и всякий раз, как мы борозду вспахивали, значит, для кого-то чужого
грязь месили.
Мошкара еще пуще прежнего вилась и плясала на укромных уголках над источ
ником, а пробивавшиеся сквозь густую листву лучи солнца отливали теперь
цветом темной бронзы. Сэрат встал.
Ц Ну, ребята, мне, пожалуй, пора обратно в город. Ц Он снова повернул к Бая
рду свое умное доброе лицо. Ц Я думаю, вы, мистер Баярд, теперь уже совсем з
абыли, как вы расшиблись?
Ц Перестанешь ты называть меня мистером Баярдом или нет, черт тебя побе
ри! Ц отозвался тот.
Сэрат поднял с земли кувшин.
Ц Я всегда думал, что он хороший парень, стоит только поближе с ним позна
комиться, Ц сказал он Хабу. Ц Я его еще с тех пор знаю, когда он под стол пе
шком ходил, да только нам с ним никогда вместе бывать не приходилось. Я, ре
бята, вырос среди бедняков, а родные мистера Баярда жили в большой усадьб
е, хранили деньги в банке, а черномазые на них работали. Но он парень что на
до. Он никому не скажет, кто его тут напоил.
Ц Да хоть бы и сказал, мне-то что, Ц отозвался Хаб.
Они снова выпили. Солнце уже почти скрылось, и в темных болотистых уголка
х по берегам ручья словно в сказке тонкими голосами квакали молодые лягу
шки. Со стороны сарая донеслось мычанье невидимой тощей коровы. Хаб засу
нул кочерыжку в горлышко кувшина, ударом ладони загнал ее поглубже, и все
трое поднялись на холм и перелезли через изгородь. Корова стояла в дверя
х сарая и при виде их снова замычала, меланхолично и уныло. Гуси вылезли из
пруда и чинно прошествовали по двору к хижине, у дверей которой в обрамле
нии двух лагерстремий стояла женщина.
Ц Хаб, Ц негромко окликнула она.
Ц Еду в город, Ц отозвался Хаб. Ц Пускай Сью подоит корову. Женщина спок
ойно стояла в дверях. Хаб понес кувшин в сарай. Корова пошла за ним, он обер
нулся, пнул ее в бок и беззлобно выругался. Вскоре он вышел из сарая, напра
вился к воротам, открыл их, и Сэрат вывел автомобиль. Хаб закрыл ворота, сн
ова прикрутил их проволокой и вскочил на подножку. Баярд подошел к автом
обилю и стал уговаривать Хаба сесть в кабину. Женщина все еще стояла в две
рях и спокойно на них смотрела. Гуси толклись у крыльца и нестройно гогот
али, вытягивая шеи, словно в какой-то заученной пантомиме.
Длинные тени фруктовых деревьев легли на заросшие сорняками поля, и авто
мобиль тронулся, толкая перед собою свою собственную продолговатую тен
ь, похожую на тень огромной горбатой птицы. Взобравшись на песчаный холм,
освещенный последними лучами заходящего солнца, они покатились вниз, в с
иреневые сумерки. Бесшумно приминая разъезженную песчаную колею, автом
обиль выбрался на шоссе.
Высоко в небе стоял молодой месяц. Он еще не давал света, и они помчались к
городу, время от времени встречая возвращающиеся домой деревенские пов
озки. Сэрат, знавший почти всех жителей округа, приветственно махал им за
горелой рукой. В том месте, где дорога проходила через деревянный мост в з
арослях ивняка и бузины и где сумерки казались густыми и почти осязаемым
и, он остановился и вылез из автомобиля.
Ц Вы, ребята, посидите минутку. Я сейчас Ц только залью воды в радиатор,
Ц сказал он. Они услышали возню где-то сзади, потом он появился с жестяны
м ведром в руках и осторожно полез вниз по откосу возле моста. Под мостом ж
урчала и звенела невидимая в сумерках вода, и ее журчанье смешивалось с к
ваканьем лягушек и стрекотом кузнечиков. Над ивами, росшими по берегам р
учья, все еще кружилась и вилась мошкара, а появившиеся неведомо откуда к
озодои стремительно падали вниз, исчезали и вновь возникали, проносясь п
о безмятежно спокойному небосклону, тихие, словно капли воды на оконном
стекле, сосредоточенные, бесшумные и быстрые, как будто их крылья были оп
ерены сумерками и тишиной.
