Позже мы увидим, какие необыкновенные формы дефектов памяти мо-
гут при этом возникать, особенно в случае большой истерии.
Такое ослабление способности восприятия и памяти влечет за собою, конечно,
заметные психические изменения. Число представлений, находящихся в данную
минуту в распоряжении индивидуума, очень ограничивается; истерически пере-
ходит в состояние как бы детства, при котором объем сознания значительно
уменьшается; вследствие этого усиливается восприимчивость к внушению, что,
как известно, сопровождает уменьшение числа представлений, могущих сосредо-
точить на себе внимание. Все исследователи согласны, что в характере истерич-
ных всегда есть нечто детское и что они очень восприимчивы. Французский
психолог Пьер Жанэ, который больше, чем кто-либо другой, занимался психиче-
ской стороной истерии в своем известном" труде
(Париж, 1889), приводит множество веских примеров такого душевного состоя-
ния истеричных. Правда, что он имеет в виду по преимуществу истероэпилептиков,
но это не имеет значения, потому что, по изложению французских исследо-
вателей, явления у эпилептиков только резче выражены, не различаясь по суще-
ству от явлений у обыкновенных истеричных.
Детские черты характера истеричных выступают главным образом в виде силы
и неудержимости аффектов. Происшествие, производящее на нормального чело-
века очень слабое впечатление, вызывает у них значительное душевное волнение.
Так Жанэ сообщает об одной из своих больных - Люси, очень часто служившей ему для опытов,
что она забивалась в угол и заливалась горькими слезами, если ей рассказывали какую-нибудь глупую
историю о собаке, которую переехали на улице, или о жене, побитой мужем. Другая истеричка, Леони,
обнаруживает самый дикий восторг, увидев Жанэ после промежутка в несколько дней; она прыгает,
скачет, испускает дикие звуки, вообще приходит в состояние, близкое к истерическим припадкам,
которые и действительно происходят, если аффект еще немного усилится. Третья пациентка Жанэ -
Роза имела истерический припадок, длившийся 48 часов по поводу того что ожидаемая ею особа не
явилась в определенный час.
Восприимчивость к внушению обнаруживается у истеричных очень резко:
случайное слово, обратившее на себя их внимание, может сделаться руководящим
для их мыслей и поступков. Нередко особенно сильно поразившее их представле-
ние переходит в галлюцинацию.
Прекрасный пример этого даст нам опять Жанэ: <Однажды я пришел к Люси, чтобы сделать над
нею некоторые опыты. Она сказала, что устала и не расположена, что я ей уже накануне надоел
опытами и что она не желает начинать их снова. <Хорошо,- сказал я,- будем сегодня праздновать,
но чтобы мой приход не пропал даром, расскажи мне историю>.- <Что за глупости, никаких историй я
не знаю; не начать же вам рассказывать про Али-Бабу>.- <Отчего же нет? Я буду слушать>,- ска-
зал я. Полусмеясь, полусердясь, она принялась за сказку; сначала она рассказывала плохо и ежеминут-
но прерывала рассказ, наблюдая, слушаю ли я; но затем увлекалась все более и более; речь полилась
гладко, и на меня она более не обращала внимания. Вдруг она громко вскрикнула, уставилась в угол
комнаты и сдавленным голосом зашептала про себя: <вот они, разбойники,- в больших мешках>. Она
прекратила рассказ и следила глазами за сценами, которые, очевидно, проходили перед ее глазами,
но по-детски вставляя по временам свои замечания. <Сейчас их всех убьют - это хорошо>. Я, конечно,
старался ее не прерывать, и никогда история Али-Бабы не казалась мне столь интересной. То, что
я видел перед собою, предствляло в действительности образ мышления истеричных. Наши мысли,
здоровых людей, холодны и бледны, тогда как у них они полны красок и жизни, и образы всегда пере-
ходят в галлюцинации>.
