Утром Матей обнаружил на ветвях
дерева, под которым спал, невиданную змею с жирным белым телом и множеств
ом Крохотных четырехпалых лапок Ц как у многоножки. Змея безмолвно и вн
имательно наблюдала за проповедником: неподвижный ее взгляд, по словам М
атея, казался по-человечески осмысленным. Святой отец, очнувшись от отор
опи, оглушительно заорал, и змея исчезла.
Но это происшествие Николаса вовсе не заинтересовало. Он был обеспокоен
внезапно открывшейся у Янаса привычкой бредить по ночам. Прошлой ночью м
альчик бессвязно вскрикивал во сне, вставал с закрытыми глазами и, шатая
сь по полянке, отмахивался от кого-то невидимого. А на следующую ночь, за н
есколько часов до рассвета, Николас, как обычно, лежал, закинув руки за гол
ову, чутко прислушиваясь к свистящей и шепчущей вокруг темноте, как вдру
г услышал непонятные шорохи рядом. Он поднялся и увидел мальчика, неувер
енной, словно пьяной, походкой приближавшегося к нему. Николас окликнул
его, но мальчик не отозвался. Продолжал идти. Что-то поблескивало у него в
правой руке. Николас пригляделся: топорик. Откуда этот топорик? Раньше вр
оде никакого оружия у Янаса не было. Правда, в его мешок Николас не загляды
вал… Он поднялся навстречу мальчику. Закатившиеся глаза Янаса были полу
закрыты так, что в темноте светились только белки, зрачков не было видно. П
одойдя вплотную к Николасу, он неуклюже размахнулся своим оружием. От уд
ивления и неожиданности Николас едва успел среагировать Ц прянув наза
д, ребром ладони выбил снизу вверх топорик. Стальной рыбкой тот блеснул в
темноте и на излете вонзился в ствол ближайшей сосенки. Янас медленно и б
езмолвно развернулся и двинул на белое пятно лунного света, отражавшеес
я от узорчатого лезвия.
«Спокойно, Ц сказал Николас сам себе. Ц Ты ведь знаешь, так бывает. Люди и
ногда встают по ночам и делают такие вещи, о которых утром не могут вспомн
ить. Это все от нервного потрясения… Мальчику столько пришлось перенест
и…»
Янас добрел до топорика, выдернул его из древесины и снова повернул к Ник
оласу.
«Кого он видит во мне? Ц подумал Николас. Ц Безликую тварь из верпенско
й канализации или обезумевшего халийского дикаря в звериной маске? Разб
удить его прямо сейчас? Плеснуть водой в лицо? Нет, испугается».
На этот раз он не стал дожидаться, пока мальчик размахнется. Он просто обо
шел его сзади, поднял, обхватил, притиснув руки к бокам, отнес к костру. Нас
ильно уложил. Оказавшись на земле, Янас обмяк. Прерывисто вздохнул, неско
лько раз открыл и закрыл глаза. Потом задышал ровно, но топорика из рук все
не выпускал…. Как он все-таки похож на Катлину! Особенно сейчас, когда он у
снул и лицо его разгладилось. И сходство вовсе не отдаленное. Будто в жила
х этого мальчика и на самом деле течет ее кровь. Но что с ним происходит? И ч
то делается вокруг?
До рассвета Николас просидел, отгоняя от себя какое-то непонятное мутор
ное сомнение. Но, когда над лесными ветвями показалось утреннее желтое с
олнце, он увидел, как мальчик, проснувшись, с изумлением и страхом посмотр
ел на топорик в своих руках. Отбросил его, как какую-то гадину, потом украд
кой, оглядываясь на позевывающего Матея и Николаса, который старательно
смотрел в сторону, подобрал и спрятал оружие в мешок.
«Ну вот, Ц подумал тогда Николас. Ц Он и сам не помнит, что было ночью. Все
нормально. Ну с какой стати ему желать мне зла?..»
Но тревога никуда не делась из груди.
Весь день шли через лес Ц переход через бесконечные буреломы был труден
. Николас шагал первым, прорубая мечом проход, Янас и священник брели за ни
м. Время от времени они снова начинали разговаривать, но так тихо, что Нико
ласу ничего не было слышно. Когда Николас замедлял ход, мальчик замолкал
или торопливо переводил разговор на тему о тяготах похода, а Матей прини
мался фальшиво насвистывать. Это раздражало Николаса. Он чувствовал что
-то вроде ревности Ц конечно, не такой, какую можно чувствовать к женщине
… «Они Ц люди, Ц говорил он себе, Ц а я нет. И они это если не осознают, то я
сно ощущают…»
Такие мысли не помогали. К тому же мальчик становился все угрюмее и избег
ал даже смотреть на Николаса.