Сэрат взобрался на дорогу с ведром, снял пробку с радиатора и наклонил на
д ним ведро. Луна, стоявшая высоко в небе, едва теплилась, но легкая тень го
ловы и плеч Сэрата падала на капот, а на бледном фоне дощатой обшивки мост
а слегка вырисовывались тонкие очертания склонившихся ивовых ветвей. К
огда остатки воды, вылитой из ведра, тихонько заурчали в чреве автомобил
я, Сэрат убрал ведро на место, перелез через левый борт машины
…перелез через л
евый борт машины… Ц В открытой машине «форд» модели «Т», которую о
писывает Фолкнер, не было передней двери слева от водителя.
и включил фары. Они работали от генератора и при движении на малой с
корости ослепительно сверкали, но когда он разогнал машину и перешел на
прямую передачу, стали испускать слабое мерцание не ярче светящейся тен
и.
Когда они добрались до города, была уже ночь. Над верхушками деревьев, сло
вно желтые четки, светились часы на здании суда, а на фоне зеленой вечерне
й зари вертикальным пером поднимался в небо столб дыма. Сэрат высадил их
у кафе и поехал дальше. Когда они вошли, хозяин, сидевший за фонтанчиком с
содовой, поднял яйцеобразную лысую голову, на которой блестели круглые г
лаза.
Ц Господи, вы еще не уехали домой? Ц воскликнул он. Ц Док Пибоди с четыр
ех часов за вами гоняется, а мисс Дженни поехала в коляске искать вас в гор
од. Вы же себя убьете.
Ц Ступай ко всем чертям на кухню, Дикон, и принеси мне и Хабу на два доллар
а яичницы с ветчиной, Ц отвечал ему Баярд.
Потом Баярд, Хаб и третий молодой человек Ц клерк багажного отделения ж
елезнодорожной станции по имени Митч Ц отправились на автомобиле Баяр
да обратно за кувшином, посадив на заднее сиденье трех негров с контраба
сом. На краю поля над хижиной они остановились, и Хаб пешком пошел вниз по
песчаной дороге к сараю. Высоко в небе стоял холодный бледный месяц, а кру
гом, в пыльных кустах, пронзительно стрекотали насекомые. Негры на задне
м сиденье тихонько переговаривались.
Ц Прекрасная ночь, Ц заметил Митч.
Баярд ничего не ответил. Он мрачно курил; на голове его, словно шлем, белел
а плотная повязка. Месяц и насекомые слились воедино Ц в нечто видимое и
слышимое, но лишенное источника и измерений.
Через некоторое время на смутном полотне дороги возник увенчанный сере
бристой шляпой Хаб. Он приблизился, поднес кувшин к дверце и вытащил проб
ку. Митч передал кувшин Баярду.
Ц Пей, Ц сказал Баярд, и Митч выпил. Выпили и остальные.
Ц А черномазых-то нам напоить не из чего, Ц сказал Хаб.
Ц Верно, Ц согласился Митч и, обернувшись, спросил: Ц Есть у вас кружка,
ребята?
Негры озабоченно забормотали.
Ц Обождите, Ц сказал Баярд. Он вышел, открыл капот и снял крышку сапуна.
Ц Вначале будет отдавать маслом, но стоит сделать несколько глотков Ц
и вы привыкнете.
Ц Да, сэр, Ц хором согласились негры.
Один из них взял крышку, обтер ее полой куртки, и все трое по очереди выпил
и, громко причмокивая. Баярд поставил крышку на место и влез в автомобиль.

Ц Кто-нибудь хочет еще? Ц спросил Хаб, помазав вал кочерыжкой.
Ц Дай Митчу, Ц сказал Баяда. Ц Он должен нас догнать.
Митч выпил еще. Потом Баярд взял кувшин и запрокинул его у себя над голово
й. Остальные почтительно за ним наблюдали.
Ц Будь я трижды проклят, если он не выпьет все до дна, Ц пробормотал Митч.
Ц Только я бы на вашем месте побоялся так много пить.
Ц Это все голова проклятая. Ц Баярд опустил кувшин и передал его Хабу.
Ц Я все думаю, может, мне от спиртного лучше станет.
Ц Док сделал слишком тугую повязку, Ц сказал Хаб. Ц Хотите, мы ее немнож
ко ослабим?
Ц Не знаю. Ц Баярд закурил папиросу, бросил спичку. Ц Пожалуй, пора ее с
нимать. Поносил Ц и хватит.
