Убежденный западник, Солженицын
стал легкой добычей антирусских пропагандистов в их работе по разрушению
СССР.
Громкая и болтливая реклама личности Солженицына в большинстве своем
финансировалась из фондов зарубежных спецслужб, и прежде всего ЦРУ.
Массовые публикации во многих странах переводов его произведений, огромные
гонорары, являвшиеся по сути дела формой подкупа, естественно, вызвали
неразрешимый конфликт не только с официальными органами, но и
значительной частью советской общественности, которая вполне искренне
рассматривала Солженицына как врага советского образа жизни. Высылка
Солженицына в 1974 году стала актом государственной слабости и своего рода
победой западной идеологической системы. С юридической точки зрения,
многие произведения Солженицына в самом деле нарушали законы СССР и
носили явно антисоветский характер. Однако не вполне уверенное в своих силах
политическое руководство СССР побоялось проведения гласного суда над
Солженицыным.
Идеализируя "западную демократию" и ее "духовные ценности", А.И.
Солженицын и ему подобные деятели сыграли роковую роль в развитии тех
процессов, которые в конечном счете обернулись крушением СССР. Образ
Солженицына, созданный с помощью западных спецслужб и средств массовой
информации, стал одним из дополнительных факторов уверенности западных
режимов в борьбе против Советского Союза. Во многих публичных
выступлениях за рубежом Солженицын призывал усилить напор на СССР,
изолировать его, не идти ему на "уступки". Писатель полагал, что западные
страны имеют какое-то право вмешиваться во внутренние дела нашей страны,
ибо, по его мнению, "советский народ брошен на произвол судьбы", а значит, ему
необходимы западные опекуны, вмешивающиеся в нашу жизнь. "Вмешивайтесь,
- призывал Солженицын, - вмешивайтесь снова и снова настолько, насколько
можете". Справедливости ради следует отметить, что впоследствии
Солженицын в отличие от Сахарова не захотел играть ту неблаговидную роль,
которая отводилась ему правительством США. Критика Солженицыным
западной системы и "Письмо к вождям" в СССР, в которых писатель отходил от
принятых в США планов и методов холодной войны против России, вызвали
недовольство американских властей.
В духе "диссидентуры", инспирированной западными спецслужбами,
развивалась и литература "малого народа", стремившаяся всеми путями
очернить, огрубить, осквернить духовное представление о русской жизни,
карикатурно-бездушно представить ее самые трагические страницы. Это
бездушие к России было самой отличительной чертой литературы "малого
народа". Как справедливо писал А.И. Солженицын в отношении поэта А.
Вознесенского, но что в равной степени относится ко всей среде подобных ему
литераторов "малого народа": "Нет у вас русской боли". Вот нет - так и нет. Не
страдает его сердце ни прошлыми бедами России, ни нынешними... Деревянное
сердце, деревянное ухо".
Литераторы "малого народа" создавали некую полукультуру, а точнее эрзац-
культуру, поп-литературу, которая серьезно угрожала духовному развитию
России. Как отмечал К. Чуковский: "Подлинно культурные люди скоро окажутся
в такой изоляции, что, напр., Герцен или Тютчев - и все, что они несут с собой,
будет задушено массовой полукультурой. Новые шестидесятые годы, но еще
круче, еще осатанелее. Для них даже "поп-литература" - слишком большая
вершина. Две-три готовых мыслишки, и хватит на всю жизнь".
Почти все известные литераторы "малого народа" принадлежали к певцам
коммунистического режима.
Еврейский поэт Е. Евтушенко выпустил первую книгу стихов, в которых
воспевал Сталина (естественно, неискренне), впоследствии подвизался на
обличении американского империализма, хотя на самом деле был ярым
поклонником американского образа жизни. Как справедливо отмечала С.
Аллилуева о западнических стихах Евтушенки, от них несет "за версту
провинциальностью и допотопными реверансами перед каждым французским
парикмахером".
Подобно Евтушенко литератор В. Коротич прославился одним единственным
романом, посвященным борьбе с американским империализмом, "Лицо
ненависти"; впоследствии переехал жить в США.
Верным ленинцем объявлял себя и А. Вознесенский, с чувством вещавший в
своих стихах: "Уберите Ленина с денег".
