И больше не говоря ни слова, комиссар Ланжевэн бросился к двери, резко отк
рыл ее, чуть не сбив с ног Сомса, сбежал с лестницы, схватил свой котелок и п
лащ и выскочил на улицу. И лишь оттуда крикнул:
Ц Дербле, я забираю вашу коляску. В течение часа верну!
В кабинете, обшитом красным деревом, стояла полная тишина. Только слышал
ось потрескивание дров в камине. Вдруг Оливье Дербле рассмеялся.
Ц Вот дьявол! Ц проговорил он. Ц Очень любезно с его стороны предупред
ить меня… Ц потом, взглянув на шахматную доску из черного дерева и слоно
вой кости, стоящую на маленьком столике, добавил: Ц Боюсь, что вам придетс
я потерпеть меня здесь еще некоторое время. Хотите, сыграем партию? Я знаю
, что вы достойная противница.
Он принес столик и поставил его возле камина, куда снова вернулась Мелан
и, все еще дрожа от страха. Но прежде чем сесть, он наполнил два бокала и пре
дложил ей один:
Ц Выпейте! Мне кажется, это вам не помешает.
Он нагнулся к ней, и огонь заиграл в хрустале и в глазах Оливье. Впервые Ме
лани увидела, что они совершенно голубые, лазоревые. Она улыбнулась ему в
ответ, взяла свой бокал и, еще раз презрев общепринятые манеры, одним духо
м выпала вино. Это снова вызвало его смех.
Ц Как вы простодушны! Это надо дегустировать…
Партия затянулась, потому что оба играли хорошо. Иногда обменивались улы
бками, но не произносили ни слова. Оливье проиграл в тот момент, когда на д
воре послышался шум экипажа. Может быть, слишком быстро. Мелани показало
сь, что он специально поддался, потому что у него не было больше времени.
После его ухода она почувствовала себя очень одиноко. Начало дня, которо
е она провела в поезде, казалось ей далеким, как воспоминание детства. Это
объяснялось, должно быть, тем, что последние два месяца время летело слиш
ком быстро. Жизнь ее помчалась, как поезд в фильмах братьев Люмьер: все каз
алось нереальным. Может быть, потому, что изменилось освещение людей и ве
щей. Очаровательный принц превратился в бандита с большой дороги, в то вр
емя как Оливье Дербле, которого до сих пор она считала ужасно скучным, обе
рнулся добрым заботливым другом.
Мелани обнаружила вдруг, что он вырос в ее глазах с тех пор, как на Лионско
м вокзале сказал, что, в случае необходимости, она может найти приют в особ
няке Депре-Мартеля. И вот результат: именно к нему она обратилась за помощ
ью, и он тотчас же пришел…
Она облокотилась на высокую спинку кресла деда, погладила кожу обивки, у
же потрескавшуюся от старости:
Ц Узнаю ли. я когда-нибудь, что с вами случилось? Ц прошептала она. Ц Ах,
дедушка… Мне так вас не хватает! И как же я согласилась пойти против вашей
воли? И теперь наказана. Без вас дом так пуст!
Это было правдой. Громоздкая мебель, книжные шкафы, книги, картины и комна
тные растения гасили голоса, и дом казался вымершим. Чтобы оживить его, тр
ебовался громовый голос, мощная фигура и жизненная сила старого Тимоти…

Бесшумно вошел Сомс, чтобы унести поднос. Не услышав его шагов, Мелани взд
рогнула, когда он вздохнул:
Ц Трудно представить себе, что он больше не вернется сюда и что такой чел
овек мог бесследно исчезнуть, как птица в полете! Я никак не могу к этому п
ривыкнуть…
Ц Я тоже, Сомс. Но ведь прошло уже шесть месяцев!
Она взяла с письменного стола кусок гранита в форме руки. Мелкие вкрапле
ния образовали как бы маленькую морскую звезду, розовеющую в шершавом ка
мне, а в другом месте камень казался обожженным. Старый слуга вздохнул:
Ц Месье очень любил этот камень. Он нашел его в Бретани. И называл рукой Н
ептуна. Он часто клал на него свою ладонь, когда его что-то беспокоило, и го
ворил, что он черпает здесь силы. Да, вот так!
Мелани повторяла жест деда. Гранит был холодным и шершавым, но ей вдруг по
казалось, что ее дурное настроение рассеивается и новая энергия вливает
ся в нее.
Ц Пожалуйста, Сомс, попросите еще раз соединить меня с тем номером.
Ц Сейчас, мадемуазель Мелани. А потом, если хотите, я принесу вам сюда обе
д. Вечером в зимнем саду немножко грустно.
