Уважаю!

Балбрак облегченно хмыкнул, поднялся из-за стола и осведомился:
Ц Сколько времени намерен провести в гарнизоне господин посланник?
Ц Мы переночуем, Ц ответил Николас. Ц И наутро двинемся дальше.
Ц Ужин вам сейчас принесут. Постели вы найдете наверху. А я с вашего позв
оления…
Ц Куд-да?! Ц завопил воспрянувший вновь отец Матей, громыхнув пустой кр
ужкой. Ц Ни… никакого позволения! Сядь немедленно! Кто мне в Верпене прои
грал бочонок поморского пива? Святой Патрик, что ли?
Ц Гы, Ц сказал Балбрак, опускаясь на скамью, Ц я ж тебе два раза уже по бо
чонку ставил, тушканчик ты проспиртованный!
Ц Я ж его с тобой и пи… пил! Ц возмутился отец Матей.
Ц Наравне…
Ц Наравне?! Да то, что у честного хр-р-р-ристианина называется глоткой, у т
ебя Ц клоака бездонная! Ц хихикнул священник.
Ц Уж не хочешь ли ты сказать, что я пью больше тебя, селедка ржавая?
Ц Буйвол мохнорылый! Не больше, а быстрее! И не п-пьешь, а хлещешь!
Ц Гы. Уж не хочешь ли ты сказать, что сумеешь меня перепить?
Ц С Бо… Божьей помощью, Ц скромно потупился проповедник.
Ц Поспорим? Ц деловито предложил Балбрак, наклонился и, выпрямившись, б
ухнул на стол бочонок, в котором что-то тяжело плеснуло.
Ц Пр-р-р-роигравший ставит выпивку при следующей встрече, Ц провозгла
сил отец Матей. Ц Хотя… Ц глубокомысленно добавил он, Ц проигравших в
нашем деле не бывает…
Прихватив мешок, где лежала шкатулка, Николас покинул жилище капитана. П
роповедник его ухода не заметил. А Балбрак проводил «посланника» жгучим
косым взглядом. Николас, не оборачиваясь, чувствовал это.
Выйдя наружу, он заметил лестницу, ведущую от крыльца ко второму этажу зд
ания. Видимо, на втором этаже и предполагалось расположиться ему на ночл
ег. А где мальчик? Он, наверное, уже там. Спит уже, наверное. Поднявшись по ле
стнице, Николас толкнул дверь и обнаружил за нею тесную комнату, заставл
енную предметами мебели так плотно, что едва оставалось место между ними
протиснуться. Четыре кровати Ц настоящих кровати, широких, с кривыми ко
роткими ножками, с изголовьями, постельным бельем и подушками, стол с пис
ьменными принадлежностями, одежный шкаф и пустая стойка для оружия Ц су
дя по всему, здесь останавливались приезжие из центра Империи.
Мальчика не было.
Зато, шагнув вперед, Николас ясно ощутил чье-то присутствие. Пригнувшись,
он извернулся змеей и выбросил вперед руки. Через мгновение в жестком за
хвате затрепыхался длинный тощий парень, затаившийся зачем-то за дверью
. У парня клочками торчали бесцветные волосенки на голове, и огромные уши-
лопухи подергивались, как крылья нетопыря. Николас прощупал парня взгля
дом Ц оружия на нем не было.
Ц Господин императорский посланник… Ц задыхаясь, просипел парень. Ц
Это я… Фарфус… Фарфус Санжин. Господин императорский… я ж не хотел… Я, то е
сть… с вами хотел поговорить Ц и ничего больше…
Ц Для того и спрятался?
Ц Для того… То есть не для того! А чтобы эти… будь они прокляты… увальни л
акнийцы меня не это самое… Пустите, господин императорский посланник, бо
льно!
Николас захлопнул дверь и легко кинул парня на одну из постелей.
Ц Спасибо, господин императорский посланник… Ц вместе с кашлем выдави
л из себя Фарфус.
