[+9] Официальное название учреждения, ставшего несколько позже
Институтом археологии Академии наук. РАИМК - Российская Академия
Истории материальной культуры; ГАИМК - Государственная Академия
истории материальной культуры.
[+10] Г. М. Бонгард-Левин, И. В. Тункина. М. И. Ростовцев и А А
Васильев... с. 170.
[+11] Об обстоятельствах, приведших к отъезду А. А. Васильева,
см.: Г. М. Бонгард-Левин, И. В. Тункина. М. И. Ростовцев и А. А.
Васильев...
[+12] См. подробно: И. В. Куклина. А. А. Васильев: "труды и дни"
ученого в свете неизданной переписки. В кн.: Архивы русских
византинистов в Санкт-Петербурге. Под ред. И. П. Медведева.
СПб., 1995, с. 318.
[+13] Даже по письмам А. А. Васильева видно, что все проблемы с
его трудоустройством в Ленинграде могли быть разрешены в случае
его возвращения в Ленинград. См. указанную в предыдущем
примечании статью, с. 317: "...в АИМК я не утвержден членом до
моего возвращения".
[+14] По собственному признанию А. А. Васильева, он в жизни
много времени отдавал женщинам, временами даже слишком много (И.
В. Куклина. А. А. Васильев: "труды и дни" ученого в свете
неизданной переписки. С. 335). Анализ этой стороны его жизни
лежит за пределами наших возможностей и интересов.
[+15] Судя по всему, А. А. Васильев не любил касаться этих тем,
однако же в письме Ф. И. Успенскому от 9 января 1926 г. из
Америки можно прочесть следующее признание: "В последнее время в
России я был очень угнетен именно состоянием любимого нами дела
византиноведения. Но не было возможности работать" (см.: И. В.
Куклина. А. А. Васильев: "труды и дни" ученого... с. 314, прим.
8).
[+16] Ср. ниже, в первой главе, примечание научного редактора о
неожиданном изменении взглядов А. А. Васильева на сочинение Ю.
А. Кулаковского по истории Византии.
[+17] Г. М. Бонгард-Левин, И. В. Тункина. ТА. И. Ростовцев и А.
А. Васильев... с. 174.
[+18] Приводимые исследователями (см. прим. 2 на с. 5) ссылки на
документы показывают, что на поверхности все было прекрасно.
Имеющиеся документы показывают широту круга интересов А. А.
Васильева в искусстве, литературе, в целом к окружающей жизни.
Однако приведенная выше цитата из письма 1942 г. говорит о
чем-то глубинном, всегда присутствующем в подсознании и
тщательно скрываемом под показной - во всяком случае, не всегда
естественной - веселостью и жизнерадостностью.
[+19] Им посвящена магистерская диссертация А. А. Васильева (см.
список трудов ниже). Этому же сюжету посвящены и самые последние
научные разработки Александра Александровича. Известно, что
незадолго до смерти он собирался взяться за написание истории
арабско-византийских отношений в первые века существования
Халифата, начав с введения, посвященного римско-аравийским и
византийско-аравийским отношениями до ислама. Работа эта
написана не была. Опубликована лишь не вполне завершенная статья
с обзором основных эпизодов византийско-аравийских отношений
(Dumbarton Oaks Papers, vol. 9-10, 1955-1956, pp. 306- 316).
[+20] Ю. А. Кулаковский. История Византии, т. 1-3. СПб.:
"Алетейя", 1996, 2-е издание.
[+21] В выходных данных сообщается лишь, что книга набрана в
типографии "Я. Башмаков и Кo".
[+22] Судя по имеющимся предисловиям, книги 1923-1925 гг. были
задуманы А. А. Васильевым как краткие монографии с задачей общей
краткой характеристики рассматриваемой эпохи.
[+23] Важно отметить, что невелико количество таких мест,
которые, по сравнению с исходными русскими версиями, являлись бы
не прямым переводом, а именно переработкой русского текста
1917-1925 гг.
[+24] Наиболее крупными являются завершающие все главы разделы о
литературе и искусстве.
[+25] Не случайно, конечно, в предисловии ко второму
американскому изданию есть слова автора о том, что он не написал
совершенно новой книги по сравнению с предыдущими изданиями
работы.
[+26] B одном отношении текст большинства примечаний
редактировался - у А. А. Васильева во втором американском
издании работы принята отличающаяся от российских стандартов
система передачи выходных данных и страниц цитируемых изданий.
