этот не закричит, призывая помощь. Он бросит все свои с
илы на то, чтобы прикончить незваного гостя прямо здесь, самому, сейчас… У
дар! Удар! Удар! Еще удар! Солдат бьет, словно вовсе не чувствуя усталости, и
все свирепеет от того, что его клинок раз за разом пронзает пустоту.
Удар!
Клинок свистнул над головой. Сложившись пополам, Николас оттолкнулся но
гами и покатился по полу. Удар! Палаш чиркнул о каменные плиты в нескольки
х сантиметрах от лица. Николас крутнулся в сторону. Крепко приложился сп
иной о стену, но не почувствовал болиЦ на это не было времени. Вскочил на
ноги.
Удар!
Палаш с треском вонзился в деревянную обшивку стены. Это был момент, кото
рого ни в коем случае нельзя было упускать. Николас перехватил запястье
противника, сильно выворачивая, резко дернул на себя, левой рукой сжал со
лдату горло.
Хрустнули, ломаясь, кости запястья. Солдат широко раскрыл рот, но через ст
иснутую гортань не прорвалось ни звука. Николас сильнее сжал пальцы, пол
ожил и вторую руку на горло врага, подержал… и отпустил. Солдат осел на пол
. Палаш так и остался торчать в стене.
Прежде чем уйти, Николас несколько минут стоял у входной двери, прислуши
ваясь. Расчет его был: если кто, привлеченный шумом, и пойдет проверить, в ч
ем дело, то, увидев безмятежно храпящих в коридоре Летучих, успокоится. Но
никто так и не показался.
Николас спустился на первый этаж, в нужник, откинул крышку и негромко поз
вал в смрадную дыру:
Ц Эй!
Последовала пауза, которая ему очень не понравилась. Затем он услышал го
лос мальчика-проводника:
Ц Все!.. Хорошо!.. Ц отрывисто и излишне громко долетело снизу.
Ни секунды не понадобилось Николасу на то, чтобы прикинуть возможные вар
ианты случившегося и просчитать дальнейшие действия.
Ц Умаялся? Ц усмехнулся он, чуть отстраняясь. Ц Все уже, сейчас идем… Я
спрыгну, посторонись. А то забрызгаю…
Внизу хлюпнуло.
Николас снял с плеча тяжелую сумку и ухнул ее в дыру. Затем спрыгнул сам.
Когда сверху отошла крышка, впуская в подземелье тусклый свет, Топорик б
ыл уже полумертв Ц и от страха, и от недостатка кислорода в легких. Сильна
я рука все еще сжимала его лицо. Сталь у горла натягивала кожу. Малейшая не
осторожность Ц и клинок вопьется глубоко в плоть. Мальчик понимал это, п
отому на оклик колдуна ответил то, что ему и приказывали:
Ц Все… Ц он не удержался и глотнул ртом воздух, Ц хорошо…
Потом зашуршало в трубе, и из дыры показалось что-то темное… Это колдун ле
тел. Мощный удар отшвырнул Топорика в сторону Ц он ударился о каменную о
склизлую стену и плашмя рухнул в жижу.
Трое безликих взметнули в воздух мечи. Топорик успел заметить: мечи почт
и такие же, как и у самого колдуна, Ц тонкие, чуть изогнутые, ярко блестящи
е, только намного короче.
Да, они не оставили колдуну ни малейшего шанса. Он еще не коснулся ногами п
ола, как был вмиг иссечен в лохмотья. На секунду стало тихо. Топорик понима
л, надо бежать, в таких делах ни за что не оставляют свидетелей, но почему-т
о не мог пошевелиться. Вернее, не почему-то, а потому что знал: побежишь Ц в
ыдашь себя шумом. Догонят Ц убьют. Но и останешься на месте Ц тоже не выж
ить.
И вдруг из дыры метнулся кто-то еще.
Три меча снова сверкнули в полумгле. Топорик зажмурился, услышал коротки
й металлический лязг, свист воздуха и сдавленный вскрик. Когда он открыл
глаза, его почти ослепили стремительные стальные молнии, разрывающие те
мноту. Молний снова было три, но теперь Ц две короткие и одна длинная. Они
сверкали, сшибаясь, высекали друг из друга снопы красных искр. И больше ни
чего не было слышно, кроме жуткого свиста, лязга и тяжелого дыхания. Изред
ка в тускло-серый луч, падающий из дыры, попадал чей-нибудь силуэт Ц то по
кажется ужасное пустое лицо, то мелькнет рука, вспыхнет ярче лезвие меча
… Несколько раз вспыхивали желтые глаза колдуна, и, наверное, это-то и был
о самым страшным.
Резкий гортанный вопль Ц и стальных молний, мечущихся в тесном подземел
ье, остались лишь две Ц короткая и длинная. Лязг, взрыв красных искр, лязг
Ц взрыв… Короткая молния ушла вниз, длинная обрушилась сверху Ц лязг, и
скры, стон… И одна из молний погасла. Потом погасла вторая.