Большая возбуждаемость истеричных, их способность приходить в волнение
от всяких пустяков ведут к тому, что они постоянно заняты, собою и на все окру-
378
жающее смотрят исключительно с точки зрения своих интересов. Все истеричные
большие эгоисты, и их тщеславие, их стремление всегда имеют предпочтение перед
другими, ведут часто к большим нелепостям. С другой стороны, их повышенная
восприимчивость к внушениям составляет причину значительной изменчивости
в симптомах болезни. Случайное, неважное происшествие может явиться в каче-
стве внушения и внезапно излечить анестезию, паралич или контрактуру. Неко-
торые исследователи, напр. П. И. Мёбиус, доходят до того что считают все эти
симптомы за следствие самовнушения. Подобно тому как внушение может уничто-
жить анестезию, так оно может ее и вызвать. Поэтому возможно, что всякая дан-
ная анестезия, паралич и т. п. произведены самовнушением. Встречаются и факты,
по-видимому, подтверждающие такое воззрение. Если это окажется со временем
верным, то уже, очевидно, придется отказаться от того положения, которое я при-
знаю, следуя за Жанэ, что повышенная восприимчивость к внушениям есть след-
ствие понижения впечатлительности чувств и памяти; наоборот, тогда окажется,
что восприимчивость к внушениям есть явление первичное, а все остальные симп-
томы ее производные, вызванные под влиянием случайных внушений, и, исходя
из этого, Мёбиус приходит к выводу, что основа истерии исключительно состоит в
чрезмерно повышенной восприимчивости к внушению. Но хотя такое мнение име-
ет за себя очень многое, однако ученые еще не согласны во взглядах на причины
и характер истерии, почему мы на этом вопросе, и не будем останавливаться.
II. Большая истерия
Большая истерия, или истеро-эпилепсия, по мнению одних исследователей,
вовсе не есть отдельная форма болезни, по мнению же других - это комбинация
истерии с эпилепсией. Рише, авторитет в этой области, с которым я вполне согла-
сен, считает ее только сильной степенью простой истерии, от которой она отли-
чается большей силой, сложностью и продолжительностью припадков. А так как
именно эти припадки большой истерии имели очень важное значение для суеве-
рий, то мы должны на них подробнее остановиться. Для нас, однако, интереснее
не научный анализ их сущности, а главным образом их внешняя форма. Поэтому
я ограничусь кратким обзором различных фаз полного истерического приступа,
иллюстрировав его рисунками, взяты-
la grande hysterie> (Париж, 1885).
Большой истерический припадок
вызывается обыкновенно каким-либо
душевным волнением. Больная чув-
ствует себя нехорошо, она как будто
совсем <другая>, она не может ничего
делать и не обращает никакого внима-
ния на попытки развлечь ее. Воспоми-
нания прошлого всплывают с особою
яркостью и овладевают вполне внима-
нием.
Пациентка делается меланхоли-
ческою и раздражительною. Затем на-
чинаются галлюцинации; ей представ-
ляются отвратительные звери всякого
рода: кошки, крысы, пауки, улитки,
которые то появляются, то исчезают.
Мучимая этими видениями, пациентка
не может оставаться спокойной; она
вскакивает и бежит с диким криком,
в легком платье выскакивает на двор,
379
невзирая ни на какую погоду. Внезапно наступают контрактуры и сведения чле-
нов, замечаются нарушения пищеварения и дыхания, сильное слюнотечение и
сердцебиение. Мускульная сила ослабляется, и появляется анестезия, которая
становится полною, если не была таковою раньше. Такие симптомы наблюдаются
иногда даже за неделю до приступа. В последние дни к ним присоединяются еще
боли и ощущение <истерического шара>, подступающего из живота к горлу и при-
чиняющего тягостнейшее ощущение удушья.
Наконец начинается собственно приступ. У больной темнеет перед глазами,
делается шум в ушах и сознание омрачается. После нескольких бурных движений
тело застывает в той или другой необыкновенной позе (рис. 139), и только какой-
нибудь один член, напр., рука или язык, производит еще медленные, правильные
движения; наконец и они прекращаются, и тело закоченевает в полной непод-
вижности. Такая <тоническая> судорога скоро переходит в <клоническую>. Члены
начинают выполнять толчкообразные сгибательные и разгибательные движения
от трех до четырех раз в секунду. (На фиг. 140 это изображено в виде пунктирных
линий). По происшествии не более пяти минут наступает полное расслабление
всех мышц, и тело падает, безжизненное и неподвижное.
