»
Ц Кто вам дал стальные руки-крылья? Ц мягко осведомился Сулейман.
Ц Разум! Ц твердо ответил доктор Рыжиков.
Ц Извините! Ц мягко, но непреклонно сказал Сулейман.
Ц Нет, это вы извините, Ц мягко, но непреклонно сказал доктор Рыжиков. Ц
Именно разум.
Ц Когда вы висели на парашютах, вы пели, что не разум.
Ц А кто же тогда? Ц в лоб спросил доктор Рыжиков.
Ц Кто-то другой, но не разум.
Ц Так вот! Ц вложил все ехидство, на какое только был способен, доктор Ры
жиков. Ц Сначала, в первом варианте, стальные руки-крылья дал именно раз
ум. Вы, Сулейман, еще молоды, чтобы это помнить. Вы помните второй вариант, в
котором руки-крылья дал кто-то другой. А вместо сердца Ц пламенный мотор
, не так ли? А потом снова разум.
Ц Тогда извините, Ц мягко улыбнулся Сулейман. Ц Больше не буду никогд
а. Ц И глубокая искра в темных глазах.
Ц Почему же никогда? Врачи не говорят: всегда и никогда, Ц великодушно р
азрешил победитель. Ц Ну что? Смотри, как хорошо пошла без костылей! Кост
ыли-то забыла! Ага, ага! Перебьешься!
Он подальше убрал костыли, к которым потянулась Жанна. Она балансировала
на страховочном поясе. От пояса уходили к потолку мощные резиновые жгут
ы. Там надежные рельсы, уложенные в стены, служили кран-балкой. Из-за них и
разгорелась запоздалая перестройка. Страховочное устройство ездило по
ним на колесиках. Таким был первый выход Жанны в свет.
Ц Дайте! Ц потянулась она к костылям, чувствуя себя без них позорно бес
помощной, как без одежды.
Ц Держи! Ц протянул он их. Ц Молодец, хорошо постояла. Теперь домашнее з
адание Ц пять раз туда и обратно.
Ц Без костылей?! Ц ужаснулась она.
Ц Сначала с костылями, Ц смилостивился он.
Сам себя, с новыми зубами во рту, он ощущал не меньшим героем, чем после сам
ой ярой рукопашной на границе Австрии. Только старался не замечать ехидн
ых искорок в дружелюбных глазах Сулеймана: да, мол, знаем мы таких героев,
немало видели. Сулейман висел на шведской стенке, вделанной в стену, и доб
родушно побалтывал ногами.
Ц А я пойду, Ц вздохнул доктор Рыжиков как-то особенно неопределенно.
Ц Опять не в свою функцию нос совать…
Ц А если я упаду?! Ц воскликнула Жанна, боясь остаться одинокой.
Тут же в двери молча выросла непоколебимая Сильва Сидоровна, уже совсем
сюда переселившаяся на крохотную зарплату. Никого другого пустить на эт
о единственное место при докторе Рыжикове она не могла.
Ц Может, я с вами? Ц разделил его решимость Сулейман. Ц Люди бывают разн
ые, Юрий Петрович…
Ц Нет! Ц сказал доктор Рыжиков твердо, еще раз почерпнув мужество в сво
их новых зубах. Выдержав такое, человек становится способен на многое. Ц
В такую разведку идут одиночки. И гибнут, никого не выдавая.
Все благоговейно притихли, провожая его на неизвестный подвиг.
Ц Иду в универмаг выбирать люстру, Ц решил он замести напоследок следы.
Ц Разве не гиблое дело?
…Буквально через час в него стреляли. Подло, неожиданно, из-за угла.
Сверкнуло во тьме красноватое пламя, хлопнул по ушам знакомый звук, удар
ила волна паленого.
Ц Ой! Ц крикнул кто-то.
Ц Бежим! Ц отозвался другой.
Ц Стой! Ц грозно предупредил доктор Рыжиков, которого на сей раз пуля у
боялась.
Один злоумышленник все-таки проскочил у него между ног на свободу. Но вто
рого он ухитрился зажать между кирпичным забором и углом дома, пользуясь
для этого картонной коробкой, в которой звякнуло что-то хрупкое. Это и бы
ла люстра, купленная только что в универмаге. Не из дорогих, давно присмот
ренная и выношенная в мечтах об уюте в отделенском коридорчике, благодар
я чему он сразу заиграл бы как лишнее обжитое помещение, а не как преслову
тые больничные коридоры. Денежки он потихоньку утаивал из внеочередных
выездных, чувствуя себя грабителем родной семьи, в свою очередь мечтавше
й о телевизоре или о магнитофоне. Словом, кругом преступник. Но уж больно з
аманчиво представлял он вечера под этой люстрой в тесном кругу родимых б
ольных. Или на старость потянуло к уюту?
