Они сознались. Однако муж одной из этих женщин настоял на том, чтобь
в присутствии всего суда могила была разрыта, и в ней, конечно, нашли ребенка
в гробу нетронутым, но инквизитор утверждал, что нетронутый труп есть только
дьявольское наваждение; а так как все женщины сознались в своем деянии, то
их признанию придали больше значения, чем показанию собственных чувств, и,
таким образом, все женщины были сожжены. Подобными случаями изобилуют
акты процессов о ведьмах; читая их, создается впечатление, что если какая-нибудь
из участвующих сторон и была во власти дьявола, то, во всяком случае, не обви-
ненные ведьмы, а преподобные инквизиторы.
ПЕРИОД УПАДКА МАГИИ
Церковные реформаторы Лютер и Кальвин нанесли магии первый сильный
удар. Однако они отнюдь не коснулись чародейства, как целого, или возможности
дьявольской магии, против которой они не выступали; их борьба против магии,
вообще, была скорее косвенной, чем прямой. Так как они стремились привести
религию в точное соглашение со священным писанием, удаляя из нее все, чего не
было в Библии, то, разумеется, им пришлось бороться также с употреблением
освященных предметов в качестве магических средств, развившихся с течением
времени при потворстве католического духовенства, с библейскими отрывками,
священными изображениями, водой, хлебом, солью, маслом, ярлыками и моне-
тами. Это был особый вид магии, против которой протестовали реформаторы.
Относительно вопроса о чародействе, все они - и во всяком случае Лютер -
стояли, конечно, на общей точке зрения своего времени. Правда, Лютер нигде
подробно не высказался о чародействе, но из случайных его замечаний видно, что
он не отвергал возможности для дьявола принять человеческий вид и в этом
телесном образе вступать в сношения с людьми. Что Лютер верил в личные явле-
ния дьявола, ясно видно уже из той известной истории, в результате которой
получилось чернильное пятно на стене Вартбургской кельи, но, впрочем, по воз-
зрению Лютера, отношения дьявола к людям имеют гораздо менее внешний ха-
рактер, чем думали до.тех пор. Он признает за дьяволом огромную силу, как за
орудием божественного гнева, но отвергает борьбу против него внешними ма-
гическими средствами. Христианин, испытываемый дьяволом, может побороть
его только тем, что он постоянно возрастает и укрепляется в вере.
Таким образом, после реформации, как и раньше, вера в черную магию
оставалась в прежней силе и процессы о ведьмах продолжали процветать. На
первый взгляд казалось даже, что зло сделалось еще хуже, так как процессы о
ведьмах начались и в тех странах, которые до тех пор были от них свободны. Так
было, напр., в Дании, где до введения реформации преследования ведьм были
вовсе неизвестны. Причина, почему они начались здесь, как и в некоторых других
местах только после реформации, заключалась, вероятно, отчасти в усилившейся
религиозной ревности, которая была связана f новой церковной жизнью, отчасти
в более близком соприкосновении с Германией, главным центром реформации.
Что последнее обстоятельство было немаловажным, видно из того, что лежащая в
стороне Швеция только тогда завела у себя процессы ведьм, когда во время своего
участия в тридцатилетней войне,- значит, столетием позже, познакомилась с раз-
нообразными подробностями ведовства. Приходится, конечно, допустить, что
такие внешние условия играли в этом деле самую важную роль, так как более
разумный взгляд реформаторов на власть дьявола должен был действовать прежде
всего разрушительно на верование в черную магию. С течением времени это
86
именно и произошло, более поздние католические авторы, выступавшие против
процессов о ведьмах, как, напр., иезуит Фридрих Шпеэ, жаловались, что пре-
следования в католических странах бывали гораздо чаще и бесчеловечнее, чем в
протестантских землях.
Однако же хотя вера в ведьм и их действия в протестантских землях оста-
валась в прежней силе, но там уже восставали против применения для борьбы с
ними магических средств. Протестантские авторы, описывавшие колдовство, вы-
ступали во всеоружии здравого смыс-
ла и иронии против народной магии,
направленной против ведьм.
