на
раскаленную поковку бросают высушенный древесный лист, лист сгорает за
мгновение, а на металле остается такой же рисунок, как был и на листе Ц вы
пуклые прожилки и переплетенья тонких линий. Только больно странный это
был лист. Дуб Ц не дуб, осина Ц не осина, клен Ц не клен. Никогда раньше Ян
ас не видел такого листа. А может, это и не листок с ветви дерева? А клочок бу
маги, покрытый несмываемыми письменами?
Мальчик коснулся топорика пальцем, ожегся холодом, сразу отрезвившим ег
о. Голова стала ясной, зрение Ц острым. Он посмотрел на то место, где сидел
папенька, уверенный в том, что морок исчез.
Но папенька не исчез. Ухмылка с его губ поползла по лицу, неузнаваемо изме
няя его. Морщины задвигались, как черви, глаза высохли в две щелочки. Рот, п
родолжая гримасу, широко искривился, явив черный провал, и из провала дол
етели до Янаса слова:
Ц Ключ, выкованный в пламени Преисподней, не разбить и не расплавить. Но
несущий Ключ смертен, как и все, в ком таится дыхание жизни. Помни об этом, Я
нас. Ты Ц единственный, от кого он не ожидает удара. Поэтому мы выбрали те
бя. Нанеси удар. Один удар. Ради меня. И мы примем тебя к себе, Янас…
Захлопнувшись, дверь грохнула так, что поперек деревянных планок пошла к
ривая трещина.
Топорик подскочил на нарах, весь липкий от пота кошмарного сна. Волчья шк
ура полетела на пол. Толстяк, теперь одетый в куртку и штаны из конской кож
и, стоял на пороге, удивленно рассматривая покалеченную дверь. Почесав в
затылке, он выругался сквозь зубы и перевел взгляд на мальчика:
Ц Ну, чего вскочил? Рано еще. Спи. Ч-чертов сквозняк…
Выходя, он прикрыл дверь, косо повисшую на одной петле. Янас ожесточенно р
астер лицо кулаками, а, открыв снова глаза, увидел на своих нарах, в ногах, т
опорик с узким узорчатым топорищем на ясеневой рукояти.
Снизу орали в два буйных голоса Балбрак Раблл и отец Матей. Дощатый насти
л пола легко пропускал шум сюда, на второй этаж. Кажется, проповедник в ярк
их красках рисовал гарнизонному капитану перспективы предстоящей ему,
проповеднику, канонизации.
Ц Святой Матей! Ц надрывался священник. Ц Матей-великомученник! А что?
Звучит! Желаешь, сын мой, присоединиться ко мне в тяжком моем труде?
Ц Ж-желаю! Уж-жасно желаю! Ц жужжал Балбрак.
Ц Готов ли ты разделить мой подвиг?
Ц Гы… Гы-ы-тов!
Ц Изгоним скверну из нашего мира! Пусть никого не коснется дьяволова дл
ань! Прочь, мерзкое богопротивное зелье! Никому не дадим! Все выпьем сами!
Ц Аминь! Ц соглашался капитан.
Николас усмехнулся. Надо было поискать мальчика; он уже поднялся с посте
ли, но потом снова сел. Наверное, Янас хочет побыть один. Иначе он давно бы п
оказался. Что ж, это понятно. Ничего, на заставе он в полной безопасности. Н
иколас прилег, заложил руки за голову.
Что там плел этот сморчок Фарфус Санжин? Какой-то монах… А был ли монах? Не
выдумал ли его Фарфус, чтобы очернить Балбрака и получить для себя перев
од в другое место? Ясно, что ему на заставе несладко… А Балбрак Раблл на из
менника не похож. Не было еще такого за всю историю Империи, чтобы лакниец
изменил тому, кому присягал. Даже если Фарфус ничего не выдумывал…
Ну, прошел через заставу кто-то, о ком капитан не соизволил доложить отста
вному писарю. Что с того? В конце концов, Балбрак внушал большее доверие, ч
ем лопоухий нытик.
«Не мое это дело», Ц подумал Николас.
Но все же рассказ Фарфуса взволновал его. Чтобы успокоиться, он, как и обыч
но, раскрыл мешок, вынул шкатулку. В который раз перед ним засветились чер
но-синим цветом выкованные из эльваррума предметы. Теперь их было шесть.
«Будет еще седьмой и восьмой? Девятый? Сколько еще?» Ц неожиданно подума
л Николас. Кажется, впервые он задумался об истинном смысле поисков эльв
аррума. Что заставляет его колесить по Империи, собирая тяжелые черно-си
ние безделушки? Отчего каждый раз, когда он пополняет свою шкатулку, в гру
ди возникает теплое чувство близости к чему-то важному… К родине? К Потем
ью?
