, у истеричных, путем вазомоторных реф-
лексов, могут выступить пятна на коже и даже
произойти кровоизлияния. Эти явления оста-
ются местными и отчасти воспроизводят пред-
ставления, завладевшие сознанием субъекта.
Следовательно, явление это происходит на нерв-
ной почве. Но, так как никакой связи между
нервной системой матери и плода не сущест-
вует, то передача впечатлений от матери плоду
была отвергнута и все приведенное признано
было за суеверие. Вероятнее всего, что в основе этого верования лежит также неправильное наблю-
дение. Весьма нередко беременные женщины бывают обуреваемы навязчивыми идеями, а потому если
у плода окажется уродство, или пигментное пятно, то при некотором желании, сходство его с содер-
жанием патологической идеи матери может быть легко преувеличено и последние приняты за причину
первого. Несколько примеров помогут нам понять дело и убедиться, что такое объяснение имеет
основание. Пример наш относите* не к человеку, а к курице, но это не изменяет дела. На рис. 103 изобра-
жено в естественную величину яйцо с темноватым причудливым пятном на вполне белой скорлупе.
Пусть читатель попробует угадать, что должно изображать это пятно; этого не могли сделать и те,
кто видел подлинную фотографию. Но если знать <историю> яйца, то в пятне можно найти смысл.
Курица попала в зубы лисицы, но была отбита хозяином. Некоторое время курица лежала как бы
подавленная ужасом, но потом оправилась вследствие тщательного ухода, а через три дня снесла
яйцо с пигментным пятном, в котором собственник очень ясно усмотрел изображение всей истории,
т. е. курицу в когтях лисицы. Некоторое весьма отдаленное сходство, пожалуй, можно усмотреть,
но чтоб узнать в причудливом пятне всю историю, нужно знать ее заранее и тогда, конечно, очень легко
преувеличить сходство. Вероятно, нападение лисицы, вызвав нервное потрясение у курицы, помешало
всему яйцу принять темную окраску, как это иногда бывает, но сделать из пятна изображение всего
происшествия может только безграничная фантазия наблюдателя, знакомого с ним заранее.
273

Наконец, на наших глазах происходит зарождение нового суеверия, имеющего,
однако, совершенно такое же основание, как и все старые: неправильное наблюде-
ние. Я говорю о предполагаемом сходстве между <фотографиями> и почерком
<духов> и фигурами и почерками покойников. Такие сходства встречаются далеко
не часто, и именно поэтому высоко ценятся те случаи, когда в очертаниях <духа>
можно усмотреть некоторое сходство с известным покойником. Спириты призна-
ют, что изображения эти действительно подлинны, что вызвавшие их фотографы

Рис. 105. Изображение комет.
(Из книги Die wunder Ceoltes 1744).
действительно медиумы, и что они прибегали к помощи искусственных средств
только в тех случаях, когда <сила> была мала. Я думаю, мы можем более удовлет-
ворительно объяснить дело, убедившись в наклонности человека преувеличивать
сходство предметов мало знакомых с хорошо известными. Если изображение хоть
одной черточки напоминает покойного, то верующий спирит наверное найдет <пол-
ное сходство> и увидит <яркое доказательство>, хотя бы фотограф и был впослед-
ствии уличен в применении самых естественных средств для получения изображе-
ния. Таким образом, <поразительное сходство служит гарантией, что фотография
подлинна>.
Мы имеем другого рода более сложные примеры, где ошибки наблюдения и
дефекты памяти послужили источником новых суеверий не прямо, а в связи с
ранее существовавшими предрассудками. Сюда относятся разные предзнамено-
вания, предостережения и предсказания. В числе такого рода феноменов главную
роль в прежнее время играли кометы и их объяснение. Известно, что еще в прош-
лом столетии видели в них чудесные вещи: горящие факелы, обнаженные мечи,
отрубленные головы, драконов и всяких чудовищ. Само собой разумеется, что
все они предвещали страшные несчастья.
