У северных народов, во всяком случае, можно подметить эту МЫСА!
есть основание предполагать, что она существовала и в других европейских на]
дов, занимавшихся колдовством, но не веривших в демонов.
Вернемся, однако, к греческим врачам. Мы видели, что они даже при лечен
ран прибегали к заклинаниям; естественно предположить, что то же делалоо
при внутренних болезнях, правильное лечение которых требовало, конечно, i
раздо более глубокого понимания дела, чем то, на какое способен первобытн
народ. И мы действительно знаем, что собственно врачебное дело с древнейш
времен было связано с храмами, главным образом с храмами Аполлона и 3ci
лапа. Что там при этом происходило, неизвестно нам в точности, так как N
дицинское дело до Гиппократа (около 400 г. до Р. X.) составляло тайну, xf
нившуюся в известных фамилиях жрецов; но и того немногого, что нам извест!
достаточно, чтоб убедиться в том, что все лечение носило характер религиозн
магии. Больные, желавшие быть принятыми в храм для лечения, должны бы
сначала поклясться в том, что строго будут соблюдать все предписания. Затем о
должны были несколько дней поститься или, по крайней мере, придерживать
строгой диеты, причем употребление вина было почти совершенно воспреще*
После того жрецы водили их по храму и показывали им изображения и поев
щенные богам таблицы, служившие воспоминанием о чудесах, совершенных б
жественною милостью. При этом произносили молитвы и пели священные песи
которые больные должны были повторять вслед за жрецом. Пение часто сопр
вождалось музыкой. Затем совершали жертвоприношение богам; большею часть
приносили в жертву барана, но иногда и других животных, преимуществен!
птиц. Чтобы достойным образом подготовить больных к получению откровения <
бога, их обыкновенно заставляли омываться, затем намазывали их и возлагали i
них руки. Они должны были вдыхать курения, приготовлявшиеся из различнь
трав, и ложились спать на освященных местах во внутренности храма. Во ci
они получали откровение от бога, возвещавшего им смерть или исцеление
указывавшего средство для достижения последнего; на этих указаниях основа
валось дальнейшее лечение. Некоторые писатели того времени сообщают, однак'
что больные не всегда выздоравливали даже в тех случаях, когда выздоровленк
было обещано им от бога.
Если мы теперь обратимся к искусству прорицания у греков, то увиди>
что оно опиралось у них на чисто религиозную основу. Грядущие события всегд
возвещаются богами или непосредственно, или при помощи знаков, которы
люди должны толковать. Непосредственные откровения давались в храмах чере
оракулов. Таких оракулов в Греции было несколько; наиболее известными
почитаемыми из них были оракул Аполлона в Дельфах, в Беотии и оракул Зевс
близ Додоны в Эпире. В обоих этих местах бог давал ответы на предлагаемы
вопросы через посредство жриц; жрица Аполлона называлась Пифия, жриц
Зевса - Пелиада. Но они не могли возвещать слова богов во всякое время и npi
44
обыкновенных условиях: чтобы воспринять откровение богов, необходима была
особая подготовка, именно жрицы должны были быть приведены в известное
состояние экстаза. Средством для этого в Дельфах служили пары, выходившие
из расщелины в скале, над которой построен был храм. Пифия всходила на
треножник, поставленный над расщелиной, и под влиянием паров, проникаясь
внушением бога, прорицала его ответ. Последний обыкновенно был, однако, так
неясен, что его должны были сначала истолковать жрецы.
Рис. 12. Таблички с изречениями Додонского оракула.
В Додоне Пелиада пила воду из протекавшего там опьяняющего источника и
благодаря этому становилась подобно Пифии, способной к восприятию сообще-
ний богов. Метод в обоих случаях был один и тот же, только средства различны.
Известно, что многие из греческих оракулов пользовались такой славой, что
не только греческие государства, но и иностранные цари обращались к ним за
советом, когда имели в виду важные предприятия.
