Ц Но, отец, это восхитительное платье! Совсем последняя модель дома «Пак
ен» и совершенно то, что подходит для обручения молодой девушки…
Ц Это подошло бы, может быть, если бы ей на жертвенном алтаре перерезали
горло. Держу, впрочем, пари, что это очень красивое платье на вас было купл
ено в один и тот же день?
Ц Отец! Ц проблеяла Альбина, став пунцовой. Ц Я молодая женщина, и имею
право в моем возрасте одеваться в соответствии с ним!
Ц Вы имеете все права, кроме одного: плачу я. Это платье не на тех плечах, н
о мы сейчас это исправим. Пойдем, Мелани!
Ведя за руку молодую девушку, дед отдал приказ, чтобы «Мадам Дюрюи пришла
в бельевую», а сам с внучкой быстрым шагом направился на четвертый этаж, г
де его уже ждала мадам Дюрюи.
У этой женщины было простое имя Эрнестина, и она была личной камеристкой
«дорогой мамочки». Она почти всю жизнь провела возле нее, а после ее смерт
и была повышена в должности: дед заставил ее снять свои накрахмаленные м
услиновые фартучки и, доверив ей ключи от всех шкафов, поставил во главе в
сего женского обслуживающего персонала. С этого дня она стала мадам Дюрю
и и по рангу равнялась Сомсу. Перед ней дед поставил Мелани:
Ц Посмотрите на это и скажите, только искренне, на что похожа эта девочка
?
Ц Конечно, не на невесту, о которой будет говорить весь Париж. Это туалет
для пострижения в монастыре… но все можно уладить, так как это платье хор
ошо сшито. Все несчастье в том, что оно очень сложное!
Ц Вам хватит получаса?
Ц Если мне немного помогут, я постараюсь справиться!
Ц Отлично! Я в это время постараюсь найти все, что нужно.
Мелани переодели в банный халат, и она смотрела, как мадам Дюрюи и целая ко
манда горничных резали и сшивали ее платье. Вскоре все излишества на пла
тье были срезаны ловкими ножницами и теперь валялись на полу. Скромное к
вадратное декольте было освобождено от китовой «удавки», на которую был
и прикреплены многослойные накрахмаленные кружева. И после этого Мелан
и была приглашена примерить «отремонтированное» таким образом платье.
Белое шелковое платье было неузнаваемым. Не было ни помпонов, ни лишней ш
нуровки, ни торчащих накрахмаленных кружев. Остались только прошивные к
ружева, потому что невозможно было без них обойтись. Платье, которое было
завязано на талии молодой девушки широким сатиновым бантом, стало прост
ым, и хотя Мелани предпочитала простоту, все же теперь оно было слишком пр
остым…
Мадам Дюрюи осматривала своим критическим взглядом свое произведение,
как вдруг вошел дед с большим ларем из голубой кожи. За ним семенила горни
чная, неся в корзине маленький букетик бледно-палевых роз, она подошла к М
елани и приколола их к поясу на талии.
Ц Закрой глаза! Ц приказал дед.
Вдруг Мелани почувствовала, как что-то холодное скользнуло у нее по шее, и
послышался шепот, а затем кто-то прикоснулся руками к ее волосам. Тут она
услышала, как мадам Дюрюи сказала:
Ц Это все меняет!
Не в силах больше сдерживать любопытство, Мелани открыла глаза и не узна
ла себя. На ее шее красовалось колье из розовых жемчужин с пересыпанными
между ними бриллиантами и лежало в пять рядов на ее длинной тонкой шейке,
а на талии была надета цепь-пояс из таких драгоценных камней, которые све
ркали среди живых роз. Такая же нить жемчугов с бриллиантами сверкала в в
олосах. Эффект был поразительный, и глаза Мелани заблестели, как две звез
ды.
Ц Это знаменитые жемчуга бабушки, те, которыми твоя мать… жаждет себя ук
расить и мечтает об этом уже много лет, но они ей никогда не будут принадле
жать. Я дарю их тебе: это будет моим подарком в честь твоей помолвки. У тебя
будут и другие драгоценности, когда ты выйдешь замуж.
Мелани была так взволнована и так счастлива от мысли, что Франсис, может б
ыть, наконец, посчитает ее красивой, что поцеловала деда, который ее обнял
и сказал с гордостью:
Ц Ты хороша, как солнце! Пойдем теперь посмотрим, что твоя мать на это ска
жет! Ц добавил он, засмеявшись, выдавая тем самым удовольствие, которое с
обирался получить.
