Не хочется даже и добавлять, что происходило это все вслепую, иб
о как иначе могло бы это происходить. Картину боя дополняли негодующие в
опли, яростные крики: Отдайте нашу еду. Требуем права на хлеб. Сволочи. Да ч
то же это за паскудство такое. Да быть этого не может, и нашелся даже челов
ек, столь наивный или по рассеянности забывший, где он, что крикнул: Вызови
те полицию, хотя не исключено, что и полиция уже здесь, слепота, как извест
но, на профессии не смотрит, и двое известных нам блюстителей закона давн
о убиты и, хоть и с большим трудом, в землю зарыты. Влекомая абсурдной наде
ждой на то, что власть вмешается и вернет в сумасшедший дом порушенный ми
р, восстановит справедливость, порядок, спокойствие, одна слепая сумела
подобраться к центральному входу и в буквальном смысле на ветер бросить
отчаянный призыв: Помогите, у нас отнимают еду. Но солдаты если что и сдела
ли, то лишь вид, будто ничего не слышат, ибо от капитана, побывавшего тут с и
нспекцией, сержант получил приказ предельно ясный: Ни во что не вмешивай
тесь, пусть хоть поубивают друг друга. Слепая между тем исходила криком, п
охожим на те, которыми оглашались стены психушки в прежние времена, хоть
и не была безумной, а всего лишь обезумела от чистого отчаянья. Осознав на
конец всю тщету своих призывов, она, рыдая, повернула назад, не сознавая, к
уда идет, и тотчас подвернулась под удар, и дубинка, угодив ей по голове, св
алила замертво. Жена доктора хотела было броситься, поднять ее, но в толче
е не смогла сделать и двух шагов. Те слепцы, которые считали, что у них есть
право есть, дрогнули и, теперь уже напрочь утратив способность ориентиро
ваться, начали в беспорядке отступать, спотыкаться и натыкаться друг на
друга, падать, подниматься, снова падать, а кое-кто, измученный, избитый, ск
орченный от боли, больше и не пытаясь вставать, сдавался, оставался лежат
ь лицом в пол, в каменные его плиты. Тут жена доктора, к ужасу своему, увидел
а, как один из грабителей достал из кармана пистолет, резко поднял его дул
ом кверху. Пуля сковырнула с потолка изрядный кусок штукатурки, обрушивш
ийся на головы и усиливший общее смятение. Стрелявший крикнул: А ну тихо, з
аткнулись все, если кто пикнет, буду стрелять, на кого бог пошлет, потом не
жалуйтесь. Слепцы замерли. Сказано ведь уже было раз и навсегда, продолжа
л человек с пистолетом, жратвой отныне распоряжаемся мы, все слышали, и чт
об никому больше даже в лоб не влетало ходить за ней, в дверях поставим сво
их, кто попробует нарушить наш закон, пусть на себя пеняет, еда отныне буде
т продаваться, хочешь кушать, плати. Чем платить, спросила жена доктора. Я
сказал, молчать всем, взревел тот, водя стволом пистолета из стороны в сто
рону. Но ведь мы же должны понять, как все это будет происходить, как мы буд
ем получать еду, все вместе или каждый сам по себе. До чего ж деловая, замет
ил кто-то из бандитов, кокни ты ее, чтоб не выступала, одним ртом меньше буд
ет. Давно бы кокнул, кабы глаза при мне были, ответил главарь, и потом, обращ
аясь ко всем: Разойдись, по палатам, давай-давай, пошевеливайся, двигай ко
пытами, когда занесем жратву внутрь, скажем, что дальше делать. Но как же в
се-таки будет с платой, во что нам обойдется кофе с молоком и галета, не уни
малась жена доктора. Нет, ну она прямо нарывается, сказал тот же голос. Лад
но, с ней потом разберусь, сказал главарь и уже другим тоном добавил: Значи
т, так, выделяете двоих с каждой палаты, сдаете им все, что есть ценного, все
равно что, лишь бы денег стоило, все принимаем, деньги, кольца-перстни, цеп
очки-брелочки, серьги-бусы, часы, браслеты, у кого что есть, и они несут это
все в третью палату левого крыла, мы там будем, и мой вам дружеский совет, н
е дай вам бог смухлевать, наперед знаю, что кое-кто постарается прикопать
ценности, но я так скажу, этот номер не пройдет, мало соберете Ц жрать не п
олучите, жуйте тогда свои банкноты, грызите брильянты. Слепец из второй п
алаты правого крыла осведомился: А скажите, как все же это будет организо
вано, мы отдадим все сразу или же будем вносить плату за каждый прием пищи
. Я, видать, непонятно объяснил, рассмеялся главарь, сначала платите, потом
кушаете, а дальше платить будете соответственно тому, на сколько наедит
е, бухгалтерия, конечно, та еще, мозги вывихнешь, так что лучше собрать да п
ринести все одним разом, а мы посмотрим, сколько еды вы заслужили, только е
ще раз честно предупреждаю, не вздумайте что-нибудь припрятать, потому ч
то вам это очень дорого станет, а чтоб не говорили, что, мол, нечестно посту
паем, учтите, что, как все будет отдано, мы проверим, все ли, ну и, если найдем
хоть одну монетку, не обижайтесь, а теперь пошли отсюда, живо. Он вновь под
нял пистолет и выстрелил. Отвалился еще один пласт штукатурки. А твой гол
ос, деловая, я запомнил. И я твое лицо не забуду, ответила жена доктора.