Но в борьбе размышлять было некогда. Каждый звереныш в капкане первым де
лом начинает отчаянно биться. Поэтому в коробку, служившую сейчас прессо
м, молотили и кулаками, и головой, и чем попало. Каждый такой удар болезнен
но отзывался в сердце доктора Рыжикова, но он не ослаблял давления. Что та
м осталось, в коробке, после этого Ц лучше не думать. Противник был не из т
ихонь. Уже зажатый намертво клешней доктора Рыжикова, он был готов, как ящ
ерица хвост, оторвать и оставить врагу свою руку. И извивался до последне
го. Лишь колоссальный перевес сил помог доктору Рыжикову постепенно, дав
лением и терпением, утихомирить пленника. Когда сопротивление утихло, до
ктор Рыжиков пропыхтел:
Ц Где пугач?
Ц Какой пугач! Ц снова задергался «язык». Ц Пусти! Че пристали! Мне домо
й надо!
Голосишко был сварливый, безотцовский.
Ц Ну нет! Ц хватка у доктора Петровича была еще та, десантная. А хирургич
еские пальцы Ц чуткие, как миноискатель. Ц Пока не отдашь, не пущу!
Ц Нет у меня, Сережка утащил! Ц Пленник стал хныкать. Ц Пустите, силы бо
льше, да? Силы больше? Мне домой пора!
Ц Тебя, брат, из дому и выпускать нельзя! Ц заверил доктор Петрович, чуть
ослабляя нажим. Ц Придется отвести тебя к родителям, пока целый. А то пол
учат потом без пальцев или без глаза… Ну-ка пошли, показывай, где живешь!
Ц Не пойду! Ц снова забился пленник. Ц К мамке не пойду! Не надо к мамке, д
яденька! Это не я!
Но доктор Рыжиков был неумолим. Слишком много пробитых голов, выжженных
глаз, оторванных пальцев прошло перед ним. Если хоть что-то из этого немин
уемого потока можно было предотвратить, он должен был превращаться в неп
робиваемый камень. Поэтому он каменно сказал:
Ц Пугач на бочку… или идем к матери!
Видно, это было слабым местом в оборонительных рейдутах.
Ц Сережка утащил, дяденька! Правду говорю! Не надо к мамке!
Ц Тогда шагом марш за Сережкой. Где он засел? Пока не разоружимся, не выпу
щу!
Крепко схваченный воротник мальчишкиной курточки подтверждал, что это
так.
Ц Подождите, дяденька, отпустите! Может, тут уронилось?
Чуть-чуть приотпущенный он нагнулся и быстро-быстро зашарил по земле, ме
ж битого кирпича и бутылочного боя. Нашел то, что надо, и выпрямился: вот!
В ладонь доктора Рыжикова легла латунная трубка, оснащенная толстой рез
инкой и гнутым гвоздем, Ц простейший самопал, десятилетиями стоящий на
вооружении уличных и дворовых команд. Незаменимый в воспитании отваги, к
ак мосинская трехлинейная винтовка. Только винтовка давно уступила мес
то в строю автоматическому оружию, а самопал оказался редкостно живучим
. Видимо, в силу еще более удачной конструкции.
Ц Так я и думал, Ц рассмотрел он под фонарем свой трофей. Ц Для тройного
заряда. Ну куда вы лезете, куда вам надо? Ну почему наши вам не подходят Ц н
адежные, опробованные, безотказные, еще до войны испытанные и поставленн
ые на конвейер? Обязательно надо увеличивать заряд? Прямо как в мировой г
онке вооружений!
Во время этого увещевания стрелок, как и следовало, бесследно исчез. И про
никновенные слова доктора Петровича всуе тонули во тьме.
Ладно, вздохнул он, все же исполнив свой воспитательный долг. И пошел к дом
у, сверившись с адресом по бумажке. Однако за несколько шагов до подъезда
откуда ни возьмись вынырнула фигурка стрелка.
Ц Дяденька, не ходите к мамке! Я больше не буду! Честное слово даю! Не ходит
е, дяденька!
Доктор Рыжиков и думать не думал идти к его мамке. Он встал и объяснил со в
сей толковостью, что договор есть договор и он его намерен соблюдать по в
сем пунктам.
Но в подъезде мальчишка не отставал он него. А когда доктор Рыжиков посту
чал в совершенно постороннюю, на его взгляд дверь, вообще зашелся и вцепи
лся в докторский рукав:
Ц Обманули! Не ходите, дяденька! Мамке кричать будет, что опять из-за меня
заболела! И что помрет из-за меня! Я, честное слово, не буду! Обещали же не хо
дить! А сами обманули! Мамка драться будет, а пугач и не мой!