Он поднял бабочку посланника. Потом Ц вторую бабочку. Как они похожи! Тол
ько у бабочки посланника остро изогнутые крылья и длинные усики… Да еще
Ц Николас заметил это только сейчас Ц узкий разрез вдоль брюшка до сам
ой головы.
Повертев бабочек в руках, он наложил одну на другую. Пальцы неловко съеха
ли, бабочки перекрестились, затем раздался короткий звучный щелчок.
Плоская головка одной бабочки точно вошла в разрез на брюшке второй. Баб
очки сцепились, образовав замысловатую четырехконечную фигуру. Никола
с попытался разъединить их Ц ничего не получилось.
Тогда, холодея сам еще не понимая от чего, он вынул из шкатулки вилку и сфе
рический цилиндр Ц первое, что попалось в руки. Осмотрел их, примеривая…
Потом осторожно вложил вилку в цилиндр. Выяснилось, что корпус вилки пло
тно заполняет полость цилиндра. Но не совсем. Снаружи осталась только ра
здвоенная часть Ц собственно, вилка, а на другом конце цилиндра Ц углуб
ление в полпальца. Николас потянул вилку обратно.
Снова щелкнуло.
Два предмета превратились в один.
Охваченный щекочуще-радостным предчувствием, словно заблудившийся в л
есу путник, перед которым вынырнула из травы удобно утоптанная тропинка
, он поднес цилиндр с вилкой к бабочкам. Перевернул, попробовал еще раз…
Нет, не подходит. Сердце стукнуло несколько раз не в такт. Николас быстрым
движением стер со лба пот.
Кольцо и подсвечник!
Четырехугольная фигурка из двух бабочек прочно легла в лапки подсвечни
ка.
Щелчок.
Четыре близко расположенные друг к другу лапки плотно просунулись меж ч
етырех крыльев и намертво стиснули их. Другим концом подсвечник вошел в
углубление частично заполненного вилкой цилиндра. Щелчок!
Подрагивающими пальцами Николас достал кольцо, взял его в правую руку, л
евой держа получившееся у него тяжелое сооружение из пяти предметов.
Кольцо поместилось между двух зубьев вилки, тупой шип на нем вонзился в к
рохотное, ранее совсем незаметное отверстие меж зубьев. И застрял там. Ни
колас дернул его обратно.
Щелчок.
С минуту Николас осматривал, поворачивая в руках, длинный Ц в локоть Ц и
очень тяжелый предмет, в который мозаикой сложились шесть частей его сок
ровища.
Бабочка, кольцо, подсвечник, цилиндр, вилка и бабочка Ц каждая из вещей ут
ратила свою индивидуальность. Теперь они слились в одно неразрывное цел
ое Ц диковинной, но в то же самое время почему-то и знакомой фо
рмы.
Что же это получилось?
Ц Ключ, Ц прошептал Николас. Ц Ключ.
Четырехгранный ключ, такой длинный и тяжелый, что впору бы великану его н
осить на груди. Николас очень долго сидел неподвижно, а потом ему в голову
пришла неожиданная мысль:
Ц Что может открывать ключ, сделанный из металла, подвластного лишь рук
ам мастеров-эльваров? Путь в какую землю?..
Ответ был настолько очевидным и ошеломляющим, что Николас задохнулся и с
трудом смог восстановить дыхание.
Ключник несет Ключ от ночи и смерти.
Ключ от ночи и смерти. Так, кажется, говорят древние писания церковников. Н
очь и смерть. Ну, правильно, как же еще могут люди называть мир, отличный от
своего собственного и потому пугающий их?..
Ключ от Врат в Потемье.
Его поиски, которые он вел в течение всей своей жизни, подходят к концу.
Неужели он скоро сможет?
Неужели?
Часть третья
КЛЮЧНИК
ГЛАВА 1
Ц Они могут говорить? Ц спросил Николас.
Ц Н-не знаю, м-могут ли г-говорить они, н-но я… с-сейчас не могу… Ц лязгая з
убами, выдавил из себя отец Матей, судорожно натягивая на голые мокрые пл
ечи сутану. Ц Что же это т-такое, господин?.. Е-если я сп-плю, разбудите меня!
Это не может быть яв… явью… Это сон! Г-господь вседержитель, за что ты п-пос
лал на эти землю т-такую мерзкую п-пакость?..
Утренняя дымка над сумрачным лесным озером не успела рассеяться. Громад
ные, поросшие мхом стволы деревьев дремучего леса, через который третий
день пробирались путники, глушили любой крик Ц если двое расходились на
расстояние в десяток шагов, они уже не слышали друг друга.
Ц Янас! Ц в который уже раз позвал Николас, подняв голову к небу, едва вид
имому за переплетеньем могучих ветвей. Ц Яна-ас!
