Напротив, напряженное фиксирование блестящих пред-
метов или прислушивание к тиканью часов, вообще к какому-нибудь однообраз-
ному звуку через несколько секунд повергают субъекта в сомнамбулическое состо-
яние. Так же действуют магнетические пассы. Еще лучший эффект производит
луч света, внезапно падающий в глаз, удар по гонгу, слабый электрический ток,
давление на веки, одним словом, целый ряд приемов, которые у нормального че-
ловека никогда не вызовут гипнотического состояния без внушения. Впрочем,
если индивидуум многократно подвергался гипнозу через внушение, сопровождав-
шееся одним из упомянутых средств, и потому знает заранее, что оно применяется
именно с этой целью, то, может быть, они произвели бы действие и без словесного
внушения, в противном случае нет. Наконец, у многих истеричных имеются так
называемые гипнотические зоны, т. е. более или менее обширные области кожи,
давление или даже прикосновение к которым вызывает гипнотический сон.
Одним из упомянутых средств индивидуум приводится или в летаргическое,
или в каталептическое состояние, в последнее в том случае, если применяемое
средство не было слишком сильно. О летаргическом состоянии, которое часто
бывает в большой истерии, при переходе из одной ее стадии в другую, мы погово-
рим после, теперь же остановимся только на каталепсии. Характерная черта этого
383
явления - невозможность для больного какого бы то ни было движения. Норма-
льный человек не способен пробыть несколько минут неподвижно, напр., не морг-
нув веками, между тем каталептик неизменно сохраняет положение, в котором
его настигнет наступление этого феномена. Широко раскрытые глаза устремлены
на один пункт, веки не моргают, вообще нельзя заметить какого-либо движения,
кроме дыхания и сердцебиения. Когда это состояние наступает само собой, что
Рис. 149. Лекция проф. Шарко в Сальпетриере.
иногда случается, то оно может продолжаться несколько дней при условии устра-
нения всех внешних раздражении; вызванная искусственно, каталепсия длится
редко более четверти часа или полчаса и, наконец, сама собой переходит в сом-
намбулизм.
У каталептика все мышцы мягки, как воск. Члены его можно не только при-
вести в самое странное положение, но даже лицу придать самое неестественное
вьфажение; и то, и другое сохраняется без изменения. Поднятая в воздухе рука
держится долгое время неподвижно, а затем медленно и плавно опускается без
признаков усталости. Даже мышцы живота сохраняют отпечатки от давления
пальцев. С другой стороны, можно вызвать и правильные, равномерные движения.
Если несколько раз согнуть и разогнуть руку, то она сама продолжает это дей-
ствие. Произвольно индивид не может ничего начать: он не может по своей воле
совершить движение, но не может также и остановить движения, данного путем
внешнего импульса; он двигается совершенно как автомат. Однако каталептик не
находится в бессознательном состоянии. Всего вероятнее, что внимание его до
того сильно сосредоточено на одном представлении, что только это представление
и занимает все поле его сознания. Такое предположение подтверждается тем, что
неподвижность индивидуума может быть нарушена не только внешним толчком,
но и представлением о данном движении, вызванным в его сознании. Если, напр.,
стать перед каталептиком так, чтобы неизбежно находиться в его поле зрения, и
384
принять при этом известную позу или сделать какое-либо движение, то он его по-
вторяет. Таким образом, представление о данном движении непосредственно
вызывает таковое, не встречая никакой задержки иди противодествия со стороны
индивидуума. Насколько недоступно сознание каталептика для всего, что не ка-
сается непосредственно охватившего его представления, видно из того, что он
ничего не понимает из обращенных к нему речей; даваемые ему приказания не
исполняются: больной или остается совершенно безучастным, или автоматически
повторяет слова. Звуковые представления вызывают только автоматически свя-
занные с ними движения органов речи и более ничего (эхолалия).
Такое состояние монодеизма - когда сознание занято всецело одним пред-
ставлением - длится, однако, не долго. Скоро поле сознания расширяется, и
внушенная индивидууму идея влечет за собой другие, по законам ассоциации.
