Доктор Уилбур ска
зала, что после 13 месяцев терапии в государственных и частных психиатрич
еских лечебницах он больше не опасен. Она рекомендовала продолжить его л
ечение в Афинском центре.
Она сказала, что отпуска без сопровождения, применяемые как часть лечени
я, давали сначала положительный результат, но публикации в газетах относ
ительно этих отпусков принесли отрицательный эффект…
3 мая 1979 года в «Коламбус ситизен джорнал» появилась следующая статья:
ПОД СОМНЕНИЕМ ОБЪЕКТИВНОСТ
Ь ВРАЧА МИЛЛИГАНА
Конгрессмен-демократ Майк Стинциано подвергает сомнению объективност
ь психиатра, который рекомендовал лечение для Уильяма Миллигана… В пись
ме к Майерсу Куртцу, исполняющему обязанности директора Департамента п
о проблемам психического здоровья и задержкам умственного развития, Ст
инциано пишет, что доктор Корнелия Уилбур не должна давать рекомендации
по поводу Миллигана, «поскольку это по ее совету Миллигана поместили в А
фины».
Стинциано сказал, что выбрать доктора Уилбур как независимого психиатр
а «это все равно, что спросить мисс Лиллиан, какую работу Джимми Картер вы
полняет в Белом доме».
11 мая члены филиала Национальной организации женщин в Коламбусе написал
и на трех страницах письмо доктору Колу с копиями Мейерсу Куртцу, Майку С
тинциано, Филу Донахью, Дине Шор, Джонни Карсону, доктору Корнелии Уилбур
и в газету «Коламбус диспэч». Письмо начиналось словами:
«Доктор Кол!
Программа лечения, которую Вы составили для Уильяма Миллигана и которая
, согласно газетным публикациям, включает отлучки без сопровождающих ли
ц, неконтролируемое пользование автомобилем и содействие в организаци
и оплаты прав на книги и кинофильмы, демонстрирует намеренное и вопиющее
безразличие к безопасности женщин в окружающем его обществе. Этого нель
зя терпеть ни при каких обстоятельствах…»
Далее в письме говорилось, что программа лечения доктора Кола не только
не учит Миллигана тому, что жестокость и насилие недопустимы, но фактиче
ски даже поощряет его «за достойные порицания действия». Письмо выдвига
ло обвинение в том, что по инициативе д-ра Кола Миллиган усвоил «подсозна
тельно, но четко, что насилие над женщинами вполне приемлемо, что это прин
осящий доход и сексуально возбуждающий товар широкого потребления…»
По убеждению авторов письма, «отсутствие клинической проницательности
у д-ра Кола говорит о том, что он женоненавистник, и это вполне понятно. Утв
ерждение, что одна из личностей насильника была лесбиянкой, Ц явная уло
вка, чтобы оправдать патриархат… Выдуманная лесбиянка Ц это удобный, но
вводящий в заблуждение, стереотипный козел отпущения, которого можно ви
нить за присущую самому Миллигану мстительную, насильственно-агрессив
ную сексуальность. Вновь мужчина освобождается от ответственности за с
вои действия, а женщина становится жертвой».
В результате рекомендаций доктора Уилбур было принято решение оставит
ь Миллигана в Афинах.
Персонал отделения приема и интенсивной терапии, раздраженный газетны
м бумом и реакцией Билли, потребовал изменений в плане его лечения, пригр
озив объявлением забастовки. Поскольку некоторые считали, что доктор Ко
л уделяет Билли слишком много времени, они настаивали на том, чтобы повсе
дневное наблюдение за больным было поручено определенной группе из пер
сонала отделения, а участие самого врача ограничивалось лишь областью л
ечения. Чтобы Билли не отправили в Лиму, доктор Кол вынужден был согласит
ься.
Социальный работник Донна Хаднелл составила «контракт», согласно кото
рому Билли обещает соблюдать ряд ограничений, первое из которых заключа
ется в том, что с его стороны «не будет угроз отчужденности, а также негати
вного изменения своего характера и личной позиции, проявляемых по отнош
ению к любому сотруднику клиники». Первое же нарушение этого пункта повл
ечет за собой ограничение визитов писателя.
В комнате Миллигана не должно быть стеклянных или острых предметов. Ника
ких общих привилегий без предварительного разрешения утренней смены. Н
икаких звонков ему, а он может звонить только раз в неделю своему адвокат
у и дважды в неделю матери или сестре. Посещать его могут только мать, сест
ра и ее жених, адвокат и писатель. Ему запрещается давать пациентам отдел
ения любые советы, будь то медицинские, социальные, юридические, экономи
ческие или психологические; не разрешается снимать со своего счета боле
е 8,75 долларов в неделю. Деньги, находящиеся в его распоряжении, не должны пр
евышать этой суммы. Рисовать он должен только определенное время и тольк
о под наблюдением. Законченные рисунки еженедельно отбираются. Если в те
чение двух недель он будет соблюдать установленные правила, его привиле
гии будут постепенно восстановлены.