Так дело дальше не пойдет, решил Николас, и на первом привале, выждав немно
го, отправился вслед за проповедником, отошедшим в кустики.
Через несколько шагов он умышленно хрустнул попавшейся под ноги веткой.
Ц Ай! Ц крикнул Матей, вскакивая на ноги и прикрываясь рясой.
Николас шагнул к нему и поморщился.
Ц Отвратительно… Ц невольно проговорил он.
Ц Можно подумать, вы, господин императорский посланник, никогда этого н
е делали, Ц буркнул священник, отряхивая рясу.
Ц Не так часто, Ц усмехнулся Николас.
Ц А куда деваться?! Ц жалобно воскликнул Матей. Ц Эта сушеная конина и л
епешки на ослином жире даже хуже копченых сорных мышей, которыми меня по
тчевали халийцы! О, как я скучаю по картофельному пирогу милой вдовушки Т
аннекен из благословенного города Верпена…
Ц Что ты затеял? Ц прямо спросил Николас.
Ц Затеял? Ц У священника забегали глаза.
Ц Видишь ли, святой отец, Ц понизил голос Николас, Ц мне никогда не нрав
ился шепот за спиной… О чем ты постоянно говоришь с мальчиком?
Ц Э-э… Господин императорский посланник… Ничего предосудительного. Пр
осто… я не хотел вас лишний раз беспокоить… Но поймите меня правильно, ес
ли мальчика интересуют некоторые вещи… о которых я могу иметь… некоторо
е представление… которое может оказаться…
Ц Говори яснее!
Ц Дьявольские молитвы! Ц выпалил отец Матей и испуганно поджал губы.
Ц Что?! Ц изумился Николас.
Ц Прошу вас, господин, не гневайтесь на меня! Я знаю, что такие разговоры в
ы по роду службы обязаны пресекать! И я вовсе не хочу отправиться на висел
ицу или на костер. Но… мальчик сильно напуган! Я знаю, вы подобрали его в Ве
рпене после того, как в страшном пожаре сгорел его дом и его семья… Ему мно
гое пришлось перенести. Вы были очень добры, господин посланник!
«Дом и семья? Ц мысленно проговорил Николас. Ц Ну что же, так оно примерн
о и было… Янас явно не из тех, кто болтает лишнее…»
Ц Понимаете, Ц вдруг заторопился священник, Ц ему страшно, и мне тоже…
не по себе. Вот мы и пытаемся разобраться. Кто напал на заставу Круда? Если
ратников перебили, то где трупы? И что это за огонь такой там бушевал, пожи
рающий даже камни? Заставу Круда уничтожили не люди… Ц Матей понизил го
лос, Ц не люди, а создания Преисподней!
Ц Преисподней?
Ц Да! Саламандры! Я уже говорил об этом. Все сходится: древнее поверье гла
сит, что их вообще невозможно Убить, ибо они суть субстанция огня. Можно ли
шь покорить, сведя в стеклянный сосуд солнечные лучи от семи зеркал, уста
новленных по кругу на равном расстоянии друг от друга…
Ц Об этом вы и говорили?
Ц Да, господин. Сами понимаете, суеверия объявлены Дьявольскими молитв
ами, вот мы и старались вас, человека государственного, не волновать попу
сту. Простите великодушно.
Николас на минуту задумался.
Ц Припоминаю твою пьяную болтовню, Ц кивнул он. Ц И то, как Балбрак веле
л тебе заткнуться. Видать, он хорошо и давно тебе знает.
Ц Хорошо и давно, Ц подтвердил отец Матей.
Ц Стало быть, причина твоего изгнания из Верпена Ц тяга не только к выпи
вке, а еще к вредным суевериям, запрещенным императорским указом?
Проповедник насупился:
Ц Учтите, господин посланник, я сам сознался!.. Слабость моя к крепким нап
иткам не давала мне на одном месте уживаться подолгу. Я много странствов
ал, а в странствованиях чего только не наслушаешься! Да, господин, признаю
сь, я знаю сказок и преданий больше любого бродячего менестреля. Но обнар
уживать в наше время это знание опасно… Вот я и молчал о том, почему мне пр
ишлось покинуть Верпен и бежать в дикую Халию! Разболтаешься где-нибудь
в трактире или кабаке, а добровольные доносители государя-императора ту
т как тут… Ух, господин, если б вы знали, сколько я от них натерпелся! Гадины
, подлые душонки! И отец Лансам, чтоб ему пусто было, самый гадкий и подлый и
з всех доносчиков… Да он просто не знал, к чему придраться, чтобы избавить
ся от меня! Он завидовал моему дару красноречия Ц только и всего! Ух, госп
один, если мне когда-нибудь посчастливится вернуться в Верпен, я с этим дь
яволом в обличье агнца посчитаюсь…
Ц Угомонись.