Топорик затаил дыхание. Он не знал Ц подать ли ему голос или сидеть смирн
о, надеясь, что про него забудут, и он выберется отсюда, когда все закончит
ся, и убежит далеко-далеко…
Ц Вставай, Ц послышался голос из тьмы, совсем рядом с Топориком. Ц Ты це
л?
Он узнал колдуна. Поднялся, сразу ощутив, как промок, как мутит в голове, ка
к дрожат ноги.
«Ты предал меня, крысеныш, так умри», Ц вот, что должен был сказать колдун,
но он сказал то, что сказал.
Ц Пойдем, Ц приказал он.
Топорик послушно пошлепал по жидкой грязи. Сейчас он даже на крыс не обра
щал внимания. Желтые, горящие в темноте глаза жгли ему спину. Все его мысли
точно сплелись в одну: «Сразу не прикончил, потому что не знает пути назад
. Когда я его выведу, он меня… Нет! Как только окажусь на поверхности, надо б
ежать изо всех сил! Там, где выйдем, безлюдный пустырь, развалины старой пе
карни, в которых легко спрятаться… Нет! Нет! Прятаться не надо. Этот Ц обя
зательно найдет. Бежать!»
Он шел, нащупывая на ходу бронзовый топорик у бедра, маленький, с виду совс
ем игрушечный, на который не обратили никакого внимания те, безликие. Нав
ерное, Даже не поняли, что это настоящее боевое оружие. Но бронзовое лезви
е было остро отточено, короткое топорище пригнано точно по руке. Конечно,
тот топорик, который отобрали у мальчика в подземной камере отца Лансама
, был намного лучше, да и привычней, кстати… Но и этот неплох. И если придетс
я драться, мальчик не спасует. Там, наверху, хоть и тоже темно, но не будет та
кого страха.
Да, именно так. Глотнуть свежего воздуха, отбежать на несколько шагов и ме
тнуть топорик. И, не оглядываясь, удирать.
Чем ближе был выход, тем большая уверенность крепла в груди мальчика. Он д
аже снял с пояса топорик, стиснул его в руке. Колдун, кажется, этого вовсе н
е заметил. Он шел вслед за мальчиком молча, лишь один раз скрипуче процеди
л сквозь зубы:
Ц Г-гюйсте…
Наконец дышать стало легче. Под ногами уже не хлюпало, вонь ушла. Топорик в
збежал по недлинной лестнице, нырнул в скрытый густым кустарником лаз. И,
обернувшись, взмахнул своим оружием.
Ц Давай, Янас! Ц скомандовал он себе.
Ветви кустарника, шурша, раздвинулись Ц показалось лицо колдуна, пересе
ченное от глаза до верхней губы глубоким кровоточащим порезом. Топорик с
жал зубы… Но вдруг подпрыгнул от неожиданного лошадиного ржания за свое
й спиной. Не удержался, оглянулся: громадный вороной битюг блеснул лилов
ым глазом и, оскалив белую пасть, снова заржал. Из крытой повозки, в котору
ю он был запряжен, высунулся человек… Черная одежда облегала его, как вто
рая кожа, и лицо было закрыто глухой маской Ц не было даже прорезей для гл
аз. Еще один Ц четвертый Ц из тех, из безликих!
Тут мальчик аж завизжал от жути. Бронзовый топорик свистнул по воздуху, п
ропорол грубую рогожу и исчез в глубине повозки. Безликий выхватил из-за
спины меч, изготовился… но, вместо того чтобы спрыгнуть, вдруг застыл и ме
дленно начал оседать. На его лице, там, где должно быть переносице, появила
сь стальная четырехконечная звездочка. Безликий повалился вниз с повоз
ки и больше не шевелился. Битюг скосил на него глаз и снова заржал.
Топорик сел на землю. Он совершенно обессилел, глаза закрывались сами со
бой от чудовищной усталости.
Колдун прошел мимо него, перевернул безликого, деловито вытащил звездоч
ку, вытер ее и спрятал в кожаный мешочек на поясе. Затем, вынув нож, срезал м
аску.
Николас смотрел и ничего не понимал. Он чувствовал, что по-настоящему рас
терян Ц кажется, впервые в жизни. У этого человека (человека ли?) вовсе не б
ыло лица. Гладкая серая кожа без каких-либо выпуклостей, лишь на месте рта
крохотная сморщенная присоска. Двигаясь медленно и туманно, будто под в
одой, он снова взялся за нож. Срезая одежду с мертвого тела, лоскут за лоск
утом, он все больше недоумевал. Это существо не имело половых органов, вол
осяного покрова, под серой кожей было плотно, будто туго набитая матерча
тая кукла. На руках и ногах пальцы без ногтей удлинялись двумя дополните
льными суставами.