Помимо этих способов прорицания, связанных со служением при храмах, су-
ществовали еще и другие средства для определения будущих событий. Некото-
рые люди получали от богов в виде особой милости, а иногда и в виде наказа-
ния дар предрекать будущее. Такие прорицатели, не нуждавшиеся для откры-
вания будущего ни в каких особенных приемах, неоднократно упоминаются у
Гомера (Од. X, 492; Ил. VI, 75. XI, 329). Но и другие смертные, не обладавшие
таким даром, могли предсказывать события, если только умели толковать знаме-
ния, посредством которых боги возвещали свою волю. К числу наиболее распро-
страненных из таких знамений принадлежал, как и у халдеев, полет птиц; о нем не
раз говорится у Гомера (Од. I, 200. II, 158; Ил. II, 858. X, 274. XII, 199). Чтобы
осветить эту сторону греческой мантики, достаточно указать на то, как Одиссей и
Диомед идут во мрак ночи высматривать знамение (Ил. X, 274 и ел.):
<Доброе знаменье храбрым не медля послала Афина,
Цаплю на правой руке от дороги; они не видали.
45
Птицы сквозь сумраки ночи, но слышали звонкие крики *
Птицей обрадован был Одиссей и взмолился Афине> .
Всегда считалось хорошим знаком, если птица летела справа налево, поэт<
оба героя и воздали хвалу Афине. К числу явлений природы, служивших пр
знаменованием, принадлежала молния, которую Зевс посылал возвещать и дури
и хорошее. В Илиаде упоминается также в одном месте о кровавом дол
как о предвестии грозящего бедствия (Ил. XI, 63).
Рис. 13. Одиссей и Тирезий.
ч^'
Наконец греки прибегали еще к одному виду прорицания, запрещенному у
халдеев, именно к некромантии, т. е. к заклинанию мертвых с целью узнать от
них будущее. Это единственное магическое действие, которое Гомер описывает
более или менее подробно; его совершает Одиссей, по совету Цирцеи приплывший
через Океан к входу в Гадес (Од. XI, 23 и ел.):
Дав Беримеду держать с Эврилохом зверей, обреченных
В жертву, я меч обнажил медноострый и, им ископавши
Яму глубокую в локоть один шириной и длиною,
Три совершил возлияния мертвым, мгой призванным вместе:
Первое смесью медвяной, второе вином благовонным,
Третье водой, и мукою ячменною все пересыпав,
Дал обещанье безжизненно-веющим теням усопших:
В дом возвратяся, корову, тельцов не имевшую, в жертву
Им принести и в зажженный костер драгоценностей много
Бросить; Тирезия ж более прочих уважить, особо
Черного, лучшего в стаде барана ему посвятивши.
* Перев. Н. И. Гнедича.
46
Дав обещанье такое и сделав воззвание к мертвым,
Сам я барана и овцу над ямой глубокой зарезал;
Черная кровь полилася в нее, и слетелись толпою
Души усопших из темной бездны Эрева поднявшись:
Души невест, малоопытных юношей, опытных старцев,
Дев молодых, о утрате недолгой жизни скорбящих,
Бранных мужей, медноострым копьем пораженных смертельно
В битве, и брони обрызганной кровью еще не сложивших.
Все они, вылетев вместе бесчисленным роем из ямы,
Подняли крик несказанный; был схвачен я ужасом бледным>.
Чтобы заставить их говорить, Одиссей дает им по очереди напиться крови,
налитой в яму; кровь, как жизненньп?ч;ок, на короткое время возвращает жизнь
мертвецам.
Из других суеверных представлений, которые с уверенностью можно вы-
вести из древнейших времен, укажем еще на <выбор дней>, т. е. на веру в счастли-
вые и несчастные дни, о чем упоминается у Гесзиода.
ГРЕЧЕСКАЯ МАГИЯ
ПОСЛЕ ПЕРСИДСКИХ ВОЙН
Греки сохранили только что изложенные воззрения до эпохи персидских
войн, т. е. приблизительно до 500 г. до Р. X. Уже несколько ранее греческие
философы в своем стремлении рационально объяснить происхождение и при-
роду бытия начали колебать основы старой веры в богов. Размышление о
природе и назначении души привело Пифагора и Эмпедокла к отрицанию
верования в пребывание души, в гадес; в замен этого они допускали стран-
ствование души, благодаря которому она постепенно становится совершен-
нее. Таким образом, в круг понятий греков проникло представление о
духах и демонах; это представление скоро нашло себе опору в учении о де-
монах и в связанной с ним магии, с которыми греки познакомились после своего
столкновения с персами. Особенно жители Фессалии, где персы сравнительно
долго держались, приобрели себе с тех пор славу кудесников.