Известный в свое время ученый Конрад Вольфхард Ликостенес в Базеле (1518-1561) издал
в 1557 году обширное латинское сочинение , в котором
он собрал все описания комет, которые он мог найти у старых авторов, и сопоставить их с последо-
вавшими затем общественными бедствиями. В том же году книга появилась в немецком переводе, а за-
274
тем не раз перепечатывались из нее краткие извлечения. Последующие описания и рисунки взяты
из одного из таких изданий, а именно из вышедшей в 1744 году во Франкфурте книги: <Чудеса Бога и
природы при появлении комет>. В предисловии к ней сказано, что как текст, так и рисунки взяты из
сочинения Ликостенеса. Книга иллюстрирована 83 рисунками, из которых два мы приводим здесь.
В первом (рис. 105) еще можно признать комету под видом меча, но в следующем (рис. 106) изобра-
жении фантазия наблюдателя скинула всякую узду. Это изображение должно воспроизвести вид
кометы, появившейся в 1527 году, т. е. при жизни самого Ликостенеса. Об этой удивительной комете
он пишет следующее: <В 1527 году 11 октября рано утром, в 4 часа, появилась видная почти во всей

Рис. 106. Изображение кометы.
(Из книги Die wunder Ceottes 1744).
Европе огромная звезда - метла, горевшая на небосклоне около 1 '/4 часа и имевшая поразительную
длину и кровавый, красный цвет. Верхняя часть ее имела вид согнутой руки, державшей в кулаке об-
наженную шпагу, как бы готовую разить. У острия шпаги и по обеим сторонам клинка было три боль-
ших звезды, причем первая превосходила обе другие по величине и блеску. От нее во все стороны в виде
хвоста расходились темные лучи, имевшие вид копий, алебард, сабель, кинжалов, окруженных мно-
жеством человеческих голов с бородами и волосами. Все это имело кровавый блеск, так что многие
ужасались и заболели. Затем последовали времена скорби и плача: турки вторглись в Европу, и Рим
был взят Бурбоном. Папа едва удержался в замке св. Ангела, но 40 000 дукатов освободили его, и
император вновь водворил его на престол>.
Этот рассказ во многих отношениях интересен.
Не то, конечно, удивительно, что многие заболели от страха перед таким ужас-
ным видением, а то, что оказалось возможным открыть столько ужасов в невинной
комете. Ведь и в нашем столетии на горизонте появлялись блестящие кометы,
однако никто не замечал даже слабого подобия страшных подробностей, описан-
ных Ликостенесом. Если отклонить предположение, что кометы стали вежливее
и стесняются пугать человечество, то не останется другого объяснения, как то,
что все виденное Ликостенесом была сплошная ошибка наблюдения. Но этим еще
не все объясняется. Необузданное воображение, конечно, не нуждается в коме-
тах, чтобы представить разные ужасы: оно может довольствоваться более скром-
ными предметами и простое облако превратить в какое угодно страшилище, одна-
ко яе слышно, чтобы в таких случаях люди заболевали от страха. Очевидно, что
удивительные вещи, виденные в кометах, не были чистой фантазией, но что тут
*
275
было своего рода наблюдение, и что люди, видевшие все страхи в комете Лико-
стенеса, не были в нормальном настроении. Иначе невозможно понять, почему
появление кометы производило такую панику и заставляло видеть вещи, конечно,
не существовавшие. Первоначальным явлением бьш страх, и он-то и заставлял
видеть в кометах необычайные образы. Следовательно, вопрос можно формулиро-
вать так: какая причина страха, внушаемого кометами?
