Когда тот, другой, открыл о
гонь сверху, из ее собственного окна, она точно так же, как все, залегла, меч
тая только об одном: слиться с асфальтом. Она даже не видела, как Калиньяку
прострелили плечо. До того как начали стрелять, Жюли не спускала глаз с Ко
ролевы Забо. И с этого маленького негра, который так настойчиво-трогател
ьно пытался сыграть роль ее телохранителя. Лусса с Казаманса, кто ж еще, Бе
нжамен часто ей о нем рассказывал. Друг Лусса набирал в легкие побольше в
оздуха, пытаясь закрыть своей щуплой грудной клеткой скелет своей подру
ги Забо. («Шут решением судьбы», Ц вспомнила Жюли выражение своего отца-
губернатора.) А Лусса был прав, пытаясь прикрыть свою Королеву. Жюли знала
, что убийца и на нее зуб имеет и не упустил бы такой возможности, если бы хо
ть один полицейский зазевался. Жюли приблизилась к Королеве. Жюли рассчи
тывала, что успеет первой выстрелить в убийцу. Табельный револьвер ее от
ца-губернатора заметно выпирал под ее курткой. Жюли заняла свое место ср
еди легавых в засаде на Жюли. Нет, конечно, она не надела форму Ц у Жюли не б
ыло этой страсти к дешевым трюкам, Ц она выглядела как обычный легавый: к
уртка, цепочка, кроссовки и джинсы, обтягивающие ее мужское достоинство (
плутовка!). С виду Жюли-легавый Ц молодой человек, плохо выбритый, в бедра
х слегка полноватый, но не настолько, чтобы заподозрить в нем женщину. Кор
оче, еще один полицейский на похоронах Готье, пристально вглядывающийся
в каждого, кто не принадлежит к их полицейскому братству. Там была и полиц
ия округа, и инспектора из отдела по убийствам; Жюли как раз и рассчитывал
а на это: они не знали друг друга, но признавали своих как части единого це
лого. Одному из своих соседей, тому самому здоровяку в летной куртке, кото
рый вытащил Мо и Симона из их кухни на колесах, она даже шепнула на ухо:
Ц Женщина, которая мстит за своего мужика, Ц хуже не придумаешь.
Немного хрипотцы к ее низкому от природы голосу, «рык царицы джунглей», к
ак говорил Бенжамен, и этот олух попался. Жюли Ц сама очевидность, караул
ящая тайну. Она, как и остальные, могла только догадываться, что представл
ял собой этот притаившийся в засаде убийца.
Когда раздался первый выстрел, Жюли, прежде чем самой уткнуться носом в а
сфальт, успела только заметить, как Лусса повалил наземь Королеву Забо, п
рикрывая ее собой. Впившись ей под левую грудь, револьвер ее отца-губерна
тора оказался совершенно бесполезным. (Обматывая грудную клетку, чтобы с
ойти за парня, Жюли вспомнила одну фразу, брошенную надменной Терезой пр
и первой их встрече: «Как с такой большой грудью вы можете спать на животе?
» Отлученное от матери с самого рождения, племя Малоссенов поневоле обра
щало слишком большое внимание на женскую грудь. «Слишком большое в
нимание, какая чушь, Ц потешался Бенжамен, Ц забудь ты всю эту псих
офигню, Жюли, дай мне лучше твои грудки». Бенжамен заправлялся исключите
льно у этих источников.) Раздался второй выстрел, и следом за ним Ц воскли
цание, которое Жюли приняла на свой счет:
Ц Меткая, дрянь!
Потом короткая пауза, и вдруг, совсем рядом с Жюли, Ц целая очередь из одн
ого ствола: пистолет, большой калибр, должно быть обрез.
Жюли первая оказалась на ногах, рядом с Тянем, метя в ту же цель, в свое собс
твенное окно, разлетавшееся в щепки под градом пуль. Потом и другие присо
единились. Жюли стреляла с такой злостью, какой раньше в себе даже не подо
зревала, слегка выгнув спину для того, чтобы удобнее было сдерживать отд
ачу своего самострела. Сейчас Жюли, пожалуй, и с базукой бы справилась. Дай
ей волю, она бы всю крышу разнесла. Ее коллеги стремились к тому же: они хот
ели стереть в порошок эту гадину, из-за которой им пришлось позорно валят
ься в пыли. У Жюли были причины посерьезнее. Она с самого начала знала, что
не успокоится, пока этот тип не окажется у нее на мушке. Должно быть, ее яро
сть бросалась в глаза; она это поняла, почувствовав на себе пристальный в
згляд старого Тяня. Тянь стрелял в окно, неразборчиво бормоча что-то себе
под нос. Тянь смотрел на нее в упор, блестя глазами, и не узнавал ее. Жюли вдр
уг показалось, что если бы у него не было пусто в обойме, он уложил бы на мес
те и ее, и еще нескольких стрелявших. Вместо этого старый полицейский спе
шно вогнал свой револьвер в кобуру и покинул стрельбище, прокладывая себ
е дорогу сквозь толпу сверлящим взглядом Верден.