После небольшого покоя в несколько минут начинается другой период припад-
ка, который вследствие странных совершаемых в это время движений носит наз-
вание <клоунизма>. Тело принимает самые необычные положения, напр., дуго-
образное (рис. 141), сохраняемое в течение нескольких (от трех до десяти) минут.
Затем следует ряд сильных и резких движений, потрясающих и подкидывающих
все тело или члены от 15 до 20 раз подряд, причем может далее казаться, что при-
нятое положение противоречит законам тяжести: больная как бы плавает над
постелью в воздухе, опираясь только на затылок и локти. Потом она падает на
постель и снова начинает тот же маневр, повторяя его 10-20 раз. Последова-
тельные фазы этого движения изображены на фиг. 142, 143, 144. Иногда движе-
ния завершаются диким криком и беспорядочным маханием рук, точно больная
Рис. 139.
Рис. 140.
Рис. 141.
380
защищается от невидимого врага. Ес-
ли припадок в этом периоде прерыва-
ется, чего у некоторых больных мож-
но достичь давлением на определен-
ные точки тела, то всегда можно убе-
диться, что больная находится во
власти галлюцинаций, под значитель-
ным влиянием которых выполняются
даже описанные акробатические, при-
емы. Следовательно, сознание, исчез-
нувшее в начале припадка, к этому
времени опять отчасти возвращается.
В третьем периоде, который иног-
да наступает немедленно после второ-
го, сознание пробуждается еще более.
Пациентка очевидно осаждена опре-
деленными галлюцинациями. Она жи-
вет в каком-то фантастическом мире,
говорит мало или совсем молчит, но
принимает ряд последовательных поз,
находящихся в естественной связи
между собою и отражающих состоя-
ния, переживаемые ею. Поэтому этот
период припадка называется перио-
дом <страстных положений> (attitudes
passionelles). У каждой больной эти
положения следуют обыкновенно в
раз установившемся порядке. Слова,
Рис. 142, 143, 144.
'^^
Рис. 145, 146, 147.
381
сопровождающие их, совершенно соответствуют всему образу действий пациентки
и выражаемому им положению. У одних субъектов позы чрезвычайно разнооб-
разны, быстро переходят одна в другую и изменяются, хотя и слегка, при каждом
отдельном припадке; у других, напротив, постоянно повторяются одни и те же
определенные позы и в том же порядке. За общее правило можно считать, что'
галлюцинации и соответствующие позы носят на себе отпечаток того события,
которое впервые вызвало припадок.
вому приступу, будучи испугана злодеем, ко-
торый ворвался в ее комнату и, несмотря на ее
мольбы и угрозы, повалил ее на пол и изнаси-
ловал. Все это событие отражается в ряде быст-
ро сменяющихся поз, изображенных на фиг.
145-147, причем рисунки дают ясное понятие
об их живости и выразительности.
Рис. 148.
Третьим периодом припадок соб-
ственно оканчивается. Иногда, впро-
чем, бывает и четвертый период, во
время которого больная мало-помалу
приходит в себя и возвращается в нор-
мальное состояние. Больная мало по-
движна, но много говорит, вспоминает
прошлое, жалуясь на свою несчастную
судьбу; поток слов часто прерывается
галлюцинациями, сходными с теми,
которые наблюдаются перед припадком; разные противные животные пробегают
перед больною и пугают ее. Это душевное волнение очень отражается на жестах
и выражении лица (фиг. 148). В то время, как первые три периода продолжаются
от 1/4 до 1/2 часа, последний может длиться неопределенное время.
Описанные здесь приступы редко бывают единичны.
После четвертого периода, который во многих отношениях походит на началь-
ный, обыкновенно приступ возобновляется. 20 или даже 30 припадков могут сле-
довать друг за другом с промежутками в несколько минут и, таким образом, соста-
вить целую серию. Между сериями может быть несколько дней покоя, но иногда
они следуют одна за другой в течение многих дней.