Билли согласился на эти условия.
«Распавшийся» Билли соблюдал правила, чувствуя, что медицинский персон
ал превратил для него клинику в тюрьму. И снова он чувствовал, что терпит н
аказание за то, чего не совершал. Артур и Рейджен все еще отсутствовали, и
большую часть времени Билли проводил у телевизора вместе с другими паци
ентами.
Первое, что ему разрешили после двух недель строгого режима, Ц это визит
ы писателя.
Со времени нападок «Диспэч» Учитель не появлялся. Билли смущало, что он н
е помнит того, что с ним происходило, и не может сообщить никаких деталей.
Чтобы избежать путаницы, они с писателем решили обозначить распавшегос
я, нецельного Билли как «Билли-Н», если писатель спрашивал, с кем он говор
ит в данный момент.
Ц Все будет хорошо, Ц сказал Билли-Н писателю. Ц Я мато чем могу помочь,
вы уж простите. Но я смогу, как только появятся Артур с Рейдженом.
Х 3 Х
В следующую пятницу, 22 мая, с писателем все еще разговаривал Билли-Н. Запин
ающаяся речь, отсутствующий взгляд, общее состояние депрессии огорчили
писателя.
Ц Для записи, Ц спросил он, Ц с кем я говорю?
Ц Это я, Билли-Н, какой и был. Артура и Рейджена все еще нет. Извините.
Ц Не извиняйся, Билли.
Ц Мало от меня проку…
Ц Ничего, все нормально. Мы ведь можем говорить. Билли кивнул, но выгляде
л апатичным и каким-то безжизненным.
Поговорив немного, писатель предложил спросить персонал, не отпустят ли
Билли погулять с ним. Разыскали Норму Дишонг, и та разрешила прогулку, но л
ишь на территории клиники.
Был яркий, солнечный день. Они неспешно прохаживались по дорожкам, и писа
тель предложил Билли пройти по маршруту, которым шел Денни, когда поднял
ся на вершину холма.
Не зная точно дороги, но чувствуя примерное направление, Билли попытался
восстановить, что же случилось в тот день. Все было бесполезно Ц он почти
ничего не помнил.
Ц Есть место, куда я люблю ходить, когда я один, Ц сказал он. Ц Пойдемте т
уда.
По пути писатель спросил:
Ц Что происходит с другими людьми в твоей голове, когда ты только частич
но воссоединяешься? На что это похоже?
Ц Я думаю, это можно назвать заменой, Ц сказал Билли. Ц То, что они назыв
ают «общим сознанием». Словно я проникаю в сознание вместе с кем-то еще. М
не кажется, это происходит постепенно… Я не думаю, что каждый имеет общее
сознание с каждым, но все как-то постепенно раскрывается… Часто кто-то зн
ает, что происходит с кем-то, но я не знаю, почему и как.
Билли помолчал, потом продолжил:
Ц Скажем, на прошлой неделе был большой спор между доктором Колом, еще од
ним психиатром и тем защитником прав клиентов. Там был Аллен. Он с ними спо
рил. Потом он встал и сказал: «Идите вы к черту. Встретимся в Лиме» Ц и выше
л. Я сидел в кресле в прихожей и вдруг услышал именно эти слова. И я закрича
л: «Что? Эй, подожди минуту! Что значит "Лима"?» Я сижу на краю кресла, испугав
шись, потому что слышу разговор, происшедший секунды назад, как мгновенн
ое повторное проигрывание, и это говорил уже кто-то другой. Я увидел друго
го психиатра, который вышел из комнаты, и сказал ему: «Послушайте, ребята,
вы должны мне помочь». Он говорит: «Что ты хочешь этим сказать?». Тут я задр
ожал и говорю ему, что вот сейчас услышал в голове. Спросил его: правда ли, ч
то я сказал, чтобы меня послали в Лиму? Психиатр и говорит: «Да». А я заплака
л: «Не слушайте меня, не слушайте, что я говорю».
Ц Такого никогда раньше не было? Билли задумчиво посмотрел на писателя.
Ц Наверное, это первый признак общего сознания без полного слияния.
Ц Ведь это очень важно!