Ц И о чем ты собирался со мной поговорить? Ц спросил Николас.
Ц Одну минуту…
Парень вскочил, проскользнул мимо посторонившегося Николаса к двери, пр
иоткрыл ее, осторожно выглянул на лестницу, прислушался, тихо прикрыл дв
ерь и обернулся.
Ц Важное дело, господин! Ц сказал он, задрав вверх указательный палец.

Когда Балбрак увел колдуна и проповедника к себе, Топорика пригласили пе
рекусить. Ему не очень-то хотелось оставаться одному здесь, в огороженно
й частоколом заставе: воины смотрели на него кто пристально, кто исподло
бья, а кто и вовсе предпочитал не встречаться с ним взглядом Ц зато тихие
шепотки мальчик слышал за своей спиной постоянно. Николас сказал ему:
Ц Иди. Ни о чем не беспокойся. Скоро увидимся. Ц И он пошел.
В сопровождении двух воинов, не тех, из патруля, а других, невооруженных, н
о облаченных в кольчуги, Топорик проследовал мимо длинной конюшни дальш
е, по узкому ущелью между двух темных и приземистых солдатских бараков, е
ще дальше, через палатки и хижины, где селились жены и дети лакнийских нае
мников (меж хижинами бродили, сонно поквохтывая, куры, гуси и индюки), Ц к р
ядам столов, укрытых навесом из звериных шкур.
За столами, наверное, вследствие раннего времени (едва-едва занималась з
аря) никого не было. Толстяк в одной набедренной повязке, сопя и похрапыва
я на ходу поставил перед ним миску с холодной гусиной похлебкой и шлепну
л прямо на стол половину козлиной ноги, всю в подтеках жира и прозрачных п
роваренных хрящиках. Придвинул большую жестяную кружку с чистой водой.

Утолив жажду, мальчик поел похлебку, а козлятину предусмотрительно заве
рнул в полу плаща и оставил про запас. Толстяк, который спал стоя по его ле
вую руку, разлепил глаза и прохрипел:
Ц Пошли на боковую…
Ц Мне бы со своими… Ц попросил Топорик, но толстяк уже шел, переваливаяс
ь с ноги на ногу, потирая отвислые бока и бормоча что-то на ходу.
Мальчику отвели место в углу барака, на чьих-то нарах. На голые доски брос
или волчью жесткую и желтую шкуру Ц постелили постель. Лакнийцы не прив
ыкли к роскоши, да и своих гостей комфортом не баловали.
В бараке было пусто. Пока он ел, воины небольшими кучками прошли к воротам
и теперь, негромко гомоня, выстраивались там в несколько длинных шеренг.

Толстяк обрушился на нары рядом, поскреб брюхо, блаженно вздохнул и мгно
венно погрузился в сон. Топорик еще какое-то время лежал, ежась под жестко
й волчьей шкурой: ждал, вдруг в проеме открытой двери покажется проповед
ник или Николас. Он был сильно измотан, но сон почему-то не шел к нему.
Он понимал, что на заставе он в безопасности, но спокойным себя не чувство
вал. Главным образом потому, что ощущал, как напряжен Николас. Да и не толь
ко в этом было дело. Разговор с Николасом вчерашним утром неприятно цара
пал его. Николас смотрел на него, Янаса, с непривычной для мальчика теплот
ой, которую вовсе не желал скрывать. Точно видел в мальчике кого-то другог
о. Все это было как-то… неправильно.
Хотя, если подумать Ц с другой стороны, Ц где здесь неправильность? Все
естественно и логично. Провидение столкнуло их Ц Топорика и Николаса Ц
за одни только сутки дважды, и в последний раз так крепко, что они не могли
расцепиться и по сей день.