Мы можем дать на это определенный ответ. Мы имеем сведения, относящиеся
к самым древним временам, что у всех народов существовала глубокая вера, будто
бы некоторые явления природы - особенно редкие - суть предзнаменования,
т. е. указания, которыми Божество предваряет людей о грядущих важных собы-
тиях, главным образом, о бедствиях. Хотя христианская церковь усиленно бо-
ролась с этим воззрением, как вообще со всем наследием язычества, но оно про-
держалось очень долго и даже не совсем исчезло теперь. Поэтому появление таких
редких и заметных феноменов, как большие кометы, всегда связывалось с ожи-
данием больших потрясений, и уже один их вид наводил ужас на умы простых
людей. Впрочем, не много лучше чувствовали себя и ученые. Разгоряченная фан-
тазия наблюдателя рисовала вокруг кометы пламя, мечи, кровь и отрубленные
головы, главным образом потому, что война и ее бедствия были тогда у всех на
уме. Появление кометы возбуждало все эти представления, которые поэтому и
виделись в горящем небесном светиле. Первоначальное происхождение этого
суеверия, вероятно, коренится в самых основах некоторых религиозных воззрений
человечества. Боги любят людей и, желая предупредить и подготовить их к гря-
дущим бедствиям, посылают предзнаменования в виде необычайных явлений
природы. Раз зародившись, такая вера находит значительную поддержку в даль-
нейших ошибках наблюдения. Устрашенный кометой, человек готов был видеть
на ней и вокруг нее всевозможные чудеса, а так как характер видений определялся
его фантазией, то, конечно, на первый план выступали образы, угнетающие его дух
и стоящие в тесной связи с тем, чего он боится, или чего ожидает. Можно с уве-
ренностью сказать, что суеверные опасения постоянно оправдывались, потому что
всегда можно было указать на бедствие, последовавшее за появлением кометы,
так как бедствия были явлением обыденным.
В сочинении Ликостенеса мы встречаем такое описание: <в 194 году до Р. X. в Риме и Понте
появилась необычайно большая звезда - комета, повергшая всех в ужас и удивление. Звезда появля-
лась 80 дней подряд, и немедленно после этого самаритяне напали на иудеев и произвели между ними
большое опустошение. В это же время родился Митридат, царь понтийский, больше повредивший
впоследствии Риму, чем кто-либо из других врагов. Очевидно, нападение самаритян слишком ничтож-
но, чтобы заслуживать появление кометы, и вот приходится навязать ей все бедствия, позднее при-
чиненные Риму Митридатом. Распоряжаясь столь произвольно историческими событиями и выбирая
из них только то, что подходит к данному случаю, можно найти какое угодно подтверждение своему
мнению. В такого рода рассуждениях обыкновенно упускают из виду удачи и счастливые события,
последовавшие за кометой.
В 1666 году польский дворянин Станислав Любинецкий написал ученый трак-
тат , где он доказывает, что за каждым появлением коме-
ты следует столько же счастливых событий, сколько и бедствий, так что нет осно-
вания бояться комет. Но только через полвека удалось Ньютону доказать, что
кометы суть такие же небесные тела, как и планеты, и что пути их так же поддают-
ся вычислению, как и пути других светил. Только с этого времени слава комет,
как провозвестниц великих событий, стала падать, и лишь в наше время утрачена
окончательно. Теперь каждая комета, задолго до того, когда ее можно видеть
простым глазом, находится в поле зрения телескопов, газеты за месяцы преду-
преждают публику об ожидаемом появлении, к которому все относятся спокой-
но, и когда комета появляется, то никто ее не боится, так как все предупрежде-
ны и каждый знает, что светило повинуется определенным естественным зако-
нам. Вероятно, поэтому кометы и утратили свои страшные физиономии, т. е.
ошибки наблюдения более не повторяются, так как предмет наблюдений не вну-
шает более опасения и к нему относятся хладнокровно.
276

Все сказанное о кометах можно целиком отнести и к другим предзнамено-
ваниям и чудесам, т. е. к таким явлениям природы, которые в силу своей необы-
чайности пользовались особым вниманием. Вера в их пророческое значение, за-
родившись неведомым путем в тьме доисторических времен, находила подтверж-
дение и поддерживалась уже на глазах истории последующими событиями и их
неправильным истолкованием. Смысл предсказания всегда подлежал многим тол-
кованиям, тем более, что во многих случаях нельзя было решить, хорошо или
дурно происшедшее. Для каждого, кто желал принять знамение на свой счет, ко-
нечно, не трудно было найти в последующей жизни какой-нибудь случай, для ко-
торого данное происшествие служило будто бы предсказанием. Цицерон в своем
небольшом, но интересном сочинении приводит множество
подходящих примеров: <Если у мулицы (обыкновенно бесплодной) рождался
жеребенок, из под жертвенников появлялся уж, или в храме падал щит, или под
военачальником спотыкалась лошадь, и т. п., то все это признавалось за предзна-
менования, немедленно призывался гадальщик и должен был решать, какого рода
это предсказание, дурное или хорошее>. Цицерон говорит обо все этом с насмеш-
кою и глубоко убежден, что подобного рода случаи не заключают в себе ничего
чудесного.
