Но тут всеобщее ликование сменилось озабоченностью. А что же теперь дела
ть, спросила девушка в темных очках, после такого я ни за что не засну тепе
рь. Да никто не заснет, побудем здесь, сказал старик с черной повязкой и ос
екся, словно бы внезапно охваченный сомнениями, но потом все же справилс
я с собой и договорил: Подождем. Стали ждать. Плошка в три своих огня освещ
ала лица вокруг стола. Сначала, покуда еще не унялось оживление, все выспр
ашивали, как же именно все это произошло, не почувствовал ли прозревший ч
его-нибудь в глазах или, может быть, даже в мозгу, но потом разговор стал ув
ядать, и в какую-то минуту первый слепец додумался сказать жене, что завтр
а пойдем, мол, домой. Но я-то еще слепая, отвечала та. Ничего, я поведу тебя, и
только те, кто сидел здесь и, следовательно, самолично слышал сказанное, с
пособен понять, как это можно было произнести столь простые слова, чтобы
одновременно прозвучали они и горделиво, и властно, и заботливо. Второй, к
огда на дворе была уже поздняя ночь и едва мерцала плошка, где масло было у
же совсем на исходе, зрение обрела девушка в темных очках. Она, все это вре
мя вообще не закрывавшая глаза, словно зрение должно было войти через ни
х, а не возродиться где-то внутри, вдруг сказала: Кажется, я вижу, и, конечно,
осторожность никогда не повредит, раз на раз не приходится, недаром же го
ворится даже, что нет слепоты, а есть слепые, хотя многовековым опыт ничем
у другому не учил нас, как именно тому, что нет слепых, но есть слепота в раз
ных видах. Итак, здесь уже трое зрячих, еще один Ц и численный перевес буд
ет на их стороне, но, хотя новообретенное счастье еще не улыбнулось остал
ьным, жизнь их уже стала гораздо, несравненно легче, кончилась неизбывна
я мука, терзавшая их до этой минуты, поглядите только, во что только превра
тилась эта женщина, в ней будто оборвалась туго натянутая струна, будто п
ружина какая-то не выдержала беспрестанного давления и лопнула. Может б
ыть, поэтому ее первую обняла девушка в темных очках, и теперь слезный пес
не знает, куда кидаться сначала, ибо слезы льются у обеих. Вторым Ц старик
а с черной повязкой, и вот теперь мы, глядишь, и узнаем истинную цену слова
м, нас ведь еще совсем недавно, помнится, так растрогал и умилил их разгово
р, итогом коего стало красивое решение начать совместную жизнь, однако н
ыне положение несколько изменилось, и перед собой девушка в темных очках
видит, благо теперь ей возвращен этот дар, старика, и кончились идеализац
ия, порожденная наплывом чувств, выдуманная гармония на необитаемом ост
рове, ибо морщины Ц это морщины, а лысина есть лысина, и нет разницы меж че
рной повязкой и слепым глазом, о чем не преминул, правда в других выражени
ях, сообщить он сам: Ну, теперь гляди на меня в оба, тот ли я, с кем ты, по твоим
словам, намеревалась жить, а она ответила: Я знаю тебя, ты Ц человек, с кото
рым я живу, ну, наконец-то сказаны слова, что дороже, чем кажутся, и поцелуй,
скрепивший их, им под стать. Третьим, когда начало рассветать, обрел зрени
е доктор, и теперь уже не было сомнений Ц прозревают все, это всего лишь в
опрос времени. Опуская вполне естественные и предвиденные излияния и из
ъявления чувств, поскольку они ничем не отличались от тех, что были с дост
аточной подробностью описаны ранее, так что нет необходимости повторят
ься, пусть даже речь в данном случае идет о главных героях нашего правдив
ого повествования, скажем лишь, что доктор задал запоздалый вопрос: Что ж
е происходит в городе, а ответ прозвучал из того же самого дома, где находи
лись они все, ибо из квартиры под ними кто-то вылетел на площадку с крикам
и: Я вижу, вижу, и с этого этажа встанет солнце над праздничным городом.
Праздничным был и завтрак. Поставленное на стол, помимо того, что предста
влено в крайне незначительном количестве, способно и качеством своим от
бить аппетит у кого угодно, да и сила чувств, как это всегда бывает в минут
ы обострения их, вытесняет голод, однако теперь пир задает радость, и никт
о не жаловался, и даже те, кто еще был слеп, смеялись, как если бы уже прозрев
шие глаза принадлежали им. По окончании девушку в темных очках осенило: А
если мне оставить на дверях записку, что я здесь, то ведь родители, если по
явятся, будут знать, где меня найти. Возьми меня с собой, попросил старик с
черной повязкой, хочу почувствовать, что творится на свете. И мы тоже пойд
ем, сказал жене тот, кто был раньше первым слепцом, может быть, писатель то
же прозрел и намеревается вернуться к себе, а по дороге промыслим какой-н
ибудь еды. И я тоже, сказала девушка в темных очках. Через несколько минут
доктор, оставшись с женой вдвоем, сел рядом с нею, в углу дивана спал косог
лазый мальчик, слезный пес, положив голову на передние лапы, то открывал, т
о закрывал глаза, показывая, что он Ц на страже, в открытое окно, несмотря
на ранний час, доносился многоголосый гомон, и заполнившая улицы толпа в
ыкрикивала только: Я вижу, и его повторяли и прозревшие, и те, к кому зрение
возвращается в эту самую минуту: Я вижу, вижу, и впрямь казалось, что в друг
ом мире случилось так, что кто-то первый сказал некогда: Я ослеп. Косоглаз
ый мальчик пробормотал что-то во сне, а что это был за сон такой, и, может бы
ть, он видел мать, спрашивавшую: Ты видишь меня теперь, видишь. Жена доктор
а спросила: А остальные, и доктор ответил: Мальчик, наверно, прозреет, когд
а проснется, да и другие, думаю, тоже скоро излечатся, скорей всего уже сей
час это произошло, а вот бедному нашему старику с черной повязкой сужден
о сильно испугаться. Почему. Потому что у него катаракта на глазу, и за вре
мя, прошедшее с тех пор, как я его смотрел, она уже вполне созрела, так что он
сейчас Ц как в плотном облаке. Он ослепнет. Да нет, когда все войдет в свою
колею и начнет работать, я его прооперирую, это вопрос нескольких недель.
Почему же все-таки мы ослепли. Не знаю, может быть, когда-нибудь причина ст
анет нам известна. Хочешь, я скажу тебе, о чем думаю сейчас. Хочу, скажи. Я ду
маю, мы не ослепли, а были и остаемся слепыми. Слепыми, которые видят. Слепы
е, которые, видя, не видят.
Жена доктора встала, подошла к окну. Посмотрела вниз, на заваленную мусор
ом улицу, на людей, они пели и кричали. Потом подняла голову к небу и увидел
а сплошную белизну. Подумала: Вот и мой черед пришел. Страх заставил ее опу
стить глаза. И город внизу остался таким, как был.



1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37