Доктора Рыжикова наконец осенило. Стрелок оказался сыном соседки-свиде
тельницы, к которой он набрался мужества пойти. Мужество требовалось не
для того, чтобы от кого-то отбиваться, а для того, чтобы подступиться к изд
ерганной, видно было в суде, и лжесвидетействующей женщины. До чего мучит
ельное дело. Кроме того, он не имел права быть частным сыщиком. Но право бы
ть гражданином, который может задать любому гражданину страны любой спр
аведливый вопрос, он имел. Как задать Ц еще не знал, но знал, что имел. Прост
о прийти и спросить: «Почему вы с женой Чикина обманываете суд?» Проще про
стого, но это ведь надо, чтобы язык повернулся… Назвать незнакомого чело
века обманщиком Ц тоже надо храбрости набраться. Да еще если человек по
дозревается в неврастении.
С такой кашей в голове доктор Петрович подступил к соседкиной двери. Не у
спел он объяснить мальчишке-самопальщику, что дело вовсе не в самопале, к
ак дверь открылась и они оба предстали перед хозяйкой.
Ц Опять! Ц сразу потянулась она к сыновнему затылку, чтобы отвесить ава
нсовый тумак. Ц Снова нахулиганничал, ирод недоношенный! Дня прожить не
дает, чтобы не привели! Что сегодня наделал?
Ц Ничего не наделал! Ц заслонил доктор Рыжиков собой маленького и вечн
о виноватого спутника. Ц Никто его не привел, я к вам по делу… Он сам по себ
е, я Ц сам по себе…
Она отвесила бы тумак и доктору Петровичу по боевой инерции. Она заслужи
вала сильного снисхождения. Мальчишка, пользуясь защитой и горя любопыт
ством, прошмыгнул в единственную комнату, в угол, где стоял простой квадр
атный стол с клеенкой, покрытой многочисленными кляксами. Чтобы не прогн
али, стал с озабоченным видом извлекать из трепаного портфельчика черни
льницу, книжки, тетрадки.
Ц Спасу нет на ирода! Ц оправдывалась мать, пока доктор Петрович огляды
вался. Ц На школьном чердаке пожар зажег! Дохлую кошку учителю в портфел
ь сунул!
Ц Это не я! Ц соригинальничал от из своего угла.
Ц Морда ты шкодная, морда шкодная! Ц метнулась к нему мать с чем-то кухон
но-деревянным в руке, от чего сын юркнул под стол. Ц Пусть лучше в колонию
заберут, пусть сам горя хлебнет, узнает, почем добро стоит! Ведь сыт, одет, о
бут! Чего еще дураку надо? Сколько прошу: Женька, Женечка!
Женька из-под стола метнул в доктора Рыжикова умоляющий взгляд: неужели
продашь? Доктор Рыжиков подал ему чуть заметный знак рукой: не дрейфь!
В ответ не его уговоры, что ничего такого не случилось, она все же заплакал
а, ушла на кухню, высморкалась там под краном, умылась, вернулась с покрасн
евшими глазами, заглянула в буфетное зеркало, нервно засмеялась, взяла г
убную помаду. Тогда по какому вопросу?
Доктор Рыжиков уже понял, что она срывается без всякого предохранителя.
Но даже не это остановило его от рокового вопроса. Обвинить при мальчишк
е его мать в лживости Ц это уже надо и самому быть конченым садистом. Вот
именно, врачом-палачом. А что тогда придумать? Он неловко топтался у порог
а.
С довоенных времен доктор Рыжиков врал туго, если дело не касалось прямо
й врачебной тайны. Прийти-то сюда ему действительно нужна какая-то причи
на, а не откуда ни возьмись. Он даже испугался, что она вспомнит его по суду
и уличит в сообщничестве с подсудимым, но ее память была, видно также осла
блена, как и нервы. Не имея на то никаких полномочий и прав, он пробормотал
что-то насчет родительского комитета, который проверяет гигиенические
домашние условия учеников (даже неизвестно, какой школы). Уши у него горел
и под серым беретом как фонари.
Услышав про родительский комитет, Женькина мать всячески засуетилась в
округ Женькиного стола и Женькиного рабочего места. Начала переставлят
ь дешевые вазочки и статуэтки на буфете, придавая комнате больше уюта. «А
что домашние условия? Домашние условия как у людей», Ц приговаривала он
а ревниво, отводя невысказанный упрек в недостаточном старании создать
эти самые условия.
Женька уже вылез из-под стола и сел у окна, сурово выпрямившись и даже нес
колько закостенев. Похоже, он не ждал от этой темы ничего хорошего.
Ц А вы кем работаете? Ц осторожно спросил доктор Рыжиков.
Ц Посудомойкой в «Юности», Ц резко ответила она, понимая, что посудомой
ка Ц не кандидат искусствоведения. Ц Кем же еще? Вот руки, видите, до мяса
разъедает. От химии с горчицей. Одно благо, что через день. Не знаю, сколько
еще выдержу. Обещают в разделочную перевести… Ц Она значительно поджал
а губы, давая знать, что тоже кой-чего стоит. И показала руки, изъеденные го
рчицей и химией.