Фессалийские женщины могли при помощи особых мазей превращать людей
в животных и в камни, а ночью они по воздуху отправлялись на любовные похо-
ждения. Вот где начало средневекового верования в путешествия ведьм. Богиня
луны, Геката, первоначально являвшаяся божеством благодетельным, огра-
ждавшим от зла, постепенно превратилась в покровительницу ведьм и властитель-
ницу всего мира волшебства.
Об этой Гекате позднейшие греческие писатели передавали массу мифов
и сказаний; между прочим, они оставили нам полное описание обрядов и за-
клинаний, посредством которых призывавшие ее могли заставить ее появиться.
Церемонии были якобы предписаны самой Гекатой; она говорит:
<Сделайте статуи из гладко отполированного дерева сообразно с моими более подробными
указаниями, которые я сейчас дам. Сделайте туловище этой статуи из корня дикой руты (Ruta
graveolens) и украсьте его маленькими домовыми ящерицами; потом замесите мирру, стираксу и ладан
вместе с этими животными и выставьте смесь на воздух при нарождающейся луне. Произнесите
затем ваше призывание в следующих словах: <Приди, подземная, земная и небесная Бомбо, богиня
дорог и перекрестков, приносящая воздух, ходящая ночью, враждебная свету, благосклонная к
ночи и сопутствующая ей, радующаяся лаю собак и пролитой крови, бродящая во мраке блуждаю-
щим огнем среди могил, жаждущая крови и наводящая ужас на мертвых. Горго, Мормо, луна из
1000 обликов услышь благосклонно нашу жертву>. Вы должны употребить столько ящериц, сколько я
принимаю различных видов; исполните все тщательно; сделайте мне жилище из опавших лавровых
ветвей, и, после того как вы обратите горячие молитвы к моему изображению, я явлюсь вам во
сне>.
Спутницы Гекаты назывались эмпузами или ламиями, некоторые авторы изо-
бражают их как человеческие существа, как ведьм, сопровождающих богиню в ее
ночных странствованиях и пользующихся, в свою очередь, случаем пуститься в
любовные приключения. Другие представляют их себе в виде демонов, которые,
47
правда, вступают в сношения с мужчинами, но лишь для того, чтобы высосать >
них жизненные соки, служащие им для питания. Так как по отношению к тако!
рода фантастическим образам воображению был открыт неограниченный просто]
не стесненный никакими определенными представлениями, то нас не должн
удивлять большое разнообразие в описании их.
Согласно показаниям Плиния распространение магии в Греции ведет свое ш
чало от некоего Остана (Ostanes), придворного предсказателя Ксеркса, сопрс
Рис. 14. Геката.
_____ вождавшего его во время похода
M^MIH'^MИ'ИII^M^M*ИM'^1^"'II^И'^S* Грецию и написавшего обширное со
чинение о магии; но особенно разви
лось колдовство лишь после того, ка1
Александр Великий завоевал Перси>
и Египет. Тогда не только многие гре
ки были посвящены в тайные халдей-
ские и египетские науки, но, с друго>
стороны, и в Грецию прибыли многи<
жители покоренных стран, так что i
эпоху, последовавшую за войнам>
Александра Македонского, Греция
положительно была переполнена пер-
сидскими и египетскими прорицате-
лями, которых называли <халдеями,
магами и математиками>. Благодаря
им греки познакомились с чужими ре-
лигиями, боги которых носили вар-
варские имена, а так как Гомер и Ге-
сиод не оставили для этих богов места
на Олимпе, то греки отнесли их к раз-
ряду демонов. Народ стал питать к
этим толпам демонов страх, которого
уже не внушали им старые олимпий-
ские боги, постепенно лишившиеся
всякого уважения вследствие своих
чересчур человеческих, неоднократно
воспетых слабостей. О новых богах не
было известно таких позорящих рас-
сказов - греки признали их и стали
оказывать им чисто восточное почита-
ние, выражавшееся- в призываниях и
заклинаниях на персидском, ассирий-
ском и египетском языках, которых
греки не понимали и которые они по-
этому исказили, так что в конце кон-
цов заклинания эти превратились в совершенно бессмысленные формулы. Стран-
ствующие же чужеземные кудесники и прорицатели постоянно поддерживали
веру в могущество своих богов и демонов.