***
Ц Ее там нет.
Ц Шутишь.
Ц Она ранена; удрала, оставив два пальца в стене.
Ц Что?
Ц Старик ей оттяпал два пальца.
Ц Что же, так и ушла без пальцев?
Ц Не без ног же!
Ц Это верно...
Ц Та еще штучка, а?
Ц Да уж, лучше иметь ее в постели, чем в противниках.
Ц Одна против всех, Рэмбо в юбке.
Обрывки фраз в расходящейся толпе. Жюли благополучно выбралась из кварт
ала, сумев избежать встречи с полицией, которая вела на каждом углу тщате
льный досмотр, прочесывая всех и вся. Усиленные наряды, вой сирен и несчас
тные японцы, проклинающие тот день, когда они поселились в тихом уголке, о
граниченном улицами Пирамид, Сент-Оноре и Сен-Рок, в надежде спастись от
насильственной смерти.
Жюли отправилась на улицу Риволи, где она оставила свою машину с полицей
ским удостоверением под запотевшим лобовым стеклом. Она одолжила ее у од
ного совсем молоденького полицейского: «GTI-205», с двумя красными полосами,
как и ее кроссовки. Настрой у нее сейчас был такой: махнуть на кольцевую до
рогу, жать на газ до отказа и крутиться, крутиться, до тех пор пока не пойме
т. Пока она не поймет, что это за тип. Совершенно случайно у нее в барабане о
сталась одна пуля. Как раз для него. Для того, кого она совсем не знала. И все
же она могла сказать о нем больше, чем все те легавые, что только что сидел
и в осаде. Что же такое особенное ей было известно? Жюли принялась перечис
лять.
Во-первых, Жюли знала, что это он убил Шаботта, после того как она устроила
министру допрос, потому что ей надо было его только допросить.
Во-вторых, Жюли знала, что он убил Готье, после того как она расспросила Го
тье, потому что ей достаточно было его ответов.
В-третьих, Жюли знала, что на каждом месте своего очередного преступлени
я он оставлял улики, указывающие на нее: «BMW», которую она взяла напрокат и к
оторую он оставил неподалеку от Булонского леса, где нашли Шаботта; «ауд
и», которую она взяла напрокат и которую он оставил у входа в парк Монсури
рядом с улицей Газан, где обнаружили труп Готье.
Жюли знала, что он идет за ней по пятам, след в след, бампер в бампер, отправл
яясь на каждое из своих преступлений на одной из оставленных ею машин. Жю
ли знала, что он раскусил все ее переодевания: итальянка, гречанка, австри
йка и даже полицейский инспектор в штатском. Он знал ее тайники, ее костюм
ы, ее уловки, ее машины, все, вплоть до того, что и когда она собирается делат
ь. Он ее знал, он знал Жюли, одного этого уже было достаточно. Он знал ее и хо
тел свалить именно на нее вину за эту бойню, цели которой она не понимала.
Может быть, он хотел помешать ей узнать что-то от тех, кого она расспрашив
ала? Но это просто нелепо, потому что он убирал их как раз после
того, как она их расспросит.
Так размышляла Жюли, направляясь к машине своего задиристого полицейск
ого. Кто это? Что ему нужно? И как далеко он способен зайти?
И потом, вот сейчас, в этот момент, была ли она все еще безутешной вдовой ил
и уже вновь превратилась в журналистку на охоте? «Этот вопрос наверняка
заинтересовал бы Бенжамена», Ц подумала Жюли. Почему, например, ей не под
ойти к первому же попавшемуся полицейскому и не объяснить, в чем дело? Нац
иональная полиция села ей на хвост, преследуя ее за убийства, которых она
не совершала. Ей стоило лишь предъявить дивизионному комиссару Аннелиз
у свои десять пальцев, целые и невредимые, и ее невиновность была бы доказ
ана. Ее неопровержимые два пальца. Вместо этого Жюли предпочла сделаться
живой мишенью в городе, запруженном молодцами, у которых было разрешени
е убить ее на месте без предупреждения. Хуже того, пустившись в погоню за э
тим убийцей, она сбила со следа ищеек Аннелиза. Настоящий убийца Бенжаме
на мог, таким образом, спокойно улизнуть, пока они преследуют Коррансон.