Ц А сколько зарабатываете? Ц Доктор Рыжиков решил, что родительский ко
митет так родительский комитет.
Ц Семьдесят пять новыми оклад, Ц села она, показав все, необходимое для
домашних условий. Ц И ноги преют в резине. У нас у всех, девушек-мойщиц, да
ром потом ревматизмы? Кто в зале и в кухне, совесть совсем забыли. Работа ч
истая, на людях, крахмальные фартуки, чепчики… В день по тридцатке можно х
апнуть. Без мяса настоящего, а не каких-то там костей, со смены не уходят. А
нам, мойщицам, если раз в год курочку дохлую дадут или гнилых мандаринов, т
ак потом год попрекают…
Женька Рязанцев сопел от стыда. Он стиснул зубы. Нет бы сидела молчала. Мал
о, что суется со своими руками, так еще и с ворованными курами. Только и раз
говоров, кто да что спер из ресторана. Болтайте при своих, а при человеке з
ачем?
Ц Ну хорошо, Ц пришел ему на помощь доктор Рыжиков. Ц Понятно. А на учеб
ники хватает? На тетрадки?
Ц А нам бесплатно выдают, Ц похвасталась она. Ц И половинное питание. К
ак малообеспеченным. Если бы хоть алименты шли, а то как гавкнулся четыре
года, так ни слуху ни духу… Может, бабу нашел, живет как у бога за пазухой… Л
учше бы сразу под поезд, чтоб пополам переехало…
И снова перешла от слов к слезам.
Женька содрогнулся от алиментов, как от ожога. Он ненавидел это унизител
ьное слово. Пора было кончать его мучения. Но доктор Рыжиков не знал, с как
ого бока. «Если бы кто-то отказался от своих показаний… Ц преследовал ег
о голос одного криминалистического чина. Ц Это можно было бы рассматри
вать как вновь открывшееся обстоятельство…» Если так можно выразиться
на их крючкотворской тарабарщине. «Если бы кто-то…» Женькина мать этот «
кто-то» и есть. Та самая соседка Чикиных, которая все видела и слышала. Что
в таких случаях говорят, доктор Рыжиков просто не знал. «Правду вы сказал
и или нет?» Да ему просто в рожу плюнут после таких слов. Потому что про себ
я каждый точно знает, что он-то говорит самую правду.
Он потоптался у порога. Может с Женькой нужно позаниматься, подтянуть пр
едметы, посодействовать в чем?
Ц Уж вы посодействуйте! Ц обрадовалась мать. Ц Уж вы возьмитесь за нег
о! Человек-то порядочный, сразу видно. Может, вам курочку импортную для се
мьи надо или помидор банку болгарских?
34
Ц Но самое поразительное, что нас с вами просто не существует, Ц сказал
присутствующим доктор Рыжиков.
Присутствующие осмотрели друг друга. Сулейман, Сильва Сидоровна, рыжая к
ошка Лариска, доктор Коля Козлов, преданно глядящий Чикин. Каждый был впо
лне видимым.
Ц Ремонт-то здесь должен начаться только будущей весной. А наше скудное
оборудование дадут в третьем квартале. Или в четвертом. Еще не решили. Мы с
вами стоим в безглазой развалине без пола и без стен, где свистит холодны
й осенний ветер…
Ц Привидения в замке Лукича, Ц четко сформулировал Коля Козлов. Ц Воо
бще-то обмыть надо. А то с покойника начнете.
Ц Типун тебе на язык, тьфу! Ц вырвалось у Сильвы Сидоровны.
Ц Вот это и есть подпольное предприятие, Ц мягко сказал Сулейман. Ц А в
ы спрашивали, откуда они все берут. Теперь у вас будут спрашивать. То есть
у нас…
Ц А мы свои фонды получим и вернем долги, Ц пообещал доктор Рыжиков. Ц Б
ольному Самсонову сообща печку отремонтируем, забор восстановим…
Ц По мордам мы получим, если не обмоем, Ц убежденно сказал доктор Коля.
Сильва Сидоровна бросила на него один из самых своих свирепых взглядов.
Ц Вот свой и приноси! Ц огрызнулась она в дурном предчувствии траты сок
ровенного спирта.
Ц А у вас в Баку, как там, Ц с интересом посмотрела рыжая Лариска на Сулей
мана, Ц насчет подпольных сумочек Ц водятся?
Ц Не смотрите на него так огненно, Лариса, Ц предупредил доктор Рыжиков
. Ц Он скромный честный труженик и с мафией не связан. Примерный семьянин
.
Ц Да не нужен он мне, Ц тряхнула она рыжими кудрями. Ц У меня муж пока до
ма… Мне сумочка нужна. Из крокодиловой кожи.
Ц Пожалейте крокодилов, Лариса, Ц заступнически вздохнул доктор Рыжи
ков.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45
Ц Кто вам дал стальные руки-крылья? Ц мягко осведомился Сулейман.