Вопль взлетел вверх и мгновенно потух.
Тогда Николас снова обернулся к ней. Она, вроде бы уже притихша
я, опять забилась, изгибая спину, стуча по земле связанными руками. Секунд
у Николас смотрел на нее, задумчиво прикусывая нижнюю губу.
Ц А еще говорят, что ундины прекрасны… Ц всхлипнул священник. Ц Да что
там Ц я и сам так думал…
Очень белая и нежная кожа, теперь испачканная, с налипшей палой листвой и
лесным мусором, уже подсохла, чуть сморщилась, но, как ни странно, не потер
яла своего отвратительного очарования. Как это удивительно: тонкая шея,
узкие плечи, изящная линия спины, полные груди с маленькими темными соск
ами Ц все это было совершенно человеческое. Но ниже пояса кожа грубела, п
риобретая серо-зеленый цвет, Ц там, где должны быть ноги, длился толстый
и мощный хвост, заканчивающийся широким черным плавником. Умильно-детск
ое личико с огромными, невинно распахнутыми зелеными глазами, обрамленн
ое бесцветными, тонкими волосами, было немного тяжеловато в нижней части
. И когда она открывала рот, пухлые губы вытягивались, расползаясь вниз и в
верх, обнажая неожиданно широкую пасть с маленькими, треугольными, прозр
ачными как стекло зубами, росшими в несколько рядом.
Еще две такие же твари, неподвижные, рассеченные от ключицы до пояса, валя
лись на самом берегу озера, наполовину в воде. Водянистая зеленоватая кр
овь была почти незаметна на их мокрых телах.
Николас присел на корточки и посмотрел ей прямо в лицо.
Ц Ты понимаешь меня? Ц медленно спросил он.
Она вытянула к нему шею, оскалилась и свистяще зашипела.
Ц Она не из Потемья, Ц проговорил Николас, Ц не может быть, чтобы эта тв
арь была из Потемья… Она ужасна… Она… словно животное… Она откуда-то из д
ругого мира.
Он выпрямился и снова Ц в который уже раз Ц закричал:
Ц Яна-ас!..
Стрекочущая лесная тишина в ответ.
Ц Боже всемилостивейший, прости и сохрани нас! Ц бормотал позади свяще
нник, шурша своей рясой. Ц Боже великодушный… Знаете, господин, сейчас мы
, наверное, одни из немногих во всей Империи, кто понимает, п-почему госуда
рь Император не осмелился напасть на графа Пелипа, засевшего в этих земл
ях. Что случилось с Лакнией?! Прошло четыре дня с тех пор, как мы нашли после
днюю имперскую заставу, и… с-страх ни минуты не покидает моего сердца. Вы
помните, господин?
Николас помнил.
Балбрак Раблл, как того и следовало ожидать, отправил вместе с ними трех с
воих воинов, сославшись на указ Императора о том, что каждый населенный п
ункт обязан предоставлять посланнику посильную охрану.
Ц Я бы выделил три десятка, Ц сказал он напоследок, после безуспешных п
опыток Николаса отказаться от эскорта, Ц но в гарнизоне немногим более
двух сотен солдат. И миссия наша не менее важна, чем ваша, господин императ
орский посланник. Ардак Раблл, Гаргл Раблл и Брагл Раблл будут с вами до по
следней заставы. Марбад Круд с тремя сотнями воинов стоит на самой верши
не Северных гор. Он муж моей средней сестры, передайте ему мой братский пр
ивет, и пусть он сделает для вас все, что сможет… Дорога до последней заста
вы не будет трудной. Ребята покажут вам путь и места для ночевок.
Не без основания Николас полагал, что Ардак, Гаргл и Брагл получили от Бал
брака дополнительные указания Ц они не спускали с него, с «посланника»,
глаз даже ночью. Нет, положительно гарнизонный капитан, несмотря на внеш
ность неотесанного вояки, обладал цепким умом и недюжинной наблюдатель
ностью.
Переход через горы занял два дня. За это время Николас впервые понял, как э
то хлопотно и неудобно Ц быть человеком. Ему приходилось есть по три раз
а в день вместе со всеми, ложиться вечером, отяжеленным ненужной трапезо
й, и бодрствовать недвижно с прикрытыми глазами до утра, а также не забыва
ть о том, что полагается время от времени отлучаться за дальние валуны, ка
к это делали лакнийские наемники, отец Матей и Топорик. И в каждую из этих
отлучек кто-нибудь из Рабллов непременно сопровождал его, ссылаясь то н
а собственную нужду, то на то, что «здесь много змей, господин, вы не знаете
повадок этих коварных тварей, позвольте вас проводить…» На вторую ночь Н
иколас приметил Брагла Раблла, тихонько пробиравшегося к его мешку. Без
кольчуги, без нательной рубахи, светясь в темноте белым торсом, лакниец с
неожиданной для своего массивного тела легкостью скользил между спящи
ми. Николас бесшумно поискал рукой рядом с собой, захватил в ладонь камен
ь поменьше и с хриплым Ц как бы спросонья Ц криком:
Ц Пошла вон, проклятая ползучая сволочь! Ц швырнул камень.