Так вдова или журналистка? Это сердцебиение, что это, Жюли, приглушенные р
ыдания или нетерпение гончей? Оставь меня, Бенжамен, будь добр! Дай мне сде
лать свое дело... Твое дело? Да, мое дело, Бенжамен, прийти первой! «Чтобы жур
налисты оказались первыми хоть где-нибудь! Шутишь? Частные расследовани
я? Бог мой, Ц не унимался Бенжамен, Ц да все, на что вы способны, Ц вся ваш
а журналистская братия, Ц это трясти несчастных полицейских, выклянчив
ая свежие факты! Вот и все ваши информаторы! Нет, конечно, строго конфиденц
иально, своих не выдаем! Вы лишь посредники, Жюли, почтовые лошадки, вы сло
во в слово записываете все, что наговорит вам следователь; свобода инфор
мации, слышали, как же!» Бенжамен и Жюли... единственный повод для перебран
ки... которая вылилась в настоящий скандал.
К тому моменту, когда Жюли появилась на улице Риволи, она уже успела дойти
до белого каления, ведя этот ожесточенный спор с Бенжаменом. Теперь она з
нала, почему она гоняется за убийцей. Одна-единственная причина: доказат
ь Бенжамену, что если журналистика сохранила еще свою честь, то ее олицет
ворением и была она, Жюли. Сказать последнее слово, хоть раз в жизни. Одна и
з положительных сторон вдовства. Нет, она не пойдет к Аннелизу, нет, она не
будет на побегушках у полиции. Она остановит этого типа, сама. Она отыщет п
равду, сама. И она всадит ему пулю между глаз. Сама.
***
Да, но сначала нужно найти свою машину.
Нужно-то нужно, только на улице Риволи машины нет.
Пусто.
Ладно.
Поняла.
Внимательно осмотрев то место у поребрика, где она припарковала служебн
ую «GTI», она наткнулась на маленькую, почти незаметную лужицу крови.
35
Аннелиз . Выводы, Тянь?
Ван Тянь . Если это не Жюли Коррансон, значит, это кто-то другой.
Аннелиз . Тянь, вы слишком долго служите в полиции, чтобы доволь
ствоваться подобными выводами.
Ван Тянь . ...
Аннелиз . Что бы вы сделали, если бы вся полиция страны была у вас
на хвосте, но у вас были бы неоспоримые доказательства своей непричастн
ости?
Ван Тянь . Я бы представил эти доказательства в первом попавшем
ся полицейском участке.
Аннелиз . И не откладывая. Только Жюли Коррансон нигде не объяв
лялась.
Ван Тянь . ...
Аннелиз . ...
Ван Тянь . Может, ее уже нет в живых?
Аннелиз . От Ливана до Афганистана эта девица прошла сквозь пек
ло самых ужасных войн, она свалила министра внутренних дел Турции, уличи
в его в торговле наркотиками, она выбралась живой из тифозных таиландски
х тюрем, она сама себе вырезала аппендицит, находясь на той дырявой посуд
ине, в Китайском море. В прошлом году ее сбросили в Сену со свинцовыми канд
алами на лодыжках... Вы знаете все это не хуже меня, Тянь. Эта чертовка такая
же живучая, как какой-нибудь Астерикс.
Ван Тянь . Астерикс?
Аннелиз . Астерикс. Лучший из комиксов, во всяком случае так дум
ают мои внуки.
Ван Тянь . ...
Аннелиз . ...
Ван Тянь . ...
Аннелиз . Как поживают ваши Малоссены?
Ван Тянь . У Малыша был кошмар, у пса Ц эпилептический припадок,
Клара Ц на восьмом месяце, Тереза собирается открыть салон предсказани
й, Жереми мастерит свою зажигательную бомбу, а у Верден режется четверты
й зуб и страшно ее мучает.
Аннелиз . Зажигательную бомбу?
Ван Тянь . Сейчас он как раз возится с запальным механизмом.
Аннелиз . Цель?
Ван Тянь . Склады «Тальона» где-то в пригороде, если не наврал.
Аннелиз . Он сам вам это сказал?
Ван Тянь . При условии, что я не проболтаюсь.
Аннелиз . ...
Ван Тянь . ...
Аннелиз . Книги плохо горят. Особенно на складах. Воздуху мало.
Ван Тянь . ...
Аннелиз . А Малоссен?
Ван Тянь . Проблемы с почками. Подключили к искусственной почке
. Но Тереза по-прежнему убеждена, что он выкарабкается.
Аннелиз . ...
Ван Тянь . ...
Аннелиз . Ну почему же Коррансон не объявилась у нас со всеми св
оими десятью пальцами, чтоб ей пусто было?
Ван Тянь . Может быть, она не знает, что я отстрелил этому парню д
ва пальца?
Аннелиз . Сомневаюсь.
Ван Тянь . Я тоже.
Аннелиз . Просто удивительно, как мне помогают ваши выводы, дор
огой Тянь.
Ван Тянь . Да, Пастора нам недостает. Вот у кого безупречная логи
ка.
Аннелиз . Вы о нем что-нибудь слышали?
Ван Тянь . Нет.
Аннелиз . Я тоже.
Ван Тянь . ...
Аннелиз . ...
Ван Тянь . ...
Аннелиз . Есть только одно объяснение, Тянь.
Ван Тянь . Да?
