— Ужасный мальчик!
— Безнадежный тип!
— Мы бессильны!
— Неисправим!
— Мы на него махнули рукой!
— Нужен специальный режим!
Уничтожение педологии, всенародный провал «сво-
бодного воспитания» произошли на наших глазах. Но не-
удачникам-педагогам стало от этого еще труднее, ибо
теперь ничем теоретическим нельзя прикрыть их практи-
ческую немощь, а если говорить без обиняков и реверан-
сов — их непобедимую лень.
Ломброзо можно смешать с грязью только единствен-
ным способом — большой практической работой над вос-
питанием характера. А эта работа вовсе не такая лег-
кая, она требует напряжения, терпения и настойчивости.
Многие же наши деятели чистосердечно думают, что до-
статочно чуточку поплясать над поверженным Ломброзо
и изречь несколько анафем, и долг их выполнен.
Вся эта «практическая» печаль состоит, впрочем, не
из одной лени. В большинстве случаев здесь присутству-
ет настоящее, искреннее и тайное убеждение, что, на са-
мом деле, если человек зародился бандитом, то бандитом
и издохнет, что горбатого могила исправит, что яблочко
от яблони недалеко падает.
* Т. 5. С. 45
Я убежден, что цель нашего воспитания заключается
не только в том, чтобы воспитывать человека-творца,
человека-гражданина, способного с наибольшим эффек-
том участвовать в строительстве государства. Мы дол-
37
жны воспитать человека, который обязан быть счастли-
вым. <...>
Т. 4. С. 367—368
А решен ли вопрос о целях и задачах воспитания?
Этот вопрос тоже требует уточнения. Мы говорим, что
мальчик должен быть прилежным, развитым, аккурат-
ным, дисциплинированным, смелым, честным, волевым
и еще много хороших слов. А в английской школе разве
не добиваются, чтобы мальчик был волевым, честным,
аккуратным? Тоже говорят. Нет, такая формулировка
еще не определяет наших целей. Наши цели особые: мы
должны воспитать коммунистическое поведение. Иначе
говоря, наши цели могут быть выражены только в каче-
ствах характера, определяющих коммунистическую лич-
ность, и эти качества должны быть выражены очень по-
дробно, точно.
И вот давайте подумаем, что мы знаем о качестве
характера коллективиста, человека коммунистического
поведения. Какие наши представления об этом человеке?
Ведь если скажем, что он честен, что у него должна быть
воля, что он энергичен, то это еще ничего не говорит. Это
качества не только наши.
...У нас каждый советский человек должен быть де-
ловитым, деловитость одного человека не может мешать
деловитости другого человека. Значит, у нас делови-
тость — нравственное качество, и требование деловито-
сти — моральное требование. И воспитывать деловитость
мы должны в каждом человеке.
Возьмите такое понятие, как точность... В нашей вос-
питательной работе точность как качество настоящего
коммунистического характера должна быть такой точно-
стью, когда точность начальника и точность подчиненно-
го являются одинаковым моральным качеством.
Возьмите такое качество характера, как способность
ориентировки, умение в самой сложной обстановке ори-
ентироваться очень быстро, очень точно, очень спокойно,
уверенно, без крика, без истерики, без паники, без визга,
такое умение мы обязаны воспитывать.
Т. 4. С. 348—349
Мы считаем, что воспитание эмоции долга является
нашей наиглавнейшей целью. Когда я выступил в истек-
шем году на московском съезде28 и сказал об этом, наши
педагоги удивленно открыли глаза. То, что дети из дет-
38
ских домов выходят убежденными потребителями, не
только практическая случайность. Наша педагогическая
литература достаточно погрешила по этому пункту. Не
только эмоция долга, но и необходимейшая правовая
эмоция почти не пользовались вниманием педагогики.
Между тем, как раз в Советском государстве, основанном
на гораздо большем вмешательстве государства в мир
отдельных интересов, наше воспитание должно было
опираться на науку о праве. Это еще и тем более необхо-
димо, что мы отказались от таких стимулов поступка,
как боязнь греха, вера в бога, «любовь к ближнему»
и т. д.