Так возникают аффекты, выражающиеся в целом ряде соответствующих поз.
Если, напр., сложить в кулак одну кисть больного, то другая делает то же само-
стоятельно, вся рука поднимается на высоту груди, тело слегка нагибается вперед,
выражение лица изменяется: сжатые губы и раздутые ноздри дают картину гнева.
Если же приложить пальцы одной руки больного к его губам, то и другая прини-
мает такое же положение, лицо больного делается приветливым, вместо гнева
является улыбка, и он как бы посылает воздушные поцелуи. Таким образом, мож-
но по произволу изменять жесты, причем немедленно и другие члены приходят в
положение, соответствующее выраженному аффекту.
Итак, мы до сих пор видели, что каталептик ничего не исполняет сам по себе.
Каждое положение должно быть ему внушено, причем частное движение влечет за
' собою ряд других, характеризующих данный аффект. Когда же сфера сознания
постепенно расширяется, то каталептик уже не довольствуется тем, что сохраняет
внушенные представления, но и начинает действовать согласно с ними.
Жана приводит очень интересные примеры: <Я складываю руки Леони, и тотчас ее лицо принимает
выражение восторга. Я оставляю ее в этом положении, чтобы видеть, долго ли оно продержится. Она
встает со стула и медленно делает несколько шагов, потом, тоже медленно, становится на колени,
слегка наклоняет тело, кладет голову набок и с необыкновенным выражением экстаза смотрит па небо.
Я ожидаю, не застынет ли она каталептически в этой позе. Нет, она склоняется еще более, подносит
сложенные руки ко рту; затем, сделав пять-шесть шагов, нагибается еще ниже, снова становится на
колени, приподнимает голову с полуоткрытыми глазами и открывает рот. Теперь все делается по-
нятным: она принимает причастие. Затем она возвращается в прежнее положение, и сцена, продол-
жавшаяся около четверти часа, прекращается вместе' с прекращением каталепсии>.
Впрочем, такие сложные поступки со стороны каталептиков встречаются
очень редко по весьма понятной причине: они выполняют только те движения, ко-
торые естественно связаны с внушенным им чувством, сами по себе они ничего не
способны предпринять. Между тем существуют лишь очень немногие ощущения,
столь тесно связанные с определенною группою сложных движений, как это мы
видели в только что описанной сцене; поэтому подобные ей сцены наблюдаются
чрезвычайно редко, тем более что далеко не все каталептики способны произво-
дить такие продолжительные действия. Необходимым условием для этого нужно
считать возникновение у данного лица определенного чувства; раз такое чувство
не может быть возбуждено, то невозможно и развитие подобных сцен. Когда Жа-
нэ складывал также руки у другой своей пациентки, не отличавшейся религиоз-
ностью, то она осталась неподвижною в приданной ей позе, не предпринимая ни-
чего дальше. Известное расположение рук у этой особы не было связано с опреде-
ленным ощущением, а потому и не ассоциировалось с другими движениями.
Если каталептический субъект представлен самому себе, то он переходит в
другой вид гипнотического состояния, сомнамбулизм, который, впрочем, может
быть вызван и прямо разными приемами. Характерною чертою этого фазиса Шар-
ко и его ученики признают особое состояние нервно-мышечной системы, назван-
ное ими <чрезмерною чувственно-мускульною возбужденностью>, но опыты по-
следнего времени показали, что этот признак не только не может считаться харак-
терным, но даже вообще встречается очень редко. Жанэ нашел его только у двух
385
из 12-ти испытанных им особ, следовательно, это признак вовсе не характерный.
