Ц Трубы у нас есть, Ц охладил его счет доктор Рыжиков, Ц можете начинат
ь хоть сейчас.
Это весьма раздосадовало старшего, он даже выплюнул кусок карандаша и кр
якнул:
Ц Так дело не делают.
Ц А как? Ц доверчиво спросил доктор Петрович.
Ц Ну как… Ц посмотрел старший на доктора как на младенца. Ц Вы уж не оби
жайтесь, могли и сами предложить. Мы только из колхоза…
Ц Чего? Ц настала его очередь чегокать.
Ц Да его же… Ц кашлянул старший в кулак. Ц Для смазки, значит. А завтра у
тречком и глазом не моргнете…
Доктор Петрович понял. И новенькие халаты для благоприятного впечатлен
ия и доверия, и интеллигентная шляпа.
Ц С другой стороны, замерзли в колхозе, лето сырое… А то ходим, ходим… Поп
ростужались… Ц поддакнули старшему младшие.
Дальнейшее решалось у Сильвы Сидоровны.
Ц А где бутылку взять? Ц огрызнулась она, мало вникнув в аргументы в пол
ьзу пролития в хрипловатые емкости кровного нейрохирургического спирт
а. Ц Вы с этой стройкой на них разоритесь, а им как в прорву…
Это было самое многословное, что пришлось слышать от нее доктору Рыжиков
у до сего дня.
Ц А вы без стеклотары? Ц вежливо спросил доктор Рыжиков старшего, с кот
орым он проник в святая святых Сильвы Сидоровны.
Старший развел руками. Где-где, а в медицине стеклопосуды этой горы. Санте
хническое представление о мире зиждется на этом.
Ц Да что у нас, ни одной банки? Ц наивно спросил доктор Рыжиков.
Ц Одна есть, Ц мстительно сказала она, поняв, что хозяин обманут беспов
оротно. Ц Но только в ней моча.
Ц Как Ц моча? Ц спросили мужчины. Ц Какая?
Ц А так! Ц Сильва Сидоровна, естественно, ненавидела всех потребителей
казенного спирта, грабивших доктора Рыжикова и государство. Ц Не лошад
иная, понятно. Больной помочился, да в анализ не приняли. Завтра снова писа
ть… Вылить, что ли?
Доктор Рыжиков растерялся.
Ц Ну так ведь это… Ц засуетился старший, Ц все же как… дезинфекция, что
ли… Сама себя моет…
Ц Да и моча дезинфекция, Ц подбодрил его доктор Петрович. Ц Вы на ранку
, если что, пописайте, быстрей пройдет.
Ц Так то на ранку… Ц проворчал старший, ревниво наблюдая за струйкой, л
ьющейся в сполоснутую банку. Ц Да ты не жмись, хозяйка. Сделаем качествен
но!
Начались ритуальные клятвы и уверения, которые завершились во дворе вза
имным пожатием рук и прижиманием их к груди. С банкой в кармане старший сд
елался для остальных двух магнитом. Они уходили, поддерживая его под лок
отки, чтоб не упал и не разбился. Они не вернулись ни завтра, ни послезавтр
а, ни через неделю. Встревоженный Сансаныч с одышкой сказал, что слесарей
снова услали в колхоз на огурцы и помидоры и ждать их не раньше сентября. Д
а и вообще им сюда наряд никто не выписывал, это ведь стройка будущего год
а. Как они про нее узнали, неизвестно. И вообще непонятно, откуда здесь все
появилось Ц доски, кирпич, цемент, стекла…
Как заговорщик заговорщика взял доктора под руку и увлек в сторону, в зар
осли разных кустов, обступающих прачечную.
Ц Юрий Петрович, голубчик! Не погубите! Я плановый ремонт приемного корп
уса начать не смог, материалов нет! С меня контроль народный шкуру спусти
т, откуда здесь есть, а там нет! И документика ни на один кирпичик, ни на один
мешок цемента! Это же фондовые материалы, накапают на нас Ц всех собак сп
устят! Мне уже намекали…
Если бы сам доктор Рыжиков знал, откуда, из каких заморских стран, прибыл т
от грузовик с кирпичом! И мешки с известью и цементом. И ящик стекла. Но он д
аже близко не представлял. И даже будить не собирался эту спящую собаку. Т
олько сейчас мелькнуло: если даже и посадят Ц успеем отстроиться. Пока н
астучат, пока насобирают материалов, пока повызывают свидетелей, подвед
ут статью… Вполне можно успеть закончить. Уж стены рушить на вещественны
е доказательства у них тупости не хватит.