Четырежды Мелани пыталась дозвониться до Антуана, но никто не откликнул
ся. Тогда она решила, что всего лучше будет пойти спать, но, уходя из кабине
та, захватила с собой две книги в кожаных переплетах с золотым тиснением,
которые лежали на столе: жизнеописание корсара Робера Сюркуфа Ц ее давн
его друга, и жизнеописание бальи Сюффрена, должно быть, очень интересные,
раз дед держал томики у себя под рукой. В ее новой комнате была небольшая б
иблиотека, но содержание ее не интересовало девушку. Бабушка любила книг
и божественные, такие как «Подражание Иисусу Христу». Среди ее книг были
и романы, чуточку слащавые: «Жертва Луизы», «Дева и принесенная в жертву»
и «Очаровательная принцесса». Мелани лишь бросила на них взгляд, чтобы п
онять, что эти книги не подходят той, которая воспитывалась на произведе
ниях Фенимора Купера, Вальтера Скотта и открыла в замке Сен-Совер книги г
ениального англичанина по имени Оскар Уайльд…
На другой день на Елисейских полях звучала музыка военных оркестров и то
пот копыт лошадей официального эскорта, направлявшегося на вокзал в Бул
онском лесу для встречи короля Эдуарда Седьмого. Развевалось еще больше
флагов, чем накануне, но толпа за длинными барьерами, установленными под
каштанами, оставалась удивительно молчалива. Погода стояла великолепн
ая. Париж был вычищен для встречи самого веселого правителя Европы, но по
д украшенными цветами шляпками и канотье было больше хмурых лиц, чем улы
бок, и кое-где раздавался свист.
Но все это происходило за стенами замкнутого мирка, в котором укрылась М
елани, и она грустила, потому что этот новый король был ее хорошим знакомы
м, пославшим ей к свадьбе красивые вазы из веджвудского фарфора.
Альбина действительно была представлена принцу Уэльскому, леди Десайс,
а поскольку он обожал красивых женщин, он тотчас же зачислил мадам Депре-
Мартель в круг своих парижских знакомств и не раз бывал на улице Сен-Доми
ник в ее доме. В первый раз Ц это было время, когда еще был жив отец Ц ему п
редставили Мелани. Он потрепал ее по щечке с улыбкой, и это ей так понравил
ось, что она спряталась рядом, чтобы наблюдать за ним, поскольку больше ее
в салон не выпускали.
Ей бы очень хотелось быть сейчас в толпе и смотреть на проезжающий корте
ж, впереди которого ехал верховой курьер, а вокруг эскорт. Это отвлекло бы
ее от упорно молчавшего телефона.
Появился Оливье в сопровождении слуги. Оба были нагружены массой коробо
к и картонок, на которых лежал букетик ландышей, благоухавший весенним л
есом. Задыхаясь от радости, Мелани прежде всего взяла букетик, а потом пог
рузилась во все эти ленты и папиросную бумагу. Она с детской радостью отк
рывала коробки, где лежало то, что выбрала для нее мадам Ланвэн: платья, шл
япки, кружева, шарфы, легкие плащи, обувь, белье, чулки и перчатки. Все было в
еликолепно, и отличалось тонким вкусом.
Мелани кокетливо вертела в руках зонтик от солнца из розовой тафты, отде
ланный белыми кружевами, ручка которого была сделана в виде хрустальног
о яблока с листиками из зеленой эмали. Никогда она даже не мечтала, что пол
учит такие великолепные вещи.
Ц Как я смогу вас отблагодарить? Ц сказала она Оливье. Ц Мне все так нра
вится, особенно этот зонтик. Это что, намек на будущие прогулки?
Ц Конечно! Не должны же вы оставаться в заточении. Просто стоит скрывать
вас, пока виновному не будет предъявлено обвинение.
Ц А как долго это продлится? Жаль оставаться здесь взаперти. Такая прекр
асная погода! Ц Я был уверен, что вы это скажете. И я, пожалуй, мог бы вам пре
дложить небольшую вылазку…
Ц Какую? Говорите скорее!
Ц Сегодня вечером король Эдуард отправляется в Комеди-Франсез, чтобы у
видеть мадам Жанну Гранье в пьесе Мориса Доннэ. Он заказал эту пьесу вмес
то какого-то другого английского спектакля, которого требует протокол.
Туда приглашены лишь строго официальные лица. Но завтра в Опере состоитс
я вечер балета для высшего общества и для друзей короля.
Ц И что?
Ц Один мой друг, который будет занят в этот вечер, уступил мне свою ложу. Х
отите пойти со мной?
Ц Я? В Оперу? Может быть, это будет неосторожно?
