Человечек запустил руки себе под бороду, потер шею:
Ц Я, господин, молил Господа нашего и спасителя Иисуса Христа и матерь ег
о Богородицу о легкой смерти от удушья в мешке, в котором они тащили меня с
юда. Проклятая дерюга воняла тухлой рыбой и совсем не пропускала воздуха
! И едва-едва мои молитвы не были услышаны… Ц Он выразительно оттянул кон
ец веревки. Ц Правда, в мешке честному христианину и слуге Христову поми
рать предпочтительнее, чем в позорной петле, истекая кровью от мелких ра
н… Но, хвала Господу, я еще жив! А ведь на волосок был от смерти. Ближе даже, ч
ем тогда, в прошлом году, в…
Человечек явно намеревался перейти непосредственно к рассказу о своих
прошлогодних злоключениях, но Николас его прервал.
Ц Где мальчик? Ц повторил он свой вопрос.
Ц Отрок, которого принес сюда Гагл? Ц уточнил человечек.
Ц Именно… Тебе знаком свинорылый?!
Ц Гагл-то? Конечно, господин. Они все мне знакомы. И Гагл, и Вуг, и Лисия… Ах
да, отрок! Ц воскликнул бородатый, очевидно заметив нетерпеливое движе
ние Николаса. Ц Они готовили его к обряду причащения, как и меня. Вон он!
Бесчувственное тело мальчика оказалось скрыто накинутым на него пусты
м мешком Ц потому-то Николас не заметил его сразу. Он поспешно подбежал к
мальчику и склонился над ним, проверяя биение сердца в груди.
Сердце билось.
Мальчик находился в глубоком обмороке, из которого, судя по багровому кр
овоподтеку, расползсшемуся на поллица, не выйдет еще долго. На шее у него о
бнаружилась петля. Николас попробовал, растянув, снять ее, но петля была н
ескользящей. Тогда он просто разорвал веревку. И тотчас же его всколыхну
ла неожиданная мысль. Эльваррум! Николас отыскал среди обугленных облом
ков повозки мешок с железной шкатулкой. Мешок не успел сильно обгореть В
звалив его на плечо, Николас вернулся к мальчику. И присел рядом. Вокруг ни
чего не было слышно, кроме слабого потрескивания единственного оставше
гося стоять факела. Бородатый человечек, все еще покашливая и потирая го
рло, ползал среди трупов, что-то ища. Шарил руками, ойкал, натыкаясь на мерт
вые тела. Видимо, он был подслеповат. Впрочем, об этом можно было догадатьс
я и раньше Ц чудом спасшись, не пытался бежать во тьму, как сделали бы мно
гие на его месте. Да еще и называл Николаса «господином», не видя в нем тог
о, кого видели участники шабаша.
На всякий случай Николас закрыл глаза и на мгновение сосредоточился. Нет
, опасности рядом не чувствуется. Только… Немного странное ощущение исхо
дит от громадного черного козла. Будто истукан не бездушный предмет, а вр
аг, живой и еще опасный, лишь затаившийся на время, выжидающий момент, чтоб
ы ударить в третий раз…
Оставшиеся в живых бежали и вряд ли вернутся. Да если и вернутся… Николас
посмотрел на изуродованное лицо мальчика и стиснул зубы. Ему, пожалуй, да
же и хотелось, чтобы они вернулись. И пусть их было бы впятеро больше, вдес
ятеро…
Бородатый, выползший из темноты с бурдюком в руках, хрипло покашлял, слов
но пытался обратить на себя внимание.
Ц Что еще за причащение? Ц повернул голову в его сторону Николас.
Ц Причащение невинности, господин, Ц с готовностью отозвался человеч
ек, вытирая губы, испачканные густым вином. Ц Они подвесили бы нас на рог
ах Черного Козла и, так как удавки лишь затрудняют дыхание, но не причиняю
т смерти, кололи бы нас вилами и ножами, а живую кровь пили. Кровь невинных,
выпитая в ночь с пятницы на субботу в тринадцатый день месяца, обладает м
агической силой. Причастившегося ею не поразит никакая болезнь, даже чум
а. Может быть, вы, господин, считаете это глупыми выдумками, но ведь Халию ч
ума обошла стороной. Вы слышали об этом, господин?
Ц Я слышал о том, что чума передается от человека к человеку, Ц ответил Н
иколас, Ц а в здешних местах нужно скакать сутки, чтобы хоть кого-то встр
етить…
Ц Это так! Ц закивал человечек. Ц Гиблые земли! Ц Он надолго приник к г
орловине бурдюка и, оторвавшись наконец, шумно выдохнул.
