Оказывается, анданорские травы продолж
ают под сугробами расти в течение всего года, давая пищу роющим снег скри
мликам и прочей живности; для их листьев вполне хватало того солнца, что п
робивалось сквозь рыхлую толщу снежинок, и они умели как-то хитро растап
ливать воду кончиками корней, в том числе надземных. Это, конечно, было вес
ьма интересно с научной точки зрения, но то, что представляла собой кулям
ба, казалось будто сошедшим со страниц сказок про фасолинку, за нескольк
о часов достигавшую неба. Владимир с трудом заставил себя поверить в усл
ышанное. Выходило, что кулямба Ц это вполне многолетнее, полноценное де
рево, обладающее огромной Ц на несколько километров Ц корневой систем
ой, где удивительным образом за долгую анданорскую зиму копится неимове
рный запас питательных веществ. Тому же, что происходит дальше, весной, Вл
адимир должен был сделаться теперь свидетелем. За считанные часы с рассв
етом кулямба пробивает себе дорогу на поверхность, и к вечеру того же дня
ее высота достигает уже ста метров, если дерево старое. Ствол зрелой куля
мбы, то есть произрастающей в одном месте более трехсот лет, может быть че
тыре и более обхвата в ширину. Лея сказала Владимиру, что самая древняя ку
лямба Анданора, почитаемая Священным Древом, насчитывает более пяти тыс
яч лет жизни; срок значительный, хотя последние две тысячи лет существов
ание этой кулямбы искусственно поддерживается специально созданным дл
я этой цели Институтом Священного Древа. Затем на следующий день утром н
а деревьях распускаются цветы. В тот день, когда это происходит на главно
м дереве, Империя празднует День Цветущей Кулямбы. Маленькие белые цвето
чки, по словам Леи, наполняют воздух удивительным ароматом, исполняющим
веселья сердца людей и дарующим им силы прожить еще один год. Всего недел
ю радуют глаз белые цветы кулямбы Ц затем они опадают, и на их месте вызре
вает несметное количество плодов, способное прокормить семью земледел
ьца, и это при прожорливости анданорцев, на протяжении целого года.
Отсутствие на Анданоре птиц, а также скорое и неумолимое приближение пре
дотвращающих гниение холодов способствовали тому, что обыкновенно вес
ь урожай расходовался по назначению, доставаясь хозяину дерева. С ветвей
кулямбы ежедневно падало определенное количество плодов, каждый из кот
орых был не меньше сочного земного арбуза. Под конец года особый вид древ
оточца Ц кулямбовый червь Ц дотачивал ствол, и тот, раньше или позже, руш
ился, изъеденный паразитом и атакованный безжалостными зимними бурана
ми. Тогда семья собирала в хранилища Ц или просто стаскивала во двор Ц о
ставшиеся плоды упавшей кулямбы, которых обыкновенно всегда хватало до
следующей весны. Анданорские историки считали, что кулямбовое хозяйств
о минувшими тысячелетиями отшлифовало особый тип характера анданорца
Ц привязанного к своей семье и склонного к завоевательским походам. Вед
ь, собственно говоря, прокормиться здесь не составляло ни малейшего труд
а, если у тебя была кулямба.
Лишившись же кулямбы, семья была обречена на голодную смерть, если, конеч
но, ее не брал под свое покровительство глава иного клана, располагавший
свободной кулямбой, быть может, захваченной у таких же бедолаг, как те нес
частные, что просили его заступничества. Теория эта была сколь изумитель
ной, столь и правдоподобной Ц ведь с момента посадки семечка до первого
плодоношения проходило не менее ста лет, и все это время юная кулямба нуж
далась в уходе и подкормке. А потому могущественные землевладельцы нача
ли, глядя в будущее, не надеяться лишь на войны, но выращивать кулямбы для
подданных своих правнуков. По легенде, первыми до этого додумались, есте
ственно, предки ныне здравствовавшего Императора, старейший из которых
основал династию, посеяв коротким летом, глядя в будущее, на пустынных зе
млях тысячу семечек для будущих вассалов своего рода.
В результате войн обездоленные люди, лишенные живительного древа, сбива
лись в страшные разбойничьи шайки, отличавшиеся крайней жестокостью и н
е только не брезговавшие человечиной, но порой целенаправленно занимав
шиеся охотой на людей. Когда же им не удавалось украсть плодов кулямбы ил
и вдоволь насытиться пленниками, они начинали, от дикого голода, резать и
поедать друг друга, начиная с новичков, и бывали случаи, когда к весне от б
анды оставался один лишь атаман. Естественно, что государство, сложившее
ся в столь жестких условиях, должно было создать изощренную систему пода
вления, адекватную опасности и основанную на страхе и строгой иерархии.
