Ц Вот мы и на месте, заходите, прошу вас, присаживайтесь. Чай? Кофе? Виски? Ч
то-нибудь еще? Для вас, дорогая, ваша вечная «виши»
Сорт минеральной воды.
, знаю, знаю, Ц бог мой, как вы пьете эту гадость?!
Королева Забо мигом освоилась, куда уж быстрее! Во всяком случае, она не ра
здумывая садится на то, что потверже, стульчик в стиле Людовика XIII, самый чт
о ни на есть монашеский табурет, а я с головой погружаюсь в английскую кож
у большого вольтеровского кресла.
Ц Подходит. Внешность неяркая, податлив, как раз то, что требовалось.
Это что, он обо мне говорит? Обо мне?
Ц Вы меня извините, господин Малоссен, я только что говорил о вас, как есл
и бы вас здесь не было, старая привычка политика. В политике почти все врем
я приходится говорить об отсутствующих, так что порой их присутствие нич
его не меняет.
Ц Кофе.
Ц Что?
Ц Вы только что предлагали, я выбрал кофе.
Ц Ах да! Кофе, чашечку кофе!
Плавный наклон к аппарату внутренней связи: «Оливье? Будьте так любезны,
принесите нам большой стакан „виши” и чашку кофе».
Потом, блестя глазами:
Ц Итак, господин Малоссен, признайтесь откровенно, как вы себе представ
ляли этого загадочного Ж. Л. В.?
Ц Так.
Большим пальцем указываю на Королеву Забо: скромненько примостилась на
своем стульчике, но спуску никому не даст, и не надейся. Министр негромко р
ассмеялся:
Ц Не знаю, хороший ли это комплимент вашей начальнице, но я лично весьма
польщен.
Здесь появляется Оливье. Нет, не тот, что открыл нам дверь, другой, но он мог
бы быть тем же самым.
«Виши».
Кофе.
Ц Нет, серьезно, какой вы рисовали себе внешность Ж. Л. В.? Каким он должен б
ыть, по-вашему?
Ах вот в чем дело! Мы уже приступили к работе... Две секунды на размышление (а
хороший кофе, чтоб мне провалиться!), и я говорю:
Ц Как «Конкорд».
Шаботт в полном восторге. Глаза на лбу от удивления; оборачиваясь к Корол
еве Забо, он восклицает:
Ц Бесподобно! Он бес-по-до-бен!
Потом ко мне:
Ц Вы попали в яблочко, господин Малоссен, вы прекрасно поняли, чего я хоч
у. «Конкорд», ну конечно! Летающий дипломат! Ж. Л. В. должен представлять соб
ой «Конкорд». Ну что ж, дружище, вы готовы превратиться в «Конкорд»? Вы мен
я читали?
Ц Что, простите?
Ц Вы читали романы Ж. Л. В.? Мои книжки?..
(Да, ваши романы...)
Ц Нет, не так ли? И относитесь к ним, верно, с презрением: разве нет? Но это да
же к лучшему, представьте. Мне нужен совершенно свежий материал. А теперь
позвольте мне изложить свой план.
Вам удобно? Ничто не мешает? Еще кофе? Нет? Сигарету? Вы не курите... Хорошо. Сл
ушайте внимательно, вопросы приберегите на потом. Сочинение на тему: «Ж. Л
. В., или Либеральный реализм».
Ж. Л. В. Ц это писатель нового сорта, господин Малоссен. Он больше похож на
предпринимателя, чем на мастера пера. Точнее, его предприятие и есть писа
тельство. Если я не претендую на то, чтобы прослыть изобретателем литера
турного жанра , то уж, во всяком случае, я создал направлен
ие . Направление совершенно оригинальное. Начиная с первых моих ром
анов Ц «Последний поцелуй на Уолл-стрит», «Золотая жила», «Доллар, или Ре
бенок, который умел считать», Ц я заложил фундамент новой литературной
школы, которую мы будем называть, если хотите, капиталистический ре
ализм . Улыбаетесь, господин Малоссен? А между прочим, капитали
стический реализм , или, чтобы соответствовать духу времени, ли
беральный реализм , это зеркальное отражение соцреализма
. Если наши собратья с Востока воспевают в своих романах героев труд
а Ц колхозниц, влюбленных в заслуженных трактористов, взаимную страсть
, принесенную в жертву пятилетнему плану, то я создаю эпопею отдельных со
стояний, приумножению которых ничто не может воспрепятствовать: ни чужи
е состояния, ни государство, ни даже любовь. У меня всегда побеждает челов
ек, предприниматель! Наш мир Ц это мир лавочников, господин Ма
лоссен, и я задался целью снабдить чтивом всех лавочников мира. Если арис
тократы, рабочие, крестьяне получили своего героя в ходе развития литера
туры, то коммерсанты не удостоились такой чести! А Бальзак, возразите вы? Б
альзак Ц это антигерой в том, что касается коммерции, аналитическая зар
аза! Я не разглагольствую, господин Малоссен, я подсчитываю. Мой читатель
не тот, кто умеет читать, а тот, кто умеет считать. Иначе говоря, все лавочни
ки мира считают, и никому, ни одному романисту не пришла в голову мысль воз
вести это в ранг литературных ценностей. Никому до меня! Я был первым. В ре
зультате Ц двести двадцать пять миллионов экземпляров продано по всем
у миру «на сей день», как сказала бы моя кормилица. Я сделал из бухгалтерии
поэму, господин Малоссен. В моих романах Ц ряды цифр, каскады биржевых ст
авок, прекрасные, как кавалерия на параде. Это вид поэзии, к которой чувств
ительны коммерсанты любой масти. Успех Ж. Л. В. основан на том, что я наконец
отвел свое место в мифологическом ряду представителю гермесова племен
и. Благодаря мне у коммерсантов появились отныне свои герои на Олимпе ро
манистики. Теперь им нужен Создатель. Ваш выход, господин Малоссен...