Из различных древних свидетельств видно, что эти кудесники нисколько не
стеснялись прибегать к фокусам и тому подобным обманам, чтобы упрочить
свое влияние в народе. Особенно обычно было у них заклинаниями вызывать
светящийся образ Гекаты. Для этого существовало несколько способов. Прежде
всего нужна была совершенно темная комната; там кудесник заранее рисовал на
стене асфальтом или каким-нибудь другим горючим веществом человекоподобную
фигуру, и когда лицо, обращавшееся к богине/ заклинаниями и другими цере-
мониями достаточно было подготовлено к ее появлению, кудесник подносил
огонь к нарисованному изображению, которое сейчас же вспыхивало. Иногда же
48
эти чародеи вместо того выпускали птицу, к ногам которой было привязано
какое-нибудь легко воспламеняющееся вещество; перепуганная птица металась,
конечно, по комнате, а не менее перепуганный посетитель падал ниц на землю,
покрывал себе голову и призывал богиню.
РИМЛЯНЕ
Относительно развития суеверия в Риме в древнейшую эпоху мы имеем сравни-
тельно лишь очень скудные сведения; но, насколько можно судить, римляне во
всем, что касалось существа дела, стояли на той же ступени, что и греки гоме-
ровской эпохи. В древнеримской религии мы не находим настоящего учения о
демонах; тем не менее римляне верили в привидения, в души злых людей, осужден-
ные за свои грехи после смерти блуждать по земле. Кроме того, римские писа-
тели упоминают также о strigae, т. е. старухах или ведьмах, соответствующих
греческим эмпузам или ламиям, летающих в образе птиц и пожирающих людей.
Нельзя, однако, поручиться, действительно ли все эти представления римского
происхождения и не заимствована ли, по крайней мере, идея их у греков, с
колониями которых в южной Италии римляне очень рано вступили в сношения.
Впрочем, не подлежит сомнению, что уже в древнейшие времена римлянам
были известны некоторые магические приемы. О преемнике Ромула, Нуме Пом-
пилии, рассказывают, что он занимался теургическим искусством, т. е. различ-
ными действиями, при помощи которых он мог даже заставлять богов появляться-
в видимом образе. Его преемник Тулл Гостилий, по преданию, был поражен
молнией за то, что при одном таком случае обманул богов. Римляне верили
также, что при помощи магии можно переманить хлеб с чужого поля на свое,
и древнейшие римские законы, законы двенадцати таблиц (около 450 г. до Р. X.),
заключали в себе положительное воспрещение такого образа действия. Дальше
этих немногих известир^ле простираются наши сведения касательно колдовства
у римлян до того врекЗии, когда они пришли в непосредственное или посред-
ственное соприкосновение с народами Востока.
Несколько более осведомлены мы о том, что касается искусства прорицания,
мантики, или гадания, у римлян. Это искусство у них, также как и у греков,
носило чисто религиозный характер: боги посредством особых знамений выража-
ли свою волю, и людям оставалось лишь толковать эти знамения. Древнейшее
учение авгуров, вероятно, исключительно опиралось у римлян на наблюдения за
полетом птиц; на это знамение обращали внимание при всех важных обществен-
ных вопросах, а также во многих частных делах. Всякий образованный римля-
нин должен был уметь толковать полет птиц; но для государственных целей
назначались особые чиновники, авгуры, которые во всяком деле должны были уз-
навать волю богов при помощи этого знамения. Слово авгур и означает именно
птицегадатель (avi-gur; gur кельт.-vir). Авгур очерчивал своим жезлом (lituus)
некоторое пространство и на этом пространстве после молитвы к богам ожидал от
них знамения; последнее толковалось в утвердительном или отрицательном
смысле, так что в нем видели прямой ответ богов на вопрос о том, следует или
нет приводить в исполнение то или другое предприятие. Для этой цели могли,
однако, служить не все птицы, и не всякому давались такие знамения. Голуби
могли служить знамением только для царей, потому что эти птицы никогда не
летают в одиночку, подобно тому, как цари никогда не выходят без свиты.