Заметив, что мальчик с брезгливым ужасом смотрит на голую тварь, Николас
мотнул головой:
Ц Глянь, что там, в повозке.
Мальчик с готовностью отвел глаза. Когда он поднялся на ноги, его шатнуло.
Но в повозку он влез, не пререкаясь.
Ничего больше на теле существа не было. Только тряпки и ремни.. Меч валялся
в стороне. Николас поднял его, внимательно осмотрел. Очень похож на оружи
е с Драконьих островов, только покороче. А вот рукоять удлинена, словно сд
елана специально для нечеловеческих ладоней этих существ.
Мальчик выглянул из повозки. Пот стекал по его лицу крупными каплями.
Ц Что там? Ц опуская меч, крикнул Николас.
Ц Мешок, Ц сглотнув, ответил мальчик. Ц Не могу вытащить. Очень тяжелый.
Пришлось Николасу лезть самому. Он выволок наружу небольшой, но действит
ельно очень тяжелый кожаный мешок, разрезал шнурки на горловине.
В мешке оказалась металлическая шкатулка. Николас узнал ее. Под кованой
крышкой в темной бархатной полости переливался сине-черным эльваррум: б
абочка, цилиндр, подсвечник, кольцо и вилка. Пять предметов. Снизу шкатулк
а была испачкана в чем-то липком. Николас провел ладонью по днищу и сложен
ные щепотью пальцы поднес к лицу.
Кровь.
Он прыгнул в повозку, хлестнул вожжами битюга. Конь рванул с места, мальчи
ка отбросило в угол повозки, но Николас не заметил этого. Он забыл про маль
чика. Он думал только об одном:
Ц Катлина!
ГЛАВА 4
Обжорный тупик пылал. Оттуда, где был трактир Жирного Карла, поднимался с
толб черного жирного дыма. Стражники и жители близлежащих улиц не пытали
сь тушить пожар. Во-первых, это было уже бесполезно, во-вторых… пропади пр
опадом эта клоака, из которой гниль и погань расползались по всему город
у.
Николас стоял в толпе зевак, слыша, как приглушенно переговариваются гор
ожане, как, не скрываясь, гогочут стражники. Время от времени поднявшийся
ветер бросал ему в лицо клочья дыма, и Николас чувствовал на губах сладко
ватую копоть сгоревшей плоти.
…Ее не пытали. Ее убили одним ударом тонкого клинка в сердце. Она лежала на
спине поперек постели Ц должно быть, поднялась навстречу убийцам. Удар
был точен и силен. Николас очень надеялся на то, что Катлина не успела почу
вствовать боли. А дом и Ц в особенности Ц спальню он нашел разгромленны
ми, разграбленными. Убийцы знали, что искать, но не знали Ц
где. Не тратя времени на исследование интерьера, они просто раз
носили на куски все пригодное для того, чтобы что-нибудь прятать. Одежный
шкаф с потайным отделением был разрублен. Оружие Николаса исчезло. Камен
ная гаргулья над камином Ц обезглавлена. Старик Питер умер, как и полага
ется умирать верным слугам: у порога спальни, с мечом в руках.
Когда в дом явилась городская стража, Николас сидел на постели, рядом с Ка
тлиной. Мальчик-проводник стоял поодаль, у окна, с выражением оторопелог
о ужаса на лице, оглядываясь вокруг.
«Что он тут делает?» Ц рассеянно подумал Николас и в следующую секунду у
слышал, как стражники грохочут сапогами, поднимаясь по лестнице, и вяло п
одумал о том, что сейчас они бросятся на него, пытаясь скрутить, а ему прид
ется убить их, всех до одного. Он прикрыл лицо Катлины сорванным пологом и
прыгнул в окно. Мальчик прыгнул вслед за ним.
Гюйсте Волк Ц вот кто должен умереть сегодня, а не стражники! Но сначала п
усть ответит на несколько вопросов.
Но и сюда Николас тоже опоздал. Тот, кто заметал следы, делал это умело.
Ц Глядите, добрые горожане! Ц заверещала вдруг какая-то старуха из тол
пы. Ц Вот этот-то, который стоит, он тоже оттудова! Я их всех знаю, мазурико
в! Господа стражники, хватайте его!
Скрюченным пальцем она указывала на Николаса. Нет, кажется, не на него… На
мальчика, стоящего рядом с ним. Ужаленный воплями старой ведьмы, он задро
жал и прижался к Николасу.
Николас удивленно посмотрел на него, точно не узнавая.
Какой мальчик, откуда?.. Ах, да, проводник… Когда летели из дома Катлины сюд
а, он правил повозкой… Сам же Николас ему и велел. А он послушал… не сбежал,
как вроде бы собирался вначале… Совсем обезволел от страха.