Вот, пожалуй, где крылась червоточина: Топорик не по своей воле был вовлеч
ен в чужую опасную игру и выбраться из нее не имел сил. И все же того, что суд
ьба разделит их с Николасом, Янас боялся больше всего. Что тогда? Кому он н
ужен тут, на предгорной заставе? Худо-бедно он бы мог выжить в большом гор
оде, но большие города отсюда так далеко…
Закрыв глаза, он решил не думать больше Ц и постараться заснуть.

Ц Меня зовут Фарфус, я вам уже говорил, господин императорский посланни
к, Ц Фарфус Санжин. Я дворянин из Острихта. И я, это самое… сирота, господин
. Когда вы узнаете мою историю, господин, вы содрогнетесь от слез.
Ц Я не собираюсь содрогаться, Ц сказал Николас, устраиваясь на соседне
й постели и укладывая рядом мешок с эльваррумом. Ц Поэтому избавь меня о
т нужды выслушивать твою биографию и переходи прямо к делу. Или выметайс
я отсюда.
Фарфус молитвенно сложил руки:
Ц Никому я на этом свете не нужен! Ни единой живой, это самое… душе! Завист
ники и недоброжелатели изгнали меня из родного города, по старинной семе
йной традиции я поступил на военную службу, но и там нашлись злые люди. Всю
свою несчастную жизнь я гоним и, это самое… презираем! Вместо того чтобы к
омандировать меня в дворцовую гвардию, где служили все мои предки, меня н
аправили сюда, в ужасную глушь. О, господин посланник, если б вы знали, каки
е грубые и невежественные скоты эти лакнийцы! С моим умом и образованнос
тью я должен был командовать гарнизоном, но Балбрак Раблл, тупое животно
е, посадил меня писарем. А позже и вовсе прогнал ухаживать за лошадьми. Он
говорил: зачем писари там, где нечего и незачем писать? И это, как ни странн
о, правда, господин императорский, это самое… посланник. Единственное, за
чем они использует писарские перья, Ц чтобы ковыряться в носу. А бумага…
Я бы сказал, что она нужна им только на подтирку, так ведь эти дубины даже н
е подтираются…
Ц Я сказал тебе, Фарфус, либо говори, что собирался, либо я сейчас оттащу т
ебя к Балбраку и расскажу ему, как ты шпионишь за преданным слугой Импера
тора.
Ц Вы запомнили мое имя! Ц умилился Фарфус. Ц Это очень хороший знак! Я в
ам признательнейше бла… Перехожу к делу. Вы, господин посланник, конечно,
слышали о Ключнике? Теперь только о нем все и говорят. Поразительная разб
олтанность в государстве! Секретные сведения становятся достоянием по
следнего солдата в императорской армии. Если бы мне доверили полномочия
… Все-все! Перехожу к делу, господин. Вчера я водил коня Балбрака к водопою.
Это недалеко Ц с гор сходит источник и образует в низине такое, это самое
… озерцо. Пою я, значит, коня, и вдруг вижу Ц идет кто-то со стороны заставы.
Присмотрелся Ц монах. Натуральный монах Ц в рясе, с надвинутым по самый
нос капюшоном. Думаю: откуда здесь взяться монаху? На заставе ни часовенк
и нету, ни самого завалящего священника, помолиться негде, некому душу из
лить в покаянии. И в округе Ц ни одного монастыря. Народ-то здесь в степи д
икий, Бога не боится… Идет монах быстро, вроде как и не устал, хотя ряса у не
го понизу запыленная, и палки в руках нет, это я точно помню. Руки он на груд
и держал, это самое… в рукава засунутые. Мимо меня прошел, не оглянулся. Я о
бомлел. Ведь приказ государя ИмператораЦ никого за заставы не пускать!