Никто, похоже, не обратил внимания на эту нелепость: как можно не забыть ли
цо, если ты его не видишь. Слепцы уже поспешали по мере сил к дверям, и вскор
е первой палате были уже предоставлены объяснения. Судя по тому, что мы сл
ышали, сказал доктор, нам остается только подчиниться, пока, но крайней ме
ре, их много и они вооружены. Мы тоже можем раздобыть себе чего-нибудь, зам
етил аптекарь. Ну да, ветки деревьев, если дотянемся, какие-нибудь оторван
ные от кроватей железяки, с которыми едва ли управимся, а у них имеется оди
н, по крайней мере, пистолет. Я этим слепачам свое кровное отдавать не соби
раюсь, сказал чей-то голос. Я тоже, отозвался еще один. Ну, вот что, возразил
доктор, либо все, либо никто. Выбора у нас нет, сказала его жена, и потом, зде
сь действует тот же самый закон, что навязали нам снаружи, на воле, кто не х
очет платить, не платит, это его право, но в этом слу чае он и не ест, ибо нель
зя питаться за счет других. Отдавать будем все, отдавать будем всё, сказал
доктор А кому нечего, спросил аптекарь. Кому нечего, тот будет есть, что др
угие дадут, кто-то ведь верно рассудил, что от каждого по способностям, ка
ждому по потребностям. После недолгого молчания раздался голос старика
с черной повязкой: Кому же мы поручим это. Доктору, сказала девушка в темны
х очках. Голосовать не пришлось, вся палата оказалась единодушна. Двоих н
адо, напомнил новоизбранный, есть желающие. Я могу, если больше никто не пр
етендует, сказал первый слепец. Ну и прекрасно, давайте начнем, нам потреб
уется мешок, сумка, чемоданчик, что-нибудь в этом роде. Вот, и с этими словам
и жена доктора стала выкладывать из сумочки свою косметику и прочие дамс
кие мелочи, положенные туда в ту пору, когда она и вообразить не могла, в ка
ких условиях доведется жить. Среди тюбиков, флакончиков, коробочек, попа
вших сюда из другого мира, обнаружились и довольно длинные, с острыми кон
цами, ножницы. Она и не помнила, как сунула их в сумочку, однако они там были
. Жена доктора подняла голову. Слепцы ждали, доктор, отойдя к кровати перво
го слепца, переговаривался с ним, девушка в темных очках сказала мальчик
у, что скоро можно будет поесть, и, сунутый с детской и бесполезной стыдлив
остью под прикроватную тумбочку, словно его все еще нужно было скрывать
от посторонних взглядов, лежал на полу выпачканный кровью тампон. Жена д
октора разглядывала ножницы, пытаясь понять, почему она это делает, поче
му смотрит так, как так, ну, так, и не находила этому никакого объяснения, а к
акое могло бы найтись объяснение в лежавших у нее на ладони обыкновенных
длинных ножницах, в их никелированных лезвиях и тонких блестящих острия
х. Нашла, спросил муж. Нашла, сказала она и одной рукой протянула сумочку, а
другую, с зажатыми в кулаке ножницами, спрятала за спину. Ты что, спросил д
октор, и она ответила: Ничего, а могла бы ответить: Ничего, что ты мог бы увид
еть, наверно, тебя удивил мой голос, только и всего. Доктор вместе с первым
слепцом приблизился, неуверенными руками принял сумочку и сказал: Ну, на
чинаем собирать, давайте у кого что есть. Жена расстегнула ремешок своих
часов и браслет на запястье у доктора, вынула из ушей серьги, сдернула с ше
и золотую цепочку, потянула с пальцев колечко с темно-красным рубином, по
том обручальные кольца, свое и мужа, и снялись они неожиданно легко: Пальц
ы у нас похудели, подумала она, аккуратно уложила все в сумку, добавила взя
тые из дому деньги, несколько купюр разного достоинства и пригоршню моне
т. Все, сказала она. Ты уверена, спросил доктор, ничего больше нет, посмотри
хорошенько. Ценного больше ничего. Девушка в темных очках прибавила свои
сокровища, примерно все то же самое, плюс два браслета, минус обручальное
кольцо. Жена доктора подождала, когда повернутся спиной муж и первый сле
пец, когда девушка в темных очках склонится над косеньким мальчуганом со
словами: Представь, что я твоя мама, плач у за тебя и за себя, и от
ступила к стене. Вдоль нее, как и вдоль других стен, были там и сям вбиты дли