В своем вышецитированном труде, упо-
мянув о различных средствах защиты от ве-
довства, в числе которых многие по невежеству
употребляли священные предметы, Преториус
говорит:
<Удивительно, что они (ведьмы) не пере-
носят игры на арфе, потому что Давид арфой
изгонял из Саула злых духов>. И далее:
<Бог дал нам крест и крестное знамение
не в качестве телесного лекарства, он дал нам
хлеб и соль для пищи, а слово свое, чтобы слу-
шать и хранить его в сердце, а не вешать на
шее в ладанках, что делают даже для скота.
Может ли это помочь скоту, не имеющему разу-
ма? Разве слово Божие дано скотам? Как бы
хорошо ни было средство само по себе, все-таки
нельзя одобрить всякое его применение или вся-
кий способ пользования им. Не есть ли чело-
век лучшее творение Божие? Не создан ли муж
по образу и подобию Бога? И не есть ли жена,
которая может молчать, дар Божий? Но если
они вдвоем занимаются развратом и молчат об
этом, то разве это будет тоже лучшее дело и дар
Божий?.. Точно так же и слово Божие есть добро
и источник жизни. Но оно есть смерть для то-
го, кто им злоупотребляет>.
Рис. 25. Иоанн Вейер.
(Со старинной гравюры 1576 г.).
Таким образом, протестантская
точка зрения была, в сущности, та же,
что и в древней церкви, а именно: де-
моны существуют и имеют власть вре-
дить; но христианин своей верой -
и только верой - защищен от их коз-
ней.
Реформация, стало быть, боролась
преимущественно с невежественной
народной магией в той форме, в какой
она развита была в католических странах. Поэтому последняя в странах, при-
мкнувших к реформации, мало-помалу исчезла. Но собственно главная борьба
с чародейством во всех его проявлениях велась наукой. Средневековая наука
была, как мы уже сказали, удивительной смесью изучения природы и маги-
ческих искусств, развившейся на основе, данной маврами. Развитие этой тайной
науки, или <сокровенной философии>, имеет столь большой интерес и важное
значение, что в нашем труде ей посвящена будет отдельная глава; здесь же мы
ограничимся только несколькими важнейшими пунктами. Выше мы уже виде-
ли, что ее приверженцы, хотя бы и невольно, стали причиной того, что вера в чаро-
действо, а вместе с тем и в черную магию, получила в Европе такое быстрое
развитие, естественным последствием которого были процессы о ведьмах. Но
если ученая магия, по меньшей мере, косвенно и имела на своей совести это
87
ужасное народное бедствие, то позднее она загладила свою вину, открыто высту-
пая против этого безумия и ведя борьбу с ним. Европейские ученики мавров
после критического анализа не остановились на данных основных положениях,-
с течением времени они убедились, что из всех магических искусств возможно
было только то, которое основывалось на применении сил природы и на естествен-
ном взаимодействии вещей.
Генрих Корнелий Агриппа из Неттесгейма был, вероятно, первым, осмелив-
шимся публично признать, что многое в учении сокровенной философии было
заблуждением. В молодости, в 1510 г., он даже написал сочинениеphilosophia> (отпечатано в Кельне в 1533 г.), в котором собрал всю магическую
мудрость того времени; но в 1529 г. он издал книгу:, в
которой говорит, что многое, о чем он писал прежде, было пустым делом, на
которое было им потрачено много денег и времени. В 1553 г. итальянец Джамбет-
тиста делла Порта издал небольшое сочинение:, наделавшее
много шуму и выдержавшее много изданий на различных языках. Книга эта
скорее была в своем роде практической физикой, показывавшей, как природными
средствами можно делать множество замечательных фокусов. Кроме нескольких
действительно хороших глав она содержит также несколько опытов, которые со-
вершенно неисполнимы. Во всяком случае, эта книга имела то значение, что она
показывала, как многое, кажущееся волшебным, может быть выполнено при
достаточном знании законов природы. Вера в ведьм тоже подверглась сильным
нападкам, которые следовали одни за другими. Ученик Агриппы, врач Иоанн
Вейер, написал в 1564 г. книгу:, в которой он, не отвергая
вполне возможности чародейства, утверждает, однако, что большая часть того,
что приписывается ведьмам, есть продукт воображения и никогда не существо-
вало и не могло существовать. Еще решительнее выступает в Англии в 1584 г.