Брагл громко крякнул, сдавленно застонал и ретировался. Наутро он, смуще
нно покашливая, поведал удивительную историю о том, как, внезапно просну
вшись, услышал неподалеку фырканье горного гепарда, пошел по его следам
далеко наверх, в страшном бою голыми руками одолел зверя, отделавшись то
лько шишкой на лбу, а тот, смертельно раненный, отправился куда-то подыхат
ь.
Больше попыток ознакомиться с личными вещами Николаса Рабллы не предпр
инимали, но пристальное Наблюдение нисколько не ослабло. Николас старат
ельно этого не замечал. Такая жизнь сильно изматывала. Но все же Николасу
вполне хватало сил, чтобы наблюдать за своими спутниками. Отец Матей, вык
лянчивший у старого капитана ослика, не утруждал себя пешим переходом. Ж
алуясь на радикулит и стертые ноги, он покачивался на ослиной спине, то и д
ело принимая «лекарство» для души и тела. А Янас Топорик… Что творилось с
Топориком? Янас вдруг сильно изменился после короткого отдыха на застав
е Раблла. Он уклонялся от разговоров; вынужденный отвечать на вопросы, не
смотрел Николасу в лицо, и когда тот, выбрав свободную минутку, вознамери
лся показать ему пару простых и действенных приемов боя без оружия, подч
инялся неохотно, словно через силу.
Через два дня они достигли вершины Северных гор.
Но Марбада Круда там не обнаружили. Неприступные стены, сложенные из сер
ого камня, были пусты. Сторожевые башни таращились слепыми бойницами. За
отпертыми воротами путникам не удалось найти ни одного воина. Даже трупо
в не было. Внутри заставы все было черным-черно. И пусто. Будто выжжено. Ост
ался только камень Ц ни деревянных построек, ни мебели в комнатах камен
ных башен, ни утвари, ни одежд, ни оружия, ни пищевых запасов, ничего Ц ника
ких следов пребывания здесь живых существ, Ц словно застава опустела м
ного лет назад. Над башнями и иззубренными кромками крепостных стен лета
ли клочья невесть откуда бравшегося черного дыма, как призраки бушевавш
его здесь некогда чудовищного пожара.
Проповедник сказал тогда:
Ц Похоже на то, будто на заставу напали саламандры… Я знаю, звучит глупо,
но других объяснений у меня нет. Посмотрите Ц горел даже камень. Обыкнов
енное пламя на такое не способно. И этот дым…
Ц Что еще за детские сказки, глупый старик?! Ц прорычал один из Рабллов.
Ц Саламандры Ц красные демоны Преисподней, Ц охотно пояснил пропове
дник. Ц Предания говорят, их невозможно уничтожить и от них нет никакой з
ащиты, кроме как…
Николас взглянул на священника косо, и Матей, истолковав его взгляд по-св
оему, поспешно добавил:
Ц Этот доблестный воин совершенно прав, господин. Сказки Ц детские, а гл
упый старик Ц это я… Неужели вы думаете, я не помню указа государя Импера
тора о подобных суевериях?..
По словам Рабллов, последние известия от Круда приходили на прошлой неде
ле. Марбад извещал о полном спокойствии на горной границе и еще о том, что
его жена, сестра капитана Балбрака, направляется к нему на заставу со все
м своим семейством.
Ардак, Гаргл и Брагл остались на заставе искать хоть какие-то следы тех, к
то успел побывать здесь до них, а Николас с проповедником и Топориком нач
али спуск с гор. На вторые сутки, миновав лесистые подножия, они углубилис
ь в густой древний лес, с первых шагов превратившийся в почти непроходим
ую чащу.
Странный это оказался лес. Днем было все как обычно: шумели птицы, зудели в
осклизлой тени комары, из-под ног прыскали перепуганно зайцы и толстые м
охнатые лесные мыши, медвежьи и волчьи тропы петляли меж ручьев с прозра
чной ледяной водой и темными нагромождениями бурелома. А ночью лес преоб
ражался. С небес опускалась темнота, и откуда-то из-под серого мха подним
алась звенящая тишина. Даже хворост в костре не потрескивал, а едва слышн
о шипел, и пламя в этой тишине бледнело, окрашиваясь, впрочем, на оконечьях
языков светло-синими газовыми пятнами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34
раскаленную поковку бросают высушенный древесный лист, лист сгорает за
мгновение, а на металле остается такой же рисунок, как был и на листе Ц вы
пуклые прожилки и переплетенья тонких линий. Только больно странный это
был лист. Дуб Ц не дуб, осина Ц не осина, клен Ц не клен. Никогда раньше Ян
ас не видел такого листа. А может, это и не листок с ветви дерева? А клочок бу
маги, покрытый несмываемыми письменами?