нные гвозди, предназначавшиеся для того, наверно, чтобы умалишенные веша
ли на них свои, бог знает какие, сокровища и мании. Она выбрала самый верхн
ий и, с трудом дотянувшись, повесила на него ножницы. Потом села на кровать
. Ее муж и первый слепец медленно подвигались к дверям по проходу между ко
йками, останавливаясь у каждой, чтобы забрать то, что протягивали им слев
а и справа, одни повторяли, что это бессовестный грабеж, и были совершенно
правы, другие избавлялись от своего достояния почти безразлично, словно
считали, что, если поразмыслить, нет в мире ничего такого, что в абсолютном
смысле принадлежало бы им безраздельно, и это тоже, в сущности, была истин
а неоспоримая. Все собрав, доктор уже от самых дверей спросил: Все отдали,
и несколько голосов с явной покорностью судьбе откликнулись: Да, а кто-то
промолчал, и мы в свое время узнаем, не для того ли, чтобы не солгать. Жена до
ктора подняла глаза, увидела ножницы. Удивилась, что, повешенные за одно и
з колец на гвоздь, они оказались так высоко, словно и не она сама поместила
их туда, и потом похвалила себя, что додумалась прихватить их из дому, теп
ерь сможет подровнять бороду мужу, придать ему более приличный вид, раз у
ж попали в такие условия, где мужчина не может нормально побриться. Когда
она перевела взгляд на дверь, двое уже исчезли в коридорной полутьме, нап
равляясь в третью палату левого флигеля, куда было им велено явиться за п
окупкой еды. Еды на сегодня, на завтра и, может быть, на всю неделю. Ну а пото
м что, и вопрос этот остался без ответа, ведь мы же отдали все, что было.
Против обыкновения, коридоры были пусты, хотя обычно, только выйдешь из п
алаты, сейчас же и непременно зацепишься ногой, споткнешься, упадешь и бу
дешь, пострадав, материть и проклинать без вины виноватых в твоем падени
и, а те ответят тем же, но близко к сердцу никто эту брань не принимает, всяк
ий человек, а тем более слепой, имеет право облегчить душу. Впереди слышал
ись шаги и голоса, и это наверняка были эмиссары второй палаты, исполнявш
ие такую же повинность. Что же это такое, доктор, вопросил первый слепец, м
ало того что сами ослепли, так еще и угодили в лапы слепому ворью, видно, су
дьба у меня такая, сначала машину угнали, теперь вот еду отнимают, да еще и
пистолетом грозят. Пистолет создает существенную разницу. Да, но патроны
-то кончатся рано или поздно. Как и все на свете, но в данном случае лучше, ч
тобы этого не произошло. Почему же. Потому, что патроны кончаются, когда их
расстреливают, их, а значит, кого-то еще, а у нас и так убитых слишком много.
Но мы попали в невыносимые обстоятельства. Причем уже давно, с той минуты,
как оказались здесь, однако же ничего, выносим как-то. Вы оптимист, как я по
гляжу. Да нет, просто хуже, чем сейчас, быть не может. На сей счет у меня боль
шие сомнения, пределом этому нет. Вероятно, вы правы, сказал доктор, а по то
м, словно обращаясь к самому себе, добавил: Здесь скоро что-нибудь случитс
я, и это высказывание содержало известное противоречие, либо и в самом де
ле есть кое-что похуже теперешней нашей жизни, либо с какой-то минуты ста
нет лучше, хотя никаких признаков этого пока нет. Судя по пройденному рас
стоянию, по количеству поворотов направо и налево, они приближались к тр
етьей палате. Ни доктор, ни первый слепец прежде здесь не бывали, однако ар
хитектурное решение предполагает некоторую логику, то есть симметричн
ое расположение двух крыльев, или флигелей, или корпусов, и кто освоился в
правом, тот и в левом не заблудится, и наоборот, стоит лишь здесь свернуть
налево, если там сворачивал направо. Слышались голоса тех, кто шел вперед
и. Придется подождать, прошептал доктор. Почему. Эти, из третьей, захотят т
очно узнать, что и сколько им принесли, а они уже поели, так что торопиться
не станут. Но вроде бы скоро обед. Если бы даже наши соседи по флигелю были
зрячими, им это ничем бы не помогло, тем паче что и часов у них уже нет. Приме
рно через четверть часа, минутой больше, минутой меньше, обмен состоялся.