Ц Хватайте их, господа стражники! Они город хотели сжечь! Воры! Воры! Мазу
рики! У моей лачуги вся стена обуглилась, еще бы чуть-чуть Ц и сгорела дот
ла!
Ц Тебе бы не мешало погреться немного, старая ворона! Ц крикнул кто-то, и
в толпе заржали. Но сквозь смех были слышны злобные голоса, и этих голосов
становилось все больше:
Ц На костер его, братцы!
Ц В огонь, к остальным! А вон, гляньте, рядом-то с расцарапанной рожей! Хва
тайте и этого!.. Вон они, вон!.. Господин стражник, вы бы не толкали меня, а то я
и сам могу толкнуть…
Стража, привлеченная шумом, пробивалась сквозь толпу ближе к Николасу.
Ц Ай, погибнем, сгорим все в геенне огненной! Ц истерично завыл кто-то.
Ц Знамение-то было, люди добрые Ц ночь среди дня и звезда с неба! И чума от
этого разошлась! И война братоубийственная разгорелась! Все как святые
отцы говорили! Близок конец света, близко царствие Тьмы!
Ц На костер!
Ц Пусть Сатана сам спасет свое отродье!
Николас вздрогнул, поднял глаза, словно стараясь рассмотреть, кто выкрик
нул последнюю фразу. От его взгляда попятились. Тогда он положил руку мал
ьчику на плечо, повернулся и вместе с ним пошел прочь от пожарища.
Спустя час повозка, влекомая вороным битюгом, выехала за городские ворот
а на Верпенскую Императорскую дорогу. Повозкою правил мальчик. Николас с
идел в полутьме, стараясь заставить себя думать хоть о чем-то. Но не мог. Са
днили раны, полученные в подземелье, но и эта боль была недостаточной, что
бы отвлечь его от иной, внутренней боли, которую не залечишь никакими бал
ьзамами. Он вынул из-за пазухи бумажный сверток. Бабочка посланника легл
а в шкатулку к другим пяти предметам из эльваррума. Николас бездумно вер
тел в руках бумагу.
«…Красной Свободы исходит из начала нечистого, дьявольского, прил
агаю эти неопровержимые доказательства…» Ц мелькнула перед его г
лазами строчка.
Он медленно пробуждался от темного дурмана по мере того как смысл написа
нного входил в сознание.
«…Преисподняя поставляет своих воинов Братству, сам Сатана ведет
нечестивцев…»
Воины преисподней? Николас вспомнил безглазых тварей из подземелья. Бра
тство Красной Свободы…
В памяти его всплыла картинка из недавнего прошлого. На крепостном валу,
широко раздвинул ноги, стоит горбун. Рот его оскален, в одной руке Ц окров
авленная сабля, а другой Ц мушкет. Битва полыхает под ногами горбуна, нак
атывает волнами на вал и с той и с другой стороны. Ветер рвет красный плащ,
огненные пряди волос и бороды горбуна. Пули и стрелы густо буравят раска
ленный воздух, но почему-то не приносят горбуну никакого вреда…
Граф Пелип! Граф Пелип сейчас в Лакнии…
Николас бережно сложил бумагу вчетверо и вернул за пазуху.
Зачем Пелипу понадобилось желать его, Николаса, смерти? Зачем он убил Кат
лину?..
Графу был нужен эльваррум Ц тут же последовал ответ. И не был нужен сам Ни
колас. А Катлина… О, если бы тайник с эльваррумом был не в ее доме!
Несколько минут Николас сидел неподвижно, закрыв глаза. Затем повозка не
ожиданно остановилась. Он выглянул наружу.
Мальчик, опустив вожжи, вопросительно смотрел на него. Повозка стояла на
распутье у дорожного указателя, на котором под выцветшими дощечками с пи
сьменами болтался обрывок цепи с истлевшим человеческим остовом в вере
вочной петле.
Направо Ц Бейн. Прямо Ц Утенгоф, морское побережье. Налево Ц Острихт. Ос
трихт, это по дороге в Лакнию, припомнил Николас. Он указал налево.
Мальчик снова натянул поводья.
Часть вторая
ПОСЛАННИК
ГЛАВА 1
Странное время настало для Империи. Мутное и темное, как дымка над черной
водой лесного озера. Пылающую звезду, что низвергнулась с потемневшего с
реди дня неба, видели все. Чума прошла, положив конец войне. Граф Пелип с ос
татками своего войска отступил в дальнюю Лакнию, а Император, вместо тог
о чтобы собрать силы и покончить с Братством Красной Свободы раз и навсе
гда, отчего-то медлил. По городам и весям путешествовали сотни его послан
ников: некоторые из них входили в дома знатных особ открыто, некоторые Ц
таких было много больше Ц бродили по дорогам, скрываясь под обличьем ст
ранствующих монахов и пилигримов-богомольцев.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34
илы на то, чтобы прикончить незваного гостя прямо здесь, самому, сейчас… У
дар! Удар! Удар! Еще удар! Солдат бьет, словно вовсе не чувствуя усталости, и
все свирепеет от того, что его клинок раз за разом пронзает пустоту.
