Почти по-настоящему. Охоту даже осуждают ка
к излишне крова Ц и вое занятие обыкновенные граждане. Тогда отчего же о
на была, есть и будет, должно быть, всегда элитным видом “спорта” богачей и
власть имущих? Володя никогда не охотился прежде и раньше осуждал безжа
лостных к лесным зверушкам охотников. Теперь же он знал, “как остро волну
ет твою собственную кровь вскрытое горло другого живого существа, и чем
оно разумнее, крупнее и сильнее Ц тем лучше. Он начинал понимать богачей,
не жалеющих никаких денег за возможность с поохотиться в Африке на слона
или носорога. В этом и было нечто от вампиризма, будто часть силы повержен
ного врага, ну, или там добычи переходила к его убийце.
“Интересно, все люди такие или это я один такой отморозок?” Ц думал Волод
я, дожидаясь трамвая среди других как-то неопрятно, небрежно одетых в пон
ошенные невзрачные одежды людей, прячущих друг от друга глаза. Володе не
нравился тот зверь, который проснулся в нем после убийства, пусть даже со
вершенного из самых лучших побуждений. Володе не нравилось ощущать себя
то ли маньяком, то ли каннибалом, то ли вампиром. Ему хотелось побыстрее по
пасть в храм и исповедаться там в преступлении. Ему было тягостно, что он н
а собственном опыте прорабатывал какие-то тайные, темные, но при этом реа
льные стороны людского бытия.
Погруженный в свои мысли, Владимир, разглядывавший остановку издали, от
трамвайных путей, даже не заметил, как с печальным звоном траурным катаф
алком подкатил по рельсам привычный с детства вагончик. Какая-то старуш
ка в клетчатом платочке участливо ткнула Володю в бок, сказав: “Милок, ты ч
то, уснул, что ли? Поедешь аль нет?” Откликнувшись торопливым “спасибо”, Во
лодя залез тогда в полупустой, несмотря на то что ходил раз в час, трамвайч
ик, заваленный изнутри всяким хлямом, словно его вообще никогда не чисти
ли или он ночами служил прибежищем для бомжей. Бездомных. Впрочем, все жит
ели Земли были теперь бездомными. Их дом украл Анданор. Поездка на трамва
е сквозь полумертвый город показалась Володе тяжелым, долгим, бесприютн
ым сном. Везде, сквозь все проступали признаки запустения и медленного у
мирания. Люди еще волочили ноги, нося свои подтянутые без всяких диет, час
то сведенные от голода животы. Город же был скорее мертв, чем жив. На секун
ду Владимиру показалось, что он едет сквозь какие-то чудовищно огромные
декорации к какому-то фильму или спектаклю то ли про блокадный Ленингра
д, то ли про что-то еще, столь же мрачное и тоскливое. И что для съемок фильм
а не хватало только массовки, которая должна была вот-вот прийти и лечь на
тротуарах, вдоль путей, изображая трупы умерших от голода.
Владимир, так же как большинство москвичей той страшной ледяной весны, с
тарался не покидать без крайней нужды своего жилища. Москва же с ночи окк
упации перестала быть для людей домом, факт.
Ц Метро “Сокол”, конечная, Ц объявил голос.
Володя вылез из трамвая и направился в сторону храма. Он редко бывал здес
ь раньше, но ближайшая к дому церковь была закрыта и пока так и не перереги
стрировалась в оккупационном штабе. Эта, должно быть, тоже, подумал тогда
Володя. Но проверить, конечно, было надо. Володя дошел до церкви и с радост
ью и страхом Ц исповедаться всегда страшно, тем более в убийстве Ц обна
ружил, что двери открыты, а изнутри доносятся звуки церковной службы. “Вс
ем миром Господу помолимся!” Ц пел дьякон. “Господи, помилуй!” Ц отклика
лись прихожане, которых, к слову, в храме было битком. Горели свечи. “Навер
ное, скоро заставят и службы вести на языке покорности”, Ц подумал Волод
я, вставая в очередь к исповеди. Чудо, что уже не заставили. Наконец подоше
л черед исповедаться Владимиру. Подавив внезапное острое желание бежат
ь из храма и словно идя против течения, подошел Володя к старенькому, седо
му, но бодрому батюшке невысокого роста.
Ц Ну, рассказывай, Ц ласково, как маленького, подбодрил Володю старик.
Ц Грешен в убийстве, Ц опустошенно отозвался Володя, словно вытягивая
из своего сердца что-то тягостное, чуждое, темное, свившее, как змей, себе т
ам гнездо. Володя увидел, как растерянно поник батюшка, услышав страшное,
черное слово. Владимир, когда ехал, не хотел говорить, кого он убил Ц убий
ство оно убийство и есть, думал он. Однако теперь ему так захотелось подде
ржать, порадовать даже, что ли, батюшку, что он торопливо добавил:
Ц Анданорца убил...