Двое прошли мимо доктора и первого слепца, и по речам их было ясно, что не с
пустыми руками: Осторожно, не урони, сказал один, а второй пробурчал: Этого
на всех не хватит. Придется, стало быть, подтянуть ремешочек. Ведя рукой в
доль стены, доктор, на шаг впереди своего спутника, почувствовал наконец
под пальцами дверной косяк. Мы из первой палаты правого крыла, сообщил он.
Хотел было шагнуть через порог, но наткнулся на какое-то препятствие. Пон
ял, что это кровать, призванная исполнять роль прилавка или стойки: Все об
думали заранее, не с бухты-барахты действуют, подумал он. Услышал голоса,
шаги: Сколько же их, жена успела шепнуть, что человек десять, но, скорей все
го, намного больше, не все же явились в вестибюль отбивать хлеб наш насущн
ый. Тот, с пистолетом, наверняка главный, и это его подлый голос произнес с
ейчас: Ну, первая палата правого крыла, давай показывай, чего притаранил, а
потом, потише, явно обращаясь к кому-то рядом: Оприходуй. Доктор растерял
ся. Что же может значить это слово, если не то, что кто-то здесь может писать
, а следовательно, сохранил зрение, неужели в больнице уже двое зрячих. Сле
дует быть поосторожней, завтра этот второй может незаметно оказаться с н
ами рядом, и эта мысль не слишком сильно отличалась от той, что пронеслась
в голове у первого слепца: Если к пистолету прибавить соглядатая, мы проп
али, они нам головы поднять не дадут. Главарь между тем уже открыл сумочку
и проворно извлекал и сортировал ее содержимое, на ощупь отделяя золотые
вещицы от прочих, на ощупь же раскладывая купюры по достоинству, монеты п
о номиналу, что, наверно, нетрудно при длительном навыке, и лишь через неск
олько минут доктор смятенным слухом уловил характерный, одновременно и
глуховатый, и звонкий звук, по которому сведущий человек мгновенно и без
ошибочно определит, что рядом кто-то иголкой прокалывает толстую бумагу
насквозь, до какой-то железки, служащей пюпитром, то есть пишет по систем
е Брайля или, иначе говоря, владеет навыками анаглифии. И это значит, что с
реди слепых бандитов есть обычный слепой, такой же точно, как все, кто носи
л это имя прежде, до начала эпидемии, и что мелкоячеистая сеть подцепила е
го и загребла вместе со всеми, ибо не такое нынче время, чтобы разбираться
, из прежних ты слепцов или из нынешних, и это ты бабушке своей будешь расс
казывать, давно ли и как именно не видишь. Но как же несказанно повезло бан
дитам, мало того что счетовод к ним затесался, так еще и слепец старой школ
ы, слепец, который прошел специальное обучение, годен в поводыри и навыка
ми своими и умениями, как небо от земли, отличается от теперешних, золото,
а не слепец. Опись продолжалась, и голос главаря время от времени справля
лся у счетовода: Что скажешь, и тот, прерывая на миг труды, ощупывал предло
женную на экспертизу вещь, выносил авторитетное суждение, например: Фаль
шак, и тогда главарь отвечал: Стало быть, попостятся, или, напротив: Годитс
я, на что следовала реплика: С честными людьми одно удовольствие дело име
ть. Наконец на прилавок были поставлены три коробки: Тащи в норку. Этого ма
ло, поочередно потыкав пальцем в каждую, нам давали по четыре еще в самом н
ачале, когда нас было шестеро, возразил доктор и, почувствовав па шее стал
ьной холодок дула, в тот же миг оценил редкостные для слепого проворство
и точность движений. В следующий раз как рот раскроешь, так одну коробку д
олой, а сейчас забирай, что дают, и пошел отсюда, скажи спасибо, что тебя воо
бще кормят. Ладно, пробормотал доктор, сгреб две коробки, третью взял перв
ый слепец, и они, медленней, чем прежде, ибо шли с грузом, пустились в обратн
ый путь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37
о как иначе могло бы это происходить. Картину боя дополняли негодующие в
опли, яростные крики: Отдайте нашу еду. Требуем права на хлеб. Сволочи. Да ч
то же это за паскудство такое. Да быть этого не может, и нашелся даже челов
ек, столь наивный или по рассеянности забывший, где он, что крикнул: Вызови
те полицию, хотя не исключено, что и полиция уже здесь, слепота, как извест
но, на профессии не смотрит, и двое известных нам блюстителей закона давн
о убиты и, хоть и с большим трудом, в землю зарыты. Влекомая абсурдной наде