Припадки большой истерии допускают множество вариантов. Описанная здесь
типичная форма встречается как исключение. Некоторые периоды или вовсе про-
пускаются, или очень сокращаются, другие, наоборот, усиливаются и длятся го-
раздо дольше, так что получаются отдельные формы с характерным для каждой
отпечатком. Большая часть их не представляет для нас интереса, но некоторые из
этих видоизменений, а именно экстаз и одержимость (беснование), сыграли не-
малую роль в развитии суеверий и потому заслуживают более пристального вни-
мания. Чтобы, однако, вполне понять значение последнего в развитии новейшей
формы суеверий - спиритизма, мы должны сначала обстоятельно описать
специальную форму, которую гипноз принимает при типической истерии.
III. Истерогипноз
Истерогипноз, или гипноз у истеричных с ясно выраженными анестезиями,
во многом существенно отличается от такого же состояния у нормалъньгх людей.
Сомнамбулизм, самая характерная стадия истерогипноза, может даже считаться
в психологическом отношении полною противоположностью глубокого гипноза у
нормального человека. В последнем, как мы знаем, наблюдается ограничение со-
знания, сопровождающееся все большим сосредоточением внимания на опреде-
382
ленных представлениях. У истеричных же, наоборот, наступление гипноза влечет
за собою увеличение поля сознания, так что больные в стадии сомнамбулизма
сравниваются психически с нормальными людьми в бодрствующем состоянии.
Пьер Жанэ, сочинение которого внесло много ясных указаний на
душевное состояние истеричных как в обыкновенном их положении, так и в гипнозе, высказывается
очень определенно по этому вопросу. <Может ли гипнотизм вызвать высшую форму сознания? - го-
ворит он.- Это зависит, сколько я понимаю, от состояния сознания при обыкновенных условиях.
Когда мы имеем дело с истеричными, у которых круг их восприятии, воспоминаний и мыслей очень
сужен по сравнению с нормальными людьми, то у них при всяком возбуждении нервной системы,
электрическим ли током или магнетическими пассами, восстанавливаются утерянные способности и
они переходят как бы к высшей форме сознания. Однако это <высшее> состояние для истеричных есть
только то, в котором они были бы, если бы не были больны. Абсолютно же оно не выше, чем у нор-
мальных людей, и соответствует тем моментам более или менее полного здоровья, которые бывают у
этих истеричных>. Точнее выразиться трудно.
Этим объясняется, почему спор между Сальпетриерой, т. е. школой Шарко, и
школою Нанси, т. е. проф. Бернгейма, Льебо и др., о гипнотическом состоянии не
привел ни к какому результату. Первая группа исследователей, Шарко и его уче-
ники, изучала гипноз исключительно на истеро-эпилептиках; у нансийцев в руках
были нормальные люди и истеричные, со слабо выраженной анестезией. Если,
таким образом, гипноз у субъектов с различным состоянием здоровья дает про-
тивоположные результаты, то, конечно, не может быть соглашения между споря-
щими сторонами, так как они предполагают, что исследуют одинаковые явления,
тогда как в действительности они имеют дело с различными состояниями.
Пьер Жанэ первый сказал в этом споре решающее слово вышеприведенной
цитатой. Но так как он почти исключительно занимался большою истериею и мало
знаком с фактами гипноза у нормального человека, то он и сам не подозревает,
какое значение могут иметь его наблюдения. Между тем его исследования, как мы
увидим ниже, приводят к заключению, что гипноз нормальных людей и гипноз
истеричных совершенно противоположны в своих проявлениях. Мы также узнаем
(впрочем, некоторые приверженцы Сальпетриеры на это давно указывали), что
<большой гипноз> есть в сущности не гипнотическое состояние, но искусственно
вызванный истерический припадок, так что для избежания смешения понятий
было бы очень желательно подыскать для этого явления другой термин; однако,
пока его еще нет, нам придется придерживаться принятой номенклатуры, чтобы
избежать еще большего смешения понятий.
Уже самые средства для вызывания <большого> и <малого> гипноза показы-
вают на их различие. Замечательно, что у истеричных, так сильно предрасполо-
женных к восприятию внушений, почти совсем не пользуются этим средством
для вызывания гипноза.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92
гут при этом возникать, особенно в случае большой истерии.