Разве что вернешься стриженный, как Смоктуновский в «Берегись автомоби
ля», а в твоем флигеле хозяйничает приветливейшая Ада Викторовна. Конечн
о же ей донельзя понадобилось такое одинокое уютное строение для особо т
онких ультрафиолетовых и электромассажных процедур, разной физиотерап
ии и лечебной гимнастики. Так что попробуй отлучись не то что на два года
Ц на два дня. Так и делает круги вокруг новостройки, принюхиваясь к собла
знительным запахам свежих рам и дверей.
Не столько из-за себя, а сколько из-за Сансаныча, он все же осторожно подка
тился к больному Самсонову.
Ц Пусть не дрожит! Ц молодецки подправил Самсонов свой ус крючком-держ
алкой укороченной руки. Ц Смелого пуля боится! Да ни одного ворованного
камушка тут нет. Тут и надо всего кот наплакал. Кирпич и смесь я вот себе вы
писал в домоуправлении. На ремонт печки. Печка, понимаешь, греть перестал
а. Прогорела изнутри. Ну и на заборчик добавили… Не, печка греть будет, мне
ее Захарыч обследовал и говорит, что тот кирпич пойдет… Не, платить я не пл
атил, оне мне и так задолжали. Сколь витрин им за так повставлял, по дружбе.
Оне и рады расквитаться.
Доктор Рыжиков убедился, что лично Сансанычу обеспечено железное алиби,
но все-таки что-то смущало его подсознание. Он-то знал, каково выпрашиват
ь у домоуправления материал для ремонта жилья. Что-то тут было еще.
Ц А кто вас все-таки сюда прислал? Ц спросил он стекольщика Самсонова у
же в двадцать седьмой раз.
Стекольщик Самсонов только гмыкнул что-то невразумительное насчет тог
о, что лучше бы заняться сантехником…
…Сантехник пришел неожиданно. И в неожиданном облике.
Ц Что, снова к нам? Ц сурово спросила его Сильва Сидоровна, держа в руках
швабру. У доктора Рыжикова она работала, конечно, еще без ставки, а со став
кой Ц на старом месте. Но души больше вкладывала сюда, особенно в охрану и
оборону объекта, зная лисьи помыслы Ядовитовны. Ц Голова, что ли, снова б
олит? Нет его, у него перелом позвоночника…
Ц Перелом?! Ц округлились глаза у недавно выписанного больного Чикина,
ибо это был он. Но, к его счастью, перелом был только операцией в «Скорой по
мощи». Ц Придется ждать…
Там доктор Рыжиков и застал его в сумерках, услышав где-то в глубине флиге
ля кряхтение и звяк металла. Чикин был с гаечным ключом и лбом в ржавчине.
Самсонов сразу спросил его про локтевой кран. Чикин сказал, что может. Стр
анно, при двух инженерных образованиях, но он действительно мог.
Доктор Рыжиков тут же локтем проверил кран (еще без подачи воды) и задумчи
во сказал, что о таком он мечтал. Чикин смущенно улыбнулся.
Ц Может, еще что-нибудь надо? Ц преданно спросил он.
Доктор Рыжиков только вздохнул. После операции он всегда становился нер
азговорчивым.
Ц А у меня завтра суд… Ц робко напомнил о своих обстоятельствах Чикин.

Ц Подали все-таки? Ц В голосе доктора Рыжикова едва заметно проскользн
уло разочарование.
Ц Подали… Ц растерянно сказал больной Чикин. Ц На меня. Она на меня под
ала…
Ц За что? Ц Доктор Петрович почему то слегка потеплел, будто Чикин-отве
тчик был ему роднее Чикина-истца.
Ц Вот вы как врач… Ц спросил больной Чикин, Ц ну и вообще Ц Какой может
быть приговор?
Ц Виновен! Ц твердо сказал доктор Рыжиков. Ц Виновен, но заслуживаете
снисхождения. Что же вы натворить-то успели?
Еще не знает, но уже прежняя симпатия к больному Чикину.
Ц Мне бы справочку… Ц дрогнул голосок Чикина.
Ц Любую! Ц пообещал доктор Рыжиков.
Ц Что меня утюгом…
Вот уж правда утюгом приглаженный. Когда пришла повестка, даже удивился
и подумал, что кто-то за него уже подал и теперь можно не мучиться. Но еще бо
льше пришлось удивиться, когда оказался в суде подсудимым, а не потерпев
шим. Здесь, на скамье ответчика, он и узнал, что в состоянии пьяного бреда в
присутствии уважаемых гостей жены бросился на нее с кухонным тесаком, по
резал ей ладонь, которой она в страхе защищалась, чудом только что не убил
, потом шарахнулся от всех и бежал из дому, всю ночь пугал одиноких прохожи
х и где-то обо что-то пробил спьяну голову. Тяжелый разделочный нож прила
гался, с ним Ц залежалая справка судебно-медицинской экспертизы о цара
пинах и порезах. Сами царапины, правда, давно уж успели сойти с пухленьких
белых ручек, с окольцованных пальцев.