Регинальд Скотт в своем сочинении. Эти нападения,
конечно, не оставались без ответа; Бодинус и Дельрио с большой ученостью
и остроумием отстаивали древнюю веру в ведьм, а процессы шли своим чередом;
однако уже начиналось то брожение, которое в конце концов должно было
окончательно подорвать это суеверие.
Одновременно с этими спорами, или в ближайшие годы, быстро появляются
одно за другим великие открытия в области астрономии и физики Галилея,
Кеплера, Отто фон-Герике и Гюйгенса. Они вдвойне влияли на суеверия того
времени. Во-первых, эти открытия лучше всего помогли открыть глаза образо-
ванным классам на то, что все происходящее в мире совершается по точным
законам, а не по произволу демонов и ведьм. В то же время они обогатили свою
эпоху новыми сведениями относительно законов природы, зная которые, можно
было естественными средствами производить в несравненно большем объеме
разные удивительные физические опыты, считавшиеся до тех пор за действия вол-
шебства. В целом ряде книг, появившихся за время с 1631 по 1660 гг., особенно
обращали на себя внимание две: Афанасия Кирхера обстоятельное и местами
очень хорошее описание опытов с магнитом, волшебным фонарем и духовыми
инструментами, и большой трехтомный труд Каспара Шотта:naturae et artis> 1657 г., содержащий в себе, вместе с чисто физическими иссле-
дованиями, множество практических применений полученных результатов. Такие
книги должны были сильно ослабить веру в чародейство в образованных кругах
общества.
Что, вообще, было уже положено начало новому взгляду на вещи, видно из
того, что три иезуита: Таннер, Шпеэ и Лейманн в 1625-1631 гг. нападали на
произвол, проявлявшийся в процессах о ведьмах и более или менее открыто
опровергали веру в ведьм. Даже в этой области стали применять эксперимен-
тальный метод, заставляя ведьм в присутствии свидетелей мазаться мазью, что-
рода опытов наконец убедились, что перелеты ведьм - дело совершенно невоз-
можное. Обыкновенно при этом происходило не что иное, как то, что ведьма
впадала в глубокий сон, в котором ей снились все те приключения, которые,
по народным представлениям, должны были происходить с ведьмой во время ее
ночного полета.
Подобные наблюдения оказывали свое действие, и в XVII веке ученый мир был
полон споров относительно действительности ведовства. Вплоть до конца XVII
века спор вертелся главным образом
на действительности отдельных явле- ^^^^^'^^^-'^^^i^^TT^^^T
ний; но еще не отваживались колебать
самые основы веры в участие в этом
деле демонской власти. Приближа-
лось, однако, уже то время, когда яви-
лась возможность этого. Реформат-
ский проповедник в Амстердаме д-р
теологии Бальтазар Беккер был руко-
водителем последней и решительной
борьбы. В 1691-1693 гг. появился его
большой труд: в
четырех томах, а в 1693 он был пе-
реведен на немецкий язык под загла-
вием <Заколдованный мир> (bezauberte Welt>).
Рис. 26. Бальтазар Беккер.
(Со старинной гравюры).
Это одно из самых основательных и под-
робных произведений, быть может, самое боль-
шое, какое когда-нибудь было написано о ма-
гии. Немецкое оригинальное издание заклю-
чает в себе не менее 1000 страниц убористой
печати в формате in guarto. Во всеоружии бо-
гословской учености и здравого смысла Беккер
оспаривает верование в ведовство; но он пошел
дальше, чем на то давало ему право священное
писание, отрицая существование демонов.