Он поднял руки и начал распутывать бинт.
Ц Вы ее лучше не трогайте, Ц предостерегающе заметил Митч.
Но Баярд продолжал распутывать повязку, потом сунул пальцы под бинт и из
о всех сил его дернул. Один из негров нагнулся вперед, разрезал бинт карма
нным ножом, и все смотрели, как Баярд сдирает и выбрасывает повязку.
Ц Зря вы это сделали, Ц сказал Митч.
Ц Оставьте его, пускай снимает, если хочет. Он уже здоров, Ц сказал Хаб. О
н забрался в автомобиль, зажал кувшин между коленями, и Баярд развернулс
я. Песчаная дорога зашуршала под широкими шинами и, осыпаясь, стала подни
маться в лес, где обманчивые лунные блики, дрожа, растворялись в туманных
далях. В перемежающихся узорах света и тени мягкой флейтой лились голоса
невидимых, непонятно откуда взявшихся козодоев. Выйдя из леса, дорога по
шла под уклон среди бесшумно осыпающихся песков, и они свернули на дорог
у к долине и поехали в сторону, противоположную городу.
Автомобиль несся вперед под сухой свист глушителя. Негры тихонько перег
оваривались между собой, и временами сзади вспыхивал их мелодичный смех
, который, словно клочки бумаги, уносило ветром. Они миновали железные вор
ота, безмятежно спящий под луной среди деревьев дом Баярда, безмолвную к
оробку станционного здания и стоящую у запасного пути хлопкоочистител
ьную фабрику под металлической крышей.
Наконец дорога стала подниматься на холмы. Она была гладкая, извилистая
и пустынная, и когда Баярд резко увеличил скорость, негры замолкли. Впроч
ем, это были пустяки по сравнению с тем, чего можно было от него ожидать Ещ
е дважды автомобиль останавливался и все выпивали, а потом с вершины пос
леднего холма они увидели еще одно скопление огней, напоминавшее нитку ч
еток в глубокой впадине, по которой проходила железная дорога. Хаб снял к
рышку сапуна, и они выпили снова.
По улицам, точно таким же, как в их родном городе, они медленно подъехали к
точно такой же площади. Проходившие по площади люди оборачивались и с лю
бопытством провожали их взглядом. Автомобиль пересек площадь, поехал по
другой улице между широкими газонами и занавешенными окнами, и вскоре за
железным забором в глубине двора среди серебристо-черных деревьев пере
д ними возникли ровные ряды освещенных окон, словно гирлянды четырехуго
льных фонариков, подвешенные среди ветвей.
Здесь в тени они остановились. Негры вышли из автомобиля, и двое вытащили
контрабас и гитару. Третий держал в руках тонкую трубу, и на ее глазирован
ных клапанах блестел и переливался бледный лунный свет; все трое стояли,
склонив друг к другу головы, тихонько переговаривались и, касаясь струн,
извлекали приглушенные жалобные аккорды. Потом один из негров поднес к г
убам кларнет.
Мелодии были старинные. Некоторые отличались сложной замысловатой фор
мой, но в исполнении это терялось, и все они становились простыми, жалобны
ми и протяжными. Густые печальные звуки плыли по серебристому воздуху, з
амирая и растворяясь в обманчивых лунных просторах. Потом негры заиграл
и старинный вальс. По испещренному бликами газону к ограде подошел швейц
ар колледжа, он прислушался и облокотился об ограду Ц грузная тень сред
и множества других теней. В тени на противоположной стороне улицы стояли
слушатели. Какой-то автомобиль подъехал, затормозил, выключил мотор и фа
ры, а в освещенных окнах на всех этажах появились окруженные сияющим оре
олом головы, похожие друг на друга, женственные, далекие, нежные и божеств
енно юные.
Негры сыграли «Дом, мой милый дом»
«Дом, мой милый дом» (1823) Ц популя
рная песня английского композитора Генри Бишопа (1786-1855) на слова американс
кого актера и драматурга Джона Пейна (1792-1852).
, и когда грустные мягкие звуки затихли, до них донеслись легкие хло
пки тонких ладоней. Митч своим приторно-сладким тенорком спел «Доброй н
очи, дамы»; и юные руки захлопали смелее, а когда они двинулись дальше, из о
свещенных окон высовывались изящные головки в ореоле блестящих волос, и
легкие хлопки еще долго плыли им вслед, становясь все слабее и слабее в се
ребристом безмолвии бесконечных лунных просторов.