Литератор-аграрник Ю. Черниченко при Хрущеве воспевал кукурузу и
преимущества социалистического сельского хозяйства, при Брежневе призывал к
сселению "неперспективных деревень", а в годы "перестройки" - к погрому
колхозного крестьянства.
В литературе "малого народа" не последнее место принадлежит Синявскому
(псевдоним Абрам Терц). Как справедливо отмечалось, это был типичный
продукт советской социальной системы, рожденной большевизмом, пронизанный
двоедушием, двоемыслием, двоечувствием, двоесловием. Прошедший через
систему советских лагерей, в строительстве которой активное идейное участие
приняли предыдущие поколения литераторов "малого народа", Синявский
ненавидел Россию и почти в каждом своем "сочинении" стремился ее больнее
ударить: "Россия - сука, ты ответишь и за это...", "Либо миру быть живу, либо
России". Причем свое извращенно-патологическое представление о России он,
как и другие представители "малого народа", пытается распространить на весь
великий Русский народ. В одной из своих книг Синявский как бы выдает всю
суть культуры "малого народа", рожденного революцией, а в дальнейшем ради
торжества ее "идеалов" создавшего концентрационные лагеря и объявившего
всеобщий террор. "Малый народ" воспринимает русскую жизнь как блатной на
нарах и видит в ней только то, что ему в ней больше всего близко, - насилие,
эротику, безобразия, хаос. "Как только вековые устои, - пишет Синявский, -
сословная иерархия рухнули и сменились аморфным равенством, эта блатная
природа русского человека (правильнее, представителей "малого народа". -
О.П.) выперла на поверхность. Мы теперь все блатные. Кто из нас не чувствует в
своей душе и судьбе что-то мошенническое? Мы способны прикарманить Европу
или запузырить в нее интересной ересью, но создать культуру мы просто не в
состоянии. От нас, как от вора, как от пропойцы, можно ожидать чего угодно".
М. Шолохов, к которому неоднократно обращались с просьбой помочь улучшить
положение Синявского и проходившего с ним по одному делу Даниэля, прямо
сказал: "Мне стыдно за тех, кто предлагает свои услуги и обращается с просьбой
отдать им на поруки осужденных отщепенцев".
Позднее, уже после выхода из лагеря, Синявский выпустил одну из самых
гнусных в истории русофобии книгу - "Прогулки с Пушкиным", содержавшую
откровенное глумление над великим русским поэтом. Совершенно фальшивая,
манерная и придуманная книга выплескивает ушат мерзких ассоциаций, главная
цель которых была опоганить даже не Пушкина, а Россию вообще, великую
русскую культуру.
Другой представитель литературы "малого народа" В. Ерофеев посвятил свою
"творческую жизнь" воспеванию самой похабной стороны социального дна.
Продолжатель жанра "романтики дна" еврейских литераторов начала XX века,
Ерофеев подробно изучил надписи в общественных туалетах, "своеобразную
поэзию нужников".
Шумным успехом среди интеллигенции "малого народа" пользовался один из ее
наиболее ярких представителей еврейский бард В. Высоцкий. Не лишенный
песенного таланта и за это принимаемый частью русских людей,
деформированных десятилетиями космополитической власти, этот бард, тем не
менее, был глубоко чужд России, примешивая в ее народную культуру
несвойственные ей уголовные, блатные нотки. Как справедливо писал русский
поэт С.Ю. Куняев: "Высоцкий многое отдавал за эстрадный успех. У
"златоустого блатаря", по которому, как сказал Вознесенский, должна "рыдать
Россия", нет ни одной светлой песни о ней, о ее великой истории, о русском
характере, песни, написанной любовью или хотя бы блоковским чувством...
Знаменитый бард ради эстрадного успеха, "ради красного словца" не щадил
наших национальных святынь... Песни (его)... не боролись с распадом, а
наоборот, эстетически обрамляли его".
Литераторы "малого народа" проявили большие усилия для раздувания славы И.