И как раз, как будто в порядке какой-то иронии, в
нашей педагогике особенно надеются на значение инте-
реса. Решительно все должно подноситься нашим ребя-
там в занимательном виде, в образе какого-то вкусного
пирога, все должно его заинтересовать, все должно про-
йти через его психику по специально облегченным путям,
без усилий и напряжения с его стороны, без неприятнос-
тей.
Не нужно много говорить о гибельности такой воспи-
тательной политики. Жизнь как раз наполнена усилиями
и напряжением, она требует от человека регулярной
скучной работы, и нужно приготовить наших детей к
жизни так, чтобы они могли делать эту работу без стра-
дания и без подавления своей личности.
А это возможно только в том случае, если ценность
работы оправдана ясными представлениями о ее значи-
мости для коллектива и, следовательно, для всех членов
коллектива. Это и есть переживание долга.
Только воспитывая эмоцию долга, приучая ребят идти
не за своим интересом, не за занимательностью данной
минуты, а за идеей создания коллективной ценности, яв-
но полезной и для них, мы воспитываем крепких, волевых
людей, способных перенести лишение с бодрым самочув-
ствием, способных не только «рвать», но и тянуть, не
только ударять, но и терпеливо надавливать. И у нас не
выйдут те жалкие, ноющие, жадненькие потребители,
всегда чего-либо хотящие и просящие, всегда недовольные
и своей работой, и своей жизнью, которыми наполнены
сейчас дома подростков.
Т. 8. С. 143—144
Среди проблем самой первой степени значимости
стоит проблема воспитания воли, мужества и целеуст-
39
ремленности. Несмотря на то что во всемирной истории
трудно найти эпоху, которая отличалась бы такими все-
народными проявлениями именно этих качеств поступка,
несмотря на то что все наши победы являются результа-
том нашей могучей воли, нашего беззаветного мужества,
нашего сознательного и настойчивого стремления к це-
ли,— несмотря на это, а может быть, благодаря этому
вопросы воспитания воли сделались самыми важными и
волнующими вопросами нашего бытия. Тем более важ-
ными они становятся сегодня, когда наша страна пере-
живает новый подъем...
Конечно, воспитание воли и мужества на каждом ша-
гу и сегодня совершается в нашей стране, и каждый день
прибавляет в этом отношении еще не учтенные новые
победы. Но совершенно ясно и другое. ...Мы обязаны с
чисто большевистской искренностью и прямотой сказать,
что воспитание воли, мужества и целеустремленности
проходит иногда в порядке самотека, что сознательных,
организующих и точных начинаний в этом деле недоста-
точно.
В особенности это нужно сказать в отношении нашей
школы. <.. .>
Т. 4. С. 317
В подавляющем своем большинстве наша школа по-
хожа на любвеобильную мамашу, воспитательный метод
которой определяется формулой: «чтобы дитя было сыто
и чтобы дитя не простудилось». Она обкармливает детей
показной «стопроцентной» успеваемостью и следит, чтобы
дитя не простудилось мужеством или, допустим, целеуст-
ремленностью. И так же, как этой самой мамаше, ей
недосуг подумать: сколько мы теряем и на успеваемости
и на здоровье детей по причине близорукой заботливости.
Зато спокойнее живется. Зато можно проставить в
процентах проделанную работу и забыть о том, что...
люди ищут, дерзают, находят, иногда рискуют, но всегда
создают новое.
Мужество! Попробуйте серьезно, искренне, горячо
задаться целью воспитать мужественного человека. Ведь
в таком случае уже нельзя будет ограничиться душеспа-
сительными разговорами. Нельзя будет закрыть форточ-
ки, обложить ребенка ватой и рассказывать ему о подвиге
Папанина. Нельзя будет потому, что результат для вашей
чуткой совести в этом случае ясен: вы воспитываете ци-
40
ничного наблюдателя, для которого чужой подвиг — толь-
ко объект для глазения, развлекательный момент.
Нельзя воспитать мужественного человека, если не
поставить его в такие условия, когда бы он мог проявить
мужество, — все равно в чем: в сдержанности, в прямом
открытом слове, в некотором лишении, в терпеливости, в
смелости. <.. .>
Т. 4. С. 319
•<...> Все это вопросы чрезвычайно трудные. Труд-
ные потому, что хорошие качества создаются годами.
Нельзя создать характер каким-нибудь особым, быстро-
действующим приемом или методом.