Такое ослабление способности восприятия и памяти влечет за собою, конечно,
заметные психические изменения. Число представлений, находящихся в данную
минуту в распоряжении индивидуума, очень ограничивается; истерически пере-
ходит в состояние как бы детства, при котором объем сознания значительно
уменьшается; вследствие этого усиливается восприимчивость к внушению, что,
как известно, сопровождает уменьшение числа представлений, могущих сосредо-
точить на себе внимание. Все исследователи согласны, что в характере истерич-
ных всегда есть нечто детское и что они очень восприимчивы. Французский
психолог Пьер Жанэ, который больше, чем кто-либо другой, занимался психиче-
ской стороной истерии в своем известном" труде
(Париж, 1889), приводит множество веских примеров такого душевного состоя-
ния истеричных. Правда, что он имеет в виду по преимуществу истероэпилептиков,
но это не имеет значения, потому что, по изложению французских исследо-
вателей, явления у эпилептиков только резче выражены, не различаясь по суще-
ству от явлений у обыкновенных истеричных.
Детские черты характера истеричных выступают главным образом в виде силы
и неудержимости аффектов. Происшествие, производящее на нормального чело-
века очень слабое впечатление, вызывает у них значительное душевное волнение.
Так Жанэ сообщает об одной из своих больных - Люси, очень часто служившей ему для опытов,
что она забивалась в угол и заливалась горькими слезами, если ей рассказывали какую-нибудь глупую
историю о собаке, которую переехали на улице, или о жене, побитой мужем. Другая истеричка, Леони,
обнаруживает самый дикий восторг, увидев Жанэ после промежутка в несколько дней; она прыгает,
скачет, испускает дикие звуки, вообще приходит в состояние, близкое к истерическим припадкам,
которые и действительно происходят, если аффект еще немного усилится. Третья пациентка Жанэ -
Роза имела истерический припадок, длившийся 48 часов по поводу того что ожидаемая ею особа не
явилась в определенный час.
Восприимчивость к внушению обнаруживается у истеричных очень резко:
случайное слово, обратившее на себя их внимание, может сделаться руководящим
для их мыслей и поступков. Нередко особенно сильно поразившее их представле-
ние переходит в галлюцинацию.
Прекрасный пример этого даст нам опять Жанэ: <Однажды я пришел к Люси, чтобы сделать над
нею некоторые опыты. Она сказала, что устала и не расположена, что я ей уже накануне надоел
опытами и что она не желает начинать их снова. <Хорошо,- сказал я,- будем сегодня праздновать,
но чтобы мой приход не пропал даром, расскажи мне историю>.- <Что за глупости, никаких историй я
не знаю; не начать же вам рассказывать про Али-Бабу>.- <Отчего же нет? Я буду слушать>,- ска-
зал я. Полусмеясь, полусердясь, она принялась за сказку; сначала она рассказывала плохо и ежеминут-
но прерывала рассказ, наблюдая, слушаю ли я; но затем увлекалась все более и более; речь полилась
гладко, и на меня она более не обращала внимания. Вдруг она громко вскрикнула, уставилась в угол
комнаты и сдавленным голосом зашептала про себя: <вот они, разбойники,- в больших мешках>. Она
прекратила рассказ и следила глазами за сценами, которые, очевидно, проходили перед ее глазами,
но по-детски вставляя по временам свои замечания. <Сейчас их всех убьют - это хорошо>. Я, конечно,
старался ее не прерывать, и никогда история Али-Бабы не казалась мне столь интересной. То, что
я видел перед собою, предствляло в действительности образ мышления истеричных. Наши мысли,
здоровых людей, холодны и бледны, тогда как у них они полны красок и жизни, и образы всегда пере-
ходят в галлюцинации>.