Бродского, пытаясь его представить крупнейшим поэтом. Беззастенчиво они
обходили русских писателей, убеждая их подписаться под телеграммой в защиту
Бродского. И не у каждого из них хватало смелости отказаться. Некоторые
боялись, что их отказ будет расценен как проявление антисемитизма, и поэтому
соглашались. Явно по этой причине подписался и выдающийся русский
литературовед К. Чуковский, который записал в своем дневнике: "Кома (В.В.
Иванов, литератор, масон. - О.П.)... предложил мне подписаться под
телеграммой к Микояну о судьбе Бродского. Я с удовольствием подписал... Там
сказано, будто Бродский замечательный поэт. Этого я не думаю. Он развязный".
Выступить с осуждением антисоветских, по сути дела антирусских произведений
литераторов-диссидентов и космополитов было большим гражданским
мужеством, чем, опираясь на поддержку западных средств массовой
информации, клеветать на свою Родину. М. Шолохов не побоялся выступить с
осуждением Синявского и Даниэля на XXIII съезде КПСС, позднее на IV
Всесоюзном съезде советских писателей, открыто высказался о "ревнителях
свободы печати". "Мне стыдно, - писал великий русский писатель, - не за тех,
кто оболгал Родину и облил грязью все самое святое для нас. Они аморальны.
Мне стыдно за тех, кто пытается взять их под защиту, чем бы эта защита ни
мотивировалась".
Весьма характерным эпизодом в борьбе русских писателей с литераторами
"малого народа" была статья "Глухота" поэта И. Лысцова, напечатанная в
московской областной газете в марте 1969 года и вызвавшая ярость еврейских
критиков. Суть ее состояла в том, что Лысцов показал поэтическую глухоту и
бездарность многих авторов альманаха "День поэзии 1968 года". Русских поэтов
от участия в этом альманахе оттеснили, а их место бесцеремонно заняли
литераторы "малого народа" с его витиеватостью, манерностью, намеренной
сложностью стихотворных поделок, претендующих на мастерство, но на самом
деле являвшихся посредственной маскировкой скудости, а то и вовсе
бессмыслицы содержания.
Альманах стал типичным примером издания, полностью оккупированного
"малым народом" и не подпускавшего к нему "чужих", то есть русских поэтов.
Лысцов совершенно справедливо отмечает, что глухота многих авторов
альманаха вовсе "не физического или музыкального свойства, а сугубо
гражданственного ее толкования, когда посредственные "пиесы" и "перезвоны"
наших песнопевцев все более и более замыкаются сами в себе, иллюстрируя
бесплодные теории "искусства для искусства". С одной стороны, они сплошь и
рядом оказываются элегиями личного, "исповедально-возрастного ряда, или
стихами о стихах, или же совсем не имеют отношения к нашей жизни, к делам,
заботам и нуждам народа, а то и обладают специфическим, на обывателя
рассчитанным душком". В статье приводились примеры поэтической
манерности, глухоты, оторванности от Русского народа таких поэтов, как М.
Зенкевич Ю. Мориц, М. Алигер, Б. Ахмадулина, Р. Рождественский, Б. Слуцкий.
В ответ на справедливую критику последовал коллективный донос поэтов
"малого народа" в высшие инстанции; доносчиков поддержали партийная печать
и своя критика, в частности, в лице Л. Аннинского, заявившего о некоей угрозе
"частичного" проявления русской патриархальной "агрессивности". После этой
статьи злопамятная критика "малого народа" травила Лысцова четверть века. Его
творчество замалчивалось, упоминания о нем вычеркивались из газетных и
журнальных статей, запрещались выступления. Таким же образом критика
"малого народа" преследовала замечательного русского поэта Бориса Примерова,
"осмелившегося" в своей статье критиковать кумира литераторов "малого
народа" А. Вознесенского. Десятилетиями космополитические критики травили
Дмитрия Блынского, Николая Рубцова, Анатолия Передреева, Алексея
Прасолова, Евгения Маркина, Вячеслава Богданова, Ивана Хабарова, Павла
Мелехина и множество других русских поэтов.
Интеллигенция "малого народа" желала купаться в лучах известности и славы.
Но к концу 70-х годов поэзия и проза "шестидесятников" уже не находили
поклонников. Многие распознали их творческое бесплодие и фальшивый пафос.