Ц Не думаю. Если вы наденете то, что лежит в этой коробке, Ц сказал он, ука
зывая на одну, еще не распакованную, Ц даже очень внимательный наблюдат
ель не сможет узнать в этой даме ту маленькую и неловкую новобрачную, кот
орую мы проводили в церковь Святой Клотильды.
Ц Вы думаете? А моя мать?
Ц Ваша мать? Ц смеясь, сказал Дербле, Ц но ведь она в трауре по своей пог
ибшей дочери. Она, конечно, безутешна: она не может отправиться в своих луч
ших нарядах преклонить колено перед королем Англии! Представляете?.. Сог
лашайтесь на мое предложение! Для всех вы станете прекрасной незнакомко
й, загадкой… Неужели вам не хочется?
Ц Кто же может устоять? Хоть я и не люблю Оперу! Мне всегда казалось, что вс
е, что там ставят, скучно и немного смешно, все эти полные женщины в пухлые
теноры, изображающие легендарных героев! Это убивает всю романтику.
Ц Это оттого, что вы не любите бельканто. Видите ли, истинные любители оп
еры слушают лишь божественные голоса, не обращая внимания на внешность п
евцов. Ко успокойтесь! Я же сказал вам, что это будет вечер балета. Король
Ц большой эстет, как и бы, и любит танцовщиц, потому что они всегда молоды
е, тонкие и гибкие. Ну? Пойдем?
Ц С радостью! Мне очень хочется увидеть короля.
В этот вечер Опера блистала, как шкатулка с драгоценностями. Большая люс
тра, свисавшая с расписного потолка, сверкала всеми своими хрустальными
подвесками, и в их лучах горели огни бриллиантов, изумрудов, рубинов, сапф
иров и жемчуга, щедро украшавших головы, шеи и запястья самых красивых и с
амых знатных женщин Парижа. Пышные туалеты и изысканные прически украша
ли пурпур бархата лож. Не было только шляп.
И действительно, во всех парижских театрах женщины обычно демонстриров
али глубокие декольте и огромные шляпы с фантастическими украшениями, к
оторые закрывали сцену тем, кто сидел сзади, заставляя их весь спектакль
стоять в ложе. И только в Опере, в Опера-Комик и в Комеди-Франсез на спектак
лях-гала запрещалось появляться в таких монументальных головных убора
х, заменяя их диадемами, тиарами, коронами и другими драгоценными украше
ниями, к которым добавлялись иногда пучок страусовых перьев, султан или
что-то еще, не менее громоздкое, что ничуть не меньше мешало зрителям.
В этот вечер на шеях различной свежести блистали исторические реликвии
необыкновенной красоты. Что касается мужчин, то на одних были или парадн
ые мундиры, блестевшие позолотой, или черные фраки, в петлицы которых вст
авлены белые гвоздики или гардении. И поскольку для них были отведены кр
есла в оркестре, то весь партер казался черно-белым, и на этом фоне выделя
лись лишь шевелюры различного оттенка.
Оказавшись в этой мужской когорте между Робером де Монтескью и Саша Мань
яном, Антуан Лоран глазами художника рассматривал этот необыкновенный
зал, а его спутники, вооружившись биноклями, очень вольно комментировали
происходящее.
Ц Ну и сборище! Ц проговорил Монтескью, высокий, с гордой осанкой мужчи
на, который напоминал, по выражению его друзей, «гладиолус в бурю». Его люб
имым выражением было «лучше пусть тебя ненавидят, чем не знают». Ц Я впер
вые на официальном вечере чувствую себя, как дома.
Ц Как прекрасно! Ц воскликнул Маньян, приятный молодой человек, но со ш
пагой в руках становящийся зверем. Ц Здесь весь пригород Сен-Жермен, зна
менитые англичане и все финансовые воротилы…
Ц Да, король собрал весь цвет. Он снова завоевывает Париж. Вы были вчера в
Комеди-Франсез?
Ц Нет, и нисколько не жалею.
Ц А там было интересно. В театре все оттаяли, после того как король отпус
тил комплимент Жанне Гранье: «Мадемуазель, я вам аплодировал в Лондоне. Т
ам вы представляли всю грацию и весь острый ум Франции». И сорвал овацию.

Ц Это продолжилось на параде в Венсене и особенно в ратуше. Наши добрые п
арижане криками приветствовали кортеж, направлявшийся в Лоншан на скач
ки.
Ц Я был там. Бедный Эдуард, зажатый на официальной трибуне между мадам Лу
бе и женой губернатора Парижа, незаметно вздыхал, поглядывая на жокейску
ю трибуну, собравшую столько красивых женщин и напоминавшую пышную корз
ину цветов.