14


Призвание к деньгам просыпа
ется очень рано. К четырем часам утра Ц времени мусорщиков. И любого сына
мусорщика может неожиданно посетить вдохновение.
Сознавая в свои шестнадцать, что он принадлежит к отбросам обществ
а, Филипп Агуэльтен шел за отцом в своем мешковатом зеленом комбинезоне
с ядовито фосфоресцирующим кантом, рассчитывая получить жалкие гроши н
а карманные расходы.
Когда он катил в первых лучах восходящего солнца через площадь Сог
ласия, примостившись на задней подножке кузова уборочной машины, Филипп
заметил огромную толпу людей, осаждавших вход в отель «Крийон» в ожидани
и маловероятного появления Майкла Джексона. И у Филиппа появилась его пе
рвая гениальная идея: содержимое мусорных ведер Майкла Джексона было на
вес золота!
Вооружившись планом Парижа и каталогом светских мероприятий, наме
ченных на тот год, Ц своеобразная карта его первого острова сокровищ, Ц
Филипп вычислил и отметил мусорные бачки звезд.
В результате первых же утренних раскопок он положил под стекло сво
ей коллекции самый свежий огрызок яблока, обглоданного Джейн Биркин, фла
кон из-под лака для ногтей от Диора, принадлежавший Катрин Денёв, бутылку
из-под пива Ришара Боренже...

Ц Класс! Здорово придумано! И он будет все это продавать? Голова!
Ц Жереми, помолчи!
Ц Что, разве не гениальная мысль Ц перерыть мусорные бачки известных л
юдей?
Ц Дай дядюшке Тяню дочитать!


Три месяца спустя Филипп уже
руководил дюжиной увлеченных своим делом копателей и тремя десятками о
сведомителей, консьержей или их детей; каждый из них был заинтересован в
процветании предприятия, прибыльность которого превзошла все ожидания
.

Ц Что такое «прибыльность»?
Ц Прибыльность, Малыш, «быль», это значит, что оно приносит деньги.
Ц И много?
Ц Да, немало.
Ц А «произошла» как понимать?
Ц Что?
Ц «Произошла»?
Ц А! Превзошла! Это значит...
Ц Объясни ему шепотом, Тереза, чтобы дядюшка Тянь мог продолжать!


За семестр он прошел весь ку
рс и, сдав экзамены на «отлично», получил степень бакалавра и приобрел по
мещение в торгово-промышленном комплексе Иври.
На следующий год он открыл филиалы в Лондоне, Амстердаме, Барселоне
, Гамбурге, Лозанне и Копенгагене. В просторном офисе на Елисейских Полях
размещалась теперь его штаб-квартира. Он поступил вне конкурса в Высшую
Экономическую Школу.

Ц Во дает!
Ц Жереми...
Ц Молчу.


В день своего восемнадцатил
етия он ушел из ВЭШ, хлопнув дверью. Он вернется туда два года спустя, но уж
е в качестве преподавателя.
За эти два года он выучил датский, испанский, голландский, подтянул
свой немецкий, а заодно и английский, на котором он говорил с неуловимым й
оркширским акцентом...
Он играл на саксофоне в «Пти Журналъ» и быстро пошел в гору как лучш
ий полузащитник в сборной по регби Парижского университетского клуба...