Мальчик коснулся топорика пальцем, ожегся холодом, сразу отрезвившим ег
о. Голова стала ясной, зрение Ц острым. Он посмотрел на то место, где сидел
папенька, уверенный в том, что морок исчез.
Но папенька не исчез. Ухмылка с его губ поползла по лицу, неузнаваемо изме
няя его. Морщины задвигались, как черви, глаза высохли в две щелочки. Рот, п
родолжая гримасу, широко искривился, явив черный провал, и из провала дол
етели до Янаса слова:
Ц Ключ, выкованный в пламени Преисподней, не разбить и не расплавить. Но
несущий Ключ смертен, как и все, в ком таится дыхание жизни. Помни об этом, Я
нас. Ты Ц единственный, от кого он не ожидает удара. Поэтому мы выбрали те
бя. Нанеси удар. Один удар. Ради меня. И мы примем тебя к себе, Янас…
Захлопнувшись, дверь грохнула так, что поперек деревянных планок пошла к
ривая трещина.
Топорик подскочил на нарах, весь липкий от пота кошмарного сна. Волчья шк
ура полетела на пол. Толстяк, теперь одетый в куртку и штаны из конской кож
и, стоял на пороге, удивленно рассматривая покалеченную дверь. Почесав в
затылке, он выругался сквозь зубы и перевел взгляд на мальчика:
Ц Ну, чего вскочил? Рано еще. Спи. Ч-чертов сквозняк…
Выходя, он прикрыл дверь, косо повисшую на одной петле. Янас ожесточенно р
астер лицо кулаками, а, открыв снова глаза, увидел на своих нарах, в ногах, т
опорик с узким узорчатым топорищем на ясеневой рукояти.
Снизу орали в два буйных голоса Балбрак Раблл и отец Матей. Дощатый насти
л пола легко пропускал шум сюда, на второй этаж. Кажется, проповедник в ярк
их красках рисовал гарнизонному капитану перспективы предстоящей ему,
проповеднику, канонизации.
Ц Святой Матей! Ц надрывался священник. Ц Матей-великомученник! А что?
Звучит! Желаешь, сын мой, присоединиться ко мне в тяжком моем труде?
Ц Ж-желаю! Уж-жасно желаю! Ц жужжал Балбрак.
Ц Готов ли ты разделить мой подвиг?
Ц Гы… Гы-ы-тов!
Ц Изгоним скверну из нашего мира! Пусть никого не коснется дьяволова дл
ань! Прочь, мерзкое богопротивное зелье! Никому не дадим! Все выпьем сами!
Ц Аминь! Ц соглашался капитан.
Николас усмехнулся. Надо было поискать мальчика; он уже поднялся с посте
ли, но потом снова сел. Наверное, Янас хочет побыть один. Иначе он давно бы п
оказался. Что ж, это понятно. Ничего, на заставе он в полной безопасности. Н
иколас прилег, заложил руки за голову.
Что там плел этот сморчок Фарфус Санжин? Какой-то монах… А был ли монах? Не
выдумал ли его Фарфус, чтобы очернить Балбрака и получить для себя перев
од в другое место? Ясно, что ему на заставе несладко… А Балбрак Раблл на из
менника не похож. Не было еще такого за всю историю Империи, чтобы лакниец
изменил тому, кому присягал. Даже если Фарфус ничего не выдумывал…
Ну, прошел через заставу кто-то, о ком капитан не соизволил доложить отста
вному писарю. Что с того? В конце концов, Балбрак внушал большее доверие, ч
ем лопоухий нытик.
«Не мое это дело», Ц подумал Николас.
Но все же рассказ Фарфуса взволновал его. Чтобы успокоиться, он, как и обыч
но, раскрыл мешок, вынул шкатулку. В который раз перед ним засветились чер
но-синим цветом выкованные из эльваррума предметы. Теперь их было шесть.
«Будет еще седьмой и восьмой? Девятый? Сколько еще?» Ц неожиданно подума
л Николас. Кажется, впервые он задумался об истинном смысле поисков эльв
аррума. Что заставляет его колесить по Империи, собирая тяжелые черно-си
ние безделушки? Отчего каждый раз, когда он пополняет свою шкатулку, в гру
ди возникает теплое чувство близости к чему-то важному… К родине? К Потем
ью?