У некоторых птиц, как, например, воронов, ворон, сов, петухов, знамением служил
крик, у других, как, например, у орла и коршуна,- полет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92
есть основание предполагать, что она существовала и в других европейских на]
дов, занимавшихся колдовством, но не веривших в демонов.
Вернемся, однако, к греческим врачам. Мы видели, что они даже при лечен
ран прибегали к заклинаниям; естественно предположить, что то же делалоо
при внутренних болезнях, правильное лечение которых требовало, конечно, i
раздо более глубокого понимания дела, чем то, на какое способен первобытн
народ. И мы действительно знаем, что собственно врачебное дело с древнейш
времен было связано с храмами, главным образом с храмами Аполлона и 3ci
лапа. Что там при этом происходило, неизвестно нам в точности, так как N
дицинское дело до Гиппократа (около 400 г. до Р. X.) составляло тайну, xf
нившуюся в известных фамилиях жрецов; но и того немногого, что нам извест!
достаточно, чтоб убедиться в том, что все лечение носило характер религиозн
магии. Больные, желавшие быть принятыми в храм для лечения, должны бы
сначала поклясться в том, что строго будут соблюдать все предписания. Затем о
должны были несколько дней поститься или, по крайней мере, придерживать
строгой диеты, причем употребление вина было почти совершенно воспреще*
После того жрецы водили их по храму и показывали им изображения и поев
щенные богам таблицы, служившие воспоминанием о чудесах, совершенных б
жественною милостью. При этом произносили молитвы и пели священные песи
которые больные должны были повторять вслед за жрецом. Пение часто сопр
вождалось музыкой. Затем совершали жертвоприношение богам; большею часть
приносили в жертву барана, но иногда и других животных, преимуществен!
птиц. Чтобы достойным образом подготовить больных к получению откровения <
бога, их обыкновенно заставляли омываться, затем намазывали их и возлагали i
них руки. Они должны были вдыхать курения, приготовлявшиеся из различнь
трав, и ложились спать на освященных местах во внутренности храма. Во ci
они получали откровение от бога, возвещавшего им смерть или исцеление
указывавшего средство для достижения последнего; на этих указаниях основа
валось дальнейшее лечение. Некоторые писатели того времени сообщают, однак'
что больные не всегда выздоравливали даже в тех случаях, когда выздоровленк
было обещано им от бога.
Если мы теперь обратимся к искусству прорицания у греков, то увиди>
что оно опиралось у них на чисто религиозную основу. Грядущие события всегд
возвещаются богами или непосредственно, или при помощи знаков, которы
люди должны толковать. Непосредственные откровения давались в храмах чере
оракулов. Таких оракулов в Греции было несколько; наиболее известными
почитаемыми из них были оракул Аполлона в Дельфах, в Беотии и оракул Зевс
близ Додоны в Эпире. В обоих этих местах бог давал ответы на предлагаемы
вопросы через посредство жриц; жрица Аполлона называлась Пифия, жриц
Зевса - Пелиада. Но они не могли возвещать слова богов во всякое время и npi
44
обыкновенных условиях: чтобы воспринять откровение богов, необходима была
особая подготовка, именно жрицы должны были быть приведены в известное
состояние экстаза. Средством для этого в Дельфах служили пары, выходившие
из расщелины в скале, над которой построен был храм. Пифия всходила на
треножник, поставленный над расщелиной, и под влиянием паров, проникаясь
внушением бога, прорицала его ответ. Последний обыкновенно был, однако, так
неясен, что его должны были сначала истолковать жрецы.
Рис. 12. Таблички с изречениями Додонского оракула.
В Додоне Пелиада пила воду из протекавшего там опьяняющего источника и
благодаря этому становилась подобно Пифии, способной к восприятию сообще-
ний богов. Метод в обоих случаях был один и тот же, только средства различны.
Известно, что многие из греческих оракулов пользовались такой славой, что
не только греческие государства, но и иностранные цари обращались к ним за
советом, когда имели в виду важные предприятия.