Аннелиз . Она кого-то прикрывает.
Ван Тянь . Сообщник?
Аннелиз . Ну конечно! Кого же еще? Ну же, Тянь, не спите!
Ван Тянь . Ни в одном глазу, господин дивизионный комиссар. Толь
ко тот, кто вешает на вас три убийства подряд, не очень-то годится в сообщн
ики, как мне кажется.
Аннелиз . ...
Ван Тянь . ...
Аннелиз . ...
Ван Тянь . ...
Аннелиз . Если только они не решили нас прокатить. Направить на
с по ложному следу, а самим в это время спокойно обделывать свои делишки.
Ван Тянь . Возможно.
Аннелиз . Кто, по-вашему, из друзей Малоссена мог заварить эту ка
шу?
Ван Тянь . Длинный Мосси и Симон-Араб уже сидят, за Хадушем Бен Т
айебом следят больше, чем за всем Бельвилем...
Аннелиз . И?
Ван Тянь . Кроме меня Ц никто.
Аннелиз . А я думаю, есть.
Ван Тянь . ...
Аннелиз . Убийца, Тянь. Настоящий убийца. Один из наших. Тот, кому
по профессии положено.
Ван Тянь . ...
Аннелиз . ...
Ван Тянь . Пастор?
Аннелиз . Пастор.
Ван Тянь . Пастор в Венеции. У него большая любовь с мамашей Мало
ссенов.
Аннелиз . Это нетрудно проверить, Тянь. И прямо сейчас.
(Комиссар наклонился над аппаратом внутренней связи.)
Аннелиз . Элизабет? Будьте любезны, позвоните в гостиницу «Дани
элли» в Венеции. Да. Спросите инспектора Пастора.
***
Пастор... Жюли в конце концов тоже вышла на него. Больше никаких вариантов.
Пастор спокойно любил себе мать Бенжамена, там, в Венеции. Так или иначе, о
н узнал о случившемся. Пастор уже успел почувствовать себя членом семьи
настолько, чтобы попытаться достать этого гада, убийцу Малоссена. Пастор
приехал. Пастор делал свое дело. В своей манере, не слишком разбираясь. Па
стор убивал плохих. Пастор знал Жюли. Пастор знал, что она из тех женщин, ко
торые мстят за своих мужчин. Пастор проследил за ней, воспользовался рез
ультатами ее собственных поисков, допросил Шаботта и вытянул из него све
дения, которые ей не удалось из него вытрясти. Шаботт уходит со сцены. Зате
м Пастор допросил Готье. Нет больше Готье. Пастор все время дышал ей в заты
лок, это верно. Причем нужно было сделать так, чтобы его ни на секунду не см
огли заподозрить в причастности к этому делу. Звонок в Венецию, чего прощ
е. Нужно было, чтобы он действовал инкогнито. И вот незадача, Пастор оставл
яет два пальца в этой заварушке. Пастор в очередной раз увел ее машину. Теп
ерь где-нибудь в большом городе Париже Пастор истекает кровью, спокойно
дожидаясь прихода Жюли.
Жюли знала, где он может быть. Он мог быть только у нее, просто-напросто, в о
дном из ее укрытий, которые он вычислил, когда она там появлялась.
Пастор...
Пуля между глаз, естественно, отменяется.
Жюли обошла все свои пристанища. На улице Мобёж, в десятом округе, его нет.
На улице Жорж-де-Порто-Риш, в четырнадцатом, тоже никого. Но вот на улице д
ю Фур, в доме № 49, шестой этаж, узкий коридор, последняя дверь налево, в самом
конце...
За всю свою жизнь, не жизнь Ц а сплошной марш-бросок, Жюли достаточно нас
лушалась, как дышат раненые, чтобы понять, что тот парень, что сидит там, в е
е комнате, был не в лучшей форме.
Дверь была не заперта.
Она ее открыла.
Хоть рука у него и была обмотана тряпкой, насквозь пропитанной кровью, но
этот высокий парень, бледный и прямой, который стоял сейчас перед Жюли, не
был Жан-Батистом Пастором. Жюли никогда его раньше не видела. Что не помеш
ало незнакомцу изобразить подобие улыбки на бледном от потери крови лиц
е:
Ц Ну, вот и вы.
И упал в обморок, как будто ему нечего было больше опасаться.
***
Ван Тянь . Бесполезно звонить в Венецию, господин комиссар. Ник
аких шансов, что это окажется Пастор.
Аннелиз . Почему?
Ван Тянь . Пастор Ц еще тот стрелок. Целясь в Калиньяка с высоты
того окна, он, скорее, попал бы в вас или, на худой конец, в Святое Распятие.
36
Ц Ваньшанъ хао, дурачок. (Добрый вечер, дурачок.)