Единственным верным симптомом сомнамбулизма может служить только душев-
ное состояние индивидуума. Особенно заметно изменяется память. В сомнамбу-
лизме субъект помнит не только все, что он видел в нормальном состоянии, но и
все, что случилось в предыдущих периодах сомнамбулизма, между тем как при про-
буждении он забывает решительно все, происшедшее во время сомнамбулического
состояния. Таким образом, память в сомнамбулизме обширнее, чем при нормаль-
ном бодрствовании. Это зависит, конечно, от того, что во время сомнамбулическо-
го сна восстанавливаются некоторые чувства, утраченные субъектом в его нормаль-
ном состоянии, а вместе с тем и воспоминания о представлениях, входящих в круг
этих чувств; таким образом, сомнамбула становится более совершенною лич-
ностью, чем обыкновенные истеричные, так как поле сознания его значительно
расширено. Такое явление влечет за собою самые удивительные результаты. Если,
напр., истеричка в нормальном положении лишена каких-нибудь чувств, то они
могут последовательно восстановиться в состоянии сомнамбулизма. Таким обра-
зом, индивид может проходить через целый ряд психических фаз, характеризую-
щихся постепенным расширением содержания сознания, пока, наконец, в глубо-
ком сне он вступает в обладание всеми своими чувствами, сравнявшись с нормаль-
ным, здоровым человеком. Опыт показывает нам, что так бывает действительно.
У истеричных наблюдаются две, три и даже четыре стадии сомнамбулизма,
имеющие каждая свое собственное содержание памяти. Как общее правило,
бывает так, что на каждой высшей ступени сомнамбула помнит не только то, что
с нею было в этой же стадии, но и то, что было на других, низших; но на низшей
степени она не помнит того, что было на высшей. Это совершенно понятно, потому
что каждая высшая степень характеризуется тем, что открывается новая область
ощущений со всеми связанными с ними образами и воспоминаниями, а в то же
время и бодрствующие чувства продолжают функционировать. Но так как каждое
значительное изменение памяти влечет за собою существенные перемены в образе
мыслей и поступках человека, то и сомнамбула в каждом фазисе этого состояния
кажется как бы новою личностью. Чтобы не смешать эти различные личности,
присутствующие в одном человеке, их обыкновенно обозначают номерами. № 1-й
обозначает истеричного субъекта в его нормальном состоянии, с его более или
менее суженным полем сознания, № 2 - личность, которою он же представляет-
ся в первой стадии сомнамбулизма, и т. д.
Эти замечательные отношения лучше всего иллюстрировать примером, взятым у Жанэ. <Я на-
чал,- говорит он,- усыплять Люси всеми обыкновенными способами и констатировал у Люси II все
явления памяти, свойственные сомнамбулам. Однажды, когда мне никак не удавалось сделать ей же-
лаемого внушения, я попытался усилить сон Люси в надежде повысить ее восприимчивость к внуше-
нию. Я начал выполнять над Люси II пассы, как будто она была еще не в сомнамбулическом состоянии.
И действительно глаза ее закрылись, она откинулась назад и, казалось, еще глубже заснула. Имевшиеся
у нее контрактуры исчезли, все мышцы пришли в расслабленное состояние, как при летаргии; однако
сократимость мышц при прикосновении - явление обычное при последней - не установилась *. Это
был род гипнотического обморока наблюдающегося у многих лиц, в качестве переходной ступени
между различными стадиями гипноза. Через полчаса Люси проснулась, открыла по моему требованию
закрытые сначала глаза и начала говорить. Появившаяся передо мною Люси III обнаружила целый
ряд своеобразных явлений. Относительно памяти, Люси III отлично помнила все, что произошло в ее
нормальной жизни, и все, что случилось с Люси II в прежних сеансах сомнамбулизма. Кроме того,
она могла рассказать все частности ее истерических припадков, припоминала, напр., ужас, который
ей внушали мужчины, стоявшие, как ей казалось, за гардиной во время ее приступов; потом она вспоми-
нала о своем естественном лунатизме, о ночных сновидениях, т. е. о таких предметах, которые были
совершенно недоступны суждению Люси I и II. Оказалось очень трудным снова вывести ее из этого
состояния, и только после того, как она прошла опять через стадию обморока. Затем она оказалась
в стадии обычного сомнамбулизма, но Люси II уже не имела никакого представления о том, что не-
сколько минут тому назад происходило с Люси III; она думала, что крепко спала и ничего не говорила.
Когда мне в другой раз удалось получить личность Люси III, то она хорошо помнила все, что произошло
с нею в первый раз>.