В первом томе он излагает воззрения язычни-
ков и современных дикарей на злых духов, за-
тем подробно доказывает, что евреи ко времени
Иисуса Христа также имели эту веру, которая
перешла и в христианство и повсеместно рас-
пространилась вместе с ним. Второй и третий
томы заключают в себе собственно полемиче-
скую часть произведения. Во втором томе он
нападает на веру в царство демонов, доказывая
на основании разума, что эта вера противоречит
вере во всемогущество Божие и не имеет буд-
то бы никакого основания ни в Ветхом, ни в
Новом Завете. В третьем томе он говорит о сно-
шениях людей с дьяволом и, продолжая идти
все тем же путем, доказывает, что такое пред-
положение идет наперекор здравому смыслу и
не имеет себе никакой опоры в Библии. Нако-
нец, в четвертом томе передает более известные
истории о ведьмах и раскрывает, что при более детальном анализе все они, как оказывается,
основаны лишь на воображении; ни об одной из них нельзя доказать, чтобы в ней имели место
действительные сношения между людьми и дьяволами.
Книга Беккера возбудила общее внимание и появилась в целом ряде изданий
на разных языках. Разумеется, с разных сторон посыпались на нее возражения,
из которых некоторые были и справедливы, в особенности относительно тех
пунктов, где автор пытается по-своему объяснить известные места из священного
89
писания. Тем не менее его книга имела заметное влияние; она всюду наводила
людей на ум. Между прочим, благодаря произведению Беккера, совершенно
изменил свои взгляды на ведьм выдающийся немецкий юрист Томазиус, деятель-
ности которого, проявлявшейся как в теории, так и на практике, современники
были преимущественно обязаны тем, что женщины, как выразился Фридрих II
прусский, могли в будущем стариться и умирать в безопасности. Процессы о
ведьмах повсюду прекратились: в Дании около 1700 г.; в Германии последний
из них разбирался в 1711 г., в Австрии в 1740 г.; в немногих из образованных
стран Европы они просуществовали до конца века, но и то в виде единичных
случаев. Вместе с процессами о ведьмах угасала и вера в ведовство, а в образо-
ванных кругах она исчезала по мере того, как возрастало знание естествен-
ных наук.
В настоящее время чародейство влачит крайне жалкое существование в от-
даленных и поэтому менее просвещенных местностях разных стран. Но оно
яляется лишь отчасти остатком средневековой народной магии. Большая же его
часть происходит от ученой магии, тайной философии, которая в XVI и XVII веках
была очень популярна и широко распространена в народе, когда ученые уже не
верили в нее. Поэтому народные суеверия нашего времени становятся понятны
лишь после изложения ученой магии, вследствие чего мы и отложим ближай-
шее рассмотрение их до следующего отдела нашего исследования.
ОТДЕЛ II
ТАЙНЫЕ НАУКИ
Отношение ученой магии
к народному волшебству
Ученая магия в главных своих чертах имела те же самые основания, как и
народное волшебство. Когда последнее в средние века достигло в Европе выс-
шего своего развития, то оно состояло из пестрой смеси европейской и восточ-
ной, в особенности халдейской и египетской магии. Но те же самые' элементы
могут быть указаны также и в тайных науках, только заимствования у восточ-
ных народов выступают в них сильнее. Из новых элементов, которых нет в евро-
пейской народной магии, можно указать только на алхимию; но последняя
никогда не имела большого значения, в смысле одного из членов целой системы.
На нее следует смотреть скорее как на архитектурное украшение величественного
здания тайных наук; но она никогда не служила краеугольным камнем или
опорой этого здания. Так как между ученой и народной магией не было су-
щественного различия в составе материала, из которого они слагались, то они
могли различаться между собой только в способе пользования этим материалом,
т. е. в форме строения. Так именно и было на самом деле.
Оставаясь в пределах этого сравнения, можно сказать, что народная магия
является как бы грубой стеной, где отдельные камни без дальнейшей обработки
беспорядочно навалены один на другой, тогда как тайные науки представляют как
бы великолепное архитектурное произведение, где каждый отдельный элемент ис-
кусно обработан и помещен на настоящем месте. И это совершенно естественно.