«Что бы там ни говорили, Ц думал Лусса с Казаманса, Ц а все-таки нет ниче
го более удручающего, чем навещать друга, который находится в глубокой к
оме».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32
гонь сверху, из ее собственного окна, она точно так же, как все, залегла, меч
тая только об одном: слиться с асфальтом. Она даже не видела, как Калиньяку
прострелили плечо. До того как начали стрелять, Жюли не спускала глаз с Ко
ролевы Забо. И с этого маленького негра, который так настойчиво-трогател
ьно пытался сыграть роль ее телохранителя. Лусса с Казаманса, кто ж еще, Бе
нжамен часто ей о нем рассказывал. Друг Лусса набирал в легкие побольше в
оздуха, пытаясь закрыть своей щуплой грудной клеткой скелет своей подру
ги Забо. («Шут решением судьбы», Ц вспомнила Жюли выражение своего отца-
губернатора.) А Лусса был прав, пытаясь прикрыть свою Королеву. Жюли знала
, что убийца и на нее зуб имеет и не упустил бы такой возможности, если бы хо
ть один полицейский зазевался. Жюли приблизилась к Королеве. Жюли рассчи
тывала, что успеет первой выстрелить в убийцу. Табельный револьвер ее от
ца-губернатора заметно выпирал под ее курткой. Жюли заняла свое место ср
еди легавых в засаде на Жюли. Нет, конечно, она не надела форму Ц у Жюли не б
ыло этой страсти к дешевым трюкам, Ц она выглядела как обычный легавый: к
уртка, цепочка, кроссовки и джинсы, обтягивающие ее мужское достоинство (
плутовка!). С виду Жюли-легавый Ц молодой человек, плохо выбритый, в бедра
х слегка полноватый, но не настолько, чтобы заподозрить в нем женщину. Кор
оче, еще один полицейский на похоронах Готье, пристально вглядывающийся
в каждого, кто не принадлежит к их полицейскому братству. Там была и полиц
ия округа, и инспектора из отдела по убийствам; Жюли как раз и рассчитывал
а на это: они не знали друг друга, но признавали своих как части единого це
лого. Одному из своих соседей, тому самому здоровяку в летной куртке, кото
рый вытащил Мо и Симона из их кухни на колесах, она даже шепнула на ухо:
Ц Женщина, которая мстит за своего мужика, Ц хуже не придумаешь.
Немного хрипотцы к ее низкому от природы голосу, «рык царицы джунглей», к
ак говорил Бенжамен, и этот олух попался. Жюли Ц сама очевидность, караул
ящая тайну. Она, как и остальные, могла только догадываться, что представл
ял собой этот притаившийся в засаде убийца.
Когда раздался первый выстрел, Жюли, прежде чем самой уткнуться носом в а
сфальт, успела только заметить, как Лусса повалил наземь Королеву Забо, п
рикрывая ее собой. Впившись ей под левую грудь, револьвер ее отца-губерна
тора оказался совершенно бесполезным. (Обматывая грудную клетку, чтобы с
ойти за парня, Жюли вспомнила одну фразу, брошенную надменной Терезой пр
и первой их встрече: «Как с такой большой грудью вы можете спать на животе?
» Отлученное от матери с самого рождения, племя Малоссенов поневоле обра
щало слишком большое внимание на женскую грудь. «Слишком большое в
нимание, какая чушь, Ц потешался Бенжамен, Ц забудь ты всю эту псих
офигню, Жюли, дай мне лучше твои грудки». Бенжамен заправлялся исключите
льно у этих источников.) Раздался второй выстрел, и следом за ним Ц воскли
цание, которое Жюли приняла на свой счет:
Ц Меткая, дрянь!
Потом короткая пауза, и вдруг, совсем рядом с Жюли, Ц целая очередь из одн
ого ствола: пистолет, большой калибр, должно быть обрез.
Жюли первая оказалась на ногах, рядом с Тянем, метя в ту же цель, в свое собс
твенное окно, разлетавшееся в щепки под градом пуль. Потом и другие присо
единились. Жюли стреляла с такой злостью, какой раньше в себе даже не подо
зревала, слегка выгнув спину для того, чтобы удобнее было сдерживать отд
ачу своего самострела. Сейчас Жюли, пожалуй, и с базукой бы справилась. Дай
ей волю, она бы всю крышу разнесла. Ее коллеги стремились к тому же: они хот
ели стереть в порошок эту гадину, из-за которой им пришлось позорно валят
ься в пыли. У Жюли были причины посерьезнее. Она с самого начала знала, что
не успокоится, пока этот тип не окажется у нее на мушке. Должно быть, ее яро
сть бросалась в глаза; она это поняла, почувствовав на себе пристальный в
згляд старого Тяня. Тянь стрелял в окно, неразборчиво бормоча что-то себе
под нос. Тянь смотрел на нее в упор, блестя глазами, и не узнавал ее. Жюли вдр
уг показалось, что если бы у него не было пусто в обойме, он уложил бы на мес
те и ее, и еще нескольких стрелявших. Вместо этого старый полицейский спе
шно вогнал свой револьвер в кобуру и покинул стрельбище, прокладывая себ
е дорогу сквозь толпу сверлящим взглядом Верден.