Ц Разум! Ц твердо ответил доктор Рыжиков.
Ц Извините! Ц мягко, но непреклонно сказал Сулейман.
Ц Нет, это вы извините, Ц мягко, но непреклонно сказал доктор Рыжиков. Ц
Именно разум.
Ц Когда вы висели на парашютах, вы пели, что не разум.
Ц А кто же тогда? Ц в лоб спросил доктор Рыжиков.
Ц Кто-то другой, но не разум.
Ц Так вот! Ц вложил все ехидство, на какое только был способен, доктор Ры
жиков. Ц Сначала, в первом варианте, стальные руки-крылья дал именно раз
ум. Вы, Сулейман, еще молоды, чтобы это помнить. Вы помните второй вариант, в
котором руки-крылья дал кто-то другой. А вместо сердца Ц пламенный мотор
, не так ли? А потом снова разум.
Ц Тогда извините, Ц мягко улыбнулся Сулейман. Ц Больше не буду никогд
а. Ц И глубокая искра в темных глазах.
Ц Почему же никогда? Врачи не говорят: всегда и никогда, Ц великодушно р
азрешил победитель. Ц Ну что? Смотри, как хорошо пошла без костылей! Кост
ыли-то забыла! Ага, ага! Перебьешься!
Он подальше убрал костыли, к которым потянулась Жанна. Она балансировала
на страховочном поясе. От пояса уходили к потолку мощные резиновые жгут
ы. Там надежные рельсы, уложенные в стены, служили кран-балкой. Из-за них и
разгорелась запоздалая перестройка. Страховочное устройство ездило по
ним на колесиках. Таким был первый выход Жанны в свет.
Ц Дайте! Ц потянулась она к костылям, чувствуя себя без них позорно бес
помощной, как без одежды.
Ц Держи! Ц протянул он их. Ц Молодец, хорошо постояла. Теперь домашнее з
адание Ц пять раз туда и обратно.
Ц Без костылей?! Ц ужаснулась она.
Ц Сначала с костылями, Ц смилостивился он.
Сам себя, с новыми зубами во рту, он ощущал не меньшим героем, чем после сам
ой ярой рукопашной на границе Австрии. Только старался не замечать ехидн
ых искорок в дружелюбных глазах Сулеймана: да, мол, знаем мы таких героев,
немало видели. Сулейман висел на шведской стенке, вделанной в стену, и доб
родушно побалтывал ногами.
Ц А я пойду, Ц вздохнул доктор Рыжиков как-то особенно неопределенно.
Ц Опять не в свою функцию нос совать…
Ц А если я упаду?! Ц воскликнула Жанна, боясь остаться одинокой.
Тут же в двери молча выросла непоколебимая Сильва Сидоровна, уже совсем
сюда переселившаяся на крохотную зарплату. Никого другого пустить на эт
о единственное место при докторе Рыжикове она не могла.
Ц Может, я с вами? Ц разделил его решимость Сулейман. Ц Люди бывают разн
ые, Юрий Петрович…
Ц Нет! Ц сказал доктор Рыжиков твердо, еще раз почерпнув мужество в сво
их новых зубах. Выдержав такое, человек становится способен на многое. Ц
В такую разведку идут одиночки. И гибнут, никого не выдавая.
Все благоговейно притихли, провожая его на неизвестный подвиг.
Ц Иду в универмаг выбирать люстру, Ц решил он замести напоследок следы.
Ц Разве не гиблое дело?
…Буквально через час в него стреляли. Подло, неожиданно, из-за угла.
Сверкнуло во тьме красноватое пламя, хлопнул по ушам знакомый звук, удар
ила волна паленого.
Ц Ой! Ц крикнул кто-то.
Ц Бежим! Ц отозвался другой.
Ц Стой! Ц грозно предупредил доктор Рыжиков, которого на сей раз пуля у
боялась.
Один злоумышленник все-таки проскочил у него между ног на свободу. Но вто
рого он ухитрился зажать между кирпичным забором и углом дома, пользуясь
для этого картонной коробкой, в которой звякнуло что-то хрупкое. Это и бы
ла люстра, купленная только что в универмаге. Не из дорогих, давно присмот
ренная и выношенная в мечтах об уюте в отделенском коридорчике, благодар
я чему он сразу заиграл бы как лишнее обжитое помещение, а не как преслову
тые больничные коридоры. Денежки он потихоньку утаивал из внеочередных
выездных, чувствуя себя грабителем родной семьи, в свою очередь мечтавше
й о телевизоре или о магнитофоне. Словом, кругом преступник. Но уж больно з
аманчиво представлял он вечера под этой люстрой в тесном кругу родимых б
ольных. Или на старость потянуло к уюту?