Материал народной магии собран путем случайных сношений народов и тыся-
челетней устной передачи. При таком способе происхождения едва ли возможно
было достигнуть чего-либо большего, кроме того, что элементы, часто совершенно
разнохарактерные, грубо складывались вместе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92
в присутствии всего суда могила была разрыта, и в ней, конечно, нашли ребенка
в гробу нетронутым, но инквизитор утверждал, что нетронутый труп есть только
дьявольское наваждение; а так как все женщины сознались в своем деянии, то
их признанию придали больше значения, чем показанию собственных чувств, и,
таким образом, все женщины были сожжены. Подобными случаями изобилуют
акты процессов о ведьмах; читая их, создается впечатление, что если какая-нибудь
из участвующих сторон и была во власти дьявола, то, во всяком случае, не обви-
ненные ведьмы, а преподобные инквизиторы.
ПЕРИОД УПАДКА МАГИИ
Церковные реформаторы Лютер и Кальвин нанесли магии первый сильный
удар. Однако они отнюдь не коснулись чародейства, как целого, или возможности
дьявольской магии, против которой они не выступали; их борьба против магии,
вообще, была скорее косвенной, чем прямой. Так как они стремились привести
религию в точное соглашение со священным писанием, удаляя из нее все, чего не
было в Библии, то, разумеется, им пришлось бороться также с употреблением
освященных предметов в качестве магических средств, развившихся с течением
времени при потворстве католического духовенства, с библейскими отрывками,
священными изображениями, водой, хлебом, солью, маслом, ярлыками и моне-
тами. Это был особый вид магии, против которой протестовали реформаторы.
Относительно вопроса о чародействе, все они - и во всяком случае Лютер -
стояли, конечно, на общей точке зрения своего времени. Правда, Лютер нигде
подробно не высказался о чародействе, но из случайных его замечаний видно, что
он не отвергал возможности для дьявола принять человеческий вид и в этом
телесном образе вступать в сношения с людьми. Что Лютер верил в личные явле-
ния дьявола, ясно видно уже из той известной истории, в результате которой
получилось чернильное пятно на стене Вартбургской кельи, но, впрочем, по воз-
зрению Лютера, отношения дьявола к людям имеют гораздо менее внешний ха-
рактер, чем думали до.тех пор. Он признает за дьяволом огромную силу, как за
орудием божественного гнева, но отвергает борьбу против него внешними ма-
гическими средствами. Христианин, испытываемый дьяволом, может побороть
его только тем, что он постоянно возрастает и укрепляется в вере.
Таким образом, после реформации, как и раньше, вера в черную магию
оставалась в прежней силе и процессы о ведьмах продолжали процветать. На
первый взгляд казалось даже, что зло сделалось еще хуже, так как процессы о
ведьмах начались и в тех странах, которые до тех пор были от них свободны. Так
было, напр., в Дании, где до введения реформации преследования ведьм были
вовсе неизвестны. Причина, почему они начались здесь, как и в некоторых других
местах только после реформации, заключалась, вероятно, отчасти в усилившейся
религиозной ревности, которая была связана f новой церковной жизнью, отчасти
в более близком соприкосновении с Германией, главным центром реформации.
Что последнее обстоятельство было немаловажным, видно из того, что лежащая в
стороне Швеция только тогда завела у себя процессы ведьм, когда во время своего
участия в тридцатилетней войне,- значит, столетием позже, познакомилась с раз-
нообразными подробностями ведовства. Приходится, конечно, допустить, что
такие внешние условия играли в этом деле самую важную роль, так как более
разумный взгляд реформаторов на власть дьявола должен был действовать прежде
всего разрушительно на верование в черную магию. С течением времени это
86
именно и произошло, более поздние католические авторы, выступавшие против
процессов о ведьмах, как, напр., иезуит Фридрих Шпеэ, жаловались, что пре-
следования в католических странах бывали гораздо чаще и бесчеловечнее, чем в
протестантских землях.
Однако же хотя вера в ведьм и их действия в протестантских землях оста-
валась в прежней силе, но там уже восставали против применения для борьбы с
ними магических средств. Протестантские авторы, описывавшие колдовство, вы-
ступали во всеоружии здравого смыс-
ла и иронии против народной магии,
направленной против ведьм.