[+27] Есть русский перевод этой книги, осуществленный П. В.
Безобразовым. М., 1896.
[+28] Это объясняется прежде всего особой судьбой и ролью
российского византиноведения. Во многом именно в России,
благодаря деятельности В. Г. Васильевского, византиноведение
стало исследовательской наукой и перестало сводиться к
публикации текстов и собиранию курьезных или поучительных фактов
из жизни византийского двора (см. главу 1, дающую очерк развития
византиноведения).
[+29] Ф. И. Успенский. История Византийской империи, т. 1. СПб.,
1914; т. 2. Л., 1927; т. 3. Л., 1948.
[+30] В исходных русских версиях такие характеристики есть в
изданиях 1923-1925 гг., но отсутствуют в издании 1917 г.
[+31] Было бы, однако, неверным утверждать, что в работе А. А.
Васильева нет выводов и точки зрения автора. Отдельные
обобщающие фразы есть в каждой главе. Важно, тем не менее,
отметить, что лишь вторая глава завершается кратким подведением
итогов исторического развития всего периода,
[+32] Ср. в данной связи позицию В. Г. Васильевского: Г. Г.
Литаврин. Василий Григорьевич Васильевский - основатель
Санкт-Петербургского центра византиноведения (1838-1899). -
Византийский временник, 1. 65, 1994, с. 10.
[+33] Интересно отметить следующий факт: текстологическое
сопоставление исходных русских версий со вторым американским
изданием показывает, что достаточно часто А. А. Васильев не
включал в последующие переиздания имеющиеся в исходных русских
версиях абзацы и фразы по социально-экономической проблематике.
Один пример: только во втором американском издании восстановлен
на том же месте, где он был и в исходной русской версии 1925 г.
- раздел о византийском феодализме. (В данном издании это
последний раздел восьмой главы.) Во всех предшествующих изданиях
этот текст отсутствует.
[+34] См., например: И. В. Куклина. А. А. Васильев: "труды и
дни" Ученого... с. 317.
[+35] В связи с этим можно отметить следующий интересный факт.
Во многом под влиянием М. И. Ростовцева и его известной работы о
социально-экономической истории Римской империи А. А. Васильев
собирался написать социально-экономическую историю Византии. А.
А. Васильев даже ездил в Англию договариваться с издательством
"The Clarendon Press" уже конкретно о сроках написания такой
книги. Однако же такая книга никогда им написана не была. (См.:
Г. М. Бонгард-Левин, И. В. Тункина. М. И. Ростовцев и А. А.
Васильев... с. 176, прим. 53.)
[+36] Во втором американском издании работы, являющемся наиболее
совершенным из всех зарубежных изданий сочинения, А. А. Васильев
кратко вставил основные итоговые моменты всех своих работ.
[+37] В своей работе А. А. Васильев использует папирусы для
характеристики различных сторон жизни Египта, но далеко не
полностью. См, краткую общую характеристику папирусов
византийского времени: И. Ф. Фихман. Введение в документальную
папирологию. М., 1987, с. 283-255.
[+38] Здесь хотелось бы также отметить, что А. А. Васильев,
давая достаточно подробные характеристики всех хронистов, не
затрагивает причин возникновения этого исторического жанра. См.,
в частности: Культура Византии. Первая половина IV-половина VII
вв. М., 1984, с. 245-246.

ГЛАВА ПЕРВАЯ
Очерк разработки истории Византии
1) Краткий очерк разработки истории Византии на Западе
Начало разработки. Эпоха итальянского Возрождения главным
образом увлекалась произведениями классической греческой и
римской литературы. Византийской литературы в Италии в то время
почти не знали и знакомиться с ней не стремились. Но постоянные
поездки на восток за греческими рукописями и изучение греческого
языка невольно заставляли мало-помалу отказываться от
пренебрежительного отношения к средневековой греческой
литературе. Первоначальное знакомство с писателями как
классическими, так и византийскими сводилось к переводу
греческого текста на латинский язык. Однако в XIV-XV веках
интерес к византийской литературе проявляется лишь случайно и
совершенно поглощается интересом к классическому миру.
Но уже в XVI веке и начале XVII отношение к византийской истории
и литературе меняется, и целый ряд византийских авторов, правда
довольно случайных и неодинаковых по значению, издается в
Германии (напр., Иеронимом Вольфом), Нидерландах (Меурсием) и
Италии (двумя греками - Алеманном и Алляцием).
