Володя изучал сейчас оттенки употребления на Анданоре времен глаголов
Ц обнаженная красивая женщина лежала на синем мягком диване и уверяла м
ужчину, что он уже кушал сегодня жаркое из скримликов; мужчина же, сидевши
й на коленях перед диваном с красоткой, говорил ей, ласково гладя ее по гол
ове, что он еще не съел свою порцию жаркого, и потому, хотя он его уже кушал с
егодня, действие это не законченное, а порционно продолженное. Володя на
блюдал за этим слегка эротическим стереодиалогом, направленным все на т
о же зазубривание разных глагольных форм, Ц авторы видеоучебника испол
ьзовали все возможные способы привлечения максимально более длительно
го внимания ученика, активно эксплуатируя любовные темы, Ц и думал, как е
му бесконечно надоели эти утомительные, тягостные сцены на природе, в ва
нной комнате, в бассейне, когда беседовавшие друг с другом пары анданорц
ев вели глупые, изнурительные споры, целью которых была демонстрация Вол
оде всех возможных аспектов языка Анданора. Володя знал уже так много, чт
о его мозг, казалось, просто разбух, и анданорские склонения, спряжения и с
ловарные формы готовы были посыпаться из его головы через все имевшиеся
в ней отверстия. Владимир ощутил приступ отвратительной похмельной тош
ноты и непроизвольно, не задумываясь, рванул с головы нечто, оказавшееся
осточертевшим ему обучающим обручем.
И Владимир сразу же ошалело оказался совсем в иной реальности Ц тут ник
то не стоял над душой, не увлекал его обраставшими все новыми подробност
ями диалогами. Тут была кровать, на которой он сидел. Тут было такое сладос
тное, оказывается, безмолвие.
Володя несколько минут занимался тем, что наслаждался полной тишиной, от
сутствие каких-либо звуков казалось ему сейчас таким целебным Ц его во
спаленный от бесконечной серии уроков разум наконец обретал долгождан
ный покой. Владимиру казалось, что его голова просто перегрелась, и он, пон
яв, что нуждается в обилии свежего воздуха, поднялся и вышел за дверь.
Первое, что он увидел, была кулямба. Володя глядел на нее и просто не верил
своим глазам: ее ветви были сплошь покрыты огромными, как на Силлуре, и изя
щными, будто земные лилии, РОЗОВЫМИ цветами! Лучи солнца были сейчас зеле
ными, и Володя, поняв, что уже наступило утро, бросился, припоминая по доро
ге некоторые детали вчерашнего дня, в комнату Леи.
Память, с трудом нашаривая что-либо, кроме прилипчивых и намертво вбитых
в голову правил анданорской грамматики и орфографии, уже наткнулась на в
оспоминания о стингровой лихорадке. Поэтому Владимир в трепете пересту
пил порог Леиной комнаты и увидел свою жену, которая, отчего-то одетая в ч
ерный комбинезон, как на Земле, лежала на своей постели.
Ц Лея, наша кулямба расцвела розовым, Ц выдохнул Володя, уже ощутивший,
что с Леей что-то не в порядке, но просто не хотевший верить в это до послед
него. Хрупкой надеждой крутилась мысль, что, быть может, это от вчерашних т
аблеток он воспринимает ее сейчас так противоестественно... Прежде всего
, Лея отчего-то его не видела и смотрела как бы сквозь, будто зная, где Влади
мир должен был стоять теперь, но не имея возможности разглядеть его лица,
словно слепая.
Ц Милый, Ц промолвила вдруг Лея так, будто вовсе не слышала радостной в
ести, сообщенной Владимиром, ее лицо осталось собранным и каменным, как м
аска, Ц не знаю, понял ты уже или нет, но то, что ты сейчас видишь, Ц стереео
браз, голограмма. Прости меня Ц я поступила подло по отношению к тебе. Я з
нала, что ты скорее убьешь меня или себя, чем отпустишь сделать то, что я до
лжна сделать.
Владимир почувствовал вдруг, как жаркий, омерзительный пот покрыл его це
ликом, словно он перенесся вдруг из прохладных комнат в душную парилку. Е
го руки судорожно сжались в кулаки, а ноги подкошенно сдали так, что ему пр
ишлось присесть на край той самой кровати, где сейчас возлежал стереоотп
ечаток Леи. Девушка была ненастоящей Ц Володя понял, что почувствовал э
то сразу, не разрешая сознаться в этом самому себе. В комнате не пахло Леей
, ее слова не колыхали воздух, он не чувствовал ее тепла. Он был один. Если бы
он сумел освободиться от лингвистического бреда немного раньше, то он з
астал бы ее, когда она записывала это послание, живая, настоящая, дышащая,
теплая, способная слышать и воспринимать, Лея, которую он смог бы убедить
не делать с собой того страшного, что она собиралась сделать или, быть мож
ет, уже сделала. Владимир почувствовал, что к его горлу подступил слепой у
жас, что это предсмертная записка, а сама Лея, быть может, уже повесилась и
ли отравилась, и ее холодное мертвое тело он теперь обнаружит где-нибудь
в их доме.
Между тем призрак Леи продолжал свою речь, и на Владимира накатил присту
п бессильной ярости от размеренной, спокойной речи голограммы Ц ведь ес
ли бы записка была оставлена на бумаге, он мог бы хоть заглянуть в конец, а
так он должен был, как идиот, дослушать все до завершения, оставаясь в неве
дении. А вдруг она делает с собой что-нибудь именно в эту минуту?!
Владимир не сомневался уже, что все она сопоставила, все поняла, а его, как
последнего дурачка, обвела вокруг пальца с этими таблетками. Вырубила ег
о этим курсом, и все.
Лея говорила отчетливо и мерно, ведь она же не видела, что творилось с Воло
дей от ее слов, иначе бы ее сердце не выдержало, она бы обняла его, заплакал
а у него на груди, они вместе нашли бы выход, не разлучавший их так жестоко.