Ц Не беспокойтесь, господин посланник. Если вам наши разговоры не нравя
тся, то мы их, конечно, немедленно прекратим. И о Преисподней, и о Ключнике…
Николас, уже собравшийся возвращаться к месту привала, резко развернулс
я:
Ц Как ты сказал?!
Ц Э-э… О Ключнике… Видите ли, господин посланник, мальчик отчего-то очен
ь интересуется этой частью святого пророчества.
Ц И?
Ц А что я могу сказать ему, кроме того, что уже все знают?
Николас сглотнул и с трудом перевел дыхание. Янас что-то знает. Откуда? Он
не говорил ему про эльваррум. И он не видел Ключа. Никто не видел Ключа… Да,
мальчик что-то знает, и это знание явно мучает его. А странное поведение п
о ночам? Как быть с этим?
Ц Господин посланник… Ц робко позвал Матей.
Николас рассеянно посмотрел на него.
Ц Может быть, вы дадите мне закончить?..
Ц Что закончить? Ах да… Ц Он отвернулся и, ломая кусты, двинулся прочь. Но
скоро остановился и опять посмотрел на священника, заставив того конфуз
ливо вскрикнуть и вскочить.
Ц А знаешь, Ц проговорил Николас, Ц мне кажется, это твое знание старых
сказок нам еще пригодится…
Через полчаса они снова шли по лесу. Николас впереди, с обнаженным мечом в
руках, а Янас и Матей Ц за ним.
«Что-то происходит с Империей, Ц стучали в голове Николаса неотвязные м
ысли. Ц Что-то непонятное и потому Ц страшное. И каждый это понимает. Но б
оится поверить. Дело здесь не только в святом пророчестве, Уже начавшем и
сполняться. Чем ближе мы к Пелипу, тем очевиднее перемены. Следовательно,
ключ к разгадке Ц там, на севере, где стоит лагерем мятежный граф… Или клю
ч к разгадке Ц у меня за спиной, в старом мешке?..»
Странно он себя чувствовал. Всю жизнь избегая кипящей вокруг него людско
й жизни, теперь он ощущал себя в самом ее эпицентре. Это эльваррум, собиран
ие которого было смыслом его существования, привел его сюда.
Третья ночь прошла спокойно. Николас вечером, на привале, пытался улучит
ь минутку, чтобы продолжить разговор с Матеем, но священник упорно отказ
ывался понимать, о чем идет речь. Легли спать на берегу круглого, словно бл
юдце, лесного озера. А наутро исчез Янас Топорик. И случилось вот это…
Ц Я ж только по… помыться хотел, Ц бормотал священник, комкая рясу на ко
ленях. Ц Слышу Ц плеск… Гляжу, а там, за камышами кто-то… Я им: «Деточки, до
чери мои, что же вы делаете здесь? Купаетесь, родненькие мои? А они молчат и
так Ц шу-шу-шу Ц будто перешептываются. И вроде не шелохнутся, а все ближ
е и ближе ко мне. У меня почему-то голова закружилась, я сразу вспомнил, что
крест снял, когда в воду входил… Я им: «Деточки, вы бы отвернулись, а я на бер
ежок выберусь…» Срамно все-таки, они девицы невинные, а я тут, старый козе
л, в адамовых одеяниях. Не отвечают. И все ближе ко мне! Тут одна как нырнет!
Страх меня взял! Бросился я на берег, да не успел… И если бы не вы, господин!..
И отец Матей сокрушенно посмотрел на собственную левую ногу, понизу замо
танную тряпицей, из-под которой все еще сочилась кровь.
Ц Что это за твари? Ц обернулся к нему Николас.
Ц У… ундины, Ц сглотнув, ответил священник. Ц То есть так их в здешних м
естах называют. Древние предания говорят, что души некрещеных детей, уто
пших в сумерках, не попадают ни в Поднебесье, ни в Преисподнюю. Потемье заб
ирает такие души себе и превращает в ундин. Но ведь Герлемон Святоборец д
авным-давно закрыл Врата в Потемье… ну, так легенда говорит… С тех пор ни
один из потемников не может подняться в мир людей… Есть, господин, такая с
казка о том, как одна из ундин вновь обрела бессмертную человеческую душ
у, полюбив молодого крестьянина. Это было в старые времена… Обрела-то обр
ела, но не смогла жить в деревне, а ее возлюбленный в Ц подводной пучине. Т
ак и погибли они: он утонул, а она сгорела на солнце. Но, расставшись на земл
е, на небесах их души соединились на веки вечные. Очень трогательная исто
рия. Это я так… э-э-э… краем уха слышал. И почти позабыл. Случайно вспомнил.