На то и заставы здесь стоят. Окликнул его. А он не остановился, и шагу не при
бавил, и не ответил ничего Ц будто вовсе меня не заметил. Ступил на горную
тропу и скоро затерялся между камнями. Поднимается, значит, в гору… Я, кон
ечно, это самое… побежал обратно. Прямо к Балбраку Рабллу. Так и так, говор
ю. Почему пропустили? Непорядок! А он мне Ц иди, проспись! Никакого здесь м
онаха не было и быть не могло! А как не могло? Здесь Ц сами можете посмотре
ть Ц отроги неприступные на много шагов на запад и на восток. Одна только
тропа, а на тропе Ц застава. Не мог он мимо патруля пройти незамеченным.
Фарфус остановился, переводя дыхание. Просительно посмотрел на Николас
а.
Ц Н-ну? Ц выговорил Николас.
Ц Как, это самое… «ну»? Ц всплеснул ушами-лопухами парень. Ц Измена, го
сподин императорский посланник! Измена! Монах через заставу шел Ц ясное
дело. Мимо заставы и мышь не прошмыгнет. Пропускают здесь только по особо
му распоряжению Императора, вот как вас, господин, например. А у простого м
онаха какое распоряжение? Не монах это был, господин императорский посла
нник, не монах! Ц Фарфус для убедительности постучал себя кулаком по лбу
и перешел на быстрый шепот. Ц Следите за ходом моих мыслей, господин посл
анник! Если у монаха и вправду было разрешение, то почему Балбрак орал на м
еня и делал вид, что ни о каком монахе и не слышал? Получается Ц он его проп
устил незаконно и скрывал этот факт! А кто незаконными способами пробира
ется через заставы в Лакнию, где засел мерзкий бунтовщик граф Пелип? Шпио
ны Братства Красной Свободы Ц вот кто! Вы меня понимаете?
Ц Вполне, Ц кивнул Николас.
Ц И еще… Ц Парень втянул голову в плечи, заозирался, будто опасался, что
его подслушают, и едва слышным хрипом добавил: Ц Говорят, Мартин Паршивы
й… Тот самый Мартин Паршивый Ц все еще жив. И ходит среди людей в своем ба
лахоне, с капюшоном, надвинутым на безобразное лицо… А может быть… Может
быть, это… Вы слышали, конечно, о Ключнике, господин? Так вот я подумал: а вдр
уг этот, который монах… и не монах вовсе, и не Мартин, а… Понимаете?
Ц Мм… да.
Ц Господин императорский посланник! Заклинаю вас именем Господа нашег
о, заберите меня с собой! Назначьте меня своим секретарем. Или камердинер
ом. Кем угодно, только вытащите меня из этой чертовой дыры! Теперь, когда я
раскрыл гнусный заговор изменника Балбрака Раблла, жизнь моя, которую я
всем сердцем желаю посвятить делу служения Императору и Церкви, в большо
й опасности. Молю вас, господин!
Ц Иди пока, Ц мотнул головой в сторону двери Николас. Ц Я подумаю, что м
ожно для тебя сделать.
Ц Мое имя Ц Фарфус! Ц прошептал парень, застряв на секунду в дверном пр
оходе. Ц Фарфус Санжин! Не оставьте меня, господин императорский послан
ник! Фарфус! Фарфус Санжин!

Гомон за стенами барака сливался в монотонное гудение. Топорик закрывал
глаза, и ему казалось, что он, прикрыв лицо рукою, лежит на заливном лугу у о
пушки леса, куда когда-то Ц целую вечность тому назад! Ц приезжал за хво
ростом для папенькиной кузни, а над ним кружатся толстые шмели, осыпая пы
льцу с цветков.
Негромко стукнула барачная дверь.
Топорик открыл глаза и увидел вошедшего в барак низенького человека в се
рой монашеской рясе с надвинутым глубоко на лицо капюшоном. Мальчик прип
однялся. Он подумал, что где-то уже видел этого человека. Да! В трактире Жир
ного Карла Ц «монах» шептался с Гюйсте Волком. Разговор, как помнит Топо
рик, шел тогда о каком-то Ключнике.