ждой на то, что власть вмешается и вернет в сумасшедший дом порушенный ми
р, восстановит справедливость, порядок, спокойствие, одна слепая сумела
подобраться к центральному входу и в буквальном смысле на ветер бросить
отчаянный призыв: Помогите, у нас отнимают еду. Но солдаты если что и сдела
ли, то лишь вид, будто ничего не слышат, ибо от капитана, побывавшего тут с и
нспекцией, сержант получил приказ предельно ясный: Ни во что не вмешивай
тесь, пусть хоть поубивают друг друга. Слепая между тем исходила криком, п
охожим на те, которыми оглашались стены психушки в прежние времена, хоть
и не была безумной, а всего лишь обезумела от чистого отчаянья. Осознав на
конец всю тщету своих призывов, она, рыдая, повернула назад, не сознавая, к
уда идет, и тотчас подвернулась под удар, и дубинка, угодив ей по голове, св
алила замертво. Жена доктора хотела было броситься, поднять ее, но в толче
е не смогла сделать и двух шагов. Те слепцы, которые считали, что у них есть
право есть, дрогнули и, теперь уже напрочь утратив способность ориентиро
ваться, начали в беспорядке отступать, спотыкаться и натыкаться друг на
друга, падать, подниматься, снова падать, а кое-кто, измученный, избитый, ск
орченный от боли, больше и не пытаясь вставать, сдавался, оставался лежат
ь лицом в пол, в каменные его плиты. Тут жена доктора, к ужасу своему, увидел
а, как один из грабителей достал из кармана пистолет, резко поднял его дул
ом кверху. Пуля сковырнула с потолка изрядный кусок штукатурки, обрушивш
ийся на головы и усиливший общее смятение. Стрелявший крикнул: А ну тихо, з
аткнулись все, если кто пикнет, буду стрелять, на кого бог пошлет, потом не
жалуйтесь. Слепцы замерли. Сказано ведь уже было раз и навсегда, продолжа
л человек с пистолетом, жратвой отныне распоряжаемся мы, все слышали, и чт
об никому больше даже в лоб не влетало ходить за ней, в дверях поставим сво
их, кто попробует нарушить наш закон, пусть на себя пеняет, еда отныне буде
т продаваться, хочешь кушать, плати. Чем платить, спросила жена доктора. Я
сказал, молчать всем, взревел тот, водя стволом пистолета из стороны в сто
рону. Но ведь мы же должны понять, как все это будет происходить, как мы буд
ем получать еду, все вместе или каждый сам по себе. До чего ж деловая, замет
ил кто-то из бандитов, кокни ты ее, чтоб не выступала, одним ртом меньше буд
ет. Давно бы кокнул, кабы глаза при мне были, ответил главарь, и потом, обращ
аясь ко всем: Разойдись, по палатам, давай-давай, пошевеливайся, двигай ко
пытами, когда занесем жратву внутрь, скажем, что дальше делать. Но как же в
се-таки будет с платой, во что нам обойдется кофе с молоком и галета, не уни
малась жена доктора. Нет, ну она прямо нарывается, сказал тот же голос. Лад
но, с ней потом разберусь, сказал главарь и уже другим тоном добавил: Значи
т, так, выделяете двоих с каждой палаты, сдаете им все, что есть ценного, все
равно что, лишь бы денег стоило, все принимаем, деньги, кольца-перстни, цеп
очки-брелочки, серьги-бусы, часы, браслеты, у кого что есть, и они несут это
все в третью палату левого крыла, мы там будем, и мой вам дружеский совет, н
е дай вам бог смухлевать, наперед знаю, что кое-кто постарается прикопать
ценности, но я так скажу, этот номер не пройдет, мало соберете Ц жрать не п
олучите, жуйте тогда свои банкноты, грызите брильянты. Слепец из второй п
алаты правого крыла осведомился: А скажите, как все же это будет организо
вано, мы отдадим все сразу или же будем вносить плату за каждый прием пищи
. Я, видать, непонятно объяснил, рассмеялся главарь, сначала платите, потом
кушаете, а дальше платить будете соответственно тому, на сколько наедит
е, бухгалтерия, конечно, та еще, мозги вывихнешь, так что лучше собрать да п
ринести все одним разом, а мы посмотрим, сколько еды вы заслужили, только е
ще раз честно предупреждаю, не вздумайте что-нибудь припрятать, потому ч
то вам это очень дорого станет, а чтоб не говорили, что, мол, нечестно посту
паем, учтите, что, как все будет отдано, мы проверим, все ли, ну и, если найдем
хоть одну монетку, не обижайтесь, а теперь пошли отсюда, живо. Он вновь под
нял пистолет и выстрелил. Отвалился еще один пласт штукатурки. А твой гол
ос, деловая, я запомнил. И я твое лицо не забуду, ответила жена доктора.