Я, господин, ревностно следую указаниям государя Императора и Святой Цер
кви. Я сам первый враг подобным суевериям! Дьявольским молитвам, господи
н!
Ундина, оттолкнувшись хвостом, рванулась вперед, на Николаса. Зубастая п
асть клацнула в сантиметре от его ног Ц Николас успел отпрыгнуть в стор
ону. Проповедник вскрикнул, закрываясь руками. В отчаянии тварь заизвива
лась на земле, колотя вокруг связанными руками и хвостом, коротко взвизг
ивая, как псина, захлебнувшаяся в злобном лае. Николас пинком отшвырнул е
е к углям кострища, тряхнул головой и снова закричал:
Ц Яна-а-ас!!!
Никто ему не ответил.
Как он мог пропустить тот момент, когда исчез мальчик? Еще вчера вечером Т
опорик, как всегда после скудного ужина завернувшись в плащ, укладывался
поближе к костру, а утром… Николас очень надеялся, что исчезновение Янас
а никак не связано с этими тремя тварями, напавшими на отца Матея.
Он прошелся по полянке. Вот здесь спал Топорик. Примятая трава еще хранил
а очертания его тела. Пропал мальчик, пропал его плащ, пропал дорожный меш
ок, Который он клал под голову… Николас неожиданно припомнил, как, поев по
следний раз, Янас аккуратно сложил остатки ужина в свой мешок. Кажется, он
точно так поступал и позавчера, и два дня назад. И еще раньше. Когда это нач
алось?
В горах. После того как они наткнулись на опустевшую заставу. Он же сам, То
порик, напоминал Рабблам о том, чтобы они поделились провизией: они-то, Ра
бллы, надолго в пути не задержатся. Николас тогда ничего не заподозрил. Да
же, помнится, наоборот, порадовался рачительности своего маленького спу
тника.
Итак, Янас бежал. Но почему? И куда? И чем объяснить его странное поведение
после того, как они миновали заставу капитана Раббла?
Николас вернулся к ундине.
Ц В эту уродину кто-то способен влюбиться? Ц спросил он, глядя на тварь,
но обращаясь к священнику. Ц Это Ц ундина? Это кто угодно, только не унди
на. Ундины… Мне кажется, я помню… Они совсем другие. Смеющиеся девушки с из
умрудной кожей и зелеными глазами…
Ц О чем вы?! Ц в изумлении воскликнул Матей, и Николас опомнился.
Ундина зашипела, впиваясь выпученными от ненависти белыми глазами в Ник
оласа.
Ц Сказки говорят, что ундины прекрасны, Ц сказал отец Матей. Ц Да, да… Х
отя… Ц поспешно добавил он, Ц как можно верить сказкам? Государь Импера
тор и Святая Церковь учат нас…
Николас только поморщился:
Ц Ну хватит! Глупые россказни не обладают острыми зубами и не кусаются. Ч
то вы за люди?! Не можете не повторять выдуманные вами самими предания, а к
огда сталкиваетесь с персонажами этих преданий нос к носу, закрываете гл
аза и убеждаете себя, что всего этого не существует!.. Ты сам видел, как ожив
ал деревянный истукан Черного Козла, но и тогда ничему не поверил. И объяс
нения подобрал такое, чтобы оно не разрушало картину привычного тебе мир
а…
Ц Я… не понимаю…
Ц Ладно, сейчас не об этом… Скажи мне, эта тварь разумна? Она может говори
ть?
Ц Не знаю я! Ц простонал проповедник. Ц Молю вас, господин, бросьте ее о
братно в воду. Ее и тех двух! Сил моих больше нет смотреть на этих богомерз
ких чудовищ.
Повернувшись спиной к священнику, Николас закрыл глаза и, склонившись на
д тварью, сосредоточенно втянул в себя воздух. Пахло сыростью, водоросля
ми и тиной. Но этой были запахи не самой ундины, а среды ее обитания. Сама он
а не имела запаха. Как восковая кукла.
Ундина. Существо из Потемья… Он смотрел на тварь, не ощущая ничего, кроме г
адливости. Что все это значит? Может быть, воспоминания, обрывки которых р
азноцветными лоскутками время от времени плещутся в его мозгу, Ц ложь? И
Потемье, родное Потемье, потерянная родина Ц вовсе не то, что изредка гре
зится ему. Может быть, люди правы и оно на самом деле Ц земли ужаса и ночи?
Николас покривился от неприятного холодка в желудке. Примерно такое же ч
увство у него было тогда, когда он осматривал безликое существо из верпе
нской канализации. Но разбираться в своих ощущениях было некогда.
Он быстро выпрямился и бросил священнику:
Ц Собирайся!