Николас с удивлением отметил, что бурдюк, только что полный наполовину, п
очти опустел. Затем он перевел взгляд на мальчика. Причащение невинности
, значит… Что ж, Империя велика, окружающий ее мир еще больше. Отвратительн
ых ритуалов, принятых у различных народов, не счесть. И все же… Если мальчи
к худо-бедно подходил под определение невинного создания, то этот лилип
ут, хлещущий вино, как простую воду…
Ц Простите, господин, Ц икнув, проговорил человечек, словно угадав его
мысли, Ц я немного взловно… взволнован… и забыл представиться. Меня зов
ут отец Матей, я священник церкви Святого Иоанна, посланный в Халию нести
здешним крестьянам слово божие.
Ц Проповедник, Ц усмехнулся Николас и вдруг смолк.
Негромкий треск заставил его вздрогнуть. Николас вскочил. Ему показалос
ь, что Черный Козел шевельнулся. Рогатая башка чуть повернулась в его сто
рону. Невольно отстраняясь, он теперь совершенно ясно почувствовал угро
зу, исходящую от громадного истукана. Николас не раздумывал. Если ощущае
шь опасность, природу которой не можешь понять, лучше держаться от этого
места подальше. Он взвалил на одно плечо мешок со шкатулкой, на другое Ц м
альчика и направился к подъему из ложбины, внимательно глядя под ноги, чт
обы не споткнуться о какое-нибудь из множества мертвых тел, увязающих в д
онной грязи.
Одолев подъем, он услышал торопливые шаги за спиной.
Ц Подождите, господин! Ц задыхаясь, прокричал священник. Ц Не могу же я
остаться здесь один! Гагл и другие… Мне теперь нельзя возвращаться, а у ме
ня нет ни осла, ни повозки, чтобы уехать…
Николас шел по следам в степной пыли. Где-то недалеко должен быть труп бит
юга, а там и куртка, и перевязь с мечом. Кинжалы и сюрикены можно сковать са
мостоятельно, если есть подручные материалы и хорошая кузница, но сделат
ь такой же меч, как тот, который он вывез с Драконьих островов, к которому д
авно привык и подобного которому нигде в Империи не видел, Ц это было ему
не под силу. Даже там, на Драконьих островах, такой меч был редкостью. Мечи
такого качества невозможно купить. Чтобы заслужить право носить его, Ник
оласу пришлось задержаться на островах еще на три года.
Ц Господин, остановитесь! Я стар, глаза мои слабы, я потерял вас в этих сум
ерках! Где вы, господин?!
Николас обернулся. Человечек брел прямо на него, прижимая бурдюк к живот
у и беспомощно крутя плешивой головой. Не то чтобы Николас пожалел его. В з
дешних местах творилось нечто непонятное и пугающее, чего Николас не вст
речал нигде прежде. Этот проповедник говорил, что знает бесноватых, Ц сл
едовательно, он мог быть полезен.
Ц Я здесь! Ц негромко проговорил Николас.
Человечек ускорил шаги и через минуту схватился за мешок.
Ц Благодарю вас, господин, Ц вздохнул он.

ГЛАВА 2

Прежде чем надеть куртку, Николас осмотрел повреждения на собственном т
еле. Раны, полученные им в подземелье верпенской канализации, давно затя
нулись, не было видно даже шрамов. На левом боку розовели четыре отметины,
напоминавшие поджившие язвы. Прикосновение к ним еще вызывало боль, но Н
иколас знал: к вечеру следующего дня не останется и следа. Повреждения от
металла, выкованного руками людей, от огня или камня не представляли для
него никакой опасности Ц кроме, пожалуй, опасности истечь кровью. Да и то
было маловероятно: кровь свертывалась почти мгновенно, самые страшные р
аны заживали в течение нескольких дней, и только редкие шрамы держались
один-два года.
Ц Ерунда! Ц пробормотал Николас.
Ц Чего изволит господин? Ц оторвался от своего бурдюка проповедник, си
девший чуть поодаль, рядом с мальчиком-проводником, который еще не прише
л в себя.
Николас не ответил.
Ц Позволительно ли мне бу… будет узнать имя господина, спасшего мою жиз
нь? Ц упокоив почти опустевший бурдюк между ног, спросил проповедник, ко
торый вследствие нервного потрясения и возлияний успел порядочно осол
оветь.
Ц Николас, Ц не думая, ответил Николас.
Ц Бог отблагодарит вас за ваше милосердие! Что привело вас в Халию? Прили
чные люди здесь не появляются… То есть я хотел сказать, господин, что вы не
принадлежите к приличному… э-э… славному… э-э… То есть я как раз хотел ск
азать, что вы принадлежите… э-э… То есть как раз не хотел сказать… Ц Боро
датый священник заторопился и запутался в словах.