Он поднял бабочку посланника. Потом Ц вторую бабочку. Как они похожи! Тол
ько у бабочки посланника остро изогнутые крылья и длинные усики… Да еще
Ц Николас заметил это только сейчас Ц узкий разрез вдоль брюшка до сам
ой головы.
Повертев бабочек в руках, он наложил одну на другую. Пальцы неловко съеха
ли, бабочки перекрестились, затем раздался короткий звучный щелчок.
Плоская головка одной бабочки точно вошла в разрез на брюшке второй. Баб
очки сцепились, образовав замысловатую четырехконечную фигуру. Никола
с попытался разъединить их Ц ничего не получилось.
Тогда, холодея сам еще не понимая от чего, он вынул из шкатулки вилку и сфе
рический цилиндр Ц первое, что попалось в руки. Осмотрел их, примеривая…
Потом осторожно вложил вилку в цилиндр. Выяснилось, что корпус вилки пло
тно заполняет полость цилиндра. Но не совсем. Снаружи осталась только ра
здвоенная часть Ц собственно, вилка, а на другом конце цилиндра Ц углуб
ление в полпальца. Николас потянул вилку обратно.
Снова щелкнуло.
Два предмета превратились в один.
Охваченный щекочуще-радостным предчувствием, словно заблудившийся в л
есу путник, перед которым вынырнула из травы удобно утоптанная тропинка
, он поднес цилиндр с вилкой к бабочкам. Перевернул, попробовал еще раз…
Нет, не подходит. Сердце стукнуло несколько раз не в такт. Николас быстрым
движением стер со лба пот.
Кольцо и подсвечник!
Четырехугольная фигурка из двух бабочек прочно легла в лапки подсвечни
ка.
Щелчок.
Четыре близко расположенные друг к другу лапки плотно просунулись меж ч
етырех крыльев и намертво стиснули их. Другим концом подсвечник вошел в
углубление частично заполненного вилкой цилиндра. Щелчок!
Подрагивающими пальцами Николас достал кольцо, взял его в правую руку, л
евой держа получившееся у него тяжелое сооружение из пяти предметов.
Кольцо поместилось между двух зубьев вилки, тупой шип на нем вонзился в к
рохотное, ранее совсем незаметное отверстие меж зубьев. И застрял там. Ни
колас дернул его обратно.
Щелчок.
С минуту Николас осматривал, поворачивая в руках, длинный Ц в локоть Ц и
очень тяжелый предмет, в который мозаикой сложились шесть частей его сок
ровища.
Бабочка, кольцо, подсвечник, цилиндр, вилка и бабочка Ц каждая из вещей ут
ратила свою индивидуальность. Теперь они слились в одно неразрывное цел
ое Ц диковинной, но в то же самое время почему-то и знакомой фо
рмы.
Что же это получилось?
Ц Ключ, Ц прошептал Николас. Ц Ключ.
Четырехгранный ключ, такой длинный и тяжелый, что впору бы великану его н
осить на груди. Николас очень долго сидел неподвижно, а потом ему в голову
пришла неожиданная мысль:
Ц Что может открывать ключ, сделанный из металла, подвластного лишь рук
ам мастеров-эльваров? Путь в какую землю?..
Ответ был настолько очевидным и ошеломляющим, что Николас задохнулся и с
трудом смог восстановить дыхание.
Ключник несет Ключ от ночи и смерти.
Ключ от ночи и смерти. Так, кажется, говорят древние писания церковников. Н
очь и смерть. Ну, правильно, как же еще могут люди называть мир, отличный от
своего собственного и потому пугающий их?..
Ключ от Врат в Потемье.
Его поиски, которые он вел в течение всей своей жизни, подходят к концу.
Неужели он скоро сможет?
Неужели?
Часть третья
КЛЮЧНИК
ГЛАВА 1
Ц Они могут говорить? Ц спросил Николас.
Ц Н-не знаю, м-могут ли г-говорить они, н-но я… с-сейчас не могу… Ц лязгая з
убами, выдавил из себя отец Матей, судорожно натягивая на голые мокрые пл
ечи сутану. Ц Что же это т-такое, господин?.. Е-если я сп-плю, разбудите меня!
Это не может быть яв… явью… Это сон! Г-господь вседержитель, за что ты п-пос
лал на эти землю т-такую мерзкую п-пакость?..
Утренняя дымка над сумрачным лесным озером не успела рассеяться. Громад
ные, поросшие мхом стволы деревьев дремучего леса, через который третий
день пробирались путники, глушили любой крик Ц если двое расходились на
расстояние в десяток шагов, они уже не слышали друг друга.
Ц Янас! Ц в который уже раз позвал Николас, подняв голову к небу, едва вид
имому за переплетеньем могучих ветвей. Ц Яна-ас!