Тот все понял и, отвернувшись, начал суетливо сгребать немудреную поклаж
у:
Ц Сейчас, сейчас, господин…
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34
дерева, под которым спал, невиданную змею с жирным белым телом и множеств
ом Крохотных четырехпалых лапок Ц как у многоножки. Змея безмолвно и вн
имательно наблюдала за проповедником: неподвижный ее взгляд, по словам М
атея, казался по-человечески осмысленным. Святой отец, очнувшись от отор
опи, оглушительно заорал, и змея исчезла.
Но это происшествие Николаса вовсе не заинтересовало. Он был обеспокоен
внезапно открывшейся у Янаса привычкой бредить по ночам. Прошлой ночью м
альчик бессвязно вскрикивал во сне, вставал с закрытыми глазами и, шатая
сь по полянке, отмахивался от кого-то невидимого. А на следующую ночь, за н
есколько часов до рассвета, Николас, как обычно, лежал, закинув руки за гол
ову, чутко прислушиваясь к свистящей и шепчущей вокруг темноте, как вдру
г услышал непонятные шорохи рядом. Он поднялся и увидел мальчика, неувер
енной, словно пьяной, походкой приближавшегося к нему. Николас окликнул
его, но мальчик не отозвался. Продолжал идти. Что-то поблескивало у него в
правой руке. Николас пригляделся: топорик. Откуда этот топорик? Раньше вр
оде никакого оружия у Янаса не было. Правда, в его мешок Николас не загляды
вал… Он поднялся навстречу мальчику. Закатившиеся глаза Янаса были полу
закрыты так, что в темноте светились только белки, зрачков не было видно. П
одойдя вплотную к Николасу, он неуклюже размахнулся своим оружием. От уд
ивления и неожиданности Николас едва успел среагировать Ц прянув наза
д, ребром ладони выбил снизу вверх топорик. Стальной рыбкой тот блеснул в
темноте и на излете вонзился в ствол ближайшей сосенки. Янас медленно и б
езмолвно развернулся и двинул на белое пятно лунного света, отражавшеес
я от узорчатого лезвия.
«Спокойно, Ц сказал Николас сам себе. Ц Ты ведь знаешь, так бывает. Люди и
ногда встают по ночам и делают такие вещи, о которых утром не могут вспомн
ить. Это все от нервного потрясения… Мальчику столько пришлось перенест
и…»
Янас добрел до топорика, выдернул его из древесины и снова повернул к Ник
оласу.
«Кого он видит во мне? Ц подумал Николас. Ц Безликую тварь из верпенско
й канализации или обезумевшего халийского дикаря в звериной маске? Разб
удить его прямо сейчас? Плеснуть водой в лицо? Нет, испугается».
На этот раз он не стал дожидаться, пока мальчик размахнется. Он просто обо
шел его сзади, поднял, обхватил, притиснув руки к бокам, отнес к костру. Нас
ильно уложил. Оказавшись на земле, Янас обмяк. Прерывисто вздохнул, неско
лько раз открыл и закрыл глаза. Потом задышал ровно, но топорика из рук все
не выпускал…. Как он все-таки похож на Катлину! Особенно сейчас, когда он у
снул и лицо его разгладилось. И сходство вовсе не отдаленное. Будто в жила
х этого мальчика и на самом деле течет ее кровь. Но что с ним происходит? И ч
то делается вокруг?
До рассвета Николас просидел, отгоняя от себя какое-то непонятное мутор
ное сомнение. Но, когда над лесными ветвями показалось утреннее желтое с
олнце, он увидел, как мальчик, проснувшись, с изумлением и страхом посмотр
ел на топорик в своих руках. Отбросил его, как какую-то гадину, потом украд
кой, оглядываясь на позевывающего Матея и Николаса, который старательно
смотрел в сторону, подобрал и спрятал оружие в мешок.
«Ну вот, Ц подумал тогда Николас. Ц Он и сам не помнит, что было ночью. Все
нормально. Ну с какой стати ему желать мне зла?..»
Но тревога никуда не делась из груди.
Весь день шли через лес Ц переход через бесконечные буреломы был труден
. Николас шагал первым, прорубая мечом проход, Янас и священник брели за ни
м. Время от времени они снова начинали разговаривать, но так тихо, что Нико
ласу ничего не было слышно. Когда Николас замедлял ход, мальчик замолкал
или торопливо переводил разговор на тему о тяготах похода, а Матей прини
мался фальшиво насвистывать. Это раздражало Николаса. Он чувствовал что
-то вроде ревности Ц конечно, не такой, какую можно чувствовать к женщине
… «Они Ц люди, Ц говорил он себе, Ц а я нет. И они это если не осознают, то я
сно ощущают…»
Такие мысли не помогали. К тому же мальчик становился все угрюмее и избег
ал даже смотреть на Николаса.