Создать характер можно только очень длительным
участием человека в жизни правильно организованного,
дисциплинированного, выдержанного, гордого коллектива.
Но организовать такого рода опыт — это значит обяза-
тельно рисковать.
Вопрос о риске — самый трудный вопрос. Первый
риск, первая опасность заключается в том, что если вы
решили так вести работу с коллективом, вы обязательно
через четыре месяца встретитесь с контролером, который
вас спросит: «А что вы сделали? А покажите готовые
коммунистические характеры, которые вы создали». А вы'
не можете показать: они у вас будут созданы через пять
лет. Как через пять лет?! Сейчас в отчете показать нуж-
но, что вы создали.
Это очень большая опасность, так как часто погоня за
отчетными данными приводит буквально к анекдотам.
<...>
Вторая опасность — очень серьезная. У нас часто лю-
бят говорить: «Создадим людей закаленных!»
Ну, давайте создавать. Что такое закалка?
...Нельзя закалить человека, если не ставить перед
ним трудных задач, на которых иногда можно и сорваться.
Если вы будете бояться, что он сорвется, не поставите
трудных задач, — значит, он сорвется обязательно.
Директору одной школы, которому я помогаю по-то-
варищески и которого люблю как человека, я говорю:
«Заведи ты сторожевой отряд, чтобы охранять школу;
конечно, с пустыми винтовками. Составь его из старших
учеников X класса, VIII, VI, IV и потом из вторых клас-
сов. И пусть этот отряд с 8—9 часов вечера занимает свои
посты, пусть дежурят по два часа поочередно. Одни
дежурят, другие ожидают в караульном помещении».
41
А директор возражает: «Но таких маленьких Ведь
мать не пустит». А я беседовал с маленьким, и он говорит:
«Пусть только мать не пустит, я убегу!» Правильно, он
убежит! Он будет воодушевлен мыслью о том, что он ох-
раняет свою школу, да еще под командой десятиклассни-
ка, с которым он волей-неволей должен будет подружить-
ся. Конечно, мальчик будет стоять на посту. Тут ночь,
жутко, собаки бегают, помещение далеко. Пусть подро-
жит, испугается, в крайнем случае переполох будет.
Во всяком случае, я не знаю, до сих пор я не встречал
еще иного способа закалки, как закалка. Это единствен-
ный способ, и на такую закалку надо идти. И знайте, что
у ребят аппетит к этой закалке страшно большой, и ни-
какого сопротивления со стороны ребят вы не встретите.
Наоборот, встретите полную поддержку. Тот мальчик, ко-
торый будет стоять на посту и побаиваться, никогда не
скажет, что он трусил. Придет, ты его спрашиваешь: «Что,
боялся?»
А он отвечает: «Нет! Чего там бояться!»
Храбрый — это не тот мальчик, который не боится, а
храбрый тот, который умеет свою трусость подавить.
Другой храбрости и быть не может. Вы думаете, идти на
смерть под пули, под снаряды — это значит ничего не
испытывать, ничего не бояться? Нет, это именно значит и
бояться, и испытывать, и подавить боязнь. А вы мне го-
ворите: «А если он будет бояться?» Так он и должен бо-
яться, и пускай боится, чтобы было, что преодолевать.
Т. 4. С. 350—351
Ответы на вопросы
Вопрос. Англичане очень точны, но можно ли их
назвать людьми с коммунистическими задатками?
Ответ. Я не говорил, что точность — единственный
признак коммунистически воспитанного человека. Я го-
ворил, что у нас точность должна быть моральной нор-
мой, а у англичан точность существует лишь как норма
этикета, норма вежливости. Мы требуем точности не
только в быту, айв работе, в словах, в ответственности
за свои обязанности. Наша формула точности глубже за-
хватывает жизнь, но, конечно, не покрывает всего комму-
нистического воспитания.
Вопрос. Недостатки изменяются. Достинства с те-
чением времени переходят в свою противоположность.
42
И этот процесс всегда будет. Значит, никогда не может
быть человека, который не имел бы недостатков?
Ответ. Но это не значит, что на данном этапе мы не
должны требовать уничтожения сегодняшних недостат-
ков. Наши законные требования имеют моральное зна-
чение. А, конечно, недостатки всегда будут оставаться в
обществе. Но чем больше мы будем требовать, тем мень-
ше их будет.