Большая возбуждаемость истеричных, их способность приходить в волнение
от всяких пустяков ведут к тому, что они постоянно заняты, собою и на все окру-
378
жающее смотрят исключительно с точки зрения своих интересов. Все истеричные
большие эгоисты, и их тщеславие, их стремление всегда имеют предпочтение перед
другими, ведут часто к большим нелепостям. С другой стороны, их повышенная
восприимчивость к внушениям составляет причину значительной изменчивости
в симптомах болезни. Случайное, неважное происшествие может явиться в каче-
стве внушения и внезапно излечить анестезию, паралич или контрактуру. Неко-
торые исследователи, напр. П. И. Мёбиус, доходят до того что считают все эти
симптомы за следствие самовнушения. Подобно тому как внушение может уничто-
жить анестезию, так оно может ее и вызвать. Поэтому возможно, что всякая дан-
ная анестезия, паралич и т. п. произведены самовнушением. Встречаются и факты,
по-видимому, подтверждающие такое воззрение. Если это окажется со временем
верным, то уже, очевидно, придется отказаться от того положения, которое я при-
знаю, следуя за Жанэ, что повышенная восприимчивость к внушениям есть след-
ствие понижения впечатлительности чувств и памяти; наоборот, тогда окажется,
что восприимчивость к внушениям есть явление первичное, а все остальные симп-
томы ее производные, вызванные под влиянием случайных внушений, и, исходя
из этого, Мёбиус приходит к выводу, что основа истерии исключительно состоит в
чрезмерно повышенной восприимчивости к внушению. Но хотя такое мнение име-
ет за себя очень многое, однако ученые еще не согласны во взглядах на причины
и характер истерии, почему мы на этом вопросе, и не будем останавливаться.
II. Большая истерия
Большая истерия, или истеро-эпилепсия, по мнению одних исследователей,
вовсе не есть отдельная форма болезни, по мнению же других - это комбинация
истерии с эпилепсией. Рише, авторитет в этой области, с которым я вполне согла-
сен, считает ее только сильной степенью простой истерии, от которой она отли-
чается большей силой, сложностью и продолжительностью припадков. А так как
именно эти припадки большой истерии имели очень важное значение для суеве-
рий, то мы должны на них подробнее остановиться. Для нас, однако, интереснее
не научный анализ их сущности, а главным образом их внешняя форма. Поэтому
я ограничусь кратким обзором различных фаз полного истерического приступа,
иллюстрировав его рисунками, взяты-
la grande hysterie> (Париж, 1885).
Большой истерический припадок
вызывается обыкновенно каким-либо
душевным волнением. Больная чув-
ствует себя нехорошо, она как будто
совсем <другая>, она не может ничего
делать и не обращает никакого внима-
ния на попытки развлечь ее. Воспоми-
нания прошлого всплывают с особою
яркостью и овладевают вполне внима-
нием.
Пациентка делается меланхоли-
ческою и раздражительною. Затем на-
чинаются галлюцинации; ей представ-
ляются отвратительные звери всякого
рода: кошки, крысы, пауки, улитки,
которые то появляются, то исчезают.
Мучимая этими видениями, пациентка
не может оставаться спокойной; она
вскакивает и бежит с диким криком,
в легком платье выскакивает на двор,
379
невзирая ни на какую погоду. Внезапно наступают контрактуры и сведения чле-
нов, замечаются нарушения пищеварения и дыхания, сильное слюнотечение и
сердцебиение. Мускульная сила ослабляется, и появляется анестезия, которая
становится полною, если не была таковою раньше. Такие симптомы наблюдаются
иногда даже за неделю до приступа. В последние дни к ним присоединяются еще
боли и ощущение <истерического шара>, подступающего из живота к горлу и при-
чиняющего тягостнейшее ощущение удушья.
Наконец начинается собственно приступ. У больной темнеет перед глазами,
делается шум в ушах и сознание омрачается. После нескольких бурных движений
тело застывает в той или другой необыкновенной позе (рис. 139), и только какой-
нибудь один член, напр., рука или язык, производит еще медленные, правильные
движения; наконец и они прекращаются, и тело закоченевает в полной непод-
вижности. Такая <тоническая> судорога скоро переходит в <клоническую>. Члены
начинают выполнять толчкообразные сгибательные и разгибательные движения
от трех до четырех раз в секунду. (На фиг. 140 это изображено в виде пунктирных
линий). По происшествии не более пяти минут наступает полное расслабление
всех мышц, и тело падает, безжизненное и неподвижное.