Помимо этих способов прорицания, связанных со служением при храмах, су-
ществовали еще и другие средства для определения будущих событий. Некото-
рые люди получали от богов в виде особой милости, а иногда и в виде наказа-
ния дар предрекать будущее. Такие прорицатели, не нуждавшиеся для откры-
вания будущего ни в каких особенных приемах, неоднократно упоминаются у
Гомера (Од. X, 492; Ил. VI, 75. XI, 329). Но и другие смертные, не обладавшие
таким даром, могли предсказывать события, если только умели толковать знаме-
ния, посредством которых боги возвещали свою волю. К числу наиболее распро-
страненных из таких знамений принадлежал, как и у халдеев, полет птиц; о нем не
раз говорится у Гомера (Од. I, 200. II, 158; Ил. II, 858. X, 274. XII, 199). Чтобы
осветить эту сторону греческой мантики, достаточно указать на то, как Одиссей и
Диомед идут во мрак ночи высматривать знамение (Ил. X, 274 и ел.):
<Доброе знаменье храбрым не медля послала Афина,
Цаплю на правой руке от дороги; они не видали.
45
Птицы сквозь сумраки ночи, но слышали звонкие крики *
Птицей обрадован был Одиссей и взмолился Афине> .
Всегда считалось хорошим знаком, если птица летела справа налево, поэт<
оба героя и воздали хвалу Афине. К числу явлений природы, служивших пр
знаменованием, принадлежала молния, которую Зевс посылал возвещать и дури
и хорошее. В Илиаде упоминается также в одном месте о кровавом дол
как о предвестии грозящего бедствия (Ил. XI, 63).
Рис. 13. Одиссей и Тирезий.
ч^'
Наконец греки прибегали еще к одному виду прорицания, запрещенному у
халдеев, именно к некромантии, т. е. к заклинанию мертвых с целью узнать от
них будущее. Это единственное магическое действие, которое Гомер описывает
более или менее подробно; его совершает Одиссей, по совету Цирцеи приплывший
через Океан к входу в Гадес (Од. XI, 23 и ел.):
Дав Беримеду держать с Эврилохом зверей, обреченных
В жертву, я меч обнажил медноострый и, им ископавши
Яму глубокую в локоть один шириной и длиною,
Три совершил возлияния мертвым, мгой призванным вместе:
Первое смесью медвяной, второе вином благовонным,
Третье водой, и мукою ячменною все пересыпав,
Дал обещанье безжизненно-веющим теням усопших:
В дом возвратяся, корову, тельцов не имевшую, в жертву
Им принести и в зажженный костер драгоценностей много
Бросить; Тирезия ж более прочих уважить, особо
Черного, лучшего в стаде барана ему посвятивши.
* Перев. Н. И. Гнедича.
46
Дав обещанье такое и сделав воззвание к мертвым,
Сам я барана и овцу над ямой глубокой зарезал;
Черная кровь полилася в нее, и слетелись толпою
Души усопших из темной бездны Эрева поднявшись:
Души невест, малоопытных юношей, опытных старцев,
Дев молодых, о утрате недолгой жизни скорбящих,
Бранных мужей, медноострым копьем пораженных смертельно
В битве, и брони обрызганной кровью еще не сложивших.
Все они, вылетев вместе бесчисленным роем из ямы,
Подняли крик несказанный; был схвачен я ужасом бледным>.
Чтобы заставить их говорить, Одиссей дает им по очереди напиться крови,
налитой в яму; кровь, как жизненньп?ч;ок, на короткое время возвращает жизнь
мертвецам.
Из других суеверных представлений, которые с уверенностью можно вы-
вести из древнейших времен, укажем еще на <выбор дней>, т. е. на веру в счастли-
вые и несчастные дни, о чем упоминается у Гесзиода.
ГРЕЧЕСКАЯ МАГИЯ
ПОСЛЕ ПЕРСИДСКИХ ВОЙН
Греки сохранили только что изложенные воззрения до эпохи персидских
войн, т. е. приблизительно до 500 г. до Р. X. Уже несколько ранее греческие
философы в своем стремлении рационально объяснить происхождение и при-
роду бытия начали колебать основы старой веры в богов. Размышление о
природе и назначении души привело Пифагора и Эмпедокла к отрицанию
верования в пребывание души, в гадес; в замен этого они допускали стран-
ствование души, благодаря которому она постепенно становится совершен-
нее. Таким образом, в круг понятий греков проникло представление о
духах и демонах; это представление скоро нашло себе опору в учении о де-
монах и в связанной с ним магии, с которыми греки познакомились после своего
столкновения с персами. Особенно жители Фессалии, где персы сравнительно
долго держались, приобрели себе с тех пор славу кудесников.
