Ну хорошо, а что скажете про ярмар
ку. А про ярмарку лучше, господин министр, вообще сразу забыть. Это почему.
Промышленникам совершенно точно не понравится, они туда вбухали миллио
ны. Что же, остается клиника. Точно так, господин министр, клиника. Ну, клини
ка так клиника. Да, по всем параметрам лучше места не найти: помимо того, чт
о строение по всему периметру обнесено стеной, там есть и такое преимуще
ство, как два крыла или, если угодно, флигеля, из которых один можно предна
значить для настоящих, так сказать, слепцов, другой Ц для проходящих обс
ервацию, ну и центральный вестибюль, ничейная, так сказать, земля, по котор
ой ослепшие будут перебираться к слепым. Предвижу одну сложность. В чем, г
осподин министр. Но кому-то же придется следить за этими перемещениями, н
адо же будет где-то подобрать персонал, а я не уверен, что мы сможем рассчи
тывать на волонтеров. Вряд ли это потребуется. Поясните. В том случае, если
кто-то из инфицированных ослепнет, а это естественным порядком рано или
поздно произойдет, мы можем быть совершенно уверены, что его покуда еще з
рячие товарищи в тот же миг выставят его вон. Вы правы. Точно так же они не в
пустят к себе слепца, если тому вдруг вздумается сменить место. Да, я вижу,
вы глубоко проработали вопрос. Благодарю, господин министр, значит, можн
о приступать. Действуйте, даю вам полный карт-бланш.
Комитет взялся за дело рьяно и ретиво. Еще до в
ечера собраны были все слепцы, о коих имелись сведения, а также и известно
е количество лиц, находившихся с ними в контакте, по крайней мере тех, кого
удалось выявить и задержать в ходе стремительно проведенного розыска, в
первую очередь среди родственников и сослуживцев людей, изолированных
по причине потери зрения. Первыми в здание пустующей психушки доставили
доктора с женой. У ворот, которые приоткрылись ровно настолько, чтобы мож
но было пройти, и тотчас задвинулись, стояли часовые. Перилами или поручн
ями служила толстая веревка, натянутая от ворот до главного входа. Прими
те чуть вправо, там будет веревка, возьмитесь за нее и следуйте вперед, там
будут ступеньки, числом шесть, объявил сержант, подниметесь по ним, войде
те, внутри веревка раздваивается налево-направо, так вот вам, внимание, на
право. Жена несла чемодан и вела доктора в ближайшую ко входу палату, длин
ную как старинный лазарет, с двумя рядами железных коек, некогда крашенн
ых пепельно-серой краской, ныне во многих местах облупившейся. Такого же
цвета были простыни, одеяла, наволочки. Жена прошла вглубь, посадила докт
ора на кровать, сказала: Никуда не уходи, пойду посмотрю, куда мы попали. Па
латы, длинные, узкие, извилистые коридоры, кабинеты, в прежние времена пре
дназначавшиеся, должно быть, для врачей, убогие и грязные уборные, кухня, о
ткуда еще не выветрился запах скверной казенной еды, просторная столова
я с цинковыми столами, три клетушки, где стены метра на два в высоту были о
биты толстым слоем войлока, а выше Ц пробкой. За домом Ц задний двор, чах
лая рощица неухоженных, с ободранной корой, деревьев. Повсюду валялся му
сор. Жена доктора вернулась в дом. В полуоткрытом шкафу обнаружила смири
тельные рубашки. Когда подошла к мужу, тот спросил: Ты поняла, куда нас при
везли, и она, ответив: Нет, хотела было добавить: В сумасшедший дом, но докто
р опередил ее: Ты не ослепла, я не допущу, чтобы ты оставалась здесь. Да, ты п
рав, я не слепая. Я потребую, чтобы тебя отпустили домой, объясню, что ты обм
анула их, чтобы не разлучаться со мной. Не трудись, отсюда тебя не услышат,
а и услышат Ц не послушают. Но ведь ты зрячая. Это пока, скорей всего я тоже
ослепну через несколько дней или через минугу. Прошу тебя, уходи. Не наста
ивай, тем более что солдаты, вероятней всего, не дадут мне даже ногу постав
ить на ступеньку. Я же не могу тебя принудить. Ну, конечно же, милый мой, коне
чно, не можешь, я останусь и буду помогать тебе и тем, кого еще привезут сюд
а, только не говори им, что я вижу. Кого привезут. Но ты ведь не думаешь, что м
ы здесь будем единственными. Это безумие. Вот мы с тобой и сидим в сумасшед
шем доме.