* Явление повышенной нервно-мускульной раздражительности, которое Шарко считает отли-
чительным для летаргии, по наблюдениям Жанэ, встречается, наоборот, очень редко и потому ни в
каком случае не может считаться отличительным признаком какого-либо определенного состояния.
Прим. автора.
386
Объяснение этих замечательных
феноменов памяти Жанэ нашел, ис-
следовав состояние внешних чувств в
этих различных стадиях. В нормаль-
ном состоянии Люси представляет
чистейший зрительный тип, т. е. ее
мысли и действия основаны на зри-
тельных образах, так как зрение есть
почти единственное чувство, оставше-
еся в ее распоряжении. Анестезия
распространена у нее по всему телу;
вполне отсутствует у нее и мышечное
чувство. Если она не видит своих чле-
нов, то и не знает, где они находятся.
Если, например, связать ей руки за
спиной, то она этого не замечает. Лю-
си почти совсем глуха; она, напр.,
не слышит тикания часов, даже при-
ложенных к самому уху. Зрение ее то-
же гораздо хуже нормального, и поле
его очень сужено; тем не менее это
ее наиболее острое чувство, и поэтому
она постоянно им пользуется. С по-
мощью глаз она может двигать члена-
ми, ходить и работать; если ей закрыть
глаза, что, впрочем, приводит ее в бе-
шенство, то она роняет из рук вещи,
которые держала, шатается и падает.
При закрытых глазах она даже не
может говорить и впадает в сон.
Для того чтобы различие между
стадиями было явственнее, мы можем
пропустить 2-ю стадию и перейти не-
посредственно к Люси III. Чувства,
бывшие у нее во время бодрствования,
не пропадают, а, напротив, обостря-
ются. Кроме того, возвращается ося-
зание и мышечное чувствов. Она пре-
красно сознает положение своих
членов, может ходить и писать, не будучи принуждена следить за своими дви-
жениями глазами, которыми она теперь пользуется гораздо меньше и не сер-
дится, если их закрывают. Очевидно, она, как всякий нормальный человек, руко-
водствуется в своих действиях двигательными представлениями. На опыте до-
казывается, что к ней возвратилось и все содержание памяти, а с памятью и внеш-
ние чувства. История ее такова: до девятого года она была здорова, обладала всеми
чувствами и во всех отношениях не отличалась от других детей. В это время она
получила свой первый нервный припадок вследствие того, что на нее бросились
несколько мужчин, стоявших за гардиною, и страшно ее испугали; именно эта
сцена и составляет главное содержание всех ее истерических припадков. Обо всем
этом: о детстве, об испуге и истерических припадках, как вполне анестезирован-
ная, Люси I не имеет никакого воспоминания; напротив, Люси III очень хорошо
помнит детские годы и истерические припадки последующих лет. Это легко объяс-
няется. Мы знаем, что отсутствие соответствующего чувства зависит у истери-
ческих не от нарушения целости воспринимающих аппаратов, а от недеятель-
ности соответствующих мозговых центров. Вместе с тем исчезают также и все
образы памяти, связанные с данною сферою ощущений, вследствие чего, конечно,
забываются и события, в составе которых именно эти чувства играют значитель-
ную роль. Когда же, вследствие новых условий, опеределенная часть мозга делает-
ся способной функционировать, то, конечно, восстанавливаются и все воспомина-
ния. Поэтому Люси I, у которой нет осязания и мышечного чувства, и не может
помнить детства и истерических кризисов, в которых эти ощущения играли де-
ятельную роль; но у Люси III вместе с чувствами восстанавливаются и воспоми-
нания, с ними связанные.
Совершенно подобные же состояния, как у Люси, Жанэ открыл и у других
испытуемых лиц, хотя явления у них часто бьшают гораздо сложнее. У Розы,
напр., имеются четыре различных сомнамбулических стадии с четырьмя свое-
образными состояниями памяти, т. е. в этой особе скрыто не менее пяти различ-
ных психических личностей.