После небольшого покоя в несколько минут начинается другой период припад-
ка, который вследствие странных совершаемых в это время движений носит наз-
вание <клоунизма>. Тело принимает самые необычные положения, напр., дуго-
образное (рис. 141), сохраняемое в течение нескольких (от трех до десяти) минут.
Затем следует ряд сильных и резких движений, потрясающих и подкидывающих
все тело или члены от 15 до 20 раз подряд, причем может далее казаться, что при-
нятое положение противоречит законам тяжести: больная как бы плавает над
постелью в воздухе, опираясь только на затылок и локти. Потом она падает на
постель и снова начинает тот же маневр, повторяя его 10-20 раз. Последова-
тельные фазы этого движения изображены на фиг. 142, 143, 144. Иногда движе-
ния завершаются диким криком и беспорядочным маханием рук, точно больная
Рис. 139.
Рис. 140.
Рис. 141.
380
защищается от невидимого врага. Ес-
ли припадок в этом периоде прерыва-
ется, чего у некоторых больных мож-
но достичь давлением на определен-
ные точки тела, то всегда можно убе-
диться, что больная находится во
власти галлюцинаций, под значитель-
ным влиянием которых выполняются
даже описанные акробатические, при-
емы. Следовательно, сознание, исчез-
нувшее в начале припадка, к этому
времени опять отчасти возвращается.
В третьем периоде, который иног-
да наступает немедленно после второ-
го, сознание пробуждается еще более.
Пациентка очевидно осаждена опре-
деленными галлюцинациями. Она жи-
вет в каком-то фантастическом мире,
говорит мало или совсем молчит, но
принимает ряд последовательных поз,
находящихся в естественной связи
между собою и отражающих состоя-
ния, переживаемые ею. Поэтому этот
период припадка называется перио-
дом <страстных положений> (attitudes
passionelles). У каждой больной эти
положения следуют обыкновенно в
раз установившемся порядке. Слова,
Рис. 142, 143, 144.
'^^
Рис. 145, 146, 147.
381
сопровождающие их, совершенно соответствуют всему образу действий пациентки
и выражаемому им положению. У одних субъектов позы чрезвычайно разнооб-
разны, быстро переходят одна в другую и изменяются, хотя и слегка, при каждом
отдельном припадке; у других, напротив, постоянно повторяются одни и те же
определенные позы и в том же порядке. За общее правило можно считать, что'
галлюцинации и соответствующие позы носят на себе отпечаток того события,
которое впервые вызвало припадок.
вому приступу, будучи испугана злодеем, ко-
торый ворвался в ее комнату и, несмотря на ее
мольбы и угрозы, повалил ее на пол и изнаси-
ловал. Все это событие отражается в ряде быст-
ро сменяющихся поз, изображенных на фиг.
145-147, причем рисунки дают ясное понятие
об их живости и выразительности.
Рис. 148.
Третьим периодом припадок соб-
ственно оканчивается. Иногда, впро-
чем, бывает и четвертый период, во
время которого больная мало-помалу
приходит в себя и возвращается в нор-
мальное состояние. Больная мало по-
движна, но много говорит, вспоминает
прошлое, жалуясь на свою несчастную
судьбу; поток слов часто прерывается
галлюцинациями, сходными с теми,
которые наблюдаются перед припадком; разные противные животные пробегают
перед больною и пугают ее. Это душевное волнение очень отражается на жестах
и выражении лица (фиг. 148). В то время, как первые три периода продолжаются
от 1/4 до 1/2 часа, последний может длиться неопределенное время.
Описанные здесь приступы редко бывают единичны.
После четвертого периода, который во многих отношениях походит на началь-
ный, обыкновенно приступ возобновляется. 20 или даже 30 припадков могут сле-
довать друг за другом с промежутками в несколько минут и, таким образом, соста-
вить целую серию. Между сериями может быть несколько дней покоя, но иногда
они следуют одна за другой в течение многих дней.