Удар!
Клинок свистнул над головой. Сложившись пополам, Николас оттолкнулся но
гами и покатился по полу. Удар! Палаш чиркнул о каменные плиты в нескольки
х сантиметрах от лица. Николас крутнулся в сторону. Крепко приложился сп
иной о стену, но не почувствовал болиЦ на это не было времени. Вскочил на
ноги.
Удар!
Палаш с треском вонзился в деревянную обшивку стены. Это был момент, кото
рого ни в коем случае нельзя было упускать. Николас перехватил запястье
противника, сильно выворачивая, резко дернул на себя, левой рукой сжал со
лдату горло.
Хрустнули, ломаясь, кости запястья. Солдат широко раскрыл рот, но через ст
иснутую гортань не прорвалось ни звука. Николас сильнее сжал пальцы, пол
ожил и вторую руку на горло врага, подержал… и отпустил. Солдат осел на пол
. Палаш так и остался торчать в стене.
Прежде чем уйти, Николас несколько минут стоял у входной двери, прислуши
ваясь. Расчет его был: если кто, привлеченный шумом, и пойдет проверить, в ч
ем дело, то, увидев безмятежно храпящих в коридоре Летучих, успокоится. Но
никто так и не показался.
Николас спустился на первый этаж, в нужник, откинул крышку и негромко поз
вал в смрадную дыру:
Ц Эй!
Последовала пауза, которая ему очень не понравилась. Затем он услышал го
лос мальчика-проводника:
Ц Все!.. Хорошо!.. Ц отрывисто и излишне громко долетело снизу.
Ни секунды не понадобилось Николасу на то, чтобы прикинуть возможные вар
ианты случившегося и просчитать дальнейшие действия.
Ц Умаялся? Ц усмехнулся он, чуть отстраняясь. Ц Все уже, сейчас идем… Я
спрыгну, посторонись. А то забрызгаю…
Внизу хлюпнуло.
Николас снял с плеча тяжелую сумку и ухнул ее в дыру. Затем спрыгнул сам.
Когда сверху отошла крышка, впуская в подземелье тусклый свет, Топорик б
ыл уже полумертв Ц и от страха, и от недостатка кислорода в легких. Сильна
я рука все еще сжимала его лицо. Сталь у горла натягивала кожу. Малейшая не
осторожность Ц и клинок вопьется глубоко в плоть. Мальчик понимал это, п
отому на оклик колдуна ответил то, что ему и приказывали:
Ц Все… Ц он не удержался и глотнул ртом воздух, Ц хорошо…
Потом зашуршало в трубе, и из дыры показалось что-то темное… Это колдун ле
тел. Мощный удар отшвырнул Топорика в сторону Ц он ударился о каменную о
склизлую стену и плашмя рухнул в жижу.
Трое безликих взметнули в воздух мечи. Топорик успел заметить: мечи почт
и такие же, как и у самого колдуна, Ц тонкие, чуть изогнутые, ярко блестящи
е, только намного короче.
Да, они не оставили колдуну ни малейшего шанса. Он еще не коснулся ногами п
ола, как был вмиг иссечен в лохмотья. На секунду стало тихо. Топорик понима
л, надо бежать, в таких делах ни за что не оставляют свидетелей, но почему-т
о не мог пошевелиться. Вернее, не почему-то, а потому что знал: побежишь Ц в
ыдашь себя шумом. Догонят Ц убьют. Но и останешься на месте Ц тоже не выж
ить.
И вдруг из дыры метнулся кто-то еще.
Три меча снова сверкнули в полумгле. Топорик зажмурился, услышал коротки
й металлический лязг, свист воздуха и сдавленный вскрик. Когда он открыл
глаза, его почти ослепили стремительные стальные молнии, разрывающие те
мноту. Молний снова было три, но теперь Ц две короткие и одна длинная. Они
сверкали, сшибаясь, высекали друг из друга снопы красных искр. И больше ни
чего не было слышно, кроме жуткого свиста, лязга и тяжелого дыхания. Изред
ка в тускло-серый луч, падающий из дыры, попадал чей-нибудь силуэт Ц то по
кажется ужасное пустое лицо, то мелькнет рука, вспыхнет ярче лезвие меча
… Несколько раз вспыхивали желтые глаза колдуна, и, наверное, это-то и был
о самым страшным.
Резкий гортанный вопль Ц и стальных молний, мечущихся в тесном подземел
ье, остались лишь две Ц короткая и длинная. Лязг, взрыв красных искр, лязг
Ц взрыв… Короткая молния ушла вниз, длинная обрушилась сверху Ц лязг, и
скры, стон… И одна из молний погасла. Потом погасла вторая.