Чикин хлопал глазами на ржавый тесак, хлопал на листок экспертизы, хлопа
л на пухлые ручки супруги, которые она крутила перед судейской бригадой.
Так ничего и не выхлопал Ц почему все-таки он с настоящим рубцом на лбу с
идит на скамье ответчика…
Ц Я напишу справку и пойду с вами в суд, Ц решительно сказал доктор Рыжи
ков.
В суде рядом с трагически дышащей потерпевшей сидели те гости-свидетели
, подтверждавшие каждое ее слово самыми клятвенными заверениями. Это был
и довольно солидные люди, по местным масштабам, и даже директор гостиниц
ы. И среди них Ц ближайшая соседка, каждые день и ночь видевшая и слышавша
я неимоверные страдания истязаемой Чикиной. От их дружного напора Чикин
совсем растерялся, сам себе не верил, путался в минутах и секундах, блеял и
мыкался. Всем было видно, что он заврался. И, наверное, судье Ц особенно. Эт
ого опасался доктор Петрович, вглядываясь в неподвижно-истощенное, напр
яженно-недоверчивое лицо женщины судьи. Эта могла уж засудить так засуд
ить. И слишком уж хорошо жена Чикина знала, где ей положено скромно опусти
ть глаза, где затрясти плечами в неудержимом рыдании. «Вы не поверите, гра
жданка судья… («Вам можно называть меня товарищем!») Сами посмотрите, как
ой он красный! Это же явно ненормальная краснота! Это от проспитрованнос
ти! А вы все знаете, сколько горя мы, женщины, терпим от этих нестерпимых пь
яниц! Сколько я ночами убегала к соседям, от стыда умирала, стыдилась пост
учаться, синяки показать, на улице спасалась до самого утра! Да он и сейчас
красный как рак. Снова с пьянки своей!»
Ц Это не алкогольная краснота! Ц раздался вдруг голос из зала.
Ц Это еще кто такой?! Ц возмутилась судья.
Это был, конечно, доктор Рыжиков.
Ц Я лечащий врач! Ц встал и представился он. Ц Эта краснота не алкоголь
ного характера, это последствия…
Ц Я протестую! Ц мигом встал прокурор, обвиняющий Чикина.
Чикину везло во всем. В прокуроре, который уверенно уличал его бархатным,
проникновенным, а когда надо Ц стальным и беспощадным голосом. И особен
но в адвокате, которая заслуживала всяческого снисхождения. Рыхлая, забы
вчивая, со слабым зрением и сильным насморком, она, чихая и сморкаясь, подо
лгу копошилась в бумагах, то приставляя к глазам очки, то отодвигая подал
ьше, то откладывая, чтобы полезть за платком. Зрителей это даже веселило.

Пылая благородным негодованием, прокурор заявил, что этот гражданин не з
аписан в свидетели, что он присутствовал в зале и давать ему слово Ц знач
ит, подрывать краеугольный камень процессуальности.
Доктор Рыжиков был на суде впервые. И честь по чести не знал, почему если о
н в зале, то обязательно будет лгать и лжесвидетельствовать.
Ц Именно! Ц подхватила и потерпевшая Чикина. Ц У меня тоже есть парикм
ахер стригущий, я же его в суд не приглашаю!
Судья долгим взглядом осмотрела ее, потом Чикина, потом лжесвидетеля Рыж
икова, потом сухо сказала:
Ц Протест удовлетворен.
Чем-то ей не угодил рыжиковский нос картошкой.
Тут уж прокурор разошелся. Он говорил о защите дома и очага, о гуманном дол
ге государства и правосудия ограждать таких слабых женщин, как гражданк
а Чикина, а заодно и всю окружающую среду, от таких деспотов, как обвиняемы
й Чикин. Он так живо расписал зверства Чикина с кухонным ножом, будто виде
л их лично. И потребовал врезать виновнику пять полных лет за злостное ху
лиганство с нанесением телесных повреждений и покушением на убийство.

Пять лет!
Доктор Рыжиков ерзал, но сдерживался. Его уже грозили вывести из зала. Он в
идел, что тут медицина бессильна. Акульи зубы чикинской жены сдирали мяс
о с его живого пациента до самых костей на глазах у всего честного народа.
Что же делать? И судья была готова согласиться со всей этой нелепостью Ц
ничего хорошего и ободряющего в ее судейском лице не читалось. И никто не
возопил и не воспрял: да что же это, люди!
Видно, больной Чикин и им казался подозрительным.
Общая потеря сознания.