Никто, похоже, не обратил внимания на эту нелепость: как можно не забыть ли
цо, если ты его не видишь. Слепцы уже поспешали по мере сил к дверям, и вскор
е первой палате были уже предоставлены объяснения. Судя по тому, что мы сл
ышали, сказал доктор, нам остается только подчиниться, пока, но крайней ме
ре, их много и они вооружены. Мы тоже можем раздобыть себе чего-нибудь, зам
етил аптекарь. Ну да, ветки деревьев, если дотянемся, какие-нибудь оторван
ные от кроватей железяки, с которыми едва ли управимся, а у них имеется оди
н, по крайней мере, пистолет. Я этим слепачам свое кровное отдавать не соби
раюсь, сказал чей-то голос. Я тоже, отозвался еще один. Ну, вот что, возразил
доктор, либо все, либо никто. Выбора у нас нет, сказала его жена, и потом, зде
сь действует тот же самый закон, что навязали нам снаружи, на воле, кто не х
очет платить, не платит, это его право, но в этом слу чае он и не ест, ибо нель
зя питаться за счет других. Отдавать будем все, отдавать будем всё, сказал
доктор А кому нечего, спросил аптекарь. Кому нечего, тот будет есть, что др
угие дадут, кто-то ведь верно рассудил, что от каждого по способностям, ка
ждому по потребностям. После недолгого молчания раздался голос старика
с черной повязкой: Кому же мы поручим это. Доктору, сказала девушка в темны
х очках. Голосовать не пришлось, вся палата оказалась единодушна. Двоих н
адо, напомнил новоизбранный, есть желающие. Я могу, если больше никто не пр
етендует, сказал первый слепец. Ну и прекрасно, давайте начнем, нам потреб
уется мешок, сумка, чемоданчик, что-нибудь в этом роде. Вот, и с этими словам
и жена доктора стала выкладывать из сумочки свою косметику и прочие дамс
кие мелочи, положенные туда в ту пору, когда она и вообразить не могла, в ка
ких условиях доведется жить. Среди тюбиков, флакончиков, коробочек, попа
вших сюда из другого мира, обнаружились и довольно длинные, с острыми кон
цами, ножницы. Она и не помнила, как сунула их в сумочку, однако они там были
. Жена доктора подняла голову. Слепцы ждали, доктор, отойдя к кровати перво
го слепца, переговаривался с ним, девушка в темных очках сказала мальчик
у, что скоро можно будет поесть, и, сунутый с детской и бесполезной стыдлив
остью под прикроватную тумбочку, словно его все еще нужно было скрывать
от посторонних взглядов, лежал на полу выпачканный кровью тампон. Жена д
октора разглядывала ножницы, пытаясь понять, почему она это делает, поче
му смотрит так, как так, ну, так, и не находила этому никакого объяснения, а к
акое могло бы найтись объяснение в лежавших у нее на ладони обыкновенных
длинных ножницах, в их никелированных лезвиях и тонких блестящих острия
х. Нашла, спросил муж. Нашла, сказала она и одной рукой протянула сумочку, а
другую, с зажатыми в кулаке ножницами, спрятала за спину. Ты что, спросил д
октор, и она ответила: Ничего, а могла бы ответить: Ничего, что ты мог бы увид
еть, наверно, тебя удивил мой голос, только и всего. Доктор вместе с первым
слепцом приблизился, неуверенными руками принял сумочку и сказал: Ну, на
чинаем собирать, давайте у кого что есть. Жена расстегнула ремешок своих
часов и браслет на запястье у доктора, вынула из ушей серьги, сдернула с ше
и золотую цепочку, потянула с пальцев колечко с темно-красным рубином, по
том обручальные кольца, свое и мужа, и снялись они неожиданно легко: Пальц
ы у нас похудели, подумала она, аккуратно уложила все в сумку, добавила взя
тые из дому деньги, несколько купюр разного достоинства и пригоршню моне
т. Все, сказала она. Ты уверена, спросил доктор, ничего больше нет, посмотри
хорошенько. Ценного больше ничего. Девушка в темных очках прибавила свои
сокровища, примерно все то же самое, плюс два браслета, минус обручальное
кольцо. Жена доктора подождала, когда повернутся спиной муж и первый сле
пец, когда девушка в темных очках склонится над косеньким мальчуганом со
словами: Представь, что я твоя мама, плач у за тебя и за себя, и от
ступила к стене. Вдоль нее, как и вдоль других стен, были там и сям вбиты дли
