VadikV
74
Стивен Хантер: «За день д
о полуночи»
Стивен Хантер
За день до полуночи
«Стивен Хантер. За день до полуночи»: Азбука; Москва; 1998
ISBN 5-7684-0135-0
Оригинал: Stephen Hunter, “The Day Before Midnight”
Перевод: В. Щербань
Аннотация
Времени отведено немного, а мес
та Ц и того меньше: одна-единственная Гора, но с самонаводящейся ракетой
внутри. Либо Гора будет взята, либо случится трагедия. Волею судьбы в стре
мительные события втянуты десантники-профессионалы и те, кто еще не нюх
ал пороху, агенты спецслужб и ученые…
Стивен Хантер
За день до полуночи
Если ты был при Ватерлоо,
Если ты был при Ватерлоо,
Не имеет значения, что ты делал,
Если ты был при Ватерлоо.
Английская школьная считало
чка XIX в.
07.00
Ночью шел снег. Как обычно, где-то после трех Бет Хаммел проснулась, услыш
ав торопливые шлепки босых ножек по деревянному полу.
Ц Мамочка?
Голос ее старшей дочери. Бин Ц этакое сокращение от Элизабет Ц было сем
ь лет; прилежная ученица второго класса начальной школы, она с такой тщат
ельностью вывела свое имя и оценки на списке рождественских подарков из
каталога «Сирс», словно это было заявление для поступления в колледж.
Бет тихонько повернулась, стараясь не разбудить спавшего Джека, и посмот
рела в темноту. Дочь стояла так близко, что Бет почувствовала ее запах Ц т
еплый и свежий, как запах хлеба из печи.
Ц Да, моя сладкая?
Ц Мамочка, идет снег.
Ц Я знаю. Вчера сказали, что будет снег.
Ц Весь мир белый. Иисус любит мир, он сделал его весь белым.
Ц Конечно, любит, сладенькая моя.
Джек запыхтел во сне, открыл глаза, приподнял голову и хрипло пробормота
л:
Ц Тс-с, девочки!
Снова откинулся на подушку и через несколько секунд уже спал глубоким сн
ом.
Ц Мамочка, можно к тебе?
Ц Можно, радость моя. Ц Бет подняла одеяло, освобождая место для Бин, кот
орая юркнула в постель и прижалась к матери.
Девочка моментально притихла. Бет чувствовала, как бьется сердечко, подн
имается и опускается хрупкая грудь ребенка. Нос у Бин, видимо, был забит, д
ышала она шумно, и Бет с тревогой подумала, как бы не проснулся Джек. Но он с
пал глубоким сном.
Бет тоже задремала. Ей снились тропические пляжи, но уже через час или два
другой топот, на этот раз более легкий, вывел ее из дремы. Это обнаружила с
нег младшая Филлис, которую все звали Пу.
Ц Мамочка! Ц в радостном возбуждении прошептала Пу, дотрагиваясь до ма
тери пухлыми пальчиками. Ц Мамочка, на улице все белым-бело.
Ц Тс-с, я знаю, Ц прошептала Бет.
Пу было пять лет, она ходила в детский сад, и ее волосики еще не начали темн
еть, как у Бин. В своем сияющем нимбе Пу была просто прелестна и настолько
же жизнерадостна, насколько серьезна была Бин. Но Пу была шумной, любила п
окомандовать, доставалось от нее и старшей сестре, а иногда и матери. Как и
Джек, она не терпела возражений.
Ц Мамочка, Иисус любит нас.
Ц Да, любит, Ц снова подтвердила Бет.
Какая странная связь Ц любовь Иисуса и снег. Об этом говорил детям учите
ль воскресной школы несколько недель назад, в ноябре, когда выпал первый
снег. Пу запомнила его слова, но Бет не очень хорошо поняла, что они значат.
Ц Мамочка, мне холодно. Я видела плохой сон. Можно мне тоже к вам?
Джек как-то пошутил, что всю жизнь мечтал спать одновременно с двумя женщ
инами Ц теперь иногда ему приходится спать в одной кровати даже с тремя.
Ц Да, только тихонько, Ц прошептала Бет. Ц Не разбуди Бин или папу.
Но Пу и не ждала разрешения, это было не в ее характере. Она скользнула в кр
овать, проползла и втиснулась между отцом и матерью.
Бет почувствовала, как замерзли ноги у младшей дочери от путешествия по
голому полу. Пу приникла к матери, буквально слилась с ней в одно целое, ед
иным стало даже их дыхание. Бет натянула одеяло до подбородка, отдаваясь
ленивой, расслабляющей силе тепла.