В своем вышецитированном труде, упо-
мянув о различных средствах защиты от ве-
довства, в числе которых многие по невежеству
употребляли священные предметы, Преториус
говорит:
<Удивительно, что они (ведьмы) не пере-
носят игры на арфе, потому что Давид арфой
изгонял из Саула злых духов>. И далее:
<Бог дал нам крест и крестное знамение
не в качестве телесного лекарства, он дал нам
хлеб и соль для пищи, а слово свое, чтобы слу-
шать и хранить его в сердце, а не вешать на
шее в ладанках, что делают даже для скота.
Может ли это помочь скоту, не имеющему разу-
ма? Разве слово Божие дано скотам? Как бы
хорошо ни было средство само по себе, все-таки
нельзя одобрить всякое его применение или вся-
кий способ пользования им. Не есть ли чело-
век лучшее творение Божие? Не создан ли муж
по образу и подобию Бога? И не есть ли жена,
которая может молчать, дар Божий? Но если
они вдвоем занимаются развратом и молчат об
этом, то разве это будет тоже лучшее дело и дар
Божий?.. Точно так же и слово Божие есть добро
и источник жизни. Но оно есть смерть для то-
го, кто им злоупотребляет>.
Рис. 25. Иоанн Вейер.
(Со старинной гравюры 1576 г.).
Таким образом, протестантская
точка зрения была, в сущности, та же,
что и в древней церкви, а именно: де-
моны существуют и имеют власть вре-
дить; но христианин своей верой -
и только верой - защищен от их коз-
ней.
Реформация, стало быть, боролась
преимущественно с невежественной
народной магией в той форме, в какой
она развита была в католических странах. Поэтому последняя в странах, при-
мкнувших к реформации, мало-помалу исчезла. Но собственно главная борьба
с чародейством во всех его проявлениях велась наукой. Средневековая наука
была, как мы уже сказали, удивительной смесью изучения природы и маги-
ческих искусств, развившейся на основе, данной маврами. Развитие этой тайной
науки, или <сокровенной философии>, имеет столь большой интерес и важное
значение, что в нашем труде ей посвящена будет отдельная глава; здесь же мы
ограничимся только несколькими важнейшими пунктами. Выше мы уже виде-
ли, что ее приверженцы, хотя бы и невольно, стали причиной того, что вера в чаро-
действо, а вместе с тем и в черную магию, получила в Европе такое быстрое
развитие, естественным последствием которого были процессы о ведьмах. Но
если ученая магия, по меньшей мере, косвенно и имела на своей совести это
87
ужасное народное бедствие, то позднее она загладила свою вину, открыто высту-
пая против этого безумия и ведя борьбу с ним. Европейские ученики мавров
после критического анализа не остановились на данных основных положениях,-
с течением времени они убедились, что из всех магических искусств возможно
было только то, которое основывалось на применении сил природы и на естествен-
ном взаимодействии вещей.
Генрих Корнелий Агриппа из Неттесгейма был, вероятно, первым, осмелив-
шимся публично признать, что многое в учении сокровенной философии было
заблуждением. В молодости, в 1510 г., он даже написал сочинение
мудрость того времени; но в 1529 г. он издал книгу:
которой говорит, что многое, о чем он писал прежде, было пустым делом, на
которое было им потрачено много денег и времени. В 1553 г. итальянец Джамбет-
тиста делла Порта издал небольшое сочинение:
много шуму и выдержавшее много изданий на различных языках. Книга эта
скорее была в своем роде практической физикой, показывавшей, как природными
средствами можно делать множество замечательных фокусов. Кроме нескольких
действительно хороших глав она содержит также несколько опытов, которые со-
вершенно неисполнимы. Во всяком случае, эта книга имела то значение, что она
показывала, как многое, кажущееся волшебным, может быть выполнено при
достаточном знании законов природы. Вера в ведьм тоже подверглась сильным
нападкам, которые следовали одни за другими. Ученик Агриппы, врач Иоанн
Вейер, написал в 1564 г. книгу:
вполне возможности чародейства, утверждает, однако, что большая часть того,
что приписывается ведьмам, есть продукт воображения и никогда не существо-
вало и не могло существовать. Еще решительнее выступает в Англии в 1584 г.