Он получил удовольствие сполна. Фривольный блеск Альбины померк, как гас
нет свеча, которую задули, и в течение всего ужина она произнесла не более
двух-трех слов. Ее глаза все время были прикованы к тарелке, она их подним
ала лишь для того, чтобы рассмотреть колье, красовавшееся на шее дочери. О
на не принимала никакого участия в разговоре, который старались вести дя
дя Юбер, и особенно кузены жениха, виконт и виконтесса де Рессон.
Франсис сделал Мелани несколько комплиментов, отметив ее грациозность
и блеск, а затем умолк и слушал других, поворачиваясь время от времени к св
оей невесте и улыбаясь ей. Он улыбался ей той улыбкой, которая заставляла
учащенно биться ее сердце. Улучив момент, Франсис достал из кармана мале
нький белый футляр, открыл его и повернулся к Мелани, ставшей вдруг такой
же розовой, как ее жемчуга.
Ц Вы позволите, с разрешения ваших родственников, сидящих здесь, подари
ть вам, дорогая Мелани, это обручальное кольцо, которое принадлежало мое
й матери и которое я прошу вас носить в будущем, как залог обещания, которо
е должно нас соединить?
Молодая девушка подняла на него глаза, полные слез, и протянула левую рук
у, которая слегка дрожала и на безымянный палец которой он надел старинн
ое кольцо, украшенное лишь бриллиантом розовой воды, а затем нежно поцел
овал кончики ее пальцев. Все поднялись и, по предложению старого Тимоти, в
ыпили за обручение. Затем перешли в салоны, куда должны были вот-вот прийт
и приглашенные на бал.
До поздней ночи танцевали на сверкающем паркете, где можно было встретит
ь одновременно все три самых закрытых мира французского общества: арист
ократию, финансы и высокопоставленный чиновный мир. Все женщины были кра
сивы, мужчины элегантны.
Вращаясь с Франсисом в нежном ритме английского вальса, Мелани смотрела
, как сияет ее маленькая рука на плече у ее кавалера, и думала, что она никог
да не забудет этот вечер, даже если ей было суждено жить сто лет. Все это бы
ло невероятно, ведь прошло только два месяца с тех пор, как она упала со ск
ользкого дерева почти на голову этого такого красивого мужчины, который
смотрел на нее и улыбался.
Ц Держу пари, вы думаете, Ц сказал он шепотом, приблизив ее слегка к себе,
Ц о бале у миссис Юг-Алле?
Ц Это так, Ц призналась Мелани, Ц и я сожалею, что она не смогла прийти с
егодня вечером.
Ц Она никогда не уезжает из Динара раньше того, как там официально устан
авливается зима. Но я уверен, что она радуется вместе с вами. Вы счастливы,
не правда ли?
Ц Я счастлива, если вы тоже будете счастливы.
Ц Вы не сомневаетесь, надеюсь?
И, крепче обняв ее, он увлек ее в вихре вальса, ритм которого стал вдвое быс
трее. У Мелани немного кружилась голова. Она не могла не думать о том, что о
н сказал ей. И почему он сказал: «она радуется вместе с вами»? Разве не «с на
ми» было бы естественнее?
Она быстро отогнала от себя эти мысли. Если бы она анализировала все слов
а Франсиса, ее помолвка стала бы адом. Может, лучше поверить Жоанне, котора
я только что сказала, обняв ее:
Ц Как тебе повезло! В Париже кет ни одной девушки, которая бы тебе не поза
видовала! Сегодня вечером ты похожа на принцессу.
На принцессу? А не был ли этот бал балом Золушки, и не сыграл ли дедушка рол
ь феи-крестной матери?
Это впечатление еще больше укрепилось, когда, возвратившись домой, Альби
на Депре-Мартель, урожденная Пошон де ля Крез, сказала своей дочери, как т
олько они переступили порог и даже еще не сняли манто:
Ц Ты не можешь хранить эти жемчуга у себя. Ты мне их отдашь, и я их положу в
мой ларец! Это очень дорогое украшение, чтобы оно оставалось в руках ребе
нка.
Она, наверное, давно приготовила эту фразу, так как проговорила ее с такой
поспешностью, что даже вздохнула с облегчением. Но Мелани не желала, чтоб
ы ее раздели таким образом.
Ц Нет, мама! Если дедушка позволил мне уйти с этими жемчугами, значит, я сп
особна их хранить…
Ц Это еще что! Он думал, конечно, что ты мне их передашь.
Ц Дедушка не удовлетворяется тем, что думает: он умеет очень хорошо выра
жать свои мысля. Я свои жемчуга буду хранить сама. Я хорошо знаю, куда их по
ложить.