Батюшка так и просиял от его слов, однако заулыбался одними лишь глазами,
оставив губы бесстрастными.
Ц Это хорошо, Ц сказал священник и после секундной паузы уточнил: Ц Хо
рошо, что анданорца. Этот грех с радостью отпущу, молодец, что пришел. Еще е
сли такое случится Ц приходи, отмолим.
Дальше Володя молчал, священник же явно ждал продолжения исповеди. И, слы
ша Володино молчание, решил помочь немного:
Ц Ну, а как поститься, получается?
Володя вдруг вспомнил, что сейчас Великий пост. Нет, не то чтоб он забыл о н
ем, но как-то не думалось о его актуальности сейчас. Вспомнил Володя и о ту
шенке, принесенной Зубцовым как плата за убийство, и смущенно сказал:
Ц Нет, в этот раз как-то нет...
Ц А вот это плохо, Ц назидательно откликнулся батюшка. Ц Вот с этого дн
я чтобы постился, никакого мяса. Это не у одного тебя так выходит, Ц уточн
ил он, Ц но ты лучше голодненьким посиди, если тебе вдруг мясо перепадет,
ну, там, на рынке выменяй на что-нибудь постное. И молитвы не забрасывай Ц
небось и не молишься тоже?
Володя со стыдом понял, что действительно молится сейчас совсем уж кратк
о, а часто так и вовсе забывает, то утренние пропустит, то вечерние, а то и за
весь день ни разу не помолится.
Ц Мало молюсь, Ц согласился Владимир со стыдом.
Ц Вот, молись больше, Ц с любовью, влагой светящейся в глазах, сказал свя
щенник. Ц Вычитывай по молитвослову, как положено, утренние и вечерние, д
оговорились?
Ц Договорились, Ц серьезно отозвался Володя. Помолчали.
Ц Понимаешь, Ц сказал напоследок батюшка, накрывая голову Володи черн
ой материей, название которой всякий раз забывалось Владимиром, Ц это с
ейчас самое главное и есть. На кого же нам сейчас уповать, как не на Него? Ес
ли мы Его не забудем, так и Господь не оставит убогих своих до конца. А если
мы Ц особенно же такие, как ты, Ц тут Володе показалось, что в голосе батю
шки пробилось уважение, если не восхищение даже в его адрес, Ц Его забуде
м, вот тогда действительно дело плохо. А так Ц что нам? Орду пережили, комм
унистов пережили. И эту напасть, Бог даст, преодолеем.
Старичок прочел над склоненным Володей разрешительную молитву, Володя
поцеловал руку священника и положил на поднос маленький Ц стакан, не бо
льше Ц полиэтиленовый пакетик с рисом. Священник тут же взял его и сунул
куда-то под рясу. И, явно повеселев, сказал, расцеловавшись с Володей трое
кратно, по-православному:
Ц Ну а анданорца если еще убьешь Ц милости просим. Такой грех всегда рад
отпустить. А вот с постом, пожалуйста, построже Ц хорошо? Ц И батюшка сер
ьезно, с мольбой даже взглянул на Владимира своим взглядом, из тех, что не
забываются.
Ц Хорошо, Ц сказал Владимир, кивнув. И вышел из храма.
В тот день, вернувшись домой, Володя почувствовал, что очень верно сделал,
исповедавшись в убийстве. Прежде всего он ощутил, что нож и кувалда, раньш
е будто разговаривавшие с ним мысленно и чуть ли не звавшие его на новые “
подвиги”, теперь молчали, как это вообще-то и полагалось предметам неоду
шевленным. Да и автобусная остановка, мимо которой Володя вновь прошел п
о дороге домой, уже не была для него столь актуальной, как раньше.

Глава 16
ОБНАЖЕНИЕ ЛЕИ

Теперь же Володя стоял на кухне и готовил кашу с целой банкой тушенки для
своей пленницы и старался не думать. О том, чем завершатся их странные отн
ошения; о том, что Владимир будет делать, когда у них кончится Ц а она скор
о кончится, это уже яснее ясного Ц вся еда. О том, что Лея, безусловно, привл
екательна для него как женщина и скорее всего понимает это. У Володи с Лее
й было что-то вроде негласного уговора Ц оба молчали о войне и в особенно
сти о том, какая судьба ожидает Лею в будущем. Владимир приготовил кашу и,
вывалив рядом на сковородку тушенку, отнес нехитрое, но раскошное, по мер
кам оккупационного времени, блюдо своей заложнице. Володе самому хотело
сь бы внести побольше определенности в их странные отношения, но он прос
то терялся.