Так дело дальше не пойдет, решил Николас, и на первом привале, выждав немно
го, отправился вслед за проповедником, отошедшим в кустики.
Через несколько шагов он умышленно хрустнул попавшейся под ноги веткой.
Ц Ай! Ц крикнул Матей, вскакивая на ноги и прикрываясь рясой.
Николас шагнул к нему и поморщился.
Ц Отвратительно… Ц невольно проговорил он.
Ц Можно подумать, вы, господин императорский посланник, никогда этого н
е делали, Ц буркнул священник, отряхивая рясу.
Ц Не так часто, Ц усмехнулся Николас.
Ц А куда деваться?! Ц жалобно воскликнул Матей. Ц Эта сушеная конина и л
епешки на ослином жире даже хуже копченых сорных мышей, которыми меня по
тчевали халийцы! О, как я скучаю по картофельному пирогу милой вдовушки Т
аннекен из благословенного города Верпена…
Ц Что ты затеял? Ц прямо спросил Николас.
Ц Затеял? Ц У священника забегали глаза.
Ц Видишь ли, святой отец, Ц понизил голос Николас, Ц мне никогда не нрав
ился шепот за спиной… О чем ты постоянно говоришь с мальчиком?
Ц Э-э… Господин императорский посланник… Ничего предосудительного. Пр
осто… я не хотел вас лишний раз беспокоить… Но поймите меня правильно, ес
ли мальчика интересуют некоторые вещи… о которых я могу иметь… некоторо
е представление… которое может оказаться…
Ц Говори яснее!
Ц Дьявольские молитвы! Ц выпалил отец Матей и испуганно поджал губы.
Ц Что?! Ц изумился Николас.
Ц Прошу вас, господин, не гневайтесь на меня! Я знаю, что такие разговоры в
ы по роду службы обязаны пресекать! И я вовсе не хочу отправиться на висел
ицу или на костер. Но… мальчик сильно напуган! Я знаю, вы подобрали его в Ве
рпене после того, как в страшном пожаре сгорел его дом и его семья… Ему мно
гое пришлось перенести. Вы были очень добры, господин посланник!
«Дом и семья? Ц мысленно проговорил Николас. Ц Ну что же, так оно примерн
о и было… Янас явно не из тех, кто болтает лишнее…»
Ц Понимаете, Ц вдруг заторопился священник, Ц ему страшно, и мне тоже…
не по себе. Вот мы и пытаемся разобраться. Кто напал на заставу Круда? Если
ратников перебили, то где трупы? И что это за огонь такой там бушевал, пожи
рающий даже камни? Заставу Круда уничтожили не люди… Ц Матей понизил го
лос, Ц не люди, а создания Преисподней!
Ц Преисподней?
Ц Да! Саламандры! Я уже говорил об этом. Все сходится: древнее поверье гла
сит, что их вообще невозможно Убить, ибо они суть субстанция огня. Можно ли
шь покорить, сведя в стеклянный сосуд солнечные лучи от семи зеркал, уста
новленных по кругу на равном расстоянии друг от друга…
Ц Об этом вы и говорили?
Ц Да, господин. Сами понимаете, суеверия объявлены Дьявольскими молитв
ами, вот мы и старались вас, человека государственного, не волновать попу
сту. Простите великодушно.
Николас на минуту задумался.
Ц Припоминаю твою пьяную болтовню, Ц кивнул он. Ц И то, как Балбрак веле
л тебе заткнуться. Видать, он хорошо и давно тебе знает.
Ц Хорошо и давно, Ц подтвердил отец Матей.
Ц Стало быть, причина твоего изгнания из Верпена Ц тяга не только к выпи
вке, а еще к вредным суевериям, запрещенным императорским указом?
Проповедник насупился:
Ц Учтите, господин посланник, я сам сознался!.. Слабость моя к крепким нап
иткам не давала мне на одном месте уживаться подолгу. Я много странствов
ал, а в странствованиях чего только не наслушаешься! Да, господин, признаю
сь, я знаю сказок и преданий больше любого бродячего менестреля. Но обнар
уживать в наше время это знание опасно… Вот я и молчал о том, почему мне пр
ишлось покинуть Верпен и бежать в дикую Халию! Разболтаешься где-нибудь
в трактире или кабаке, а добровольные доносители государя-императора ту
т как тут… Ух, господин, если б вы знали, сколько я от них натерпелся! Гадины
, подлые душонки! И отец Лансам, чтоб ему пусто было, самый гадкий и подлый и
з всех доносчиков… Да он просто не знал, к чему придраться, чтобы избавить
ся от меня! Он завидовал моему дару красноречия Ц только и всего! Ух, госп
один, если мне когда-нибудь посчастливится вернуться в Верпен, я с этим дь
яволом в обличье агнца посчитаюсь…
Ц Угомонись.