Припадки большой истерии допускают множество вариантов. Описанная здесь
типичная форма встречается как исключение. Некоторые периоды или вовсе про-
пускаются, или очень сокращаются, другие, наоборот, усиливаются и длятся го-
раздо дольше, так что получаются отдельные формы с характерным для каждой
отпечатком. Большая часть их не представляет для нас интереса, но некоторые из
этих видоизменений, а именно экстаз и одержимость (беснование), сыграли не-
малую роль в развитии суеверий и потому заслуживают более пристального вни-
мания. Чтобы, однако, вполне понять значение последнего в развитии новейшей
формы суеверий - спиритизма, мы должны сначала обстоятельно описать
специальную форму, которую гипноз принимает при типической истерии.
III. Истерогипноз
Истерогипноз, или гипноз у истеричных с ясно выраженными анестезиями,
во многом существенно отличается от такого же состояния у нормалъньгх людей.
Сомнамбулизм, самая характерная стадия истерогипноза, может даже считаться
в психологическом отношении полною противоположностью глубокого гипноза у
нормального человека. В последнем, как мы знаем, наблюдается ограничение со-
знания, сопровождающееся все большим сосредоточением внимания на опреде-
382
ленных представлениях. У истеричных же, наоборот, наступление гипноза влечет
за собою увеличение поля сознания, так что больные в стадии сомнамбулизма
сравниваются психически с нормальными людьми в бодрствующем состоянии.
Пьер Жанэ, сочинение которого
душевное состояние истеричных как в обыкновенном их положении, так и в гипнозе, высказывается
очень определенно по этому вопросу. <Может ли гипнотизм вызвать высшую форму сознания? - го-
ворит он.- Это зависит, сколько я понимаю, от состояния сознания при обыкновенных условиях.
Когда мы имеем дело с истеричными, у которых круг их восприятии, воспоминаний и мыслей очень
сужен по сравнению с нормальными людьми, то у них при всяком возбуждении нервной системы,
электрическим ли током или магнетическими пассами, восстанавливаются утерянные способности и
они переходят как бы к высшей форме сознания. Однако это <высшее> состояние для истеричных есть
только то, в котором они были бы, если бы не были больны. Абсолютно же оно не выше, чем у нор-
мальных людей, и соответствует тем моментам более или менее полного здоровья, которые бывают у
этих истеричных>. Точнее выразиться трудно.
Этим объясняется, почему спор между Сальпетриерой, т. е. школой Шарко, и
школою Нанси, т. е. проф. Бернгейма, Льебо и др., о гипнотическом состоянии не
привел ни к какому результату. Первая группа исследователей, Шарко и его уче-
ники, изучала гипноз исключительно на истеро-эпилептиках; у нансийцев в руках
были нормальные люди и истеричные, со слабо выраженной анестезией. Если,
таким образом, гипноз у субъектов с различным состоянием здоровья дает про-
тивоположные результаты, то, конечно, не может быть соглашения между споря-
щими сторонами, так как они предполагают, что исследуют одинаковые явления,
тогда как в действительности они имеют дело с различными состояниями.
Пьер Жанэ первый сказал в этом споре решающее слово вышеприведенной
цитатой. Но так как он почти исключительно занимался большою истериею и мало
знаком с фактами гипноза у нормального человека, то он и сам не подозревает,
какое значение могут иметь его наблюдения. Между тем его исследования, как мы
увидим ниже, приводят к заключению, что гипноз нормальных людей и гипноз
истеричных совершенно противоположны в своих проявлениях. Мы также узнаем
(впрочем, некоторые приверженцы Сальпетриеры на это давно указывали), что
<большой гипноз> есть в сущности не гипнотическое состояние, но искусственно
вызванный истерический припадок, так что для избежания смешения понятий
было бы очень желательно подыскать для этого явления другой термин; однако,
пока его еще нет, нам придется придерживаться принятой номенклатуры, чтобы
избежать еще большего смешения понятий.
Уже самые средства для вызывания <большого> и <малого> гипноза показы-
вают на их различие. Замечательно, что у истеричных, так сильно предрасполо-
женных к восприятию внушений, почти совсем не пользуются этим средством
для вызывания гипноза.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92