Ц Это ребячество, Мелани! Подобные драгоценности…
Ц Бесполезно настаивать. А почему вы тогда не просите доверить вам мое о
бручальное кольцо? Оно тоже дорогое и историческое: его король Людовик XV п
одарил одной из прабабушек Франсиса, и все маркизы де Варенн его носили. П
озвольте мне теперь уйти, ибо я немного устала. Я вам желаю спокойной ночи!

Поджимаясь по широкой лестнице вместе с Фройлейн, Мелани видела свою мат
ь: она стояла посреди холла, сняв манто и бросив его прямо на пол, и теперь о
но валялось у ее ног, и следила глазами за своей дочерью, с трудом сдержива
я гнев.
На следующий день дом «Лашом», находящийся на улице Руаяль, послал для Ме
лани свой первый букет по поводу ее обручения: очаровательную романтиче
скую композицию из шток-роз и незабудок, который вызвал у Фройлейн носта
льгию. Мелани поставила его на письменный стол, предварительно поцелова
в раз десять. Можно ли было быть счастливее?
Через неделю Тимоти Депре-Мартель, который поехал в Цюрих, бесследно исч
ез. На швейцарской таможне, при пересечении границы, смогли лишь констат
ировать, что купе в спальном вагоне было пусто, что все было в полном поряд
ке… и что его не смогли найти. В течение нескольких следующих недель совм
естные усилия французской и швейцарской полиции оказались неэффективн
ыми, хотя уже известный ученый Альфонс Бертийон, который изобрел уголовн
ую антропометрию и отпечатки пальцев, прочесал все купе самым тщательны
м образом.
Газеты наперебой писали об этом событии, и в салонах кипели страсти, там ж
дали с нетерпением «Фигаро», «Голуа», «Энтранзижан», «Матен», «Ля Круа», «
Солей», и особенно «Пти Паризьен», хроникеры и репортеры которого демонс
трировали блестящее воображение. Говорили, что финансист был тайно посл
ан президентом Лубе для получения займа у швейцарских банков. Поэтому за
говорили об анархистах, о русских нигилистах Ц сам Господь не знает поч
ему, Ц о социалистах, даже о секретных иностранных обществах, враждебны
х Франции, во главе которых представляли себе молчаливых китайцев, посла
нных старой императрицей Цы Си, всегда только и помышлявшей о мести.
Девочку было жалко: она сидела в своей комнате, где позволяла находиться
только Фройлейн, часами перед окном на низком маленьком кресле с широко
раскрытыми глазами, положив локти на колени, а лицо зажав в ладони, и тихо
плакала, не говоря ни слова. Ночью она не спала, а утром ее подушка и волосы
были мокрыми от слез.
Испуганная этой прострацией, Фройлейн решила вызвать врача. Он предписа
л снотворное и легкую пишу, но питательную: гоголь-моголь, мед, фруктовые
соки, которые преданная гувернантка заставляла ее съедать ложку за ложк
ой, как будто она была маленьким ребенком. Когда этот кризис прошел, девоч
ка стала немного поправляться. Она стала задавать вопросы.
Ей говорили, что поиски продолжаются, что ее дядя Юбер объехал всю Швейца
рию, пытаясь найти след, но он не был человеком упорным.
Альбина и ее будущий зять решили, что надо поторопить события, и через чет
ыре месяца, несмотря на протест Оливье Дербле, который уверял, что его пат
рон жив, и старался, чтобы его воля была соблюдена, объявили о желании отпр
аздновать свадьбу, доказывая, что они соблюдают интересы Мелани.
Идея принадлежала Франсису, и ему было нетрудно подсказать ее мадам Депр
е-Мартель. Этой даме, голова которой напоминала птичью голову, невыносим
а была мысль, что в ее семье нет мужчины, Юбер, конечно, был не в счет. Она и ее
дочь нуждались в сильном мужчине, способном их поддержать и оберегать. И
однажды вечером она пришла объяснить это Мелани.
Девочка плакала и колебалась, ибо, как ей казалось, это означало забыть де
да, не выполнить его волю, но, в конце концов, согласилась. Никогда она боль
ше не увидит своего деда!.. Тогда, вопреки увещеваниям Оливье Дербле, котор
ый часами старался убедить ее еще немного подождать, она согласилась с м
атерью. Зачем ей слушать доводы простого служащего, даже такого ранга, ка
к он, когда сердце ей подсказывало, что один Франсис способен был дать люб
овь, в которой она так нуждалась!