<Ничто не происходит без причины,- пишет он,- чего не может быть, того и не бывает; если же
случается что-либо возможное, то в этом нельзя видеть чуда. Если все редкое считать чудом, то муд-
рец был бы величайший из чудес; я уверен, что мулица чаще рождает жеребят, чем природа мудрых
людей. Можно утвердительно сказать: невозможное не совершается, а возможное не есть чудо. Если
кто-либо придет к гадателю и сообщит ему, как о чуде, что в его доме уж обвился вокруг шеста, то
гадатель может не без остроумия ему ответить: <было бы действительно чудесно, если бы шест обвил-
ся вокруг ужа>. Этими словами он правдиво бы указал, что нельзя считать чудом того, что имело воз-
можность совершиться>.
Против этого решительно нечего возразить, и рассуждение это совершенно
согласно с нашими современными понятиями. Однако не следует забывать, что
если в наше время вера в предзнаменования пала, то лишь потому, что мы лучше
постигли смысл причинной зависимости явлений, и кроме того, мы твердо убеж-
дены, что даже там, где такая зависимость еще пока не вполне выяснена, наука в
свое время откроет естественную связь явлений. Если смотреть на каждое событие
как на отдельное звено в целой цепи причин и следствий, то представлению о пред-
знаменованиях, посылаемых произволом божества, не найдется места в этой цепи.
Тот факт, что прежде находили возможность связать какое-либо редкое и по-
разительное явление, напр. комету, с последующими событиями основан преи-
мущественно на ошибках наблюдений. Так как обыкновенно предзнаменование
истолковывалось очень неопределенно и должно было предвещать только
крупные события общего характера, то, конечно, в течение ближайших лет весьма
не трудно бьио подыскать факт, якобы предсказанный заранее. Но этим обыкно-
венно дело не кончалось. По миновании первого ужаса, обыкновенно приступали
к разбору предзнаменования, пытались заранее определить роль ожидаемого со-
бытия и его исход и таким образом переходили к другому виду магической дея-
тельности - к гадательному искусству, уже гораздо более сложному.
Мы знаем, что было много видов гаданий. Определенные предсказания извле-
кались не только из событий необыкновенных, но и из самых простых. Старались
определить будущее по полету и крику птиц, виду молний, внутренностям жерт-
венных животных и т. д. Явились на сцену гадательные <науки>: астрология, хиро-
мантия, геомантия, кристалломантия *. Кроме того думали получить прямые
предсказания будущего из объяснения снов, предчувствий и ясновидении в экста-
зе. Происхождение всех этих <методов> несомненно теоретического, религиозно-
го или философского характера. Халдеи, как бы предчувствуя непоколебимую
связь явлений, старались только из настоящего извлечь намеки на будущее, но у
европейских народов гадания, по-видимому, основывались преимущественно на
* Гадание посредством зеркал.
277
религиозных представлениях. Во всяком случае, тру дно постигнуть, каким образом
все эти искусства могли так долго пользоваться лишь полным доверием? При
наших современных познаниях, мы можем точно доказать, что не может быть
никакой связи между судьбою отдельных лиц и расположением, напр., звезд,
полетом птиц, или рисунком в печени быка. Следовательно, гадания, основан-
ные на таких приемах, должны были неминуемо оказываться ложными. Не-
вольно является вопрос, каким же образом могло случиться, что, несмотря из

Рис. 107. Гадание по внутренностям жертвы (гаруспиции).
ложные предсказания, гадания и гадатели пользовались таким кредитом во все
времена? Прежде всего допустить, что число ложных предсказаний было менее,
чем можно было ожидать, так как некоторая часть предсказаний исполнялась
благодаря случайным обстоятельствам. Кроме того, необходимо принять в рас-
чет, что различные психические состояния гадателя и гадающего, напр.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92