Чтобы вернуть себе внимание бывших поклонников, деятели еврейско-
демократического движения вроде Евтушенко, Ахмадулиной, Окуджавы,
Рождественского предпринимают в начале 1979 года выпуск литературного
альманаха "Метрополь". "Увы, - писал историк С. Семанов, - уровень
постаревшей "молодежной прозы" оказался через 15-20 лет столь жалок, что
никакого отклика среди интеллигенции не вызвал, произошел политический
скандал, и только". Впрочем, этого больше всего и ждали авторы
"Метрополя". Обсуждение их "проступка" на страницах советской печати
пробудило память о них, уже, было, заснувшую навсегда в общественном
сознании. "Гонимые" и "преследуемые" еврейские демократы вновь оказались на
слуху в излюбленной ими атмосфере скандала.
Альманах "Метрополь" удивил русское общество отсутствием таланта,
безвкусицей, графоманией, самохвальством, игнорированием высокого
нравственного уровня, достигнутого великой русской литературой от
Достоевского и Толстого до Распутина и Белова. В альманахе приняли участие
все "столпы" литературы "малого народа" - А. Вознесенский, Б. Ахмадулина, Ф.
Искандер, Ю. Алешковский, В. Ерофеев, А. Битов, В. Аксенов и тому подобные
личности. Стремясь идти вровень с "высокой американской культурой", авторы
альманаха дали подборку "произведений", чуждых и враждебных вековым
духовным традициям Русского народа. Ориентируясь на задворки западной
маскультуры, участники "Метрополя" как бы декларировали "порнографию
духа". Основное направление альманаха было вульгарно-фрейдовское,
рассчитанное на бесстыдную рекламу и эпатаж. "Свобода и раскрепощенность"
выражались не в художественных формах, а обилии гнусных, пошленьких
физиологических описаний, нагромождении грубых непристойностей. Как
справедливо отмечал С. Залыгин, "целый ряд авторов этого альманаха... просто
не являются писателями и не могут делать профессиональную литературу... Это
не литература, это нечто другое".
Однако с помощью зарубежных голосов псевдолитература, представленная в
альманахе, объявлялась на весь мир вершиной российской прозы и поэзии, а его
в основном бездарные и непристойные авторы самыми талантливыми
писателями СССР, преследуемыми антисемитской властью.
Глава 54
Обострение национального вопроса. - Перераспределение русских ресурсов в
пользу национальных регионов. - Возникновение мафиозных кланов и
националистических организаций. - Связь националистических организаций с
западными спецслужбами. - Убийства националистами русских людей. - Рост
сионистских настроений среди советских евреев. - Архивные открытия о
еврейском происхождении Ленина.
Остановив начатую И.В. Сталиным национальную реформу, космополитические
силы советского режима спровоцировали в стране целый ряд серьезных
национальных проблем, сделав их удобной мишенью для провокаторских
упражнений западных спецслужб и средств массовой информации.
Главной причиной трудностей в этой области по-прежнему являлось
неравноправное положение, в котором оказался Русский народ по сравнению с
другими народами СССР. Человеческие и материальные (природные,
энергетические, сырьевые) ресурсы русских регионов перераспределялись в
пользу других национальных регионов, тем самым ослабляя потенциал и
возможности полноценного, гармоничного развития ведущей и объединяющей
нации СССР. По подсчетам русского ученого Виноградова, области СССР,
заселенные преимущественно Русским народом, оказались в положении доноров
в пользу национальных республик СССР. Каждый житель РСФСР, производя в
год товары и услуги на 17,5 тыс. долл., потреблял их только на 11,8 тыс. долл.
Таким образом, каждый русский человек перечислял почти 6 тыс. долл. в год в
пользу других национальных районов СССР (см. таблицу). В результате такой
операции происходило прямое ограбление Русского народа, позволявшее
жителям многих национальных регионов потреблять гораздо больше того, что
они производили своим трудом. Так, Грузия потребляла в 4 раза больше, чем
производила, Эстония - в 2,3 раза, Армения - в 3 раза, Литва - в 1,8 раза,
Латвия - в 1,6 раза, Казахстан - в 1,8 раза, Узбекистан - в 2,6 раза,
Азербайджан - в 2 раза, Таджикистан - в 3 раза.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147
стал легкой добычей антирусских пропагандистов в их работе по разрушению
СССР.