К примеру, Лея рассказала ему сегодня утром, как она всерьез решила, что Вл
адимир начал ее пытать, когда он намеревался напоить ее кофе. Оказываетс
я, на Анданоре не пьют напитков горячее, чем кровь. От фразы этой, сказанно
й походя, между делом, веяло жутковатой чуждостью родной планеты Леи, и у В
ладимира не возникло желания развивать эту тему. Когда же он попытался у
гостить-таки ее кофейком, девушка, расспросив Володю, что это такое, наотр
ез сказала, что наркотиков не употребляет, и посмотрела на Владимира так
укоризненно, как если бы он был шприцевым наркоманом и предложил ей ширн
уться героином. Вообще Лея была существом загадочным; Володя все еще не в
идел ее тела, но лицо ее выглядело как раз таким, каким Владимир, как ему те
перь казалось, всегда представлял лицо своей будущей жены. Вообще, по сов
ести говоря, Володя втайне надеялся, что их увлекательные дискуссии обо
всем перерастут когда-нибудь в нечто большее, но ему самому было бы очень
неловко форсировать развитие отношений. Тем более что Лея была до сих по
р связана по рукам и ногам не только в переносном смысле; и хотя статус ее
оставался по сей день двусмысленно неопределенным, она все-таки была не
рабыней или наложницей, а скорее военнопленной. “Хотя какая она военнопл
енная?” Ц думал Владимир, ставя приготовленную еду в морозилку, чтобы ох
ладить до приемлемой для загадочной анданорианки температуры. И уж что-
что, а пытки пленницы уж никак не входили в планы Владимира.
Наконец, пища была готова окончательно, и Володя отнес сковородку с едой
в комнату Леи. Вообще в отношениях Леи и Владимира, разумеется, с самого на
чала было очень много эротичных моментов. К примеру, кормление. Вот и сейч
ас Володя, подложив под голову связанной пленницы две подушки и прислони
в ее закованное в бронированный комбинезон тело к основанию книжного шк
афа, столовой ложкой отправлял девушке в рот лошадиные количества пищи,
а та ухитрялась с изяществом и без поспешности, хотя и быстро, пережевыва
ть и проглатывать ее. А еще Володя раза по два на дню оттаскивал связанную
Лею в туалет и, не распутывая, усаживал на унитаз. Хитроумная конструкция
ее комбинезона непонятным для Владимира образом не мешала Лее вернуть п
рироде остатки ее даров, и Володе оставалось лишь дергать ручку, провожа
я в последний путь вполне земные на вид продукты жизнедеятельности иноп
ланетянки. Владимир, собственно, даже не знал, как она ТАМ устроена. Но при
этом ухаживал за связанной пленницей так трепетно и предупредительно, к
ак сумел бы не всякий любящий муж, заболей у него жена. Но, с другой стороны,
Володя даже не знал, хорошо для него или нет в конечном итоге, что она выжи
ла. Со следующей же, третьей, выходит, стороны, если бы она погибла в ночь св
оего пленения Ц Володя это знал наверняка, Ц ему очень неуютно жилось б
ы, сознавая, что он убийца женщины, пусть захватчицы, с тем самым лицом, что
он хотел бы видеть у своей жены. Было и множество иных тягостных аспектов
у этой проблемы, столь многогранной и неразрешимой, что Володя даже стар
ался о ней не думать. Например, еда скоро неминуемо кончится при такой нез
емной прожорливости Леи.
А что с Владимиром сделает Зубцов, выведай он, что Володя утаил от него пле
нницу? Быть может, расстреляет на месте, возможно, даже из отобранного у Во
лоди же плазматического пистолета. А девушку, как это и предполагалось и
значально, заберет для опытов. Столь же вероятным было и то, что на его сле
д могли выйти анданорские оккупанты, и тогда смерть была бы для Владимир
а самым безобидным исходом, учитывая тяжесть содеянного им. В целом все э
то создавало неприятное, осязаемое почти ощущение петли, неумолимо сжим
авшейся вокруг шеи.
Впрочем, следуя обещанию, данному священнику, Владимир теперь молился, в
ычитывая по молитвослову и утренние, и вечерние Ц по двадцать минут пос
ле пробуждения и перед сном, и даже не ел тушенки; но легче от этого отчего-
то не становилось. Ну, разве что поспокойнее как-то, самую малость. Покорм
ив Лею, Володя поставил ей документальный фильм про жизнь африканских жи
вотных и отправился мыть посуду. Сегодня был праздник местного значения
Ц дали горячую воду. Володя драил сковородку железной мочалкой и предав
ался мечтам. О том, что сейчас вот анданорианка позовет его, возжаждав бли
зости. И о том, как Владимир наконец снимет с нее комбинезон, и...