Мы, однако, не будем вдаваться в дальнейшие подробности и остановимся
только на одной особенности сомнамбулического состояния, в значительной сте-
пени подтверждающей все выше описанное.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92
метов или прислушивание к тиканью часов, вообще к какому-нибудь однообраз-
ному звуку через несколько секунд повергают субъекта в сомнамбулическое состо-
яние. Так же действуют магнетические пассы. Еще лучший эффект производит
луч света, внезапно падающий в глаз, удар по гонгу, слабый электрический ток,
давление на веки, одним словом, целый ряд приемов, которые у нормального че-
ловека никогда не вызовут гипнотического состояния без внушения. Впрочем,
если индивидуум многократно подвергался гипнозу через внушение, сопровождав-
шееся одним из упомянутых средств, и потому знает заранее, что оно применяется
именно с этой целью, то, может быть, они произвели бы действие и без словесного
внушения, в противном случае нет. Наконец, у многих истеричных имеются так
называемые гипнотические зоны, т. е. более или менее обширные области кожи,
давление или даже прикосновение к которым вызывает гипнотический сон.
Одним из упомянутых средств индивидуум приводится или в летаргическое,
или в каталептическое состояние, в последнее в том случае, если применяемое
средство не было слишком сильно. О летаргическом состоянии, которое часто
бывает в большой истерии, при переходе из одной ее стадии в другую, мы погово-
рим после, теперь же остановимся только на каталепсии. Характерная черта этого
383
явления - невозможность для больного какого бы то ни было движения. Норма-
льный человек не способен пробыть несколько минут неподвижно, напр., не морг-
нув веками, между тем каталептик неизменно сохраняет положение, в котором
его настигнет наступление этого феномена. Широко раскрытые глаза устремлены
на один пункт, веки не моргают, вообще нельзя заметить какого-либо движения,
кроме дыхания и сердцебиения. Когда это состояние наступает само собой, что
Рис. 149. Лекция проф. Шарко в Сальпетриере.
иногда случается, то оно может продолжаться несколько дней при условии устра-
нения всех внешних раздражении; вызванная искусственно, каталепсия длится
редко более четверти часа или полчаса и, наконец, сама собой переходит в сом-
намбулизм.
У каталептика все мышцы мягки, как воск. Члены его можно не только при-
вести в самое странное положение, но даже лицу придать самое неестественное
вьфажение; и то, и другое сохраняется без изменения. Поднятая в воздухе рука
держится долгое время неподвижно, а затем медленно и плавно опускается без
признаков усталости. Даже мышцы живота сохраняют отпечатки от давления
пальцев. С другой стороны, можно вызвать и правильные, равномерные движения.
Если несколько раз согнуть и разогнуть руку, то она сама продолжает это дей-
ствие. Произвольно индивид не может ничего начать: он не может по своей воле
совершить движение, но не может также и остановить движения, данного путем
внешнего импульса; он двигается совершенно как автомат. Однако каталептик не
находится в бессознательном состоянии. Всего вероятнее, что внимание его до
того сильно сосредоточено на одном представлении, что только это представление
и занимает все поле его сознания. Такое предположение подтверждается тем, что
неподвижность индивидуума может быть нарушена не только внешним толчком,
но и представлением о данном движении, вызванным в его сознании. Если, напр.,
стать перед каталептиком так, чтобы неизбежно находиться в его поле зрения, и
384
принять при этом известную позу или сделать какое-либо движение, то он его по-
вторяет. Таким образом, представление о данном движении непосредственно
вызывает таковое, не встречая никакой задержки иди противодествия со стороны
индивидуума. Насколько недоступно сознание каталептика для всего, что не ка-
сается непосредственно охватившего его представления, видно из того, что он
ничего не понимает из обращенных к нему речей; даваемые ему приказания не
исполняются: больной или остается совершенно безучастным, или автоматически
повторяет слова. Звуковые представления вызывают только автоматически свя-
занные с ними движения органов речи и более ничего (эхолалия).
Такое состояние монодеизма - когда сознание занято всецело одним пред-
ставлением - длится, однако, не долго. Скоро поле сознания расширяется, и
внушенная индивидууму идея влечет за собой другие, по законам ассоциации.
Так возникают аффекты, выражающиеся в целом ряде соответствующих поз.