Громкая и болтливая реклама личности Солженицына в большинстве своем
финансировалась из фондов зарубежных спецслужб, и прежде всего ЦРУ.
Массовые публикации во многих странах переводов его произведений, огромные
гонорары, являвшиеся по сути дела формой подкупа, естественно, вызвали
неразрешимый конфликт не только с официальными органами, но и
значительной частью советской общественности, которая вполне искренне
рассматривала Солженицына как врага советского образа жизни. Высылка
Солженицына в 1974 году стала актом государственной слабости и своего рода
победой западной идеологической системы. С юридической точки зрения,
многие произведения Солженицына в самом деле нарушали законы СССР и
носили явно антисоветский характер. Однако не вполне уверенное в своих силах
политическое руководство СССР побоялось проведения гласного суда над
Солженицыным.
Идеализируя "западную демократию" и ее "духовные ценности", А.И.
Солженицын и ему подобные деятели сыграли роковую роль в развитии тех
процессов, которые в конечном счете обернулись крушением СССР. Образ
Солженицына, созданный с помощью западных спецслужб и средств массовой
информации, стал одним из дополнительных факторов уверенности западных
режимов в борьбе против Советского Союза. Во многих публичных
выступлениях за рубежом Солженицын призывал усилить напор на СССР,
изолировать его, не идти ему на "уступки". Писатель полагал, что западные
страны имеют какое-то право вмешиваться во внутренние дела нашей страны,
ибо, по его мнению, "советский народ брошен на произвол судьбы", а значит, ему
необходимы западные опекуны, вмешивающиеся в нашу жизнь. "Вмешивайтесь,
- призывал Солженицын, - вмешивайтесь снова и снова настолько, насколько
можете". Справедливости ради следует отметить, что впоследствии
Солженицын в отличие от Сахарова не захотел играть ту неблаговидную роль,
которая отводилась ему правительством США. Критика Солженицыным
западной системы и "Письмо к вождям" в СССР, в которых писатель отходил от
принятых в США планов и методов холодной войны против России, вызвали
недовольство американских властей.
В духе "диссидентуры", инспирированной западными спецслужбами,
развивалась и литература "малого народа", стремившаяся всеми путями
очернить, огрубить, осквернить духовное представление о русской жизни,
карикатурно-бездушно представить ее самые трагические страницы. Это
бездушие к России было самой отличительной чертой литературы "малого
народа". Как справедливо писал А.И. Солженицын в отношении поэта А.
Вознесенского, но что в равной степени относится ко всей среде подобных ему
литераторов "малого народа": "Нет у вас русской боли". Вот нет - так и нет. Не
страдает его сердце ни прошлыми бедами России, ни нынешними... Деревянное
сердце, деревянное ухо".
Литераторы "малого народа" создавали некую полукультуру, а точнее эрзац-
культуру, поп-литературу, которая серьезно угрожала духовному развитию
России. Как отмечал К. Чуковский: "Подлинно культурные люди скоро окажутся
в такой изоляции, что, напр., Герцен или Тютчев - и все, что они несут с собой,
будет задушено массовой полукультурой. Новые шестидесятые годы, но еще
круче, еще осатанелее. Для них даже "поп-литература" - слишком большая
вершина. Две-три готовых мыслишки, и хватит на всю жизнь".
Почти все известные литераторы "малого народа" принадлежали к певцам
коммунистического режима.
Еврейский поэт Е. Евтушенко выпустил первую книгу стихов, в которых
воспевал Сталина (естественно, неискренне), впоследствии подвизался на
обличении американского империализма, хотя на самом деле был ярым
поклонником американского образа жизни. Как справедливо отмечала С.
Аллилуева о западнических стихах Евтушенки, от них несет "за версту
провинциальностью и допотопными реверансами перед каждым французским
парикмахером".
Подобно Евтушенко литератор В. Коротич прославился одним единственным
романом, посвященным борьбе с американским империализмом, "Лицо
ненависти"; впоследствии переехал жить в США.
Верным ленинцем объявлял себя и А. Вознесенский, с чувством вещавший в
своих стихах: "Уберите Ленина с денег".