Ц Но и жутко. Я плакал, кричал. Все, кто был в комнате, повернулись и смотре
ли на меня. Я не знал, что я только что сказал, и удивлялся: «Почему все смотр
ят на меня?» И снова услышал это в голове.
Ц Ты все еще Билли-Н?
Ц Да, я Билли-Н.
Ц Ты Ц единственный, кто слышит это мгновенное воспроизведение?
Он кивнул:
Ц Потому что я Ц «хозяин», ядро. Тот, кто вырабатывает общее сознание.
Ц И как ты при этом чувствуешь себя?
Ц Наверное, я поправляюсь. Но это страшно. Иногда я спрашиваю себя: да хоч
у ли я поправиться? Стоит ли выздоровление всего того, через что мне прихо
дится проходить? Или я должен похоронить себя в этом мозгу и забыть обо вс
ем?
Ц И каков же ответ?
Ц Не знаю…
Билли стал спокойнее, когда они подошли к небольшому кладбищу возле школ
ы для умственно-отсталых.
Ц Я прихожу сюда изредка, когда хочу в чем-то разобраться. Это печальное
место.
Писатель посмотрел на небольшие надгробия, многие из которых опрокинул
ись и заросли травой.
Ц Интересно, почему на них только числа?
Ц Когда у человека нет ни семьи, ни друзей, Ц пояснил Билли, Ц и никто о н
ем не спрашивает, то после смерти все записи о нем уничтожаются. Как будто
он и не жил. Правда, есть список, кто и где захоронен, Ц на случай, если кто-т
о все же объявится. Большинство умерло от лихорадки в… думаю, в 1950 году. Но е
сть здесь и 1909 год, и даже раньше.
Билли стал бродить среди могил.
Ц Прихожу сюда и сижу на насыпи Ц вон там, у сосен. Никто не мешает. Конечн
о, на кладбище грустно. Но есть и спокойствие Ц видите, как вон то мертвое
дерево склоняется над могилой? В этом и красота, и достоинство.
Писатель кивнул, не желая прерывать Билли.
Ц Это кладбище задумали в форме круга. Видите, могилы идут в виде большой
спирали? Потом, когда пришла лихорадка, а места уже не было, стали хоронит
ь рядами.
Ц Тут еще хоронят?
Ц Одиноких, у кого нет семьи. Это плохо. Вам бы понравилось посетить моги
лу родственника и увидеть на ней только номер 41? А дальше, на насыпи, надгро
бия вообще кучей свалили. Вот это действительно грустно Ц никакого уваж
ения к мертвым. Надгробия, которые в хорошем состоянии, поставлены людьм
и, нашедшими своих родственников, там и имена есть. Людям интересны истор
ии своих семей, они хотят знать, откуда они родом. Когда они видят, что их пр
едки лежат тут под номерами, все просто в шоке. «Это моя семья. Она достойн
а большего уважения» Ц так они говорят. Ведь неважно, был ли человек «чер
ной овцой», больным или еще кем-то. Грустно, что здесь мало приличных надг
робий. Я проводил здесь много времени, когда мне позволяли бродить везде
…
Он усмехнулся и добавил:
Ц Когда я мог бродить.
Писатель понял, что он специально подчеркнул слово «бродить», использов
анное в заголовке «Диспэч».
Ц Я рад, что ты можешь посмеяться над этим. Надеюсь, ты больше не поддашьс
я им.
Ц Ни за что. Самое плохое позади, так мне кажется. Я понимаю, что впереди мн
ого всякого, но не думаю, что они еще что-нибудь разузнают. И я смогу легче п
ереносить это.
Во время беседы писатель почувствовал едва уловимое изменение в лице Би
лли. Походка стала более стремительной, речь Ц более четкой. И это насмеш
ливое отношение к заголовку статьи…
Ц Позволь мне спросить тебя, Ц сказал писатель. Ц Если бы ты не сказал м
не раньше, что ты Ц Билли-Н, то мог бы обмануть меня, потому что сейчас ты г
оворишь как Учитель.
В глазах Билли появился блеск, он улыбнулся:
Ц Ведь вы не спрашиваете.
Ц Так кто ты?
Ц Учитель.
Ц Ах ты, сукин сын! Любишь устраивать сюрпризы!
Ц Так уж получается: когда я расслабляюсь, все и происходит. Нужно, чтобы
внутри был покой. Вот здесь я и нашел покой. Мы разговаривали, я видел все э
то, пережил, вспомнил…
Ц Почему ты ждал, пока я тебя спрошу? Почему не сказал: «Слушай, я Ц Учител
ь»?
Миллиган пожал плечами.