Т. 4. С. 340
ГАРМОНИЯ ЗНАНИЙ
Жизнь нашей школы, нашего детского коллектива
должна быть гораздо бодрее, гораздо подтянутее, гораз-
до веселее и гораздо суровее. Только в таком случае
школа начнет выполнять свои функции в деле коммунис-
тического воспитания, отказавшись раз навсегда от успо-
коительного этического самотека.
Конечно, такая работа потребует от учительства
большой энергии, большой силы духа, потребует больше
искренности и больше смелости. Нельзя миллионную мас-
су нашего молодого учительства держать на постной пище
кабинетных, абстрактных и трусливых рассуждений.
Наше детское общество должно отражать жизнь всей
Советской страны. Школа должна бороться за коммунизм
с такой же волей, с таким же мужеством, с таким же на-
пряжением, как и все наше общество. И с такой же ра-
достью!
Т. 4. С. 320
Лично мне и на практике пришлось воспитательную
цель иметь как главную: поскольку мне поручалось пе-
ревоспитание так называемых правонарушителей, передо
мной ставилась прежде всего задача воспитать. Никто
даже не ставил передо мной задачи образовать. Мне
давали мальчиков и девочек — правонарушителей, по-
старому — преступников, мальчиков и девочек со слиш-
ком яркими и опасными особенностями характера, и
прежде всего передо мной ставилась цель — этот харак-
тер переделать.
Сначала казалось, что главное — это какая-то отдель-
ная воспитательная работа, в особенности трудовое вос-
питание. На такой крайней позиции я стоял недолго, но
другие мои коллеги по коммуне стояли довольно долго.
43
В некоторых коммунах, даже НКВД (при старом его
руководстве), эта линия преобладала.
Проводилась она при помощи как будто вполне до-
пустимого утверждения: кто хочет — может заниматься
в школе, кто не хочет — может не заниматься. Практи-
чески это кончалось тем, что никто всерьез не занимался.
Стоило человеку потерпеть какую-нибудь неудачу в клас-
се, и он мог реализовать свое право—не хотеть зани-
маться.
Я скоро пришел к убеждению, что в системе трудовых
колоний школа является могучим воспитательным сред-
ством. В последние годы я подвергался гонениям29 за'
этот принцип утверждения школы как воспитательного
средства со стороны отдельных работников отдела тру-
довых колоний. За последние годы я опирался на полную
школу-десятилетку и твердо убежден, что перевоспитание
настоящее, полное перевоспитание, гарантирующее от
рецидивов, возможно только при полной средней школе,—
все-таки я и теперь остаюсь при убеждении, что методика
воспитательной работы имеет свою логику, сравнительно
независимую от логики работы образовательной. И то и
другое — методика воспитания и методика образования,—
по моему мнению, составляет два отдела, более или менее
самостоятельных отдела педагогической науки. Разуме-
ется, эти отделы органически должны быть связаны.
Разумеется, всякая работа в классе есть всегда работа
воспитательная, но сводить воспитательную работу к
образованию я считаю невозможным.
Т. 4. С. 125
<.. .> Позвольте, а где же педагогические ученые,
где эти сотни инженеров педагогики, которые обязаны
были, давно обязаны подготовить, продумать, разрешить
вопросы коммунистического воспитания? Ведь нигде так
часто не произносились эти два слова, как в педагогичес-
ких статьях. А что сказано в этих статьях по вопросу о
воспитании воли, мужества и целеустремленности?
Эти вопросы фактически сняты с очереди, как и многие
другие вопросы воспитания. Эти вопросы спрятаны в
хитром переплете псевдонаучной болтовни, прикрыты
устаревшим и совершенно чуждым для нас утверждением,
что никаких отдельных вопросов воспитания нет, что
воспитание неразрывно связано с образовательным про-
цессом. Честное слово, трудно даже поверить, но такой
простой и наивный фокус проделывается на глазах всего
44
советского общества. Вместо того чтобы честно и серьез-
но работать над вопросами коммунистического воспита-
ния, сделали умное лицо и заявили:
— Воспитание? А зачем? Учитель — он же преподает,
вот в это самое время он и воспитывает.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47