Ц Благодаря господу, сегодня вечером он имеет такую возможность. Но дум
аю, дорогой мой, что пальма первенства принадлежит здесь вашей кузине: ка
к обычно, графиня Греффюль необыкновенно величественна. Сколько грации!
Какая необыкновенная красота! Каждый раз при виде ее я испытываю чувство
восхищения!.. Не правда ли, Лоран? Ведь вы художник.
Ц Совершенно с вами согласен. Я думаю, ее можно сравнить со всеми итальян
скими мадоннами.
Ц Ока еще прекраснее! Ц проворчал Монтескью. Все знали, что он был влюбл
ен в мадам Греффюль и в Сару Бернар. Ц Кастеллан знал о том, что она будет,
поэтому попросил поменять ему ложу. Такое соседство убийственно для его
американки, которая навешала на себя сегодня все свои бриллианты. Она ст
оль безобразна, что к этому трудно привыкнуть!
Ц А Бони-таки сделал ей двух ила трех детей.
Ц Удивительно, как лентяи иногда бывают способны на подвиги! Я думаю, что
он закрывает ей лицо подушкой, думая о богатствах старого Гуля, всякий ра
з, когда удостаивает ее чести. Такой долларовый дождь заслуживает уважен
ия. Розовый дворец на авеню дю Буа Ц игрушечка, а Бони Ц самый щедрый хоз
яин в Европе!
Ц «Лишь бы это было подольше», говаривала матушка Наполеона. Ц Говорят
, что мадам де Кастеллан очень хочет вернуться в Америку.
Ц И что Саган, кузен Бонн, слишком интересуется ею! Следует посоветовать
приятелю, чтобы он послал ему несколько зарядов в живот под тем или иным п
редлогом. Это будет надежней.
Вдруг они замолчали. Монтескью навел лорнет на ложу во втором ярусе.
Ц Кто это сегодня в ложе Констана Сея?
Маньян тоже навел свой бинокль туда, куда указывал Монтескью, и рассмеял
ся:Ц Какая прелестная женщина! И очень молоденькая. Я ее совсем не знаю.
Ц И я тоже. Но кто этот мужчина? Мне кажется, я его где-то видел.
Ц Несомненно. Это Оливье Дербле, управляющий делами старого Депре-Март
еля с тех пор, как тот пропал. Серьезный малый! Что касается дамы, то я хотел
бы быть ей представлен: ока восхитительна!
Прозвучавшее имя заставило вздрогнуть Антуана, который, ни о чем не дума
я, просто слушал болтовню своих приятелей. Он тоже наставил свой бинокль
на ту ложу и чуть не выронил его: рядом с высоким и стройным мужчиной в вел
иколепно сидящем фраке он увидел очень молодую женщину, читающую програ
мму.
На ней было платье из черного тюля с большим декольте, обнажавшим велико
лепные плечи и молодую полную грудь, чью гармонию не нарушали никакие ук
рашения. Руки до плеч были в перчатках, на голове, закрывая прекрасные вол
осы и создавая черный ореол вокруг них, красовался некий головной убор с
бледно-голубыми лентами. Лицо время от времени пряталось за большой вее
р, тоже из черного тюля. Оно показалось Антуану удивительно знакомым, хот
ь он и отказывался верить своим глазам. Могло ли быть, что это Мелани?
Антуан никак не мог вообразить, как из того дичка мог расцвести колдовск
ой цветок, создание, чья кожа светилась посреди этого черного тюля. Ни одн
о украшение не отвлекало глаз от созерцания этой красоты. Ничего, кроме у
зкой голубой ленты, завязанной на запястье поверх перчатки.
«Нет, это не она, Ц подумал Антуан. Ц Она похожа, но это не может быть Мела
ни».
Голос Монтескью, подобный «свистку локомотива», прервал его размышлени
я, но сердце его сильно стучало в груди.
Ц Во всяком случае, это не кокотка! В ней чувствуется порода. Мой дорогой
Маньян, поскольку вы знаете ее спутника, я рассчитываю на вас. Я хочу предс
тавиться в антракте!
Ответ потонул в первых аккордах «Боже, храни короля». При звуках орхестр
а весь зал встал, затеи женщины в реверансе слегка согнули колени, на скол
ько им позволяло пространство между рядами кресел: король Эдуард Англий
ский, император Индии, вошел в зал в сопровождении президента Республики
, мадам Лубе Ц урожденной Марии-Маргариты Пикар и дочери торговца скобя
ными товарами из Монтелимара! Ц посла Англии лорда Хардинга, маркиза де
Бретейя, у которого будущий король не раз гостил во время правления Викт
ории, а прочей торжественной и блестящей свиты. Все, занимавшие места в ор
кестре, повернулись в сторону большой ложи в центре балкона, украшенной
цветами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35