Регинальд Скотт в своем сочинении
конечно, не оставались без ответа; Бодинус и Дельрио с большой ученостью
и остроумием отстаивали древнюю веру в ведьм, а процессы шли своим чередом;
однако уже начиналось то брожение, которое в конце концов должно было
окончательно подорвать это суеверие.
Одновременно с этими спорами, или в ближайшие годы, быстро появляются
одно за другим великие открытия в области астрономии и физики Галилея,
Кеплера, Отто фон-Герике и Гюйгенса. Они вдвойне влияли на суеверия того
времени. Во-первых, эти открытия лучше всего помогли открыть глаза образо-
ванным классам на то, что все происходящее в мире совершается по точным
законам, а не по произволу демонов и ведьм. В то же время они обогатили свою
эпоху новыми сведениями относительно законов природы, зная которые, можно
было естественными средствами производить в несравненно большем объеме
разные удивительные физические опыты, считавшиеся до тех пор за действия вол-
шебства. В целом ряде книг, появившихся за время с 1631 по 1660 гг., особенно
обращали на себя внимание две: Афанасия Кирхера обстоятельное и местами
очень хорошее описание опытов с магнитом, волшебным фонарем и духовыми
инструментами, и большой трехтомный труд Каспара Шотта:
дованиями, множество практических применений полученных результатов. Такие
книги должны были сильно ослабить веру в чародейство в образованных кругах
общества.
Что, вообще, было уже положено начало новому взгляду на вещи, видно из
того, что три иезуита: Таннер, Шпеэ и Лейманн в 1625-1631 гг. нападали на
произвол, проявлявшийся в процессах о ведьмах и более или менее открыто
опровергали веру в ведьм. Даже в этой области стали применять эксперимен-
тальный метод, заставляя ведьм в присутствии свидетелей мазаться мазью, что-
рода опытов наконец убедились, что перелеты ведьм - дело совершенно невоз-
можное. Обыкновенно при этом происходило не что иное, как то, что ведьма
впадала в глубокий сон, в котором ей снились все те приключения, которые,
по народным представлениям, должны были происходить с ведьмой во время ее
ночного полета.
Подобные наблюдения оказывали свое действие, и в XVII веке ученый мир был
полон споров относительно действительности ведовства. Вплоть до конца XVII
века спор вертелся главным образом
на действительности отдельных явле- ^^^^^'^^^-'^^^i^^TT^^^T
ний; но еще не отваживались колебать
самые основы веры в участие в этом
деле демонской власти. Приближа-
лось, однако, уже то время, когда яви-
лась возможность этого. Реформат-
ский проповедник в Амстердаме д-р
теологии Бальтазар Беккер был руко-
водителем последней и решительной
борьбы. В 1691-1693 гг. появился его
большой труд:
четырех томах, а в 1693 он был пе-
реведен на немецкий язык под загла-
вием <Заколдованный мир> (
Рис. 26. Бальтазар Беккер.
(Со старинной гравюры).
Это одно из самых основательных и под-
робных произведений, быть может, самое боль-
шое, какое когда-нибудь было написано о ма-
гии. Немецкое оригинальное издание заклю-
чает в себе не менее 1000 страниц убористой
печати в формате in guarto. Во всеоружии бо-
гословской учености и здравого смысла Беккер
оспаривает верование в ведовство; но он пошел
дальше, чем на то давало ему право священное
писание, отрицая существование демонов.