Остальных слепцов доставили всех вместе. Взяли их дома, одного за другим:
и автомобилиста, ставшего самой первой жертвой, и вора, угнавшего у него м
ашину, и девицу в темных очках, и косоглазого мальчика, ах, впрочем, нет, мал
ьчика забрали из больницы, куда отвезла его мать. А саму ее не взяли: хитро
умия, которым наделена была жена доктора, не хватило, чтобы заявить, будто
она тоже слепая, была она существом простодушным, неспособным лгать даже
ради собственного блага. Они вошли в палату, спотыкаясь, ощупывая воздух
перед собой, ибо путеводной веревки здесь не было, и учиться приходилось
на собственных ошибках, то есть ушибах, косоглазый мальчуган хныкал, зва
л мать, и девушка в темных очках, взявшаяся утешать его: Не плачь, не плачь, и
дет, идет твоя мама, благодаря этим самым очкам могла бы с одинаковым успе
хом оЦ или поЦ казаться как слепой, так и зрячей, потому что остальные вп
устую водили невидящими очами из стороны в сторону, а она, повторяя: Идет,
идет твоя мама, словно бы и вправду прозревала в дверях мать, по которой та
к отчаянно тосковал мальчик. Жена доктора шепнула ему на ухо: Их четверо, д
вое мужчин, девушка и ребенок. Как выглядят мужчины, вполголоса спросил д
октор. Жена описала, и: Этого не знаю, а второй, судя по всему, тот самый, что б
ыл у меня на приеме. У мальчика левый глаз косит, а девушка в темных очках, о
чень хорошенькая. Обоих я смотрел накануне. Слепцы, отыскивая место, где м
огли бы чувствовать себя в безопасности, производили много шума и потому
не слышали этого краткого разговора и думали, наверно, что все здесь Ц та
кие же, как они, зрение же утратили слишком недавно, чтобы изощрилась у них
сверх нормы способность различать звуки. Наконец, словно разом придя к в
ыводу, что от добра добра не ищут, каждый из них сел на ту кровать, на котору
ю наткнулся, причем мужчины оказались ближайшими соседями, хоть и не под
озревали об этом. Девушка продолжала тихонько утешать мальчика: Не плачь
, вот увидишь, скоро придет твоя мама. В наступившей после этого тишине нео
жиданно донесшийся из глубины палаты голос жены доктора: Нас здесь двое,
а нас сколько, перепугал новоприбывших, но мужчины промолчали, а ответил
а только девушка: Значит, теперь четверо, со мной и этим мальчуганом. Кто е
ще здесь есть, почему не откликаетесь, настаивала жена доктора, и: Еще я ту
т есть, прозвучал голос мужчины, которому каждое слово давалось словно с
большим трудом. И я, сдавленно отозвался еще один. Жена доктора сказала ка
к бы про себя: Пришипились, будто боятся познакомиться друг с другом. Она в
идела, как вытянули они, словно принюхиваясь, шеи, как сморщили от напряже
ния лица, причем любопытно, что застыло на них одинаковое выражение смеш
анного с угрозой страха, вот только боялись они разного и разным угрожал
и. Чего-то они не поделили, подумала жена доктора.