нные гвозди, предназначавшиеся для того, наверно, чтобы умалишенные веша
ли на них свои, бог знает какие, сокровища и мании. Она выбрала самый верхн
ий и, с трудом дотянувшись, повесила на него ножницы. Потом села на кровать
. Ее муж и первый слепец медленно подвигались к дверям по проходу между ко
йками, останавливаясь у каждой, чтобы забрать то, что протягивали им слев
а и справа, одни повторяли, что это бессовестный грабеж, и были совершенно
правы, другие избавлялись от своего достояния почти безразлично, словно
считали, что, если поразмыслить, нет в мире ничего такого, что в абсолютном
смысле принадлежало бы им безраздельно, и это тоже, в сущности, была истин
а неоспоримая. Все собрав, доктор уже от самых дверей спросил: Все отдали,
и несколько голосов с явной покорностью судьбе откликнулись: Да, а кто-то
промолчал, и мы в свое время узнаем, не для того ли, чтобы не солгать. Жена до
ктора подняла глаза, увидела ножницы. Удивилась, что, повешенные за одно и
з колец на гвоздь, они оказались так высоко, словно и не она сама поместила
их туда, и потом похвалила себя, что додумалась прихватить их из дому, теп
ерь сможет подровнять бороду мужу, придать ему более приличный вид, раз у
ж попали в такие условия, где мужчина не может нормально побриться. Когда
она перевела взгляд на дверь, двое уже исчезли в коридорной полутьме, нап
равляясь в третью палату левого флигеля, куда было им велено явиться за п
окупкой еды. Еды на сегодня, на завтра и, может быть, на всю неделю. Ну а пото
м что, и вопрос этот остался без ответа, ведь мы же отдали все, что было.
Против обыкновения, коридоры были пусты, хотя обычно, только выйдешь из п
алаты, сейчас же и непременно зацепишься ногой, споткнешься, упадешь и бу
дешь, пострадав, материть и проклинать без вины виноватых в твоем падени
и, а те ответят тем же, но близко к сердцу никто эту брань не принимает, всяк
ий человек, а тем более слепой, имеет право облегчить душу. Впереди слышал
ись шаги и голоса, и это наверняка были эмиссары второй палаты, исполнявш
ие такую же повинность. Что же это такое, доктор, вопросил первый слепец, м
ало того что сами ослепли, так еще и угодили в лапы слепому ворью, видно, су
дьба у меня такая, сначала машину угнали, теперь вот еду отнимают, да еще и
пистолетом грозят. Пистолет создает существенную разницу. Да, но патроны
-то кончатся рано или поздно. Как и все на свете, но в данном случае лучше, ч
тобы этого не произошло. Почему же. Потому, что патроны кончаются, когда их
расстреливают, их, а значит, кого-то еще, а у нас и так убитых слишком много.
Но мы попали в невыносимые обстоятельства. Причем уже давно, с той минуты,
как оказались здесь, однако же ничего, выносим как-то. Вы оптимист, как я по
гляжу. Да нет, просто хуже, чем сейчас, быть не может. На сей счет у меня боль
шие сомнения, пределом этому нет. Вероятно, вы правы, сказал доктор, а по то
м, словно обращаясь к самому себе, добавил: Здесь скоро что-нибудь случитс
я, и это высказывание содержало известное противоречие, либо и в самом де
ле есть кое-что похуже теперешней нашей жизни, либо с какой-то минуты ста
нет лучше, хотя никаких признаков этого пока нет. Судя по пройденному рас
стоянию, по количеству поворотов направо и налево, они приближались к тр
етьей палате. Ни доктор, ни первый слепец прежде здесь не бывали, однако ар
хитектурное решение предполагает некоторую логику, то есть симметричн
ое расположение двух крыльев, или флигелей, или корпусов, и кто освоился в
правом, тот и в левом не заблудится, и наоборот, стоит лишь здесь свернуть
налево, если там сворачивал направо. Слышались голоса тех, кто шел вперед
и. Придется подождать, прошептал доктор. Почему. Эти, из третьей, захотят т
очно узнать, что и сколько им принесли, а они уже поели, так что торопиться
не станут. Но вроде бы скоро обед. Если бы даже наши соседи по флигелю были
зрячими, им это ничем бы не помогло, тем паче что и часов у них уже нет. Приме
рно через четверть часа, минутой больше, минутой меньше, обмен состоялся.