Вопль взлетел вверх и мгновенно потух.
Тогда Николас снова обернулся к ней. Она, вроде бы уже притихша
я, опять забилась, изгибая спину, стуча по земле связанными руками. Секунд
у Николас смотрел на нее, задумчиво прикусывая нижнюю губу.
Ц А еще говорят, что ундины прекрасны… Ц всхлипнул священник. Ц Да что
там Ц я и сам так думал…
Очень белая и нежная кожа, теперь испачканная, с налипшей палой листвой и
лесным мусором, уже подсохла, чуть сморщилась, но, как ни странно, не потер
яла своего отвратительного очарования. Как это удивительно: тонкая шея,
узкие плечи, изящная линия спины, полные груди с маленькими темными соск
ами Ц все это было совершенно человеческое. Но ниже пояса кожа грубела, п
риобретая серо-зеленый цвет, Ц там, где должны быть ноги, длился толстый
и мощный хвост, заканчивающийся широким черным плавником. Умильно-детск
ое личико с огромными, невинно распахнутыми зелеными глазами, обрамленн
ое бесцветными, тонкими волосами, было немного тяжеловато в нижней части
. И когда она открывала рот, пухлые губы вытягивались, расползаясь вниз и в
верх, обнажая неожиданно широкую пасть с маленькими, треугольными, прозр
ачными как стекло зубами, росшими в несколько рядом.
Еще две такие же твари, неподвижные, рассеченные от ключицы до пояса, валя
лись на самом берегу озера, наполовину в воде. Водянистая зеленоватая кр
овь была почти незаметна на их мокрых телах.
Николас присел на корточки и посмотрел ей прямо в лицо.
Ц Ты понимаешь меня? Ц медленно спросил он.
Она вытянула к нему шею, оскалилась и свистяще зашипела.
Ц Она не из Потемья, Ц проговорил Николас, Ц не может быть, чтобы эта тв
арь была из Потемья… Она ужасна… Она… словно животное… Она откуда-то из д
ругого мира.
Он выпрямился и снова Ц в который уже раз Ц закричал:
Ц Яна-ас!..
Стрекочущая лесная тишина в ответ.
Ц Боже всемилостивейший, прости и сохрани нас! Ц бормотал позади свяще
нник, шурша своей рясой. Ц Боже великодушный… Знаете, господин, сейчас мы
, наверное, одни из немногих во всей Империи, кто понимает, п-почему госуда
рь Император не осмелился напасть на графа Пелипа, засевшего в этих земл
ях. Что случилось с Лакнией?! Прошло четыре дня с тех пор, как мы нашли после
днюю имперскую заставу, и… с-страх ни минуты не покидает моего сердца. Вы
помните, господин?
Николас помнил.
Балбрак Раблл, как того и следовало ожидать, отправил вместе с ними трех с
воих воинов, сославшись на указ Императора о том, что каждый населенный п
ункт обязан предоставлять посланнику посильную охрану.
Ц Я бы выделил три десятка, Ц сказал он напоследок, после безуспешных п
опыток Николаса отказаться от эскорта, Ц но в гарнизоне немногим более
двух сотен солдат. И миссия наша не менее важна, чем ваша, господин императ
орский посланник. Ардак Раблл, Гаргл Раблл и Брагл Раблл будут с вами до по
следней заставы. Марбад Круд с тремя сотнями воинов стоит на самой верши
не Северных гор. Он муж моей средней сестры, передайте ему мой братский пр
ивет, и пусть он сделает для вас все, что сможет… Дорога до последней заста
вы не будет трудной. Ребята покажут вам путь и места для ночевок.
Не без основания Николас полагал, что Ардак, Гаргл и Брагл получили от Бал
брака дополнительные указания Ц они не спускали с него, с «посланника»,
глаз даже ночью. Нет, положительно гарнизонный капитан, несмотря на внеш
ность неотесанного вояки, обладал цепким умом и недюжинной наблюдатель
ностью.
Переход через горы занял два дня. За это время Николас впервые понял, как э
то хлопотно и неудобно Ц быть человеком. Ему приходилось есть по три раз
а в день вместе со всеми, ложиться вечером, отяжеленным ненужной трапезо
й, и бодрствовать недвижно с прикрытыми глазами до утра, а также не забыва
ть о том, что полагается время от времени отлучаться за дальние валуны, ка
к это делали лакнийские наемники, отец Матей и Топорик. И в каждую из этих
отлучек кто-нибудь из Рабллов непременно сопровождал его, ссылаясь то н
а собственную нужду, то на то, что «здесь много змей, господин, вы не знаете
повадок этих коварных тварей, позвольте вас проводить…» На вторую ночь Н
иколас приметил Брагла Раблла, тихонько пробиравшегося к его мешку. Без
кольчуги, без нательной рубахи, светясь в темноте белым торсом, лакниец с
неожиданной для своего массивного тела легкостью скользил между спящи
ми. Николас бесшумно поискал рукой рядом с собой, захватил в ладонь камен
ь поменьше и с хриплым Ц как бы спросонья Ц криком:
Ц Пошла вон, проклятая ползучая сволочь! Ц швырнул камень.