И в этот миг ожил укрепленный над дверью громкоговоритель, и строгий, при
вычный к командам голос отчетливо, раздельно и громко произнес: Внимание
, повторив это слово трижды, а затем: Правительство страны, выражая глубок
ое сожаление по поводу того, что во исполнение своего долга и в соответст
вии со своими полномочиями вынуждено принять ряд безотлагательных и же
стких мер по защите всеми имеющимися в его распоряжении средствами насе
ления страны, оказавшейся перед лицом кризиса, вызванного внезапной всп
ышкой эпидемии слепоты, временно именуемой белой болезнью, рассчитывае
т, что все граждане проявят сознательность и присущие им, гражданам, граж
данские чувства, всемерно препятствуя распространению эпидемии в том, р
азумеется, случае, если мы имеем дело с нею, а не с необъяснимым в данное вр
емя совпадением ряда единичных случаев. Решение об помещении в карантин
лиц, пораженных этим недугом, равно как и лиц, имевших с ними какие бы то ни
было контакты, а потому подлежащих обсервации, является глубоко и всесто
ронне продуманным. Правительство полностью сознает свой долг перед нар
одом и надеется, что те, кому адресовано это обращение, как законопослушн
ые граждане, также осознают лежащую на них ответственность и поймут, что
изоляция, которой их подвергли, ознаменует их неразрывную связь и неруши
мое единство со всем национальным сообществом. Прослушайте правила пов
едения в карантине: первое, свет должен гореть постоянно, всякая попытка
погасить его бессмысленна, выключатели заблокированы, второе, запрещае
тся под страхом немедленной смерти покидать помещение без специальног
о разрешения, третье, по телефону, имеющемуся в каждой палате, разрешаетс
я передавать только просьбы о пополнении запаса гигиенических и моющих
средств, четвертое, изолированные обязаны ежедневно производить ручну
ю стирку своей одежды, пятое, не предписывается, однако настоятельно рек
омендуется избрать в каждой палате старосту, шестое, трижды в день к двер
ям левого и правого крыльев будут доставляться коробки с продовольстви
ем, предназначенным соответственно для обеих групп, седьмое, все отходы,
под которыми следует понимать не только остатки пищи, но также тару и пос
уду, как то: тарелки и ложки, изготовленные для этой цели из горючих и легк
овоспламеняющихся материалов, подлежат сожжению, восьмое, сожжение про
изводится на заднем дворе, девятое, изолированные несут ответственност
ь за возможные негативные последствия неосторожного обращения с огнем,
десятое, возгорание, случайное или произведенное умышленно, ликвидируе
тся силами и средствами самих изолированных, без вызова пожарной охраны
, одиннадцатое, изолированные не вправе рассчитывать на медицинскую пом
ощь в случае заболевания кого-либо из них, равно как и на вмешательство из
вне для наведения порядка в случае возникновения конфликтов или актов а
грессии, двенадцатое, в случае смерти кого-либо из числа изолированных, к
аковы бы ни были ее причины, тело силами самих изолированных должно быть
без соблюдения каких бы то ни было формальностей захоронено у ограды, тр
инадцатое, все контакты между двумя группами пациентов, размещенными в д
вух крыльях здания, могут производиться только в центральном вестибюле,
через который вами был осуществлен вход в клинику, четырнадцатое, ослепш
ие незамедлительно переходят во флигель, где содержатся слепые, пятнадц
атое, эти инструкции будут передаваться ежедневно, в одни и те же часы, для
сведения вновь прибывших. Правительство и Народ надеются, что каждый ис
полнит свой долг. Спокойной ночи.
В последовавшей за этим тишине прозвенел голос мальчика: Я хочу к маме, но
слова эти произнесены были безо всякого выражения, словно бы не живым че
ловеком, а каким-то механическим устройством, которое записало фразу и т
еперь вдруг не ко времени ее воспроизвело. Доктор сказал: Инструкции, кот
орые нам прочли, ясно дают понять, что нас попросту замуровали заживо, и, п
охоже, выйдем мы отсюда не раньше, чем наука придумает, как лечить эту боле
знь. Голос знакомый, сказала девушка в темных очках. Я Ц доктор, окулист. Т
еперь узнала: я вчера была у вас на приеме. Напомните, на что жаловались. У м
еня был конъюнктивит, был и есть, только теперь, когда я ослепла, это уже не
страшно. А ребенок с вами. Нет, это не мой, у меня нет детей. А это уж не тот ли
косенький мальчик, которого я смотрел вчера. Тот самый, ответил мальчик с
ноткой обиды, ему не понравилось упоминание о его физическом недостатке
, да и кому бы понравилось, ибо есть у них, у недостатков, этих и всех прочих,
такое свойство Ц чуть только упомяни о них, как из едва заметных делаютс
я они более чем очевидными. Есть здесь еще кто-нибудь, кого я знаю, спросил
доктор, может быть, среди нас тот, кто приходил вчера вместе с женой, он осл
еп внезапно, за рулем. Да, я здесь, ответил первый слепец. Ну и кто-то же еще, н
азовитесь, пожалуйста, нам ведь жить вместе бог знает сколько времени, и п
отому просто необходимо знать друг друга. Ну, я, процедил сквозь зубы угон
щик, полагая, что этого будет достаточно, чтобы обозначить его присутств
ие, однако доктор настаивал: Судя по голосу, вы человек довольно молодой, с
тало быть, это не вы обращались по поводу катаракты. Не я. Как вы потеряли з
рение. Шел по улице. И. И все, шел и потерял. Доктор открыл было рот, чтобы осв
едомиться, тонет ли у того все в белизне или во тьме, но прикусил язык, вовр
емя рассудив, что каков бы ни был ответ и, значит, цвет слепоты, это ничего н
е изменит. Он протянул неуверенную руку к жене и на полдороге встретил ее
руку. Она придвинулась, чтобы поцеловать его в щеку, никто, кроме нее, не ви
дел это отуманенное печалью чело, горькую складку губ, неживые, будто сте
клянные глаза, инушавшие страх, потому что казались зрячими, но ничего не
видели. Придет и мой черед, подумала она, быть может, это произойдет вот се
йчас, в этот самый миг, не дав мне додумать, или в любую другую минуту, ведь у
каждого из этих людей случалось такое, или проснусь слепой, или ослепну, к
огда закрою глаза, чтобы заснуть, и тогда подумаю, что сплю, только и всего.