Если, напр., сложить в кулак одну кисть больного, то другая делает то же само-
стоятельно, вся рука поднимается на высоту груди, тело слегка нагибается вперед,
выражение лица изменяется: сжатые губы и раздутые ноздри дают картину гнева.
Если же приложить пальцы одной руки больного к его губам, то и другая прини-
мает такое же положение, лицо больного делается приветливым, вместо гнева
является улыбка, и он как бы посылает воздушные поцелуи. Таким образом, мож-
но по произволу изменять жесты, причем немедленно и другие члены приходят в
положение, соответствующее выраженному аффекту.
Итак, мы до сих пор видели, что каталептик ничего не исполняет сам по себе.
Каждое положение должно быть ему внушено, причем частное движение влечет за
' собою ряд других, характеризующих данный аффект. Когда же сфера сознания
постепенно расширяется, то каталептик уже не довольствуется тем, что сохраняет
внушенные представления, но и начинает действовать согласно с ними.
Жана приводит очень интересные примеры: <Я складываю руки Леони, и тотчас ее лицо принимает
выражение восторга. Я оставляю ее в этом положении, чтобы видеть, долго ли оно продержится. Она
встает со стула и медленно делает несколько шагов, потом, тоже медленно, становится на колени,
слегка наклоняет тело, кладет голову набок и с необыкновенным выражением экстаза смотрит па небо.
Я ожидаю, не застынет ли она каталептически в этой позе. Нет, она склоняется еще более, подносит
сложенные руки ко рту; затем, сделав пять-шесть шагов, нагибается еще ниже, снова становится на
колени, приподнимает голову с полуоткрытыми глазами и открывает рот. Теперь все делается по-
нятным: она принимает причастие. Затем она возвращается в прежнее положение, и сцена, продол-
жавшаяся около четверти часа, прекращается вместе' с прекращением каталепсии>.
Впрочем, такие сложные поступки со стороны каталептиков встречаются
очень редко по весьма понятной причине: они выполняют только те движения, ко-
торые естественно связаны с внушенным им чувством, сами по себе они ничего не
способны предпринять. Между тем существуют лишь очень немногие ощущения,
столь тесно связанные с определенною группою сложных движений, как это мы
видели в только что описанной сцене; поэтому подобные ей сцены наблюдаются
чрезвычайно редко, тем более что далеко не все каталептики способны произво-
дить такие продолжительные действия. Необходимым условием для этого нужно
считать возникновение у данного лица определенного чувства; раз такое чувство
не может быть возбуждено, то невозможно и развитие подобных сцен. Когда Жа-
нэ складывал также руки у другой своей пациентки, не отличавшейся религиоз-
ностью, то она осталась неподвижною в приданной ей позе, не предпринимая ни-
чего дальше. Известное расположение рук у этой особы не было связано с опреде-
ленным ощущением, а потому и не ассоциировалось с другими движениями.
Если каталептический субъект представлен самому себе, то он переходит в
другой вид гипнотического состояния, сомнамбулизм, который, впрочем, может
быть вызван и прямо разными приемами. Характерною чертою этого фазиса Шар-
ко и его ученики признают особое состояние нервно-мышечной системы, назван-
ное ими <чрезмерною чувственно-мускульною возбужденностью>, но опыты по-
следнего времени показали, что этот признак не только не может считаться харак-
терным, но даже вообще встречается очень редко. Жанэ нашел его только у двух
385
из 12-ти испытанных им особ, следовательно, это признак вовсе не характерный.