Ц Ведь это не значит, что я заново с вами встречаюсь. Сначала с вами разго
варивал Билли-Н, потом присоединился Рейджен, потом Артур Ц они тоже хот
ели что-то сказать. И вообще, согласитесь, странно вдруг посреди разговор
а заявить: «Эй, привет, как поживаете?», словно все это время с вами говорил
не я.
Они двинулись дальше, и Учитель сказал:
Ц Артур и Рейджен действительно хотят помочь Билли объяснить вам, что п
роисходило во время последнего периода «спутанного времени».
Ц Валяйте, рассказывайте, Ц заинтересовался писатель.
Ц Денни не собирался прыгать с обрыва. Он просто шел наверх, где цветы кр
упнее.
Учитель прошел вперед, показывая писателю дорогу, по которой шел Денни, и
дерево, за которое он ухватился. Писатель посмотрел вниз. Если бы Денни пр
ыгнул Ц наверняка разбился бы.
Ц У Рейджена и в мыслях не было что-то делать с теми охранниками, Ц сказа
л Учитель. Ц Разбитый стакан предназначался для него самого. Он знал, что
Билли предали, и собирался покончить с собой.
Миллиган поднял руку, чтобы показать, что Рейджен держал острый край ста
кана на уровне своего горла, а всем показалось, что он угрожает им.
Ц Рейджен собирался перерезать себе горло и покончить со всем.
Ц Но зачем ты сказал доктору Колу, что поломаешь ему кости?
Ц На самом деле Рейджен хотел сказать: «Подходите, доктор Кол. Вы первый
увидите, как я сломаю несколько костей». Я не хотел обижать этого маленьк
ого человечка.
Ц Не переключайся, Билли, Ц сказал автор. Ц Мне нужен Учитель. Мы должны
работать, твоя история очень важна.
Билли кивнул.
Ц Этого я и хочу, Ц сказал он. Ц Чтобы мир узнал.
Лечение продолжалось, продолжалось и давление на администрацию клиник
и. Двухнедельный контракт Билли с персоналом был возобновлен. Привилеги
и медленно возвращались к нему. «Коламбус диспэч» продолжала печатать в
раждебные статьи о Миллигане.
Юристы штата в ответ на газетные статьи требовали провести слушание. Ког
да Стинциано и Болл узнали, что пишется книга о Миллигане, они ввели билль
557, предусматривающий, что преступники Ц включая признанных невиновным
и по причине безумия Ц не имеют права иметь деньги, которые они могут пол
учить за рассказы о своей жизни или о совершенных ими преступлениях. Слу
шания по этому биллю в Комитете по законотворчеству должны были начатьс
я через два месяца.
Х 4 Х
К июню, несмотря на сложности в лечении, вызванные постоянными нападками
в прессе, Билли оставался спокойным. Ему разрешили самостоятельно гулят
ь по территории клиники, но не ходить в город без сопровождения. Продолжа
лись терапевтические сеансы с доктором Колом и занятия живописью. Но и п
исатель, и доктор Кол согласились, что в Учителе произошли заметные изме
нения. Его память уже не была столь точна. Он стал таким же манипулятором,
как Аллен, и таким же асоциальным, как Томми, Кевин и Филип.
Учитель рассказал писателю, что однажды, когда он работал над радиотелеф
оном Томми, он вдруг услышал свой громкий голос: «Эй, что это я делаю? Ведь р
адиовешание без лицензии незаконно». Потом, не переключаясь на Томми, он
сказал: «Черт подери, а мне-то какое дело?»
Он был потрясен и обеспокоен своим новым поведением. Умом он мог поверит
ь, что эти личности Ц он теперь стал говорить «личности», а не «люди» Ц д
ействительно были частью его. И вдруг впервые, не переключаясь, он стал
чувствовать, как они. Это было реальностью. Он становился общи
м знаменателем всех двадцати четырех личностей, а это делало его не Роби
ном Гудом и не Суперменом, а вполне обычным, необщительным, нетерпеливым,
манипулирующим людьми, ярким и талантливым молодым человеком.
Как и предполагал доктор Джордж Хардинг, цельный Билли Миллиган, вероятн
о, будет меньше суммы его составляющих.
Почти в то же время Норма Дишонг, отвечающая за процедуры Билли в первой п
оловине дня, почувствовала, что она больше не хочет вести Миллигана. Никт
о из других техников-психологов не хотел заниматься его случаем. Наконе
ц Ванда Пенкейк, новенькая на отделении интенсивной терапии, хотя и прор
аботавшая уже десять лет в клинике, согласилась заменить Норму.