Лея говорила:
Ц Володенька, помнишь, когда мы с тобой спасали Лайну, я сказала тебе, что
ты мой должник. Я понимаю, конечно, что просьбы несоизмеримы, и потому я не
прошу принять мой выбор или простить, Ц голографическая Лея нервно пот
ерла губы ладонью, и Володя почувствовал, каких терзаний стоило ей это по
слание, Ц я прошу хотя бы попробовать когда-нибудь перестать ненавидет
ь меня за то, что я вынуждена буду сделать. Теперь я твоя должница, Володен
ька, ты молись обо мне, как умеешь, ведь это же не совсем самоубийство, когд
а я честно приду и расскажу, что это я виновата в болезни, которую привезла
с Земли.
Владимир увидел, как по топографической щеке Леи скатилась бусинка почт
и настоящей слезинки. Володя сейчас был рад тому, как бешено, безудержно у
хало в груди его сердце. Ему казалось, что он в самом страшном кошмаре Ц п
роисходившее с ним было запредельно, недопустимо чудовищным. Этого уж то
чно нельзя было пережить Ц этой самой слезинки, которую он не мог вытере
ть с любимого лица. Однако Володя отчего-то жил. И слушал дальше.
Ц Милый мой, прости, что я решила обратиться к тебе таким тягостным для т
ебя способом, Ц продолжал образ девушки. Ц Сперва я думала написать теб
е записку, но поняла, что хочу, чтобы ты видел меня сейчас. Видишь, какая я от
вратительная эгоистка. А все потому, что я правда люблю тебя. Но ты постара
йся понять, Ц говорила голограмма, и голос ее звонко дрожал на грани рыда
ний, Ц я просто не могла поступить иначе. Ты же ДОЛЖЕН БЫЛ спасти Лайну? А я
ДОЛЖНА сейчас сдаться властям. Ничего не поделаешь, любимый мой, Ц уже с
покойнее, с прежней замогильностью продолжала Лея свое прощальное посл
ание, Ц прости меня, что я такая, какая я есть. Я не предам тебя, любимый, хот
я знаю, что для тебя было бы лучше, если бы я убила тебя или заложила властя
м. Но я не могу. Если хочешь Ц может быть, тебе будет проще покончить с собо
й. Или тоже сдаться властям. Или обидеться на меня, улететь на Землю, Силлу
р или любой из других миров и найти там не такую эгоистичную идеалистку, к
ак я. Милый, тебе этого, быть может, не понять, но за мною весь мой род, которы
й как минимум последние четыреста лет верой и правдой служил Императору
и Империи. Да, я поставила свои представления о чести Ц что если не сдамся
властям, то буду страдать всю жизнь, Ц выше нашей любви. Поэтому забудь т
о, о чем я тебя просила раньше, Ц Лея сумела изобразить на лице отдаленно
е подобие улыбки, роняя одну за другой голографические слезы, Ц простит
ь, понять, не помню, что я там наговорила.
Лея пару раз вздохнула, совладала с дыханием и продолжила:
Ц Так вот, все это забудь. О другом прошу, пожалуйста, попробуй почувство
вать себя свободным от нашей любви, от всех детских клятв и взаимных обяз
ательств. Твоя фашистка наплевала тебе в душу Ц пожалуйста, живи так, как
нужно тебе. Если тебе лучше умереть Ц умри, жить Ц живи, но, прошу тебя, не
привязывайся ко мне, меня нет и быть не может. Тому виной не ты, не я, даже не
Зубцов Ц он молодец, на его месте я вряд ли сумела бы провернуть операцию
лучше, профессиональнее, хотя старалась бы, поверь, старалась бы. И не Силл
ур виноват. Жизнь. Фатум. Судьба. Хочешь Ц молись, проси у своего бога, чтоб
ы мы встретились ТАМ, но чем быстрее ты примешь, что меня нет, тем будет луч
ше для нас обоих. Увы, это так.
Лея помолчала немного, лицо ее было каменным и жестким, слезы, которые сов
ершенная техника передавала даже в виде влажных дорожек на лице, были се
йчас тут совсем чужими, будто из иной эпохи.
Ц Но я остаюсь твоим другом, насколько могу, Владимир. Спасибо тебе Ц мн
е было с тобой очень хорошо, правда, без натяжек. В стене, там, где лежал розо
вый обруч, обучивший тебя анданорскому, ты найдешь синий обруч, запертый
паролем. Пароль 5-8-0-3 Ц ты уже знаешь наши символы. Рядом, в коробочке, табле