Единственным верным симптомом сомнамбулизма может служить только душев-
ное состояние индивидуума. Особенно заметно изменяется память. В сомнамбу-
лизме субъект помнит не только все, что он видел в нормальном состоянии, но и
все, что случилось в предыдущих периодах сомнамбулизма, между тем как при про-
буждении он забывает решительно все, происшедшее во время сомнамбулического
состояния. Таким образом, память в сомнамбулизме обширнее, чем при нормаль-
ном бодрствовании. Это зависит, конечно, от того, что во время сомнамбулическо-
го сна восстанавливаются некоторые чувства, утраченные субъектом в его нормаль-
ном состоянии, а вместе с тем и воспоминания о представлениях, входящих в круг
этих чувств; таким образом, сомнамбула становится более совершенною лич-
ностью, чем обыкновенные истеричные, так как поле сознания его значительно
расширено. Такое явление влечет за собою самые удивительные результаты. Если,
напр., истеричка в нормальном положении лишена каких-нибудь чувств, то они
могут последовательно восстановиться в состоянии сомнамбулизма. Таким обра-
зом, индивид может проходить через целый ряд психических фаз, характеризую-
щихся постепенным расширением содержания сознания, пока, наконец, в глубо-
ком сне он вступает в обладание всеми своими чувствами, сравнявшись с нормаль-
ным, здоровым человеком. Опыт показывает нам, что так бывает действительно.
У истеричных наблюдаются две, три и даже четыре стадии сомнамбулизма,
имеющие каждая свое собственное содержание памяти. Как общее правило,
бывает так, что на каждой высшей ступени сомнамбула помнит не только то, что
с нею было в этой же стадии, но и то, что было на других, низших; но на низшей
степени она не помнит того, что было на высшей. Это совершенно понятно, потому
что каждая высшая степень характеризуется тем, что открывается новая область
ощущений со всеми связанными с ними образами и воспоминаниями, а в то же
время и бодрствующие чувства продолжают функционировать. Но так как каждое
значительное изменение памяти влечет за собою существенные перемены в образе
мыслей и поступках человека, то и сомнамбула в каждом фазисе этого состояния
кажется как бы новою личностью. Чтобы не смешать эти различные личности,
присутствующие в одном человеке, их обыкновенно обозначают номерами. № 1-й
обозначает истеричного субъекта в его нормальном состоянии, с его более или
менее суженным полем сознания, № 2 - личность, которою он же представляет-
ся в первой стадии сомнамбулизма, и т. д.
Эти замечательные отношения лучше всего иллюстрировать примером, взятым у Жанэ. <Я на-
чал,- говорит он,- усыплять Люси всеми обыкновенными способами и констатировал у Люси II все
явления памяти, свойственные сомнамбулам. Однажды, когда мне никак не удавалось сделать ей же-
лаемого внушения, я попытался усилить сон Люси в надежде повысить ее восприимчивость к внуше-
нию. Я начал выполнять над Люси II пассы, как будто она была еще не в сомнамбулическом состоянии.
И действительно глаза ее закрылись, она откинулась назад и, казалось, еще глубже заснула. Имевшиеся
у нее контрактуры исчезли, все мышцы пришли в расслабленное состояние, как при летаргии; однако
сократимость мышц при прикосновении - явление обычное при последней - не установилась *. Это
был род гипнотического обморока наблюдающегося у многих лиц, в качестве переходной ступени
между различными стадиями гипноза. Через полчаса Люси проснулась, открыла по моему требованию
закрытые сначала глаза и начала говорить. Появившаяся передо мною Люси III обнаружила целый
ряд своеобразных явлений. Относительно памяти, Люси III отлично помнила все, что произошло в ее
нормальной жизни, и все, что случилось с Люси II в прежних сеансах сомнамбулизма. Кроме того,
она могла рассказать все частности ее истерических припадков, припоминала, напр., ужас, который
ей внушали мужчины, стоявшие, как ей казалось, за гардиной во время ее приступов; потом она вспоми-
нала о своем естественном лунатизме, о ночных сновидениях, т. е. о таких предметах, которые были
совершенно недоступны суждению Люси I и II. Оказалось очень трудным снова вывести ее из этого
состояния, и только после того, как она прошла опять через стадию обморока. Затем она оказалась
в стадии обычного сомнамбулизма, но Люси II уже не имела никакого представления о том, что не-
сколько минут тому назад происходило с Люси III; она думала, что крепко спала и ничего не говорила.
Когда мне в другой раз удалось получить личность Люси III, то она хорошо помнила все, что произошло
с нею в первый раз>.