Глава V
На остров Цирцеи…

Мелани вышла из кареты так осторожно, будто под ногами у нее был голый лед
. Лучше бы оно так и было, тогда она бы удвоила бдительность… Но кто мог зна
ть, что красный ковер, устилавший ступени и уходивший в сияющую огнями гл
убь церкви, собьется в коварную складку, за которую зацепится острый каб
лук ее белых атласных туфелек? Другая нога зацепилась за подол платья, ше
девра работы Пакена. А мадам Люси еще никак не хотела признать, что платье
слишком длинное.
Ц Вам теперь придется часто надевать платья со шлейфом, мадемуазель, Ц
строго сказала она. Ц Привыкайте ухе сейчас.
Мелани ничего не имела против шлейфов. Например, ее ничуть не смущал покр
ой амазонки, в которой она чувствовала себя прекрасно. Но это платье все-т
аки было слишком длинным, и если бы не твердая рука дядюшки Юбера, который
собирался провожать племянницу к венцу, случилась бы настоящая катастр
офа. Хорошенькая была бы картина: новобрачная вползает в церковь Святой
Клотильды на животе! А уж что было бы с фамильной диадемой, которую с огром
ными трудностями удалось закрепить на голове! В только что вымытых тонки
х шелковистых волосах, наэлектризованных от расчески, никак не хотели де
ржаться шпильки. Мелани и без того казалось, что маленькая бриллиантовая
корона, украшенная флердоранжем, слегка сползла набекрень, но она побоя
лась ее трогать, чтобы окончательно не разрушить шаткое сооружение.
К счастью, помощь подоспела вовремя. Ловкие пальцы Жоанны, первой подруг
и невесты, легонько поправили две-три шпильки, и сложный убор встал на мес
то. Только тогда, глубоко вздохнув и выпрямившись во весь рост, Мелани нач
ала свой путь, в конце которого ее ждал алтарь, сверкавший в пламени бесчи
сленных свечей, укрепленных среди моря белых цветов и аспарагуса, чей ар
омат сливался в теплом пространстве церкви с запахом растопленного вос
ка и изысканных духов присутствующих дам.
Грянули торжественные звуки органа, послушного пальцам Шарля Турнемир
а, сменившего четыре года тому назад органиста Габриэля Пьерне, заливая
храм чарующими волнами хорала Сезара Франка, встречая появление невест
ы. Следуя за двумя швейцарскими гвардейцами, такими важными в своих крас
ных с золотом одеждах, в треуголках с перьями, в белых чулках, обтягивающи
х их мощные икры, с алебардами, рукоять которых была обтянута красным бар
хатом, она думала, что гораздо охотнее предпочла бы скромную церемонию в
какой-нибудь часовне или церкви в Сен-Серване, пли даже в Динаре, где в это
время года почти не было никого, кроме местных жителей… и моряков с «Аскь
и». Благословение она получила бы из узловатых рук какого-нибудь старен
ького кюре, привычных перетаскивать корзины с омарами или ракушками. Раз
они нарушили волю деда, пусть бы уж лучше это произошло в его любимых мест
ах, а свидетелями бы были простые люди. Тогда его душа, где бы она ни витала,
скорее бы простила ей ее вину…
Из-за двойного укрытия: полуопущенных ресниц и вуали из алансонских кру
жев взгляд Мелани скользил, едва отмечая шелковые или бархатные туалеты
, соболиные, шиншилловые и других редких мехов палантины, яркие мундиры, ж
емчужные колье, нежнейших тонов перчатки тонкой замши, сверкающие на зап
ястьях из под кружев и муслина бриллианты. Она увидела мать, но поспешно о
твела взгляд, так как туалет ее выглядел просто неприлично вызывающе. По
льзуясь тем, что ее свекор исчез, и отказавшись от траура, Альбина была про
сто ослепительна в своем сказочном туалете из золотой парчи, отделанной
куньим мехом, который завершала эгретка из перьев белой цапли. Она из кож
и вон лезла, чтобы затмить всех своим блеском и оставить в тени своего вел
иколепия юную невесту в платье «а ля Людовик XVI» с фижмами из алансонских
кружев и отделкой из горностая. Ей недоставало лишь налобной повязки с р
ядом жемчужных подвесок, падающих на глаза, чтобы походить на Сару Берна
р в «Федре». И если Мелани наряд не очень шел, то Альбина была уже просто см
ешна в своем упорном стремлении играть роль королевы бала, совершенно за
тмевая молоденькую шестнадцатилетнюю девушку, неловкую и скованную в с
воем слишком тяжелом наряде.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35