Николас глянул на него внимательно. Отец Матей смущенно икнул и тотчас и
зобразил на лице почтительную улыбку.
Ц Простите меня, господин, Ц сказал он. Ц Проклятое вино! Истинно Ц Сат
ана послал это зелье на землю, дабы смущать слабых. Я слаб, господин! Будь я
в силах преодолеть пагубную тягу, я бы жил сейчас в Верпене, подле площади
Блаженного Симона в угловой комнате гостиницы вдовы Таннекен. Вы бывали
в Верпене? О, прежняя жизнь! О, белоснежные простыни! Вдова стирает их кажд
ую неделю и полощет в лавандовой воде… Вы знаете вдову Таннекен? Какие жи
рные супы она готовит! Какие колбасы подают у нее по вторникам! Будь прокл
ято сатанинское зелье отныне и во веки веков, аминь. Ц Он отхлебнул из бу
рдюка и снова икнул. Ц Будь проклято вино… и отец Лансам! Вы не встречали
отца Лансама? Ваше счастье, господин, что вы не встречали этого мерзкого у
пыря! Более пакостное создание трудно себе вообразить…
Проповедник поднялся на ноги и погрозил в темноту кулаком так ожесточен
но, что не удержался и опрокинулся на спину.
Ц Он обвинял меня в государственной измене… Ц жалобно продолжал отец
Матей, с трудом вставая на четвереньки. Ц Государ-р-р-рственной измене! Б
удто бы я в своих проповедях поносил государя нашего Императора и мать С
вятую Церковь! Это я-то? Я проповедник, господин, и значит, моими устами гов
орит сам Создатель. Да, я возмутился повышением налогов на продажу вина и
крепких напитков, а кто бы не возмутился?! Поверите, господин, когда я сказ
ал, что недостойно избраннику Божиему вожделеть выгоды от продажи дьяво
лова зелья, толпа взревела как один человек! А я! Я!.. Ц Отец Матей трижды уд
арил себя в грудь, причем последний раз промахнулся и расквасил себе нос.
Ц Я, Ц гнусаво договорил он, Ц вызвался избавить народ от сатанинского
злоумышления! Я предложил свозить все пиво, вино и водку из трактиров и ка
баков Верпена к гостинице Таннекен, где я бы сам уничтожал эту гадость, да
бы освободить народ от козней дьявола. Я бы делал это, господин! И я бы дела
л это совершенно бесплатно Ц пусть только городская казна оплачивала м
не закуску… Да! Я бы принес себя в жертву своей пастве, но гнусный Лансам…
Ц Бородатый проповедник икнул так сильно, что потерял нить рассуждений
и замолчал, хлопая глазами.
Ц Свинорылый Гага и прочие Ц твоя теперешняя паства? Ц спросил Никола
с. Ц Хорошо же ты заботишься об их душах, если в конце концов они решили пр
инести тебя в жертву Черному Козлу.
Ц Что?.. А… О, господин не судите их строго. Они всего лишь невежественные к
рестьяне. Пока в Халии стояли войска государя Императора, они посещали ц
еркви и крестили своих детей. Как только войска ушли, они вновь вернулись
к своим языческим идолишам.
Ц Черному Козлу?
Ц Н-нет, господин… Они поклонялись духам, этих духов было много, так мног
о, что мне и не запомнить… Проповедники, которые, к несчастью своему, оказы
вались в этих жутких землях, несли халийцам слово Божие, только от этого…
стало хуже. Крестьяне тупы и необразованны. Они совсем как дети. Много вре
мени понадобилось, чтобы убедить их в том, что истинный Бог Ц он один, а вс
е их идолы Ц суть слуги дьявола, бесы. Им говорили о Боге, но говорили и о дь
яволе. Им говорили, что те, кто не примет в сердце своем Спасителя, будут об
речены служить Сатане. Заповеди Божии показались им странными и сложным
и, и дьявол, породивший духов, которым они когда-то поклонялись, стал им бл
иже и понятнее. Те древние духи, как и он, нечистый Ц страшные, мстительны
е и коварные, внушающие трепет и чуждые любви.
Николас, поначалу слушавший проповедника с улыбкой, теперь посерьезнел.

Ц Чудные дела, Ц сказал он. Ц Никогда не слышал о том, чтобы жители Импе
рии избрали своим богом Сатану.