Ц Не беспокойтесь, господин посланник. Если вам наши разговоры не нравя
тся, то мы их, конечно, немедленно прекратим. И о Преисподней, и о Ключнике…
Николас, уже собравшийся возвращаться к месту привала, резко развернулс
я:
Ц Как ты сказал?!
Ц Э-э… О Ключнике… Видите ли, господин посланник, мальчик отчего-то очен
ь интересуется этой частью святого пророчества.
Ц И?
Ц А что я могу сказать ему, кроме того, что уже все знают?
Николас сглотнул и с трудом перевел дыхание. Янас что-то знает. Откуда? Он
не говорил ему про эльваррум. И он не видел Ключа. Никто не видел Ключа… Да,
мальчик что-то знает, и это знание явно мучает его. А странное поведение п
о ночам? Как быть с этим?
Ц Господин посланник… Ц робко позвал Матей.
Николас рассеянно посмотрел на него.
Ц Может быть, вы дадите мне закончить?..
Ц Что закончить? Ах да… Ц Он отвернулся и, ломая кусты, двинулся прочь. Но
скоро остановился и опять посмотрел на священника, заставив того конфуз
ливо вскрикнуть и вскочить.
Ц А знаешь, Ц проговорил Николас, Ц мне кажется, это твое знание старых
сказок нам еще пригодится…
Через полчаса они снова шли по лесу. Николас впереди, с обнаженным мечом в
руках, а Янас и Матей Ц за ним.
«Что-то происходит с Империей, Ц стучали в голове Николаса неотвязные м
ысли. Ц Что-то непонятное и потому Ц страшное. И каждый это понимает. Но б
оится поверить. Дело здесь не только в святом пророчестве, Уже начавшем и
сполняться. Чем ближе мы к Пелипу, тем очевиднее перемены. Следовательно,
ключ к разгадке Ц там, на севере, где стоит лагерем мятежный граф… Или клю
ч к разгадке Ц у меня за спиной, в старом мешке?..»
Странно он себя чувствовал. Всю жизнь избегая кипящей вокруг него людско
й жизни, теперь он ощущал себя в самом ее эпицентре. Это эльваррум, собиран
ие которого было смыслом его существования, привел его сюда.
Третья ночь прошла спокойно. Николас вечером, на привале, пытался улучит
ь минутку, чтобы продолжить разговор с Матеем, но священник упорно отказ
ывался понимать, о чем идет речь. Легли спать на берегу круглого, словно бл
юдце, лесного озера. А наутро исчез Янас Топорик. И случилось вот это…
Ц Я ж только по… помыться хотел, Ц бормотал священник, комкая рясу на ко
ленях. Ц Слышу Ц плеск… Гляжу, а там, за камышами кто-то… Я им: «Деточки, до
чери мои, что же вы делаете здесь? Купаетесь, родненькие мои? А они молчат и
так Ц шу-шу-шу Ц будто перешептываются. И вроде не шелохнутся, а все ближ
е и ближе ко мне. У меня почему-то голова закружилась, я сразу вспомнил, что
крест снял, когда в воду входил… Я им: «Деточки, вы бы отвернулись, а я на бер
ежок выберусь…» Срамно все-таки, они девицы невинные, а я тут, старый козе
л, в адамовых одеяниях. Не отвечают. И все ближе ко мне! Тут одна как нырнет!
Страх меня взял! Бросился я на берег, да не успел… И если бы не вы, господин!..
И отец Матей сокрушенно посмотрел на собственную левую ногу, понизу замо
танную тряпицей, из-под которой все еще сочилась кровь.
Ц Что это за твари? Ц обернулся к нему Николас.
Ц У… ундины, Ц сглотнув, ответил священник. Ц То есть так их в здешних м
естах называют. Древние предания говорят, что души некрещеных детей, уто
пших в сумерках, не попадают ни в Поднебесье, ни в Преисподнюю. Потемье заб
ирает такие души себе и превращает в ундин. Но ведь Герлемон Святоборец д
авным-давно закрыл Врата в Потемье… ну, так легенда говорит… С тех пор ни
один из потемников не может подняться в мир людей… Есть, господин, такая с
казка о том, как одна из ундин вновь обрела бессмертную человеческую душ
у, полюбив молодого крестьянина. Это было в старые времена… Обрела-то обр
ела, но не смогла жить в деревне, а ее возлюбленный в Ц подводной пучине. Т
ак и погибли они: он утонул, а она сгорела на солнце. Но, расставшись на земл
е, на небесах их души соединились на веки вечные. Очень трогательная исто
рия. Это я так… э-э-э… краем уха слышал. И почти позабыл. Случайно вспомнил.