Ей не спалось. Она лежала тихо, чувствуя рядом своих дочерей. Иногда в доме
что-то стучало и от двери неожиданно тянуло холодом. Бет затаилась, ожида
я прихода дремы, но она так и не пришла. Наконец, Бет посмотрела на часы: поч
ти шесть. Будильник прозвенит в половине седьмого, а в семь Джек уже долже
н выйти из дома и на машине отправиться к месту новой работы в Бунсборо. Де
вочек надо накормить и одеть к восьми, чтобы успеть на автобус. Так что Бет
решила в конце концов вставать.
Спустив ноги на пол, она сунула их в тапки и надела видавший лучшие дни кра
сный нейлоновый халат. Бет надеялась, что на Рождество Джек подарит ей но
вый халат, но так как покупал он рождественские подарки обычно в сочельн
ик, к тому же в местной аптеке, вряд ли она дождется обновки. Бет оглянулас
ь назад, на три головы, уткнувшиеся в подушки. Ее муж, сильный, мускулистый
мужчина, на три года старше ее Ц а Бет было двадцать девять Ц спал глубок
им сном. Больше всего сейчас он напоминал зверя в берлоге, без всяких снов
идений забывшегося в зимней спячке. Дочери лежали спиной к нему и выгляд
ели особенно хрупкими и нежными в первых лучах света, пробивавшегося из-
за штор. Такие тоненькие и красивые, носики, как хрупкое кружево, губки, ка
к конфетки, дыхание тихое и ровное. Бет улыбнулась: легко любить своих доч
ерей в такие моменты, как сейчас, когда они мирно посапывают рядом, а не то
гда, когда напоминают диких кошек. Эти трое единственные в мире, о которых
она так заботилась! Это ЕЕ семья, ЕЕ семья. Ну хватит! Она заспешила в ванну
ю, выдавила на зубную щетку пасту «Крест», почистила зубы. Теперь вниз Ц г
отовить завтрак.
Бет обошла дом, поднимая шторы. Утренний свет только-только пробивался н
ад верхушками деревьев. А снег продолжал падать, его легкие хлопья, еще не
изгаженные людьми, лежали ровным слоем. Может быть, Иисус действительно
любит их? Словно только что созданный, мир сверкал белизной, куда ни посмо
три. Он казался огромным Ц за ночь исчезли все облака. Стоя у раковины, из
окна кухни Бет могла видеть белые крыши домов Беркиттсвилла, белые прямо
угольники на фоне белого снега, окутавшего деревья. А позади были горы.
Может быть, для кого-то это были и не горы, а просто цепь больших холмов Блю
Ридж, но для Бет, родившейся и выросшей во Флориде, это были настоящие горы
, громадный хребет, поросший соснами и возвышающийся над городом на добр
ых две тысячи футов. Она знала, что в 30-х годах там добывали уголь, некоторы
е старожилы рассказывали о знаменитом обвале в 1934 году, после которого до
быча угля прекратилась, отчего городок Беркиттсвилл чуть не вымер, но по
сле того, как компания «Борг-Уорнер» в двенадцати милях отсюда открыла в
Уильямспорте большой завод, большинство мужчин смогли найти себе работ
у. На вершине холма Бет видела красно-белые башни здания телефонной комп
ании, там размещалась станция микроволновой обработки или что-то в этом
роде.
Горы ей нравились, весной они с девочками на машине надолго уезжали в лес.
Надо было тропинками подняться по склону на тысячу футов, откуда открыва
лся чудесный вид на долину и на раскинувшийся игрушечный Беркиттсвилл с
его крошечными домиками. За ним лежали фермерские поля Мэриленда, левее
темным пятном выделялся Миддлтаун, а далее Ц более крупный Фредерик. Эт
о было чудесное зрелище, девочки восхищались им. Здесь нравилось даже Дж
еку, вообще-то равнодушному к природе.
Бет отвела взгляд от гор и вернулась к реальности. Она взяла коробку овся
ных хлопьев «Хони Натс» и потрясла ее, с сожалением определив, что хлопье
в хватит только на две тарелки. А это означало, что тот, кто третьим спусти
тся в кухню, будет довольствоваться кукурузными хлопьями. Кто же это мож
ет быть? Бет знала все варианты. Если последней в кухню спустится Бин, то в
се в порядке. Бин любила «Хони Нате», но если этих хлопьев не будет, она съе
ст что-нибудь другое.