Извольте. Это называется «Властелин денег», последнее детище министра Ш
аботта, он же Ж. Л. В.: стремительно, как вспышка молнии, бессмысленно, как см
ерть, но это захватывает ребятню, так что даже маленькая Верден следит по
строчкам, когда Тянь читает. Тянь, который за всю свою жизнь романов в руки
не брал, тем не менее знатный рассказчик. Его голос (так напоминает голос
Габена, просто невероятно!) придает всему повествованию особую глубину.
Что бы он ни читал Ц затягивает, как болото. И если Жереми или Малышу и слу
чится прервать чтение в самом начале, то лишь по причине крайнего возбуж
дения. Но и они вскоре отдаются на волю волн, уносимые потоком, заполняющи
м эти пропасти, которые голос Тяня, слово за слово, строка за строкой, бура
вит на месте нетронутой целины любого текста, каким бы он ни был.


Именно в Нью-Йорке, где он под
ыскивал место для своего очередного магазина, Филипп встретил Таню. Их в
згляды пересеклись в самом сердце Гринвич-Вилледжа.
Появившаяся, как и он, из ниоткуда, девушка открыла ему мир Гёте, Прус
та, Толстого, Томаса Манна, Андре Бретона, мир архитектоники в живописи и к
онтрапункта в музыке. Красивая пара, они и жили красиво. Мадонна, Борис Бек
кер, Платит, Джордж Буш, Матиас Руст и Лоран Финьон входили в круг их близк
их друзей.


***

Я их так и оставил: Верден на руках у Тяня, Тереза в наглухо застегнутой но
чной рубашке, Клара на своей постели (скрестив руки на животе, уже!), Жереми
и Малыш на своих местах во втором ярусе, в глазах Ц будущее и много золота
, Ясмина у ног Клары с выражением скорбной важности на лице, как будто Тянь
читал, например, какую-нибудь главу из Корана, испеченную Пророком специ
ально в память Сент-Ивера.
Я встал.
Джулиус поднялся вслед за мной.
И мы тихонечко удалились, как всегда в такой поздний час.


***

Мы, Его Превосходительство и я, отправились отстаивать дело Бенжамена Ма
лоссена перед Жюли Коррансон. Бельвиль понемногу отступал на второй пла
н, пока я повторял свои слова: «Я согласился играть эту комедию, чтобы утеш
ить Клару, моя Жюли. Я согласился, потому что бывают моменты, когда ужас бь
ет так сильно, что непременно нужно уйти из „реальности”, как ты говоришь,
и попробовать какие-нибудь другие подмостки. Я согласился, чтобы увести
от этого детей, пусть играют и не думают о Сент-Ивере. Жереми и Малыш будут
разучивать со мной мой текст, Клара Ц делать фотографии, а Тереза сможет
меня попилить; это их отвлечет. Я согласился также, чтобы выполнить прика
зание Аннелиза и отогнать семейную лодку как можно дальше от его расслед
ования. Я согласился, потому что, если только начать считать, получится, чт
о мы уже перебрали свою норму неприятностей на нос, Ц ты не находишь? Тог
да я сказал себе: ладно, будем легкомысленны, один-единственный раз, немно
го придурковаты, слегка неуклюжи. Хватит быть безупречными, потому что э
то именно то, в чем нас упрекает Аннелиз. Оставим на время негостеприимны
е берега преданности и самоотверженности. Идешь со мной, Жюли? Давай. Дава
й попробуем. Сыграем в Ж. Л. В., раз уж случай подвернулся».


***

Естественно, ее не оказалось дома. Тук-тук-тук, Жюли? Превосходный Джулиу
с уселся, ждет, пока откроют. Как бы не так. Карандаш, клочок бумаги, спина Дж
улиуса вместо стола. Я кратко законспектировал только что сказанное. При
бавил «я тебя люблю», проспрягав во всех временах и наклонениях, приписа
л, что остаюсь ее авианосцем, что она может садиться и взлетать, когда захо
чет... Это как раз и были слова первой нашей встречи: «Хочешь быть моим авиа
носцем, Бенжамен? Я буду прилетать время от времени, чтобы пополнить запа
с здравого смысла», а я в ответ, не помня себя от счастья: «Прилетай, моя кра
савица, и улетай, сколько душе угодно, отныне я плаваю в твоих водах».
Я извинился за свои гадости насчет журналистки и «избирательности», про
сти, Жюли, это я специально, чтобы сделать тебе больно... прости, прости, и по
дписался.
Потом задумался.
Чего-то не хватало.
Правды, которую нельзя скрывать.
Шаботта.
Я признался, в постскриптуме, что Ж. Л. В. не кто иной, как министр Шаботт, он, Ж
юли, он самый. Представляешь?
И лист нырнул под дверь.