Захват все новых и новых земель становился обязательным с ростом населе
ния Ц ведь для нормального плодоношения кулямбы не могли расти менее че
м в пятиста метрах друг от друга. Естественно, что при таком раскладе появ
ление больших городов было просто немыслимым Ц каждый жил на своих обши
рных угодьях, в центре которых было место, откуда Ц лишь веря в это, можно
было жить Ц весной должна была показаться вершина живоносной кулямбы. Т
е же, чья семья была большой и кто опасался, что плодов может не хватить, ве
сь год удобряли дерево кто во что горазд Ц от экскрементов до человечес
кой крови и бульона из сваренных врагов. Разогретые жидкие удобрения про
сто вливались в снег, в той же слепой вере, что растение доберется до них с
воими корнями и сумеет набраться сил, достаточных для обильного урожая.

Кулямба была изображена на гербе Анданора. Ее почитание выходило, по сут
и, вовсе лишенным какого бы то ни было налета мистики и логично вытекало и
з происходящего на планете. Для аристократии же, несколько тысяч лет пит
ающейся от далеких колоний, кулямба стала не более чем символом. Деревья
ми менялись, их, много реже, дарили. Кулямбами могли обменяться близкие др
узья Ц и это также было древней традицией. Ведь как можешь ты пойти войно
й на того, у кого во дворе стоит твое дерево? С другой стороны, вы вынуждены
будете дружить, посылая рабов за урожаем в угодья друг друга; это имело пр
имерно тот же смысл, что на Земле Ц браки между знатными родами. Вот так-т
о и случилось, что растущая во дворе Тидлы кулямба принадлежала аристокр
атическому роду, последним отпрыском которого была Лея, то же дерево, что
росло во дворе особняка Леи, было деревом ее подруги. Из-за деревьев, собс
твенно, девочки и подружились в детстве Ц они ходили смотреть, как расту
т их кулямбы, каждой весной, и неизбежное их общение переросло в дружбу.
Также Лея поведала и о том, что примерно на тысячу женских, с белыми цветоч
ками, кулямб приходится одна мужская, оплодотворяющая при помощи ветра и
маленьких пронырливых кулямбовых мошек многие тысячи деревьев на сотн
и километров вокруг. Это как в лотерее Ц никто не знает, которая из кулямб
в этом году окажется розовой. Тот, чья кулямба оказывалась мужской и отто
го не плодоносила, испокон века не бедствовал Ц ему приносили часть уро
жая все окрестные жители.
Оттого-то розовая кулямба во дворе издревле считалась знаком особого ра
сположения небес. Еще бы, семья была уверена, что не лишится пропитания до
следующего лета, и при этом у них было нечего воровать Ц дерево-то их не и
мело плодов; также не надо было следить, чтобы сорвавшиеся с ветвей фиоле
товые мясистые шары не сожрали скримлики и прочие местные создания, набе
гающие целыми стаями на грохот падения увесистых фруктов.
Лея сказала Владимиру, что каждый год надеялась, что именно в этот раз кул
ямба распустится розовым. Их род был не слишком древним Ц Лея могла прос
ледить свою родословную лишь на четыреста лет в глубину, Ц и на ее памяти
их кулямба никогда не покрывалась цветами, приносящими счастье. Разумее
тся, всякое древо имело свой личный документ с подробным описанием его м
естонахождения и нынешнего хозяина, у которого, собственно, бумага эта и
хранилась. Роды Леи и Тидлы обменялись кулямбами 275 лет назад Ц Лея с благ
оговением показала Владимиру свиток, которым удостоверялся факт обмен
а. Мода на подобные мены миновала вот уже как двести лет, и то, что твоя куля
мба находится во дворе потомков иной древней династии, лучше всяких бума
г свидетельствовало о тебе, что ты действительно потомственный аристок
рат Ц потому-то Лею и водили во двор Тидлы торжественно, как на праздник.
Лея была сиротой. Пять лет назад ее родители, тоже военные, погибли при под
авлении восстания на одной из далеких колоний. Тогда-то юная девушка и вс
тупила в офицерский корпус. К слову, если Лея будет числиться без вести пр
опавшей еще семь лет, то ее дом перейдет каким-то дальним, неизвестным ей
родственникам, о которых она и слышала-то не больше, чем то, что они есть.