Но в борьбе размышлять было некогда. Каждый звереныш в капкане первым де
лом начинает отчаянно биться. Поэтому в коробку, служившую сейчас прессо
м, молотили и кулаками, и головой, и чем попало. Каждый такой удар болезнен
но отзывался в сердце доктора Рыжикова, но он не ослаблял давления. Что та
м осталось, в коробке, после этого Ц лучше не думать. Противник был не из т
ихонь. Уже зажатый намертво клешней доктора Рыжикова, он был готов, как ящ
ерица хвост, оторвать и оставить врагу свою руку. И извивался до последне
го. Лишь колоссальный перевес сил помог доктору Рыжикову постепенно, дав
лением и терпением, утихомирить пленника. Когда сопротивление утихло, до
ктор Рыжиков пропыхтел:
Ц Где пугач?
Ц Какой пугач! Ц снова задергался «язык». Ц Пусти! Че пристали! Мне домо
й надо!
Голосишко был сварливый, безотцовский.
Ц Ну нет! Ц хватка у доктора Петровича была еще та, десантная. А хирургич
еские пальцы Ц чуткие, как миноискатель. Ц Пока не отдашь, не пущу!
Ц Нет у меня, Сережка утащил! Ц Пленник стал хныкать. Ц Пустите, силы бо
льше, да? Силы больше? Мне домой пора!
Ц Тебя, брат, из дому и выпускать нельзя! Ц заверил доктор Петрович, чуть
ослабляя нажим. Ц Придется отвести тебя к родителям, пока целый. А то пол
учат потом без пальцев или без глаза… Ну-ка пошли, показывай, где живешь!
Ц Не пойду! Ц снова забился пленник. Ц К мамке не пойду! Не надо к мамке, д
яденька! Это не я!
Но доктор Рыжиков был неумолим. Слишком много пробитых голов, выжженных
глаз, оторванных пальцев прошло перед ним. Если хоть что-то из этого немин
уемого потока можно было предотвратить, он должен был превращаться в неп
робиваемый камень. Поэтому он каменно сказал:
Ц Пугач на бочку… или идем к матери!
Видно, это было слабым местом в оборонительных рейдутах.
Ц Сережка утащил, дяденька! Правду говорю! Не надо к мамке!
Ц Тогда шагом марш за Сережкой. Где он засел? Пока не разоружимся, не выпу
щу!
Крепко схваченный воротник мальчишкиной курточки подтверждал, что это
так.
Ц Подождите, дяденька, отпустите! Может, тут уронилось?
Чуть-чуть приотпущенный он нагнулся и быстро-быстро зашарил по земле, ме
ж битого кирпича и бутылочного боя. Нашел то, что надо, и выпрямился: вот!
В ладонь доктора Рыжикова легла латунная трубка, оснащенная толстой рез
инкой и гнутым гвоздем, Ц простейший самопал, десятилетиями стоящий на
вооружении уличных и дворовых команд. Незаменимый в воспитании отваги, к
ак мосинская трехлинейная винтовка. Только винтовка давно уступила мес
то в строю автоматическому оружию, а самопал оказался редкостно живучим
. Видимо, в силу еще более удачной конструкции.
Ц Так я и думал, Ц рассмотрел он под фонарем свой трофей. Ц Для тройного
заряда. Ну куда вы лезете, куда вам надо? Ну почему наши вам не подходят Ц н
адежные, опробованные, безотказные, еще до войны испытанные и поставленн
ые на конвейер? Обязательно надо увеличивать заряд? Прямо как в мировой г
онке вооружений!
Во время этого увещевания стрелок, как и следовало, бесследно исчез. И про
никновенные слова доктора Петровича всуе тонули во тьме.
Ладно, вздохнул он, все же исполнив свой воспитательный долг. И пошел к дом
у, сверившись с адресом по бумажке. Однако за несколько шагов до подъезда
откуда ни возьмись вынырнула фигурка стрелка.
Ц Дяденька, не ходите к мамке! Я больше не буду! Честное слово даю! Не ходит
е, дяденька!
Доктор Рыжиков и думать не думал идти к его мамке. Он встал и объяснил со в
сей толковостью, что договор есть договор и он его намерен соблюдать по в
сем пунктам.
Но в подъезде мальчишка не отставал он него. А когда доктор Рыжиков посту
чал в совершенно постороннюю, на его взгляд дверь, вообще зашелся и вцепи
лся в докторский рукав:
Ц Обманули! Не ходите, дяденька! Мамке кричать будет, что опять из-за меня
заболела! И что помрет из-за меня! Я, честное слово, не буду! Обещали же не хо
дить! А сами обманули! Мамка драться будет, а пугач и не мой!