Литератор-аграрник Ю. Черниченко при Хрущеве воспевал кукурузу и
преимущества социалистического сельского хозяйства, при Брежневе призывал к
сселению "неперспективных деревень", а в годы "перестройки" - к погрому
колхозного крестьянства.
В литературе "малого народа" не последнее место принадлежит Синявскому
(псевдоним Абрам Терц). Как справедливо отмечалось, это был типичный
продукт советской социальной системы, рожденной большевизмом, пронизанный
двоедушием, двоемыслием, двоечувствием, двоесловием. Прошедший через
систему советских лагерей, в строительстве которой активное идейное участие
приняли предыдущие поколения литераторов "малого народа", Синявский
ненавидел Россию и почти в каждом своем "сочинении" стремился ее больнее
ударить: "Россия - сука, ты ответишь и за это...", "Либо миру быть живу, либо
России". Причем свое извращенно-патологическое представление о России он,
как и другие представители "малого народа", пытается распространить на весь
великий Русский народ. В одной из своих книг Синявский как бы выдает всю
суть культуры "малого народа", рожденного революцией, а в дальнейшем ради
торжества ее "идеалов" создавшего концентрационные лагеря и объявившего
всеобщий террор. "Малый народ" воспринимает русскую жизнь как блатной на
нарах и видит в ней только то, что ему в ней больше всего близко, - насилие,
эротику, безобразия, хаос. "Как только вековые устои, - пишет Синявский, -
сословная иерархия рухнули и сменились аморфным равенством, эта блатная
природа русского человека (правильнее, представителей "малого народа". -
О.П.) выперла на поверхность. Мы теперь все блатные. Кто из нас не чувствует в
своей душе и судьбе что-то мошенническое? Мы способны прикарманить Европу
или запузырить в нее интересной ересью, но создать культуру мы просто не в
состоянии. От нас, как от вора, как от пропойцы, можно ожидать чего угодно".
М. Шолохов, к которому неоднократно обращались с просьбой помочь улучшить
положение Синявского и проходившего с ним по одному делу Даниэля, прямо
сказал: "Мне стыдно за тех, кто предлагает свои услуги и обращается с просьбой
отдать им на поруки осужденных отщепенцев".
Позднее, уже после выхода из лагеря, Синявский выпустил одну из самых
гнусных в истории русофобии книгу - "Прогулки с Пушкиным", содержавшую
откровенное глумление над великим русским поэтом. Совершенно фальшивая,
манерная и придуманная книга выплескивает ушат мерзких ассоциаций, главная
цель которых была опоганить даже не Пушкина, а Россию вообще, великую
русскую культуру.
Другой представитель литературы "малого народа" В. Ерофеев посвятил свою
"творческую жизнь" воспеванию самой похабной стороны социального дна.
Продолжатель жанра "романтики дна" еврейских литераторов начала XX века,
Ерофеев подробно изучил надписи в общественных туалетах, "своеобразную
поэзию нужников".
Шумным успехом среди интеллигенции "малого народа" пользовался один из ее
наиболее ярких представителей еврейский бард В. Высоцкий. Не лишенный
песенного таланта и за это принимаемый частью русских людей,
деформированных десятилетиями космополитической власти, этот бард, тем не
менее, был глубоко чужд России, примешивая в ее народную культуру
несвойственные ей уголовные, блатные нотки. Как справедливо писал русский
поэт С.Ю. Куняев: "Высоцкий многое отдавал за эстрадный успех. У
"златоустого блатаря", по которому, как сказал Вознесенский, должна "рыдать
Россия", нет ни одной светлой песни о ней, о ее великой истории, о русском
характере, песни, написанной любовью или хотя бы блоковским чувством...
Знаменитый бард ради эстрадного успеха, "ради красного словца" не щадил
наших национальных святынь... Песни (его)... не боролись с распадом, а
наоборот, эстетически обрамляли его".
Литераторы "малого народа" проявили большие усилия для раздувания славы И.