А вот Джек и Пу буквально с каким-то исступлением обожали «Хони Натс». Есл
и кто-то из них придет в кухню последним и увидит, что овсяных хлопьев ему
не досталось, жди больших неприятностей. Отношения между Джеком и Пу был
и непредсказуемыми, потому что Пу была точной копией своего отца Ц упря
мой, эгоистичной, самовлюбленной и обаятельной. Новое утро может пойти н
асмарку.
Бет услышала, как наверху включили душ. Джек встал, день уже начался хорош
о, потому что ей совсем не хотелось будить и поднимать его, поскольку это б
ыла процедура, которой не пожелаешь и врагу.
И вдруг сердце у нее вздрогнуло.
В кухню вошла Бин.
Ц Дорогая, что с тобой? Тебе еще рано вставать.
Ц Мамочка, Ц сказала Бин, потирая заспанные глаза. Волосы у нее спутали
сь, худенькое тельце обтягивала ярко-красная пижама. Ц Я что-то услышал
а и это меня напугало.
Ц Ну, милая, Ц обняла Бет дочь, Ц тут нечего бояться.
И в этот момент в кухню вошел человек в черном с большим черным пистолето
м в руках. Оцепенев от изумления, Бет подняла на него глаза. Потом она услы
шала шаги других людей, быстро двигающихся по дому.
Ц Мамочка, я боюсь, Ц сказала Бин.
В кухню ворвались еще двое в черном с громадными пистолетами, такие огро
мные, что Бет почувствовала свою полную беспомощность. Казалось, весь ми
р заполнился людьми с оружием.
Ц Прошу вас, миссис Хаммел, Ц сказал первый мужчина, грубый, загорелый, с
о сверкающими белыми зубами и пустыми глазами, Ц не поднимайте шума. Не с
оздавайте никаких проблем.
Бет в панике попыталась закричать, но мужчина грубо зажал ей рот и сдавил
горло.
* * *
Григорий Арбатов сказал «Тата», помотал головой, отгоняя кошмарный сон о
пещерах и горах, и проснулся. Он обнаружил, что находится там, где и должен
быть, Ц в спальне роскошной квартиры Молли Шройер в Александрии, штат Ви
ргиния.
На часах почти семь утра, значит, Григорий уже опоздал. Он вечно опаздывал.
Григория все еще трясло от страшного сна, в последнее время эта чертова ш
тука снилась ему все чаще и чаще. В этом сне он с кем-то боролся, было темно
и холодно, чьи-то железные пальцы обхватили его горло и кто-то горячо дыш
ал ему в лицо. Григорий почувствовал слабость во всем теле и глубоко вздо
хнул, пытаясь привести в порядок мысли. Не помогало. Он начал тереть виски
, сосредоточенно глядя на белый потолок и пытаясь раствориться в его пус
тоте.
Молли Шройер засопела, зафыркала носом. Григорий повернул голову и посмо
трел на спящую рядом с ним женщину. Молли нельзя было назвать прекрасной,
но она ухитрялась делать из себя довольно привлекательную женщину, обуз
дывая тело с помощью эластичных корсетов и придавая ему хоть какие-то фо
рмы. Помогали в этом и платья свободного покроя. Молли тяжело дышала, и это
т звук снова вызвал в воображении Григория дрожащие под снегом горы. Мож
ет быть, поэтому в последнее время так часто снился ему сон про горы и пеще
ры. Молли Шройер. Никто бы не подумал, каким хрупким, ранимым, нервным суще
ством была эта крупная девушка, глубоко несчастная в своем одиночестве.
Григорий специализировался на одиноких женщинах, будучи на этом поприщ
е по-своему легендарной личностью. Официально он числился вторым помощн
иком торгового атташе советского посольства в Вашингтоне. По долгу служ
бы пьянствовал с западными корреспондентами, играл с ними в бридж, имел п
римитивное представление о торговле, а на самом деле был нелегальным сот
рудником ГРУ Ц так называлась военная разведка Красной армии в отличие
от более утонченного, руководимого гражданскими лицами, глубоко ненави
стного КГБ.
Нелегальная работа Григория заключалась в вербовке агентов и руководс
тве ими и связана была главным образом с поиском, ухаживанием, утешением
и привлечением к сотрудничеству одиноких американок, работавших секре
таршами или служащими в секретных или военных учреждениях. Молли, наприм
ер, была секретаршей руководителя администрации сенатского Комитета п
о разведке. Были у него и другие женщины, все преданные, как рабыни, все нек
расивые, с обостренным чувством самоуничижения и недостатком собствен
ного достоинства. Талант Григория, может быть, самое его привлекательное
качество заключалось в том, что он любил всех этих женщин. На самом деле л
юбил.