Роль Франции. Время Дюканжа. Настоящей же основательницей
научного византиноведения является Франция XVII века. Когда
французская литература в блестящую эпоху Людовика XIV стала
образцом для всей Европы, когда короли, министры, епископы и
частные лица наперебой основывали библиотеки, собирали рукописи
и осыпали знаками своего внимания и уважения ученых, тогда и
занятия византийским временем нашли во Франции почетное место.
В начале XVII в. Людовик XIII перевел на французский язык
наставления диакона Агапита императору Юстиниану. Кардинал
Мазарини, будучи любителем книг и неутомимым собирателем
рукописей, создал богатую библиотеку с многочисленными
греческими рукописями, перешедшую после смерти кардинала в
парижскую королевскую библиотеку (теперь Национальная
библиотека), настоящим основателем которой был в XVI веке король
Франциск I.
Знаменитый министр Людовика XIV, Кольбер, который заведовал
также и королевской библиотекой, употреблял все усилия на
умножение ученых сокровищ библиотеки и на приобретение рукописей
за границей. Богатое частное книгохранилище Кольбера, где было
собрано им немало греческих рукописей, было куплено королем в
XVIII веке для королевской библиотеки. Кардинал Ришелье основал
королевскую типографию в Париже (Луврская типография), которая
должна была достойным образом издавать выдающихся писателей.
Королевские греческие шрифты для печатания отличались красотой.
Наконец, в 1648 году, под покровительством Людовика XIV и
Кольбера, из королевской типографии вышел первый том первого
собрания византийских историков; на протяжении времени до 1711
года вышли 34 тома in folio этого удивительного для своего
времени и до сих пор еще не вполне замененного издания. В год
появления первого тома парижского собрания французский ученый
издатель Лаббе (Labbe, Labbaeus) напечатал воззвание
(Protrepticon) к любителям византийской истории, в котором он
говорил об особенном интересе этой истории восточной греческой
империи, "столь удивительной по количеству событий, столь
привлекательной по разнообразию, столь замечательной по
прочности монархии"; он с жаром убеждал европейских ученых
отыскивать и издавать документы, погребенные в пыли библиотек,
обещая всем сотрудникам этого великого дела вечную славу, "более
прочную, чем мрамор и медь". [+1]
Во главе ученых сил Франции XVII века стоял знаменитый ученый
Дюканж (1610-1688), разнообразные и многочисленные труды
которого сохранили свою силу и значение до наших дней. Историк и
филолог, археолог и нумизмат, Дюканж во всех этих научных
областях выказал себя необыкновенным знатоком и неутомимым
работником, прекрасным издателем и тонким исследователем. Он
родился в Амьене в 1610 году и был послан отцом в колледж
иезуитов. После нескольких лет в Орлеане и Париже в качестве
юриста он вернулся в родной город, женился и был отцом десяти
детей. В 1668 году, вынуждаемый эпидемией чумы покинуть Амьен,
он обосновался в Париже, где и жил до своей смерти 23 октября
1688 г. Достойно удивления, что в возрасте сорока пяти
лет он еще ничего не опубликовал и его имя было мало известно
за пределами Амьена. Все гигантское научное наследие было
создано им в последние тридцать три года его жизни. Перечень его
трудов выглядел бы невероятным, если бы оригиналы, все
написанные его собственной рукой, не сохранились бы до наших
дней. Его биограф пишет: "Один ученый XVIII века воскликнул в
парадоксальном взрыве энтузиазма: "Как можно столько прочесть,
столько обдумать, столько написать и пятьдесят лет быть женатым
и отцом многочисленного семейства?" [+2]
Из трудов Дюканжа, касающихся византийской истории, необходимо
отметить следующие: "История Константинопольской империи при
французских императорах" ("Histoire de L'empire de
Constantinople sous les empereurs francais"; в конце своей жизни
он переработал это сочинение, увидевшее свет во втором издании
лишь в XIX веке); "О византийских фамилиях" ("De familiis
byzantinis"), где собран богатейший генеалогический материал, и
"Христианский Константинополь" ("Constantinopolis Christiana"),
где сведены точные и подробные сведения о топографии
Константинополя до 1453 года. Оба эти сочинения носят одно общее
заглавие "Historia Byzantina duplici commentario illustrata".