Фессалийские женщины могли при помощи особых мазей превращать людей
в животных и в камни, а ночью они по воздуху отправлялись на любовные похо-
ждения. Вот где начало средневекового верования в путешествия ведьм. Богиня
луны, Геката, первоначально являвшаяся божеством благодетельным, огра-
ждавшим от зла, постепенно превратилась в покровительницу ведьм и властитель-
ницу всего мира волшебства.
Об этой Гекате позднейшие греческие писатели передавали массу мифов
и сказаний; между прочим, они оставили нам полное описание обрядов и за-
клинаний, посредством которых призывавшие ее могли заставить ее появиться.
Церемонии были якобы предписаны самой Гекатой; она говорит:
<Сделайте статуи из гладко отполированного дерева сообразно с моими более подробными
указаниями, которые я сейчас дам. Сделайте туловище этой статуи из корня дикой руты (Ruta
graveolens) и украсьте его маленькими домовыми ящерицами; потом замесите мирру, стираксу и ладан
вместе с этими животными и выставьте смесь на воздух при нарождающейся луне. Произнесите
затем ваше призывание в следующих словах: <Приди, подземная, земная и небесная Бомбо, богиня
дорог и перекрестков, приносящая воздух, ходящая ночью, враждебная свету, благосклонная к
ночи и сопутствующая ей, радующаяся лаю собак и пролитой крови, бродящая во мраке блуждаю-
щим огнем среди могил, жаждущая крови и наводящая ужас на мертвых. Горго, Мормо, луна из
1000 обликов услышь благосклонно нашу жертву>. Вы должны употребить столько ящериц, сколько я
принимаю различных видов; исполните все тщательно; сделайте мне жилище из опавших лавровых
ветвей, и, после того как вы обратите горячие молитвы к моему изображению, я явлюсь вам во
сне>.
Спутницы Гекаты назывались эмпузами или ламиями, некоторые авторы изо-
бражают их как человеческие существа, как ведьм, сопровождающих богиню в ее
ночных странствованиях и пользующихся, в свою очередь, случаем пуститься в
любовные приключения. Другие представляют их себе в виде демонов, которые,
47
правда, вступают в сношения с мужчинами, но лишь для того, чтобы высосать >
них жизненные соки, служащие им для питания. Так как по отношению к тако!
рода фантастическим образам воображению был открыт неограниченный просто]
не стесненный никакими определенными представлениями, то нас не должн
удивлять большое разнообразие в описании их.
Согласно показаниям Плиния распространение магии в Греции ведет свое ш
чало от некоего Остана (Ostanes), придворного предсказателя Ксеркса, сопрс
Рис. 14. Геката.
_____ вождавшего его во время похода
M^MIH'^MИ'ИII^M^M*ИM'^1^"'II^И'^S* Грецию и написавшего обширное со
чинение о магии; но особенно разви
лось колдовство лишь после того, ка1
Александр Великий завоевал Перси>
и Египет. Тогда не только многие гре
ки были посвящены в тайные халдей-
ские и египетские науки, но, с друго>
стороны, и в Грецию прибыли многи<
жители покоренных стран, так что i
эпоху, последовавшую за войнам>
Александра Македонского, Греция
положительно была переполнена пер-
сидскими и египетскими прорицате-
лями, которых называли <халдеями,
магами и математиками>. Благодаря
им греки познакомились с чужими ре-
лигиями, боги которых носили вар-
варские имена, а так как Гомер и Ге-
сиод не оставили для этих богов места
на Олимпе, то греки отнесли их к раз-
ряду демонов. Народ стал питать к
этим толпам демонов страх, которого
уже не внушали им старые олимпий-
ские боги, постепенно лишившиеся
всякого уважения вследствие своих
чересчур человеческих, неоднократно
воспетых слабостей. О новых богах не
было известно таких позорящих рас-
сказов - греки признали их и стали
оказывать им чисто восточное почита-
ние, выражавшееся- в призываниях и
заклинаниях на персидском, ассирий-
ском и египетском языках, которых
греки не понимали и которые они по-
этому исказили, так что в конце кон-
цов заклинания эти превратились в совершенно бессмысленные формулы. Стран-
ствующие же чужеземные кудесники и прорицатели постоянно поддерживали
веру в могущество своих богов и демонов.