* Явление повышенной нервно-мускульной раздражительности, которое Шарко считает отли-
чительным для летаргии, по наблюдениям Жанэ, встречается, наоборот, очень редко и потому ни в
каком случае не может считаться отличительным признаком какого-либо определенного состояния.
Прим. автора.
386
Объяснение этих замечательных
феноменов памяти Жанэ нашел, ис-
следовав состояние внешних чувств в
этих различных стадиях. В нормаль-
ном состоянии Люси представляет
чистейший зрительный тип, т. е. ее
мысли и действия основаны на зри-
тельных образах, так как зрение есть
почти единственное чувство, оставше-
еся в ее распоряжении. Анестезия
распространена у нее по всему телу;
вполне отсутствует у нее и мышечное
чувство. Если она не видит своих чле-
нов, то и не знает, где они находятся.
Если, например, связать ей руки за
спиной, то она этого не замечает. Лю-
си почти совсем глуха; она, напр.,
не слышит тикания часов, даже при-
ложенных к самому уху. Зрение ее то-
же гораздо хуже нормального, и поле
его очень сужено; тем не менее это
ее наиболее острое чувство, и поэтому
она постоянно им пользуется. С по-
мощью глаз она может двигать члена-
ми, ходить и работать; если ей закрыть
глаза, что, впрочем, приводит ее в бе-
шенство, то она роняет из рук вещи,
которые держала, шатается и падает.
При закрытых глазах она даже не
может говорить и впадает в сон.
Для того чтобы различие между
стадиями было явственнее, мы можем
пропустить 2-ю стадию и перейти не-
посредственно к Люси III. Чувства,
бывшие у нее во время бодрствования,
не пропадают, а, напротив, обостря-
ются. Кроме того, возвращается ося-
зание и мышечное чувствов. Она пре-
красно сознает положение своих
членов, может ходить и писать, не будучи принуждена следить за своими дви-
жениями глазами, которыми она теперь пользуется гораздо меньше и не сер-
дится, если их закрывают. Очевидно, она, как всякий нормальный человек, руко-
водствуется в своих действиях двигательными представлениями. На опыте до-
казывается, что к ней возвратилось и все содержание памяти, а с памятью и внеш-
ние чувства. История ее такова: до девятого года она была здорова, обладала всеми
чувствами и во всех отношениях не отличалась от других детей. В это время она
получила свой первый нервный припадок вследствие того, что на нее бросились
несколько мужчин, стоявших за гардиною, и страшно ее испугали; именно эта
сцена и составляет главное содержание всех ее истерических припадков. Обо всем
этом: о детстве, об испуге и истерических припадках, как вполне анестезирован-
ная, Люси I не имеет никакого воспоминания; напротив, Люси III очень хорошо
помнит детские годы и истерические припадки последующих лет. Это легко объяс-
няется. Мы знаем, что отсутствие соответствующего чувства зависит у истери-
ческих не от нарушения целости воспринимающих аппаратов, а от недеятель-
ности соответствующих мозговых центров. Вместе с тем исчезают также и все
образы памяти, связанные с данною сферою ощущений, вследствие чего, конечно,
забываются и события, в составе которых именно эти чувства играют значитель-
ную роль. Когда же, вследствие новых условий, опеределенная часть мозга делает-
ся способной функционировать, то, конечно, восстанавливаются и все воспомина-
ния. Поэтому Люси I, у которой нет осязания и мышечного чувства, и не может
помнить детства и истерических кризисов, в которых эти ощущения играли де-
ятельную роль; но у Люси III вместе с чувствами восстанавливаются и воспоми-
нания, с ними связанные.
Совершенно подобные же состояния, как у Люси, Жанэ открыл и у других
испытуемых лиц, хотя явления у них часто бьшают гораздо сложнее. У Розы,
напр., имеются четыре различных сомнамбулических стадии с четырьмя свое-
образными состояниями памяти, т. е. в этой особе скрыто не менее пяти различ-
ных психических личностей.
Мы, однако, не будем вдаваться в дальнейшие подробности и остановимся
только на одной особенности сомнамбулического состояния, в значительной сте-
пени подтверждающей все выше описанное.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92