«Монах», держа руки, засунутые в рукава, у груди, подошел прямо к мальчику
и присел на краешек нар.
Топорик молчал, не зная, что и сказать. «Монах» вздохнул и сдвинул капюшон
чуть вверх.
Ц Папенька! Ц похолодел мальчик.
Янас-старший очень изменился. Не говоря уж о том, что он стал ниже ростом и
много уже в плечах, он словно состарился на шесть десятков лет. Лицо его, н
абрякшее морщинами, посерело, глаза смотрели тускло и печально. Отвисшие
, слабые и бледные губы дрожали.
Ц Янас, Ц сказал папенька сурово, Ц здравствуй, сын мой Янас.
Ц Папенька, Ц сдавленно повторил Топорик.
Ц Тш… Тихо!
Ц Ты живой? Ты спасся? А Ганс Коротконогий говорил, что вас с кумом Иосом…

Ц И ты верил всему, что говорил Ганс Коротконогий?
Ц Да! Нет… Папенька… что ты здесь делаешь?
Янас-старший нахмурился и покачал головой.
«Конечно, Ц лихорадочно соображал Топорик. Ц Ему ведь нельзя возвраща
ться в Верпен. Там каждый знает, что он уходил сражаться за Красную Свобод
у. И в Бейне его многие помнят, и в Острихте… Кто не знает Янаса-кузнеца! А з
десь, в этой глуши он может безбоязненно похоронить свое прошлое…»
Ц Я никому не скажу про тебя! Ц вырвалось у Топорика.
Ц Никому не говори, Ц согласился папенька.
Ц Ты пришел за мной?
Папенька снова нахмурился. И снова покачал головой. Капюшон сполз назад,
обнажив слипшиеся в сосульки бесцветные волосы, спадавшие на плечи и на
лоб, а во лбу Ц прямо посередине Ц чернела маленькая дырка с кровью, запе
кшейся по краям. Черная капля, прочертив ровную дорожку, застыла на перен
осице как смола.
Топорика замутило от ужаса и боли. Он уронил голову, накрепко зажмурился
и, чувствуя, что ему не хватает дыхания, задергал губами, но слова молитвы
отчего-то путались и пропадали, а на их место вставали другие Ц и выходил
а у Янаса не молитва, а скверная бессмысленная скороговорка.
Ц Посмотри на нас, Янас, Ц строго проговорил папенька. Ц Смотри на нас,
Янас, не смей закрывать глаза! Слышишь?! Успокойся. Мы пришли не за тобой. Мы
пришли Ц к тебе. Чего ты боишься, Янас?
«Почему он говорит о себе, будто он не один?.. Господи, как страшно…»
Ц Мой отец мертв, Ц сказал мальчик, не смея поднять головы. Ц Ганс Корот
коногий не врал. Уходи, нечистый дух, откуда пришел. Оставь меня!
Ц Боишься нечистого, Янас? Ц раздвинул в ухмылке белые губы папенька.
Ц Боишься, что мы заберем тебя в Преисподнюю, где бесы рвут грешников на к
уски раскаленными крючьями? Боишься беса в Преисподней, но не боишься бе
са рядом с собой? Как же нам тебя понять, Янас? Ты сам себя понимаешь?
Мальчик молчал, оставив попытки сотворить молитву.
Ц Это хорошо, что ты с ним. Так и должно было случиться. Здесь не
пришлось много стараться.
Янас вскинул голову Ц он не понял того, что услышал. Но папенька уже смотр
ел куда-то вниз.
Ц Погляди, что мы принесли тебе, Ц сказал папенька.
Холод коснулся руки мальчика. Он открыл глаза и увидел рядом с собой, на же
лтой волчьей шкуре маленький топорик с ясеневой рукоятью и узким стальн
ым топорищем. Сталь покрывали причудливые узоры, переплетающиеся друг с
другом, словно неведомые письмена. Янас знал, как делаются такие узоры:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34