Из различных древних свидетельств видно, что эти кудесники нисколько не
стеснялись прибегать к фокусам и тому подобным обманам, чтобы упрочить
свое влияние в народе. Особенно обычно было у них заклинаниями вызывать
светящийся образ Гекаты. Для этого существовало несколько способов. Прежде
всего нужна была совершенно темная комната; там кудесник заранее рисовал на
стене асфальтом или каким-нибудь другим горючим веществом человекоподобную
фигуру, и когда лицо, обращавшееся к богине/ заклинаниями и другими цере-
мониями достаточно было подготовлено к ее появлению, кудесник подносил
огонь к нарисованному изображению, которое сейчас же вспыхивало. Иногда же
48
эти чародеи вместо того выпускали птицу, к ногам которой было привязано
какое-нибудь легко воспламеняющееся вещество; перепуганная птица металась,
конечно, по комнате, а не менее перепуганный посетитель падал ниц на землю,
покрывал себе голову и призывал богиню.
РИМЛЯНЕ
Относительно развития суеверия в Риме в древнейшую эпоху мы имеем сравни-
тельно лишь очень скудные сведения; но, насколько можно судить, римляне во
всем, что касалось существа дела, стояли на той же ступени, что и греки гоме-
ровской эпохи. В древнеримской религии мы не находим настоящего учения о
демонах; тем не менее римляне верили в привидения, в души злых людей, осужден-
ные за свои грехи после смерти блуждать по земле. Кроме того, римские писа-
тели упоминают также о strigae, т. е. старухах или ведьмах, соответствующих
греческим эмпузам или ламиям, летающих в образе птиц и пожирающих людей.
Нельзя, однако, поручиться, действительно ли все эти представления римского
происхождения и не заимствована ли, по крайней мере, идея их у греков, с
колониями которых в южной Италии римляне очень рано вступили в сношения.
Впрочем, не подлежит сомнению, что уже в древнейшие времена римлянам
были известны некоторые магические приемы. О преемнике Ромула, Нуме Пом-
пилии, рассказывают, что он занимался теургическим искусством, т. е. различ-
ными действиями, при помощи которых он мог даже заставлять богов появляться-
в видимом образе. Его преемник Тулл Гостилий, по преданию, был поражен
молнией за то, что при одном таком случае обманул богов. Римляне верили
также, что при помощи магии можно переманить хлеб с чужого поля на свое,
и древнейшие римские законы, законы двенадцати таблиц (около 450 г. до Р. X.),
заключали в себе положительное воспрещение такого образа действия. Дальше
этих немногих известир^ле простираются наши сведения касательно колдовства
у римлян до того врекЗии, когда они пришли в непосредственное или посред-
ственное соприкосновение с народами Востока.
Несколько более осведомлены мы о том, что касается искусства прорицания,
мантики, или гадания, у римлян. Это искусство у них, также как и у греков,
носило чисто религиозный характер: боги посредством особых знамений выража-
ли свою волю, и людям оставалось лишь толковать эти знамения. Древнейшее
учение авгуров, вероятно, исключительно опиралось у римлян на наблюдения за
полетом птиц; на это знамение обращали внимание при всех важных обществен-
ных вопросах, а также во многих частных делах. Всякий образованный римля-
нин должен был уметь толковать полет птиц; но для государственных целей
назначались особые чиновники, авгуры, которые во всяком деле должны были уз-
навать волю богов при помощи этого знамения. Слово авгур и означает именно
птицегадатель (avi-gur; gur кельт.-vir). Авгур очерчивал своим жезлом (lituus)
некоторое пространство и на этом пространстве после молитвы к богам ожидал от
них знамения; последнее толковалось в утвердительном или отрицательном
смысле, так что в нем видели прямой ответ богов на вопрос о том, следует или
нет приводить в исполнение то или другое предприятие. Для этой цели могли,
однако, служить не все птицы, и не всякому давались такие знамения. Голуби
могли служить знамением только для царей, потому что эти птицы никогда не
летают в одиночку, подобно тому, как цари никогда не выходят без свиты.
У некоторых птиц, как, например, воронов, ворон, сов, петухов, знамением служил
крик, у других, как, например, у орла и коршуна,- полет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92