***
Ц Ее там нет.
Ц Шутишь.
Ц Она ранена; удрала, оставив два пальца в стене.
Ц Что?
Ц Старик ей оттяпал два пальца.
Ц Что же, так и ушла без пальцев?
Ц Не без ног же!
Ц Это верно...
Ц Та еще штучка, а?
Ц Да уж, лучше иметь ее в постели, чем в противниках.
Ц Одна против всех, Рэмбо в юбке.
Обрывки фраз в расходящейся толпе. Жюли благополучно выбралась из кварт
ала, сумев избежать встречи с полицией, которая вела на каждом углу тщате
льный досмотр, прочесывая всех и вся. Усиленные наряды, вой сирен и несчас
тные японцы, проклинающие тот день, когда они поселились в тихом уголке, о
граниченном улицами Пирамид, Сент-Оноре и Сен-Рок, в надежде спастись от
насильственной смерти.
Жюли отправилась на улицу Риволи, где она оставила свою машину с полицей
ским удостоверением под запотевшим лобовым стеклом. Она одолжила ее у од
ного совсем молоденького полицейского: «GTI-205», с двумя красными полосами,
как и ее кроссовки. Настрой у нее сейчас был такой: махнуть на кольцевую до
рогу, жать на газ до отказа и крутиться, крутиться, до тех пор пока не пойме
т. Пока она не поймет, что это за тип. Совершенно случайно у нее в барабане о
сталась одна пуля. Как раз для него. Для того, кого она совсем не знала. И все
же она могла сказать о нем больше, чем все те легавые, что только что сидел
и в осаде. Что же такое особенное ей было известно? Жюли принялась перечис
лять.
Во-первых, Жюли знала, что это он убил Шаботта, после того как она устроила
министру допрос, потому что ей надо было его только допросить.
Во-вторых, Жюли знала, что он убил Готье, после того как она расспросила Го
тье, потому что ей достаточно было его ответов.
В-третьих, Жюли знала, что на каждом месте своего очередного преступлени
я он оставлял улики, указывающие на нее: «BMW», которую она взяла напрокат и к
оторую он оставил неподалеку от Булонского леса, где нашли Шаботта; «ауд
и», которую она взяла напрокат и которую он оставил у входа в парк Монсури
рядом с улицей Газан, где обнаружили труп Готье.
Жюли знала, что он идет за ней по пятам, след в след, бампер в бампер, отправл
яясь на каждое из своих преступлений на одной из оставленных ею машин. Жю
ли знала, что он раскусил все ее переодевания: итальянка, гречанка, австри
йка и даже полицейский инспектор в штатском. Он знал ее тайники, ее костюм
ы, ее уловки, ее машины, все, вплоть до того, что и когда она собирается делат
ь. Он ее знал, он знал Жюли, одного этого уже было достаточно. Он знал ее и хо
тел свалить именно на нее вину за эту бойню, цели которой она не понимала.
Может быть, он хотел помешать ей узнать что-то от тех, кого она расспрашив
ала? Но это просто нелепо, потому что он убирал их как раз после
того, как она их расспросит.
Так размышляла Жюли, направляясь к машине своего задиристого полицейск
ого. Кто это? Что ему нужно? И как далеко он способен зайти?
И потом, вот сейчас, в этот момент, была ли она все еще безутешной вдовой ил
и уже вновь превратилась в журналистку на охоте? «Этот вопрос наверняка
заинтересовал бы Бенжамена», Ц подумала Жюли. Почему, например, ей не под
ойти к первому же попавшемуся полицейскому и не объяснить, в чем дело? Нац
иональная полиция села ей на хвост, преследуя ее за убийства, которых она
не совершала. Ей стоило лишь предъявить дивизионному комиссару Аннелиз
у свои десять пальцев, целые и невредимые, и ее невиновность была бы доказ
ана. Ее неопровержимые два пальца. Вместо этого Жюли предпочла сделаться
живой мишенью в городе, запруженном молодцами, у которых было разрешени
е убить ее на месте без предупреждения. Хуже того, пустившись в погоню за э
тим убийцей, она сбила со следа ищеек Аннелиза. Настоящий убийца Бенжаме
на мог, таким образом, спокойно улизнуть, пока они преследуют Коррансон.
Так вдова или журналистка? Это сердцебиение, что это, Жюли, приглушенные р
ыдания или нетерпение гончей? Оставь меня, Бенжамен, будь добр! Дай мне сде
лать свое дело... Твое дело? Да, мое дело, Бенжамен, прийти первой! «Чтобы жур
налисты оказались первыми хоть где-нибудь! Шутишь? Частные расследовани
я? Бог мой, Ц не унимался Бенжамен, Ц да все, на что вы способны, Ц вся ваш
а журналистская братия, Ц это трясти несчастных полицейских, выклянчив
ая свежие факты! Вот и все ваши информаторы! Нет, конечно, строго конфиденц
иально, своих не выдаем! Вы лишь посредники, Жюли, почтовые лошадки, вы сло
во в слово записываете все, что наговорит вам следователь; свобода инфор
мации, слышали, как же!» Бенжамен и Жюли... единственный повод для перебран
ки... которая вылилась в настоящий скандал.