Их бы подключить тогда к искусственному, как подключают на операциях к и
скусственному дыханию или кровообращению. Но искусственного сознания
еще нет. Оно, может быть, будет, когда накопит силы та загадочная оболочка,
о которой они часто говорили с Мишкой Франком и на которую так надеялся д
октор Петрович под добродушным прищуром прижимистого оппонента. Но сей
час она слишком слаба. Слишком слаба, это он и сам сознавал. Слишком ей дос
талось по большому и мелкому счету. Слишком, слишком. И напусти на нее эту
рыбу-пилу Ц дорежет до конца, догрызет…
Нет, надо обходиться своими силами. Рано просить подкрепления.
Слово было за адвокатшей. Но она и тут помогла Чикину. Забыла где-то его по
ложительную характеристику с места работы, справки о его плодотворной и
зобретательской деятельности. Она рылась в потертом портфеле, чихала от
пыли, извлекаемой оттуда, но нужных документов никак не находила. Судья с
неудовольствием объявила перерыв для их доставки.
Этот перерыв оказался самым длинным в истории мирового судейства.
Потому что когда все встали и суд вошел, в зале не оказалось ни Чикина, ни д
октора Петровича. А адвокатша, держа очки на расстоянии от глаз, объявила
по клочку бумажки, который развернула опять-таки вместо искомых докумен
тов, что с обвиняемым Чикиным за время перерыва случился приступ гипер…
чего-то вследствие перенесенной черепно-мозговой травмы. И он срочно-ср
очно госпитализирован. Возможности продолжать принимать участие в про
цессе не имеет. И все. Можно расходиться.
Так что Сильве Сидоровне пришлось чуть не впервые в жизни возроптать на
боготворимого доктора Рыжикова.
Ц Сами вы больные! Еще ни одной койки, ни одной тумбочки, а больного ведут!
Куда прикажете ложить Ц на пол?!

27

Ц На полу легче от тайных измерений прятаться, Ц серьезно пояснил, подн
имаясь, больной Туркутюков. Ц Вчера опять этот армянин приходил с цирку
лем. Зачем меня все время меряют?
Ц Он совсем не армянин, Ц добродушно сказал доктор Рыжиков. Ц Он насто
ящий древний перс, а может, даже ассириец. Я бы такой породой гордился. И он
вас измеряет не тайно, а явно, совсем не надо от него прятаться. Он стомато
лог, который будет участвовать в операции. Очень толковый товарищ. Руки!

Доктор Рыжиков прикрикнул, так как Туркутюков снова потянулся руками к м
якоти головы.
Ц А что вы сейчас рисуете? Ц тревожно спросил он. Ц Снова меня?
Ц Вас, Ц сказал доктор Рыжиков. Ц Но только будущего. После операции. Хо
тите посмотреть? В городе Смоленске, между прочим, живет железнодорожник
Удодов. Лет десять назад при сцепке он попал между вагонами, и ему размозж
ило лицо буферами. Да еще глаз выдавило. Вы по сравнению с ним счастливчик
. Я на его операции был в институте Бурденко, а потом в центральном стомато
логическом. Сейчас он красавец и даже жену бросил, хочет в кино сниматься.
Говорит, что с таким лицом не хочет жить по-старому…
Заговаривая зубы, он что-то набросал и протянул Туркутюкову.
Ц Это… кто? Ц робко спросила туркутюковская маска, повернув к свету лис
т со слишком, может быть правильным лицом мужественного фоторобота.
Ц Допустим, вы, Ц сказал доктор Петрович как о деле простейшем и даже не
заслуживающем внимания.
Маска долго молчала, высматривая. Потом выдавила из себя:
Ц Но так сделать нельзя…
Ц Почему можно сделать, чтобы прошли припадки, а это нельзя? Ц привел до
ктор Петрович неотразимый аргумент. Ц Это будет одна довольно серьезна
я операция и три попроще. Они не так больны, как… необычны. Ничего странног
о в этом нет, их сто лет делают, но многие о них ничего не слыхали… Вы про фил
атовский стебель что-нибудь слышали?
Туркутюков не слышал не только про филатовский стебель, он вообще ничего
не услышал, оглушенный бурей нахлынувших чувств. Она разыгралась гулким
стуком собственного сердца в обожженных ушах. Это была буря надежды, сам
ая лечебная буря, которую никогда не боялся вызвать доктор Рыжиков. И даж
е всячески вызывал, пренебрегая угрозами приступа. Импульсы надежды мог
ли вызвать в загадочных глубинах коры такие же землетрясения, как импуль
сы тревоги. И если Туркутюков выдержит их сейчас, на него уже постепенно, п
остепенно можно будет положиться.
Под пристальным взглядом доктора Петровича больной Туркутюков долго н
е отрывал взгляда от правильно симметричного лица на бумаге.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45