Топорик затаил дыхание. Он не знал Ц подать ли ему голос или сидеть смирн
о, надеясь, что про него забудут, и он выберется отсюда, когда все закончит
ся, и убежит далеко-далеко…
Ц Вставай, Ц послышался голос из тьмы, совсем рядом с Топориком. Ц Ты це
л?
Он узнал колдуна. Поднялся, сразу ощутив, как промок, как мутит в голове, ка
к дрожат ноги.
«Ты предал меня, крысеныш, так умри», Ц вот, что должен был сказать колдун,
но он сказал то, что сказал.
Ц Пойдем, Ц приказал он.
Топорик послушно пошлепал по жидкой грязи. Сейчас он даже на крыс не обра
щал внимания. Желтые, горящие в темноте глаза жгли ему спину. Все его мысли
точно сплелись в одну: «Сразу не прикончил, потому что не знает пути назад
. Когда я его выведу, он меня… Нет! Как только окажусь на поверхности, надо б
ежать изо всех сил! Там, где выйдем, безлюдный пустырь, развалины старой пе
карни, в которых легко спрятаться… Нет! Нет! Прятаться не надо. Этот Ц обя
зательно найдет. Бежать!»
Он шел, нащупывая на ходу бронзовый топорик у бедра, маленький, с виду совс
ем игрушечный, на который не обратили никакого внимания те, безликие. Нав
ерное, Даже не поняли, что это настоящее боевое оружие. Но бронзовое лезви
е было остро отточено, короткое топорище пригнано точно по руке. Конечно,
тот топорик, который отобрали у мальчика в подземной камере отца Лансама
, был намного лучше, да и привычней, кстати… Но и этот неплох. И если придетс
я драться, мальчик не спасует. Там, наверху, хоть и тоже темно, но не будет та
кого страха.
Да, именно так. Глотнуть свежего воздуха, отбежать на несколько шагов и ме
тнуть топорик. И, не оглядываясь, удирать.
Чем ближе был выход, тем большая уверенность крепла в груди мальчика. Он д
аже снял с пояса топорик, стиснул его в руке. Колдун, кажется, этого вовсе н
е заметил. Он шел вслед за мальчиком молча, лишь один раз скрипуче процеди
л сквозь зубы:
Ц Г-гюйсте…
Наконец дышать стало легче. Под ногами уже не хлюпало, вонь ушла. Топорик в
збежал по недлинной лестнице, нырнул в скрытый густым кустарником лаз. И,
обернувшись, взмахнул своим оружием.
Ц Давай, Янас! Ц скомандовал он себе.
Ветви кустарника, шурша, раздвинулись Ц показалось лицо колдуна, пересе
ченное от глаза до верхней губы глубоким кровоточащим порезом. Топорик с
жал зубы… Но вдруг подпрыгнул от неожиданного лошадиного ржания за свое
й спиной. Не удержался, оглянулся: громадный вороной битюг блеснул лилов
ым глазом и, оскалив белую пасть, снова заржал. Из крытой повозки, в котору
ю он был запряжен, высунулся человек… Черная одежда облегала его, как вто
рая кожа, и лицо было закрыто глухой маской Ц не было даже прорезей для гл
аз. Еще один Ц четвертый Ц из тех, из безликих!
Тут мальчик аж завизжал от жути. Бронзовый топорик свистнул по воздуху, п
ропорол грубую рогожу и исчез в глубине повозки. Безликий выхватил из-за
спины меч, изготовился… но, вместо того чтобы спрыгнуть, вдруг застыл и ме
дленно начал оседать. На его лице, там, где должно быть переносице, появила
сь стальная четырехконечная звездочка. Безликий повалился вниз с повоз
ки и больше не шевелился. Битюг скосил на него глаз и снова заржал.
Топорик сел на землю. Он совершенно обессилел, глаза закрывались сами со
бой от чудовищной усталости.
Колдун прошел мимо него, перевернул безликого, деловито вытащил звездоч
ку, вытер ее и спрятал в кожаный мешочек на поясе. Затем, вынув нож, срезал м
аску.
Николас смотрел и ничего не понимал. Он чувствовал, что по-настоящему рас
терян Ц кажется, впервые в жизни. У этого человека (человека ли?) вовсе не б
ыло лица. Гладкая серая кожа без каких-либо выпуклостей, лишь на месте рта
крохотная сморщенная присоска. Двигаясь медленно и туманно, будто под в
одой, он снова взялся за нож. Срезая одежду с мертвого тела, лоскут за лоск
утом, он все больше недоумевал. Это существо не имело половых органов, вол
осяного покрова, под серой кожей было плотно, будто туго набитая матерча
тая кукла. На руках и ногах пальцы без ногтей удлинялись двумя дополните
льными суставами.