Утром следующего дня Лея разбудила Владимира на рассвете. Зеленые лучи у
же коснулись черной земли и остатков снегов, в небе радостно, словно гига
нтские летучие мыши, порхали пушистые скримлики. Справа от дорожки, веду
щей к обнажившейся из-под снега космолетной площадке, Лея присела на кор
точки на известном ей с детства месте и принялась ждать. Владимир присое
динился к ней, присев рядом. Ему отчего-то неуклонно лез в голову носатый
Пиноккио, зарывший золотые монеты на так называемом Поле Чудес. “Неужели
, Ц думал Володя, Ц возможно, чтобы сейчас оттуда что-то показалось, возм
ожно ли, чтобы Лея вычислила этот момент с такой филигранной точностью?”
Однако возбуждение от ожидания чуда передалось и Владимиру. Он вглядыва
лся в комочки почвы перед Леей до боли в глазах, пока солнце не сделалось ж
елтоватым. “А ведь здешние жители ждут этого мига целый год, Ц подумалос
ь Володе. Ц И сколько семей сейчас вот так сидит на своих обширных Ц ина
че никак Ц угодьях в ожидании рождения чудесного ростка”. Владимиру пок
азалось, что маленький комочек земли, так, крупинка, чуть сдвинулся в стор
ону. Или это глаза, не выдержав напряжения, родили иллюзию движения?
Однако Володя сказал об этом Лее, и та, деловито кивнув, стала пуще прежнег
о всматриваться туда, куда Владимир указал пальцем. И вот тут земля уже за
метно раздалась в стороны на глазах, и из нее к солнцу, лишь только поднявш
емуся над горизонтом, потянулся наклонный сочный росток, толщиной в указ
ательный палец да и напоминающий его своей формой Ц он был будто увенча
н на вершине плоским ноготочкой. Лея тут же бросилась перед ним на колени
и поцеловала землю у его основания. Владимир, разумеется, не присоединил
ся к подобному язычеству и лишь тяжело вздохнул, глядя на то, как его жена
исполняет первобытный обряд. Как он и опасался, на этом действо не законч
илось. Лея, крикнув Владимиру, чтобы тот охранял росток и не вздумал оскве
рнить его своим касанием, так и сказала Ц осквернить, стремительно вбеж
ала в дом и вернулась через считанные секунды с наполовину заполненной с
клянкой в руках. В ней была кровь. Лея обагрила росток, успевший за это вре
мя подрасти более чем на пять сантиметров, густой липкой жидкостью, тот ж
е как ни в чем не бывало продолжал свой рост. Владимир спросил у Леи, с холо
дом в сердце и предполагая самое худшее:
Ц Что это, милая?
Ц Кровь, Ц отозвалась Лея, переведя дыхание. Ц Я вылила полбутылочки н
а производящее место, пока ты спал, а теперь закончила ритуал. Теперь все х
орошо.
“Да уж”, Ц подумалось Володе. А вслух он спросил:
Ц Киска, ты уж прости, но что ты имела в виду под производящим местом?
Лея покраснела и, поджав губы, молча указала на землю возле ствола кулямб
ы.
“И то хлеб”, Ц с некоторым облегчением подумалось Владимиру, у которого
уже был готов следующий вопрос:
Ц И чья же это кровь?
Ц Как чья? Ц удивилась даже Лея. Ц Здесь смешана кровь пленных, заколот
ых в День осеннего снегопада, когда сверху падают тысячи тонн воды. В прош
лом году было принесено в жертву сто восемь человек, как обычно. Мне, как а
ристократке и офицеру, полагается целая бутылочка. Люди попроще использ
уют десятикратно разбавленную кровь, крестьяне же довольствуются кров
ью еще большего разведения.
Владимир потерянно поднялся и пошел домой. Лея поняла, что он отчего-то ра
сстроен, но сперва даже не сообразила, что это оттого, что он христианин и
ему неприятно то, что она сейчас проделала. Девушка внутренне поджалась
Ц ей вовсе не хотелось обижать Володю и пошла следом за ним. Владимир сид
ел на стуле и вычитывал утренние молитвы по своему молитвослову. Лея сел
а рядом и примирительно сказала:
Ц Володенька, милый, ну что мне оставалось делать? Пойми, не я же убивала т
ех пленных. Они и так были приговорены к смерти, так что в этом не было ниче
го страшного. Ну, так делали и мои родители, и деды, и прадеды Ц тысячи лет.