Она обвела взглядом четверых слепцов, рассевшихся по койкам, в ногах дер
жавших скудные пожитки, которые им разрешили взять с собой: у косоглазог
о мальчика был школьный ранец, у остальных Ц маленькие чемоданчики, с ка
кими на уик-энды ездят. Девушка в темных очках тихонько разговаривала с м
альчиком, в другом ряду, совсем рядом, разделенные пустой кроватью, сидел
и, повернувшись друг к другу, но не зная этого, первый слепец и вор. Доктор с
казал: Все мы слышали приказы, что бы там ни было, теперь знаем одно Ц никт
о нам не поможет, что нужно самим как-то наладить жизнь, не откладывая, пот
ому что очень скоро и эта палата, и все прочие будут битком набиты. Откуда
вы знаете, что тут есть другие палаты, спросила девушка в темных очках. Мы
прошлись тут немного, прежде чем зайти в эту, наша Ц первая от входа, сказ
ала жена доктора, стиснув ему руку, чтобы не сболтнул лишнего. Сказала дев
ушка: Вам и быть старшим, доктор как-никак. Скорей Ц никак, что толку, что д
октор, Ц ни глаз, ни лекарств. Тем не менее. Жена доктора улыбнулась: Прини
май должность, если, конечно, остальные не возражают. Не думаю, что это уда
чная мысль. Почему. Пока нас здесь только шестеро, но завтра наверняка ста
нет больше, каждый день сюда будут привозить новых и новых, и следует с уве
ренностью предположить, что едва ли они признают не ими выбранную власть
, которой, помимо всего прочего, нечего им дать за признание и соблюдение п
равил, если, конечно, они вообще склонны признавать над собой какую-либо в
ласть и какие-либо правила. Тогда здесь будет трудно жить. Это счастье, ес
ли всего лишь трудно. Девушка в темных очках сказала: Я хотела как лучше, н
о вообще-то доктор прав Ц каждый начнет тащить одеяло на себя.
В этот миг, то ли взбешенный этими словами, то ли не в силах больше сдержив
ать клокотавшую в нем ярость, вскочил на ноги один из мужчин. Вот кто во вс
ем виноват, будь у меня глаза, прикончил бы на месте, завопил он, тыча пальц
ем туда, где, по его представлениям, должен был находиться виновник всех н
есчастий. Направление было угадано почти верно, но драматический жест во
зымел неожиданно комический эффект, поскольку обвиняюще уставленный п
ерст указывал на ни в чем не повинную прикроватную тумбочку. Успокойтесь
, заметил доктор, при эпидемии виноватых нет, все жертвы. За доброту свою р
асплачиваюсь, за сострадание, если б я не вызвался довезти этого болвана
до дому, сохранил бы зрение. Кто вы, спросил доктор, но обвинитель не отвеч
ал, почувствовав всю несообразность того, что наговорил. Тут послышался
голос другого: Довезти-то довез, это правда, а потом воспользовался моим б
еспомощным состоянием и украл у меня машину. Врешь, ничего я не крал. Украл
, украл. Если кто-то увел твой драндулет, нечего валить на меня, вознагради
ли меня за милосердие, нечего сказать, и потом, где у тебя свидетели, а, пред
ъяви. О чем вы спорите, сказала жена доктора, машина там, вы оба здесь, лучше
бы вам помириться, нам ведь жить вместе. Не буду я с ним жить, сказал первый
слепец, что хотите со мной делайте, я перейду в другую палату, не останусь
рядом с негодяем, которому хватило совести обобрать слепого, еще жалуетс
я, что из-за меня ослеп, так ему и надо, есть, значит, справедливость на свет
е. Он подхватил свой чемодан и, волоча ноги, чтобы не споткнуться, водя сво
бодной рукой перед собой, вышел в проход между двумя рядами коек.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37