Заметив, что мальчик с брезгливым ужасом смотрит на голую тварь, Николас
мотнул головой:
Ц Глянь, что там, в повозке.
Мальчик с готовностью отвел глаза. Когда он поднялся на ноги, его шатнуло.
Но в повозку он влез, не пререкаясь.
Ничего больше на теле существа не было. Только тряпки и ремни.. Меч валялся
в стороне. Николас поднял его, внимательно осмотрел. Очень похож на оружи
е с Драконьих островов, только покороче. А вот рукоять удлинена, словно сд
елана специально для нечеловеческих ладоней этих существ.
Мальчик выглянул из повозки. Пот стекал по его лицу крупными каплями.
Ц Что там? Ц опуская меч, крикнул Николас.
Ц Мешок, Ц сглотнув, ответил мальчик. Ц Не могу вытащить. Очень тяжелый.
Пришлось Николасу лезть самому. Он выволок наружу небольшой, но действит
ельно очень тяжелый кожаный мешок, разрезал шнурки на горловине.
В мешке оказалась металлическая шкатулка. Николас узнал ее. Под кованой
крышкой в темной бархатной полости переливался сине-черным эльваррум: б
абочка, цилиндр, подсвечник, кольцо и вилка. Пять предметов. Снизу шкатулк
а была испачкана в чем-то липком. Николас провел ладонью по днищу и сложен
ные щепотью пальцы поднес к лицу.
Кровь.
Он прыгнул в повозку, хлестнул вожжами битюга. Конь рванул с места, мальчи
ка отбросило в угол повозки, но Николас не заметил этого. Он забыл про маль
чика. Он думал только об одном:
Ц Катлина!
ГЛАВА 4
Обжорный тупик пылал. Оттуда, где был трактир Жирного Карла, поднимался с
толб черного жирного дыма. Стражники и жители близлежащих улиц не пытали
сь тушить пожар. Во-первых, это было уже бесполезно, во-вторых… пропади пр
опадом эта клоака, из которой гниль и погань расползались по всему город
у.
Николас стоял в толпе зевак, слыша, как приглушенно переговариваются гор
ожане, как, не скрываясь, гогочут стражники. Время от времени поднявшийся
ветер бросал ему в лицо клочья дыма, и Николас чувствовал на губах сладко
ватую копоть сгоревшей плоти.
…Ее не пытали. Ее убили одним ударом тонкого клинка в сердце. Она лежала на
спине поперек постели Ц должно быть, поднялась навстречу убийцам. Удар
был точен и силен. Николас очень надеялся на то, что Катлина не успела почу
вствовать боли. А дом и Ц в особенности Ц спальню он нашел разгромленны
ми, разграбленными. Убийцы знали, что искать, но не знали Ц
где. Не тратя времени на исследование интерьера, они просто раз
носили на куски все пригодное для того, чтобы что-нибудь прятать. Одежный
шкаф с потайным отделением был разрублен. Оружие Николаса исчезло. Камен
ная гаргулья над камином Ц обезглавлена. Старик Питер умер, как и полага
ется умирать верным слугам: у порога спальни, с мечом в руках.
Когда в дом явилась городская стража, Николас сидел на постели, рядом с Ка
тлиной. Мальчик-проводник стоял поодаль, у окна, с выражением оторопелог
о ужаса на лице, оглядываясь вокруг.
«Что он тут делает?» Ц рассеянно подумал Николас и в следующую секунду у
слышал, как стражники грохочут сапогами, поднимаясь по лестнице, и вяло п
одумал о том, что сейчас они бросятся на него, пытаясь скрутить, а ему прид
ется убить их, всех до одного. Он прикрыл лицо Катлины сорванным пологом и
прыгнул в окно. Мальчик прыгнул вслед за ним.
Гюйсте Волк Ц вот кто должен умереть сегодня, а не стражники! Но сначала п
усть ответит на несколько вопросов.
Но и сюда Николас тоже опоздал. Тот, кто заметал следы, делал это умело.
Ц Глядите, добрые горожане! Ц заверещала вдруг какая-то старуха из тол
пы. Ц Вот этот-то, который стоит, он тоже оттудова! Я их всех знаю, мазурико
в! Господа стражники, хватайте его!
Скрюченным пальцем она указывала на Николаса. Нет, кажется, не на него… На
мальчика, стоящего рядом с ним. Ужаленный воплями старой ведьмы, он задро
жал и прижался к Николасу.
Николас удивленно посмотрел на него, точно не узнавая.
Какой мальчик, откуда?.. Ах, да, проводник… Когда летели из дома Катлины сюд
а, он правил повозкой… Сам же Николас ему и велел. А он послушал… не сбежал,
как вроде бы собирался вначале… Совсем обезволел от страха.