Молодая «разведенка» с квадратным лицом и короткой, коренастой фигурой
с трепетом подошла к своему новому пациенту.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53
зала, что после 13 месяцев терапии в государственных и частных психиатрич
еских лечебницах он больше не опасен. Она рекомендовала продолжить его л
ечение в Афинском центре.
Она сказала, что отпуска без сопровождения, применяемые как часть лечени
я, давали сначала положительный результат, но публикации в газетах относ
ительно этих отпусков принесли отрицательный эффект…
3 мая 1979 года в «Коламбус ситизен джорнал» появилась следующая статья:
ПОД СОМНЕНИЕМ ОБЪЕКТИВНОСТ
Ь ВРАЧА МИЛЛИГАНА
Конгрессмен-демократ Майк Стинциано подвергает сомнению объективност
ь психиатра, который рекомендовал лечение для Уильяма Миллигана… В пись
ме к Майерсу Куртцу, исполняющему обязанности директора Департамента п
о проблемам психического здоровья и задержкам умственного развития, Ст
инциано пишет, что доктор Корнелия Уилбур не должна давать рекомендации
по поводу Миллигана, «поскольку это по ее совету Миллигана поместили в А
фины».
Стинциано сказал, что выбрать доктора Уилбур как независимого психиатр
а «это все равно, что спросить мисс Лиллиан, какую работу Джимми Картер вы
полняет в Белом доме».
11 мая члены филиала Национальной организации женщин в Коламбусе написал
и на трех страницах письмо доктору Колу с копиями Мейерсу Куртцу, Майку С
тинциано, Филу Донахью, Дине Шор, Джонни Карсону, доктору Корнелии Уилбур
и в газету «Коламбус диспэч». Письмо начиналось словами:
«Доктор Кол!
Программа лечения, которую Вы составили для Уильяма Миллигана и которая
, согласно газетным публикациям, включает отлучки без сопровождающих ли
ц, неконтролируемое пользование автомобилем и содействие в организаци
и оплаты прав на книги и кинофильмы, демонстрирует намеренное и вопиющее
безразличие к безопасности женщин в окружающем его обществе. Этого нель
зя терпеть ни при каких обстоятельствах…»
Далее в письме говорилось, что программа лечения доктора Кола не только
не учит Миллигана тому, что жестокость и насилие недопустимы, но фактиче
ски даже поощряет его «за достойные порицания действия». Письмо выдвига
ло обвинение в том, что по инициативе д-ра Кола Миллиган усвоил «подсозна
тельно, но четко, что насилие над женщинами вполне приемлемо, что это прин
осящий доход и сексуально возбуждающий товар широкого потребления…»
По убеждению авторов письма, «отсутствие клинической проницательности
у д-ра Кола говорит о том, что он женоненавистник, и это вполне понятно. Утв
ерждение, что одна из личностей насильника была лесбиянкой, Ц явная уло
вка, чтобы оправдать патриархат… Выдуманная лесбиянка Ц это удобный, но
вводящий в заблуждение, стереотипный козел отпущения, которого можно ви
нить за присущую самому Миллигану мстительную, насильственно-агрессив
ную сексуальность. Вновь мужчина освобождается от ответственности за с
вои действия, а женщина становится жертвой».
В результате рекомендаций доктора Уилбур было принято решение оставит
ь Миллигана в Афинах.
Персонал отделения приема и интенсивной терапии, раздраженный газетны
м бумом и реакцией Билли, потребовал изменений в плане его лечения, пригр
озив объявлением забастовки. Поскольку некоторые считали, что доктор Ко
л уделяет Билли слишком много времени, они настаивали на том, чтобы повсе
дневное наблюдение за больным было поручено определенной группе из пер
сонала отделения, а участие самого врача ограничивалось лишь областью л
ечения. Чтобы Билли не отправили в Лиму, доктор Кол вынужден был согласит
ься.
Социальный работник Донна Хаднелл составила «контракт», согласно кото
рому Билли обещает соблюдать ряд ограничений, первое из которых заключа
ется в том, что с его стороны «не будет угроз отчужденности, а также негати
вного изменения своего характера и личной позиции, проявляемых по отнош
ению к любому сотруднику клиники». Первое же нарушение этого пункта повл
ечет за собой ограничение визитов писателя.
В комнате Миллигана не должно быть стеклянных или острых предметов. Ника
ких общих привилегий без предварительного разрешения утренней смены. Н
икаких звонков ему, а он может звонить только раз в неделю своему адвокат
у и дважды в неделю матери или сестре. Посещать его могут только мать, сест
ра и ее жених, адвокат и писатель. Ему запрещается давать пациентам отдел
ения любые советы, будь то медицинские, социальные, юридические, экономи
ческие или психологические; не разрешается снимать со своего счета боле
е 8,75 долларов в неделю. Деньги, находящиеся в его распоряжении, не должны пр
евышать этой суммы. Рисовать он должен только определенное время и тольк
о под наблюдением. Законченные рисунки еженедельно отбираются. Если в те
чение двух недель он будет соблюдать установленные правила, его привиле
гии будут постепенно восстановлены.