В первом томе он излагает воззрения язычни-
ков и современных дикарей на злых духов, за-
тем подробно доказывает, что евреи ко времени
Иисуса Христа также имели эту веру, которая
перешла и в христианство и повсеместно рас-
пространилась вместе с ним. Второй и третий
томы заключают в себе собственно полемиче-
скую часть произведения. Во втором томе он
нападает на веру в царство демонов, доказывая
на основании разума, что эта вера противоречит
вере во всемогущество Божие и не имеет буд-
то бы никакого основания ни в Ветхом, ни в
Новом Завете. В третьем томе он говорит о сно-
шениях людей с дьяволом и, продолжая идти
все тем же путем, доказывает, что такое пред-
положение идет наперекор здравому смыслу и
не имеет себе никакой опоры в Библии. Нако-
нец, в четвертом томе передает более известные
истории о ведьмах и раскрывает, что при более детальном анализе все они, как оказывается,
основаны лишь на воображении; ни об одной из них нельзя доказать, чтобы в ней имели место
действительные сношения между людьми и дьяволами.
Книга Беккера возбудила общее внимание и появилась в целом ряде изданий
на разных языках. Разумеется, с разных сторон посыпались на нее возражения,
из которых некоторые были и справедливы, в особенности относительно тех
пунктов, где автор пытается по-своему объяснить известные места из священного
89
писания. Тем не менее его книга имела заметное влияние; она всюду наводила
людей на ум. Между прочим, благодаря произведению Беккера, совершенно
изменил свои взгляды на ведьм выдающийся немецкий юрист Томазиус, деятель-
ности которого, проявлявшейся как в теории, так и на практике, современники
были преимущественно обязаны тем, что женщины, как выразился Фридрих II
прусский, могли в будущем стариться и умирать в безопасности. Процессы о
ведьмах повсюду прекратились: в Дании около 1700 г.; в Германии последний
из них разбирался в 1711 г., в Австрии в 1740 г.; в немногих из образованных
стран Европы они просуществовали до конца века, но и то в виде единичных
случаев. Вместе с процессами о ведьмах угасала и вера в ведовство, а в образо-
ванных кругах она исчезала по мере того, как возрастало знание естествен-
ных наук.
В настоящее время чародейство влачит крайне жалкое существование в от-
даленных и поэтому менее просвещенных местностях разных стран. Но оно
яляется лишь отчасти остатком средневековой народной магии. Большая же его
часть происходит от ученой магии, тайной философии, которая в XVI и XVII веках
была очень популярна и широко распространена в народе, когда ученые уже не
верили в нее. Поэтому народные суеверия нашего времени становятся понятны
лишь после изложения ученой магии, вследствие чего мы и отложим ближай-
шее рассмотрение их до следующего отдела нашего исследования.
ОТДЕЛ II
ТАЙНЫЕ НАУКИ
Отношение ученой магии
к народному волшебству
Ученая магия в главных своих чертах имела те же самые основания, как и
народное волшебство. Когда последнее в средние века достигло в Европе выс-
шего своего развития, то оно состояло из пестрой смеси европейской и восточ-
ной, в особенности халдейской и египетской магии. Но те же самые' элементы
могут быть указаны также и в тайных науках, только заимствования у восточ-
ных народов выступают в них сильнее. Из новых элементов, которых нет в евро-
пейской народной магии, можно указать только на алхимию; но последняя
никогда не имела большого значения, в смысле одного из членов целой системы.
На нее следует смотреть скорее как на архитектурное украшение величественного
здания тайных наук; но она никогда не служила краеугольным камнем или
опорой этого здания. Так как между ученой и народной магией не было су-
щественного различия в составе материала, из которого они слагались, то они
могли различаться между собой только в способе пользования этим материалом,
т. е. в форме строения. Так именно и было на самом деле.
Оставаясь в пределах этого сравнения, можно сказать, что народная магия
является как бы грубой стеной, где отдельные камни без дальнейшей обработки
беспорядочно навалены один на другой, тогда как тайные науки представляют как
бы великолепное архитектурное произведение, где каждый отдельный элемент ис-
кусно обработан и помещен на настоящем месте. И это совершенно естественно.
Материал народной магии собран путем случайных сношений народов и тыся-
челетней устной передачи. При таком способе происхождения едва ли возможно
было достигнуть чего-либо большего, кроме того, что элементы, часто совершенно
разнохарактерные, грубо складывались вместе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92