Ц Хватайте их, господа стражники! Они город хотели сжечь! Воры! Воры! Мазу
рики! У моей лачуги вся стена обуглилась, еще бы чуть-чуть Ц и сгорела дот
ла!
Ц Тебе бы не мешало погреться немного, старая ворона! Ц крикнул кто-то, и
в толпе заржали. Но сквозь смех были слышны злобные голоса, и этих голосов
становилось все больше:
Ц На костер его, братцы!
Ц В огонь, к остальным! А вон, гляньте, рядом-то с расцарапанной рожей! Хва
тайте и этого!.. Вон они, вон!.. Господин стражник, вы бы не толкали меня, а то я
и сам могу толкнуть…
Стража, привлеченная шумом, пробивалась сквозь толпу ближе к Николасу.
Ц Ай, погибнем, сгорим все в геенне огненной! Ц истерично завыл кто-то.
Ц Знамение-то было, люди добрые Ц ночь среди дня и звезда с неба! И чума от
этого разошлась! И война братоубийственная разгорелась! Все как святые
отцы говорили! Близок конец света, близко царствие Тьмы!
Ц На костер!
Ц Пусть Сатана сам спасет свое отродье!
Николас вздрогнул, поднял глаза, словно стараясь рассмотреть, кто выкрик
нул последнюю фразу. От его взгляда попятились. Тогда он положил руку мал
ьчику на плечо, повернулся и вместе с ним пошел прочь от пожарища.
Спустя час повозка, влекомая вороным битюгом, выехала за городские ворот
а на Верпенскую Императорскую дорогу. Повозкою правил мальчик. Николас с
идел в полутьме, стараясь заставить себя думать хоть о чем-то. Но не мог. Са
днили раны, полученные в подземелье, но и эта боль была недостаточной, что
бы отвлечь его от иной, внутренней боли, которую не залечишь никакими бал
ьзамами. Он вынул из-за пазухи бумажный сверток. Бабочка посланника легл
а в шкатулку к другим пяти предметам из эльваррума. Николас бездумно вер
тел в руках бумагу.
«…Красной Свободы исходит из начала нечистого, дьявольского, прил
агаю эти неопровержимые доказательства…» Ц мелькнула перед его г
лазами строчка.
Он медленно пробуждался от темного дурмана по мере того как смысл написа
нного входил в сознание.
«…Преисподняя поставляет своих воинов Братству, сам Сатана ведет
нечестивцев…»
Воины преисподней? Николас вспомнил безглазых тварей из подземелья. Бра
тство Красной Свободы…
В памяти его всплыла картинка из недавнего прошлого. На крепостном валу,
широко раздвинул ноги, стоит горбун. Рот его оскален, в одной руке Ц окров
авленная сабля, а другой Ц мушкет. Битва полыхает под ногами горбуна, нак
атывает волнами на вал и с той и с другой стороны. Ветер рвет красный плащ,
огненные пряди волос и бороды горбуна. Пули и стрелы густо буравят раска
ленный воздух, но почему-то не приносят горбуну никакого вреда…
Граф Пелип! Граф Пелип сейчас в Лакнии…
Николас бережно сложил бумагу вчетверо и вернул за пазуху.
Зачем Пелипу понадобилось желать его, Николаса, смерти? Зачем он убил Кат
лину?..
Графу был нужен эльваррум Ц тут же последовал ответ. И не был нужен сам Ни
колас. А Катлина… О, если бы тайник с эльваррумом был не в ее доме!
Несколько минут Николас сидел неподвижно, закрыв глаза. Затем повозка не
ожиданно остановилась. Он выглянул наружу.
Мальчик, опустив вожжи, вопросительно смотрел на него. Повозка стояла на
распутье у дорожного указателя, на котором под выцветшими дощечками с пи
сьменами болтался обрывок цепи с истлевшим человеческим остовом в вере
вочной петле.
Направо Ц Бейн. Прямо Ц Утенгоф, морское побережье. Налево Ц Острихт. Ос
трихт, это по дороге в Лакнию, припомнил Николас. Он указал налево.
Мальчик снова натянул поводья.
Часть вторая
ПОСЛАННИК
ГЛАВА 1
Странное время настало для Империи. Мутное и темное, как дымка над черной
водой лесного озера. Пылающую звезду, что низвергнулась с потемневшего с
реди дня неба, видели все. Чума прошла, положив конец войне. Граф Пелип с ос
татками своего войска отступил в дальнюю Лакнию, а Император, вместо тог
о чтобы собрать силы и покончить с Братством Красной Свободы раз и навсе
гда, отчего-то медлил. По городам и весям путешествовали сотни его послан
ников: некоторые из них входили в дома знатных особ открыто, некоторые Ц
таких было много больше Ц бродили по дорогам, скрываясь под обличьем ст
ранствующих монахов и пилигримов-богомольцев.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34