тки, при помощи которых я сделала в отношении тебя эту подлость. Если захо
чешь улететь Ц выпей часовую, маленькую таблетку, активируй обруч, и ты б
удешь знать, как пользоваться космолетом. Если же ты захочешь совсем пок
инуть этот жестокий мир, где каждый по-своему прав и при этом все приносят
друг другу лишь боль, выпей три большие, двенадцатичасовые таблетки, так
ие, что я дала тебе во второй раз. Смерть будет почти приятной и неотвратим
ой. Я сдамся властям сегодня вечером, вечером того дня, когда моя кулямба о
пять зацвела белыми Ц ты уже, наверное, и сам успел увидеть Ц цветами. У м
еня была мысль дождаться момента, когда распустятся бутоны, но ты уже нач
ал возвращаться в сознание, и я подумала, что не имею права рисковать свои
м подлым, эгоистичным выбором. Ведь каждый в конечном итоге делает то, что
считает выгодным для себя. Вот и ты не стесняйся.
Лея ненадолго задумалась, а потом сказала:
Ц Ну а в дом, где мне было так хорошо с тобой, нагрянут с обыском грядущей н
очью. Можешь остаться, но, боюсь, тебя будут пытать или сделают еще что-ниб
удь очень нехорошее, наподобие хокса. Да, ты, пожалуйста, запомни, запиши п
ароль для синего обруча Ц 5-8-0-3, Пять, Восемь, Ноль, Три Ц это послание уничт
ожится сразу, как только закончится. Впрочем, я все предусмотрела Ц посл
е действия таблетки ты запомнишь сказанное мною почти дословно. Прости и
за это.
Лея вдруг перевела взгляд в сторону Володи Ц конечно, случайно, просто т
огда она устала смотреть в одну точку. Однако Володя, сам не зная зачем, сл
овно мог предположить, что все это один неимоверный розыгрыш, протянул р
уку в попытке коснуться Леи. Разумеется, ладонь скользнула сквозь.
Ц Да, теперь о вчерашнем, Ц добавила Лея так, будто собиралась сказать о
чем-то совсем уже незначительном. Ц Я дала тебе часовую таблетку и бегом
бросилась на тот холм, куда мы с тобой, будто специально, чтоб ветру было у
добнее разнести заразу, положили подарок от Зубцова. Мы не оставили его н
а Земле, не выкинули в космосе Ц представляешь, какие идиоты Ц впрочем, ч
то говорить, твой полковник просто переиграл нас обоих. Ну вот, я нашла фра
гменты корпуса, телефончик явно разорвало изнутри. Я вернулась домой, и т
ут в новостях передали, что генетическая структура вируса однозначно вы
дает его земное происхождение. У меня была мысль, конечно, лизнуть, к приме
ру, остатки этого “устройства связи”, но, знаешь, я все-таки такая трусиха,
что для меня это слишком. Когда я явлюсь с повинной, мне, как аристократке,
назначат сладкий газ Ц смерть тихую и почти приятную. А заболеть земной,
или стингровой лихорадкой, Ц для меня уже перебор. Я же говорила тебе уже
, что я эгоистка. И потому, кстати, Ц на лице у Леи вдруг заиграла почти нас
тоящая, почти прежняя улыбка, Ц я не смогу себе отказать в одной маленько
й, предсмертной, можно сказать, радости. АРТА АН АЛОРЭ, мой милый. Вот такая
вот я гадость. АРТА АН АЛОРЭ.
И все. Образ Леи исчез, будто это был призрак или галлюцинация. Володя даже
не понял, какое устройство его генерировало, где оно, собственно, находил
ось... Владимир не рыдал сейчас, не крушил все вокруг Ц он лег на то место, г
де только что лежало голографическое привидение, и с глупой полуулыбкой
не думал ни о чем. У него как-то перегорело, перекипело все. Нечем было боль
ше буянить или плакать. Все ресурсы были истощены, баста. И мыслей тоже не
было, одна лишь только начинала вращаться порой, как сверло в зубе: “Но вед
ь кулямба расцвела розовым... ах, как жаль, что ты не досмотрела, милая Лея, к
ак жаль...” И почти, не дословно, из Андерсена: “В квартирке у бабушки, на под
оконнике, розовый куст покрылся алыми цветами, но не было Герды, чтобы, хло
пая в ладоши, радоваться ему”. И еще, на отвратительный шарманочный мотив:
“Ах, мой милый Августин, Августин, Августин, ах, мой милый Августин, все про
шло, все...”