Билли согласился на эти условия.
«Распавшийся» Билли соблюдал правила, чувствуя, что медицинский персон
ал превратил для него клинику в тюрьму. И снова он чувствовал, что терпит н
аказание за то, чего не совершал. Артур и Рейджен все еще отсутствовали, и
большую часть времени Билли проводил у телевизора вместе с другими паци
ентами.
Первое, что ему разрешили после двух недель строгого режима, Ц это визит
ы писателя.
Со времени нападок «Диспэч» Учитель не появлялся. Билли смущало, что он н
е помнит того, что с ним происходило, и не может сообщить никаких деталей.
Чтобы избежать путаницы, они с писателем решили обозначить распавшегос
я, нецельного Билли как «Билли-Н», если писатель спрашивал, с кем он говор
ит в данный момент.
Ц Все будет хорошо, Ц сказал Билли-Н писателю. Ц Я мато чем могу помочь,
вы уж простите. Но я смогу, как только появятся Артур с Рейдженом.
Х 3 Х
В следующую пятницу, 22 мая, с писателем все еще разговаривал Билли-Н. Запин
ающаяся речь, отсутствующий взгляд, общее состояние депрессии огорчили
писателя.
Ц Для записи, Ц спросил он, Ц с кем я говорю?
Ц Это я, Билли-Н, какой и был. Артура и Рейджена все еще нет. Извините.
Ц Не извиняйся, Билли.
Ц Мало от меня проку…
Ц Ничего, все нормально. Мы ведь можем говорить. Билли кивнул, но выгляде
л апатичным и каким-то безжизненным.
Поговорив немного, писатель предложил спросить персонал, не отпустят ли
Билли погулять с ним. Разыскали Норму Дишонг, и та разрешила прогулку, но л
ишь на территории клиники.
Был яркий, солнечный день. Они неспешно прохаживались по дорожкам, и писа
тель предложил Билли пройти по маршруту, которым шел Денни, когда поднял
ся на вершину холма.
Не зная точно дороги, но чувствуя примерное направление, Билли попытался
восстановить, что же случилось в тот день. Все было бесполезно Ц он почти
ничего не помнил.
Ц Есть место, куда я люблю ходить, когда я один, Ц сказал он. Ц Пойдемте т
уда.
По пути писатель спросил:
Ц Что происходит с другими людьми в твоей голове, когда ты только частич
но воссоединяешься? На что это похоже?
Ц Я думаю, это можно назвать заменой, Ц сказал Билли. Ц То, что они назыв
ают «общим сознанием». Словно я проникаю в сознание вместе с кем-то еще. М
не кажется, это происходит постепенно… Я не думаю, что каждый имеет общее
сознание с каждым, но все как-то постепенно раскрывается… Часто кто-то зн
ает, что происходит с кем-то, но я не знаю, почему и как.
Билли помолчал, потом продолжил:
Ц Скажем, на прошлой неделе был большой спор между доктором Колом, еще од
ним психиатром и тем защитником прав клиентов. Там был Аллен. Он с ними спо
рил. Потом он встал и сказал: «Идите вы к черту. Встретимся в Лиме» Ц и выше
л. Я сидел в кресле в прихожей и вдруг услышал именно эти слова. И я закрича
л: «Что? Эй, подожди минуту! Что значит "Лима"?» Я сижу на краю кресла, испугав
шись, потому что слышу разговор, происшедший секунды назад, как мгновенн
ое повторное проигрывание, и это говорил уже кто-то другой. Я увидел друго
го психиатра, который вышел из комнаты, и сказал ему: «Послушайте, ребята,
вы должны мне помочь». Он говорит: «Что ты хочешь этим сказать?». Тут я задр
ожал и говорю ему, что вот сейчас услышал в голове. Спросил его: правда ли, ч
то я сказал, чтобы меня послали в Лиму? Психиатр и говорит: «Да». А я заплака
л: «Не слушайте меня, не слушайте, что я говорю».
Ц Такого никогда раньше не было? Билли задумчиво посмотрел на писателя.
Ц Наверное, это первый признак общего сознания без полного слияния.
Ц Ведь это очень важно!