К тому моменту, когда Жюли появилась на улице Риволи, она уже успела дойти
до белого каления, ведя этот ожесточенный спор с Бенжаменом. Теперь она з
нала, почему она гоняется за убийцей. Одна-единственная причина: доказат
ь Бенжамену, что если журналистика сохранила еще свою честь, то ее олицет
ворением и была она, Жюли. Сказать последнее слово, хоть раз в жизни. Одна и
з положительных сторон вдовства. Нет, она не пойдет к Аннелизу, нет, она не
будет на побегушках у полиции. Она остановит этого типа, сама. Она отыщет п
равду, сама. И она всадит ему пулю между глаз. Сама.
***
Да, но сначала нужно найти свою машину.
Нужно-то нужно, только на улице Риволи машины нет.
Пусто.
Ладно.
Поняла.
Внимательно осмотрев то место у поребрика, где она припарковала служебн
ую «GTI», она наткнулась на маленькую, почти незаметную лужицу крови.
35
Аннелиз . Выводы, Тянь?
Ван Тянь . Если это не Жюли Коррансон, значит, это кто-то другой.
Аннелиз . Тянь, вы слишком долго служите в полиции, чтобы доволь
ствоваться подобными выводами.
Ван Тянь . ...
Аннелиз . Что бы вы сделали, если бы вся полиция страны была у вас
на хвосте, но у вас были бы неоспоримые доказательства своей непричастн
ости?
Ван Тянь . Я бы представил эти доказательства в первом попавшем
ся полицейском участке.
Аннелиз . И не откладывая. Только Жюли Коррансон нигде не объяв
лялась.
Ван Тянь . ...
Аннелиз . ...
Ван Тянь . Может, ее уже нет в живых?
Аннелиз . От Ливана до Афганистана эта девица прошла сквозь пек
ло самых ужасных войн, она свалила министра внутренних дел Турции, уличи
в его в торговле наркотиками, она выбралась живой из тифозных таиландски
х тюрем, она сама себе вырезала аппендицит, находясь на той дырявой посуд
ине, в Китайском море. В прошлом году ее сбросили в Сену со свинцовыми канд
алами на лодыжках... Вы знаете все это не хуже меня, Тянь. Эта чертовка такая
же живучая, как какой-нибудь Астерикс.
Ван Тянь . Астерикс?
Аннелиз . Астерикс. Лучший из комиксов, во всяком случае так дум
ают мои внуки.
Ван Тянь . ...
Аннелиз . ...
Ван Тянь . ...
Аннелиз . Как поживают ваши Малоссены?
Ван Тянь . У Малыша был кошмар, у пса Ц эпилептический припадок,
Клара Ц на восьмом месяце, Тереза собирается открыть салон предсказани
й, Жереми мастерит свою зажигательную бомбу, а у Верден режется четверты
й зуб и страшно ее мучает.
Аннелиз . Зажигательную бомбу?
Ван Тянь . Сейчас он как раз возится с запальным механизмом.
Аннелиз . Цель?
Ван Тянь . Склады «Тальона» где-то в пригороде, если не наврал.
Аннелиз . Он сам вам это сказал?
Ван Тянь . При условии, что я не проболтаюсь.
Аннелиз . ...
Ван Тянь . ...
Аннелиз . Книги плохо горят. Особенно на складах. Воздуху мало.
Ван Тянь . ...
Аннелиз . А Малоссен?
Ван Тянь . Проблемы с почками. Подключили к искусственной почке
. Но Тереза по-прежнему убеждена, что он выкарабкается.
Аннелиз . ...
Ван Тянь . ...
Аннелиз . Ну почему же Коррансон не объявилась у нас со всеми св
оими десятью пальцами, чтоб ей пусто было?
Ван Тянь . Может быть, она не знает, что я отстрелил этому парню д
ва пальца?
Аннелиз . Сомневаюсь.
Ван Тянь . Я тоже.
Аннелиз . Просто удивительно, как мне помогают ваши выводы, дор
огой Тянь.
Ван Тянь . Да, Пастора нам недостает. Вот у кого безупречная логи
ка.
Аннелиз . Вы о нем что-нибудь слышали?
Ван Тянь . Нет.
Аннелиз . Я тоже.
Ван Тянь . ...
Аннелиз . ...
Ван Тянь . ...
Аннелиз . Есть только одно объяснение, Тянь.
Ван Тянь . Да?
Аннелиз . Она кого-то прикрывает.