* * *

А потом Владимир, не помня себя, бродил по окрестностям и звал Лею, как зов
ут потерявшегося щенка или кошку.
Ц Лея! Ц кричал он, не думая о том, слышат его люди или нет, что они подумаю
т или сделают, услышав его крики. Он даже не заметил толком, встретился ли
ему хоть кто-нибудь. Воздух действительно был насыщен пьяным ароматом б
елых кулямб, распустившихся по окрестностям. Может, еще и от него Володя п
очти не помнил, где он был в тот день, где пытался отыскать свою несчастную
жену. Ц Лея! Ц кричал он, даже не задумываясь, что он скажет или сделает, с
умей он ее обнаружить. Ц Лея! Ц продолжал он звать в пустоту, и голос его
сперва охрип и исчез, а потом, словно второе дыхание объявилось какое-то,
и он мог опять кричать: Ц Лея! Лея!! Лея!!!
Потом Володя, под вечер уже, вспомнил, что надо бы ему взять снеголет. Один
из дисков, с пультом управления, остался на месте. Владимир подумал вдруг,
встав на него, дойдя до шоссе, что Леин снеголет был настроен на следовани
е за ним, и то ли от горя, то ли от наркотического аромата ему представилос
ь, что когда он полетит сейчас, то его подруга прилетит к нему по шоссе, где
бы она ни находилась. И он летел сквозь красные, бордовые, кровавые лучи за
катного солнца, и ему то и дело мерещилось, что его Лея здесь, рядом, что она
передумала, что она кладет свою руку ему на плечо, что она не бросила его т
аким безнадежно одиноким на чужой ему планете, язык которой он теперь на
чал понимать и возненавидел его на всю жизнь, потому что урок анданорско
го он слушал тогда, когда должен был бы уговорить, убедить, избить и связат
ь, опоить, зацеловать свою единственную, ненаглядную, любимую... Лею.

* * *

Володя вернулся домой уже утром. Он очень надеялся, что застанет Лею дома.
Что она все-таки образумилась, может ли Господь быть таким жестоким, разв
е может Он допустить, чтобы Лея все-таки содеяна задуманное... Может, стало
быть, Ц на полу валялись вывернутые безжалостным обыском потайные ящич
ки стен; тут явно побывали, но вовсе не Лея. А когда Владимир включил стере
овидение Ц ведь он теперь свободно читал надписи на анданорском, нанесе
нные на кнопках пульта управления, Ц то в новостях сказали про изменниц
у, признавшуюся, что это ее земное Сопротивление обманом вынудило провез
ти болезнетворный вирус на Анданор. Владимир выключил изображение и час
ов пять подряд лежал ничком на кровати без движений, без мыслей, без слез и
без молитв.

Глава 32
РОЗОВАЯ КУЛЯМБА

Прошла неделя с того дня, когда кулямба во дворе Леи зацвела розовыми цве
тами. Розовая кулямба не приносит плодов Ц цветы на ней мужские. Прошедш
ая неделя была для Владимира самой страшной в его жизни. Как во сне бродил
он по развороченным обыском утробам комнат, сухими глазами мечтая о слез
ах или еще о чем-нибудь подобном, что могло бы хоть как-то растормошить ег
о сжатое, будто тисками, сердце. Владимир раньше и не подозревал, какой ужа
сающий запас прочности и терпения дарован ему Господом для пущего страд
ания, застрявшего в Володиной груди, будто огромной рыбьей костью, плотн
о, больно и намертво. На следующий после возвращения день Владимир включ
ил коврик стереовидения Ц при обыске, к слову, не пропало ничего, даже син
ий обучающий обруч управления космолетом, даже таблетки, которыми Лея сп
ерва опоила своего мужа, а затем предлагала их Володе для безболезненног
о ухода из жизни, Ц все это валялось теперь чудовищной смесью под ногами
Владимира, а он не имел ни малейших сил или желания привести эту страшную
послеобысковую кучу хоть в какой-то порядок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53