Несмотря на ходившие в посольстве слухи, которые сам он не опровергал, он
вовсе не был этаким исключительным половым гигантом. Просто будучи усер
дным трудягой, трахал всех, пока хватало сил. Но при этом обладал даром убе
ждения, умел терпеливо слушать. Добрый, общительный, ласковый, любящий по
флиртовать, он помнил дни рождения, годовщины и любимые рестораны людей,
с которыми общался.
Вcегда преподносил небольшие подарки, дарил цветы, не жалел времени на др
ужеские отношения, не спешил с интимными. Только потом наступал момент в
ербовки. Как правило, осечек у него не было. Тщательно продуманная систем
а хорошо срабатывала.
Утро началось паршиво: кошмарный сон, головная боль, к тому же еще и проспа
л. В целях разумной предосторожности Молли предпочитала, чтобы он встава
л до рассвета и потихоньку уходил. И с этим он соглашался. Вполне можно был
о по глупости попасть в лапы ФБР, и тогда прощай, работа, а меньше всего на с
вете Григорию хотелось снова оказаться в России.
Он прошел в ванную и открыл душ. Полнеющий мужчина сорока трех лет с могуч
ими сильными руками, широкими плечами, с телом, густо поросшим волосами, к
оторые так и лезли из него. Молли утверждала, что сливное отверстие в ванн
ой после него слишком быстро забивается волосами.
Ты располнел, подумал Григорий, и это было правдой, сейчас в нем фунтов два
дцать пять лишнего веса. Надо заниматься зарядкой, следить за едой и выпи
вкой. В одну прекрасную ночь тебя покинут силы, и что тогда?
Григорий вытерся, почистил зубы, брызнул на себя одеколоном (любил, чтобы
от него хорошо пахло), причесал мокрые волосы и быстренько облачился в ме
шковатый синий костюм, которому предстояло быть выглаженным либо перед
концом этого столетия, либо перед концом света Ц в зависимости от того, ч
то наступит быстрее. Завязывая шнурки черных туфель, он подумал, что было
бы просто замечательно когда-нибудь почистить их. Носил их Григорий уже
семь лет, они слегка потрескались, зато были очень удобны.
Молли снова зафыркала во сне, как большое африканское животное, вольготн
о развалившееся в грязи. Без макияжа на нее было страшно смотреть, но в тем
ноте, когда Григорий, словно буйвол, с воплями скакал на ней, это его не вол
новало.
При утреннем свете Молли представлялась олицетворением его поганой жи
зни.
Григорием овладел приступ меланхолии.
Сегодня ему предстоял малоприятный день. Начать с того, что этот вундерк
инд Климов, заместитель резидента, назначил на утро совещание Ц в после
днее время Климов стал просто невыносим. Затем Григорию предстояло забр
ать донесение от важного и загадочного агента по кличке «Свиная отбивна
я» в торговом центре в Мэриленде, что было процедурой опасной и утомител
ьной, требующей немалого напряжения. А далее и того хуже: сегодня ночью он
дежурил в центре связи, что означало сон на раскладушке в подвале посоль
ства, который по традиции назывался «Винным погребом», и контроль за раб
отой дешифрующей аппаратуры в случае поступления каких-либо срочных, со
вершенно секретных шифровок из Москвы. Честно говоря, американцы в Агент
стве национальной безопасности в Форт-Миде, штат Мэриленд, расшифруют и
х быстрее, чем он. Так что проще было бы позвонить им, попросив продиктоват
ь содержание шифровки. Подобные дежурства, выпадавшие примерно раз в мес
яц, составляли худшие моменты его жизни, поскольку разрушали ее целостну
ю систему, основанную на стабильном десятичасовом сне и легкой дреме пос
ле обеда.
Беспокоило Григория и нечто, вслух еще никем не высказанное, но уже прояв
ляющееся. Заключалось это нечто в том, что в посольстве над ним нависла уг
роза. В последнее время поток добываемой им информации все мельчал и мел
ьчал.
Если раньше он обслуживал девять женщин и жизнь его была феноменальным о
бразцом четкого графика и физических возможностей, то сейчас эта деятел
ьность замедлилась, он терял связи. На сцену вышли молодые мужчины, прези
равшие Григория. Они признавали только агента по кличке «Свиная отбивна
я», а выходил на него именно Григорий.
Климову, этому проклятому Климову, было двадцать восемь лет. Двадцать во
семь! Насквозь прожигающие, злые глаза, поразительная энергия и работосп
особность. Истинный фанатик и, без сомнения, любимчик системы. Двигал его
дядя, влиятельный человек. Арбатов ненавидел Климова почти так же сильно
, как и боялся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47