Затем, имея от роду уже более семидесяти лет, Дюканж издал в
двух томах in folio "Словарь средневекового греческого языка"
("Glossarium ad scriptores mediae et infirnae graecitatis"),
труд, по словам русского византиниста В. Г. Васильевского,
"беспримерный, над которым, казалось, должно было бы работать
целое многочисленное общество ученых". [+3] Глоссарий Дюканжа до
сих пор остается необходимым пособием для всех занимающихся не
только византийской, но и вообще средневековой историей. Дюканжу
также принадлежат образцовые издания с глубоко научными
Комментариями целого ряда важных византийских историков. Немалое
значение для византийского времени имеет гигантский труд Дюканжа
"Словарь средневековой латыни" в трех томах in folio
("Glossarium ad scriptores mediae et infirnae latinitatis").
После длительной жизни с идеальным здоровьем Дюканж неожиданно
заболел в июне 1688 г. и умер в октябре в возрасте 78 лет,
Окруженный семьей и друзьями. Он был похоронен в церкви
Сен-Жерве (Saint-Gervais). От могилы его не осталось и следа.
Одна узкая и отдаленная улица в Париже до сих пор называется
"улица Дюканжа" [+4]
Другие французские исследователи. Но великий Дюканж работал не
один. Мабильон издал в его время свой бессмертный труд
"Дипломатику", создавший совершенно новую науку о документах и
актах. В самом начале XVIII века Монфокон издал свое
капитальное, не потерявшее значения до сих пор, произведение
"Греческую палеографию". К первой же половине XVIII века
относится большое сочинение поселившегося в Париже бенедиктинца
Бандури "Восточная империя" ("Imperium Orientale"), где собрано
громадное количество историко-географического,
историко-топографического и археологического материала
византийского времени, и капитальный труд доминиканца Лекьена
(Le Quien) "Христианский Восток" ("Oriens christianus"), где
собраны богатейшие сведения по истории, особенно церковной,
христианского Востока [+5].
Таким образом, до половины XVIII века Франция стояла,
безусловно, во главе византиноведения, и многие труды ее ученых
сохранили значение до наших дней.
XVIII век и время Наполеона. Однако в том же веке обстоятельства
изменились. Франция, вступив в просветительскую эпоху XVIII
века, с ее отрицанием прошлого, со скептицизмом в области
религии и с критикой монархической власти, не могла уже более
интересоваться Византией. Вся средневековая история рисовалась
тогда как "готическая", "варварская" эпоха, как источник мрака и
невежества. Никогда серьезно не занимаясь византийской историей,
но видя лишь ее внешнюю, временами чисто анекдотическую сторону,
лучшие умы XVIII века давали суровые отзывы о средневековой
греческой империи. Вольтер, осуждая вообще римскую историю
императорского периода, прибавляет: "Существует другая история,
еще более смешная (ridicule), чем история римская со времени
Тацита: это - история византийская. Этот недостойный сборник
(recueil) содержит лишь декламацию и чудеса; он является позором
человеческого ума". [+6] Монтескье, серьезный историк, о котором
речь будет ниже, писал, что, начиная с начала VII века, "история
греческой империи... есть не что иное, как непрерывная цепь
возмущений, мятежей и предательств" [+7]. Под влиянием идей
XVIII века писал и знаменитый английский историк Гиббон, о
котором также будет сказано ниже. Во всяком случае,
отрицательный и пренебрежительный тон в отношении к истории
Византии, выработавшийся во второй половине XVIII века, пережил
время революции и сохранился в начале XIX века. Известный
немецкий философ Гегель (1770-1831) писал, например, в своих
"Лекциях по философии истории": "Таким образом, Византийская
империя страдала от внутренних раздоров, вызываемых
всевозможными страстями, а извне вторгались варвары, которым
императоры могли оказывать лишь слабое сопротивление.
Государству всегда угрожала опасность, и в общем оно
представляет отвратительную картину слабости, причем жалкие и
даже нелепые страсти не допускали появления великих мыслей, дел
и личностей. Восстания полководцев, свержение императоров
полководцами или интригами придворных, умервление императоров их
собственными супругами или сыновьями путем отравления или иными
способами, бесстыдство женщин, предававшихся всевозможным
порокам, - таковы те сцены, которые изображает нам здесь
история, пока наконец дряхлое здание Восточной римской империи
не было разрушено энергичными турками в середине XV века
(1453)".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73