Ц О нет, господин! Ц откликнулся отец Матей. Ц Я же говорю Ц крестьяне
слишком глупы. Их умишка не хватит на сознательное свершение такого стра
шного греха. Им, как и всем прочим, нужен бог. Они не готовы принять Хри… Хри
ста и все еще не могут забыть прежних идолов, даже теперь, когда им открыта
их суть. Когда им говорят, что, поклоняясь духам, они поклоняются Сатане, о
ни, конечно, верят. И продолжают поклонение Ц надо же все-таки хоть кому-т
о поклоняться! Имперские отряды, которые посылают сюда церковники, жгут
идолов, а крестьяне делают новых. У тех, что сделали последними, Ц рога, ра
здвоенные хвосты и копыта, в которых они держат вилы. Этот Черный Козел…
Ц проповедник понизил голос до хриплого шепота, Ц появился совсем нед
авно. Я даже не предствл… не представляю, как им удалось его сделать Ц в о
круге нигде нет деревьев такой величины.
Ц Сколько ты уже здесь?
Ц Отец Лансам, чтоб ему на том свете спать на подушке из ежовых игл, посла
л меня сюда четыре месяца назад. Или три месяца? Или пять… Не помню. Здешне
е вино куда как крепче того, что вдова Таннекен подавала к ужину.
Ц Ты живешь среди язычников так долго и все это время избегал смерти? Чем
же ты досадил им?
Ц Не-э… Ц рассмеялся проповедник. Ц Чем я могу им досадить? Я не враг им,
они меня уважают. Я же говорю, господин, они не злые люди, просто глупы и нев
ежественны. И шабаш случается только в тринадцатый день месяца, когда си
яет полная луна; во все же остальные дни крестьяне заняты тем, чтобы проко
рмить себя и семью. Здесь, в халийских степях, трудно выжить.
Ц Я не понимаю тебя, святой отец. Они хотели предать тебя мучительной сме
рти, а ты говоришь, что они тебя уважают?! Или я стал плохо слышать, или ты пр
осто пьян, проповедник.
Отец Матей вдруг страшно обиделся.
Ц Я пьян?! Вы, господин, не видели меня пьяным, вот что! Когда по ходатайств
у отца Лансама меня высылали из Верпена, я был пьян, да. Признаю. Я вынужден
был напиться, чтобы обрести смелость сказать Лансаму все, что о нем думаю.
Правда, потом выяснилось, что говорил я не с Лансамом, а со статуей Патрика
-великомученника, но это неважно… Я пьян? Я сейчас трезв как Пречистая Дев
а, прости господи… А вот вчера был действительно пьян, еще похуже, чем в де
нь высылки. Надо же Ц не замкнул меловой круг вокруг своей хижины! Тут-то
они меня и достали… Ну, это еще ничего… их бы святой водой отогнать, а я пер
епутал кувшины и стал поливать их яблочным самогоном…
Ц О чем ты говоришь?
Ц О крестьянах. Гагле, Лисии, Вуге, Ставе-старшем, Ставе-младшем, Муне-пуч
еглазом…
Ц Разве они демоны, чтобы бояться святой воды и не сметь пересекать мело
вого круга?
Проповедник опять икнул, проверил бурдюк, оказавшийся совершенно пусты
м, зевнул, перекрестив рот, и улегся на бок. Николас толкнул его ногой.
Ц Чего изволит господин? Ц отозвался отец Матей, не открывая глаз.
Ц Я говорил тебе о том, что лишь демоны боятся святой воды.
Ц Демоны боятся, это верно, Ц подтвердил проповедник и всхрапнул.
Николасу пришлось еще раз толкнуть его.
Ц Я стар и обессилен… Ц захныкал отец Матей, отползая подальше. Ц Оста
вьте меня в покое, господин. Утром я весь буду к вашим услугам…
Ц Если участники шабаша Ц обыкновенные тупые крестьяне, а не демоны, по
чему ты думаешь, что святая вода испугает их?
Ц Я не думаю… Ц пробормотал проповедник. Ц Я знаю… Им говорили, что те, к
то поклоняется духам, поклоняется дьяволу. Те, кто поклоняется дьяволу, с
уть слуги его. Слуги дьявола боятся святой воды… Они верят. А людская вера
творит чудеса… Что же тут непонятного, господин?
Пока Николас обдумывал услышанное, священник успел накрепко заснуть. В с
ущности, дремучим невеждам, чей разум не в силах постигнуть простых исти
н, можно вдолбить что угодно. Именно то, чего они не понимают, они легче все
го принимают на веру. В этом смысле поведение крестьян было объяснимо. В э
тих диких степях христианские заповеди о любви и всепрощении еще долго н
е приживутся. Здесь легче быть зверем, иначе тебя затопчут собственные с
оседи.
Но Черный Козел…
Он, впитавший в себя яростную силу разнузданной пляски шабаша, ожил. Чело
веку трудно было бы поверить в это, но Николас это чувствовал, и чувствова
л ясно.
Что-то происходило в Империи. Какой-то новый порядок вытеснял привычные
правила реальности, и у Николаса вдруг родилось смутное предположение, ч
то перемены каким-то образом связаны с ним самим.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34