Ц Но и жутко. Я плакал, кричал. Все, кто был в комнате, повернулись и смотре
ли на меня. Я не знал, что я только что сказал, и удивлялся: «Почему все смотр
ят на меня?» И снова услышал это в голове.
Ц Ты все еще Билли-Н?
Ц Да, я Билли-Н.
Ц Ты Ц единственный, кто слышит это мгновенное воспроизведение?
Он кивнул:
Ц Потому что я Ц «хозяин», ядро. Тот, кто вырабатывает общее сознание.
Ц И как ты при этом чувствуешь себя?
Ц Наверное, я поправляюсь. Но это страшно. Иногда я спрашиваю себя: да хоч
у ли я поправиться? Стоит ли выздоровление всего того, через что мне прихо
дится проходить? Или я должен похоронить себя в этом мозгу и забыть обо вс
ем?
Ц И каков же ответ?
Ц Не знаю…
Билли стал спокойнее, когда они подошли к небольшому кладбищу возле школ
ы для умственно-отсталых.
Ц Я прихожу сюда изредка, когда хочу в чем-то разобраться. Это печальное
место.
Писатель посмотрел на небольшие надгробия, многие из которых опрокинул
ись и заросли травой.
Ц Интересно, почему на них только числа?
Ц Когда у человека нет ни семьи, ни друзей, Ц пояснил Билли, Ц и никто о н
ем не спрашивает, то после смерти все записи о нем уничтожаются. Как будто
он и не жил. Правда, есть список, кто и где захоронен, Ц на случай, если кто-т
о все же объявится. Большинство умерло от лихорадки в… думаю, в 1950 году. Но е
сть здесь и 1909 год, и даже раньше.
Билли стал бродить среди могил.
Ц Прихожу сюда и сижу на насыпи Ц вон там, у сосен. Никто не мешает. Конечн
о, на кладбище грустно. Но есть и спокойствие Ц видите, как вон то мертвое
дерево склоняется над могилой? В этом и красота, и достоинство.
Писатель кивнул, не желая прерывать Билли.
Ц Это кладбище задумали в форме круга. Видите, могилы идут в виде большой
спирали? Потом, когда пришла лихорадка, а места уже не было, стали хоронит
ь рядами.
Ц Тут еще хоронят?
Ц Одиноких, у кого нет семьи. Это плохо. Вам бы понравилось посетить моги
лу родственника и увидеть на ней только номер 41? А дальше, на насыпи, надгро
бия вообще кучей свалили. Вот это действительно грустно Ц никакого уваж
ения к мертвым. Надгробия, которые в хорошем состоянии, поставлены людьм
и, нашедшими своих родственников, там и имена есть. Людям интересны истор
ии своих семей, они хотят знать, откуда они родом. Когда они видят, что их пр
едки лежат тут под номерами, все просто в шоке. «Это моя семья. Она достойн
а большего уважения» Ц так они говорят. Ведь неважно, был ли человек «чер
ной овцой», больным или еще кем-то. Грустно, что здесь мало приличных надг
робий. Я проводил здесь много времени, когда мне позволяли бродить везде
…
Он усмехнулся и добавил:
Ц Когда я мог бродить.
Писатель понял, что он специально подчеркнул слово «бродить», использов
анное в заголовке «Диспэч».
Ц Я рад, что ты можешь посмеяться над этим. Надеюсь, ты больше не поддашьс
я им.
Ц Ни за что. Самое плохое позади, так мне кажется. Я понимаю, что впереди мн
ого всякого, но не думаю, что они еще что-нибудь разузнают. И я смогу легче п
ереносить это.
Во время беседы писатель почувствовал едва уловимое изменение в лице Би
лли. Походка стала более стремительной, речь Ц более четкой. И это насмеш
ливое отношение к заголовку статьи…
Ц Позволь мне спросить тебя, Ц сказал писатель. Ц Если бы ты не сказал м
не раньше, что ты Ц Билли-Н, то мог бы обмануть меня, потому что сейчас ты г
оворишь как Учитель.
В глазах Билли появился блеск, он улыбнулся:
Ц Ведь вы не спрашиваете.
Ц Так кто ты?
Ц Учитель.
Ц Ах ты, сукин сын! Любишь устраивать сюрпризы!
Ц Так уж получается: когда я расслабляюсь, все и происходит. Нужно, чтобы
внутри был покой. Вот здесь я и нашел покой. Мы разговаривали, я видел все э
то, пережил, вспомнил…
Ц Почему ты ждал, пока я тебя спрошу? Почему не сказал: «Слушай, я Ц Учител
ь»?
Миллиган пожал плечами.