Двое прошли мимо доктора и первого слепца, и по речам их было ясно, что не с
пустыми руками: Осторожно, не урони, сказал один, а второй пробурчал: Этого
на всех не хватит. Придется, стало быть, подтянуть ремешочек. Ведя рукой в
доль стены, доктор, на шаг впереди своего спутника, почувствовал наконец
под пальцами дверной косяк. Мы из первой палаты правого крыла, сообщил он.
Хотел было шагнуть через порог, но наткнулся на какое-то препятствие. Пон
ял, что это кровать, призванная исполнять роль прилавка или стойки: Все об
думали заранее, не с бухты-барахты действуют, подумал он. Услышал голоса,
шаги: Сколько же их, жена успела шепнуть, что человек десять, но, скорей все
го, намного больше, не все же явились в вестибюль отбивать хлеб наш насущн
ый. Тот, с пистолетом, наверняка главный, и это его подлый голос произнес с
ейчас: Ну, первая палата правого крыла, давай показывай, чего притаранил, а
потом, потише, явно обращаясь к кому-то рядом: Оприходуй. Доктор растерял
ся. Что же может значить это слово, если не то, что кто-то здесь может писать
, а следовательно, сохранил зрение, неужели в больнице уже двое зрячих. Сле
дует быть поосторожней, завтра этот второй может незаметно оказаться с н
ами рядом, и эта мысль не слишком сильно отличалась от той, что пронеслась
в голове у первого слепца: Если к пистолету прибавить соглядатая, мы проп
али, они нам головы поднять не дадут. Главарь между тем уже открыл сумочку
и проворно извлекал и сортировал ее содержимое, на ощупь отделяя золотые
вещицы от прочих, на ощупь же раскладывая купюры по достоинству, монеты п
о номиналу, что, наверно, нетрудно при длительном навыке, и лишь через неск
олько минут доктор смятенным слухом уловил характерный, одновременно и
глуховатый, и звонкий звук, по которому сведущий человек мгновенно и без
ошибочно определит, что рядом кто-то иголкой прокалывает толстую бумагу
насквозь, до какой-то железки, служащей пюпитром, то есть пишет по систем
е Брайля или, иначе говоря, владеет навыками анаглифии. И это значит, что с
реди слепых бандитов есть обычный слепой, такой же точно, как все, кто носи
л это имя прежде, до начала эпидемии, и что мелкоячеистая сеть подцепила е
го и загребла вместе со всеми, ибо не такое нынче время, чтобы разбираться
, из прежних ты слепцов или из нынешних, и это ты бабушке своей будешь расс
казывать, давно ли и как именно не видишь. Но как же несказанно повезло бан
дитам, мало того что счетовод к ним затесался, так еще и слепец старой школ
ы, слепец, который прошел специальное обучение, годен в поводыри и навыка
ми своими и умениями, как небо от земли, отличается от теперешних, золото,
а не слепец. Опись продолжалась, и голос главаря время от времени справля
лся у счетовода: Что скажешь, и тот, прерывая на миг труды, ощупывал предло
женную на экспертизу вещь, выносил авторитетное суждение, например: Фаль
шак, и тогда главарь отвечал: Стало быть, попостятся, или, напротив: Годитс
я, на что следовала реплика: С честными людьми одно удовольствие дело име
ть. Наконец на прилавок были поставлены три коробки: Тащи в норку. Этого ма
ло, поочередно потыкав пальцем в каждую, нам давали по четыре еще в самом н
ачале, когда нас было шестеро, возразил доктор и, почувствовав па шее стал
ьной холодок дула, в тот же миг оценил редкостные для слепого проворство
и точность движений. В следующий раз как рот раскроешь, так одну коробку д
олой, а сейчас забирай, что дают, и пошел отсюда, скажи спасибо, что тебя воо
бще кормят. Ладно, пробормотал доктор, сгреб две коробки, третью взял перв
ый слепец, и они, медленней, чем прежде, ибо шли с грузом, пустились в обратн
ый путь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37