Бродского, пытаясь его представить крупнейшим поэтом. Беззастенчиво они
обходили русских писателей, убеждая их подписаться под телеграммой в защиту
Бродского. И не у каждого из них хватало смелости отказаться. Некоторые
боялись, что их отказ будет расценен как проявление антисемитизма, и поэтому
соглашались. Явно по этой причине подписался и выдающийся русский
литературовед К. Чуковский, который записал в своем дневнике: "Кома (В.В.
Иванов, литератор, масон. - О.П.)... предложил мне подписаться под
телеграммой к Микояну о судьбе Бродского. Я с удовольствием подписал... Там
сказано, будто Бродский замечательный поэт. Этого я не думаю. Он развязный".
Выступить с осуждением антисоветских, по сути дела антирусских произведений
литераторов-диссидентов и космополитов было большим гражданским
мужеством, чем, опираясь на поддержку западных средств массовой
информации, клеветать на свою Родину. М. Шолохов не побоялся выступить с
осуждением Синявского и Даниэля на XXIII съезде КПСС, позднее на IV
Всесоюзном съезде советских писателей, открыто высказался о "ревнителях
свободы печати". "Мне стыдно, - писал великий русский писатель, - не за тех,
кто оболгал Родину и облил грязью все самое святое для нас. Они аморальны.
Мне стыдно за тех, кто пытается взять их под защиту, чем бы эта защита ни
мотивировалась".
Весьма характерным эпизодом в борьбе русских писателей с литераторами
"малого народа" была статья "Глухота" поэта И. Лысцова, напечатанная в
московской областной газете в марте 1969 года и вызвавшая ярость еврейских
критиков. Суть ее состояла в том, что Лысцов показал поэтическую глухоту и
бездарность многих авторов альманаха "День поэзии 1968 года". Русских поэтов
от участия в этом альманахе оттеснили, а их место бесцеремонно заняли
литераторы "малого народа" с его витиеватостью, манерностью, намеренной
сложностью стихотворных поделок, претендующих на мастерство, но на самом
деле являвшихся посредственной маскировкой скудости, а то и вовсе
бессмыслицы содержания.
Альманах стал типичным примером издания, полностью оккупированного
"малым народом" и не подпускавшего к нему "чужих", то есть русских поэтов.
Лысцов совершенно справедливо отмечает, что глухота многих авторов
альманаха вовсе "не физического или музыкального свойства, а сугубо
гражданственного ее толкования, когда посредственные "пиесы" и "перезвоны"
наших песнопевцев все более и более замыкаются сами в себе, иллюстрируя
бесплодные теории "искусства для искусства". С одной стороны, они сплошь и
рядом оказываются элегиями личного, "исповедально-возрастного ряда, или
стихами о стихах, или же совсем не имеют отношения к нашей жизни, к делам,
заботам и нуждам народа, а то и обладают специфическим, на обывателя
рассчитанным душком". В статье приводились примеры поэтической
манерности, глухоты, оторванности от Русского народа таких поэтов, как М.
Зенкевич Ю. Мориц, М. Алигер, Б. Ахмадулина, Р. Рождественский, Б. Слуцкий.
В ответ на справедливую критику последовал коллективный донос поэтов
"малого народа" в высшие инстанции; доносчиков поддержали партийная печать
и своя критика, в частности, в лице Л. Аннинского, заявившего о некоей угрозе
"частичного" проявления русской патриархальной "агрессивности". После этой
статьи злопамятная критика "малого народа" травила Лысцова четверть века. Его
творчество замалчивалось, упоминания о нем вычеркивались из газетных и
журнальных статей, запрещались выступления. Таким же образом критика
"малого народа" преследовала замечательного русского поэта Бориса Примерова,
"осмелившегося" в своей статье критиковать кумира литераторов "малого
народа" А. Вознесенского. Десятилетиями космополитические критики травили
Дмитрия Блынского, Николая Рубцова, Анатолия Передреева, Алексея
Прасолова, Евгения Маркина, Вячеслава Богданова, Ивана Хабарова, Павла
Мелехина и множество других русских поэтов.
Интеллигенция "малого народа" желала купаться в лучах известности и славы.
Но к концу 70-х годов поэзия и проза "шестидесятников" уже не находили
поклонников. Многие распознали их творческое бесплодие и фальшивый пафос.