Ц Ведь это не значит, что я заново с вами встречаюсь. Сначала с вами разго
варивал Билли-Н, потом присоединился Рейджен, потом Артур Ц они тоже хот
ели что-то сказать. И вообще, согласитесь, странно вдруг посреди разговор
а заявить: «Эй, привет, как поживаете?», словно все это время с вами говорил
не я.
Они двинулись дальше, и Учитель сказал:
Ц Артур и Рейджен действительно хотят помочь Билли объяснить вам, что п
роисходило во время последнего периода «спутанного времени».
Ц Валяйте, рассказывайте, Ц заинтересовался писатель.
Ц Денни не собирался прыгать с обрыва. Он просто шел наверх, где цветы кр
упнее.
Учитель прошел вперед, показывая писателю дорогу, по которой шел Денни, и
дерево, за которое он ухватился. Писатель посмотрел вниз. Если бы Денни пр
ыгнул Ц наверняка разбился бы.
Ц У Рейджена и в мыслях не было что-то делать с теми охранниками, Ц сказа
л Учитель. Ц Разбитый стакан предназначался для него самого. Он знал, что
Билли предали, и собирался покончить с собой.
Миллиган поднял руку, чтобы показать, что Рейджен держал острый край ста
кана на уровне своего горла, а всем показалось, что он угрожает им.
Ц Рейджен собирался перерезать себе горло и покончить со всем.
Ц Но зачем ты сказал доктору Колу, что поломаешь ему кости?
Ц На самом деле Рейджен хотел сказать: «Подходите, доктор Кол. Вы первый
увидите, как я сломаю несколько костей». Я не хотел обижать этого маленьк
ого человечка.
Ц Не переключайся, Билли, Ц сказал автор. Ц Мне нужен Учитель. Мы должны
работать, твоя история очень важна.
Билли кивнул.
Ц Этого я и хочу, Ц сказал он. Ц Чтобы мир узнал.
Лечение продолжалось, продолжалось и давление на администрацию клиник
и. Двухнедельный контракт Билли с персоналом был возобновлен. Привилеги
и медленно возвращались к нему. «Коламбус диспэч» продолжала печатать в
раждебные статьи о Миллигане.
Юристы штата в ответ на газетные статьи требовали провести слушание. Ког
да Стинциано и Болл узнали, что пишется книга о Миллигане, они ввели билль
557, предусматривающий, что преступники Ц включая признанных невиновным
и по причине безумия Ц не имеют права иметь деньги, которые они могут пол
учить за рассказы о своей жизни или о совершенных ими преступлениях. Слу
шания по этому биллю в Комитете по законотворчеству должны были начатьс
я через два месяца.
Х 4 Х
К июню, несмотря на сложности в лечении, вызванные постоянными нападками
в прессе, Билли оставался спокойным. Ему разрешили самостоятельно гулят
ь по территории клиники, но не ходить в город без сопровождения. Продолжа
лись терапевтические сеансы с доктором Колом и занятия живописью. Но и п
исатель, и доктор Кол согласились, что в Учителе произошли заметные изме
нения. Его память уже не была столь точна. Он стал таким же манипулятором,
как Аллен, и таким же асоциальным, как Томми, Кевин и Филип.
Учитель рассказал писателю, что однажды, когда он работал над радиотелеф
оном Томми, он вдруг услышал свой громкий голос: «Эй, что это я делаю? Ведь р
адиовешание без лицензии незаконно». Потом, не переключаясь на Томми, он
сказал: «Черт подери, а мне-то какое дело?»
Он был потрясен и обеспокоен своим новым поведением. Умом он мог поверит
ь, что эти личности Ц он теперь стал говорить «личности», а не «люди» Ц д
ействительно были частью его. И вдруг впервые, не переключаясь, он стал
чувствовать, как они. Это было реальностью. Он становился общи
м знаменателем всех двадцати четырех личностей, а это делало его не Роби
ном Гудом и не Суперменом, а вполне обычным, необщительным, нетерпеливым,
манипулирующим людьми, ярким и талантливым молодым человеком.
Как и предполагал доктор Джордж Хардинг, цельный Билли Миллиган, вероятн
о, будет меньше суммы его составляющих.
Почти в то же время Норма Дишонг, отвечающая за процедуры Билли в первой п
оловине дня, почувствовала, что она больше не хочет вести Миллигана. Никт
о из других техников-психологов не хотел заниматься его случаем. Наконе
ц Ванда Пенкейк, новенькая на отделении интенсивной терапии, хотя и прор
аботавшая уже десять лет в клинике, согласилась заменить Норму.
Молодая «разведенка» с квадратным лицом и короткой, коренастой фигурой
с трепетом подошла к своему новому пациенту.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53