Я, господин, ревностно следую указаниям государя Императора и Святой Цер
кви. Я сам первый враг подобным суевериям! Дьявольским молитвам, господи
н!
Ундина, оттолкнувшись хвостом, рванулась вперед, на Николаса. Зубастая п
асть клацнула в сантиметре от его ног Ц Николас успел отпрыгнуть в стор
ону. Проповедник вскрикнул, закрываясь руками. В отчаянии тварь заизвива
лась на земле, колотя вокруг связанными руками и хвостом, коротко взвизг
ивая, как псина, захлебнувшаяся в злобном лае. Николас пинком отшвырнул е
е к углям кострища, тряхнул головой и снова закричал:
Ц Яна-а-ас!!!
Никто ему не ответил.
Как он мог пропустить тот момент, когда исчез мальчик? Еще вчера вечером Т
опорик, как всегда после скудного ужина завернувшись в плащ, укладывался
поближе к костру, а утром… Николас очень надеялся, что исчезновение Янас
а никак не связано с этими тремя тварями, напавшими на отца Матея.
Он прошелся по полянке. Вот здесь спал Топорик. Примятая трава еще хранил
а очертания его тела. Пропал мальчик, пропал его плащ, пропал дорожный меш
ок, Который он клал под голову… Николас неожиданно припомнил, как, поев по
следний раз, Янас аккуратно сложил остатки ужина в свой мешок. Кажется, он
точно так поступал и позавчера, и два дня назад. И еще раньше. Когда это нач
алось?
В горах. После того как они наткнулись на опустевшую заставу. Он же сам, То
порик, напоминал Рабблам о том, чтобы они поделились провизией: они-то, Ра
бллы, надолго в пути не задержатся. Николас тогда ничего не заподозрил. Да
же, помнится, наоборот, порадовался рачительности своего маленького спу
тника.
Итак, Янас бежал. Но почему? И куда? И чем объяснить его странное поведение
после того, как они миновали заставу капитана Раббла?
Николас вернулся к ундине.
Ц В эту уродину кто-то способен влюбиться? Ц спросил он, глядя на тварь,
но обращаясь к священнику. Ц Это Ц ундина? Это кто угодно, только не унди
на. Ундины… Мне кажется, я помню… Они совсем другие. Смеющиеся девушки с из
умрудной кожей и зелеными глазами…
Ц О чем вы?! Ц в изумлении воскликнул Матей, и Николас опомнился.
Ундина зашипела, впиваясь выпученными от ненависти белыми глазами в Ник
оласа.
Ц Сказки говорят, что ундины прекрасны, Ц сказал отец Матей. Ц Да, да… Х
отя… Ц поспешно добавил он, Ц как можно верить сказкам? Государь Импера
тор и Святая Церковь учат нас…
Николас только поморщился:
Ц Ну хватит! Глупые россказни не обладают острыми зубами и не кусаются. Ч
то вы за люди?! Не можете не повторять выдуманные вами самими предания, а к
огда сталкиваетесь с персонажами этих преданий нос к носу, закрываете гл
аза и убеждаете себя, что всего этого не существует!.. Ты сам видел, как ожив
ал деревянный истукан Черного Козла, но и тогда ничему не поверил. И объяс
нения подобрал такое, чтобы оно не разрушало картину привычного тебе мир
а…
Ц Я… не понимаю…
Ц Ладно, сейчас не об этом… Скажи мне, эта тварь разумна? Она может говори
ть?
Ц Не знаю я! Ц простонал проповедник. Ц Молю вас, господин, бросьте ее о
братно в воду. Ее и тех двух! Сил моих больше нет смотреть на этих богомерз
ких чудовищ.
Повернувшись спиной к священнику, Николас закрыл глаза и, склонившись на
д тварью, сосредоточенно втянул в себя воздух. Пахло сыростью, водоросля
ми и тиной. Но этой были запахи не самой ундины, а среды ее обитания. Сама он
а не имела запаха. Как восковая кукла.
Ундина. Существо из Потемья… Он смотрел на тварь, не ощущая ничего, кроме г
адливости. Что все это значит? Может быть, воспоминания, обрывки которых р
азноцветными лоскутками время от времени плещутся в его мозгу, Ц ложь? И
Потемье, родное Потемье, потерянная родина Ц вовсе не то, что изредка гре
зится ему. Может быть, люди правы и оно на самом деле Ц земли ужаса и ночи?
Николас покривился от неприятного холодка в желудке. Примерно такое же ч
увство у него было тогда, когда он осматривал безликое существо из верпе
нской канализации. Но разбираться в своих ощущениях было некогда.
Он быстро выпрямился и бросил священнику:
Ц Собирайся!
Тот все понял и, отвернувшись, начал суетливо сгребать немудреную поклаж
у:
Ц Сейчас, сейчас, господин…
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34