Брагл громко крякнул, сдавленно застонал и ретировался. Наутро он, смуще
нно покашливая, поведал удивительную историю о том, как, внезапно просну
вшись, услышал неподалеку фырканье горного гепарда, пошел по его следам
далеко наверх, в страшном бою голыми руками одолел зверя, отделавшись то
лько шишкой на лбу, а тот, смертельно раненный, отправился куда-то подыхат
ь.
Больше попыток ознакомиться с личными вещами Николаса Рабллы не предпр
инимали, но пристальное Наблюдение нисколько не ослабло. Николас старат
ельно этого не замечал. Такая жизнь сильно изматывала. Но все же Николасу
вполне хватало сил, чтобы наблюдать за своими спутниками. Отец Матей, вык
лянчивший у старого капитана ослика, не утруждал себя пешим переходом. Ж
алуясь на радикулит и стертые ноги, он покачивался на ослиной спине, то и д
ело принимая «лекарство» для души и тела. А Янас Топорик… Что творилось с
Топориком? Янас вдруг сильно изменился после короткого отдыха на застав
е Раблла. Он уклонялся от разговоров; вынужденный отвечать на вопросы, не
смотрел Николасу в лицо, и когда тот, выбрав свободную минутку, вознамери
лся показать ему пару простых и действенных приемов боя без оружия, подч
инялся неохотно, словно через силу.
Через два дня они достигли вершины Северных гор.
Но Марбада Круда там не обнаружили. Неприступные стены, сложенные из сер
ого камня, были пусты. Сторожевые башни таращились слепыми бойницами. За
отпертыми воротами путникам не удалось найти ни одного воина. Даже трупо
в не было. Внутри заставы все было черным-черно. И пусто. Будто выжжено. Ост
ался только камень Ц ни деревянных построек, ни мебели в комнатах камен
ных башен, ни утвари, ни одежд, ни оружия, ни пищевых запасов, ничего Ц ника
ких следов пребывания здесь живых существ, Ц словно застава опустела м
ного лет назад. Над башнями и иззубренными кромками крепостных стен лета
ли клочья невесть откуда бравшегося черного дыма, как призраки бушевавш
его здесь некогда чудовищного пожара.
Проповедник сказал тогда:
Ц Похоже на то, будто на заставу напали саламандры… Я знаю, звучит глупо,
но других объяснений у меня нет. Посмотрите Ц горел даже камень. Обыкнов
енное пламя на такое не способно. И этот дым…
Ц Что еще за детские сказки, глупый старик?! Ц прорычал один из Рабллов.
Ц Саламандры Ц красные демоны Преисподней, Ц охотно пояснил пропове
дник. Ц Предания говорят, их невозможно уничтожить и от них нет никакой з
ащиты, кроме как…
Николас взглянул на священника косо, и Матей, истолковав его взгляд по-св
оему, поспешно добавил:
Ц Этот доблестный воин совершенно прав, господин. Сказки Ц детские, а гл
упый старик Ц это я… Неужели вы думаете, я не помню указа государя Импера
тора о подобных суевериях?..
По словам Рабллов, последние известия от Круда приходили на прошлой неде
ле. Марбад извещал о полном спокойствии на горной границе и еще о том, что
его жена, сестра капитана Балбрака, направляется к нему на заставу со все
м своим семейством.
Ардак, Гаргл и Брагл остались на заставе искать хоть какие-то следы тех, к
то успел побывать здесь до них, а Николас с проповедником и Топориком нач
али спуск с гор. На вторые сутки, миновав лесистые подножия, они углубилис
ь в густой древний лес, с первых шагов превратившийся в почти непроходим
ую чащу.
Странный это оказался лес. Днем было все как обычно: шумели птицы, зудели в
осклизлой тени комары, из-под ног прыскали перепуганно зайцы и толстые м
охнатые лесные мыши, медвежьи и волчьи тропы петляли меж ручьев с прозра
чной ледяной водой и темными нагромождениями бурелома. А ночью лес преоб
ражался. С небес опускалась темнота, и откуда-то из-под серого мха подним
алась звенящая тишина. Даже хворост в костре не потрескивал, а едва слышн
о шипел, и пламя в этой тишине бледнело, окрашиваясь, впрочем, на оконечьях
языков светло-синими газовыми пятнами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34