Чтобы вернуть себе внимание бывших поклонников, деятели еврейско-
демократического движения вроде Евтушенко, Ахмадулиной, Окуджавы,
Рождественского предпринимают в начале 1979 года выпуск литературного
альманаха "Метрополь". "Увы, - писал историк С. Семанов, - уровень
постаревшей "молодежной прозы" оказался через 15-20 лет столь жалок, что
никакого отклика среди интеллигенции не вызвал, произошел политический
скандал, и только". Впрочем, этого больше всего и ждали авторы
"Метрополя". Обсуждение их "проступка" на страницах советской печати
пробудило память о них, уже, было, заснувшую навсегда в общественном
сознании. "Гонимые" и "преследуемые" еврейские демократы вновь оказались на
слуху в излюбленной ими атмосфере скандала.
Альманах "Метрополь" удивил русское общество отсутствием таланта,
безвкусицей, графоманией, самохвальством, игнорированием высокого
нравственного уровня, достигнутого великой русской литературой от
Достоевского и Толстого до Распутина и Белова. В альманахе приняли участие
все "столпы" литературы "малого народа" - А. Вознесенский, Б. Ахмадулина, Ф.
Искандер, Ю. Алешковский, В. Ерофеев, А. Битов, В. Аксенов и тому подобные
личности. Стремясь идти вровень с "высокой американской культурой", авторы
альманаха дали подборку "произведений", чуждых и враждебных вековым
духовным традициям Русского народа. Ориентируясь на задворки западной
маскультуры, участники "Метрополя" как бы декларировали "порнографию
духа". Основное направление альманаха было вульгарно-фрейдовское,
рассчитанное на бесстыдную рекламу и эпатаж. "Свобода и раскрепощенность"
выражались не в художественных формах, а обилии гнусных, пошленьких
физиологических описаний, нагромождении грубых непристойностей. Как
справедливо отмечал С. Залыгин, "целый ряд авторов этого альманаха... просто
не являются писателями и не могут делать профессиональную литературу... Это
не литература, это нечто другое".
Однако с помощью зарубежных голосов псевдолитература, представленная в
альманахе, объявлялась на весь мир вершиной российской прозы и поэзии, а его
в основном бездарные и непристойные авторы самыми талантливыми
писателями СССР, преследуемыми антисемитской властью.
Глава 54
Обострение национального вопроса. - Перераспределение русских ресурсов в
пользу национальных регионов. - Возникновение мафиозных кланов и
националистических организаций. - Связь националистических организаций с
западными спецслужбами. - Убийства националистами русских людей. - Рост
сионистских настроений среди советских евреев. - Архивные открытия о
еврейском происхождении Ленина.
Остановив начатую И.В. Сталиным национальную реформу, космополитические
силы советского режима спровоцировали в стране целый ряд серьезных
национальных проблем, сделав их удобной мишенью для провокаторских
упражнений западных спецслужб и средств массовой информации.
Главной причиной трудностей в этой области по-прежнему являлось
неравноправное положение, в котором оказался Русский народ по сравнению с
другими народами СССР. Человеческие и материальные (природные,
энергетические, сырьевые) ресурсы русских регионов перераспределялись в
пользу других национальных регионов, тем самым ослабляя потенциал и
возможности полноценного, гармоничного развития ведущей и объединяющей
нации СССР. По подсчетам русского ученого Виноградова, области СССР,
заселенные преимущественно Русским народом, оказались в положении доноров
в пользу национальных республик СССР. Каждый житель РСФСР, производя в
год товары и услуги на 17,5 тыс. долл., потреблял их только на 11,8 тыс. долл.
Таким образом, каждый русский человек перечислял почти 6 тыс. долл. в год в
пользу других национальных районов СССР (см. таблицу). В результате такой
операции происходило прямое ограбление Русского народа, позволявшее
жителям многих национальных регионов потреблять гораздо больше того, что
они производили своим трудом. Так, Грузия потребляла в 4 раза больше, чем
производила, Эстония - в 2,3 раза, Армения - в 3 раза, Литва - в 1,8 раза,
Латвия - в 1,6 раза, Казахстан - в 1,8 раза, Узбекистан - в 2,6 раза,
Азербайджан - в 2 раза, Таджикистан - в 3 раза.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147