Выехав из города, они остановились на вершине ближайшего холма, и Хаб опя
ть снял крышку с сапуна. Среди деревьев мелькали огни, и затихающий мир, ка
залось, все еще доносил рукоплесканья молодых ладоней, словно нежные цве
ты, брошенные в дань их мужественности и юности, и они молча пили, охваченн
ые неуловимым волшебством этого скоротечного мгновенья. Митч тихонько
напевал про себя; автомобиль замурлыкал и покатился вниз. Дорога, пустын
ная и белесая, закругляясь, шла под уклон.
Ц Отключи глушитель, Хаб, Ц хрипло и отрывисто скомандовал Баярд.
Хаб наклонился, просунул руку под щиток с приборами, и автомобиль понесс
я вниз с глухим и ровным гулом, словно разбуженная грозою птица, а потом до
рога изогнулась, распростершись перед новым подъемом, гул мотора взмыл д
о немыслимого крещендо, и автомобиль с головокружительной скоростью ус
тремился вперед. Негры умолкли, но вскоре один из них жалобно заскулил.
Ц У Рено улетела шляпа, Ц обернувшись, сказал Хаб.
Ц Обойдется без нее, Ц отвечал Баярд. Автомобиль с ревом взлетел на хол
м и, миновав его вершину, вошел в крутой вираж.
Ц О господи! Ц скулил негр. Ц Мистер Баярд! Его слова, словно листья, уно
сило воздушной волной.
Ц Выпустите меня, мистер Баярд!
Ц Прыгай! Ц крикнул Баярд ему в ответ. Дорога уходила из-под колес, словн
о накренившийся пол, потом выпрямилась, как натянутая бечева, и пошла наи
скосок через долину. Негры, вцепившись в свои инструменты, держались дру
г за друга. Стрелка спидометра показала 55, 60 и неуклонно двигалась дальше. М
имо проносились редкие сонные домишки, поля и похожие на туннели перелес
ки.
Дорога вилась по серебристо-черной земле. С обеих сторон доносились про
тяжно-вопросительные крики козодоев, а порою, когда фары вырывали из тьм
ы какой-нибудь крутой поворот, откуда-то из-под радиатора выскакивала ос
лепленная птица и в пыли вспыхивали два бледных огонька. Гряда холмов по
днималась все выше; по обеим сторонам спускались лесистые склоны. На скл
онах и у самой дороги торчали вросшие в землю одинокие негритянские хижи
ны.
Дорога нырнула вниз, потом снова устремилась вверх по длинному пологому
склону, переломанному надвое еще одним спуском, и вдруг крутою стеной вс
тала прямо перед ними. Автомобиль взлетел наверх, пронесся по спуску, пот
ом совершенно оторвался от дороги, снова с оглушительным ревом помчался
вперед, и дружный отчаянный вопль негров рассеялся где-то позади. На греб
не горы рев мотора утих, и автомобиль остановился. Негры, сбившись в кучку
, сидели на дне кузова.
Ц Мы уже в раю? Ц спустя некоторое время пробормотал один.
Ц Как бы не так, пустят тебя в рай, когда от тебя разит спиртным, к тому же т
ы без шляпы, Ц отозвался другой.
Ц Если Господь Бог будет заботиться обо мне так, как об этой шляпе, я и сам
туда не захочу, Ц возразил первый негр.
Ц Ммм-да-а, Ц согласился второй, Ц когда мы с последнего холма съезжал
и, у меня не то что шляпа Ц кларнет чуть из рук не вырвался.
Ц А когда мы перепрыгнули через то бревно, или что там на дороге валялось
, я думал, весь этот автомобиль у меня из рук вырвется, Ц вставил третий.
Они выпили еще раз. Здесь, на большой высоте, веяло мирной прохладой. По об
е стороны простирались долины, полные серебристых туманов и козодоев, а
за долинами сливалась с небом серебристая земля. Где-то вдалеке завыла с
обака. Голова у Баярда стала холодной и ясной, как колокол без языка. Внутр
и этого колокола наконец отчетливо вырисовалось то самое лицо: два округ
лившихся от изумления серьезных глаза, безмятежно оттененных двумя тем
ными, как крылья, прядями волос. Так это же девица Бенбоу, Ц сказал он себе
, после чего некоторое время сидел, уставившись в небо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41