Доктора Рыжикова наконец осенило. Стрелок оказался сыном соседки-свиде
тельницы, к которой он набрался мужества пойти. Мужество требовалось не
для того, чтобы от кого-то отбиваться, а для того, чтобы подступиться к изд
ерганной, видно было в суде, и лжесвидетействующей женщины. До чего мучит
ельное дело. Кроме того, он не имел права быть частным сыщиком. Но право бы
ть гражданином, который может задать любому гражданину страны любой спр
аведливый вопрос, он имел. Как задать Ц еще не знал, но знал, что имел. Прост
о прийти и спросить: «Почему вы с женой Чикина обманываете суд?» Проще про
стого, но это ведь надо, чтобы язык повернулся… Назвать незнакомого чело
века обманщиком Ц тоже надо храбрости набраться. Да еще если человек по
дозревается в неврастении.
С такой кашей в голове доктор Петрович подступил к соседкиной двери. Не у
спел он объяснить мальчишке-самопальщику, что дело вовсе не в самопале, к
ак дверь открылась и они оба предстали перед хозяйкой.
Ц Опять! Ц сразу потянулась она к сыновнему затылку, чтобы отвесить ава
нсовый тумак. Ц Снова нахулиганничал, ирод недоношенный! Дня прожить не
дает, чтобы не привели! Что сегодня наделал?
Ц Ничего не наделал! Ц заслонил доктор Рыжиков собой маленького и вечн
о виноватого спутника. Ц Никто его не привел, я к вам по делу… Он сам по себ
е, я Ц сам по себе…
Она отвесила бы тумак и доктору Петровичу по боевой инерции. Она заслужи
вала сильного снисхождения. Мальчишка, пользуясь защитой и горя любопыт
ством, прошмыгнул в единственную комнату, в угол, где стоял простой квадр
атный стол с клеенкой, покрытой многочисленными кляксами. Чтобы не прогн
али, стал с озабоченным видом извлекать из трепаного портфельчика черни
льницу, книжки, тетрадки.
Ц Спасу нет на ирода! Ц оправдывалась мать, пока доктор Петрович огляды
вался. Ц На школьном чердаке пожар зажег! Дохлую кошку учителю в портфел
ь сунул!
Ц Это не я! Ц соригинальничал от из своего угла.
Ц Морда ты шкодная, морда шкодная! Ц метнулась к нему мать с чем-то кухон
но-деревянным в руке, от чего сын юркнул под стол. Ц Пусть лучше в колонию
заберут, пусть сам горя хлебнет, узнает, почем добро стоит! Ведь сыт, одет, о
бут! Чего еще дураку надо? Сколько прошу: Женька, Женечка!
Женька из-под стола метнул в доктора Рыжикова умоляющий взгляд: неужели
продашь? Доктор Рыжиков подал ему чуть заметный знак рукой: не дрейфь!
В ответ не его уговоры, что ничего такого не случилось, она все же заплакал
а, ушла на кухню, высморкалась там под краном, умылась, вернулась с покрасн
евшими глазами, заглянула в буфетное зеркало, нервно засмеялась, взяла г
убную помаду. Тогда по какому вопросу?
Доктор Рыжиков уже понял, что она срывается без всякого предохранителя.
Но даже не это остановило его от рокового вопроса. Обвинить при мальчишк
е его мать в лживости Ц это уже надо и самому быть конченым садистом. Вот
именно, врачом-палачом. А что тогда придумать? Он неловко топтался у порог
а.
С довоенных времен доктор Рыжиков врал туго, если дело не касалось прямо
й врачебной тайны. Прийти-то сюда ему действительно нужна какая-то причи
на, а не откуда ни возьмись. Он даже испугался, что она вспомнит его по суду
и уличит в сообщничестве с подсудимым, но ее память была, видно также осла
блена, как и нервы. Не имея на то никаких полномочий и прав, он пробормотал
что-то насчет родительского комитета, который проверяет гигиенические
домашние условия учеников (даже неизвестно, какой школы). Уши у него горел
и под серым беретом как фонари.
Услышав про родительский комитет, Женькина мать всячески засуетилась в
округ Женькиного стола и Женькиного рабочего места. Начала переставлят
ь дешевые вазочки и статуэтки на буфете, придавая комнате больше уюта. «А
что домашние условия? Домашние условия как у людей», Ц приговаривала он
а ревниво, отводя невысказанный упрек в недостаточном старании создать
эти самые условия.
Женька уже вылез из-под стола и сел у окна, сурово выпрямившись и даже нес
колько закостенев. Похоже, он не ждал от этой темы ничего хорошего.
Ц А вы кем работаете? Ц осторожно спросил доктор Рыжиков.
Ц Посудомойкой в «Юности», Ц резко ответила она, понимая, что посудомой
ка Ц не кандидат искусствоведения. Ц Кем же еще? Вот руки, видите, до мяса
разъедает. От химии с горчицей. Одно благо, что через день. Не знаю, сколько
еще выдержу. Обещают в разделочную перевести… Ц Она значительно поджал
а губы, давая знать, что тоже кой-чего стоит. И показала руки, изъеденные го
рчицей и химией.