Ц Владимир! Ц раздался из комнаты вдруг непривычно высокий, испуганны
й, как показалось Володе сперва, голос девушки.
Бросив сковородку в раковине и даже не закрыв крана, Володя ринулся в ком
нату, откуда звала его связанная Лея.
Ц Сними с меня комбинезон. Скорее, Ц со звонкими паническими нотками в
голосе приказала Лея.
Ц Но как? Ц откликнулся чуть напуганный, но еще в большей степени заинт
ригованный Володя.
Ц Здесь, на боку, Ц сказала девушка, по-рыбьи извернувшись и подставив В
ладимиру черную, как кожа дельфина, боковую часть комбинезона. Там дейст
вительно были такие же семь кнопочек, что и на сцеплении ее шлема с шейным
и пластинами. Но если при высвобождении задыхавшейся Леи Володе пришлос
ь прибегнуть к помощи отвертки, стамески и даже молотка, то тут они обошли
сь без столь экстравагантных методов. Впрочем, разве это экстремальный с
пособ Ц отверткой? Вот отшибить шлем, шандарахнув его кувалдой, когда вн
утри голова, а живой инопланетянин лежит на асфальте Ц вот это действит
ельно Ц край!
Ц Третья, четвертая, потом вторая, потом седьмая, потом пятая, если счита
ть от живота. Да быстрее же, пожалуйста! Ц взмолилась девушка.
Владимир заметил, что на прекрасном лице ее выступили капельки пота. И на
лбу, и на щечках, и над верхней, пухлой и упругой, губкой, которую Володя с та
ким удовольствием, впрочем, как и нижнюю, после еды протирал салфеткой... В
ладимир схватил со стола старую, давно умершую шариковую ручку и дрожащи
ми руками нажал концом стержня на маленькие, еле заметные выступы в прям
оугольной рамочке. Раздался сухой щелчок, и между штанами и верхней част
ью комбинезона образовалась щель, теперь стремительно расширявшаяся о
т резких движений девушки.
Ц Ну, давай же, давай, Ц нетерпеливо сказала Лея. Ц Снимай все.
Володе пришло в голову, что все это, вполне вероятно, отвлекающий трюк, что
бы усыпить его бдительность и совершить побег, а то и расправиться с ним. В
едь снять одежду было невозможно, если не развязать ей руки и ноги. Владим
ир беспомощно пытался нашарить во взбаламученном внезапной ситуацией
сознании оптимальный вариант. И, кажется, нашел его. Володя открыл ящик ст
ола и достал оттуда плазмомет. Иного огнестрельного оружия в доме не был
о, а как управляться с этим, Володя не знал. Вполне возможно, что там была ка
кая-нибудь хитрость, наподобие предохранителя. Но Лея-то ведь была не в к
урсе, насколько бойцы Сопротивления осведомлены об устройстве их оружи
я. И потому Владимир с трепещущим сердцем Ц фрагмент плоти, зияющий в щел
и между двумя частями комбинезона, был совершенно обнаженным, весьма вер
оятно, что броня была одета на голое тело, Ц приблизился к страдальчески
глядящей на него такими выразительными и честными на вид глазами Лее и, н
аправив в ее сторону ствол, сказал:
Ц Только без глупостей. Сейчас я развяжу тебе руки, прочее ты сделаешь са
ма. Идет?
Ц Хорошо! Ц выдохнула Лея, будто теперь отчего-то каждая секунда в комб
инезоне стала для нее мучительной.
Владимир осторожно, будто имел дело с ядовитой змеей, размотал затекшие
кисти Леи ровно настолько, чтобы она смогла, приложив усилие, высвободит
ь руки, и, отойдя в противоположный угол комнаты, что, по скромным меркам е
го квартирки, означало Ц сделал четыре шага, и уселся на стул с сосредото
ченным, серьезным, но и весьма довольным видом. Лея, высвободив руки, стяну
ла с себя куртку и предстала перед Володей, что называется, топлес Ц бело
снежные груди ее, вполне по земной моде, в количестве двух штук, призывно в
ыскочили наружу, украшенные симпатичными аккуратными сосочками. Объем
бюста девушки был невелик, но безупречную форму держал великолепно Ц ко
мпактность компенсировалась отсутствием малейшего намека на какую-ли
бо обвислость или дряблость.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53