Ван Тянь . Сообщник?
Аннелиз . Ну конечно! Кого же еще? Ну же, Тянь, не спите!
Ван Тянь . Ни в одном глазу, господин дивизионный комиссар. Толь
ко тот, кто вешает на вас три убийства подряд, не очень-то годится в сообщн
ики, как мне кажется.
Аннелиз . ...
Ван Тянь . ...
Аннелиз . ...
Ван Тянь . ...
Аннелиз . Если только они не решили нас прокатить. Направить на
с по ложному следу, а самим в это время спокойно обделывать свои делишки.
Ван Тянь . Возможно.
Аннелиз . Кто, по-вашему, из друзей Малоссена мог заварить эту ка
шу?
Ван Тянь . Длинный Мосси и Симон-Араб уже сидят, за Хадушем Бен Т
айебом следят больше, чем за всем Бельвилем...
Аннелиз . И?
Ван Тянь . Кроме меня Ц никто.
Аннелиз . А я думаю, есть.
Ван Тянь . ...
Аннелиз . Убийца, Тянь. Настоящий убийца. Один из наших. Тот, кому
по профессии положено.
Ван Тянь . ...
Аннелиз . ...
Ван Тянь . Пастор?
Аннелиз . Пастор.
Ван Тянь . Пастор в Венеции. У него большая любовь с мамашей Мало
ссенов.
Аннелиз . Это нетрудно проверить, Тянь. И прямо сейчас.
(Комиссар наклонился над аппаратом внутренней связи.)
Аннелиз . Элизабет? Будьте любезны, позвоните в гостиницу «Дани
элли» в Венеции. Да. Спросите инспектора Пастора.
***
Пастор... Жюли в конце концов тоже вышла на него. Больше никаких вариантов.
Пастор спокойно любил себе мать Бенжамена, там, в Венеции. Так или иначе, о
н узнал о случившемся. Пастор уже успел почувствовать себя членом семьи
настолько, чтобы попытаться достать этого гада, убийцу Малоссена. Пастор
приехал. Пастор делал свое дело. В своей манере, не слишком разбираясь. Па
стор убивал плохих. Пастор знал Жюли. Пастор знал, что она из тех женщин, ко
торые мстят за своих мужчин. Пастор проследил за ней, воспользовался рез
ультатами ее собственных поисков, допросил Шаботта и вытянул из него све
дения, которые ей не удалось из него вытрясти. Шаботт уходит со сцены. Зате
м Пастор допросил Готье. Нет больше Готье. Пастор все время дышал ей в заты
лок, это верно. Причем нужно было сделать так, чтобы его ни на секунду не см
огли заподозрить в причастности к этому делу. Звонок в Венецию, чего прощ
е. Нужно было, чтобы он действовал инкогнито. И вот незадача, Пастор оставл
яет два пальца в этой заварушке. Пастор в очередной раз увел ее машину. Теп
ерь где-нибудь в большом городе Париже Пастор истекает кровью, спокойно
дожидаясь прихода Жюли.
Жюли знала, где он может быть. Он мог быть только у нее, просто-напросто, в о
дном из ее укрытий, которые он вычислил, когда она там появлялась.
Пастор...
Пуля между глаз, естественно, отменяется.
Жюли обошла все свои пристанища. На улице Мобёж, в десятом округе, его нет.
На улице Жорж-де-Порто-Риш, в четырнадцатом, тоже никого. Но вот на улице д
ю Фур, в доме № 49, шестой этаж, узкий коридор, последняя дверь налево, в самом
конце...
За всю свою жизнь, не жизнь Ц а сплошной марш-бросок, Жюли достаточно нас
лушалась, как дышат раненые, чтобы понять, что тот парень, что сидит там, в е
е комнате, был не в лучшей форме.
Дверь была не заперта.
Она ее открыла.
Хоть рука у него и была обмотана тряпкой, насквозь пропитанной кровью, но
этот высокий парень, бледный и прямой, который стоял сейчас перед Жюли, не
был Жан-Батистом Пастором. Жюли никогда его раньше не видела. Что не помеш
ало незнакомцу изобразить подобие улыбки на бледном от потери крови лиц
е:
Ц Ну, вот и вы.
И упал в обморок, как будто ему нечего было больше опасаться.
***
Ван Тянь . Бесполезно звонить в Венецию, господин комиссар. Ник
аких шансов, что это окажется Пастор.
Аннелиз . Почему?
Ван Тянь . Пастор Ц еще тот стрелок. Целясь в Калиньяка с высоты
того окна, он, скорее, попал бы в вас или, на худой конец, в Святое Распятие.
36
Ц Ваньшанъ хао, дурачок. (Добрый вечер, дурачок.)
«Что бы там ни говорили, Ц думал Лусса с Казаманса, Ц а все-таки нет ниче
го более удручающего, чем навещать друга, который находится в глубокой к
оме».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32