Ц А сколько зарабатываете? Ц Доктор Рыжиков решил, что родительский ко
митет так родительский комитет.
Ц Семьдесят пять новыми оклад, Ц села она, показав все, необходимое для
домашних условий. Ц И ноги преют в резине. У нас у всех, девушек-мойщиц, да
ром потом ревматизмы? Кто в зале и в кухне, совесть совсем забыли. Работа ч
истая, на людях, крахмальные фартуки, чепчики… В день по тридцатке можно х
апнуть. Без мяса настоящего, а не каких-то там костей, со смены не уходят. А
нам, мойщицам, если раз в год курочку дохлую дадут или гнилых мандаринов, т
ак потом год попрекают…
Женька Рязанцев сопел от стыда. Он стиснул зубы. Нет бы сидела молчала. Мал
о, что суется со своими руками, так еще и с ворованными курами. Только и раз
говоров, кто да что спер из ресторана. Болтайте при своих, а при человеке з
ачем?
Ц Ну хорошо, Ц пришел ему на помощь доктор Рыжиков. Ц Понятно. А на учеб
ники хватает? На тетрадки?
Ц А нам бесплатно выдают, Ц похвасталась она. Ц И половинное питание. К
ак малообеспеченным. Если бы хоть алименты шли, а то как гавкнулся четыре
года, так ни слуху ни духу… Может, бабу нашел, живет как у бога за пазухой… Л
учше бы сразу под поезд, чтоб пополам переехало…
И снова перешла от слов к слезам.
Женька содрогнулся от алиментов, как от ожога. Он ненавидел это унизител
ьное слово. Пора было кончать его мучения. Но доктор Рыжиков не знал, с как
ого бока. «Если бы кто-то отказался от своих показаний… Ц преследовал ег
о голос одного криминалистического чина. Ц Это можно было бы рассматри
вать как вновь открывшееся обстоятельство…» Если так можно выразиться
на их крючкотворской тарабарщине. «Если бы кто-то…» Женькина мать этот «
кто-то» и есть. Та самая соседка Чикиных, которая все видела и слышала. Что
в таких случаях говорят, доктор Рыжиков просто не знал. «Правду вы сказал
и или нет?» Да ему просто в рожу плюнут после таких слов. Потому что про себ
я каждый точно знает, что он-то говорит самую правду.
Он потоптался у порога. Может с Женькой нужно позаниматься, подтянуть пр
едметы, посодействовать в чем?
Ц Уж вы посодействуйте! Ц обрадовалась мать. Ц Уж вы возьмитесь за нег
о! Человек-то порядочный, сразу видно. Может, вам курочку импортную для се
мьи надо или помидор банку болгарских?
34
Ц Но самое поразительное, что нас с вами просто не существует, Ц сказал
присутствующим доктор Рыжиков.
Присутствующие осмотрели друг друга. Сулейман, Сильва Сидоровна, рыжая к
ошка Лариска, доктор Коля Козлов, преданно глядящий Чикин. Каждый был впо
лне видимым.
Ц Ремонт-то здесь должен начаться только будущей весной. А наше скудное
оборудование дадут в третьем квартале. Или в четвертом. Еще не решили. Мы с
вами стоим в безглазой развалине без пола и без стен, где свистит холодны
й осенний ветер…
Ц Привидения в замке Лукича, Ц четко сформулировал Коля Козлов. Ц Воо
бще-то обмыть надо. А то с покойника начнете.
Ц Типун тебе на язык, тьфу! Ц вырвалось у Сильвы Сидоровны.
Ц Вот это и есть подпольное предприятие, Ц мягко сказал Сулейман. Ц А в
ы спрашивали, откуда они все берут. Теперь у вас будут спрашивать. То есть
у нас…
Ц А мы свои фонды получим и вернем долги, Ц пообещал доктор Рыжиков. Ц Б
ольному Самсонову сообща печку отремонтируем, забор восстановим…
Ц По мордам мы получим, если не обмоем, Ц убежденно сказал доктор Коля.
Сильва Сидоровна бросила на него один из самых своих свирепых взглядов.
Ц Вот свой и приноси! Ц огрызнулась она в дурном предчувствии траты сок
ровенного спирта.
Ц А у вас в Баку, как там, Ц с интересом посмотрела рыжая Лариска на Сулей
мана, Ц насчет подпольных сумочек Ц водятся?
Ц Не смотрите на него так огненно, Лариса, Ц предупредил доктор Рыжиков
. Ц Он скромный честный труженик и с мафией не связан. Примерный семьянин
.
Ц Да не нужен он мне, Ц тряхнула она рыжими кудрями. Ц У меня муж пока до
ма… Мне сумочка нужна. Из крокодиловой кожи.
Ц Пожалейте крокодилов, Лариса, Ц заступнически вздохнул доктор Рыжи
ков.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45