***

После своего пространного монолога о либеральном реализме Шаботт пове
л нас, меня и Королеву, в помещение, устроенное как кинозал.
Ц Идите за мной, господин Малоссен, я покажу вам, на что похож «Конкорд», н
астоящий, из плоти и крови.
Дюжина кресел, около каждого Ц по пепельнице, потолок с наклоном и стены,
скошенные по направлению к белоснежному экрану. Позади нас Ц око кинопр
оектора, над которым колдует третий слуга Ц Антуан, точно такой же, как вс
е предыдущие. От светского визита мы перешли к сверхсекретному брифингу,
в духе Джеймса Бонда перед отправкой на очередное задание.
Ц Я собираюсь сделать из вас Ж. Л. В., более настоящего, чем в действительно
сти, вот увидите, это будет забавно...
Темнота, луч света, картинка на экране: лоб, черные как смоль крылья шевелю
ры сложены назад, Прямой безупречный пробор. (Волосок к волоску, надо же!)
Ц Как вы заметили, господин Малоссен, «Конкорд» тщательно причесан.
(И правда, у этого типа не голова, а фюзеляж черного самолета.)
Ц Вы знаете, кому принадлежит сие чело, дорогая?
Королева Забо сомневается:
Ц Молодому Шираку?
Ц Нет. Копник, двадцать восемь лет, серый кардинал с Уолл-стрит. Посмотри
те, какой высокий лоб, господин Малоссен, двойная морщинка, не горизонтал
ьная, заметьте, это не сомнение, это энергия в чистом виде! Такой лоб и така
я же прическа должны быть у Ж. Л. В. Так, идем дальше. Антуан!
Щелчок, смена кадра, два глаза на экране. Небесно-голубой, как требуется, в
згляд устремлен вперед. Должно быть, долго тренировался, чтобы научиться
смотреть не моргая. Когда ему надо посмотреть в другую сторону, то повора
чивается вся голова, как пушка у танка.
Ц Волбрут, вольфрамовый король, Ц возвещает Шаботт, Ц рынок астронавт
ики весь под ним. Важен не цвет глаз, господин Малоссен, важна напряженнос
ть взгляда. Посмотрите, какая прямота под дугами бровей. С таким подвижны
м лицом, как у вас, должно быть, это не составит большого труда.
И все в таком же духе: округлые щеки мучного короля, волевой подбородок ми
кроимператора (имеются в виду микроплаты), полуулыбка бельгийского магн
ата консервов... и проч., и проч., общая картина: дурак дураком, на мой взгляд.

Но меня не спрашивали. Шаботт:
Ц И получаем Ж. Л. В.: безупречное равновесие властности и решимости, ирон
ии и здорового жизнелюбия. Заметим, что Ж. Л. В. вовсе не аскет, я особенно эт
о подчеркиваю: он любит деньги и все самое лучшее, в том числе и кулинарию.
Господин Малоссен, придется набрать вес, так сказать.

15

Ц Ешь, Бенжамен, кушай мой мальчик.
Ц Я больше не могу, Амар, спасибо, я правда не могу...
Ц Что это «правда не могу»?.. Ты хочешь стать большим писателем или нет, Бе
н?
Ц Хадуш, хоть ты помолчи.
Ц И в самом деле, эти ребята, которые отметились в вашей белой литературе
, все эти Дюма, Бальзаки, Клодели Ц худенькими их не назовешь.
Ц Симон, и ты туда же!
Ц А мне кажется, они, как и Бен, давились кускусом.
Ц Мо прав, в конечном счете все идет от ислама.
Ц Не знаю, испек бы Флобер свою Бовари без доброй порции кускуса...
Ц Вы меня оставите в покое когда-нибудь, вы, трое?
Ц Еще тарелочку, Бен.
Ц Ну же, Ж. Л. В., еще капельку...


***

Месяцы! Месяцы усиленной кормежки! Месяцы питательного кускуса по специ
альному рецепту для Ж. Л. В.! Утром и вечером! Такая же легкая пища, как юмор Х
адуша и этих двух его прихвостней. Естественно, налицо Ц ника
кого результата. Зато брюхо растет и зад раздается. С моими впалыми щекам
и я стал похож скорее на одного из прежних романтиков, сидящих на кислой к
апусте в надежде слегка похудеть.
Однако Шаботт был другого мнения:
Ц Что бы вы там себе ни напридумывали, господин Малоссен, вы становитесь
упитанным, и это вас удивляет. Дело в том, что впервые в вашей жизни вы нако
нец-то имеете вес человека на нашей грешной земле. Теперь я могу послать з
а портным.
У портного было имя макаронника, пальцы-стрекозки и улыбка Витторио Де С
ика. Шаботт весело суетился вокруг нас: тут хорошо бы булавкой прихватит
ь, а сюда неплохо бы отворот, эти полоски слишком вычурны, а этот мышино-се
рый отдает церковными подвалами.
Ц Носки, господин Малоссен, не забудьте про носки... всегда особенно вним
ательно выбирайте белье, оно, как и костюм, должно сидеть, как вторая кожа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32