Скажи спасибо, что нам теперь и не приходится собственноручно закалыват
ь рабов над ростком кулямбы или привязывать их так, чтобы она прорастала
сквозь них снизу вверх и тело потом выезжало к небу на ее верхушке. Ведь ра
ньше было и такое.
Ц Спасибо, Ц резко ответил Володя и отвернулся.
Ц Милый, ну ведь это всего лишь ритуал, Ц растерянно твердила Лея. Ц Усл
овность, традиция, как хочешь назови.
Ц Как хочешь? Ц резко отозвался Володя. Ц Это человеческое жертвоприн
ошение, вот что это такое. Пойди хоть руки помой.
Ц Нет, это нельзя, Ц торопливо объясняла Лея. Ц Да они совсем чистые, вз
гляни... После заката я помою руки, а сейчас никак нельзя. Это тоже традиция
такая.
Володя обернулся и взглянул на Лею так, словно видел ее впервые. Да, а ведь
его жена была язычницей Ц впервые столь отчетливо, как приговор, подума
лось ему. Настоящей, истинной язычницей. А другая истина заключалась в то
м, что он эту язычницу любил. А третья Ц что ведь она правда была ни в чем не
виновата. Какой же ей быть, если и родители, и прародители ее были еще боле
е отстойными язычниками, чем она сама. Что теперь, на костре ее сжечь за эт
о? И весь Анданор Ц от маленьких девочек до беззубых старух, от деревенск
их мальчонок до Императора, Ц склонившись сейчас над ростками ни в чем н
е повинной кулямбы, слепо повторял, не хуже обезьян, страшный обычай древ
ности... Володе вдруг до слез сделалось жаль этих несчастных, обрекавших с
воими слепыми, бестолковыми поступками свои души на проклятие. Ведь сред
и них были Ц он это сейчас точно знал Ц неплохие и наверняка даже очень х
орошие люди. На глаза Владимира внезапно набежала горячая слеза Ц ему в
друг захотелось помочь всем этим людям, лишающим себя вечной жизни из-за
такого вот, им самим не нужного ритуала.
“Господи! Ц непроизвольно в сердцах подумалось Владимиру. Ц Сделай та
к, чтобы все эти несчастные получили хоть когда-нибудь надежду на спасен
ие...”
Лея, растерянно кусая губы, смотрела Володе в лицо, не зная, что еще ему ска
зать. Ей было так больно Ц ведь она не сделала ровным счетом ничего дурно
го, а ее возлюбленный теперь гнушался ею, словно она совершила какое-то пр
еступление. А Володя, на сердце которого отчего-то стало легче и от оброне
нной слезинки, и от неожиданной для него самого просьбы к Господу, чувств
овал сейчас какую-то глубинную убежденность, что когда-нибудь, пусть чер
ез сто лет, пусть через тысячу, Ц и этих обездоленных людей коснется свет
истинной веры, ну чем они хуже жителей Земли... А еще Володя вспомнил слова,
которые читал в Новом Завете, кажется, у апостола Павла, что жена-язычница
может спастись мужем христианином. С любовью заглянул он в глаза своей н
ежной, несчастной, обманутой Лее, отлично понимая, что сейчас он не сможет
даже попытаться убедить ее в недопустимости подобных церемоний, как он м
ог требовать от нее, чтобы она ради него отреклась от тысячелетиями отта
чивавшееся веры отцов. Он молча обнял Лею и нежно поцеловал ее в лоб Ц он
понимал, что если сейчас отгородится от нее, то этим лишь ожесточит ее сер
дце.
Губы Леи так и заискрились в ответ радостной улыбкой. Она осознала лишь, ч
то Володя понял наконец, что сама она ни в чем не виновата. Владимир, будто
ничего не случилось, поднялся со своего сиденья и вышел во двор. За прошед
шие четверть часа росток вымахал ему по пояс и, следуя за восходящим солн
цем, стоял уже куда как более вертикально.

Глава 29
ЛЕТО

Ц Хочешь, пойдем погуляем? Ц спросила Лея.
Ц Давай, Ц ответил Володя, заметив, что у окрестных домов также из почвы
лезли гибкие сильные стебли. Во дворе у каждого из четырех обозримых жил
ищ он увидел анданорцев, прямо как на подмосковных дачах в первое теплое
майское воскресенье...
Лея, проследив за его взглядом, сказала:
Ц Многие из них приехали за сотни километров, чтобы присмотреть за рост
ом своей кулямбы и охранять ее в первые минуты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53